Он очень вас хвалил.
– О… Довольно странно. Это совсем не похоже на Страйпса. – Сэм закинул на стол свои босые ноги. – Он, наверное, поучал тебя?
– Да, пожалуй…
– А вот это очень на него похоже. Хочу предупредить тебя: не болтай при нем лишнего. Он человек безобидный, но язык у него как помело. Любит посплетничать.
Инголз удивился. Этот грозный пират сейчас казался вполне дружелюбным.
– Как насчет капельки рома? – спросил Беллами.
– Спасибо, но я вынужден отказаться, – поспешно ответил Инголз. – Он плохо на меня действует. А если меня начнет выворачивать наизнанку, то я не смогу вам помочь.
– Как хочешь, – усмехнулся Сэм.
Он налил себе кружку рома, осушил ее и поставил на стол. И вдруг, вскочив на ноги, принялся расхаживать по каюте. Затем подбежал к двери и, распахнув ее, заорал:
– Эй, вы, пьянчуги! Где Джулиан и Ламбет? Я не намерен ждать их целый день!
Инголз невольно поежился. Черный Беллами был совершенно непредсказуемым человеком.
Внезапно успокоившись, Сэм снова опустился на стул. Упершись локтями в стол, он стал массировать пальцами виски.
– Эти двое – сущее наказание. У меня, наверное, помутился рассудок, когда я их нанял в качестве лоцманов. Один вечно пьян, второй все время куда-то исчезает. Но говорит, что знает Кейп-Код как свои пять пальцев. Остается только проверить, что он знает на самом деле!
– Так вот почему вы хотите, чтобы я провел вас.
– Да. – Сэм с беспокойством посмотрел на Инголза. – Способности этих двоих вызывают у меня сомнения даже в хорошую погоду, а сейчас надвигается шторм. Я не желаю рисковать…
Вскочив со стула, Сэм принялся метаться по каюте, точно пантера по клетке. Наконец остановился у одной из пушек.
– Раз уж наш друг Страйпс оказался так разговорчив, то сообщил ли он о том, что я бываю великодушным, когда мне угождают?
– Но, сэр… Вы же сами сказали, что отпустите меня, если я проведу вас в гавань Провинстаун.
– Именно так я и поступлю. Вы не верите мне только потому, что я пират? Но мне кажется, что и вам бы понравилась наша жизнь.
– Вы заставляете меня остаться у вас?
– Заставляю? Не говори глупости, приятель. Это тебе не идет. Мы никого не заставляем. Просто даем людям возможность подышать воздухом свободы.
– Не уверен, что мне бы это понравилось, – проговорил Инголз, начиная нервничать.
– А я уверен. Потому что наша жизнь – это не только богатство. Это подлинная свобода! – Сэм внезапно умолк. Казалось, он о чем-то задумался. – Посмотри-ка сюда, приятель, – снова заговорил он, сунув под нос Инголзу карту. – Я знаю, что ты хорошо знаком с этими водами, но лучше еще раз все проверить. Изучи все как следует. Малейший промах – и отправишься к акулам.
Сэм поднялся и направился к двери. Внезапно обернувшись, сказал:
– Когда все запомнишь, присоединяйся ко мне. Я буду на верхней палубе, у штурвала.
Глава 8
Там, где вдали за морскою стеной,
У дальних шлюзов морских,
Свергает в пучину вода корабли,
Где смерть поджидает их…
Суинберн
Инголз принялся изучать карту. Но едва лишь дверь за Сэмом Беллами закрылась, он отбросил листок. Роберт Инголз, человек законопослушный, решил спасти Провинстаун от пиратского налета, даже если ему самому придется умереть мученической смертью. Он собирался направить «Уэсли» прямо на мель подальше от гавани. Шторм не помеха, рассудил Инголз, шторм лишь облегчит его задачу: если пираты узнают о предательстве, то все равно будет слишком поздно.
Вскоре на верхней палубе зазвонил колокол, возвещавший об окончании вахты. По левому борту судна то появлялись, то снова исчезали очертания Кейп-Кода. С востока же надвигались огромные темные тучи, постепенно расползавшиеся по всему горизонту. Тьма сгущалась, и ветер усиливался; волны вздымались все выше и выше.
С наступлением ночи разразился шторм. Послышались глухие раскаты грома, на горизонте то и дело вспыхивали нити молний, и дождь потоками обрушился с небес, так что паруса мгновенно потемнели и намокли.
У штурвала, дрожа от холода, стояли Сэм, Инголз и лоцман Ламбет. «Уэсли» вздымался на волнах, становившихся все выше; палуба уже покрылась тонкой коркой льда. Ветер усиливался, и флажки на грот-мачтах хлопали, словно ружейные выстрелы. Становилось все темнее, и вскоре три судна, следовавшие за «Уэсли», скрылись во тьме. А ветер все усиливался, и все выше вздымались темные океанские валы.
