Песни и клипы Гельвеции, полные трогательной первобытности, приносили ей в год тысяч триста пятьдесят - четыреста; в какой-то степени она была обязана этими деньгами изумлению централов, которые не мыслили себя вне улиц и вдали от магазинов. Доран тоже уважал эту загорелую худую женщину в некрашеной домотканой поневе, подпоясанной тесьмой ручной работы, и рубахе, по фактуре здорово похожей на рогожу. Искать истину и красоту в скудной природе планеты, которая впала в экологическую депрессию задолго до прилета землян, - это надо уметь!..
Бесспорным украшением стола являлась Сандра Вестон, сестра Хлипа. Так украшает пир жареная натуральная свинья - не какой-нибудь декоративный слепок из пластмяса, загримированный красителями, а свинья подлинная, самая свинская из всех свиней, с печеным яблоком во рту и пучками петрушки в ушах. Говорят, она и раньше не блистала красотой и манерами, но наследство Джозефа Вестона окончательно ее испортило. Типичный «синдром нищеты» - заполучив богатство, она не забыла тех времен, когда ее старший брательник, вместо того чтоб воровать, лабал на гитаре и рвал горло по самым распаскудным барам трущоб Гриннина, зарабатывая на струны, подержанный дешевый усилитель, третьесортный - если не со свалки, у сталкеров купленный - синтезатор и прочее звучащее электрическое барахло, ругался и дрался с матерью, которой вечно не хватало на бутылку, и приносил сестричке слипшиеся лакомства в бумажке. Бумажку Сандра тщательно вылизывала, а потом бежала к столь же неизбалованным жизнью подружкам - продолжать курс изучения манхлистой ругани и мазаться грошовой косметикой в надежде завязать выгодное знакомство с теми пацанами, что торгуют кайфом в розницу. Для девчат из «зеленых» кварталов эти удальцы были олицетворением удачи - они разъезжали на шикарных авто, носили золотые цепи в палец толщиной и небрежно цедили такие слова, от которых неопытный девичий ум загорался пожаром интимных мечтаний. Иногда их убивали выстрелом в живот, и это придавало им тот благородный ореол, каким издревле славятся преступные профессии и ранняя насильственная смерть. Пока Хлип таранил стену шоу-бизнеса, Сандра от детских сластей рано перешла к запретным сладостям, и, хотя Хлип трижды с боем уводил ее из наркодилерских притонов, она успела потерять наивность, научилась курить мэйдж в стиле заправских потаскух и изучила на себе симптомы венерического гепатита. Сейчас, в положении миллионерши, она была счастлива еще и тем, что все ее друзья детства числились в великомучениках - кто пулей поперхнулся, кто, увлекшись собственным товаром, принял «золотую дозу», кто сгнил в муниципальной клинике для бедных.
Всех этих подробностей вы бы не нашли в книге Сандры Вестон «Хлип - мой брат» - их сквозь зубы сообщил Фанк, глядя на экран с плохо скрываемой неприязнью.
- Господи, и эта шалава ему наследовала!.. И торгует памятью о нем!.. - бормотал он.
Между тем Сандра в свои сорок четыре выглядела очень мило и свежо. В себя она вкладывала деньги не скупясь - ее натаскали по культуре поведения, ей подправили нос, брови, губы, уши, подбородок и осанку, ей вспенили кудрями волосы, от природы прямые и жесткие. Она блистала.
- А еще она семь раз сгоняла жир, - кривился Фанк, - когда разъедалась; ей под кожу заливали растворитель и выкачивали лишнее. Она прожорлива, как топка для сжигания мусора. Ей все время кажется, что деньги вот-вот кончатся и надо нажраться впрок, надо скупать все ювелирное потяжелее, с камнями - и зарывать на черный день. Видимо, это генетическое… мне кажется, у них с Хлипом были разные отцы. Ну, посмотри, как она держится!..
Хиллари уже заметил. Три ожерелья из картенгов, элитный макияж и платье от Милли Брук не могли закамуфлировать того, что искусство визажистов, кутюрье и парикмахеров приложены к вульгарной, выспренной, живущей напоказ особе с чересчур размашистыми жестами, слишком яркой мимикой и повизгиванием в голосе; школа хореографии не избавит такую дамочку от вихляющей походки, а школа дикции - от интонаций уличного сленга.
Где - в воспитании или генетике - таится та неотвратимость, что превращает девочек в крикливых и развязных баб с глазами-пуговицами, похотливо хихикающих рядом с любым самцом, а мальчиков - в примитивных хамов с двумя мыслями в башке - о выпивке и сексе?.. Хиллари молча согласился с Фанком: «Это гены». Из манхла выходили такие ребята, как Хлип, Гаст и Чак, а среди великосветских джентльменов нередко встречались лощеные субчики, в которых даже за тройным слоем лакировки виделось нравственное убожество.
