Вернувшись к двери, вынул бритву из ф
утляра и принялся срезать дверной косяк у замка. «Если он сейчас вернетс
я, пусть небеса мне помогут», Ц подумал я. Не позволяя этой мысли смутить
себя, я продолжал строгать косяк лезвием бритвы, срезая щепки и время от в
ремени дергая дверь, чтобы проверить, не открывается ли она. Меня не остан
авливали плавающие перед глазами круги. Я должен был найти Элизу. Все про
чее не имело значения.
Через несколько минут я с треском вытолкнул дверь из рамы и с бьющимся се
рдцем выглянул в коридор. Никого не было видно. Я мельком взглянул на разб
росанные по коврику бритвенные принадлежности. Поначалу мужчина подум
ает, что его ограбили.
Повернувшись, я швырнул бритву через комнату. Отскочив от матраса, она уп
ала на коврик. «Бедняга, Ц подумал я с виноватой улыбкой, прикрывая за со
бой дверь. Ц Вот загадка, которую ему никогда не разгадать Ц как, впроче
м, и никому другому. Кто-то прорезал себе путь из его запертой комнаты?» Вг
лядываясь в глубь коридора, я едва не рассмеялся этому полнейшему абсурд
у в духе Джона Диксона Карра
Джон Диксон Карр (1906Ц 1977) Ц американский пис
атель, автор детективных романов с виртуозно закрученными сюжетами.
. Еще долго постояльцы и персонал гостиницы будут обсуждать это пр
оисшествие.
На миг я вдруг осмыслил то, что уже заявил о своем присутствии в 1896-м, нанеся
материальный ущерб и создав неразрешимую проблему. «Допустимо ли это?»
Ц недоумевал я.
Надо было избавиться от этой тревоги, раз уж ничего тут не поделаешь. Мне п
редстояло разыскать Элизу, а от прочих забот пришлось отказаться.
* * *
Выйдя из комнаты, я не повернул направо. Не знаю почему Ц ведь этот путь б
ыл самым коротким. Возможно, я опасался слишком скорой встречи с людьми. Т
ам должен быть лифтер, поскольку я предполагал, что существует лифт. Даже
если лифта нет и придется воспользоваться лестницей, в патио мне обязате
льно кто-нибудь встретится. По какой-то причине меня тревожила мысль бли
зко с кем-нибудь столкнуться, и мне хотелось как можно дольше избегать эт
ой необходимости.
Интересно, так ли чувствуют себя привидения? Страшатся обратиться к людя
м, чтобы эти люди не смотрели сквозь них и они не потеряли свою хрупкую илл
юзию в отношении того, что все еще живы? Меня растревожил даже вид той супр
ужеской пары и их детей на пляже. Одно дело находиться в комнате, глядя на
мебель и вещи, свидетельствующие о другом времени. И совсем иное дело Ц с
толкнуться с живыми существами другой эпохи. Я недоумевал, как себя пове
ду, когда мне и в самом деле придется заговорить с одним из них Ц посмотре
ть ему в глаза и ощутить близость его тела.
Как я себя поведу, когда окажусь лицом к лицу с ней!
Мимо меня, как в тумане, проплывали стены узкого коридора. Казалось, я пере
мещаюсь во сне. Потеряюсь ли я снова, как тогда? Когда «тогда»? Вопреки лог
ике возникал встречный вопрос. Ответа на него не было. В моей памяти тот де
нь был в прошлом. И все же теперь я оказался в еще более отдаленном прошлом
. Чтобы не затуманивать сознание, я отбросил это противоречие в сторону. П
роходя мимо висящего на стене пожарного шланга, я дотронулся до него, что
бы удостовериться в его материальности, а также в собственной реальност
и. Вот настоящее, от которого должны начинаться все планы и воспоминания.
Я прошел мимо закрытой бочки, взглянул на ведра и топорики, висящие на сте
не. «Зачем они здесь?» Помню, что подумал об этом. Когда я проснулся, увидел
на потолке сопла пульверизаторов.
«Да неважно», Ц сказал я себе. Было довольно сложно ощущать себя реальны
м человеком в реальной обстановке. Приходилось концентрировать на этом
все внимание. Ковыляя мимо богато украшенного настенного зеркала, я с ог
ромным облегчением заметил четкость своего отражения.
