Я приказал доставить провиант из Карлайла, поэтому не вижу препятствий для наступления.
Получив донесение от графа Ангуса, из которого стало известно, что мятежники разбили лагерь вблизи Фалкирка, Эдуард Плантагенет дал приказ к наступлению.
Вскоре король и его военачальники убедились в правдивости донесений Брюса. На много миль вокруг англичане не видели ничего, кроме разоренных полей и сожженных городов. Скоро закончился фураж для лошадей. Англичане разбили лагерь уже в темноте и, завернувшись в теплые одеяла, искали хотя бы небольшой клочок сухой земли для отдыха. Эдуард Плантагенет поступил так же. Он был слишком горд, чтобы потребовать себе отдельную палатку, когда его военачальники спят на земле.
Однако произошло несчастье. Боевой конь Эдуарда наступил на короля и сломал ему несколько ребер. В лагере возникла паника, а некоторые даже предложили прервать кампанию и вернуться в Эдинбург.
Но упрямый король ответил отказом. Врачи перевязали его, после чего он надел доспехи и сел на лошадь. Джон де Уорен ехал рядом, чтобы подстраховать его. Король отдал приказ до рассвета свернуть лагерь, и армия медленно двинулась вперед.
С наступлением дня англичане увидели на горном хребте армию Уоллеса. Предводитель шотландцев расставил свои войска полукругом: с внешней стороны – копьеносцев, а в центре – резервные отряды, которые должны были занимать место павших. Рядом с копьеносцами он расположил стрелков с небольшими луками и стрелами. Кавалерия под командованием Джона Комина находилась в резерве.
Король Англии сидел в седле, корчась от боли. Он понимал, что его войскам придется провести бой у подножия горы, и сожалел о том, что слова Линкса оказались пророческими. Впереди действительно простиралась вязкая, влажная земля, покрытая мхом и затрудняющая движение его воинов.
Англичане разделились на две колонны, чтобы обойти препятствие, и здесь свое превосходство доказали валлийцы. Стрелы, выпущенные мощными луками, перелетали возвышенность и градом обрушивались на противника, сея смерть.
Отряды Комина покинули поле боя. Король Англии с посеревшим от боли лицом приказал своей кавалерии обойти шотландцев с флангов и напасть на их пехоту с тыла.
Разбитые шотландцы отступили на лесистые, холмы за Фалкирк, оставив на поле брани около десяти тысяч человек. Когда королю Эдуарду доложили, что Уоллеса нет среди мертвых, он поклялся, что его армия будет преследовать бунтовщика, пока не возьмет в плен. Но куда бы ни приходила английская армия, всюду ее встречали сожженные и разоренные земли.
С каждым днем здоровье Эдуарда Плантагенета ухудшалось, армия голодала, и король решил отступить в Карлайл. Уоллеса объявили вне закона. Среди прочих аресту подлежали Монтейт и Комин.
Через некоторое время Комин послал примирительное письмо Эдуарду, в котором указывал на немаловажную роль, сыгранную им в поражении армии Уоллеса. После долгих размышлений проницательный Эдуард простил его, благоразумно решив, что если арестует и казнит Комина, то откроет путь Роберту Брюсу, который сможет предъявить свои права на корону Шотландии.
Коварный граф Монтейт, следуя примеру Комина, тоже заключил тайное соглашение с Эдуардом Плантагенетом. В обмен на прощение и подтверждение его прав на Думбартон и графство Леннокс граф Монтейт обещал передать Уильяма Уоллеса в руки короля.
Глава 35
– Неужели это правда? Король умирает? – спросил Линкс де Уорен Роберта Брюса, только что вернувшегося из замка Карлайл.
– К сожалению, нет, – без тени почтения ответил Роберт.
– Но разве они не послали за принцем Эдуардом?
– Да, у короля был припадок, и его сын тотчас же прибыл. Никогда прежде не видел более глупого повода для приезда принца, – презрительно проворчал Роберт.
– Должен сказать, что молодой Эдуард был всегда испорченным и несколько женственным, хотя я не видел его уже довольно давно. Возможно, с годами он стал лучше.
– Он абсолютно не подходит на роль короля. Незрелый щеголь в окружении мальчиков-любовников. Эдуард, наверное, всякий раз сходит с ума, когда лицезреет своего наследника.
– Такой никчемный правитель тебе только на руку, Роберт, – тихо сказал Линкс. – Это здорово облегчает твою задачу.
– Ты прав. Мне следует бояться скорее костей мертвого отца, чем здравствующего сына.