Рядом с Сандрой директор «AudioStar» Луис Ромберг выглядел блекло, будто присыпанный пылью. Глаза у него были маленькие, руки - бледные, лицо - вообще никакое, костюм сливался с обстановкой студии, но именно этот сутуловатый человек тасовал своими бледными руками судьбы артистов и суммы, выражавшиеся в десятизначных цифрах. Доран в сравнении с ним был полунищим, Сандра - просто выскочкой, а Эмбер жила в кармане его брюк на правах монеты в два томпака.
- Ядовитая жаба, - коротко отрекомендовал его Фанк. - Это он загнал Хлипа. Он и его команда.
Но даже в столь пестрой компании несравненный Канк Йонгер торчал, как лом в навозе. Ему было чуток за пятьдесят, но, будучи невысокого роста, он непринужденно и естественно носил прикид взбесившегося от наркотиков тинейджера и, хотя последние пятнадцать лет ничего сильнодействующего не принимал, взгляд у него был откровенно припадочный. Под затертой курткой в побрякушках - дырчатая водолазка в красно-зеленую полоску. Вместо кулона - очень крупный дохлый таракан, залитый в прозрачную смолу (Канк иногда с ним разговаривал и целовал его). Брюки - на вид из термоизолирующей ткани, какой обматывают трубы в теплотрассах. Прическа клочьями, удачно имитирующая не то лишай на голове, не то лучевую болезнь. Татуированные губы. При этом Канк не притворялся - он вел себя так, как выглядел; вся жизнь его была - один большой концерт. На свои гонорары он возвел дворец, но жил в нем, как в сквоте, и спал на полу. У него постоянно обитало сотни полторы гостей, иные - по нескольку лет; это были непризнанные или начинающие музыканты, полоумные художники, уличные актеры и иные экстремалы от искусства; он их кормил, поил и финансировал. Обычаи у Канка были простые - ни наркоты, ни крепкой выпивки, ни воровства, ни оргий; сам испытав все убойные наслаждения, он поумнел и решил, что молодым это не надо.
К работающим в других жанрах Йонгер относился снисходительно; Рамакришну он считал тихо помешанным, Эмбер - удолбанной дурой и, пожалуй, к одной Гельвеции испытывал некую толику симпатии.
- Друзья мои! - дежурно засиял Доран. - Сегодня мы… все вместе… ради священной для нас памяти о Хлипе… единодушно выразить протест… мы не допустим… - и так далее. Сандра поглядывала на «Союз защиты» свысока, явно вынашивая некое сногсшибательное заявление; Йонгер с воркованием порылся в жестяной коробке, причмокивая и поцокивая языком, потом спрятал свой нищенский ларчик под столом между ногами и вперился отсутствующим взглядом в дальний угол; ему было скучно - и это казалось Дорану наиболее опасным. - …мы слушаем тебя, Рамакришна.
- Хлип жив, - незатейливо, но глубоко начал тот. - Разделение мира на здешний и потусторонний не имеет смысла. Вибрации эфира заключают в себе все минувшее и все грядущее, и потому можно сказать, что нет ни прошлого, ни будущего - есть единая духовная реальность, необъятное пространство духа, и наш зримый мир - лишь его маленький осколок. Мы слышим голос Хлипа, видим его образ - значит, он жив, и утаить от человечества его творение - значит нарушить круговращение эфира, вечное превоплощение духа в ощущение и осязаемого - в дух. Карма той частицы грубой плоти, что зовется Хиллари Р. Хармон, может быть роковым образом нарушена и приведет к мучительным перерождениям, а вместе с ним и мы, лишенные животворящего воздействия духовной аватары Хлипа, внутренне обеднеем и замедлимся на вечном пути эфирных странствий. Это несчастье следует предотвратить…
Как ни странно, именно такие речи централы больше всего любили слушать.
Пожурчав еще маленько, Рамакришна стих и погрузился в созерцание эфира, а микрофон взяла Гельвеция.
- Хлип был мне братом, - язычница тоже умела сказать так, чтоб публика встряхнулась; Хиллари с радостью заметил, как перекосило Сандру. - Неважно, что мы с ним не виделись, - можно быть родными, никогда не встречаясь. Те, кому дан дар песни, - родня, и вступаться за своих - долг родича. Если Тринадцатый Диск существует - Хармон обязан сохранить его и вернуть людям, потому что убить песню - мерзко. Птицы и звери поют, и никто не вправе запретить им петь, а другим слушать, и, если мы узнаем, что Диск был, но Хармон его уничтожил, - я поверю, что он и впрямь не зверь, не человек, а нечто демоническое, враждебное всему живому, вроде Принца Мрака…
- И она туда же, - буркнул Хиллари. - Фанк, а кем, ты думаешь, я был в прошлом рождении?..
