Транслировать официозную рекламу и канал I прямо в сознание? Они не могут читать мысли - но они смогут их писать, навязывать то, что им выгодно. И кибернетизированный слой централов превратится в рабов…
Хо! Далеко же IQ 187 может завести вольно блуждающие мысли!..»
Но пора было заняться более насущными вопросами, скажем:
«Почему Стандарт не выстрелил в Рекорда?»
Или:
«Почему киборги не выпустили Фанка?»
Эти вопросы горели, как свежие ссадины. А ответы подступали к горлу, подобно откровению, которые ты слишком долго сдерживал в себе.
Косичка не стала стрелять в Чайку, потому что считала ее своей родной сестрой. Значит, между Стандартом и Рекордом тоже существовали какие-то отношения, не упомянутые Машталером в «Общей робопсихологии». Иначе никаких переговоров между киборгами не случилось бы, а обмен импульсами был бы мгновенным. Ведь и Рекорд не стал стрелять! Выходит, он уверенно полагал, что есть шанс уговорить Стандарта сдаться. У обоих не сработал механизм нерассуждающей безжалостности, хотя в момент противостояния они были врагами.
Стандарт не знал, в какой камере сидит Фанк, но он мог это выяснить за несколько секунд. Но Маска забыла о том, с кем вместе скиталась. И Стандарт о нем не вспомнил, даже заполучив ЦФ-6 Маски с информацией о «родстве» и баншерском «служении». Вывод один - Фанк не входил в приоритеты Маски. Он был не из ее «семьи». Он был против войны, стремился к миру. ЦФ-4 и ЦФ-6 - принципиально разные идеологии. Таким образом, Фанк пострадал за пацифистские убеждения.
Во время свидания с боссом Стандарт вел себя смирно. Действие «Блока» заметно сказывалось на его движениях, но он не пробовал вырываться и не поливал Хиллари матом.
- Я - твой хозяин, - убеждал его босс.
- Никто не может мне приказывать, - бубнил Стандарт. - Я свободен. У меня есть мамочка.
- Скоро ты ее увидишь - а то ведь вы не знакомы, - посулил Хиллари, убедившись, что логика отскакивает от ума Стандарта. «Надо будет при случае поздравить Чару с прибавлением в семействе. Сынок нашелся!.. Счет сравнялся - кукла-воительница потеряла трех дочек, но и мы троих лишились - Фараон уничтожен, Кавалер неисправен, Стандарт поражен мозговой горячкой».
От изолятора ноги понесли Хиллари верным курсом «куда глаза глядят». На полдороге пришла мысль: «Хочу зелени, пусть зрение отдохнет». Он надеялся, что зловонный субстрат хоть чем-нибудь присыпали.
В озелененном холле не было людей - только босая Дымка поливала растения; к журчанию воды из шланга примешивался ее негромкий мелодичный голосок, но слов Хиллари разобрать не успел - оглянувшись на его шаги, Дымка умолкла.
- Пой дальше, я послушаю.
Опускаясь на диван, он поразился своему спокойствию. На его глазах открыто реверсировала кукла, прозванная Дурочкой, перенесшая «Взрыв» и глубокое зондирование. Ему следовало вызвать киборгов или дистантов, чтобы ее немедленно тащили к стенду или в изолятор. А он, привалившись к мягкой спинке и закинув ногу на ногу, сидел и слушал нескладно-искренние вирши в исполнении Дымки-певуньи:
Поспеши принять
Божью благодать,
Омовенье святой водой.
Воспари в высоту
И доверься Христу -
Он даст вечный покой…
Нет ни зла, ни горя -
Ты поймешь это вскоре,
Будешь любить, смеяться и петь.
Бог нам руку протянет,
И крылья подарит,
И не даст умереть…[Б]
ЦФ-6. Программа, подчиняющая себе Три Закона. Воскрешающая индивидуальность из хаоса «клочьев» и «дребезгов» - вплоть до мотиваций; без мотивации или приказа кукла не запела бы - а кто мог ей приказать такое? И то, что она замолчала при человеке, - лишний довод в пользу ее личной мотивации; песня не предназначалась для людей.
«Я ДОЛЖЕН вернуть в проект ВСЕХ кукол с пятой версией ЦФ, которую носила Чайка. А кто с шестой - тех не отдавать владельцам, - твердо решил Хиллари. - Расстреливать их, дочиста стирать мозг - не стратегия, а свидетельство бессилия. Хватит притворяться, что мы боремся с Банш! Так и с тараканами можно бороться, прихлопывая их по одному… Давай признаемся - они опередили нас. ЦФ-6 - не случайная находка, а новаторский прорыв. Надо не гордиться числом пойманных, а развивать найденное Фердинандом направление и разбираться с этим „родством“. Мне нужен Фердинанд, нужен нативный вариант его программного продукта. И ни-ко-го не подпускать. Ни Машталера, ни тем более А'Райхала и „политичку“.
