Он наблюдал, как любовно Джейн повесила новое платье в шкаф, а затем помог ей снять бархатный наряд. Властно обхватив руками нежные плечи, Линкс с едва скрываемым нетерпением ждал, когда уйдет последняя служанка.
Он забыл, что наступило время кормления сына. Но вот Джейн покормила и перепеленала малыша, а затем положила его рядом с отцом и прилегла на широкую кровать.
– Наконец-то ты со мной, – замурлыкала она, коснулась золотистых завитков на голове ребенка и погладила кончиками пальцев по его щеке.
– Отдохни немного, дорогая. Завтра снова будет праздник.
Веселье, радость и смех не умолкали еще три дня. Приподнятое настроение живущих в замке и горожан Дамфриса не иссякало. Наконец пришла пора крестить младенца. Веселая толпа набилась в скромную часовню. Линкс де Уорен с первенцем на руках и леди Джейн выглядели и чувствовали себя триумфаторами.
Тут же стояли Роберт Брюс и Джори, будущие крестные отец и мать ребенка. Во исполнение таинства крещения священник дал каждому из них подержать младенца, а затем официально крестил его именем Линкольна Роберта де Уорена. Брюс взял ребенка на руки и повел процессию через весь замок в большой зал.
Линкс увидел, как его сестра Джори смахнула слезу, и успокаивающе обнял ее. Он заглянул в ее зеленые – совсем как у него – глаза и прошептал:
– Спасибо. Я знаю, как это должно быть тяжело для тебя.
Джори смахнула другую слезу.
– Почему тяжело? – поинтересовалась она, приготовившись все отрицать.
– Разве ты не отдала бы все за то, чтобы это был твой ребенок? Джори закрыла глаза.
– Мы были очень осторожны. Как ты догадался? – шепнула она.
– Всем известно о Брюсе, Джори. Он не женится, Джори, потому что народ никогда не примет королеву-англичанку. А РобеРт страстно желает стать королем Шотландии. – Знаю, Линкс. Я живу сегодняшним днем; я не жадная, чтобы желать еще и завтрашнего.
Этим вечером валлийский менестрель покорил их старинной балладой. Линкс смотрел, с каким удовольствием Джейн слушает очаровательный миф, сопровождаемый трепетными звуками арфы. Он заметил, что и мужчины не спускают с нее глаз. Его оруженосец Тэффи, похоже, был влюблен в Джейн, а по меньшей мере двое молодых рыцарей постоянно оказывали ей знаки внимания.
Вместе со страстью в нем росло чувство собственника. Не склонный к самоанализу, Линкс все же вынужден был признать, что это чувство подпитывалось не только страстью, но и ревностью. Он вскипал от возмущения, когда Джейн одаривала своей милой улыбкой другого или когда веселилась без него.
Всю минувшую неделю Линкс мучился завистью, видя, как она раздает под омелой невинные поцелуи, и страстно желал ее ласк. Он больше не мог пребывать в таком возбужденном состоянии и чувствовал, что впадет в ярость, если еще один мужчина хотя бы посмотрит на хозяйку замка. Сегодня он предъявит на Джейн свои права, и с этой ночи она будет принадлежать ему одному.
Взгляд Линкса скользнул по приближающейся к нему Джейн в розовом платье из овечьей шерсти, плотно облегавшем ее фигуру. Талия Джейн была изящно перехвачена серебряной цепью, которую дала ей Джори, а единственный рубин расположился между высоких бедер, притягивая взгляды мужчин. Черт бы побрал Джори – она обучила Джейн слишком многим уловкам! Теперь пришло его время стать ее учителем и показать ей кое-какие вещи, которые разбудят дремлющую чувственность и превратят Джейн в настоящую женщину. Пора вступать во владение тем, что ему принадлежит.
Джейн протянула Линксу маленькую шкатулку и робко улыбнулась:
– Я долго сомневалась, дарить ли вам это, ведь наши верования различны. Но мой подарок от всего сердца. Вы так много дали мне, милорд; это одна из немногих вещей, что я могу предложить взамен.
– Ты дала мне сына, Джейн… ты дала мне бессмертие. Это я должен осыпать тебя дарами.
Он достал из-под своего украшенного резьбой кресла большой ящик, и они обменялись подарками. Линкс снял кельтский амулет с кожаного шнурка и стал с удовольствием рассматривать гордую рысь, которую Джейн нарисовала ему. Готовый броситься на добычу зверь был похож на него самого.
– Спасибо, Джейн, я с гордостью буду носить его.