– Эй, вы, сюда! – заорал Сэм, стоявший по колено в воде. – Закрепите эту пушку, пока она не раздавила кого-нибудь из вас!
Ламбет, страдавший морской болезнью, процедил сквозь зубы:
– Мне одному с ней не справиться, сэр.
– Тогда держи штурвал покрепче и старайся идти по ветру!
В следующее мгновение нос судна ушел под воду, и Сэму, чтобы удержаться на ногах, пришлось ухватиться за трос.
– Мадиган! – закричал он.
К нему подбежал рыжеволосый, веснушчатый парень.
– Да, кэп…
– Где этот пьянчуга Джулиан?
– Внизу, сэр.
– Черт возьми, что он там делает? Гони его на палубу!
– Когда я его видел в последний раз, он находился в кают-компании.
Внезапно судно встряхнуло, и Сэм повалился на палубу. Кашляя и отплевываясь, он закричал:
– Скажи Джулиану, пусть немедленно бежит сюда, если не хочет, чтобы я перерезал ему глотку!
«Свора ленивых собак», – подумал Сэм, уже готовый сам идти на поиски лоцмана. Но тут наконец появился Джулиан с бутылкой рома в руке.
– Эй, ты, пьянчуга, займи свое место у штурвала! – распорядился Сэм. – А ты, Ламбет, отправляйся на свою койку и привяжись веревкой.
Но Ламбет не мог исполнить приказание – его руки примерзли к штурвалу. Выхватив из руки Джулиана бутылку, Сэм вылил ром на пальцы лоцмана, и тот закричал от боли.
– Спусти его вниз и лей ему на руки ром, – приказал Сэм Мадигану. Затем повернулся к Инголзу: – Ты уверен, что знаешь, куда плыть?
– Если будем придерживаться верного курса, то к полуночи войдем в гавань.
– Тогда не зевай. Мне бы не хотелось разбиться о скалы!
– Слушаюсь, сэр!
Сэм вглядывался во тьму. Где-то там, за волнорезом, находился Кейп-Код с его опасными мелководьями. А еще дальше – Мария Холлет… Здесь же гремел гром и завывал ветер, здесь волны вздымались до небес…
В следующее мгновение ослепительная молния разорвала тьму и ударила в волны совсем рядом с кораблем. Инголз пронзительно закричал. Джулиан закрыл глаза. И тут раздался гром столь оглушительный, что казалось, изверглись небеса. Когда же грохот затих, все услышали… жуткий хохот. Сэм Беллами хохотал как безумный!
– Жалкие создания! – закричал Черный Сэм. – Боитесь молний и ударов грома? Почему бы богам немного не выпить и не повеселиться? – Раздался новый удар грома. Сэм поднял к небу бутылку с ромом и закричал: – Слышите, парни! Боги требуют от нас дани!
Опорожнив бутылку, Сэм швырнул ее в бушующее море и громко расхохотался. Однако смех его тотчас оборвался – он вдруг услышал страшный звук, и этот звук не был раскатом грома. В следующую секунду грот-мачта с ужасным скрипом рухнула на палубу.
– Берегись! – в тот же миг закричал Сэм.
И тут уже все услышали этот звук, вернее, ужасный грохот – гигантская волна обрушилась на наносной песчаный бар. Шторм вынес судно почти к самому берегу.
Внезапно Сэм все понял… Инголз! Проклятый предатель! Что ж, он еще рассчитается с негодяем, но сейчас надо спасать судно.
С трудом удерживаясь на ногах, Сэм шел по палубе, шел, громко крича и собирая свою команду.
– Эй, парни, тащите якоря! Тащите, поторапливайтесь, иначе мы все предстанем перед Люцифером! Вперед, черт бы вас побрал! – прорычал Сэм.
Пираты наконец поняли, чего хочет от них капитан. Вскоре якорные цепи исчезли в бушующих волнах, но якоря, погрузившись на дно, все глубже уходили в песок. Судно запрыгало, заплясало на волнах. «Черт возьми, – подумал Сэм. – Якоря не держат. Господи, ведь они же не держат!» Со всех сторон на «Уэсли» надвигались гигантские валы.
– Капитан, якоря не держат! – завопил кто-то из пиратов.
– Якоря тащат нас на дно! – закричал другой.
– Обрывайте их, парни! Рвите цепи! Надо развернуться и уйти подальше в море.
Но Сэм прекрасно понимал, что развернуть корабль не удастся, не удастся вывести судно в открытое море и увести в более безопасное место. Сэм видел поникшие паруса, хлопавшие на ветру. Правда, матросы пытались поймать ветер, но и шторм делал свое дело.