– У меня в гостях наместник. Он болен и лежит наверху с лихорадкой и кашлем. Приехал вчера, чтобы сообщить потрясающую новость: Уоллес пойман.
Брюс оцепенел.
– Так вот почему Плантагенет так быстро выздоровел и может вернуться в Лондон!
– Если слухи о том, что Уоллес в плену, достоверны, он будет предан суду и казнен. Король не прощает своих врагов.
– Вот уж ирония судьбы! – с горечью заметил Брюс. – Такого доблестного и отважного воина казнят, а двуличный предатель вроде Комина будет преуспевать и процветать.
– Возможно, пришло и его время, – тихо сказал Линкс. Брюс сдвинул темные брови, обдумывая слова друга.
– Шотландцы никогда не признают английского правителя, а шотландская церковь – тем более. Пройдут годы, и снова кто-то займет место Уоллеса. Война будет продолжаться, пока Эдуард не умрет. А затем сын потеряет все, что завоевал отец, и вся наша борьба окажется напрасной. Я так устал от войн! – обреченно вздохнул Линкс.
– Если я подниму оружие против короля, – осторожно спросил Роберт, – ты пойдешь против меня?
Линкс покачал головой:
– Я вернусь в свои владения в Англию.
– А наместник?
– В последнее время он сильно сдал, здоровье его ухудшается. Думаю, что смогу уговорить его оставить свой пост и тоже вернуться в Англию.
Джори, все утро читавшая больному дяде, теперь спустилась вниз и присоединилась к мужчинам. Посмотрев на Роберта, женщина попыталась догадаться, принял ли он какое-либо решение, но его лицо было непроницаемым.
Брюс взял свои перчатки для верховой езды.
– К сожалению, я должен покинуть вас. Не проводишь ли меня, Джори?
– С удовольствием, милорд.
Роберт вывел коня и усадил любимую в седло. Они ехали молча, пока не добрались до густых зарослей, где спешились и бросились в объятия друг друга. Роберт целовал Джори, пока ее губы не вспухли, как от пчелиных укусов. Наконец она отстранилась.
– Ты говорил с де Бургом? В глазах Брюса застыла боль.
– Любимая, почему ты заставляешь меня делать это, если так сильно любишь меня?
– Разве не понятно? Я хочу, чтобы ты достиг своей цели! Позволь мне принести ради тебя эту жертву. Так ты видел де Бурга?
– Да, но я не касался этой темы… хотя и пригласил его в Лохмейбен.
Джори поднялась на цыпочки и снова поцеловала Роберта.
– Я так люблю тебя! Ты поступаешь правильно.
Он заключил ее в объятия и долго прижимал к своей груди. Затем достал письмо и протянул ей.
– Не передашь ли это Элизабет? Ее отец написал письмо с приглашением приехать в Лохмейбен.
Джори взяла письмо с лучезарной улыбкой и едва сдержала крик отчаяния.
Джейн убрала остывший кирпич, приложенный к ногам Джона де Уорена, заменила его горячим и отмерила изрядную дозу сиропа из вероники и дудника, которым всегда пользовалась для лечения кашля.
– Ты настоящий ангел милосердия, дорогая! Мне повезло, что я сейчас в Дамфрисе со своей семьей. Что бы стало со мной, если б я остался в Эдинбурге?
В комнату вошла Джори и произнесла то, о чем думала Джейн:
– Тебе не следует возвращаться туда, дядя. Всю жизнь ты служил королю, не жалея собственного здоровья. Настала пора уходить на покой. Пусть теперь кто-нибудь другой взвалит на себя эту обязанность.
– Моя милая Джори! Я недавно разговаривал с королем, и мы жаловались друг другу на то, что годы постоянно напоминают о себе. Полагаю, он в ближайшее время назначит совет для управления Шотландией. Одному человеку эта ноша не под силу.
– Какая чудесная новость, милорд! – обрадовалась Джейн. – А пока постарайтесь немного отдохнуть.
Женщины вышли из комнаты.
– У меня есть письмо для Элизабет от ее отца. Не хочешь ли пойти со мной, чтобы отдать его?
Джейн с грустью посмотрела на подругу. Джори явно нуждалась в поддержке.
– Конечно же, пойду.
Элизабет была вне себя от счастья, когда Джори вручила ей письмо благородного Эдуарда де Бурга, графа Ольстера. Прочитав его, девушка радостно закружилась в танце.
– О, мой отец собирается гостить у Брюсов целую неделю и хочет, чтобы я присоединилась к нему! – распевала девушка на все лады.