Линкс пристально вглядывался в ее лицо, пока она разворачивала приготовленный подарок, страстно желая, чтобы сегодня Джейн получила такое удовольствие, какого никогда в жизни не испытывала.
Джейн вскрикнула, извлекая на свет изумрудную накидку, подбитую серебристым лисьим мехом.
– Ой, Линкс, это изумительно! Помоги мне надеть.
– Нет! – Он коснулся губами ее уха. – Когда ты впервые в жизни наденешь меха, я хочу, чтобы ты была обнажена и почувствовала кожей их роскошную и чувственную мягкость.
Джейн удивленно вскинула ресницы. Уголки ее губ поползли вверх, на щеках появились очаровательные ямочки.
– Вы всегда добиваетесь своего, милорд?
– Всегда.
Глава 25
Линкс сделал знак Грейс Мюррей отнести сына наверх, прекрасно понимая, что Джейн тут же последует за ними. Затем пожелал гостям спокойной ночи и направился в главную башню.
Он зашел в покои Джейн только для того, чтобы взять свой черный бархатный халат, но она этого даже не заметила. Молодая женщина не спускала глаз с сына – так было всегда, когда они с ребенком оставались одни. В своей комнате Линкс разделся, принял ванну, набросил на себя свой любимый халат и открыл дверь на лестницу, которая вела в комнаты внизу. Он остановился, наблюдая за тем, как Джейн возится с ребенком.
Няня с глупой улыбкой на лице стояла рядом, а Джейн обнимала, целовала и баюкала сына, настолько поглощенная своими материнскими обязанностями, что не замечала смотрящего на нее голодными глазами мужчину. Когда Линкс заговорил, его низкий голос заставил ее вздрогнуть.
– Этот малыш заполняет каждый миг твоего существования. Все внимание ты отдаешь только ему. Но отец тоже хотел бы получить свою долю. Ночью с ним останется Грейс, а ты поднимешься сюда – твое место здесь.
Предъявив ультиматум, Линкс скрылся в глубине комнаты.
Джейн передала ребенка Грейс и нерешительно подошла к лестнице. Она взглянула наверх, в полумрак, размышляя над тем, что произошло. От волнения ее пульс участился. Это совсем не фантазии. Всю минувшую неделю Линкс не сводил с нее глаз, наблюдая за ее отчаянным флиртом с мужчинами, которые тайно одаривали ее знаками внимания. Она педантично следовала советам Джори, и наконец это принесло плоды. Впервые Линкс де Уорен увидел в ней не только мать своего ребенка, но и женщину с многочисленными достоинствами… желанную женщину – судя по нетерпению, которое слышалось в его голосе.
Джейн вопросительно взглянула на Грейс Мюррей. Нянька махнула рукой в сторону лестницы:
– Иди, иди!
С бьющимся сердцем Джейн нерешительно преодолела первые две ступеньки. Внезапно она повернулась, бегом пересекла комнату и подхватила меховую накидку, а затем быстро взбежала по лестнице, чтобы исполнить долгожданный приказ своего повелителя.
Джейн заперла за собой дверь и повернулась к Линксу, задыхаясь от быстрой ходьбы.
– Иди ко мне, милая! Пришло время нам узнать друг друга… поближе.
Голос Линкса был таким же густым и бархатным, как черный халат, который ей так нравился. Сколько она ждала этой минуты? Всю жизнь? Вечность? Казалось, она ждала бесконечно долго, но вот наконец эта ночь пришла.
– Тебе понравилось праздновать целую неделю, Джейн?
– Да, это было самое счастливое время в моей жизни.
Он отобрал накидку, взял руки Джейн в свои и поднес к губам.
– Для меня тоже. Ты доставила мне такое наслаждение! Я хочу отплатить за это. Нынешняя ночь будет только твоей. – Его взгляд скользнул по ее бедрам, груди, а затем спустился вниз, остановившись на рубине. – Ты имеешь хоть малейшее представление о том, какой соблазнительный у тебя вид?
Джейн подумала, что весьма смутное, но Линкс подвел ее к серебряному зеркалу и описал, как она выглядит в его глазах.
– Посмотри на свое лицо. Твои глаза напоминают коричневые бархатные лепестки анютиных глазок, а высокие скулы делают тебя похожей на колдунью, выкрикивающую заклинания. Когда ты мельком бросаешь на меня взгляд, я хочу последовать за тобой в рай. Когда ты радуешься или хочешь подразнить меня, уголки твоего рта приподнимаются вверх, и я, затаив дыхание, жду, когда появятся неуловимые ямочки у тебя на щеках. Форма губ просто восхитительна! – Он провел пальцем по ее полной нижней губе. – Твой рот слегка приоткрывается, когда ты слушаешь мои слова, и я гадаю, что ты собираешься сделать: рассердиться или поцеловать?..
