Наместник трижды перечитал послание, прежде чем до конца осознал всю глубину падения своего внебрачного сына, и тотчас подписал приказ об аресте Роджера, проклиная себя за допущенную ошибку. Ведь всегда же знал, что представляет собой этот человек, хотя и не хватало мужества признаться себе в этом.
Наместник снова перечитал письмо. Линкс сообщает, что у Уоллеса десять тысяч человек под Клайдеком.
– Когда он встретил армию Уоллеса? – спросил наместник у Монтгомери.
– Два дня назад, милорд.
Джон выругался. Ему понадобится еще несколько дней, чтобы добраться до Стирлинга. Извилистая река Форт пересекала весь этот район, и земля здесь была влажная и вязкая. Джон понимал, что малочисленная армия Уоллеса без тяжелой кавалерии и обоза легко пересечет эту местность и прибудет в Стирлинг раньше его. К тому же Уоллес может призвать на помощь мятежников с севера, которыми руководит Мори.
Джон решил ускорить движение, переправил свою армию через реку и разбил лагерь. Отсюда наместник отправил разведчиков, чтобы определить местонахождение противника.
Его опасения оправдались: Уоллес прибыл задолго до hero. Армия бунтовщика расположилась у пологих холмов к северу от реки Форт. Тем не менее, полагаясь на свой большой опыт ведения переговоров, Джон де Уорен решил, что сумеет убедить шотландцев отказаться от продолжения войны, особенно перед лицом более многочисленной и лучше оснащенной английской армии. Он знал, что шотландские солдаты – люди мужественные, но плохо обучены и слабо вооружены. Что же касается армии де Уорена, то она считалась самой сильной в мире и постоянно снабжалась продовольствием и оружием, чего так не хватало отрядам Уоллеса. Наместник послал парламентеров для переговоров с Уоллесом, но тот отправил их назад с ответом, который можно было расценить только Как вызов: «Мы пришли сюда не ради мира, а ради борьбы за независимость нашей страны».
Джон был терпеливым человеком и решил некоторое время выждать, а потом снова вступить в переговоры. К тому же он не мог забыть предупреждение Линкса: «Будь осторожен! У Стирлинга возможна ловушка».
Наместник не переставал задавать себе вопрос, почему мост остался цел. Если Уоллес перешел его первым и занял выгодные позиции, то по всем правилам ведения боевых действий он должен был его разрушить. А может, его оставили как ловушку? Когда Джон предложил послать несколько разведчиков для поиска другой переправы, Хью Крессингсм обвинил его в трусости.
– Нет необходимости тянуть с тем, что мы намерены сделать, граф, – заявил он, – и тратить впустую королевские деньги. Давайте наступать и выполнять возложенную на нас миссию.
Армия разделилась на два лагеря. Крессингсм отменил команды де Уорена и приказал своим людям перейти мост и начать атаку. Сначала пошли кавалеристы, потом пехотинцы и, наконец, валлийские стрелки. Шотландцев не было видно, и ближе к полудню почти половина армии оказалась на том берегу.
Внезапно воздух взорвал боевой клич бунтовщиков Уоллеса и горцев Мори, и на англичан со всех сторон хлынули шотландцы, вооруженные копьями, дротиками, топорами и сражавшиеся босиком, что облегчало им передвижение по вязкой земле.
Джон де Уорен стоял со своей армией на противоположном берегу реки и беспомощно наблюдал за кровавой резней. Крессингема сбили с лошади в первые же мгновения схватки и затоптали до смерти. Наместник видел, как за считанные минуты обезумевшая толпа противников уничтожила половину его армии, и, осознав, что битва проиграна, он приказал сжечь мост и отступить.
После этой блестящей победы неимущие шотландцы, казалось, обезумели от радости. Уильям Уоллес был произведен в рыцари и провозглашен хранителем короны. Его люди устремились к цитаделям Стирлинга и Данди, захватывая замки и грабя города. Только знать Шотландии оставалась в стороне, считая, что этот простолюдин представляет угрозу их власти и привилегиям.
Глава 34
Узнав о поражении под Стирлингом и смерти казначея Хью де Крессингема, король Плантагенет тотчас вернулся в Англию, чтобы собрать войска и восстановить свою власть в Шотландии.
Роберт Брюс нанес визит в Дамфрис, чтобы обсудить новости с Линксом. Он знал, что де Уорены были посвящены в планы короля, а сам хотел рассказать о том, как шотландцы-мятежники систематически уничтожали посевы и уводили скот со всей округи.