- Я по техническим причинам атеист, - ответил киборг. - В меня не вложены понятия загробной жизни и реинкарнаций.
- Хм… А детки Чары, помнится, ходили в церковь…
- У них ЦФ-6.
- Она что, предусматривает?..
- Скорее, предрасполагает. Они и меня звали богу молиться.
- Ну и помолился бы из вежливости.
- Некогда. У меня был театр, одни заботы. Надеюсь, я не оскорблю твоих религиозных чувств, если замечу, что семье Чары общение с богом пользы не принесло. А вот у меня до поры до времени дела шли совсем неплохо…
- Да-да, с помощью мафии. Давай помолчим о влиянии веры на бизнес.
- Если я не ошибаюсь, Дымка с тобой отнюдь не в кабаке встретилась… - покосился Фанк. - И о чем ты просил И-К-Б? Об одолении Банш?..
- С этим я как-нибудь сам справлюсь, - насупился Хиллари. - Но бывает иногда. Срываюсь. Это неподконтрольно рассудку. Ты - по техническим причинам - не поймешь меня… О! Внимание! Включается Эмбер.
- Лепетунья наша, - губы Фанка сдвинулись в разные стороны. - Что ОНА может сказать о Хлипе?..
- Хлип, - трепетным голосом, вся в образе, полушептала Эмбер на вдохе, - это мой знак! Я родилась под созвездием Хлипа. Гельвеция права, но я скажу больше: Хлип - брат всем централам, брат навеки, его песни - сама искренность, а Диск - его послание, отправленное из небытия. Я знаю - мы услышим Диск…
- Она знает!! - вслух позавидовал Хиллари. - Даже я, Принц Ротриа, не знаю, а она…
- Тебе не кажется, что мания величия заразна?.. - перебил Фанк. - Кстати, сколько я буду стоить без Диска?
- А?.. Ммммм… Если считать твои воспоминания, то…
- А если и без них?
- Тысяч тридцать, тридцать пять… Максимум пятьдесят. Учитывая уникальность и ажиотажный спрос - до ста тысяч, не больше. Хотя… за публику на аукционе трудно поручиться. Это затягивает, как рулетка.
- У меня есть кое-какие деньги…
- Где?! - Хиллари заглянул под матрас.
- Без меня ты их не получишь. Они на номерном счету.
- Та-а-ак… Сдается мне, что Боров взял тебя за жабры, а ты его - за кошелек.
- Да, что-то в этом роде. Но он этого не знал. Я пропускал деньги мафии через банк, как выручку театра. И кое-кому доставалось еще, чтобы не возникало вопросов.
- Значит, я не зря натравил отдел по борьбе с коррупцией на фискалов Карцбеккера.
- Зря или не зря - сейчас неважно. Я могу отдать эти деньги тебе. Ты добавишь свои; у тебя обязательно есть что-нибудь в запасе…
- Зачем?
- Чтоб ты купил меня с аукциона. Ведь, как я понял, мне не избежать продажи…
- В общем, да. Но почему я?
- Потому что, - Фанк смотрел ему в глаза, - я не хочу достаться Сандре или Ромбергу. Если это случится, я сотру себя. Пусть кое-как - но Диск они не получат. А ты… ты не хочешь влезать в меня насильно. Я же вижу. Скажи им, что во мне нет Диска. Ну скажи, что тебе стоит?! Вместе мы с ними сладим. А можно еще взять взаймы; я знаю у кого…
- У кого-то типа Борова? - спросил Хиллари, чтоб не отвечать на вопрос «Что тебе стоит?», напоминавший стон.
- Хиллари, тебе никогда не вскрывали мозг долотом и кувалдой?.. Да, я не человек, я это сознаю, но я слышал о людях, которых убили, чтоб вынуть из них органы для пересадки, - говорят, это дешевле, чем купить трансгенную свинью… Представь, что ты идешь по улице и…
- То, что ты мне предлагаешь, - преступление. Злоупотребление служебным положением в корыстных целях.
- Разве ты хочешь продать Диск?
- Нет. Но кто поверит?! Даже ты не поверишь. А меня засудят.
- Но ведь никто об этом не узнает!..
- Чтоб ты понял - военнослужащим и штатскому персоналу Айрэн-Фотрис запрещено участвовать в аукционах министерства.
- А если через подставных лиц?..