Джейн зарделась от удовольствия. Она знала, что Линкс наблюдал за ней, но представить себе не могла, что он уже знает ее так хорошо.
– Волосы женщины привлекают и порабощают мужчину. Твои длинные шелковистые пряди плывут вокруг головы, шепчут что-то на ухо, льнут к плечам, ласкают груди или обнимают за талию, закрывая спину. Мне хочется поиграть с ними. Мои пальцы изнывают от желания прикасаться к тебе так же свободно, как касаются тебя твои волосы. Я представляю себе, как, опутанный ими, лежу рядом с тобой.
Линкс запустил пальцы в огненные волосы, высоко приподнял их, а затем позволил упасть подобно водопаду.
Он встал позади нее и обхватил ладонями высокие полушария. Джейн почувствовала, что ее соски затвердели, и задохнулась от наслаждения, когда Линкс большими пальцами погладил их.
– А теперь мы перейдем к самому главному. Твое женское естество украшено рубином. Он подмигивает мне, дразнит и манит меня целый день, сводя с ума! Даже в часовне, нет, особенно в часовне. Мне хотелось лечь с тобой прямо на алтарь и отдать тебе всего себя.
Его уверенные руки скользнули вниз и замерли на ее бедрах. Линкс крепко прижался к ним своей напрягшейся плотью, давая понять, какой отклик Джейн вызывает у его тела.
– Я ждал целых двенадцать часов, чтобы снять с тебя это обтягивающее твои прекрасные формы платье. Кто посмеет сказать, что у меня недостаточно терпения?
Его пальцы расстегивали крошечные пуговицы у нее на спине, а губы ласкали открывающуюся шелковистую кожу. По мере того как губы Линкса спускались ниже, Джейн все сильнее охватывала дрожь: она то горела огнем, то ощущала ледяной холод. Это были пьянящие мгновениями Джейн с наслаждением отдавалась ласкам Линкса, молясь только об одном: «Господи, прошу тебя, не дай ему остановиться!»
Но у Линкса и не было ни малейшего намерения останавливаться. Он снял с Джейн платье вместе с серебряной цепью, благоговейно отложил в сторону и пошутил:
– Мы должны следить, чтобы ничего не случилось с розовой шерстью или волшебным камнем.
Джейн завороженно смотрела на их отражение в зеркале. Ее тонкая батистовая рубашка ярко белела на фоне высокого, обтянутого черным халатом тела.
– В то время, когда я видел тебя полностью обнаженной, а это было только один раз, ты носила моего ребенка. В ту ночь я нашел тебя неописуемо красивой – можешь себе представить, как сегодня действует на меня твое стройное тело?
Линкс застонал от возбуждения. Даже опытная куртизанка не могла быть такой соблазнительной. Ее рубашка последовала за платьем; теперь Джейн стояла совершенно неподвижно, пока он разглядывал ее. Если бы Линкс коснулся ее обнаженной плоти, она не удержалась бы от крика, но он только жадно смотрел, пожирая ее отражение горящим взглядом.
Он потянулся за изумрудной накидкой. Мех коснулся ее обнаженной кожи, и Джейн вскрикнула, а затем застонала от этой сладкой пытки. Возбуждение сделало все нервные окончания необыкновенно чувствительными, и она задрожала.
Линкс взял ее за руку.
– Иди сюда.
С изумлением Джейн поняла, что он ведет ее на галерею, в холодную зимнюю ночь, и покорно последовала за ним, ведь ее тело и воля принадлежали ему. Они пересекли галерею. Линкс приподнял Джейн и посадил ее на стену. Его руки скользнули под мех, и он прошептал:
– Шалости под омелой заставили тебя вообразить, будто ты кое-что знаешь о поцелуях. Ты ошибаешься. Я намерен научить тебя всему, что следует знать об этом занятии.
Джейн сидела на стене, и поэтому их лица находились на одном уровне. Линкс прижался к ней губами в первом настоящем поцелуе, и она с готовностью ответила. Его поцелуй стал глубже, а руки начали исследование тайных закоулков ее тела, скрытого под лисьим мехом. То, что он проделывал, было шокирующим, первобытным и более интимным, чем она могла себе представить. Скользящие движения горячего языка и настойчивых рук заставляли отзываться ее возбужденное тело на что-то прекрасное и запретное.