Продвигаясь дальше, я вдруг ощутил болезненные спазмы в желудке. Попытал
ся вспомнить, когда ел в последний раз, но эта мысль тоже смутила и растрев
ожила меня. День, когда я последний раз ел, не был тем днем, в который я вступ
ил сегодня. И знает ли об этом мое тело? Хотя были преодолены многие годы, н
е подчинялся ли по-прежнему мой организм непрерывному временному ритму
? Если это верно, то не удивительно, что я испытывал дискомфорт в желудке, г
олова была словно обмотана шерстью, а тело было как деревянное и какое-то
ненастоящее. Ведь я перенесся из 1971-го в 1896-й за считанные секунды.
Ответная реакция заставила меня пошатнуться, и мне пришлось остановить
ся и опереться на стену. Грудь судорожно вздымалась. «Каким образом мои л
егкие вдыхают этот воздух?» Ц исступленно думал я. Закрыв глаза, я изо все
х сил старался утвердить в себе сознание настоящего. «Я сейчас здесь!» Уб
еждение в этом должно было отмести все прочие. «Я нахожусь душой и телом в
…»
Я вздрогнул. Какое сегодня число? Я давал себе установку на 19 ноября. Но я го
ворил, потом писал и мысленно повторял установки, имея в виду пятницу. А се
йчас пятница или нет? Или четверг, 19-е? Эта неопределенность меня пугала. Ес
ли пятница, то спектакль начнется через несколько часов и я могу ее так и н
е встретить.
Я задрожал, будучи не в состоянии контролировать ситуацию. Ведь я не успе
л еще обдумать фактические детали нашей встречи. Даже веря в ее неизбежн
ость, как я должен осуществить это на практике? Она могла быть на репетици
и, в окружении членов труппы. Ее уединение, наверное, охранял Робинсон или
, насколько мне было известно, команда полицейских. Она могла находиться
в своей комнате в обществе матери. Без сомнения, они занимали одно и то же
помещение Ц и, возможно, охраняемое. Или она могла быть в ресторане с мате
рью и, вероятно, Робинсоном. В любой ситуации предстояло пробиться к ней с
квозь заслон охраны. Как мне получить возможность хотя бы поговорить с н
ей, а тем более рассказать о своих чувствах?
Я вдруг представил себе всю безнадежность своих грез, и у меня перехвати
ло дыхание. Прислонившись спиной к стене, закрыв глаза, я оказался полнос
тью во власти накатившего на меня ужаса. Выхода нет. Путешествие в 1896 год Ц
это несложный трюк по сравнению с предстоящей встречей. Его я проделал с
амостоятельно, никто меня не отговаривал и не мешал, кроме меня самого.
При выполнении второй части я столкнусь с массой препятствий со стороны
людей.
Уверен, что для меня это был момент кризиса. В течение нескольких минут Ц
я так и не узнаю, сколько прошло времени, Ц я стоял, привалившись к стене, с
овершенно обессиленный, не в состоянии идти дальше, не имея сил даже обру
гать себя за собственную глупость Ц за то, что не предвидел столь очевид
ного ограничения; раздавленный отчаянием, ибо теперь все представлялос
ь мне выше моего понимания.
Вероятно, я так и продолжал бы там стоять (если предположить, что умственн
ый паралич не переместил бы меня в конечном итоге в 1971-й), не услышь вдруг зв
ука шагов. Я быстро открыл глаза, повертел головой по сторонам и увидел че
ловека, приближающегося ко мне по коридору.
Предчувствуя недоброе, я уставился на него. На нем было нечто вроде костю
ма, в котором я видел моего брата на одной из фотографий нашего семейного
альбома, Ц из серого твида, с бриджами. Только когда мужчина приблизился
, я заметил, что пиджак на нем другой, больше похожий на рубашку, что на нога
х у него серые ботинки с пуговицами, а в руке Ц жемчужно-серый котелок. Из-
за бороды возраст угадать было невозможно. Помню, что в изумлении подума
л: «Чарльз Диккенс». Я понимал, что это не мог быть он, однако сходство меня
поразило.
С другой стороны, я, должно быть, показался ему призраком, потому что на ег
о лице отразилась тревога и почти сразу же сочувствие. Ускорив шаги, он по
спешил в мою сторону.
Ц Почтеннейший сэр, вы не больны? Ц спросил он.
Звук первого голоса, услышанного после перенесения в 1896-й, подействовал н
а меня как электрический шок, заставив вздрогнуть.
Ц Почтеннейший, Ц повторил мужчина, взяв меня за плечо.
Я уставился ему в лицо, находящееся всего в нескольких дюймах от моего. К у
тру того дня (в моем времени) этот человек был уже много лет мертв Ц такая
зловещая мысль промелькнула в моем мозгу. Сейчас он жив и бодр: при ближай
шем рассмотрении я заметил, что он, вероятно, моложе меня. Я ощутил на свое
м плече сильный нажим его пальцев, видел участие в ярких голубых глазах, д
аже почувствовал в его дыхании безошибочный аромат табака. Он был абсолю
тно, неправдоподобно живым.