Добежав до рубки, Сэм схватился за штурвал, но в этот момент якорная цепь оборвалась, и «Уэсли» дал крен. Он не почувствовал веревки на своих запястьях, когда Джулиан привязал его руки к штурвалу, он не слышал отчаянных воплей своей команды. Сэм думал лишь об одном: он во что бы то ни стало должен спасти корабль.
Но у «Уэсли» не было ни малейшего шанса. Подхваченное волнами, судно летело навстречу неминуемой гибели.
– Нет! Не-ет! – в отчаянии кричал Сэм.
Но случилось самое страшное – их несло на песчаные бары Истхэма.
Сотни обломков обрушились на головы пиратов. Многие из них плакали, как дети. И слышался громовой голос капитана:
– Помоги мне, Господи! Я увижусь с тобой, Мария! Увижусь, даже если мне придется провести этот корабль через дюны!
Наконец крики стихли. Их вынесло на бар, и бушующее море протащило «Уэсли» по песку, в ярости круша его борта и снасти.
Люди, пытаясь спастись, цеплялись за планширы, однако гигантская волна смыла их всех, увлекая в пучину. Другие, схватившиеся за рангоуты, перекатывались с волны на волну, но разъяренное море все же разжало их пальцы, лишив последней надежды. Многие карабкались на мачты, которые трещали и ломались под их тяжестью. Палуба задрожала, заскрипела, когда пушки, освободившиеся от цепей, стали кататься между бортами, давя людей, сокрушая все на своем пути.
Сэм стоял на верхней палубе, привязанный к штурвалу, стоял, задыхаясь под волнами, то и дело накрывавшими его.
– Мадиган! – закричал он, заметив, что одна из пушек сорвалась с цепи.
Но было уже поздно. Парень едва успел повернуть голову на крик – в следующее мгновение пушка прокатилась по нему и увлекла в бушующее море.
Сэм понял, что он уже не сможет помочь своим людям, – оставалось лишь спасать собственную жизнь.
Высвободив запястья из веревочных петель, он нащупал онемевшими пальцами кинжал и выдернул его из-за пояса. Снова и снова Сэм пытался перерубить обледеневший канат, которым был привязан к штурвалу.
– Господи, помоги, – шептал он. – Господи, помоги.
Судно еще держалось на плаву, когда раздался жуткий треск – рушилась последняя мачта, и рвались паруса.
Охваченный ужасом, Сэм попытался отскочить, но канат удерживал его у штурвала. Чуть отклонившись в сторону, он рухнул на колени, и в тот же миг что-то ударило его по спине. А в следующее мгновение, когда переломилось рулевое колесо и лопнул канат, Сэм почувствовал ужасную боль в затылке.
– Мне так жаль, Мария… мне очень… очень… жаль… – успел пробормотать он, теряя сознание.
Глава 9
Ты слышишь перекатный ропот
Камней, сносимых и влекомых вспять волною,
Бьющей о высокий берег.
Волна накатит, схлынет, набежит опять и
в трепете отхлынет,
Отзовясь из дали извечным
призвуком печали.
Арнольд
Ночной дождь барабанил в окно, и ослепительно сверкали молнии. Раскаты грома были столь оглушительными, что Мария то и дело вздрагивала. И даже Ганнер нервничал; стоя на лапах у кровати, пес тихонько скулил. В конце концов, не выдержав, Мария взяла его к себе в постель, и Ганнер тотчас успокоился. Успокоилась и Мария – ей наконец-то удалось уснуть.
К утру ветер утих. Предрассветные сумерки проникали в хижину сквозь мокрое от дождя оконное стекло.
Ганнер спрыгнул с кровати и, потянувшись, направился к двери. Мария посмотрела на него неодобрительно. Было слишком холодно, чтобы вылезать из-под теплого одеяла. Но неуемный Ганнер царапал дверь и скулил.
Дрожа от холода, Мария выбралась из постели и выпустила пса. Огонь в очаге давно погас, но ей очень не хотелось выходить из хижины за дровами. Однако иного выхода не было. Вздохнув, Мария надела плотное шерстяное платье, сунула ноги в мокасины и закуталась в красную накидку, которую тетя подарила ей на последний день рождения. Накинув на голову капюшон, она вышла из хижины. И как всегда, обратила свой взгляд в сторону моря.
На горизонте не было ни единого паруса, но какой-то корабль разбился ночью на отмели – весь берег был усеян обломками. Прислонившись к двери, Мария закрыла глаза. Так вот, значит, что она слышала ночью… Не завывание ветра, а крики о помощи…
Забыв о дровах, Мария вернулась в хижину. Вытащив из комода несколько одеял, она снова вышла и поспешила к берегу. Внезапно остановилась… По берегу расхаживали люди, собиравшие обломки крушения. Это были те самые люди, которые бросали в нее камни, которые выгнали ее из города. Те самые люди, из-за которых умер Чарлз.