Джейн просунула руки под халат Линкса и кончиками пальцев ощутила жар его тела. Повинуясь его настойчивым рукам, она невольно раздвинула бедра и выгнулась от наслаждения, которое дарили его опытные пальцы. Затем оторвалась от губ Линкса, распахнула халат, прижалась ртом к его напряженной шее и, скользнув вниз, остановилась на твердом мужском соске.
Оба ощущали такую непреодолимую тягу друг к другу, что им казалось, будто ночь вокруг взорвалась. Чувственное подрагивание их тел скоро перешло в настоящую дрожь.
– Думаю, с нас хватит холодного воздуха. – Линкс кончиком языка обвел контур ее губ. – Ты готова вернуться и позволить мне согреть тебя?
– Мне жарко, – задыхаясь, ответила Джейн и придвинулась к нему.
– И слава Богу.
Линкс снял ее со стены, но не поставил на холодные каменные плиты, а прижал к груди и отнес к камину.
– Это кресло, которое хорошо послужило нам в прошлом, пригодится и сегодня, – хрипло прошептал он, сел и опустил Джейн на колени лицом к себе.
Ему не нужно было просить ее обхватить его талию ногами. Джейн взглянула на восставшую между ними напряженную плоть и, не в силах противиться искушению, накрыла его естество ладонью, как показал Линкс в их первую ночь. Размеры поначалу испугали Джейн: она вспомнила боль, которую испытала в первую ночь, но нарастающее желание вскоре пересилило страх.
– Я пока не хочу делать тебе еще одного ребенка. Слишком рано. И я не хочу причинить тебе боль. Мечтаю только доставить наслаждение. – Линкс приподнял ее и опустил на себя.
Джейн подумала, что если испытает еще большее наслаждение, то просто умрет.
Сильные руки Линкса очень осторожно приподнимали и опускали ее, пока она не уловила ритм и не стала двигаться сама. Когда она взяла инициативу на себя, он огрубелыми кончиками пальцев стал ласкать крошечный бутон ее лона – средоточие чувственности, пока не ощутил его пульсацию.
Линкс изо всех сил сдерживался, пока ее горячее жадное тело ласкало его. Ему потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы разъединить их тела, не дожидаясь наступления разрядки.
– Линкс, Линкс! – тяжело дыша, вскрикивала она, переполненная животной чувственностью наслаждения.
Джейн соскользнула на пол и, став на колени, принялась целовать и ласкать объект своего восхищения, доставивший ей такое неизъяснимое наслаждение.
– Джейн, милая, тебе необязательно это делать… Она прервала поцелуй, прошептав:
– Линкс, я должна…
Мужчина застонал и сдался. Когда она устала, Линкс обнял ее, ожидая, что охватившая их лихорадка утихнет. Странно, но жар страсти не угасал, и ему сразу же захотелось вновь насладиться любимой. Теперь Линкс жаждал почувствовать вкус ее лона, но хотел, чтобы Джейн видела, как он будет любить ее. Линкс опять поднес ее к зеркалу и опустил на пол, устланный овечьими шкурами.
Он взял пальцы Джейн и поднес к ее щеке, затем склонил голову и ласково укусил за мочку уха.
– Я хочу показать тебе, как нужно ласкать себя, – прошептал он. – Я хочу, чтобы в мое отсутствие, когда ночь покажется тебе слишком длинной, ты умела бы сама доставить себе наслаждение.
Он погладил щеку Джейн, а затем медленно провел пальцами по ее губам. Увидев, что уголки ее рта приподнялись от удовольствия, он заставил ее нежные пальчики пройтись по горлу, хрупким ключицам. Он гладил ее пальцами полные груди и очерчивал соски, пока Джейн не застонала от наслаждения. Линкс провел ее ладонью по животу и почувствовал, как она судорожно вздохнула и напряглась. Когда пальцы достигли лона, Джейн прошептала, шокированная:
– Я не могу, Линкс.
Он ткнулся губами ей в шею.
– Повторяй за мной: хочу и буду! Сопротивление Джейн растаяло в ласковом смехе.
– Я, наверное, очень глупая…
– Твоя невинность доставляет мне такое огромное наслаждение, какое я не испытывал ни с одной женщиной.
Крепко сжав руку Джейн, он прижал кончик ее пальца к клитору.
– Вот здесь находится крошечный бутон, который расцветает при малейшем возбуждении. Давай убедимся в этом.
Он склонил голову и накрыл ее губы своими. Затем губы Линкса заставили ее рот приоткрыться, и его язык проник внутрь. Джейн ошутила, как стал пульсировать ее клитор, и жгучее желание поднялось откуда-то изнутри. Линкс ввел один ее палец в лоно.