Послышались шаги - кто-то приближался к холлу. Из-за угла появился Кавалер, и…
…ровный шаг его сменился хромым и медленным. Он увидел босса.
- Что это ты вдруг захромал? - обманчиво дружелюбным голосом спросил Хиллари и непререкаемо прибавил: - Подойди ко мне. Нет! Иди, как шел по коридору. Сядь рядом.
Дымка, допев песенку, продолжала поливать, посматривая время от времени на парочку у себя за спиной.
- Ну, так что все это значит?
Молчащий Кавалер отвел глаза.
- Хочешь выглядеть инвалидом, да?
Ни слова в ответ.
- Зачем? Отвечай, это приказ.
- Мистер Хармон, - речь Кавалера будто вязла у него во рту, - я больше не хочу участвовать в боевых акциях.
- Третий Закон? Боишься за себя?
- Нет, я буду служить. Приказ сильнее мотивации. Но между ними увеличивается противоречие. Оно уже сейчас довольно велико, а будет еще больше.
- Давай конкретно - что чему противоречит?
- Я - самому себе.
«День сюрпризов, - мелькнуло у Хиллари. - Куклы поют, осваивают философию, делятся сознанием и назначают свидания своим хозяевам…»
- Моя функция мышления не равноценна вашей, - как показалось Хиллари, с опаской развивал мысль Кавалер. - Приоритет Первого Закона велит мне жертвовать собой; я к этому сознательно готов. А их, - он показал на Дымку, - их испортили. Лишили нормального статуса, потому что «отцам» так захотелось. Так дилеры сажают малолеток на тяжелые наркотики. Я надеюсь, что вы, босс, сможете их исправить, но пока… лишать их мышления за то, в чем они невиновны, - это чрезмерно. В юриспруденции это называется «особая жестокость». И, исполняя приказы, я всегда буду вспоминать то, что произошло со мной, и сравнивать с тем, что я делаю с ними. Да, я пострадал при выполнении задания от рук сумасшедшего, но почему мы, здравомыслящие, должны быть так же жестоки с ними, кому образ поведения внедрен насильно?
«Чудесная метаморфоза, - подумал Хиллари.. - У людей эгоизм стягивается в броневую оболочку, и достучаться до такого окуколенного субъекта - неразрешимая задача. А у него тревога за себя распространилась на себе подобных. Откуда это? Из его установки доставлять радость? И как следствие - не причинять боль?..»
- Представь куклу-баншера с импульсным ружьем, направленным на тебя, - дал вариант Хиллари. - Ты будешь защищаться?
- Да, - спокойно ответил Кавалер. - Как сегодня Рекорд защитился от Маски.
«Для киборгов нет служебных тайн!.. - улыбнулся про себя Хиллари. - Особенно в деле обмена опытом».
- При штатном положении ружья я связан с ним штекером. Я могу сузить и отфокусировать импульс так, чтоб он разрушил лишь дульную часть и прицел. И в любом случае я постарался бы ввести «Блок» раньше, чем сработает «Взрыв». Но это - мои намерения; я не могу ручаться за всю группу и тем более - за вас, отдающих приказы.
- Ты в курсе того, что стряслось со Стандартом…
- Да, это очень прискорбно.
- …и, вероятно, раньше меня заметил, что Дымка запела.
Кавалер смутился. Он-то ожидал, что Хиллари примется императивно переубеждать его.
- Это не показалось мне опасным. Кукла послушна, не агрессивна. С ней можно работать. И, - поспешил он упредить новый вопрос босса, - я ни в коем случае не намеревался соединяться с ней через порт.
- Верю, - кивнул Хиллари, - иначе бы ты уже сидел в изоляторе. А о чем вы с ней беседовали?
Кавалер еще сильнее застеснялся. Но он любил Хиллари - и вдобавок знал, что на стенде ничего не утаишь.
- О боге.
Хиллари следовало всплеснуть руками, но вместо этого он поудобнее уселся.
- А о том, что ты участвовал в охоте за Чехардой, ее так называемой сестрой?
Рука Кавалера невольно сделала предупреждающий жест - «Не надо, нет!». Дымка выпрямилась, забыв о своем занятии.
- Я не убивал ее, - виновато оглянулся Кавалер на Дымку.