- Ха! И даже не думай! Ты что, не видишь, какие в тебе люди заинтересованы? Сандра, Ромберг, Доран - каждый наймет по два бюро частного сыска, чтоб уличить меня в подставе. И плюс к тому - они запустят механизм официального расследования. Преимущественное обладание коммерческой информацией - если накроют на том, что я это использовал, меня упрячут за решетку лет на тридцать с конфискацией.
- Прости, я… почему-то подумал, что ты мне сочувствуешь… хоть это и глупо…
- Сложный вопрос. Я сочувствую Хлипу, а ты - его часть. Фанк, я ничего не буду обещать… но я, быть может, что-нибудь придумаю, если ты не станешь возвращаться к этой теме.
Эмбер тем временем открыла свое сердце, будто гардероб, и перетряхнула в нем кое-какие вещички - в частности, громко повинилась перед варлокерами и слезно взмолилась: «Простите меня!»
- …Луис Ромберг! - объявил Доран; Фанк и Хиллари одновременно поглядели на экран.
- К сожалению, мы не имеем достоверных данных, - зашелестел сухой голос директора «AudioStar», - о том, находится ли запись Диска в памяти киборга Файри…
«Имеем», - подумал Хиллари.
- …но если запись существует, то она принадлежит «Audio-Star» по условиям контракта, заключенного с Джозефом Вестоном…
- Полегче, Ромберг! - накопившаяся в Сандре жадность наконец-то выплеснулась. - Диск мой! Хлип мертв, и все его права на песни перешли ко мне!! Так что заткнитесь! Я уже подала в суд на Хармона за то, что он присвоил Файри…
- Ишь ты! - восхитился Хиллари. - Уже «присвоил»! Понимаешь? Я - тебя!..
- …и если вы сунетесь в мои имущественные интересы…
- Раньше она и слов таких не знала, - проронил Фанк.
- …я и на вас иск подам! За моральный ущерб! И я верну себе Файри, а вам - вот! - и она предъявила Ромбергу через стол наманикюреный красивый кукиш. Ромберг улыбнулся, словно извиняясь перед телезрителями за манеры Сандры.
Эмбер захлопала глазами, Гельвеция отвернулась, а Каик Йонгер хитро скосорылился на Ромберга:
- Что, слизень, получил по сопатке? Судись с ней, судись - может, отсудишь от свиньи рога. Контракт вспомнил, гнида плешивая. А как Хлипа в гроб закатал - помнишь? Нет? Так я напомню.
- Вы сознаете то, что говорите при свидетелях? - мягко и гадко спросил Ромберг. - И что я могу привлечь вас к…
- Ну, привлеки! - пожевав ртом, Канк внезапно и сильно плюнул в собеседника; Ромберг дернулся, плевок пронесся мимо, а Канк загоготал: - Нервный стал! В психушке подлечись! Я, может, лет пять бутки откладывал, чтоб в тебя харкнуть. А тебя даже слюни облетают… Вообще - кто тебя звал? Че ты приперся? Мы тут про Хлипа толковать пришли, а ты-то к нему каким боком? Похвались, что Хлипа продавал, - и брысь в парашу, без тебя дерьмо соскучилось.
- Господа! Господа!.. - засуетился Доран, про себя радуясь: «Ну, наконец-то! А то мямлят, мямлят…»
- Чего - господа?! - гаркнул Канк. - Где?! Тут сестренки с братками сошлись, а этот - лишний!
- Как сестра Хлипа, я заявляю… - Сандра встала, подчеркивая серьезность момента.
- Аааа, Сан! Сто лет тебя не видел - и еще бы столько! - возопил Канк. - Все нанимаешь по пятнадцать массажистов на ночь?
- Канк, чтоб ты сдох! - легко вырвалось у Сандры, будто чих. - Закрой помойку!
- Узнаю тебя, старуха! Ты совсем не изменилась! А ну, загни по матери, повесели народ!..
- Урод беззубый!
- Сучья вешалка! Ни на хрен не нужна ты никому, только за бутки! Как профуфонишь все на мужиков, тебя за басс никто не снимет!
- Канк, я тебе рожу порву!
- Уй, боюсь! Топай, а я пока расскажу, какой сестрой бог Хлипа покарал. Ты его в книжонке сверху донизу обделала, а про свои-то подвиги забыла!..
- Ха-ха! Сбрехни, пес лишайный, пока без намордника! Когда у тебя юбилей прощания с мозгами?
- Ты-то их отродясь не имела, овца.
- А хоть бы и так! Но я, безмозглая, имею Файри, а ты что? Полон дом ублюдков со всех свалок собрал. Ты весь уже вытек, кто твой хрип купит?
Йонгер мог бы резонно возразить, что из первой двадцатки по рейтингу он не вылазит уж который год, но тут в перепалку старых знакомых вмешался Доран - и вовсе не с уговорами насчет прилюдно помириться. У него, кроме графина под рукой, был еще камень за пазухой, заботливо отысканный в архивах верным Сайласом.