– Ну вот, разве тебе плохо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Он забыл, что наступило время кормления сына. Но вот Джейн покормила и перепеленала малыша, а затем положила его рядом с отцом и прилегла на широкую кровать.
– Наконец-то ты со мной, – замурлыкала она, коснулась золотистых завитков на голове ребенка и погладила кончиками пальцев по его щеке.
– Отдохни немного, дорогая. Завтра снова будет праздник.
Веселье, радость и смех не умолкали еще три дня. Приподнятое настроение живущих в замке и горожан Дамфриса не иссякало. Наконец пришла пора крестить младенца. Веселая толпа набилась в скромную часовню. Линкс де Уорен с первенцем на руках и леди Джейн выглядели и чувствовали себя триумфаторами.
Тут же стояли Роберт Брюс и Джори, будущие крестные отец и мать ребенка. Во исполнение таинства крещения священник дал каждому из них подержать младенца, а затем официально крестил его именем Линкольна Роберта де Уорена. Брюс взял ребенка на руки и повел процессию через весь замок в большой зал.
Линкс увидел, как его сестра Джори смахнула слезу, и успокаивающе обнял ее. Он заглянул в ее зеленые – совсем как у него – глаза и прошептал:
– Спасибо. Я знаю, как это должно быть тяжело для тебя.
Джори смахнула другую слезу.
– Почему тяжело? – поинтересовалась она, приготовившись все отрицать.
– Разве ты не отдала бы все за то, чтобы это был твой ребенок? Джори закрыла глаза.
– Мы были очень осторожны. Как ты догадался? – шепнула она.
– Всем известно о Брюсе, Джори. Он не женится, Джори, потому что народ никогда не примет королеву-англичанку. А РобеРт страстно желает стать королем Шотландии. – Знаю, Линкс. Я живу сегодняшним днем; я не жадная, чтобы желать еще и завтрашнего.
Этим вечером валлийский менестрель покорил их старинной балладой. Линкс смотрел, с каким удовольствием Джейн слушает очаровательный миф, сопровождаемый трепетными звуками арфы. Он заметил, что и мужчины не спускают с нее глаз. Его оруженосец Тэффи, похоже, был влюблен в Джейн, а по меньшей мере двое молодых рыцарей постоянно оказывали ей знаки внимания.
Вместе со страстью в нем росло чувство собственника. Не склонный к самоанализу, Линкс все же вынужден был признать, что это чувство подпитывалось не только страстью, но и ревностью. Он вскипал от возмущения, когда Джейн одаривала своей милой улыбкой другого или когда веселилась без него.
Всю минувшую неделю Линкс мучился завистью, видя, как она раздает под омелой невинные поцелуи, и страстно желал ее ласк. Он больше не мог пребывать в таком возбужденном состоянии и чувствовал, что впадет в ярость, если еще один мужчина хотя бы посмотрит на хозяйку замка. Сегодня он предъявит на Джейн свои права, и с этой ночи она будет принадлежать ему одному.
Взгляд Линкса скользнул по приближающейся к нему Джейн в розовом платье из овечьей шерсти, плотно облегавшем ее фигуру. Талия Джейн была изящно перехвачена серебряной цепью, которую дала ей Джори, а единственный рубин расположился между высоких бедер, притягивая взгляды мужчин. Черт бы побрал Джори – она обучила Джейн слишком многим уловкам! Теперь пришло его время стать ее учителем и показать ей кое-какие вещи, которые разбудят дремлющую чувственность и превратят Джейн в настоящую женщину. Пора вступать во владение тем, что ему принадлежит.
Джейн протянула Линксу маленькую шкатулку и робко улыбнулась:
– Я долго сомневалась, дарить ли вам это, ведь наши верования различны. Но мой подарок от всего сердца. Вы так много дали мне, милорд; это одна из немногих вещей, что я могу предложить взамен.
– Ты дала мне сына, Джейн… ты дала мне бессмертие. Это я должен осыпать тебя дарами.
Он достал из-под своего украшенного резьбой кресла большой ящик, и они обменялись подарками. Линкс снял кельтский амулет с кожаного шнурка и стал с удовольствием рассматривать гордую рысь, которую Джейн нарисовала ему. Готовый броситься на добычу зверь был похож на него самого.
– Спасибо, Джейн, я с гордостью буду носить его.
Линкс пристально вглядывался в ее лицо, пока она разворачивала приготовленный подарок, страстно желая, чтобы сегодня Джейн получила такое удовольствие, какого никогда в жизни не испытывала.