Щеки ее разрумянились. Джори и Джейн понимающе переглянулись.
– Ой, мне понадобится новое платье! – спохватилась Элизабет.
– И не одно, – поддержала ее Джори. – Ты должна приобрести дюжину новых нарядов. Не забывай, что Роберт Брюс – самый завидный жених во всей Шотландии.
Лицо Элизабет стало пунцовым.
– Мне нужно рассказать обо всем Мэгги и Молли. Они так обрадуются! Джори, ты должна поехать в Лохмейбен вместе со мной!
– Что за глупости ты говоришь? Я уже научила тебя всему, что знаю сама. Разве я не сделала Джейн настоящей леди? Теперь твоя очередь, Элизабет. Пора тебе распустить лепестки и превратиться в яркий, пышный цветок.
Когда девушка убежала к своим служанкам, Джейн с восхищением взглянула на подругу.
– Какая ты благородная и бескорыстная, Джори! Я бы никогда не смогла так поступить.
– А теперь ты начинаешь говорить глупости. У кого я могла научиться всему этому, если не у тебя?
В Лондоне в большом зале Вестминстерского дворца состоялся суд над Уильямом Уоллесом. Ему предъявили нескончаемый список обвинений, и поскольку король объявил мятежника вне закона, ему не позволили защищать себя. Он был тут же признан виновным и приговорен к повешению и четвертованию. Рассказы очевидцев казни достигли Шотландии, и англичане и шотландцы были потрясены необыкновенной жестокостью наказания. Говорили, что сначала Уоллеса привязали к хвосту лошади и протащили через весь город, после чего на его шею накинули петлю и повесили, но затем полуживого сняли с эшафота. Ему отрезали гениталии, а потом выпустили внутренности и сожгли их на костре. Все это время Уоллес был еще жив.
Его голову выставили на шесте на лондонском мосту, правую ногу отослали в Берик, левую в Перт, правую руку в Ньюкасл, а левую в Стирлинг.
Когда жители Шотландии узнали о варварской казни, их ненависть к Эдуарду достигла апогея.
Семейства де Уоренов и Брюсов оказались в немилости у короля, и причиной тому, похоже, стало их возмущение его жестокостью. Вскоре Эдуард прислал официальное письмо об отставке Джона де Уорена с должности наместника Шотландии, в котором приказывал в ближайшее время дать отчет о состоянии казны. Вместо него король назначил четырех правителей, среди которых не было Роберта Брюса, самого знатного шотландского графа. Эдуард назначил нового шерифа Ланарка и потребовал от Брюса возвращения долгов, числившихся еще за его дедом.
Роберт опасался, что при аресте мятежника были найдены какие-либо документы, имеющие отношение к нему. Он знал, что такие серьезные улики помешают ему договориться с графом Ольстером, но когда Эдуард де Бург прибыл с обещанным визитом, Роберт вздохнул с облегчением.
Он был рад узнать, что правитель Ирландии также считал действия короля в отношении Уоллеса заслуживающими всяческого презрения. Не теряя времени, Брюс предложил объявить о его помолвке с Элизабет де Бург, попросив взамен у графа Ольстера поддержки его притязаний на шотландский трон.
– Балиоль мертв, и мы знаем, что дни короля Эдуарда сочтены. Его наследник не представляет угрозы ни для кого, разве что для самого себя.
– Но тебе придется сразиться с Комином. В конечном итоге нам всем нужно будет выбирать между вами. Знаешь ли ты, что он на правах родственника требует себе все владения Балиоля?
– Вот уж чего не могу себе представить! Эдуард Плантагенет никогда не согласится на эти требования, – рассмеялся Брюс.
– Да, в последнее время Комин тоже в немилости у короля, – согласился граф Ольстер.
Они беседовали всю ночь, и Эдуард де Бург, размышляя о будущем, понял, что выгоды от предложения Брюса намного превышают возможный риск. Поэтому Роберту не пришлось долго уговаривать могущественного ирландского графа дать согласие на тайную помолвку с его дочерью.
Необходимые документы были составлены и подписаны, а ночью на торжественной церемонии Элизабет де Бург едва не лишилась чувств, когда Роберт Брюс под бдительным оком ее отца произносил клятвы любви и верности.
В конце недели Элизабет в сопровождении Роберта вернулась в Дамфрис. Отец пообещал в недалеком будущем устроить ей короткую поездку в родную Ирландию. Юная Элизабет пребывала в состоянии эйфории и вся светилась от счастья, хотя Роберт так и не начал по-настоящему ухаживать за ней.