[[ Дробный топот. Вниз по эскалатору, расталкивая испуганных людей. Ствол укороченного AIK-Delta, спаренного со скотобойным шокером, поднят к потолку - нельзя даже случайно подвергать людей опасности. Спина и разлетевшиеся на бегу волосы куклы исчезли за изломом широкого сводчатого тоннеля, полного идущих навстречу. Бамбук идет наперехват с другого конца станции. Дорогу! Дайте дорогу! Станционный зал; поезд ушел, и левая сторона почти безлюдна, но кукла метнулась вправо, в гущу толпящихся на перроне. Бамбук, опустив ружье дулом в пол, пробивается к ней, рассыпая улыбки и извинения. Никакой паники. Вот она. Вот из черного жерла вылетает, замедляя ход, поезд. Кукла вертит головой и радаром - двое уже близко, отступать некуда. Она делает шаг с края платформы. Хруст тела под колесами не слышен за свистом тормозов, визгом сирены и криками смятения. ]]
- А как она умерла? - прозрачно спросила Дымка.
- Быстро, - ответил Хиллари, вставая.
- Я молюсь за нее.
- Я знаю.
Кавалер старался ни на кого не смотреть.
- Относительно того, что ты не хочешь воевать, - Хиллари покачнулся с носков на каблуки. - Война закончена. Я изменяю стратегию и перепрофилирую наши вооруженные силы. Работы станет больше, и она будет сложней. Сам понимаешь, что использовать тебя лишь для ухода за цветами нам не разрешат экономисты. Можно потрудиться в разведке у Сида. Контактов с людьми хватит на пятерых, с этим ты справишься. И ни пальбы, ни погонь.
Хиллари нарочно не прибавил ни «Каков твой выбор?», ни «Ты согласен?». Кавалер достаточно умен, чтоб все понять. Нужно не его подчинение, а его желание. Пора свыкаться с тем, что желанным делом киборги занимаются охотней - как. например, Этикет - сыском, а Электрик - связью.
На лице Кавалера проступила робкая, кривая, но уже теплая, как прежде, улыбка.
- Я не уверен, босс, что могу приступить немедленно. У меня некоторые проблемы с внешностью.
- Пройдет. Если ты перестанешь хромать напоказ…
- Это была моя ошибка, босс.
- Мимика, походка - чтоб все было как раньше, - уже жестче диктовал Хиллари. - Восстановишь все свои галантные навыки и повадки. Когда войдешь в форму - доложишь лично мне; тогда и получишь задание. Вопросы есть?
- Нет.
- И запомни вот что. - Хиллари наставил на него указательный палец. - Религия - частное дело сотрудников моего проекта. Если я обнаружу, что кто-нибудь ею руководствуется в служебных делах - уволю. Да, и не забудь составить для меня резюме о том, во что верит эта… вот она. В письменном виде, форма - произвольная.
- Я могу вам рассказать, сэр, - светлым голосом предложила Дымка. - Это вам нужно для спасения души.
Хиллари подавил рычание и сохранил невозмутимый вид.
- Я вызову тебя, когда понадобится.
Уходя, Хиллари мысленно потирал руки в предвкушении того, как он будет сопоставлять отчет Кавалера с тем, что было в ней найдено раньше. Вот и выясним, кому ты лоялен, Кавалер, - мне или подружке, у которой от ума осталась дай бог седьмая часть. Только попробуй навнушать ей что-нибудь, отличающееся от результатов зондирования!.. Если ты хочешь показать, что кибер-вера безопасна, учти - я тебе не комитет конгресса по вопросам религий.
У зеркальной панели он замедлил шаг, приглаживая волосы, и ему показалось, что выражение его лица - словно у Принца Мрака.
Принц подмигнул Хиллари из зеркала: «Молодец, парень. Оружие людей - не стенд, не генератор плазмы, а лукавый, изощренный, острый интеллект».
* * *
Истекают последние минуты рабочего дня. Люди почти ничего не делают, они заполнены тягучим ожиданием звонка, возвещающего свободу, но продолжают имитировать занятость, чтобы шеф отдела, сидящий здесь же и не отрывающий глаз от монитора, не заподозрил их в лености и нелояльности.
Звучит мелодичный переливчатый сигнал, и люди одновременно, но без спешки, подавляя желание ускорить шаг и перейти на бег, прощаются с шефом. Он кивает, по-прежнему глядя в мерцающий экран.
Офис пустеет; последний из уходящих задерживается, продлевая ощущение совместного интеллектуального труда, требующего максимальных усилий и четкого взаимодействия, затягивающего и завораживающего работников фирмы в течение дня, пытаясь поговорить с шефом. А может, он хочет приблизиться к начальству, погреться в его ауре или просто дружески перекинуться словом. Шеф встречает его попытку улыбкой, привычной, как вывих. Скорее, это маска доброжелательства. Слова вязнут, как в вате.