- Мисс Вестон, ради бога, успокойтесь!.. Мы не затем пришли сюда, чтоб ссориться!.. Позвольте вас спросить - вы помните текст завещания своего брата?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Бесспорным украшением стола являлась Сандра Вестон, сестра Хлипа. Так украшает пир жареная натуральная свинья - не какой-нибудь декоративный слепок из пластмяса, загримированный красителями, а свинья подлинная, самая свинская из всех свиней, с печеным яблоком во рту и пучками петрушки в ушах. Говорят, она и раньше не блистала красотой и манерами, но наследство Джозефа Вестона окончательно ее испортило. Типичный «синдром нищеты» - заполучив богатство, она не забыла тех времен, когда ее старший брательник, вместо того чтоб воровать, лабал на гитаре и рвал горло по самым распаскудным барам трущоб Гриннина, зарабатывая на струны, подержанный дешевый усилитель, третьесортный - если не со свалки, у сталкеров купленный - синтезатор и прочее звучащее электрическое барахло, ругался и дрался с матерью, которой вечно не хватало на бутылку, и приносил сестричке слипшиеся лакомства в бумажке. Бумажку Сандра тщательно вылизывала, а потом бежала к столь же неизбалованным жизнью подружкам - продолжать курс изучения манхлистой ругани и мазаться грошовой косметикой в надежде завязать выгодное знакомство с теми пацанами, что торгуют кайфом в розницу. Для девчат из «зеленых» кварталов эти удальцы были олицетворением удачи - они разъезжали на шикарных авто, носили золотые цепи в палец толщиной и небрежно цедили такие слова, от которых неопытный девичий ум загорался пожаром интимных мечтаний. Иногда их убивали выстрелом в живот, и это придавало им тот благородный ореол, каким издревле славятся преступные профессии и ранняя насильственная смерть. Пока Хлип таранил стену шоу-бизнеса, Сандра от детских сластей рано перешла к запретным сладостям, и, хотя Хлип трижды с боем уводил ее из наркодилерских притонов, она успела потерять наивность, научилась курить мэйдж в стиле заправских потаскух и изучила на себе симптомы венерического гепатита. Сейчас, в положении миллионерши, она была счастлива еще и тем, что все ее друзья детства числились в великомучениках - кто пулей поперхнулся, кто, увлекшись собственным товаром, принял «золотую дозу», кто сгнил в муниципальной клинике для бедных.
Всех этих подробностей вы бы не нашли в книге Сандры Вестон «Хлип - мой брат» - их сквозь зубы сообщил Фанк, глядя на экран с плохо скрываемой неприязнью.
- Господи, и эта шалава ему наследовала!.. И торгует памятью о нем!.. - бормотал он.
Между тем Сандра в свои сорок четыре выглядела очень мило и свежо. В себя она вкладывала деньги не скупясь - ее натаскали по культуре поведения, ей подправили нос, брови, губы, уши, подбородок и осанку, ей вспенили кудрями волосы, от природы прямые и жесткие. Она блистала.
- А еще она семь раз сгоняла жир, - кривился Фанк, - когда разъедалась; ей под кожу заливали растворитель и выкачивали лишнее. Она прожорлива, как топка для сжигания мусора. Ей все время кажется, что деньги вот-вот кончатся и надо нажраться впрок, надо скупать все ювелирное потяжелее, с камнями - и зарывать на черный день. Видимо, это генетическое… мне кажется, у них с Хлипом были разные отцы. Ну, посмотри, как она держится!..
Хиллари уже заметил. Три ожерелья из картенгов, элитный макияж и платье от Милли Брук не могли закамуфлировать того, что искусство визажистов, кутюрье и парикмахеров приложены к вульгарной, выспренной, живущей напоказ особе с чересчур размашистыми жестами, слишком яркой мимикой и повизгиванием в голосе; школа хореографии не избавит такую дамочку от вихляющей походки, а школа дикции - от интонаций уличного сленга.
Где - в воспитании или генетике - таится та неотвратимость, что превращает девочек в крикливых и развязных баб с глазами-пуговицами, похотливо хихикающих рядом с любым самцом, а мальчиков - в примитивных хамов с двумя мыслями в башке - о выпивке и сексе?.. Хиллари молча согласился с Фанком: «Это гены». Из манхла выходили такие ребята, как Хлип, Гаст и Чак, а среди великосветских джентльменов нередко встречались лощеные субчики, в которых даже за тройным слоем лакировки виделось нравственное убожество.