Ц Позвольте мне проводить вас в ваш номер, Ц предложил он.
Я с трудом сглотнул, стараясь взять себя в руки. Я четко понимал, что необх
одимо начать приспосабливаться, или я все потеряю.
Ц Нет, благодарю вас, Ц ответил я, силясь улыбнуться. Ц Просто легкий пр
иступ…
И в смущении замолчал. Я уже собирался сказать «гриппа», когда понял, что в
1896 году это так не могло называться.
Ц Головокружения, Ц запинаясь, закончил я. Ц Я был болен и еще не совсем
поправился.
Ц Может быть, вам стоит прилечь, Ц сказал он, и это предложение странно п
оразило меня.
В его голосе звучала искренняя забота, и я вдруг подумал, что моя первая вс
треча с другим человеком могла оказаться пагубной, если вместо этого мол
одого человека мне попался бы какой-нибудь холодный, неприятный тип, тол
ько усугубивший мое состояние. Я выдавил из себя улыбку.
Ц Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Благодарю за любезность.
Ц Не за что. Ц Он с улыбкой отпустил мою руку. Ц Вы уверены, что обойдете
сь без моей помощи?
Ц Да. Спасибо. Со мной будет все хорошо.
Я понимал, что повторяюсь, но иные слова в голову не приходили. Как и поход
ка, моя речь в этом новом окружении поначалу была запинающейся и неумело
й.
Он кивнул.
Ц Что ж… Ц Он снова наморщил брови. Ц Вы уверены? Ц спросил он. Ц У вас
довольно бледный вид.
Я кивнул в ответ.
Ц Да, благодарю вас. Я уже… почти дошел до своего номера, Ц добавил я то, ч
то пришло мне в голову.
Ц Хорошо. Ц Он добродушно похлопал меня по плечу. Ц Берегите себя.
Он продолжил путь по коридору, а я пошел в противоположном направлении, ч
тобы он не видел меня стоящим у стены и не считал себя обязанным вернутьс
я. Я шел медленно, но, помнится, более или менее прямо. «Важный момент, Ц сн
ова подумал я. Ц Моя первая встреча с обитателем 1896 года. Барьер успешно п
реодолен».
Мне в голову пришла мысль о том, что, окажись я в подобных обстоятельствах
в этом коридоре в 1971-м, вряд ли ко мне проявили бы такую доброту. Если уж люди
молча стоят рядом, когда кого-то убивают, то маловероятно, чтобы меня, в из
неможении привалившегося к стене, удостоили бы чем-то иным, кроме беглог
о взгляда.
* * *
Спускаясь по лестнице, я начал различать гул голосов и непонятную мешани
ну звуков. Помню, возникло ощущение, будто погружаюсь в какой-то водоворо
т. Очередное суровое испытание, и гораздо более опасное. Вместо единстве
нного заботливого джентльмена теперь я должен был столкнуться с массой
людей в их полновесной особой среде обитания 1896 года.
Похолодев, я остановился на лестнице, вопрошая себя, хватит ли у меня сил в
стретиться с этим. Со всей очевидностью я понял, что перенестись в другое
время намного проще, чем к нему адаптироваться.
Тем не менее приходилось приспосабливаться. Я не мог позволить себе сдат
ься теперь, когда Элиза была от меня в нескольких минутах ходьбы. Изо всех
сил ухватившись за перила, я продолжал спускаться по лестнице, чувствуя,
как меня вовлекает в себя ритм 1896 года, заставляя согласовывать свой ритм
с его незнакомыми биениями или потерять их навсегда.
Остановившись на последней лестничной площадке, я оглядел помещение, по
хожее на гостиную. У стены справа от меня был камин с горящим углем на реше
тке. Около него стояли покрытый дорожкой стол и четыре легких стула. Я не о
трываясь смотрел на них, по меньшей мере минуту, оттягивая конфронтацию
с натиском образов и звуков, которые ждали меня внизу.
Наконец я резко повернулся и направился к площадке, выходящей в фойе.
Уверен, что это было случайностью, но, когда я был на полпути туда, в фойе вс
пыхнул свет. Я вздрогнул и остановился, ловя ртом воздух, потом закрыл гла
за. «Спокойно», Ц приказывал я себе или умолял себя Ц не знаю.
Какой-то гул справа заставил меня опять вздрогнуть и посмотреть в том на
правлении. В шахте, забранной черной кованой решеткой, спускалась кабинк
а лифта.