В Дамфрисе, когда все обитатели замка отправились спать, Линкс и Роберт вели тихую беседу.
– Джон выглядит отдохнувшим, – сказал Роберт. – Но сегодня за ужином он был очень расстроен несправедливым отношением к нему короля.
– Я не сомневаюсь, что кто-то из наших врагов нашептывает королю всякие небылицы о нас, – ответил Линкс. – Подозреваю, это дело рук Фитцуорена. Он мог вернуться в Англию. Если это правда, я найду и убью его. Мы с Джоном приняли решение уехать в свои английские владения. Когда Эдуард прикажет нам подавить поднятое Брюсом восстание, мы будем слишком далеко от Шотландии и сделаем вид, что не слышали призыва взяться за оружие.
– Я уверен, что пришло мое время. Если я сейчас не буду действовать решительно, то могу опоздать. Никогда еще король не был так настроен против меня. Да и мой враг Комин тоже.
– То есть?
– Комин требует отдать ему все, чем владел Балиоль.
– Боже! – присвистнул Линкс. – Это огромное состояние и очень много земли. Речь идет о половине Шотландии. Жаль, что ты не можешь присоединиться к тем, кто выступает против короля Эдуарда.
Брюс улыбнулся, а Линкс снова наполнил кубок друга.
– Ах ты, хитрая свинья, признавайся, что ты задумал?
– Я намерен отправить письмо Комину с таким предложением: один из нас должен поддержать претензии другого на корону. Проигравший в качестве утешительного приза получит все земли и замки. Что ты об этом думаешь?
– Блестящая идея! От этого предложения он не сможет отказаться, поскольку в любом случае проигравшего не будет.
– Пришло время, когда я должен руководствоваться собственными интересами.
Линкс усмехнулся. Разве Роберт когда-нибудь отступал от этого правила?
– Мы с Комином не доверяем друг другу. Естественно, я никогда не поеду в Далсвинтон, а он в Лохмейбен. Для встречи нам понадобится нейтральная территория.
– Добро пожаловать в Дамфрис, – предложил Линкс.
– Не стоит впутывать тебя в эти дела, – покачал головой Брюс. – Мне хотелось бы, чтоб ты благополучно добрался до Англии еще до того, как мы заключим соглашение.
– А как насчет францисканского монастыря? Вы оба будете в безопасности в этом святом месте.
– Твое предложение не лишено здравого смысла, – согласился Роберт. – Жаль, что ты покидаешь Дамфрис, но когда я стану королем и между нашими странами воцарится мир, ты должен вернуться сюда.
– Мои жена и сын – шотландцы. Не сомневайся, когда-нибудь мы обязательно вернемся в Дамфрис.
– Джейн расстроена? – с тревогой спросил Роберт.
– Нет, благослови ее Господь. Она готова исполнить все мои желания, хотя Англия немного пугает ее.
– Она имеет хоть какое-то представление о роскоши, которая царит в поместье де Уоренов?
– Нет, конечно, или ты думаешь, что она вышла за меня из-за денег?
– А по какой еще причине она могла выйти за такого уродливого грубияна, как ты?
И друзья рассмеялись.
Роберт Брюс незаметно пробрался на женскую половину и тихо постучал. Джори открыла дверь.
– Любовь моя, я пришел попрощаться…
Она бросилась в его объятия, твердо решив, что Роберт не увидит ее слез. Джори хотела, чтобы он запомнил ее лучезарную улыбку.
– Роберт, любимый, ты навсегда стал частью меня самой!
Для де Уоренов оказалось не такой уж легкой задачей покинуть Дамфрис и вернуться в Англию. Поскольку Джон собирался вместе со своей армией направиться в Суррей, было решено, что переезд будет осуществляться поэтапно: сначала уедет Джон с личной охраной, затем через несколько дней за ним последуют валлийские пехотинцы, а последним покинет Дамфрис Линкс де Уорен с семьей в сопровождении рыцарей и оруженосцев.
У каждого отряда был свой обоз с лошадьми, оружием, доспехами и провиантом, и все это тоже должно было постепенно перемещаться из Дамфриса в замок Вигтон неподалеку от Карлайла, а затем следовать в Ланкастер и Честер, расположенные на границе Уэльса, и далее до владений де Уоренов на юге Англии.