Собравшись с духом, Мария стала спускаться к пляжу. При ее приближении люди замолчали. Не отрываясь от своего занятия, они бросали на нее враждебные взгляды. При этом каждый старался заполучить как можно больше, поэтому все очень торопились.
С моря дул холодный ветер, пробиравший до костей. Стараясь не замечать косые взгляды, дрожа от холода, Мария шла вдоль берега. «Как, должно быть, тепло сейчас в тропиках, там, где Сэм. Но нет, не думай о нем сейчас, – сказала она себе. – Не надо снова о нем думать». Ходили слухи, что Сэм стал пиратом, и Мария уже почти поверила своей тете, утверждавшей, что Сэм Беллами никогда не вернется.
Вскоре Мария увидела Ганнера, яростно вилявшего хвостом. Неподалеку стояли две гладкие, откормленные лошади; на гривах и хвостах блестели капли дождя. Мария сразу узнала этих лошадей – они принадлежали Тимоти Хингаму, одному из молодых охранников, тщетно пытавшихся удержать Марию в заточении. Тим беседовал с судьей Доуном и высоким тощим мужчиной, коронером, как догадалась Мария.
Из-за грохота прибоя она не слышала, о чем они говорили. А вдруг судья Доун арестует ее? Может, ей лучше уйти? Мария остановилась… Нет, она не уйдет. Этот пляж принадлежит ей, и они не посмеют прогнать ее.
Мария по-прежнему шла вдоль берега, на который с грохотом накатывали огромные волны. Ветер, срывая пену с их гребней, разбрасывал вокруг мириады брызг. И повсюду были разбросаны обломки корабля и вещи моряков – обрывки одежды, башмаки, разбитые сундуки…
Наконец она увидела погибших: у одного глаза безжизненные, смотрят в небо, живот раздут до неимоверных размеров; другой лежит, уткнувшись лицом в песок. Судорожно сглотнув, Мария отошла, осмотрелась. Куда ни глянь, повсюду тела. Волны уносят их в море, а потом снова выбрасывают на берег. Тела с глубокими рваными ранами… Рты многих раскрыты, словно в последнем предсмертном крике. А некоторые смотрят на нее остекленевшими глазами…
Грохот прибоя заглушил шаги Марии, и никто не заметил ее приближения. Когда она уже была за спиной Тима, тот вытащил из песка какой-то предмет, протер его рукавом и протянул судье Доуну:
– Что ты об этом думаешь, Джо? Замечательная вещица, верно?
Мария приподнялась на цыпочки и вытянула шею. Доун держал в руках нечто похожее на саблю. Коснувшись ногтем лезвия, он тихо присвистнул.
– Ну что? – спросил Тим.
– Великолепная вещь, – кивнул судья, возвращая саблю. – Она слишком хороша для пиратов. Одному Богу известно, у кого они ее отобрали.
Пираты? Он сказал… пираты? А может, она неправильно поняла слова Доуна? Неужели потерпевшее крушение судно было пиратским?
Мария шагнула к Тиму и коснулась его плеча.
– Мария? – удивился молодой человек.
– Тим… – проговорила она с дрожью в голосе. – Это что… это был пиратский корабль?
– Да, верно. – Тим говорил очень тихо, чтобы не услышал судья Доун. – Представляешь, как мы все разбогатеем, если успеем собрать все, что здесь разбросано, до появления властей? Посмотри на эту саблю. Рукоять украшена изумрудами. А какая работа… Замечательная вещь.
– Тим, – прошептала Мария, заглядывая ему в лицо. – А этот пиратский корабль… Кто… – она судорожно сглотнула, – кто был на нем капитаном?
Тим внимательно посмотрел на Марию и все понял. Понял, что она прекрасно знала, кто отец ее ребенка. И сейчас она смотрела на него с мольбой в глазах…
– Сэм Беллами, – ответил за Тима судья Доун, уже заметивший присутствие Марии. Сунув в зубы трубку, он уставился на Марию. – Да, проклятый англичанин. «Уэсли» – это его корабль. И надо же такому случиться, чтобы он разбился именно у наших берегов! Невероятно… – Судья покачал головой. – Мне сказали, что он направлялся в Провинстаун. Можно представить, что он натворил бы там, если бы сумел туда добраться. Он бы хладнокровно убил всех. Слава Господу, что он наслал на него шторм и спас нас всех от этого злодея! Беллами получил по заслугам.