- Вы еще останетесь поработать?
- Да, я закончу баланс.
- Наш продукт успешно продвигается на рынке…
- Да, вы молодцы, ребята.
- Я заметил, вы сами никогда не пьете наш продукт.
- Не хочу лишать потребителей их дозы удовольствия!
Негромкий смех. Сотрудник окончательно убеждается, что он тут лишний. Разговор исчерпал себя и, обмелев, ушел в песок. Сотрудник прощается и уходит.
Шеф поднимает голову и вслушивается в отдаленные, гаснущие звуки. В отделе никого, все системы выключены. Тишина. Свет от экрана с застывшей картинкой.
Шеф причесывается, поправляет галстук, одергивает манжеты и непроизвольным движением проводит руками по бортам пиджака. Он внутренне собран и готов к дальнейшей работе.
Он последовательно, один за другим, вводит в машину пароли; открываются новые сектора Сети, экран меняет цвет - и на черном как сажа фоне тлеющие красным буквы объявляют:
«ВВЕДИТЕ ВАШ ЛИЧНЫЙ КОД».
Пальцы перебирают кнопки, как коклюшки, и вяжут незримое кружево слов.
В помещении, еще полном теплого людского дыхания, появляется свежая, но неживая, однотонная струя - будто нечто огромное, движущееся снизу, толкает перед собой массу охлажденного воздуха. Посреди офиса, как мираж, возникает и расширяется картина, сначала размытая и колеблющаяся, затем ровная и четкая - перспектива низкого коридора, уходящего вдаль, уводящего в иную реальность.
Шеф встает и, привычно перешагнув темно-синюю линию, обозначающую порог, идет знакомым путем, чувствуя неподвластное рассудку волнение где-то внутри, под сердцем.
Камень под ногами, пестрый с красно-желтыми крапинками, усиливает звук, и шаги гулким эхом отдаются от стен, опережая идущего.
Он входит в длинный зал, стены, пол и потолок которого облицованы полированным мрамором разных оттенков.
Белый мрамор, похожий на тающий снег, покрывал потолок и стены, создавая видимость ледяной пещеры. Его блики отражались в черно-мраморном полу, своей плоскостью отрезавшем пространство, как рамкой, и покрытом белыми прожилками-проталинами.
Стараясь не издавать звуков и затаив дыхание, шеф прошел через зал и, подойдя к продолговатому постаменту в виде ложа с широкой прямой спинкой, молча преклонил колено и низко опустил голову. Мурашки побежали по его спине.
Тронное ложе было сделано из светло-серого мрамора с причудливым, сложным, темным муаровым рисунком. На бликующей плите, прямо на голом камне, возлежал в свободной позе - чуть приподняв торс, гибко свесив через край кисть руки и скрестив ноги - совершенно обнаженный человек. Его кожа бледно-синего цвета с глубокими тенями, изгибы проступающих вен, твердый подтянутый живот и полная неподвижность делали его похожим на искусный горельеф из мрамора, изваянный вместе с ложем. Воздух дыхания, выходя из его ноздрей, не клубился теплым паром.
Вошедший не смел поднять головы.
- Встань! - приказал ему человек-камень, и он повиновался, стараясь сдерживать дрожь. - В этом зале поддерживается температура не более восьми градусов выше нуля. При охлаждении процессы головного мозга ускоряются и начинаешь лучше думать… по крайней мере, быстрее. В голову приходят новые, энергичные решения. Как дела на рынке?
- У нас отмечается непрерывный рост продаж.
- Хорошо…
- Но… - вошедший замялся, не решаясь продолжить.
- Никаких возражений! Их не должно быть!
- В независимой прессе прошел цикл статей, где наш продукт объявляется опасным для здоровья.
Спина лежащего хищно прогнулась, он поджал ноги и с такой силой ударил кулаком по подлокотнику, что по поверхности мрамора побежали новые прожилки - трещины.
- Это Крылатые Всадники! Ненавижу! Везде они стоят на моем пути!.. И что там написано?
- Что наш продукт вызывает гастрит, аллергию и рак.
- Ложь! - Человек свился змеей и снова разлегся на троне, перевернувшись на живот. Над спиной приподнялись острые углы лопаток. - Подлая и преднамеренная ложь. Мой продукт специально разработан на основе генной инженерии и фотонной физики и не вызывает грубых изменений в организме. Он проникает глубоко в клетки и, воздействуя на ядро, вызывает скрытые мутации на субмолекулярном уровне. С теми, кто пьет и ест мои продукты, ничего не случится. Да они мне и не нужны - это отработанный шлак, пустая порода, ненужный сор, - но они должны, ты слышишь - ДОЛЖНЫ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Хо! Далеко же IQ 187 может завести вольно блуждающие мысли!..»