– Эдуард находится в пути и намеревается соединиться с наместником в Эдинбурге. В его армию входят ополченцы из таких графств, как Бигод, Бохун, и, разумеется, ирландцы графа Ольстера, – сообщил Линкс.
– Когда эта огромная армия двинется на север, она ничего не найдет, кроме разоренных полей и сожженных поместий. Мятежники Уоллеса уводят даже жителей этих мест, чтобы лишить солдат Эдуарда не только провианта, но и любой помощи.
Картина разрушений, описанная Робертом, потрясла Линкса.
– Сегодня мы отправимся с тобой в ночной дозор, и я немедленно сообщу наместнику об увиденном, – сказал он. – Кто еще из знати присоединился к Уоллесу?
Брюс покачал головой:
– Никто, по крайней мере в открытую, за исключением Мори, Монтейта и Комина.
– На сей раз эти шакалы не упустят свой шанс!
– Моя бедная страна разрывается на части между англичанами и шотландцами! – с горечью воскликнул Брюс. – В истории Шотландии никогда еще не было такого смутного времени, как наше, когда процветают предательство, вероломство, ложь, и все это из-за алчности и гордыни. А мне так хотелось, чтобы было иначе! Нашей общей целью должно быть объединение.
Дамы, пришедшие поздороваться с Брюсом, слышали его последние слова. Никогда в его голосе не было столько горечи.
– Бедный Роберт! – воскликнула Джори, и сердце ее переполнилось сочувствием. – Ты, наверное, хочешь, чтобы все англичане покинули твою страну, не так ли?
– Если говорить правду, то да, за исключением, конечно, присутствующих здесь.
– А как насчет ирландцев? – спросила Элизабет де Бург. Роберт снисходительно взъерошил ее черные кудри.
– Шотландцы ненавидят только англичан, но не ирландцев – наверное, потому, что в наших жилах течет та же кельтская кровь.
– Элизабет очень взволнована, потому что короля должен сопровождать ее отец, – объяснила Джори.
– Надеюсь, он не будет слишком занят и найдет время, чтобы навестить меня, – мечтательно добавила девушка.
– Мы пригласим его погостить в Дамфрисе, – предложила Джейн и взглянула на Линкса, ожидая одобрения. – Ведь дяде Джону придется устраивать слишком много народу в Эдинбурге.
– Полагаю, мне придется оказать гостеприимство королю Эдуарду в Лохмейбене и Керлавероке, если эти замки останутся в моем владении, – сухо заметил Роберт.
– Джон будет рад узнать, что может рассчитывать на твою поддержку, – сказал Линкс.
– Он уже арестовал своего сына? – спросил Роберт. Линкс покачал головой:
– Двое моих рыцарей постоянно наблюдают за Тортвальдом, но впечатление такое, что этот негодяй исчез с лица земли.
– Ради Бога, давайте не будем говорить о нем! – взмолилась Джейн. – Линкс полностью поправился, а это самое главное, по крайней мере для меня.
– Кстати, раз уж ты заговорила об этом, мне кажется, что ты закармливаешь мужа, Джейн. Он становится слишком толстым.
– Это крепкие мышцы, – возразил Линкс. – Постарайся не завидовать, Роберт.
На щеках Джейн снова появились ямочки.
– Вы останетесь на ночь, милорд?
– Раз вы выкручиваете мне руки – останусь, – сказал Брюс и подмигнул; горечь, недавно звучавшая в его голосе, растаяла.
– Пойдем со мной на оружейный склад, – предложил Линкс. – Я хочу показать тебе новую кольчугу, над которой мы сейчас работаем. Вместо старой рубашки из металлических колец мы придумали новую, из петель, которую почти невозможно пробить.
Как только мужчины ушли, Элизабет и Джори тотчас поспешили в свои комнаты, чтобы надеть лучшие платья. Джейн последовала за Джори и стала наблюдать за тем, как подруга придирчиво изучает наряды в гардеробе.
– Мне ненавистна мысль, что Линкс опять собирается на войну… Я так боюсь за него.
– Милая, никогда не показывай этого страха. Пусть он думает, что всесилен.
– Я так его люблю!.. Зачем мужчинам война?
– Джейн, войны нужны, чтобы на них одерживали победы. А это, к сожалению, достигается только насилием.
– Джори, ты любишь Роберта?