Мария покачнулась, все закружилось у нее перед глазами. Она почувствовала на своем плече руку Тима и услышала его взволнованный голос, доносившийся словно издалека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– О… Довольно странно. Это совсем не похоже на Страйпса. – Сэм закинул на стол свои босые ноги. – Он, наверное, поучал тебя?
– Да, пожалуй…
– А вот это очень на него похоже. Хочу предупредить тебя: не болтай при нем лишнего. Он человек безобидный, но язык у него как помело. Любит посплетничать.
Инголз удивился. Этот грозный пират сейчас казался вполне дружелюбным.
– Как насчет капельки рома? – спросил Беллами.
– Спасибо, но я вынужден отказаться, – поспешно ответил Инголз. – Он плохо на меня действует. А если меня начнет выворачивать наизнанку, то я не смогу вам помочь.
– Как хочешь, – усмехнулся Сэм.
Он налил себе кружку рома, осушил ее и поставил на стол. И вдруг, вскочив на ноги, принялся расхаживать по каюте. Затем подбежал к двери и, распахнув ее, заорал:
– Эй, вы, пьянчуги! Где Джулиан и Ламбет? Я не намерен ждать их целый день!
Инголз невольно поежился. Черный Беллами был совершенно непредсказуемым человеком.
Внезапно успокоившись, Сэм снова опустился на стул. Упершись локтями в стол, он стал массировать пальцами виски.
– Эти двое – сущее наказание. У меня, наверное, помутился рассудок, когда я их нанял в качестве лоцманов. Один вечно пьян, второй все время куда-то исчезает. Но говорит, что знает Кейп-Код как свои пять пальцев. Остается только проверить, что он знает на самом деле!
– Так вот почему вы хотите, чтобы я провел вас.
– Да. – Сэм с беспокойством посмотрел на Инголза. – Способности этих двоих вызывают у меня сомнения даже в хорошую погоду, а сейчас надвигается шторм. Я не желаю рисковать…
Вскочив со стула, Сэм принялся метаться по каюте, точно пантера по клетке. Наконец остановился у одной из пушек.
– Раз уж наш друг Страйпс оказался так разговорчив, то сообщил ли он о том, что я бываю великодушным, когда мне угождают?
– Но, сэр… Вы же сами сказали, что отпустите меня, если я проведу вас в гавань Провинстаун.
– Именно так я и поступлю. Вы не верите мне только потому, что я пират? Но мне кажется, что и вам бы понравилась наша жизнь.
– Вы заставляете меня остаться у вас?
– Заставляю? Не говори глупости, приятель. Это тебе не идет. Мы никого не заставляем. Просто даем людям возможность подышать воздухом свободы.
– Не уверен, что мне бы это понравилось, – проговорил Инголз, начиная нервничать.
– А я уверен. Потому что наша жизнь – это не только богатство. Это подлинная свобода! – Сэм внезапно умолк. Казалось, он о чем-то задумался. – Посмотри-ка сюда, приятель, – снова заговорил он, сунув под нос Инголзу карту. – Я знаю, что ты хорошо знаком с этими водами, но лучше еще раз все проверить. Изучи все как следует. Малейший промах – и отправишься к акулам.
Сэм поднялся и направился к двери. Внезапно обернувшись, сказал:
– Когда все запомнишь, присоединяйся ко мне. Я буду на верхней палубе, у штурвала.
Глава 8
Там, где вдали за морскою стеной,
У дальних шлюзов морских,
Свергает в пучину вода корабли,
Где смерть поджидает их…
Суинберн
Инголз принялся изучать карту. Но едва лишь дверь за Сэмом Беллами закрылась, он отбросил листок. Роберт Инголз, человек законопослушный, решил спасти Провинстаун от пиратского налета, даже если ему самому придется умереть мученической смертью. Он собирался направить «Уэсли» прямо на мель подальше от гавани. Шторм не помеха, рассудил Инголз, шторм лишь облегчит его задачу: если пираты узнают о предательстве, то все равно будет слишком поздно.
Вскоре на верхней палубе зазвонил колокол, возвещавший об окончании вахты. По левому борту судна то появлялись, то снова исчезали очертания Кейп-Кода. С востока же надвигались огромные темные тучи, постепенно расползавшиеся по всему горизонту. Тьма сгущалась, и ветер усиливался; волны вздымались все выше и выше.
С наступлением ночи разразился шторм. Послышались глухие раскаты грома, на горизонте то и дело вспыхивали нити молний, и дождь потоками обрушился с небес, так что паруса мгновенно потемнели и намокли.
У штурвала, дрожа от холода, стояли Сэм, Инголз и лоцман Ламбет. «Уэсли» вздымался на волнах, становившихся все выше; палуба уже покрылась тонкой коркой льда. Ветер усиливался, и флажки на грот-мачтах хлопали, словно ружейные выстрелы. Становилось все темнее, и вскоре три судна, следовавшие за «Уэсли», скрылись во тьме. А ветер все усиливался, и все выше вздымались темные океанские валы.