Линкс был доволен работой управляющего и поэтому предложил Джоку Лесли покинуть замок и вместе с семьей перебраться в Англию. Но Джок отказался:
– Мы много лет являемся хранителями этого замка, милорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Получив донесение от графа Ангуса, из которого стало известно, что мятежники разбили лагерь вблизи Фалкирка, Эдуард Плантагенет дал приказ к наступлению.
Вскоре король и его военачальники убедились в правдивости донесений Брюса. На много миль вокруг англичане не видели ничего, кроме разоренных полей и сожженных городов. Скоро закончился фураж для лошадей. Англичане разбили лагерь уже в темноте и, завернувшись в теплые одеяла, искали хотя бы небольшой клочок сухой земли для отдыха. Эдуард Плантагенет поступил так же. Он был слишком горд, чтобы потребовать себе отдельную палатку, когда его военачальники спят на земле.
Однако произошло несчастье. Боевой конь Эдуарда наступил на короля и сломал ему несколько ребер. В лагере возникла паника, а некоторые даже предложили прервать кампанию и вернуться в Эдинбург.
Но упрямый король ответил отказом. Врачи перевязали его, после чего он надел доспехи и сел на лошадь. Джон де Уорен ехал рядом, чтобы подстраховать его. Король отдал приказ до рассвета свернуть лагерь, и армия медленно двинулась вперед.
С наступлением дня англичане увидели на горном хребте армию Уоллеса. Предводитель шотландцев расставил свои войска полукругом: с внешней стороны – копьеносцев, а в центре – резервные отряды, которые должны были занимать место павших. Рядом с копьеносцами он расположил стрелков с небольшими луками и стрелами. Кавалерия под командованием Джона Комина находилась в резерве.
Король Англии сидел в седле, корчась от боли. Он понимал, что его войскам придется провести бой у подножия горы, и сожалел о том, что слова Линкса оказались пророческими. Впереди действительно простиралась вязкая, влажная земля, покрытая мхом и затрудняющая движение его воинов.
Англичане разделились на две колонны, чтобы обойти препятствие, и здесь свое превосходство доказали валлийцы. Стрелы, выпущенные мощными луками, перелетали возвышенность и градом обрушивались на противника, сея смерть.
Отряды Комина покинули поле боя. Король Англии с посеревшим от боли лицом приказал своей кавалерии обойти шотландцев с флангов и напасть на их пехоту с тыла.
Разбитые шотландцы отступили на лесистые, холмы за Фалкирк, оставив на поле брани около десяти тысяч человек. Когда королю Эдуарду доложили, что Уоллеса нет среди мертвых, он поклялся, что его армия будет преследовать бунтовщика, пока не возьмет в плен. Но куда бы ни приходила английская армия, всюду ее встречали сожженные и разоренные земли.
С каждым днем здоровье Эдуарда Плантагенета ухудшалось, армия голодала, и король решил отступить в Карлайл. Уоллеса объявили вне закона. Среди прочих аресту подлежали Монтейт и Комин.
Через некоторое время Комин послал примирительное письмо Эдуарду, в котором указывал на немаловажную роль, сыгранную им в поражении армии Уоллеса. После долгих размышлений проницательный Эдуард простил его, благоразумно решив, что если арестует и казнит Комина, то откроет путь Роберту Брюсу, который сможет предъявить свои права на корону Шотландии.
Коварный граф Монтейт, следуя примеру Комина, тоже заключил тайное соглашение с Эдуардом Плантагенетом. В обмен на прощение и подтверждение его прав на Думбартон и графство Леннокс граф Монтейт обещал передать Уильяма Уоллеса в руки короля.
Глава 35
– Неужели это правда? Король умирает? – спросил Линкс де Уорен Роберта Брюса, только что вернувшегося из замка Карлайл.
– К сожалению, нет, – без тени почтения ответил Роберт.
– Но разве они не послали за принцем Эдуардом?
– Да, у короля был припадок, и его сын тотчас же прибыл. Никогда прежде не видел более глупого повода для приезда принца, – презрительно проворчал Роберт.
– Должен сказать, что молодой Эдуард был всегда испорченным и несколько женственным, хотя я не видел его уже довольно давно. Возможно, с годами он стал лучше.
– Он абсолютно не подходит на роль короля. Незрелый щеголь в окружении мальчиков-любовников. Эдуард, наверное, всякий раз сходит с ума, когда лицезреет своего наследника.
– Такой никчемный правитель тебе только на руку, Роберт, – тихо сказал Линкс. – Это здорово облегчает твою задачу.
– Ты прав. Мне следует бояться скорее костей мертвого отца, чем здравствующего сына.