Джейн вскрикнула, извлекая на свет изумрудную накидку, подбитую серебристым лисьим мехом.
– Ой, Линкс, это изумительно! Помоги мне надеть.
– Нет! – Он коснулся губами ее уха. – Когда ты впервые в жизни наденешь меха, я хочу, чтобы ты была обнажена и почувствовала кожей их роскошную и чувственную мягкость.
Джейн удивленно вскинула ресницы. Уголки ее губ поползли вверх, на щеках появились очаровательные ямочки.
– Вы всегда добиваетесь своего, милорд?
– Всегда.
Глава 25
Линкс сделал знак Грейс Мюррей отнести сына наверх, прекрасно понимая, что Джейн тут же последует за ними. Затем пожелал гостям спокойной ночи и направился в главную башню.
Он зашел в покои Джейн только для того, чтобы взять свой черный бархатный халат, но она этого даже не заметила. Молодая женщина не спускала глаз с сына – так было всегда, когда они с ребенком оставались одни. В своей комнате Линкс разделся, принял ванну, набросил на себя свой любимый халат и открыл дверь на лестницу, которая вела в комнаты внизу. Он остановился, наблюдая за тем, как Джейн возится с ребенком.
Няня с глупой улыбкой на лице стояла рядом, а Джейн обнимала, целовала и баюкала сына, настолько поглощенная своими материнскими обязанностями, что не замечала смотрящего на нее голодными глазами мужчину. Когда Линкс заговорил, его низкий голос заставил ее вздрогнуть.
– Этот малыш заполняет каждый миг твоего существования. Все внимание ты отдаешь только ему. Но отец тоже хотел бы получить свою долю. Ночью с ним останется Грейс, а ты поднимешься сюда – твое место здесь.
Предъявив ультиматум, Линкс скрылся в глубине комнаты.
Джейн передала ребенка Грейс и нерешительно подошла к лестнице. Она взглянула наверх, в полумрак, размышляя над тем, что произошло. От волнения ее пульс участился. Это совсем не фантазии. Всю минувшую неделю Линкс не сводил с нее глаз, наблюдая за ее отчаянным флиртом с мужчинами, которые тайно одаривали ее знаками внимания. Она педантично следовала советам Джори, и наконец это принесло плоды. Впервые Линкс де Уорен увидел в ней не только мать своего ребенка, но и женщину с многочисленными достоинствами… желанную женщину – судя по нетерпению, которое слышалось в его голосе.
Джейн вопросительно взглянула на Грейс Мюррей. Нянька махнула рукой в сторону лестницы:
– Иди, иди!
С бьющимся сердцем Джейн нерешительно преодолела первые две ступеньки. Внезапно она повернулась, бегом пересекла комнату и подхватила меховую накидку, а затем быстро взбежала по лестнице, чтобы исполнить долгожданный приказ своего повелителя.
Джейн заперла за собой дверь и повернулась к Линксу, задыхаясь от быстрой ходьбы.
– Иди ко мне, милая! Пришло время нам узнать друг друга… поближе.
Голос Линкса был таким же густым и бархатным, как черный халат, который ей так нравился. Сколько она ждала этой минуты? Всю жизнь? Вечность? Казалось, она ждала бесконечно долго, но вот наконец эта ночь пришла.
– Тебе понравилось праздновать целую неделю, Джейн?
– Да, это было самое счастливое время в моей жизни.
Он отобрал накидку, взял руки Джейн в свои и поднес к губам.
– Для меня тоже. Ты доставила мне такое наслаждение! Я хочу отплатить за это. Нынешняя ночь будет только твоей. – Его взгляд скользнул по ее бедрам, груди, а затем спустился вниз, остановившись на рубине. – Ты имеешь хоть малейшее представление о том, какой соблазнительный у тебя вид?
Джейн подумала, что весьма смутное, но Линкс подвел ее к серебряному зеркалу и описал, как она выглядит в его глазах.
– Посмотри на свое лицо. Твои глаза напоминают коричневые бархатные лепестки анютиных глазок, а высокие скулы делают тебя похожей на колдунью, выкрикивающую заклинания. Когда ты мельком бросаешь на меня взгляд, я хочу последовать за тобой в рай. Когда ты радуешься или хочешь подразнить меня, уголки твоего рта приподнимаются вверх, и я, затаив дыхание, жду, когда появятся неуловимые ямочки у тебя на щеках. Форма губ просто восхитительна! – Он провел пальцем по ее полной нижней губе. – Твой рот слегка приоткрывается, когда ты слушаешь мои слова, и я гадаю, что ты собираешься сделать: рассердиться или поцеловать?..