– Эй, вы, сюда! – заорал Сэм, стоявший по колено в воде. – Закрепите эту пушку, пока она не раздавила кого-нибудь из вас!
Ламбет, страдавший морской болезнью, процедил сквозь зубы:
– Мне одному с ней не справиться, сэр.
– Тогда держи штурвал покрепче и старайся идти по ветру!
В следующее мгновение нос судна ушел под воду, и Сэму, чтобы удержаться на ногах, пришлось ухватиться за трос.
– Мадиган! – закричал он.
К нему подбежал рыжеволосый, веснушчатый парень.
– Да, кэп…
– Где этот пьянчуга Джулиан?
– Внизу, сэр.
– Черт возьми, что он там делает? Гони его на палубу!
– Когда я его видел в последний раз, он находился в кают-компании.
Внезапно судно встряхнуло, и Сэм повалился на палубу. Кашляя и отплевываясь, он закричал:
– Скажи Джулиану, пусть немедленно бежит сюда, если не хочет, чтобы я перерезал ему глотку!
«Свора ленивых собак», – подумал Сэм, уже готовый сам идти на поиски лоцмана. Но тут наконец появился Джулиан с бутылкой рома в руке.
– Эй, ты, пьянчуга, займи свое место у штурвала! – распорядился Сэм. – А ты, Ламбет, отправляйся на свою койку и привяжись веревкой.
Но Ламбет не мог исполнить приказание – его руки примерзли к штурвалу. Выхватив из руки Джулиана бутылку, Сэм вылил ром на пальцы лоцмана, и тот закричал от боли.
– Спусти его вниз и лей ему на руки ром, – приказал Сэм Мадигану. Затем повернулся к Инголзу: – Ты уверен, что знаешь, куда плыть?
– Если будем придерживаться верного курса, то к полуночи войдем в гавань.
– Тогда не зевай. Мне бы не хотелось разбиться о скалы!
– Слушаюсь, сэр!
Сэм вглядывался во тьму. Где-то там, за волнорезом, находился Кейп-Код с его опасными мелководьями. А еще дальше – Мария Холлет… Здесь же гремел гром и завывал ветер, здесь волны вздымались до небес…
В следующее мгновение ослепительная молния разорвала тьму и ударила в волны совсем рядом с кораблем. Инголз пронзительно закричал. Джулиан закрыл глаза. И тут раздался гром столь оглушительный, что казалось, изверглись небеса. Когда же грохот затих, все услышали… жуткий хохот. Сэм Беллами хохотал как безумный!
– Жалкие создания! – закричал Черный Сэм. – Боитесь молний и ударов грома? Почему бы богам немного не выпить и не повеселиться? – Раздался новый удар грома. Сэм поднял к небу бутылку с ромом и закричал: – Слышите, парни! Боги требуют от нас дани!
Опорожнив бутылку, Сэм швырнул ее в бушующее море и громко расхохотался. Однако смех его тотчас оборвался – он вдруг услышал страшный звук, и этот звук не был раскатом грома. В следующую секунду грот-мачта с ужасным скрипом рухнула на палубу.
– Берегись! – в тот же миг закричал Сэм.
И тут уже все услышали этот звук, вернее, ужасный грохот – гигантская волна обрушилась на наносной песчаный бар. Шторм вынес судно почти к самому берегу.
Внезапно Сэм все понял… Инголз! Проклятый предатель! Что ж, он еще рассчитается с негодяем, но сейчас надо спасать судно.
С трудом удерживаясь на ногах, Сэм шел по палубе, шел, громко крича и собирая свою команду.
– Эй, парни, тащите якоря! Тащите, поторапливайтесь, иначе мы все предстанем перед Люцифером! Вперед, черт бы вас побрал! – прорычал Сэм.
Пираты наконец поняли, чего хочет от них капитан. Вскоре якорные цепи исчезли в бушующих волнах, но якоря, погрузившись на дно, все глубже уходили в песок. Судно запрыгало, заплясало на волнах. «Черт возьми, – подумал Сэм. – Якоря не держат. Господи, ведь они же не держат!» Со всех сторон на «Уэсли» надвигались гигантские валы.
– Капитан, якоря не держат! – завопил кто-то из пиратов.
– Якоря тащат нас на дно! – закричал другой.
– Обрывайте их, парни! Рвите цепи! Надо развернуться и уйти подальше в море.
Но Сэм прекрасно понимал, что развернуть корабль не удастся, не удастся вывести судно в открытое море и увести в более безопасное место. Сэм видел поникшие паруса, хлопавшие на ветру. Правда, матросы пытались поймать ветер, но и шторм делал свое дело.