Я впился глазами в стоящую там пару. Только на мгновение они оказались на
одном уровне со мной, но их образ четко отпечатался у меня в памяти. Мужчин
а в длинном двубортном «честерфилде» с меховым воротником и манжетами, д
ержит у груди блестящую черную шляпу. Женщина в длинном меховом плаще, на
самой макушке изящная шляпка; темно-рыжие волосы стянуты на затылке в ту
гой узел.
Вместе они, даже с одного краткого взгляда, выражали для меня грацию и эле
гантность той эпохи, в которую я перенесся. То, что они не удостоили вниман
ием мой пристальный взгляд, лишь усиливало впечатление. Когда лифт спуст
ился в холл и остановился, я подошел к перилам, чтобы посмотреть, как выход
ит эта пара. Правой рукой женщина легко опиралась на левый локоть мужчин
ы. Я благоговейно наблюдал за ними, пока они, с безмятежным благородством,
плавно двигались к входной двери. Как личности они могли быть чудовищами
, однако являлись безупречными символами своего времени и общественног
о положения.
Затем, повернувшись, я направился к лестнице и спустился в холл.
Первое впечатление меня разочаровало Ц там было не так роскошно, как я о
жидал. При довольно скудном освещении холл смотрелся едва ли не убогим в
сравнении с тем, что я впервые увидел в 1971 году. Люстра казалась какой-то го
лой; ее стеклянные изогнутые абажуры были из белого стекла. Никаких крес
ел и диванов, обтянутых красной кожей. На их месте стояли плетеные стулья
и диван с основой из темного дерева, пальмы в кадках, круглые, квадратные и
прямоугольные столики и Ц вид их меня поразил Ц полированные плевател
ьницы, расставленные там и сям.
Конторка портье, вместо прежнего места, находилась справа от лифта, где я
когда-то (или следует сказать «со временем»?) увидел открытый вестибюль и
окно табачной лавки. На месте конторки я заметил стойку с вывеской над не
й: «Телеграф Вестерн Юнион», а рядом киоск по продаже газет и сувениров, в
стеклянной витрине которого была выставлена всякая всячина. За углом ви
днелся открытый дверной проем с висящей занавеской из бус, сквозь котору
ю я смог различить бильярдный стол.
Более того, фойе совершенно утратило свою безмятежную тишину, поскольку
пол не был застелен ковром и по деревянному паркету гулко топали туфли и
сапоги постояльцев и служащих, отзываясь эхом в помещении с высоким пото
лком.
Я с заметным усилием заставил себя пересечь холл, проходя по пути мимо лю
дей. Я старался не замечать их пол, а тем более внешность, чувствуя, что еди
нственный шанс адаптироваться для меня заключается в игнорировании ма
ссы одушевленных и неодушевленных предметов и в обращении к одному объе
кту за раз.
Должно быть, я все еще был заметно бледным и оцепенелым Ц об этом с очевид
ностью говорила реакция клерка с длинными подкрученными усами, облачен
ного в строгий черный костюм. Подходя к нему, я постарался взять себя в рук
и.
Ц Вам помочь, сэр? Ц спросил он.
Я сглотнул, впервые осознав, что испытываю сильную жажду.
Ц Не скажете ли… Ц начал я. Прежде чем завершить вопрос, мне пришлось от
кашляться и снова сглотнуть. Ц Скажите, пожалуйста, в каком номере остан
овилась мисс Маккенна?
На меня накатил ужас, когда я вдруг вообразил, как он отвечает, что такой п
ерсоны в гостинице нет. В конце концов, откуда мне было знать, какое сейчас
число Ц 19 ноября или 20-е? Мог ведь запросто быть другой день или месяц, даже
Ц господи! Ц другой год.
Ц Могу я узнать, почему вы спрашиваете, сэр? Ц спросил он.
Вопрос был поставлен вежливо, но в тоне сквозила подозрительность. Еще о
дно непредвиденное препятствие. Разумеется, они не сообщат кому попало н
омер столь известной женщины.
Я стал импровизировать.
Ц Я ее кузен, Ц сказал я. Ц Только что приехал. Я в номере пятьсот двадца
ть семь.
От ужаса я снова оцепенел. Ему стоит лишь проверить, чтобы узнать, что я лг
у.
Ц Она вас ожидает, сэр? Ц спросил клерк.
