Уши болезненно напрягались, пытаясь уловить шипение, похожее на шум, возникающий при продуве трубы среднего диаметра.
И вдруг - показалось или взаправду?
- Лилиан, не дыши, - скомандовал мучительно прислушивающийся археолог. - Теперь дыши. Как бы стать похолоднее, ведь эти змеи, похоже, реагируют на тепло.
- Инди, жуть меня пробирает, даже в ухе зачесалось. Мне кажется, она где-то рядом. Пожалуйста, включи зажигалку.
- Нельзя, огонь мы прибережем на самый последний момент, - неловко выразился мужчина.
- Вот он приближается, твой последний момент, ты разве не чувствуешь? - зашлась мисс Кэмден истерическим шепотом.
Доктор Джонс вдруг устал бояться. "Чти субботу", значит Отрешайся От Суеты. И когда Отрешение свершилось, он соприкоснулся с чужим сознанием, однако не своим мятущимся рассудком, а чем-то высшим, лишь наполовину имеющим отношение к человеку.
Находись доктор Джонс в более академической обстановке, у него бы наверняка сработала эрудиция.
Которая бы поведала, что египтяне называли это "высшее" - Ка, греки даймоном, римляне - гением, что оно считалось полупосторонним мыслящим организмом, связывающим человека с иными духами. Что древние израильтяне включили этот организм в психику человека, сделали просто духовным органом, общающимся со сверхъестественными силами, и назвали "руах".
Именно "руах" Индианы Джонса проник в дух Змея, Защитника Сокровищ, а потом спустился до конкретного сознания конкретной рептилии.
Она сейчас видела его, Индиану, красноватым расплывчатым пятном, причем снизу. Тварь не была голодна, но она любила охотиться и не хотела возвращаться с охоты без победы и приятной тяжести в пищеводе. Намечающаяся добыча показалась ей весьма перспективной.
- Змея где-то тут, около башмаков, - Индиана торопливо щелкнул зажигалкой и стал шарить светом огонька рядом с полом. Потом схватил и потащил ничего не понимающую Лилиан. Не успели они отбежать ярдов на пять, как в том месте, где они только что топтались, взорвался пол. И показалась голова подпольщицы. Не просто голова, а ГОЛОВА. Она была размером с хорошую табуретку, даже при закрытой пасти. Когда же пасть раскрылась, то оказалась она такой непомерной величины, что человек мог беспроблемно проскочить в нее и отправится в увлекательное (для гадины) путешествие по ее пищеварительной системе. Зубы, соответственно, достигали сабельной длины.
Змея впрочем, сообразила, что поторопилась. Прикрыв свою пасть, она стала выползать из щели, напоминая при этом молочный фонтан. Телу толщиной с приличное дерево - не было видно конца. Все эти сведения поступали к Индиане мельком, на бегу. Змея-рекордсменка двигалась за американцами по спирали, ввинчиваясь в коридор как штопор. Причем, намного быстрее двигалась, чем подземные странники.
Коридор сужался, бег становился все более затруднительным, у змеи же никаких трудностей не возникало. Казалось, она дышит прямо в затылок. Неожиданно доктор Джонс и мисс Кэмден оказались еще в одной камере, опять-таки погребальной. Только здесь упокоены были не египтяне: никаких саркофагов, лишь две ниши в стене, в которых лежали не мумии, а простые скелеты, вдобавок при оружии. Наемники с севера, ахейцы или какие-нибудь другие протогреки, - мелькнуло в эрудированной голове доктора Джонса. Египтяне не считали, что в загробных владениях благого Озириса им понадобится холодное оружие. Вместо клинков они брали в последний путь харчи.
Доктор Джонс выхватил из костяных пальцев прямой меч, который на зависть хорошо сохранился (истлела лишь древесина рукояти). Обследовать странную находку не успел, потому что на пороге возникла змеиная морда, хоть и знакомая, но по-прежнему противная. Индиана, самым нелюбезным образом отшвырнув задрыгавшуюся Лилиан, сделал колющий выпад и поразил тварь меж двух головных щитков. Там что-то хрустнуло, прыснула кровь, змея чуть ли не зарычала, сильно мотнув мордой. Клинок вылетел из рук Индианы, и из монстра тоже, ткнулся в потолок и, звякнув, затих где-то на полу. Пасть раскрылась - еще один бросок, и все, кранты профессору… Маленькая тень, подхватив меч, метнулась наперерез гадине! Рекордсменка влупила головой в эту странную, незапланированную никем "тень", но, наткнувшись на лезвие, инстинктивно отдернула свое рассерженное мурло.
- Доктор Джонс, я знаю, куда бежать!
Да, это был Клопик. Не слишком вероятное появление, но все же это был он. Маленький разведчик повел за собой Индиану и Лилиан по тесному коридору.
- Клопик, что ты делал в погребальной камере? - несмотря на спешку спросил Индиана.
- Я в третьей нише спал, - затараторил мальчик на бегу. - В других комнатах крысы надоедают, щекочут очень. А двое воинов - они добрые, хоть и скелеты. Поэтому я поближе к ним держался, змеи до сих пор отчего-то их побаиваются.
Коридор закончился в камере с очень низким сводом и крысиным столпотворением. Клопик провел старших товарищей в пещеру повыше, где все трое разместились на скальном выступе, согнав с него писклявых хвостатых квартирантов.
- Все, можно передохнуть, - объявил Клопик.
- Что, отстала от нас подлая тварь? - Индиана вложил в эти слова чувство полного облегчения.
- Нет, такая никогда не отстанет; особенно, если обижена. Обязательно отомстит. Просто мы подождем ее здесь.