– У меня в гостях наместник. Он болен и лежит наверху с лихорадкой и кашлем. Приехал вчера, чтобы сообщить потрясающую новость: Уоллес пойман.
Брюс оцепенел.
– Так вот почему Плантагенет так быстро выздоровел и может вернуться в Лондон!
– Если слухи о том, что Уоллес в плену, достоверны, он будет предан суду и казнен. Король не прощает своих врагов.
– Вот уж ирония судьбы! – с горечью заметил Брюс. – Такого доблестного и отважного воина казнят, а двуличный предатель вроде Комина будет преуспевать и процветать.
– Возможно, пришло и его время, – тихо сказал Линкс. Брюс сдвинул темные брови, обдумывая слова друга.
– Шотландцы никогда не признают английского правителя, а шотландская церковь – тем более. Пройдут годы, и снова кто-то займет место Уоллеса. Война будет продолжаться, пока Эдуард не умрет. А затем сын потеряет все, что завоевал отец, и вся наша борьба окажется напрасной. Я так устал от войн! – обреченно вздохнул Линкс.
– Если я подниму оружие против короля, – осторожно спросил Роберт, – ты пойдешь против меня?
Линкс покачал головой:
– Я вернусь в свои владения в Англию.
– А наместник?
– В последнее время он сильно сдал, здоровье его ухудшается. Думаю, что смогу уговорить его оставить свой пост и тоже вернуться в Англию.
Джори, все утро читавшая больному дяде, теперь спустилась вниз и присоединилась к мужчинам. Посмотрев на Роберта, женщина попыталась догадаться, принял ли он какое-либо решение, но его лицо было непроницаемым.
Брюс взял свои перчатки для верховой езды.
– К сожалению, я должен покинуть вас. Не проводишь ли меня, Джори?
– С удовольствием, милорд.
Роберт вывел коня и усадил любимую в седло. Они ехали молча, пока не добрались до густых зарослей, где спешились и бросились в объятия друг друга. Роберт целовал Джори, пока ее губы не вспухли, как от пчелиных укусов. Наконец она отстранилась.
– Ты говорил с де Бургом? В глазах Брюса застыла боль.
– Любимая, почему ты заставляешь меня делать это, если так сильно любишь меня?
– Разве не понятно? Я хочу, чтобы ты достиг своей цели! Позволь мне принести ради тебя эту жертву. Так ты видел де Бурга?
– Да, но я не касался этой темы… хотя и пригласил его в Лохмейбен.
Джори поднялась на цыпочки и снова поцеловала Роберта.
– Я так люблю тебя! Ты поступаешь правильно.
Он заключил ее в объятия и долго прижимал к своей груди. Затем достал письмо и протянул ей.
– Не передашь ли это Элизабет? Ее отец написал письмо с приглашением приехать в Лохмейбен.
Джори взяла письмо с лучезарной улыбкой и едва сдержала крик отчаяния.
Джейн убрала остывший кирпич, приложенный к ногам Джона де Уорена, заменила его горячим и отмерила изрядную дозу сиропа из вероники и дудника, которым всегда пользовалась для лечения кашля.
– Ты настоящий ангел милосердия, дорогая! Мне повезло, что я сейчас в Дамфрисе со своей семьей. Что бы стало со мной, если б я остался в Эдинбурге?
В комнату вошла Джори и произнесла то, о чем думала Джейн:
– Тебе не следует возвращаться туда, дядя. Всю жизнь ты служил королю, не жалея собственного здоровья. Настала пора уходить на покой. Пусть теперь кто-нибудь другой взвалит на себя эту обязанность.
– Моя милая Джори! Я недавно разговаривал с королем, и мы жаловались друг другу на то, что годы постоянно напоминают о себе. Полагаю, он в ближайшее время назначит совет для управления Шотландией. Одному человеку эта ноша не под силу.
– Какая чудесная новость, милорд! – обрадовалась Джейн. – А пока постарайтесь немного отдохнуть.
Женщины вышли из комнаты.
– У меня есть письмо для Элизабет от ее отца. Не хочешь ли пойти со мной, чтобы отдать его?
Джейн с грустью посмотрела на подругу. Джори явно нуждалась в поддержке.
– Конечно же, пойду.
Элизабет была вне себя от счастья, когда Джори вручила ей письмо благородного Эдуарда де Бурга, графа Ольстера. Прочитав его, девушка радостно закружилась в танце.
– О, мой отец собирается гостить у Брюсов целую неделю и хочет, чтобы я присоединилась к нему! – распевала девушка на все лады.