– Конечно же, люблю, но однажды он предъявит права на шотландскую корону. Это безмерно страшит меня, однако у меня и мысли нет останавливать его. Роберт верит, что это его судьба. Значит, и я должна в это верить.
Джейн вспомнила о своем видении и мягко спросила ее:
– Ты хотела бы стать его королевой?
Джори положила выбранное платье на кровать, подошла к Джейн и села рядом.
– Я знаю, что это невозможно. Шотландцы никогда не признают англичанку королевой.
– И ты все равно хочешь, чтобы он стал королем?
– Да! Я сделаю все возможное, чтобы помочь ему достичь своей цели.
– И ты готова пойти на такую жертву из любви к нему? – тихо спросила Джейн.
– Я его люблю и готова на все! – заявила Джори страстно.
– Я знаю, что Роберт тайно заручился поддержкой некоторых шотландских графов, но если бы за его спиной стоял могущественный Эдуард де Бург, граф Ольстер, его притязания на корону осуществились бы.
– Ты права, Джейн. Разве это было бы не чудесно? Ах, если бы удалось склонить графа Ольстера к поддержке Роберта!
Джейн сомневалась только мгновение, но потом добавила:
– Если бы Роберт предложил помолвку и пообещал сделать Элизабет, дочь де Бурга, своей королевой, то граф Ольстер наверняка помог бы ему стать королем.
Глаза Джори расширились от ужаса, а кровь отхлынула от ее лица так быстро, что она стала похожа на мертвеца.
В тот вечер в зале беседовали только о войне.
– Эдуард говорил наместнику, что главное для него – немедленное уничтожение Уоллеса. Он даже предлагал денежное вознаграждение и земельные угодья любому, кто окажет содействие в поимке бунтовщика, – сказал Линкс.
– У короля особый талант разделять и властвовать, а подкуп и взяточничество – основной способ, которым он пользуется для достижения своей цели, – заявил Роберт. – Я знаю, что говорю… меня он тоже довольно часто подкупал.
Джейн решила отвлечь мужчин от неприятной темы и принесла Линкольна Роберта в зал. Она дала сыну немного сладкого крема, и присутствующие искренне порадовались его аппетиту.
– Ему нужна более существенная пища, чем крем, – решил Линкс и протянул сыну горбушку хлеба.
Малыш начал с аппетитом уминать эту горбушку, осыпая себя хлебными крошками, и мужчины рассмеялись.
Джейн заметила, что в течение всего вечера Джори была непривычно задумчива, а под ее чудесными глазами легли темные тени. Сердце сжалось от боли за любимую подругу, и она перевела взгляд на мужа, который был так похож на сестру. Линкс окреп и теперь излучал здоровье и физическую силу, и Джейн горячо благодарила Бога за то, что здоровье ее мужа полностью восстановилось.
Потом она любящими глазами смотрела, как Линкс, посадив ребенка себе на плечи, галопом взбежал по лестнице, а Линкольн Роберт, вцепившись крохотными пальчиками в его волосы, визжал от восторга. «Джори, как всегда, права, – решила Джейн. – Нужно оставить все страхи при себе и всячески внушать Линксу, что он всемогущ».
Несколько часов спустя в высокой башне замка Дамфрис, где жили женщины, Роберт вытянулся наконец во весь рост на кровати, а Джори легла поперек его мускулистого тела.
– Этой ночью ты была яростной, как тигрица, моя милая. Чем вызвана такая страсть?
– Ты ответишь на призыв взяться за оружие?
– Так это страх потерять меня сделал тебя такой ненасытной?
– Да! – сказала она, укусив его в плечо.
– Нет. Я буду охранять Галлуэй, Аннандейл и Ланарк, иначе головорезы Уоллеса разорят все низины Шотландии. Меня, похоже, не призовут на войну.
– Я говорю не о том, что потеряю тебя на войне.
– Как еще ты можешь потерять меня? – недоуменно спросил Роберт, накручивая на палец прядь ее светлых волос.
– Ты не хуже меня знаешь, что наше расставание неизбежно.
Он приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Ты никогда не задумывалась о будущем, всегда довольствуясь настоящим. Что случилось?
– Роберт, я знаю, как ты можешь получить корону! – пылко сказала Джори. – Если граф Ольстер поддержит тебя…
– Милая, де Бург владеет половиной Ирландии, и там он – король. Разве я могу предложить ему то, чего у него еще нет?
– Ты можешь обручиться с его дочерью и сделать ее своей королевой, – прошептала она. – Не многие из отцов смогут отказаться от такого.