Добежав до рубки, Сэм схватился за штурвал, но в этот момент якорная цепь оборвалась, и «Уэсли» дал крен. Он не почувствовал веревки на своих запястьях, когда Джулиан привязал его руки к штурвалу, он не слышал отчаянных воплей своей команды. Сэм думал лишь об одном: он во что бы то ни стало должен спасти корабль.
Но у «Уэсли» не было ни малейшего шанса. Подхваченное волнами, судно летело навстречу неминуемой гибели.
– Нет! Не-ет! – в отчаянии кричал Сэм.
Но случилось самое страшное – их несло на песчаные бары Истхэма.
Сотни обломков обрушились на головы пиратов. Многие из них плакали, как дети. И слышался громовой голос капитана:
– Помоги мне, Господи! Я увижусь с тобой, Мария! Увижусь, даже если мне придется провести этот корабль через дюны!
Наконец крики стихли. Их вынесло на бар, и бушующее море протащило «Уэсли» по песку, в ярости круша его борта и снасти.
Люди, пытаясь спастись, цеплялись за планширы, однако гигантская волна смыла их всех, увлекая в пучину. Другие, схватившиеся за рангоуты, перекатывались с волны на волну, но разъяренное море все же разжало их пальцы, лишив последней надежды. Многие карабкались на мачты, которые трещали и ломались под их тяжестью. Палуба задрожала, заскрипела, когда пушки, освободившиеся от цепей, стали кататься между бортами, давя людей, сокрушая все на своем пути.
Сэм стоял на верхней палубе, привязанный к штурвалу, стоял, задыхаясь под волнами, то и дело накрывавшими его.
– Мадиган! – закричал он, заметив, что одна из пушек сорвалась с цепи.
Но было уже поздно. Парень едва успел повернуть голову на крик – в следующее мгновение пушка прокатилась по нему и увлекла в бушующее море.
Сэм понял, что он уже не сможет помочь своим людям, – оставалось лишь спасать собственную жизнь.
Высвободив запястья из веревочных петель, он нащупал онемевшими пальцами кинжал и выдернул его из-за пояса. Снова и снова Сэм пытался перерубить обледеневший канат, которым был привязан к штурвалу.
– Господи, помоги, – шептал он. – Господи, помоги.
Судно еще держалось на плаву, когда раздался жуткий треск – рушилась последняя мачта, и рвались паруса.
Охваченный ужасом, Сэм попытался отскочить, но канат удерживал его у штурвала. Чуть отклонившись в сторону, он рухнул на колени, и в тот же миг что-то ударило его по спине. А в следующее мгновение, когда переломилось рулевое колесо и лопнул канат, Сэм почувствовал ужасную боль в затылке.
– Мне так жаль, Мария… мне очень… очень… жаль… – успел пробормотать он, теряя сознание.
Глава 9
Ты слышишь перекатный ропот
Камней, сносимых и влекомых вспять волною,
Бьющей о высокий берег.
Волна накатит, схлынет, набежит опять и
в трепете отхлынет,
Отзовясь из дали извечным
призвуком печали.
Арнольд
Ночной дождь барабанил в окно, и ослепительно сверкали молнии. Раскаты грома были столь оглушительными, что Мария то и дело вздрагивала. И даже Ганнер нервничал; стоя на лапах у кровати, пес тихонько скулил. В конце концов, не выдержав, Мария взяла его к себе в постель, и Ганнер тотчас успокоился. Успокоилась и Мария – ей наконец-то удалось уснуть.
К утру ветер утих. Предрассветные сумерки проникали в хижину сквозь мокрое от дождя оконное стекло.
Ганнер спрыгнул с кровати и, потянувшись, направился к двери. Мария посмотрела на него неодобрительно. Было слишком холодно, чтобы вылезать из-под теплого одеяла. Но неуемный Ганнер царапал дверь и скулил.
Дрожа от холода, Мария выбралась из постели и выпустила пса. Огонь в очаге давно погас, но ей очень не хотелось выходить из хижины за дровами. Однако иного выхода не было. Вздохнув, Мария надела плотное шерстяное платье, сунула ноги в мокасины и закуталась в красную накидку, которую тетя подарила ей на последний день рождения. Накинув на голову капюшон, она вышла из хижины. И как всегда, обратила свой взгляд в сторону моря.
На горизонте не было ни единого паруса, но какой-то корабль разбился ночью на отмели – весь берег был усеян обломками. Прислонившись к двери, Мария закрыла глаза. Так вот, значит, что она слышала ночью… Не завывание ветра, а крики о помощи…
Забыв о дровах, Мария вернулась в хижину. Вытащив из комода несколько одеял, она снова вышла и поспешила к берегу. Внезапно остановилась… По берегу расхаживали люди, собиравшие обломки крушения. Это были те самые люди, которые бросали в нее камни, которые выгнали ее из города. Те самые люди, из-за которых умер Чарлз.