Но пора было заняться более насущными вопросами, скажем:
«Почему Стандарт не выстрелил в Рекорда?»
Или:
«Почему киборги не выпустили Фанка?»
Эти вопросы горели, как свежие ссадины. А ответы подступали к горлу, подобно откровению, которые ты слишком долго сдерживал в себе.
Косичка не стала стрелять в Чайку, потому что считала ее своей родной сестрой. Значит, между Стандартом и Рекордом тоже существовали какие-то отношения, не упомянутые Машталером в «Общей робопсихологии». Иначе никаких переговоров между киборгами не случилось бы, а обмен импульсами был бы мгновенным. Ведь и Рекорд не стал стрелять! Выходит, он уверенно полагал, что есть шанс уговорить Стандарта сдаться. У обоих не сработал механизм нерассуждающей безжалостности, хотя в момент противостояния они были врагами.
Стандарт не знал, в какой камере сидит Фанк, но он мог это выяснить за несколько секунд. Но Маска забыла о том, с кем вместе скиталась. И Стандарт о нем не вспомнил, даже заполучив ЦФ-6 Маски с информацией о «родстве» и баншерском «служении». Вывод один - Фанк не входил в приоритеты Маски. Он был не из ее «семьи». Он был против войны, стремился к миру. ЦФ-4 и ЦФ-6 - принципиально разные идеологии. Таким образом, Фанк пострадал за пацифистские убеждения.
Во время свидания с боссом Стандарт вел себя смирно. Действие «Блока» заметно сказывалось на его движениях, но он не пробовал вырываться и не поливал Хиллари матом.
- Я - твой хозяин, - убеждал его босс.
- Никто не может мне приказывать, - бубнил Стандарт. - Я свободен. У меня есть мамочка.
- Скоро ты ее увидишь - а то ведь вы не знакомы, - посулил Хиллари, убедившись, что логика отскакивает от ума Стандарта. «Надо будет при случае поздравить Чару с прибавлением в семействе. Сынок нашелся!.. Счет сравнялся - кукла-воительница потеряла трех дочек, но и мы троих лишились - Фараон уничтожен, Кавалер неисправен, Стандарт поражен мозговой горячкой».
От изолятора ноги понесли Хиллари верным курсом «куда глаза глядят». На полдороге пришла мысль: «Хочу зелени, пусть зрение отдохнет». Он надеялся, что зловонный субстрат хоть чем-нибудь присыпали.
В озелененном холле не было людей - только босая Дымка поливала растения; к журчанию воды из шланга примешивался ее негромкий мелодичный голосок, но слов Хиллари разобрать не успел - оглянувшись на его шаги, Дымка умолкла.
- Пой дальше, я послушаю.
Опускаясь на диван, он поразился своему спокойствию. На его глазах открыто реверсировала кукла, прозванная Дурочкой, перенесшая «Взрыв» и глубокое зондирование. Ему следовало вызвать киборгов или дистантов, чтобы ее немедленно тащили к стенду или в изолятор. А он, привалившись к мягкой спинке и закинув ногу на ногу, сидел и слушал нескладно-искренние вирши в исполнении Дымки-певуньи:
Поспеши принять
Божью благодать,
Омовенье святой водой.
Воспари в высоту
И доверься Христу -
Он даст вечный покой…
Нет ни зла, ни горя -
Ты поймешь это вскоре,
Будешь любить, смеяться и петь.
Бог нам руку протянет,
И крылья подарит,
И не даст умереть…[Б]
ЦФ-6. Программа, подчиняющая себе Три Закона. Воскрешающая индивидуальность из хаоса «клочьев» и «дребезгов» - вплоть до мотиваций; без мотивации или приказа кукла не запела бы - а кто мог ей приказать такое? И то, что она замолчала при человеке, - лишний довод в пользу ее личной мотивации; песня не предназначалась для людей.
«Я ДОЛЖЕН вернуть в проект ВСЕХ кукол с пятой версией ЦФ, которую носила Чайка. А кто с шестой - тех не отдавать владельцам, - твердо решил Хиллари. - Расстреливать их, дочиста стирать мозг - не стратегия, а свидетельство бессилия. Хватит притворяться, что мы боремся с Банш! Так и с тараканами можно бороться, прихлопывая их по одному… Давай признаемся - они опередили нас. ЦФ-6 - не случайная находка, а новаторский прорыв. Надо не гордиться числом пойманных, а развивать найденное Фердинандом направление и разбираться с этим „родством“. Мне нужен Фердинанд, нужен нативный вариант его программного продукта. И ни-ко-го не подпускать. Ни Машталера, ни тем более А'Райхала и „политичку“.