– Но Элизабет еще ребенок!
– Если бы ты перестал смотреть только на меня, любовь моя, то давно заметил бы, что Элизабет совсем не дитя и что она сходит по тебе с ума.
– Хватит! – сказал Роберт и закрыл ей рот долгим и страстным поцелуем.
– Обещай мне, что ты подумаешь об этом.
– Джори, сердце мое, ты слишком хорошо знаешь меня и должна понимать, что я буду думать о другом.
В другой башне Джейн, которая для храбрости опрокинула в себя два кубка вина, пребывала в игривом настроении и смеялась по всякому поводу и без него.
– Что-то ты слишком веселая сегодня, а я уж боялся слез из-за того, что мне снова надо воевать.
– Тише! Я ни капельки за тебя не боюсь! – Она толкнула Линкса на кровать и провела руками по его обнаженным ногам. – Твои мускулы словно из железа. Боже, я слабею от желания!
– Ты слишком долго общалась с Джори, – поддразнил ее Линкс, – и превращаешься в маленькую эгоистичную распутницу, которая только и думает об удовольствиях.
Джейн села на корточки и уставилась на него круглыми, слегка осоловевшими глазами.
– Ты не прав, Линкс, – возмутилась она, – ты увидишь… Джори может быть абсолютно бескорыстной. Она такая благородная, и я обожаю ее! – Непрошеная слеза скатилась по щеке Джейн.
– А я обожаю тебя! – воскликнул Линкс, поняв, что ее смех и веселье – всего лишь бравада. – Я знаю, как нужно поступить, чтобы избавить тебя от этих глупых слез.
– Как?
– Заняться любовью.
Вино подействовало, и Джейн захихикала:
– Я вспомнила нашу первую ночь, сразу же после обручения. Я была такая наивная и неопытная, а ты такой вежливый и скованный…
– Даю честное слово, я не был так уж скован, – усмехнулся Линкс и положил ее руку на свою плоть, с которой пальцы Джейн творили чудеса.
Они еще долго занимались любовью, и Линкс де Уорен искусно осушил слезы жены.
Эдуард Плантагенет собрал в Эдинбурге военный совет, на котором военачальники обсуждали дальнейшую стратегию. Королю, как и наместнику, было за шестьдесят, и годы брали свое.
– Численность противника не столь важна, главное – имеющееся у него оружие. Хорошо ли они вооружены? – спросил король.
– Когда я воевал с шотландцами в последний раз, они представляли собой толпу безоружных дикарей, – заявил Бигод.
– С тех пор им удалось приобрести немало оружия, большая часть из которого наше, – сухо сказал Джон де Уорен.
– Каким это образом? – спросил Эдуард.
– Сир, они кружат над полем битвы словно вороны, забирая оружие и доспехи погибших, и кроме того, Уоллес часто нападает на наши обозы.
– Чьи обозы? – спросил Эдуард и осмотрел присутствующих пронзительными голубыми глазами в поисках провинившихся.
Вид у Перси был глуповатый – ведь он потерял три обоза.
– Сир, их основное оружие – шестифунтовое копье, которое является смертельным для нашей кавалерии. – Линкс де Уорен считал, что король возлагал слишком много надежд на кавалерию, игнорируя другие возможности. Но сам Линкс командовал большим отрядом тяжелой кавалерии и опасался, что, если выскажет свои предложения, его сочтут трусом. Тем не менее он продолжил: – Сир, полагаю, что против шотландцев мои валлийские стрелки намного эффективнее. В этом случае потери не столь велики, потому что они воюют, не входя в соприкосновение с врагом. Стрелы, выпущенные из большого лука, летят в три раза быстрее, чем стрелы из арбалета, и это оружие гораздо эффективнее, когда солдаты противника защищены войлочными кольчугами. Но король отличался упрямством:
– Я всегда полагался на мою кавалерию!
– Во Франции – да, но не в Шотландии, где на много миль простираются болота и топи, в которых безнадежно вязнет тяжелая кавалерия.
– Хорошо, мы поставим несколько отрядов валлийцев в передних рядах перед кавалерией, – решил король.
– Нет, сир, – возразил Линкс де Уорен, зная, что король готов пожертвовать и собственной армией, если это приведет к уничтожению шотландцев. – Валлийцы должны занять фланги.
Эдуард пристально посмотрел на него.
– Ходили слухи, что тебя убили в бою, – изрек он.
– Это явное преувеличение, сир.