Собравшись с духом, Мария стала спускаться к пляжу. При ее приближении люди замолчали. Не отрываясь от своего занятия, они бросали на нее враждебные взгляды. При этом каждый старался заполучить как можно больше, поэтому все очень торопились.
С моря дул холодный ветер, пробиравший до костей. Стараясь не замечать косые взгляды, дрожа от холода, Мария шла вдоль берега. «Как, должно быть, тепло сейчас в тропиках, там, где Сэм. Но нет, не думай о нем сейчас, – сказала она себе. – Не надо снова о нем думать». Ходили слухи, что Сэм стал пиратом, и Мария уже почти поверила своей тете, утверждавшей, что Сэм Беллами никогда не вернется.
Вскоре Мария увидела Ганнера, яростно вилявшего хвостом. Неподалеку стояли две гладкие, откормленные лошади; на гривах и хвостах блестели капли дождя. Мария сразу узнала этих лошадей – они принадлежали Тимоти Хингаму, одному из молодых охранников, тщетно пытавшихся удержать Марию в заточении. Тим беседовал с судьей Доуном и высоким тощим мужчиной, коронером, как догадалась Мария.
Из-за грохота прибоя она не слышала, о чем они говорили. А вдруг судья Доун арестует ее? Может, ей лучше уйти? Мария остановилась… Нет, она не уйдет. Этот пляж принадлежит ей, и они не посмеют прогнать ее.
Мария по-прежнему шла вдоль берега, на который с грохотом накатывали огромные волны. Ветер, срывая пену с их гребней, разбрасывал вокруг мириады брызг. И повсюду были разбросаны обломки корабля и вещи моряков – обрывки одежды, башмаки, разбитые сундуки…
Наконец она увидела погибших: у одного глаза безжизненные, смотрят в небо, живот раздут до неимоверных размеров; другой лежит, уткнувшись лицом в песок. Судорожно сглотнув, Мария отошла, осмотрелась. Куда ни глянь, повсюду тела. Волны уносят их в море, а потом снова выбрасывают на берег. Тела с глубокими рваными ранами… Рты многих раскрыты, словно в последнем предсмертном крике. А некоторые смотрят на нее остекленевшими глазами…
Грохот прибоя заглушил шаги Марии, и никто не заметил ее приближения. Когда она уже была за спиной Тима, тот вытащил из песка какой-то предмет, протер его рукавом и протянул судье Доуну:
– Что ты об этом думаешь, Джо? Замечательная вещица, верно?
Мария приподнялась на цыпочки и вытянула шею. Доун держал в руках нечто похожее на саблю. Коснувшись ногтем лезвия, он тихо присвистнул.
– Ну что? – спросил Тим.
– Великолепная вещь, – кивнул судья, возвращая саблю. – Она слишком хороша для пиратов. Одному Богу известно, у кого они ее отобрали.
Пираты? Он сказал… пираты? А может, она неправильно поняла слова Доуна? Неужели потерпевшее крушение судно было пиратским?
Мария шагнула к Тиму и коснулась его плеча.
– Мария? – удивился молодой человек.
– Тим… – проговорила она с дрожью в голосе. – Это что… это был пиратский корабль?
– Да, верно. – Тим говорил очень тихо, чтобы не услышал судья Доун. – Представляешь, как мы все разбогатеем, если успеем собрать все, что здесь разбросано, до появления властей? Посмотри на эту саблю. Рукоять украшена изумрудами. А какая работа… Замечательная вещь.
– Тим, – прошептала Мария, заглядывая ему в лицо. – А этот пиратский корабль… Кто… – она судорожно сглотнула, – кто был на нем капитаном?
Тим внимательно посмотрел на Марию и все понял. Понял, что она прекрасно знала, кто отец ее ребенка. И сейчас она смотрела на него с мольбой в глазах…
– Сэм Беллами, – ответил за Тима судья Доун, уже заметивший присутствие Марии. Сунув в зубы трубку, он уставился на Марию. – Да, проклятый англичанин. «Уэсли» – это его корабль. И надо же такому случиться, чтобы он разбился именно у наших берегов! Невероятно… – Судья покачал головой. – Мне сказали, что он направлялся в Провинстаун. Можно представить, что он натворил бы там, если бы сумел туда добраться. Он бы хладнокровно убил всех. Слава Господу, что он наслал на него шторм и спас нас всех от этого злодея! Беллами получил по заслугам.
Мария покачнулась, все закружилось у нее перед глазами. Она почувствовала на своем плече руку Тима и услышала его взволнованный голос, доносившийся словно издалека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31