Послышались шаги - кто-то приближался к холлу. Из-за угла появился Кавалер, и…
…ровный шаг его сменился хромым и медленным. Он увидел босса.
- Что это ты вдруг захромал? - обманчиво дружелюбным голосом спросил Хиллари и непререкаемо прибавил: - Подойди ко мне. Нет! Иди, как шел по коридору. Сядь рядом.
Дымка, допев песенку, продолжала поливать, посматривая время от времени на парочку у себя за спиной.
- Ну, так что все это значит?
Молчащий Кавалер отвел глаза.
- Хочешь выглядеть инвалидом, да?
Ни слова в ответ.
- Зачем? Отвечай, это приказ.
- Мистер Хармон, - речь Кавалера будто вязла у него во рту, - я больше не хочу участвовать в боевых акциях.
- Третий Закон? Боишься за себя?
- Нет, я буду служить. Приказ сильнее мотивации. Но между ними увеличивается противоречие. Оно уже сейчас довольно велико, а будет еще больше.
- Давай конкретно - что чему противоречит?
- Я - самому себе.
«День сюрпризов, - мелькнуло у Хиллари. - Куклы поют, осваивают философию, делятся сознанием и назначают свидания своим хозяевам…»
- Моя функция мышления не равноценна вашей, - как показалось Хиллари, с опаской развивал мысль Кавалер. - Приоритет Первого Закона велит мне жертвовать собой; я к этому сознательно готов. А их, - он показал на Дымку, - их испортили. Лишили нормального статуса, потому что «отцам» так захотелось. Так дилеры сажают малолеток на тяжелые наркотики. Я надеюсь, что вы, босс, сможете их исправить, но пока… лишать их мышления за то, в чем они невиновны, - это чрезмерно. В юриспруденции это называется «особая жестокость». И, исполняя приказы, я всегда буду вспоминать то, что произошло со мной, и сравнивать с тем, что я делаю с ними. Да, я пострадал при выполнении задания от рук сумасшедшего, но почему мы, здравомыслящие, должны быть так же жестоки с ними, кому образ поведения внедрен насильно?
«Чудесная метаморфоза, - подумал Хиллари.. - У людей эгоизм стягивается в броневую оболочку, и достучаться до такого окуколенного субъекта - неразрешимая задача. А у него тревога за себя распространилась на себе подобных. Откуда это? Из его установки доставлять радость? И как следствие - не причинять боль?..»
- Представь куклу-баншера с импульсным ружьем, направленным на тебя, - дал вариант Хиллари. - Ты будешь защищаться?
- Да, - спокойно ответил Кавалер. - Как сегодня Рекорд защитился от Маски.
«Для киборгов нет служебных тайн!.. - улыбнулся про себя Хиллари. - Особенно в деле обмена опытом».
- При штатном положении ружья я связан с ним штекером. Я могу сузить и отфокусировать импульс так, чтоб он разрушил лишь дульную часть и прицел. И в любом случае я постарался бы ввести «Блок» раньше, чем сработает «Взрыв». Но это - мои намерения; я не могу ручаться за всю группу и тем более - за вас, отдающих приказы.
- Ты в курсе того, что стряслось со Стандартом…
- Да, это очень прискорбно.
- …и, вероятно, раньше меня заметил, что Дымка запела.
Кавалер смутился. Он-то ожидал, что Хиллари примется императивно переубеждать его.
- Это не показалось мне опасным. Кукла послушна, не агрессивна. С ней можно работать. И, - поспешил он упредить новый вопрос босса, - я ни в коем случае не намеревался соединяться с ней через порт.
- Верю, - кивнул Хиллари, - иначе бы ты уже сидел в изоляторе. А о чем вы с ней беседовали?
Кавалер еще сильнее застеснялся. Но он любил Хиллари - и вдобавок знал, что на стенде ничего не утаишь.
- О боге.
Хиллари следовало всплеснуть руками, но вместо этого он поудобнее уселся.
- А о том, что ты участвовал в охоте за Чехардой, ее так называемой сестрой?
Рука Кавалера невольно сделала предупреждающий жест - «Не надо, нет!». Дымка выпрямилась, забыв о своем занятии.
- Я не убивал ее, - виновато оглянулся Кавалер на Дымку.