– Читали ли вы донесения Брюса, в которых он сообщает, что весь север страны разграблен, ваше величество? – вмешался Джон де Уорен.
– Будем надеяться, что это тоже преувеличение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Наместник снова перечитал письмо. Линкс сообщает, что у Уоллеса десять тысяч человек под Клайдеком.
– Когда он встретил армию Уоллеса? – спросил наместник у Монтгомери.
– Два дня назад, милорд.
Джон выругался. Ему понадобится еще несколько дней, чтобы добраться до Стирлинга. Извилистая река Форт пересекала весь этот район, и земля здесь была влажная и вязкая. Джон понимал, что малочисленная армия Уоллеса без тяжелой кавалерии и обоза легко пересечет эту местность и прибудет в Стирлинг раньше его. К тому же Уоллес может призвать на помощь мятежников с севера, которыми руководит Мори.
Джон решил ускорить движение, переправил свою армию через реку и разбил лагерь. Отсюда наместник отправил разведчиков, чтобы определить местонахождение противника.
Его опасения оправдались: Уоллес прибыл задолго до hero. Армия бунтовщика расположилась у пологих холмов к северу от реки Форт. Тем не менее, полагаясь на свой большой опыт ведения переговоров, Джон де Уорен решил, что сумеет убедить шотландцев отказаться от продолжения войны, особенно перед лицом более многочисленной и лучше оснащенной английской армии. Он знал, что шотландские солдаты – люди мужественные, но плохо обучены и слабо вооружены. Что же касается армии де Уорена, то она считалась самой сильной в мире и постоянно снабжалась продовольствием и оружием, чего так не хватало отрядам Уоллеса. Наместник послал парламентеров для переговоров с Уоллесом, но тот отправил их назад с ответом, который можно было расценить только Как вызов: «Мы пришли сюда не ради мира, а ради борьбы за независимость нашей страны».
Джон был терпеливым человеком и решил некоторое время выждать, а потом снова вступить в переговоры. К тому же он не мог забыть предупреждение Линкса: «Будь осторожен! У Стирлинга возможна ловушка».
Наместник не переставал задавать себе вопрос, почему мост остался цел. Если Уоллес перешел его первым и занял выгодные позиции, то по всем правилам ведения боевых действий он должен был его разрушить. А может, его оставили как ловушку? Когда Джон предложил послать несколько разведчиков для поиска другой переправы, Хью Крессингсм обвинил его в трусости.
– Нет необходимости тянуть с тем, что мы намерены сделать, граф, – заявил он, – и тратить впустую королевские деньги. Давайте наступать и выполнять возложенную на нас миссию.
Армия разделилась на два лагеря. Крессингсм отменил команды де Уорена и приказал своим людям перейти мост и начать атаку. Сначала пошли кавалеристы, потом пехотинцы и, наконец, валлийские стрелки. Шотландцев не было видно, и ближе к полудню почти половина армии оказалась на том берегу.
Внезапно воздух взорвал боевой клич бунтовщиков Уоллеса и горцев Мори, и на англичан со всех сторон хлынули шотландцы, вооруженные копьями, дротиками, топорами и сражавшиеся босиком, что облегчало им передвижение по вязкой земле.
Джон де Уорен стоял со своей армией на противоположном берегу реки и беспомощно наблюдал за кровавой резней. Крессингема сбили с лошади в первые же мгновения схватки и затоптали до смерти. Наместник видел, как за считанные минуты обезумевшая толпа противников уничтожила половину его армии, и, осознав, что битва проиграна, он приказал сжечь мост и отступить.
После этой блестящей победы неимущие шотландцы, казалось, обезумели от радости. Уильям Уоллес был произведен в рыцари и провозглашен хранителем короны. Его люди устремились к цитаделям Стирлинга и Данди, захватывая замки и грабя города. Только знать Шотландии оставалась в стороне, считая, что этот простолюдин представляет угрозу их власти и привилегиям.
Глава 34
Узнав о поражении под Стирлингом и смерти казначея Хью де Крессингема, король Плантагенет тотчас вернулся в Англию, чтобы собрать войска и восстановить свою власть в Шотландии.
Роберт Брюс нанес визит в Дамфрис, чтобы обсудить новости с Линксом. Он знал, что де Уорены были посвящены в планы короля, а сам хотел рассказать о том, как шотландцы-мятежники систематически уничтожали посевы и уводили скот со всей округи.