Рядом с Сандрой директор «AudioStar» Луис Ромберг выглядел блекло, будто присыпанный пылью. Глаза у него были маленькие, руки - бледные, лицо - вообще никакое, костюм сливался с обстановкой студии, но именно этот сутуловатый человек тасовал своими бледными руками судьбы артистов и суммы, выражавшиеся в десятизначных цифрах. Доран в сравнении с ним был полунищим, Сандра - просто выскочкой, а Эмбер жила в кармане его брюк на правах монеты в два томпака.
- Ядовитая жаба, - коротко отрекомендовал его Фанк. - Это он загнал Хлипа. Он и его команда.
Но даже в столь пестрой компании несравненный Канк Йонгер торчал, как лом в навозе. Ему было чуток за пятьдесят, но, будучи невысокого роста, он непринужденно и естественно носил прикид взбесившегося от наркотиков тинейджера и, хотя последние пятнадцать лет ничего сильнодействующего не принимал, взгляд у него был откровенно припадочный. Под затертой курткой в побрякушках - дырчатая водолазка в красно-зеленую полоску. Вместо кулона - очень крупный дохлый таракан, залитый в прозрачную смолу (Канк иногда с ним разговаривал и целовал его). Брюки - на вид из термоизолирующей ткани, какой обматывают трубы в теплотрассах. Прическа клочьями, удачно имитирующая не то лишай на голове, не то лучевую болезнь. Татуированные губы. При этом Канк не притворялся - он вел себя так, как выглядел; вся жизнь его была - один большой концерт. На свои гонорары он возвел дворец, но жил в нем, как в сквоте, и спал на полу. У него постоянно обитало сотни полторы гостей, иные - по нескольку лет; это были непризнанные или начинающие музыканты, полоумные художники, уличные актеры и иные экстремалы от искусства; он их кормил, поил и финансировал. Обычаи у Канка были простые - ни наркоты, ни крепкой выпивки, ни воровства, ни оргий; сам испытав все убойные наслаждения, он поумнел и решил, что молодым это не надо.
К работающим в других жанрах Йонгер относился снисходительно; Рамакришну он считал тихо помешанным, Эмбер - удолбанной дурой и, пожалуй, к одной Гельвеции испытывал некую толику симпатии.
- Друзья мои! - дежурно засиял Доран. - Сегодня мы… все вместе… ради священной для нас памяти о Хлипе… единодушно выразить протест… мы не допустим… - и так далее. Сандра поглядывала на «Союз защиты» свысока, явно вынашивая некое сногсшибательное заявление; Йонгер с воркованием порылся в жестяной коробке, причмокивая и поцокивая языком, потом спрятал свой нищенский ларчик под столом между ногами и вперился отсутствующим взглядом в дальний угол; ему было скучно - и это казалось Дорану наиболее опасным. - …мы слушаем тебя, Рамакришна.
- Хлип жив, - незатейливо, но глубоко начал тот. - Разделение мира на здешний и потусторонний не имеет смысла. Вибрации эфира заключают в себе все минувшее и все грядущее, и потому можно сказать, что нет ни прошлого, ни будущего - есть единая духовная реальность, необъятное пространство духа, и наш зримый мир - лишь его маленький осколок. Мы слышим голос Хлипа, видим его образ - значит, он жив, и утаить от человечества его творение - значит нарушить круговращение эфира, вечное превоплощение духа в ощущение и осязаемого - в дух. Карма той частицы грубой плоти, что зовется Хиллари Р. Хармон, может быть роковым образом нарушена и приведет к мучительным перерождениям, а вместе с ним и мы, лишенные животворящего воздействия духовной аватары Хлипа, внутренне обеднеем и замедлимся на вечном пути эфирных странствий. Это несчастье следует предотвратить…
Как ни странно, именно такие речи централы больше всего любили слушать.
Пожурчав еще маленько, Рамакришна стих и погрузился в созерцание эфира, а микрофон взяла Гельвеция.
- Хлип был мне братом, - язычница тоже умела сказать так, чтоб публика встряхнулась; Хиллари с радостью заметил, как перекосило Сандру. - Неважно, что мы с ним не виделись, - можно быть родными, никогда не встречаясь. Те, кому дан дар песни, - родня, и вступаться за своих - долг родича. Если Тринадцатый Диск существует - Хармон обязан сохранить его и вернуть людям, потому что убить песню - мерзко. Птицы и звери поют, и никто не вправе запретить им петь, а другим слушать, и, если мы узнаем, что Диск был, но Хармон его уничтожил, - я поверю, что он и впрямь не зверь, не человек, а нечто демоническое, враждебное всему живому, вроде Принца Мрака…
- И она туда же, - буркнул Хиллари. - Фанк, а кем, ты думаешь, я был в прошлом рождении?..
- Я по техническим причинам атеист, - ответил киборг. - В меня не вложены понятия загробной жизни и реинкарнаций.