Ц Нет, Ц услышал я свой ответ, мысленно одобряя очередную ложь. Любой др
угой ответ мог бы вызвать дополнительные сложности. Ц Она знает, что я в
Калифорнии. Я ей писал, что постараюсь успеть на сегодняшнюю премьеру Ц
она ведь сегодня, правда? Ц спросил я, стараясь говорить как можно более
беспечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
утляра и принялся срезать дверной косяк у замка. «Если он сейчас вернетс
я, пусть небеса мне помогут», Ц подумал я. Не позволяя этой мысли смутить
себя, я продолжал строгать косяк лезвием бритвы, срезая щепки и время от в
ремени дергая дверь, чтобы проверить, не открывается ли она. Меня не остан
авливали плавающие перед глазами круги. Я должен был найти Элизу. Все про
чее не имело значения.
Через несколько минут я с треском вытолкнул дверь из рамы и с бьющимся се
рдцем выглянул в коридор. Никого не было видно. Я мельком взглянул на разб
росанные по коврику бритвенные принадлежности. Поначалу мужчина подум
ает, что его ограбили.
Повернувшись, я швырнул бритву через комнату. Отскочив от матраса, она уп
ала на коврик. «Бедняга, Ц подумал я с виноватой улыбкой, прикрывая за со
бой дверь. Ц Вот загадка, которую ему никогда не разгадать Ц как, впроче
м, и никому другому. Кто-то прорезал себе путь из его запертой комнаты?» Вг
лядываясь в глубь коридора, я едва не рассмеялся этому полнейшему абсурд
у в духе Джона Диксона Карра
Джон Диксон Карр (1906Ц 1977) Ц американский пис
атель, автор детективных романов с виртуозно закрученными сюжетами.
. Еще долго постояльцы и персонал гостиницы будут обсуждать это пр
оисшествие.
На миг я вдруг осмыслил то, что уже заявил о своем присутствии в 1896-м, нанеся
материальный ущерб и создав неразрешимую проблему. «Допустимо ли это?»
Ц недоумевал я.
Надо было избавиться от этой тревоги, раз уж ничего тут не поделаешь. Мне п
редстояло разыскать Элизу, а от прочих забот пришлось отказаться.
* * *
Выйдя из комнаты, я не повернул направо. Не знаю почему Ц ведь этот путь б
ыл самым коротким. Возможно, я опасался слишком скорой встречи с людьми. Т
ам должен быть лифтер, поскольку я предполагал, что существует лифт. Даже
если лифта нет и придется воспользоваться лестницей, в патио мне обязате
льно кто-нибудь встретится. По какой-то причине меня тревожила мысль бли
зко с кем-нибудь столкнуться, и мне хотелось как можно дольше избегать эт
ой необходимости.
Интересно, так ли чувствуют себя привидения? Страшатся обратиться к людя
м, чтобы эти люди не смотрели сквозь них и они не потеряли свою хрупкую илл
юзию в отношении того, что все еще живы? Меня растревожил даже вид той супр
ужеской пары и их детей на пляже. Одно дело находиться в комнате, глядя на
мебель и вещи, свидетельствующие о другом времени. И совсем иное дело Ц с
толкнуться с живыми существами другой эпохи. Я недоумевал, как себя пове
ду, когда мне и в самом деле придется заговорить с одним из них Ц посмотре
ть ему в глаза и ощутить близость его тела.
Как я себя поведу, когда окажусь лицом к лицу с ней!
Мимо меня, как в тумане, проплывали стены узкого коридора. Казалось, я пере
мещаюсь во сне. Потеряюсь ли я снова, как тогда? Когда «тогда»? Вопреки лог
ике возникал встречный вопрос. Ответа на него не было. В моей памяти тот де
нь был в прошлом. И все же теперь я оказался в еще более отдаленном прошлом
. Чтобы не затуманивать сознание, я отбросил это противоречие в сторону. П
роходя мимо висящего на стене пожарного шланга, я дотронулся до него, что
бы удостовериться в его материальности, а также в собственной реальност
и. Вот настоящее, от которого должны начинаться все планы и воспоминания.
Я прошел мимо закрытой бочки, взглянул на ведра и топорики, висящие на сте
не. «Зачем они здесь?» Помню, что подумал об этом. Когда я проснулся, увидел
на потолке сопла пульверизаторов.
«Да неважно», Ц сказал я себе. Было довольно сложно ощущать себя реальны
м человеком в реальной обстановке. Приходилось концентрировать на этом
все внимание. Ковыляя мимо богато украшенного настенного зеркала, я с ог
ромным облегчением заметил четкость своего отражения.
Продвигаясь дальше, я вдруг ощутил болезненные спазмы в желудке. Попытал
ся вспомнить, когда ел в последний раз, но эта мысль тоже смутила и растрев
ожила меня. День, когда я последний раз ел, не был тем днем, в который я вступ
ил сегодня. И знает ли об этом мое тело? Хотя были преодолены многие годы, н
е подчинялся ли по-прежнему мой организм непрерывному временному ритму
? Если это верно, то не удивительно, что я испытывал дискомфорт в желудке, г
олова была словно обмотана шерстью, а тело было как деревянное и какое-то
ненастоящее. Ведь я перенесся из 1971-го в 1896-й за считанные секунды.