– Эдуард находится в пути и намеревается соединиться с наместником в Эдинбурге. В его армию входят ополченцы из таких графств, как Бигод, Бохун, и, разумеется, ирландцы графа Ольстера, – сообщил Линкс.
– Когда эта огромная армия двинется на север, она ничего не найдет, кроме разоренных полей и сожженных поместий. Мятежники Уоллеса уводят даже жителей этих мест, чтобы лишить солдат Эдуарда не только провианта, но и любой помощи.
Картина разрушений, описанная Робертом, потрясла Линкса.
– Сегодня мы отправимся с тобой в ночной дозор, и я немедленно сообщу наместнику об увиденном, – сказал он. – Кто еще из знати присоединился к Уоллесу?
Брюс покачал головой:
– Никто, по крайней мере в открытую, за исключением Мори, Монтейта и Комина.
– На сей раз эти шакалы не упустят свой шанс!
– Моя бедная страна разрывается на части между англичанами и шотландцами! – с горечью воскликнул Брюс. – В истории Шотландии никогда еще не было такого смутного времени, как наше, когда процветают предательство, вероломство, ложь, и все это из-за алчности и гордыни. А мне так хотелось, чтобы было иначе! Нашей общей целью должно быть объединение.
Дамы, пришедшие поздороваться с Брюсом, слышали его последние слова. Никогда в его голосе не было столько горечи.
– Бедный Роберт! – воскликнула Джори, и сердце ее переполнилось сочувствием. – Ты, наверное, хочешь, чтобы все англичане покинули твою страну, не так ли?
– Если говорить правду, то да, за исключением, конечно, присутствующих здесь.
– А как насчет ирландцев? – спросила Элизабет де Бург. Роберт снисходительно взъерошил ее черные кудри.
– Шотландцы ненавидят только англичан, но не ирландцев – наверное, потому, что в наших жилах течет та же кельтская кровь.
– Элизабет очень взволнована, потому что короля должен сопровождать ее отец, – объяснила Джори.
– Надеюсь, он не будет слишком занят и найдет время, чтобы навестить меня, – мечтательно добавила девушка.
– Мы пригласим его погостить в Дамфрисе, – предложила Джейн и взглянула на Линкса, ожидая одобрения. – Ведь дяде Джону придется устраивать слишком много народу в Эдинбурге.
– Полагаю, мне придется оказать гостеприимство королю Эдуарду в Лохмейбене и Керлавероке, если эти замки останутся в моем владении, – сухо заметил Роберт.
– Джон будет рад узнать, что может рассчитывать на твою поддержку, – сказал Линкс.
– Он уже арестовал своего сына? – спросил Роберт. Линкс покачал головой:
– Двое моих рыцарей постоянно наблюдают за Тортвальдом, но впечатление такое, что этот негодяй исчез с лица земли.
– Ради Бога, давайте не будем говорить о нем! – взмолилась Джейн. – Линкс полностью поправился, а это самое главное, по крайней мере для меня.
– Кстати, раз уж ты заговорила об этом, мне кажется, что ты закармливаешь мужа, Джейн. Он становится слишком толстым.
– Это крепкие мышцы, – возразил Линкс. – Постарайся не завидовать, Роберт.
На щеках Джейн снова появились ямочки.
– Вы останетесь на ночь, милорд?
– Раз вы выкручиваете мне руки – останусь, – сказал Брюс и подмигнул; горечь, недавно звучавшая в его голосе, растаяла.
– Пойдем со мной на оружейный склад, – предложил Линкс. – Я хочу показать тебе новую кольчугу, над которой мы сейчас работаем. Вместо старой рубашки из металлических колец мы придумали новую, из петель, которую почти невозможно пробить.
Как только мужчины ушли, Элизабет и Джори тотчас поспешили в свои комнаты, чтобы надеть лучшие платья. Джейн последовала за Джори и стала наблюдать за тем, как подруга придирчиво изучает наряды в гардеробе.
– Мне ненавистна мысль, что Линкс опять собирается на войну… Я так боюсь за него.
– Милая, никогда не показывай этого страха. Пусть он думает, что всесилен.
– Я так его люблю!.. Зачем мужчинам война?
– Джейн, войны нужны, чтобы на них одерживали победы. А это, к сожалению, достигается только насилием.
– Джори, ты любишь Роберта?
– Конечно же, люблю, но однажды он предъявит права на шотландскую корону. Это безмерно страшит меня, однако у меня и мысли нет останавливать его. Роберт верит, что это его судьба. Значит, и я должна в это верить.