Щеки ее разрумянились. Джори и Джейн понимающе переглянулись.
– Ой, мне понадобится новое платье! – спохватилась Элизабет.
– И не одно, – поддержала ее Джори. – Ты должна приобрести дюжину новых нарядов. Не забывай, что Роберт Брюс – самый завидный жених во всей Шотландии.
Лицо Элизабет стало пунцовым.
– Мне нужно рассказать обо всем Мэгги и Молли. Они так обрадуются! Джори, ты должна поехать в Лохмейбен вместе со мной!
– Что за глупости ты говоришь? Я уже научила тебя всему, что знаю сама. Разве я не сделала Джейн настоящей леди? Теперь твоя очередь, Элизабет. Пора тебе распустить лепестки и превратиться в яркий, пышный цветок.
Когда девушка убежала к своим служанкам, Джейн с восхищением взглянула на подругу.
– Какая ты благородная и бескорыстная, Джори! Я бы никогда не смогла так поступить.
– А теперь ты начинаешь говорить глупости. У кого я могла научиться всему этому, если не у тебя?
В Лондоне в большом зале Вестминстерского дворца состоялся суд над Уильямом Уоллесом. Ему предъявили нескончаемый список обвинений, и поскольку король объявил мятежника вне закона, ему не позволили защищать себя. Он был тут же признан виновным и приговорен к повешению и четвертованию. Рассказы очевидцев казни достигли Шотландии, и англичане и шотландцы были потрясены необыкновенной жестокостью наказания. Говорили, что сначала Уоллеса привязали к хвосту лошади и протащили через весь город, после чего на его шею накинули петлю и повесили, но затем полуживого сняли с эшафота. Ему отрезали гениталии, а потом выпустили внутренности и сожгли их на костре. Все это время Уоллес был еще жив.
Его голову выставили на шесте на лондонском мосту, правую ногу отослали в Берик, левую в Перт, правую руку в Ньюкасл, а левую в Стирлинг.
Когда жители Шотландии узнали о варварской казни, их ненависть к Эдуарду достигла апогея.
Семейства де Уоренов и Брюсов оказались в немилости у короля, и причиной тому, похоже, стало их возмущение его жестокостью. Вскоре Эдуард прислал официальное письмо об отставке Джона де Уорена с должности наместника Шотландии, в котором приказывал в ближайшее время дать отчет о состоянии казны. Вместо него король назначил четырех правителей, среди которых не было Роберта Брюса, самого знатного шотландского графа. Эдуард назначил нового шерифа Ланарка и потребовал от Брюса возвращения долгов, числившихся еще за его дедом.
Роберт опасался, что при аресте мятежника были найдены какие-либо документы, имеющие отношение к нему. Он знал, что такие серьезные улики помешают ему договориться с графом Ольстером, но когда Эдуард де Бург прибыл с обещанным визитом, Роберт вздохнул с облегчением.
Он был рад узнать, что правитель Ирландии также считал действия короля в отношении Уоллеса заслуживающими всяческого презрения. Не теряя времени, Брюс предложил объявить о его помолвке с Элизабет де Бург, попросив взамен у графа Ольстера поддержки его притязаний на шотландский трон.
– Балиоль мертв, и мы знаем, что дни короля Эдуарда сочтены. Его наследник не представляет угрозы ни для кого, разве что для самого себя.
– Но тебе придется сразиться с Комином. В конечном итоге нам всем нужно будет выбирать между вами. Знаешь ли ты, что он на правах родственника требует себе все владения Балиоля?
– Вот уж чего не могу себе представить! Эдуард Плантагенет никогда не согласится на эти требования, – рассмеялся Брюс.
– Да, в последнее время Комин тоже в немилости у короля, – согласился граф Ольстер.
Они беседовали всю ночь, и Эдуард де Бург, размышляя о будущем, понял, что выгоды от предложения Брюса намного превышают возможный риск. Поэтому Роберту не пришлось долго уговаривать могущественного ирландского графа дать согласие на тайную помолвку с его дочерью.
Необходимые документы были составлены и подписаны, а ночью на торжественной церемонии Элизабет де Бург едва не лишилась чувств, когда Роберт Брюс под бдительным оком ее отца произносил клятвы любви и верности.
В конце недели Элизабет в сопровождении Роберта вернулась в Дамфрис. Отец пообещал в недалеком будущем устроить ей короткую поездку в родную Ирландию. Юная Элизабет пребывала в состоянии эйфории и вся светилась от счастья, хотя Роберт так и не начал по-настоящему ухаживать за ней.