- Хм… А детки Чары, помнится, ходили в церковь…
- У них ЦФ-6.
- Она что, предусматривает?..
- Скорее, предрасполагает. Они и меня звали богу молиться.
- Ну и помолился бы из вежливости.
- Некогда. У меня был театр, одни заботы. Надеюсь, я не оскорблю твоих религиозных чувств, если замечу, что семье Чары общение с богом пользы не принесло. А вот у меня до поры до времени дела шли совсем неплохо…
- Да-да, с помощью мафии. Давай помолчим о влиянии веры на бизнес.
- Если я не ошибаюсь, Дымка с тобой отнюдь не в кабаке встретилась… - покосился Фанк. - И о чем ты просил И-К-Б? Об одолении Банш?..
- С этим я как-нибудь сам справлюсь, - насупился Хиллари. - Но бывает иногда. Срываюсь. Это неподконтрольно рассудку. Ты - по техническим причинам - не поймешь меня… О! Внимание! Включается Эмбер.
- Лепетунья наша, - губы Фанка сдвинулись в разные стороны. - Что ОНА может сказать о Хлипе?..
- Хлип, - трепетным голосом, вся в образе, полушептала Эмбер на вдохе, - это мой знак! Я родилась под созвездием Хлипа. Гельвеция права, но я скажу больше: Хлип - брат всем централам, брат навеки, его песни - сама искренность, а Диск - его послание, отправленное из небытия. Я знаю - мы услышим Диск…
- Она знает!! - вслух позавидовал Хиллари. - Даже я, Принц Ротриа, не знаю, а она…
- Тебе не кажется, что мания величия заразна?.. - перебил Фанк. - Кстати, сколько я буду стоить без Диска?
- А?.. Ммммм… Если считать твои воспоминания, то…
- А если и без них?
- Тысяч тридцать, тридцать пять… Максимум пятьдесят. Учитывая уникальность и ажиотажный спрос - до ста тысяч, не больше. Хотя… за публику на аукционе трудно поручиться. Это затягивает, как рулетка.
- У меня есть кое-какие деньги…
- Где?! - Хиллари заглянул под матрас.
- Без меня ты их не получишь. Они на номерном счету.
- Та-а-ак… Сдается мне, что Боров взял тебя за жабры, а ты его - за кошелек.
- Да, что-то в этом роде. Но он этого не знал. Я пропускал деньги мафии через банк, как выручку театра. И кое-кому доставалось еще, чтобы не возникало вопросов.
- Значит, я не зря натравил отдел по борьбе с коррупцией на фискалов Карцбеккера.
- Зря или не зря - сейчас неважно. Я могу отдать эти деньги тебе. Ты добавишь свои; у тебя обязательно есть что-нибудь в запасе…
- Зачем?
- Чтоб ты купил меня с аукциона. Ведь, как я понял, мне не избежать продажи…
- В общем, да. Но почему я?
- Потому что, - Фанк смотрел ему в глаза, - я не хочу достаться Сандре или Ромбергу. Если это случится, я сотру себя. Пусть кое-как - но Диск они не получат. А ты… ты не хочешь влезать в меня насильно. Я же вижу. Скажи им, что во мне нет Диска. Ну скажи, что тебе стоит?! Вместе мы с ними сладим. А можно еще взять взаймы; я знаю у кого…
- У кого-то типа Борова? - спросил Хиллари, чтоб не отвечать на вопрос «Что тебе стоит?», напоминавший стон.
- Хиллари, тебе никогда не вскрывали мозг долотом и кувалдой?.. Да, я не человек, я это сознаю, но я слышал о людях, которых убили, чтоб вынуть из них органы для пересадки, - говорят, это дешевле, чем купить трансгенную свинью… Представь, что ты идешь по улице и…
- То, что ты мне предлагаешь, - преступление. Злоупотребление служебным положением в корыстных целях.
- Разве ты хочешь продать Диск?
- Нет. Но кто поверит?! Даже ты не поверишь. А меня засудят.
- Но ведь никто об этом не узнает!..
- Чтоб ты понял - военнослужащим и штатскому персоналу Айрэн-Фотрис запрещено участвовать в аукционах министерства.
- А если через подставных лиц?..
- Ха! И даже не думай! Ты что, не видишь, какие в тебе люди заинтересованы? Сандра, Ромберг, Доран - каждый наймет по два бюро частного сыска, чтоб уличить меня в подставе. И плюс к тому - они запустят механизм официального расследования. Преимущественное обладание коммерческой информацией - если накроют на том, что я это использовал, меня упрячут за решетку лет на тридцать с конфискацией.