Джейн вспомнила о своем видении и мягко спросила ее:
– Ты хотела бы стать его королевой?
Джори положила выбранное платье на кровать, подошла к Джейн и села рядом.
– Я знаю, что это невозможно. Шотландцы никогда не признают англичанку королевой.
– И ты все равно хочешь, чтобы он стал королем?
– Да! Я сделаю все возможное, чтобы помочь ему достичь своей цели.
– И ты готова пойти на такую жертву из любви к нему? – тихо спросила Джейн.
– Я его люблю и готова на все! – заявила Джори страстно.
– Я знаю, что Роберт тайно заручился поддержкой некоторых шотландских графов, но если бы за его спиной стоял могущественный Эдуард де Бург, граф Ольстер, его притязания на корону осуществились бы.
– Ты права, Джейн. Разве это было бы не чудесно? Ах, если бы удалось склонить графа Ольстера к поддержке Роберта!
Джейн сомневалась только мгновение, но потом добавила:
– Если бы Роберт предложил помолвку и пообещал сделать Элизабет, дочь де Бурга, своей королевой, то граф Ольстер наверняка помог бы ему стать королем.
Глаза Джори расширились от ужаса, а кровь отхлынула от ее лица так быстро, что она стала похожа на мертвеца.
В тот вечер в зале беседовали только о войне.
– Эдуард говорил наместнику, что главное для него – немедленное уничтожение Уоллеса. Он даже предлагал денежное вознаграждение и земельные угодья любому, кто окажет содействие в поимке бунтовщика, – сказал Линкс.
– У короля особый талант разделять и властвовать, а подкуп и взяточничество – основной способ, которым он пользуется для достижения своей цели, – заявил Роберт. – Я знаю, что говорю… меня он тоже довольно часто подкупал.
Джейн решила отвлечь мужчин от неприятной темы и принесла Линкольна Роберта в зал. Она дала сыну немного сладкого крема, и присутствующие искренне порадовались его аппетиту.
– Ему нужна более существенная пища, чем крем, – решил Линкс и протянул сыну горбушку хлеба.
Малыш начал с аппетитом уминать эту горбушку, осыпая себя хлебными крошками, и мужчины рассмеялись.
Джейн заметила, что в течение всего вечера Джори была непривычно задумчива, а под ее чудесными глазами легли темные тени. Сердце сжалось от боли за любимую подругу, и она перевела взгляд на мужа, который был так похож на сестру. Линкс окреп и теперь излучал здоровье и физическую силу, и Джейн горячо благодарила Бога за то, что здоровье ее мужа полностью восстановилось.
Потом она любящими глазами смотрела, как Линкс, посадив ребенка себе на плечи, галопом взбежал по лестнице, а Линкольн Роберт, вцепившись крохотными пальчиками в его волосы, визжал от восторга. «Джори, как всегда, права, – решила Джейн. – Нужно оставить все страхи при себе и всячески внушать Линксу, что он всемогущ».
Несколько часов спустя в высокой башне замка Дамфрис, где жили женщины, Роберт вытянулся наконец во весь рост на кровати, а Джори легла поперек его мускулистого тела.
– Этой ночью ты была яростной, как тигрица, моя милая. Чем вызвана такая страсть?
– Ты ответишь на призыв взяться за оружие?
– Так это страх потерять меня сделал тебя такой ненасытной?
– Да! – сказала она, укусив его в плечо.
– Нет. Я буду охранять Галлуэй, Аннандейл и Ланарк, иначе головорезы Уоллеса разорят все низины Шотландии. Меня, похоже, не призовут на войну.
– Я говорю не о том, что потеряю тебя на войне.
– Как еще ты можешь потерять меня? – недоуменно спросил Роберт, накручивая на палец прядь ее светлых волос.
– Ты не хуже меня знаешь, что наше расставание неизбежно.
Он приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Ты никогда не задумывалась о будущем, всегда довольствуясь настоящим. Что случилось?
– Роберт, я знаю, как ты можешь получить корону! – пылко сказала Джори. – Если граф Ольстер поддержит тебя…
– Милая, де Бург владеет половиной Ирландии, и там он – король. Разве я могу предложить ему то, чего у него еще нет?
– Ты можешь обручиться с его дочерью и сделать ее своей королевой, – прошептала она. – Не многие из отцов смогут отказаться от такого.
– Но Элизабет еще ребенок!
– Если бы ты перестал смотреть только на меня, любовь моя, то давно заметил бы, что Элизабет совсем не дитя и что она сходит по тебе с ума.