В Дамфрисе, когда все обитатели замка отправились спать, Линкс и Роберт вели тихую беседу.
– Джон выглядит отдохнувшим, – сказал Роберт. – Но сегодня за ужином он был очень расстроен несправедливым отношением к нему короля.
– Я не сомневаюсь, что кто-то из наших врагов нашептывает королю всякие небылицы о нас, – ответил Линкс. – Подозреваю, это дело рук Фитцуорена. Он мог вернуться в Англию. Если это правда, я найду и убью его. Мы с Джоном приняли решение уехать в свои английские владения. Когда Эдуард прикажет нам подавить поднятое Брюсом восстание, мы будем слишком далеко от Шотландии и сделаем вид, что не слышали призыва взяться за оружие.
– Я уверен, что пришло мое время. Если я сейчас не буду действовать решительно, то могу опоздать. Никогда еще король не был так настроен против меня. Да и мой враг Комин тоже.
– То есть?
– Комин требует отдать ему все, чем владел Балиоль.
– Боже! – присвистнул Линкс. – Это огромное состояние и очень много земли. Речь идет о половине Шотландии. Жаль, что ты не можешь присоединиться к тем, кто выступает против короля Эдуарда.
Брюс улыбнулся, а Линкс снова наполнил кубок друга.
– Ах ты, хитрая свинья, признавайся, что ты задумал?
– Я намерен отправить письмо Комину с таким предложением: один из нас должен поддержать претензии другого на корону. Проигравший в качестве утешительного приза получит все земли и замки. Что ты об этом думаешь?
– Блестящая идея! От этого предложения он не сможет отказаться, поскольку в любом случае проигравшего не будет.
– Пришло время, когда я должен руководствоваться собственными интересами.
Линкс усмехнулся. Разве Роберт когда-нибудь отступал от этого правила?
– Мы с Комином не доверяем друг другу. Естественно, я никогда не поеду в Далсвинтон, а он в Лохмейбен. Для встречи нам понадобится нейтральная территория.
– Добро пожаловать в Дамфрис, – предложил Линкс.
– Не стоит впутывать тебя в эти дела, – покачал головой Брюс. – Мне хотелось бы, чтоб ты благополучно добрался до Англии еще до того, как мы заключим соглашение.
– А как насчет францисканского монастыря? Вы оба будете в безопасности в этом святом месте.
– Твое предложение не лишено здравого смысла, – согласился Роберт. – Жаль, что ты покидаешь Дамфрис, но когда я стану королем и между нашими странами воцарится мир, ты должен вернуться сюда.
– Мои жена и сын – шотландцы. Не сомневайся, когда-нибудь мы обязательно вернемся в Дамфрис.
– Джейн расстроена? – с тревогой спросил Роберт.
– Нет, благослови ее Господь. Она готова исполнить все мои желания, хотя Англия немного пугает ее.
– Она имеет хоть какое-то представление о роскоши, которая царит в поместье де Уоренов?
– Нет, конечно, или ты думаешь, что она вышла за меня из-за денег?
– А по какой еще причине она могла выйти за такого уродливого грубияна, как ты?
И друзья рассмеялись.
Роберт Брюс незаметно пробрался на женскую половину и тихо постучал. Джори открыла дверь.
– Любовь моя, я пришел попрощаться…
Она бросилась в его объятия, твердо решив, что Роберт не увидит ее слез. Джори хотела, чтобы он запомнил ее лучезарную улыбку.
– Роберт, любимый, ты навсегда стал частью меня самой!
Для де Уоренов оказалось не такой уж легкой задачей покинуть Дамфрис и вернуться в Англию. Поскольку Джон собирался вместе со своей армией направиться в Суррей, было решено, что переезд будет осуществляться поэтапно: сначала уедет Джон с личной охраной, затем через несколько дней за ним последуют валлийские пехотинцы, а последним покинет Дамфрис Линкс де Уорен с семьей в сопровождении рыцарей и оруженосцев.
У каждого отряда был свой обоз с лошадьми, оружием, доспехами и провиантом, и все это тоже должно было постепенно перемещаться из Дамфриса в замок Вигтон неподалеку от Карлайла, а затем следовать в Ланкастер и Честер, расположенные на границе Уэльса, и далее до владений де Уоренов на юге Англии.
Линкс был доволен работой управляющего и поэтому предложил Джоку Лесли покинуть замок и вместе с семьей перебраться в Англию. Но Джок отказался:
– Мы много лет являемся хранителями этого замка, милорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39