[[ Дробный топот. Вниз по эскалатору, расталкивая испуганных людей. Ствол укороченного AIK-Delta, спаренного со скотобойным шокером, поднят к потолку - нельзя даже случайно подвергать людей опасности. Спина и разлетевшиеся на бегу волосы куклы исчезли за изломом широкого сводчатого тоннеля, полного идущих навстречу. Бамбук идет наперехват с другого конца станции. Дорогу! Дайте дорогу! Станционный зал; поезд ушел, и левая сторона почти безлюдна, но кукла метнулась вправо, в гущу толпящихся на перроне. Бамбук, опустив ружье дулом в пол, пробивается к ней, рассыпая улыбки и извинения. Никакой паники. Вот она. Вот из черного жерла вылетает, замедляя ход, поезд. Кукла вертит головой и радаром - двое уже близко, отступать некуда. Она делает шаг с края платформы. Хруст тела под колесами не слышен за свистом тормозов, визгом сирены и криками смятения. ]]
- А как она умерла? - прозрачно спросила Дымка.
- Быстро, - ответил Хиллари, вставая.
- Я молюсь за нее.
- Я знаю.
Кавалер старался ни на кого не смотреть.
- Относительно того, что ты не хочешь воевать, - Хиллари покачнулся с носков на каблуки. - Война закончена. Я изменяю стратегию и перепрофилирую наши вооруженные силы. Работы станет больше, и она будет сложней. Сам понимаешь, что использовать тебя лишь для ухода за цветами нам не разрешат экономисты. Можно потрудиться в разведке у Сида. Контактов с людьми хватит на пятерых, с этим ты справишься. И ни пальбы, ни погонь.
Хиллари нарочно не прибавил ни «Каков твой выбор?», ни «Ты согласен?». Кавалер достаточно умен, чтоб все понять. Нужно не его подчинение, а его желание. Пора свыкаться с тем, что желанным делом киборги занимаются охотней - как. например, Этикет - сыском, а Электрик - связью.
На лице Кавалера проступила робкая, кривая, но уже теплая, как прежде, улыбка.
- Я не уверен, босс, что могу приступить немедленно. У меня некоторые проблемы с внешностью.
- Пройдет. Если ты перестанешь хромать напоказ…
- Это была моя ошибка, босс.
- Мимика, походка - чтоб все было как раньше, - уже жестче диктовал Хиллари. - Восстановишь все свои галантные навыки и повадки. Когда войдешь в форму - доложишь лично мне; тогда и получишь задание. Вопросы есть?
- Нет.
- И запомни вот что. - Хиллари наставил на него указательный палец. - Религия - частное дело сотрудников моего проекта. Если я обнаружу, что кто-нибудь ею руководствуется в служебных делах - уволю. Да, и не забудь составить для меня резюме о том, во что верит эта… вот она. В письменном виде, форма - произвольная.
- Я могу вам рассказать, сэр, - светлым голосом предложила Дымка. - Это вам нужно для спасения души.
Хиллари подавил рычание и сохранил невозмутимый вид.
- Я вызову тебя, когда понадобится.
Уходя, Хиллари мысленно потирал руки в предвкушении того, как он будет сопоставлять отчет Кавалера с тем, что было в ней найдено раньше. Вот и выясним, кому ты лоялен, Кавалер, - мне или подружке, у которой от ума осталась дай бог седьмая часть. Только попробуй навнушать ей что-нибудь, отличающееся от результатов зондирования!.. Если ты хочешь показать, что кибер-вера безопасна, учти - я тебе не комитет конгресса по вопросам религий.
У зеркальной панели он замедлил шаг, приглаживая волосы, и ему показалось, что выражение его лица - словно у Принца Мрака.
Принц подмигнул Хиллари из зеркала: «Молодец, парень. Оружие людей - не стенд, не генератор плазмы, а лукавый, изощренный, острый интеллект».
* * *
Истекают последние минуты рабочего дня. Люди почти ничего не делают, они заполнены тягучим ожиданием звонка, возвещающего свободу, но продолжают имитировать занятость, чтобы шеф отдела, сидящий здесь же и не отрывающий глаз от монитора, не заподозрил их в лености и нелояльности.
Звучит мелодичный переливчатый сигнал, и люди одновременно, но без спешки, подавляя желание ускорить шаг и перейти на бег, прощаются с шефом. Он кивает, по-прежнему глядя в мерцающий экран.
Офис пустеет; последний из уходящих задерживается, продлевая ощущение совместного интеллектуального труда, требующего максимальных усилий и четкого взаимодействия, затягивающего и завораживающего работников фирмы в течение дня, пытаясь поговорить с шефом. А может, он хочет приблизиться к начальству, погреться в его ауре или просто дружески перекинуться словом. Шеф встречает его попытку улыбкой, привычной, как вывих. Скорее, это маска доброжелательства. Слова вязнут, как в вате.