Ответная реакция заставила меня пошатнуться, и мне пришлось остановить
ся и опереться на стену. Грудь судорожно вздымалась. «Каким образом мои л
егкие вдыхают этот воздух?» Ц исступленно думал я. Закрыв глаза, я изо все
х сил старался утвердить в себе сознание настоящего. «Я сейчас здесь!» Уб
еждение в этом должно было отмести все прочие. «Я нахожусь душой и телом в
…»
Я вздрогнул. Какое сегодня число? Я давал себе установку на 19 ноября. Но я го
ворил, потом писал и мысленно повторял установки, имея в виду пятницу. А се
йчас пятница или нет? Или четверг, 19-е? Эта неопределенность меня пугала. Ес
ли пятница, то спектакль начнется через несколько часов и я могу ее так и н
е встретить.
Я задрожал, будучи не в состоянии контролировать ситуацию. Ведь я не успе
л еще обдумать фактические детали нашей встречи. Даже веря в ее неизбежн
ость, как я должен осуществить это на практике? Она могла быть на репетици
и, в окружении членов труппы. Ее уединение, наверное, охранял Робинсон или
, насколько мне было известно, команда полицейских. Она могла находиться
в своей комнате в обществе матери. Без сомнения, они занимали одно и то же
помещение Ц и, возможно, охраняемое. Или она могла быть в ресторане с мате
рью и, вероятно, Робинсоном. В любой ситуации предстояло пробиться к ней с
квозь заслон охраны. Как мне получить возможность хотя бы поговорить с н
ей, а тем более рассказать о своих чувствах?
Я вдруг представил себе всю безнадежность своих грез, и у меня перехвати
ло дыхание. Прислонившись спиной к стене, закрыв глаза, я оказался полнос
тью во власти накатившего на меня ужаса. Выхода нет. Путешествие в 1896 год Ц
это несложный трюк по сравнению с предстоящей встречей. Его я проделал с
амостоятельно, никто меня не отговаривал и не мешал, кроме меня самого.
При выполнении второй части я столкнусь с массой препятствий со стороны
людей.
Уверен, что для меня это был момент кризиса. В течение нескольких минут Ц
я так и не узнаю, сколько прошло времени, Ц я стоял, привалившись к стене, с
овершенно обессиленный, не в состоянии идти дальше, не имея сил даже обру
гать себя за собственную глупость Ц за то, что не предвидел столь очевид
ного ограничения; раздавленный отчаянием, ибо теперь все представлялос
ь мне выше моего понимания.
Вероятно, я так и продолжал бы там стоять (если предположить, что умственн
ый паралич не переместил бы меня в конечном итоге в 1971-й), не услышь вдруг зв
ука шагов. Я быстро открыл глаза, повертел головой по сторонам и увидел че
ловека, приближающегося ко мне по коридору.
Предчувствуя недоброе, я уставился на него. На нем было нечто вроде костю
ма, в котором я видел моего брата на одной из фотографий нашего семейного
альбома, Ц из серого твида, с бриджами. Только когда мужчина приблизился
, я заметил, что пиджак на нем другой, больше похожий на рубашку, что на нога
х у него серые ботинки с пуговицами, а в руке Ц жемчужно-серый котелок. Из-
за бороды возраст угадать было невозможно. Помню, что в изумлении подума
л: «Чарльз Диккенс». Я понимал, что это не мог быть он, однако сходство меня
поразило.
С другой стороны, я, должно быть, показался ему призраком, потому что на ег
о лице отразилась тревога и почти сразу же сочувствие. Ускорив шаги, он по
спешил в мою сторону.
Ц Почтеннейший сэр, вы не больны? Ц спросил он.
Звук первого голоса, услышанного после перенесения в 1896-й, подействовал н
а меня как электрический шок, заставив вздрогнуть.
Ц Почтеннейший, Ц повторил мужчина, взяв меня за плечо.
Я уставился ему в лицо, находящееся всего в нескольких дюймах от моего. К у
тру того дня (в моем времени) этот человек был уже много лет мертв Ц такая
зловещая мысль промелькнула в моем мозгу. Сейчас он жив и бодр: при ближай
шем рассмотрении я заметил, что он, вероятно, моложе меня. Я ощутил на свое
м плече сильный нажим его пальцев, видел участие в ярких голубых глазах, д
аже почувствовал в его дыхании безошибочный аромат табака. Он был абсолю
тно, неправдоподобно живым.