Джейн зарделась от удовольствия. Она знала, что Линкс наблюдал за ней, но представить себе не могла, что он уже знает ее так хорошо.
– Волосы женщины привлекают и порабощают мужчину. Твои длинные шелковистые пряди плывут вокруг головы, шепчут что-то на ухо, льнут к плечам, ласкают груди или обнимают за талию, закрывая спину. Мне хочется поиграть с ними. Мои пальцы изнывают от желания прикасаться к тебе так же свободно, как касаются тебя твои волосы. Я представляю себе, как, опутанный ими, лежу рядом с тобой.
Линкс запустил пальцы в огненные волосы, высоко приподнял их, а затем позволил упасть подобно водопаду.
Он встал позади нее и обхватил ладонями высокие полушария. Джейн почувствовала, что ее соски затвердели, и задохнулась от наслаждения, когда Линкс большими пальцами погладил их.
– А теперь мы перейдем к самому главному. Твое женское естество украшено рубином. Он подмигивает мне, дразнит и манит меня целый день, сводя с ума! Даже в часовне, нет, особенно в часовне. Мне хотелось лечь с тобой прямо на алтарь и отдать тебе всего себя.
Его уверенные руки скользнули вниз и замерли на ее бедрах. Линкс крепко прижался к ним своей напрягшейся плотью, давая понять, какой отклик Джейн вызывает у его тела.
– Я ждал целых двенадцать часов, чтобы снять с тебя это обтягивающее твои прекрасные формы платье. Кто посмеет сказать, что у меня недостаточно терпения?
Его пальцы расстегивали крошечные пуговицы у нее на спине, а губы ласкали открывающуюся шелковистую кожу. По мере того как губы Линкса спускались ниже, Джейн все сильнее охватывала дрожь: она то горела огнем, то ощущала ледяной холод. Это были пьянящие мгновениями Джейн с наслаждением отдавалась ласкам Линкса, молясь только об одном: «Господи, прошу тебя, не дай ему остановиться!»
Но у Линкса и не было ни малейшего намерения останавливаться. Он снял с Джейн платье вместе с серебряной цепью, благоговейно отложил в сторону и пошутил:
– Мы должны следить, чтобы ничего не случилось с розовой шерстью или волшебным камнем.
Джейн завороженно смотрела на их отражение в зеркале. Ее тонкая батистовая рубашка ярко белела на фоне высокого, обтянутого черным халатом тела.
– В то время, когда я видел тебя полностью обнаженной, а это было только один раз, ты носила моего ребенка. В ту ночь я нашел тебя неописуемо красивой – можешь себе представить, как сегодня действует на меня твое стройное тело?
Линкс застонал от возбуждения. Даже опытная куртизанка не могла быть такой соблазнительной. Ее рубашка последовала за платьем; теперь Джейн стояла совершенно неподвижно, пока он разглядывал ее. Если бы Линкс коснулся ее обнаженной плоти, она не удержалась бы от крика, но он только жадно смотрел, пожирая ее отражение горящим взглядом.
Он потянулся за изумрудной накидкой. Мех коснулся ее обнаженной кожи, и Джейн вскрикнула, а затем застонала от этой сладкой пытки. Возбуждение сделало все нервные окончания необыкновенно чувствительными, и она задрожала.
Линкс взял ее за руку.
– Иди сюда.
С изумлением Джейн поняла, что он ведет ее на галерею, в холодную зимнюю ночь, и покорно последовала за ним, ведь ее тело и воля принадлежали ему. Они пересекли галерею. Линкс приподнял Джейн и посадил ее на стену. Его руки скользнули под мех, и он прошептал:
– Шалости под омелой заставили тебя вообразить, будто ты кое-что знаешь о поцелуях. Ты ошибаешься. Я намерен научить тебя всему, что следует знать об этом занятии.
Джейн сидела на стене, и поэтому их лица находились на одном уровне. Линкс прижался к ней губами в первом настоящем поцелуе, и она с готовностью ответила. Его поцелуй стал глубже, а руки начали исследование тайных закоулков ее тела, скрытого под лисьим мехом. То, что он проделывал, было шокирующим, первобытным и более интимным, чем она могла себе представить. Скользящие движения горячего языка и настойчивых рук заставляли отзываться ее возбужденное тело на что-то прекрасное и запретное.