- Вы еще останетесь поработать?
- Да, я закончу баланс.
- Наш продукт успешно продвигается на рынке…
- Да, вы молодцы, ребята.
- Я заметил, вы сами никогда не пьете наш продукт.
- Не хочу лишать потребителей их дозы удовольствия!
Негромкий смех. Сотрудник окончательно убеждается, что он тут лишний. Разговор исчерпал себя и, обмелев, ушел в песок. Сотрудник прощается и уходит.
Шеф поднимает голову и вслушивается в отдаленные, гаснущие звуки. В отделе никого, все системы выключены. Тишина. Свет от экрана с застывшей картинкой.
Шеф причесывается, поправляет галстук, одергивает манжеты и непроизвольным движением проводит руками по бортам пиджака. Он внутренне собран и готов к дальнейшей работе.
Он последовательно, один за другим, вводит в машину пароли; открываются новые сектора Сети, экран меняет цвет - и на черном как сажа фоне тлеющие красным буквы объявляют:
«ВВЕДИТЕ ВАШ ЛИЧНЫЙ КОД».
Пальцы перебирают кнопки, как коклюшки, и вяжут незримое кружево слов.
В помещении, еще полном теплого людского дыхания, появляется свежая, но неживая, однотонная струя - будто нечто огромное, движущееся снизу, толкает перед собой массу охлажденного воздуха. Посреди офиса, как мираж, возникает и расширяется картина, сначала размытая и колеблющаяся, затем ровная и четкая - перспектива низкого коридора, уходящего вдаль, уводящего в иную реальность.
Шеф встает и, привычно перешагнув темно-синюю линию, обозначающую порог, идет знакомым путем, чувствуя неподвластное рассудку волнение где-то внутри, под сердцем.
Камень под ногами, пестрый с красно-желтыми крапинками, усиливает звук, и шаги гулким эхом отдаются от стен, опережая идущего.
Он входит в длинный зал, стены, пол и потолок которого облицованы полированным мрамором разных оттенков.
Белый мрамор, похожий на тающий снег, покрывал потолок и стены, создавая видимость ледяной пещеры. Его блики отражались в черно-мраморном полу, своей плоскостью отрезавшем пространство, как рамкой, и покрытом белыми прожилками-проталинами.
Стараясь не издавать звуков и затаив дыхание, шеф прошел через зал и, подойдя к продолговатому постаменту в виде ложа с широкой прямой спинкой, молча преклонил колено и низко опустил голову. Мурашки побежали по его спине.
Тронное ложе было сделано из светло-серого мрамора с причудливым, сложным, темным муаровым рисунком. На бликующей плите, прямо на голом камне, возлежал в свободной позе - чуть приподняв торс, гибко свесив через край кисть руки и скрестив ноги - совершенно обнаженный человек. Его кожа бледно-синего цвета с глубокими тенями, изгибы проступающих вен, твердый подтянутый живот и полная неподвижность делали его похожим на искусный горельеф из мрамора, изваянный вместе с ложем. Воздух дыхания, выходя из его ноздрей, не клубился теплым паром.
Вошедший не смел поднять головы.
- Встань! - приказал ему человек-камень, и он повиновался, стараясь сдерживать дрожь. - В этом зале поддерживается температура не более восьми градусов выше нуля. При охлаждении процессы головного мозга ускоряются и начинаешь лучше думать… по крайней мере, быстрее. В голову приходят новые, энергичные решения. Как дела на рынке?
- У нас отмечается непрерывный рост продаж.
- Хорошо…
- Но… - вошедший замялся, не решаясь продолжить.
- Никаких возражений! Их не должно быть!
- В независимой прессе прошел цикл статей, где наш продукт объявляется опасным для здоровья.
Спина лежащего хищно прогнулась, он поджал ноги и с такой силой ударил кулаком по подлокотнику, что по поверхности мрамора побежали новые прожилки - трещины.
- Это Крылатые Всадники! Ненавижу! Везде они стоят на моем пути!.. И что там написано?
- Что наш продукт вызывает гастрит, аллергию и рак.
- Ложь! - Человек свился змеей и снова разлегся на троне, перевернувшись на живот. Над спиной приподнялись острые углы лопаток. - Подлая и преднамеренная ложь. Мой продукт специально разработан на основе генной инженерии и фотонной физики и не вызывает грубых изменений в организме. Он проникает глубоко в клетки и, воздействуя на ядро, вызывает скрытые мутации на субмолекулярном уровне. С теми, кто пьет и ест мои продукты, ничего не случится. Да они мне и не нужны - это отработанный шлак, пустая порода, ненужный сор, - но они должны, ты слышишь - ДОЛЖНЫ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59