Ц Позвольте мне проводить вас в ваш номер, Ц предложил он.
Я с трудом сглотнул, стараясь взять себя в руки. Я четко понимал, что необх
одимо начать приспосабливаться, или я все потеряю.
Ц Нет, благодарю вас, Ц ответил я, силясь улыбнуться. Ц Просто легкий пр
иступ…
И в смущении замолчал. Я уже собирался сказать «гриппа», когда понял, что в
1896 году это так не могло называться.
Ц Головокружения, Ц запинаясь, закончил я. Ц Я был болен и еще не совсем
поправился.
Ц Может быть, вам стоит прилечь, Ц сказал он, и это предложение странно п
оразило меня.
В его голосе звучала искренняя забота, и я вдруг подумал, что моя первая вс
треча с другим человеком могла оказаться пагубной, если вместо этого мол
одого человека мне попался бы какой-нибудь холодный, неприятный тип, тол
ько усугубивший мое состояние. Я выдавил из себя улыбку.
Ц Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Благодарю за любезность.
Ц Не за что. Ц Он с улыбкой отпустил мою руку. Ц Вы уверены, что обойдете
сь без моей помощи?
Ц Да. Спасибо. Со мной будет все хорошо.
Я понимал, что повторяюсь, но иные слова в голову не приходили. Как и поход
ка, моя речь в этом новом окружении поначалу была запинающейся и неумело
й.
Он кивнул.
Ц Что ж… Ц Он снова наморщил брови. Ц Вы уверены? Ц спросил он. Ц У вас
довольно бледный вид.
Я кивнул в ответ.
Ц Да, благодарю вас. Я уже… почти дошел до своего номера, Ц добавил я то, ч
то пришло мне в голову.
Ц Хорошо. Ц Он добродушно похлопал меня по плечу. Ц Берегите себя.
Он продолжил путь по коридору, а я пошел в противоположном направлении, ч
тобы он не видел меня стоящим у стены и не считал себя обязанным вернутьс
я. Я шел медленно, но, помнится, более или менее прямо. «Важный момент, Ц сн
ова подумал я. Ц Моя первая встреча с обитателем 1896 года. Барьер успешно п
реодолен».
Мне в голову пришла мысль о том, что, окажись я в подобных обстоятельствах
в этом коридоре в 1971-м, вряд ли ко мне проявили бы такую доброту. Если уж люди
молча стоят рядом, когда кого-то убивают, то маловероятно, чтобы меня, в из
неможении привалившегося к стене, удостоили бы чем-то иным, кроме беглог
о взгляда.
* * *
Спускаясь по лестнице, я начал различать гул голосов и непонятную мешани
ну звуков. Помню, возникло ощущение, будто погружаюсь в какой-то водоворо
т. Очередное суровое испытание, и гораздо более опасное. Вместо единстве
нного заботливого джентльмена теперь я должен был столкнуться с массой
людей в их полновесной особой среде обитания 1896 года.
Похолодев, я остановился на лестнице, вопрошая себя, хватит ли у меня сил в
стретиться с этим. Со всей очевидностью я понял, что перенестись в другое
время намного проще, чем к нему адаптироваться.
Тем не менее приходилось приспосабливаться. Я не мог позволить себе сдат
ься теперь, когда Элиза была от меня в нескольких минутах ходьбы. Изо всех
сил ухватившись за перила, я продолжал спускаться по лестнице, чувствуя,
как меня вовлекает в себя ритм 1896 года, заставляя согласовывать свой ритм
с его незнакомыми биениями или потерять их навсегда.
Остановившись на последней лестничной площадке, я оглядел помещение, по
хожее на гостиную. У стены справа от меня был камин с горящим углем на реше
тке. Около него стояли покрытый дорожкой стол и четыре легких стула. Я не о
трываясь смотрел на них, по меньшей мере минуту, оттягивая конфронтацию
с натиском образов и звуков, которые ждали меня внизу.
Наконец я резко повернулся и направился к площадке, выходящей в фойе.
Уверен, что это было случайностью, но, когда я был на полпути туда, в фойе вс
пыхнул свет. Я вздрогнул и остановился, ловя ртом воздух, потом закрыл гла
за. «Спокойно», Ц приказывал я себе или умолял себя Ц не знаю.
Какой-то гул справа заставил меня опять вздрогнуть и посмотреть в том на
правлении. В шахте, забранной черной кованой решеткой, спускалась кабинк
а лифта.