Джейн просунула руки под халат Линкса и кончиками пальцев ощутила жар его тела. Повинуясь его настойчивым рукам, она невольно раздвинула бедра и выгнулась от наслаждения, которое дарили его опытные пальцы. Затем оторвалась от губ Линкса, распахнула халат, прижалась ртом к его напряженной шее и, скользнув вниз, остановилась на твердом мужском соске.
Оба ощущали такую непреодолимую тягу друг к другу, что им казалось, будто ночь вокруг взорвалась. Чувственное подрагивание их тел скоро перешло в настоящую дрожь.
– Думаю, с нас хватит холодного воздуха. – Линкс кончиком языка обвел контур ее губ. – Ты готова вернуться и позволить мне согреть тебя?
– Мне жарко, – задыхаясь, ответила Джейн и придвинулась к нему.
– И слава Богу.
Линкс снял ее со стены, но не поставил на холодные каменные плиты, а прижал к груди и отнес к камину.
– Это кресло, которое хорошо послужило нам в прошлом, пригодится и сегодня, – хрипло прошептал он, сел и опустил Джейн на колени лицом к себе.
Ему не нужно было просить ее обхватить его талию ногами. Джейн взглянула на восставшую между ними напряженную плоть и, не в силах противиться искушению, накрыла его естество ладонью, как показал Линкс в их первую ночь. Размеры поначалу испугали Джейн: она вспомнила боль, которую испытала в первую ночь, но нарастающее желание вскоре пересилило страх.
– Я пока не хочу делать тебе еще одного ребенка. Слишком рано. И я не хочу причинить тебе боль. Мечтаю только доставить наслаждение. – Линкс приподнял ее и опустил на себя.
Джейн подумала, что если испытает еще большее наслаждение, то просто умрет.
Сильные руки Линкса очень осторожно приподнимали и опускали ее, пока она не уловила ритм и не стала двигаться сама. Когда она взяла инициативу на себя, он огрубелыми кончиками пальцев стал ласкать крошечный бутон ее лона – средоточие чувственности, пока не ощутил его пульсацию.
Линкс изо всех сил сдерживался, пока ее горячее жадное тело ласкало его. Ему потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы разъединить их тела, не дожидаясь наступления разрядки.
– Линкс, Линкс! – тяжело дыша, вскрикивала она, переполненная животной чувственностью наслаждения.
Джейн соскользнула на пол и, став на колени, принялась целовать и ласкать объект своего восхищения, доставивший ей такое неизъяснимое наслаждение.
– Джейн, милая, тебе необязательно это делать… Она прервала поцелуй, прошептав:
– Линкс, я должна…
Мужчина застонал и сдался. Когда она устала, Линкс обнял ее, ожидая, что охватившая их лихорадка утихнет. Странно, но жар страсти не угасал, и ему сразу же захотелось вновь насладиться любимой. Теперь Линкс жаждал почувствовать вкус ее лона, но хотел, чтобы Джейн видела, как он будет любить ее. Линкс опять поднес ее к зеркалу и опустил на пол, устланный овечьими шкурами.
Он взял пальцы Джейн и поднес к ее щеке, затем склонил голову и ласково укусил за мочку уха.
– Я хочу показать тебе, как нужно ласкать себя, – прошептал он. – Я хочу, чтобы в мое отсутствие, когда ночь покажется тебе слишком длинной, ты умела бы сама доставить себе наслаждение.
Он погладил щеку Джейн, а затем медленно провел пальцами по ее губам. Увидев, что уголки ее рта приподнялись от удовольствия, он заставил ее нежные пальчики пройтись по горлу, хрупким ключицам. Он гладил ее пальцами полные груди и очерчивал соски, пока Джейн не застонала от наслаждения. Линкс провел ее ладонью по животу и почувствовал, как она судорожно вздохнула и напряглась. Когда пальцы достигли лона, Джейн прошептала, шокированная:
– Я не могу, Линкс.
Он ткнулся губами ей в шею.
– Повторяй за мной: хочу и буду! Сопротивление Джейн растаяло в ласковом смехе.
– Я, наверное, очень глупая…
– Твоя невинность доставляет мне такое огромное наслаждение, какое я не испытывал ни с одной женщиной.
Крепко сжав руку Джейн, он прижал кончик ее пальца к клитору.
– Вот здесь находится крошечный бутон, который расцветает при малейшем возбуждении. Давай убедимся в этом.
Он склонил голову и накрыл ее губы своими. Затем губы Линкса заставили ее рот приоткрыться, и его язык проник внутрь. Джейн ошутила, как стал пульсировать ее клитор, и жгучее желание поднялось откуда-то изнутри. Линкс ввел один ее палец в лоно.
– Ну вот, разве тебе плохо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39