- Прости, я… почему-то подумал, что ты мне сочувствуешь… хоть это и глупо…
- Сложный вопрос. Я сочувствую Хлипу, а ты - его часть. Фанк, я ничего не буду обещать… но я, быть может, что-нибудь придумаю, если ты не станешь возвращаться к этой теме.
Эмбер тем временем открыла свое сердце, будто гардероб, и перетряхнула в нем кое-какие вещички - в частности, громко повинилась перед варлокерами и слезно взмолилась: «Простите меня!»
- …Луис Ромберг! - объявил Доран; Фанк и Хиллари одновременно поглядели на экран.
- К сожалению, мы не имеем достоверных данных, - зашелестел сухой голос директора «AudioStar», - о том, находится ли запись Диска в памяти киборга Файри…
«Имеем», - подумал Хиллари.
- …но если запись существует, то она принадлежит «Audio-Star» по условиям контракта, заключенного с Джозефом Вестоном…
- Полегче, Ромберг! - накопившаяся в Сандре жадность наконец-то выплеснулась. - Диск мой! Хлип мертв, и все его права на песни перешли ко мне!! Так что заткнитесь! Я уже подала в суд на Хармона за то, что он присвоил Файри…
- Ишь ты! - восхитился Хиллари. - Уже «присвоил»! Понимаешь? Я - тебя!..
- …и если вы сунетесь в мои имущественные интересы…
- Раньше она и слов таких не знала, - проронил Фанк.
- …я и на вас иск подам! За моральный ущерб! И я верну себе Файри, а вам - вот! - и она предъявила Ромбергу через стол наманикюреный красивый кукиш. Ромберг улыбнулся, словно извиняясь перед телезрителями за манеры Сандры.
Эмбер захлопала глазами, Гельвеция отвернулась, а Каик Йонгер хитро скосорылился на Ромберга:
- Что, слизень, получил по сопатке? Судись с ней, судись - может, отсудишь от свиньи рога. Контракт вспомнил, гнида плешивая. А как Хлипа в гроб закатал - помнишь? Нет? Так я напомню.
- Вы сознаете то, что говорите при свидетелях? - мягко и гадко спросил Ромберг. - И что я могу привлечь вас к…
- Ну, привлеки! - пожевав ртом, Канк внезапно и сильно плюнул в собеседника; Ромберг дернулся, плевок пронесся мимо, а Канк загоготал: - Нервный стал! В психушке подлечись! Я, может, лет пять бутки откладывал, чтоб в тебя харкнуть. А тебя даже слюни облетают… Вообще - кто тебя звал? Че ты приперся? Мы тут про Хлипа толковать пришли, а ты-то к нему каким боком? Похвались, что Хлипа продавал, - и брысь в парашу, без тебя дерьмо соскучилось.
- Господа! Господа!.. - засуетился Доран, про себя радуясь: «Ну, наконец-то! А то мямлят, мямлят…»
- Чего - господа?! - гаркнул Канк. - Где?! Тут сестренки с братками сошлись, а этот - лишний!
- Как сестра Хлипа, я заявляю… - Сандра встала, подчеркивая серьезность момента.
- Аааа, Сан! Сто лет тебя не видел - и еще бы столько! - возопил Канк. - Все нанимаешь по пятнадцать массажистов на ночь?
- Канк, чтоб ты сдох! - легко вырвалось у Сандры, будто чих. - Закрой помойку!
- Узнаю тебя, старуха! Ты совсем не изменилась! А ну, загни по матери, повесели народ!..
- Урод беззубый!
- Сучья вешалка! Ни на хрен не нужна ты никому, только за бутки! Как профуфонишь все на мужиков, тебя за басс никто не снимет!
- Канк, я тебе рожу порву!
- Уй, боюсь! Топай, а я пока расскажу, какой сестрой бог Хлипа покарал. Ты его в книжонке сверху донизу обделала, а про свои-то подвиги забыла!..
- Ха-ха! Сбрехни, пес лишайный, пока без намордника! Когда у тебя юбилей прощания с мозгами?
- Ты-то их отродясь не имела, овца.
- А хоть бы и так! Но я, безмозглая, имею Файри, а ты что? Полон дом ублюдков со всех свалок собрал. Ты весь уже вытек, кто твой хрип купит?
Йонгер мог бы резонно возразить, что из первой двадцатки по рейтингу он не вылазит уж который год, но тут в перепалку старых знакомых вмешался Доран - и вовсе не с уговорами насчет прилюдно помириться. У него, кроме графина под рукой, был еще камень за пазухой, заботливо отысканный в архивах верным Сайласом.
- Мисс Вестон, ради бога, успокойтесь!.. Мы не затем пришли сюда, чтоб ссориться!.. Позвольте вас спросить - вы помните текст завещания своего брата?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59