Я впился глазами в стоящую там пару. Только на мгновение они оказались на
одном уровне со мной, но их образ четко отпечатался у меня в памяти. Мужчин
а в длинном двубортном «честерфилде» с меховым воротником и манжетами, д
ержит у груди блестящую черную шляпу. Женщина в длинном меховом плаще, на
самой макушке изящная шляпка; темно-рыжие волосы стянуты на затылке в ту
гой узел.
Вместе они, даже с одного краткого взгляда, выражали для меня грацию и эле
гантность той эпохи, в которую я перенесся. То, что они не удостоили вниман
ием мой пристальный взгляд, лишь усиливало впечатление. Когда лифт спуст
ился в холл и остановился, я подошел к перилам, чтобы посмотреть, как выход
ит эта пара. Правой рукой женщина легко опиралась на левый локоть мужчин
ы. Я благоговейно наблюдал за ними, пока они, с безмятежным благородством,
плавно двигались к входной двери. Как личности они могли быть чудовищами
, однако являлись безупречными символами своего времени и общественног
о положения.
Затем, повернувшись, я направился к лестнице и спустился в холл.
Первое впечатление меня разочаровало Ц там было не так роскошно, как я о
жидал. При довольно скудном освещении холл смотрелся едва ли не убогим в
сравнении с тем, что я впервые увидел в 1971 году. Люстра казалась какой-то го
лой; ее стеклянные изогнутые абажуры были из белого стекла. Никаких крес
ел и диванов, обтянутых красной кожей. На их месте стояли плетеные стулья
и диван с основой из темного дерева, пальмы в кадках, круглые, квадратные и
прямоугольные столики и Ц вид их меня поразил Ц полированные плевател
ьницы, расставленные там и сям.
Конторка портье, вместо прежнего места, находилась справа от лифта, где я
когда-то (или следует сказать «со временем»?) увидел открытый вестибюль и
окно табачной лавки. На месте конторки я заметил стойку с вывеской над не
й: «Телеграф Вестерн Юнион», а рядом киоск по продаже газет и сувениров, в
стеклянной витрине которого была выставлена всякая всячина. За углом ви
днелся открытый дверной проем с висящей занавеской из бус, сквозь котору
ю я смог различить бильярдный стол.
Более того, фойе совершенно утратило свою безмятежную тишину, поскольку
пол не был застелен ковром и по деревянному паркету гулко топали туфли и
сапоги постояльцев и служащих, отзываясь эхом в помещении с высоким пото
лком.
Я с заметным усилием заставил себя пересечь холл, проходя по пути мимо лю
дей. Я старался не замечать их пол, а тем более внешность, чувствуя, что еди
нственный шанс адаптироваться для меня заключается в игнорировании ма
ссы одушевленных и неодушевленных предметов и в обращении к одному объе
кту за раз.
Должно быть, я все еще был заметно бледным и оцепенелым Ц об этом с очевид
ностью говорила реакция клерка с длинными подкрученными усами, облачен
ного в строгий черный костюм. Подходя к нему, я постарался взять себя в рук
и.
Ц Вам помочь, сэр? Ц спросил он.
Я сглотнул, впервые осознав, что испытываю сильную жажду.
Ц Не скажете ли… Ц начал я. Прежде чем завершить вопрос, мне пришлось от
кашляться и снова сглотнуть. Ц Скажите, пожалуйста, в каком номере остан
овилась мисс Маккенна?
На меня накатил ужас, когда я вдруг вообразил, как он отвечает, что такой п
ерсоны в гостинице нет. В конце концов, откуда мне было знать, какое сейчас
число Ц 19 ноября или 20-е? Мог ведь запросто быть другой день или месяц, даже
Ц господи! Ц другой год.
Ц Могу я узнать, почему вы спрашиваете, сэр? Ц спросил он.
Вопрос был поставлен вежливо, но в тоне сквозила подозрительность. Еще о
дно непредвиденное препятствие. Разумеется, они не сообщат кому попало н
омер столь известной женщины.
Я стал импровизировать.
Ц Я ее кузен, Ц сказал я. Ц Только что приехал. Я в номере пятьсот двадца
ть семь.
От ужаса я снова оцепенел. Ему стоит лишь проверить, чтобы узнать, что я лг
у.
Ц Она вас ожидает, сэр? Ц спросил клерк.
Ц Нет, Ц услышал я свой ответ, мысленно одобряя очередную ложь. Любой др
угой ответ мог бы вызвать дополнительные сложности. Ц Она знает, что я в
Калифорнии. Я ей писал, что постараюсь успеть на сегодняшнюю премьеру Ц
она ведь сегодня, правда? Ц спросил я, стараясь говорить как можно более
беспечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32