– Хватит! – сказал Роберт и закрыл ей рот долгим и страстным поцелуем.
– Обещай мне, что ты подумаешь об этом.
– Джори, сердце мое, ты слишком хорошо знаешь меня и должна понимать, что я буду думать о другом.
В другой башне Джейн, которая для храбрости опрокинула в себя два кубка вина, пребывала в игривом настроении и смеялась по всякому поводу и без него.
– Что-то ты слишком веселая сегодня, а я уж боялся слез из-за того, что мне снова надо воевать.
– Тише! Я ни капельки за тебя не боюсь! – Она толкнула Линкса на кровать и провела руками по его обнаженным ногам. – Твои мускулы словно из железа. Боже, я слабею от желания!
– Ты слишком долго общалась с Джори, – поддразнил ее Линкс, – и превращаешься в маленькую эгоистичную распутницу, которая только и думает об удовольствиях.
Джейн села на корточки и уставилась на него круглыми, слегка осоловевшими глазами.
– Ты не прав, Линкс, – возмутилась она, – ты увидишь… Джори может быть абсолютно бескорыстной. Она такая благородная, и я обожаю ее! – Непрошеная слеза скатилась по щеке Джейн.
– А я обожаю тебя! – воскликнул Линкс, поняв, что ее смех и веселье – всего лишь бравада. – Я знаю, как нужно поступить, чтобы избавить тебя от этих глупых слез.
– Как?
– Заняться любовью.
Вино подействовало, и Джейн захихикала:
– Я вспомнила нашу первую ночь, сразу же после обручения. Я была такая наивная и неопытная, а ты такой вежливый и скованный…
– Даю честное слово, я не был так уж скован, – усмехнулся Линкс и положил ее руку на свою плоть, с которой пальцы Джейн творили чудеса.
Они еще долго занимались любовью, и Линкс де Уорен искусно осушил слезы жены.
Эдуард Плантагенет собрал в Эдинбурге военный совет, на котором военачальники обсуждали дальнейшую стратегию. Королю, как и наместнику, было за шестьдесят, и годы брали свое.
– Численность противника не столь важна, главное – имеющееся у него оружие. Хорошо ли они вооружены? – спросил король.
– Когда я воевал с шотландцами в последний раз, они представляли собой толпу безоружных дикарей, – заявил Бигод.
– С тех пор им удалось приобрести немало оружия, большая часть из которого наше, – сухо сказал Джон де Уорен.
– Каким это образом? – спросил Эдуард.
– Сир, они кружат над полем битвы словно вороны, забирая оружие и доспехи погибших, и кроме того, Уоллес часто нападает на наши обозы.
– Чьи обозы? – спросил Эдуард и осмотрел присутствующих пронзительными голубыми глазами в поисках провинившихся.
Вид у Перси был глуповатый – ведь он потерял три обоза.
– Сир, их основное оружие – шестифунтовое копье, которое является смертельным для нашей кавалерии. – Линкс де Уорен считал, что король возлагал слишком много надежд на кавалерию, игнорируя другие возможности. Но сам Линкс командовал большим отрядом тяжелой кавалерии и опасался, что, если выскажет свои предложения, его сочтут трусом. Тем не менее он продолжил: – Сир, полагаю, что против шотландцев мои валлийские стрелки намного эффективнее. В этом случае потери не столь велики, потому что они воюют, не входя в соприкосновение с врагом. Стрелы, выпущенные из большого лука, летят в три раза быстрее, чем стрелы из арбалета, и это оружие гораздо эффективнее, когда солдаты противника защищены войлочными кольчугами. Но король отличался упрямством:
– Я всегда полагался на мою кавалерию!
– Во Франции – да, но не в Шотландии, где на много миль простираются болота и топи, в которых безнадежно вязнет тяжелая кавалерия.
– Хорошо, мы поставим несколько отрядов валлийцев в передних рядах перед кавалерией, – решил король.
– Нет, сир, – возразил Линкс де Уорен, зная, что король готов пожертвовать и собственной армией, если это приведет к уничтожению шотландцев. – Валлийцы должны занять фланги.
Эдуард пристально посмотрел на него.
– Ходили слухи, что тебя убили в бою, – изрек он.
– Это явное преувеличение, сир.
– Читали ли вы донесения Брюса, в которых он сообщает, что весь север страны разграблен, ваше величество? – вмешался Джон де Уорен.
– Будем надеяться, что это тоже преувеличение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39