- Почему здесь? - спросила Лилиан. - Такая вонища, полная антисанитария…
- Потому что здесь крысиный король. Змея как приползет, сразу захочет его съесть, и тогда вся крысиная рать бросится на нее.
- И где же этот калорийный король?
Клопик ткнул пальцем в угол, где копошилось что-то весьма непонятное, смахивающее на огромного паука. Индиана подпалил зажигалкой тряпицу, в результате чего было высвечено отвратительное зрелище. Десятка три здоровенных крыс, сцепившихся хвостами. Может, на них действительно замыкается сознание всей орды? - подумалось археологу.
- Значит, теперь это наши союзники, - доктор Джонс не мог не согласиться с задумкой мальчугана. - Ты что, такого вот короля уже встречал где-нибудь?
- Конечно. В Кхорлаке, возле кладбища. У нас же, знаете, покойников не закапывают, всяким животным скармливают, ну, и вообще…
- Ничего себе союзнички, - неодобрительно прошептала Лилиан, гадость какая.
Наступила томительная пауза, которую профессор прервал давно назревшим вопросом.
- Ну, все-таки, что ты здесь делаешь, Клопик?
- Я здесь прятался от немцев, после того как перепилил веревки и удрал. А попал сюда через щель рядом с их аэродромом.
- Аэродромом? Ты видел взлетно-посадочную полосу? - всполошился доктор Джонс.
- Видел и трогал даже. Не беспокойтесь так, я вас туда отведу. Но вначале еще предстоит помахать этой штукой. - И мальчик протянул мужчине меч, который был утрачен в погребальной камере.
Доктор Джонс машинально окинул оружие "археологическим" взглядом. Изогнутое лезвие, прекрасный металл, похоже, настоящая нержавейка качественная сталь с добавлением никеля или молибдена. Возле хвостовика насечка с изображением многорукого танцующего бога. Неужели Шива? Значит, клинок индийский. А вот еще одна насечка. Ивритскими буквами, но, кажется, на раннегреческом. Более-менее понятно, что означает. "Даруй крепость Твою рабу Твоему Питхору Иосепту." Замысловатый расклад получается с этим мечом.
Питхор Иосепт… Доктора Джонса внезапно охватил приступ дурноты, схожий с тем, что помучил его в каморке каббалиста после отравления. Но, по счастью, более слабый. Гнусное ощущение, что проваливаешься куда-то, потом свет впереди и просверки по сторонам. Полет продолжился среди пузырей, каждый из которых лопался и показывал сценку из древнеегипетской жизни. Тренированный доктор Джонс мог утверждать это наверняка.
При свете полной луны рабочие в замызганных набедренных повязках спускаются в какую-то нору, и выбираются обратно с корзинами полными земли.
Неподалеку город. Сквозь жесткую листву акаций можно различить храм Ра-Хорахти и вереницу жрецов, тянущихся с дарами к ночному молебну. А на реке и при факельном свете разгружаются барки, по сходням, на холках грузчиков, выплывают чередой пузатые приземистые сосуды с маслом и корзины с хлебным зерном.
Несколько начальственных, судя по золоченым посохам, людей наблюдают за работами. Они вооружены, в шлемах со смешными гребешками и кожаных нагрудниках с бронзовыми пластинами. У одного на перевязи знакомый меч, длинный и изогнутый, столь непохожий на короткие клинки египтян.
Покрытые пылью мужики где-то под землей пробивают тоннели в осадочных породах, долбят скалу, устанавливают крепежку, обмазывают глиной стены.
И вот солдаты с характерными профилями Амона на нагрудниках прутся на четвереньках в подземелье, их встречают люди с гребешками на шлемах, в короткой сече опять отличается длинный меч.
Порубленные воины бараноголового бога навеки остаются в темных коридорах, но и среди бойцов подземелья потери. Трое из них укладываются в ниши погребальной камеры. Руки вытянуты вдоль тела, полное боевое облачение - таков заморский ахейский обряд. Среди этих трех, один мертвец сжимает в костенеющих пальцах клинок с надписью. "Даруй крепость Твою рабу Твоему Питхору Иосепту."
Между телом воина, упокоившимся в одном конце Обители и золоченым ящиком, находящемся в другом, пролегла светлая дорожка. От этого энергетического шнура искорки разлетались по подземелью и придавали стойкость всему тому, что находилось в нем. Почти всему. Страж навсегда соединился с охраняемым сокровищем. Он надежно защитил Ковчег от дерзких расхитителей и не забыл обеспечить свое многотысячелетнее уединение. Змеи охраняют вход от непрошенных гостей, и только тот, кто нужен Ему, сможет проникнуть к святыне. Если же путь назад будет отрезан, вошедший спасется, пройдя через подземелье к тайному выходу - если вера его правильна и крепка.
Однако же чьей волей, небесной или человеческой, ловушки были устроены так, что ключом к ним стало выполнение заповедей? Древние строители словно бы предвидели обстоятельства сегодняшнего дня. Чьей волей?
Накатила свистящая волна, разметав череду видений. Когда из соседнего подземелья рванули скопом крысы, сознание Индианы немедленно всплыло в реальном мире. Мстительница вторглась в крысиную цитадель. Вот уже "молочный фонтан" забил в пещере. Как и планировалось, первым делом на глаза ей попался ни в чем не повинный крысиный король. Она -будучи все-таки животным - решила подкрепиться им по ходу дела. Такой наглости верноподданный крысиный народ не стерпел и, забыв внутренние распри, кинулся на битву с жуткой визитершей.
Зрелище было малоприятным. Даже древние римляне, которые, жуя печенье, наблюдали в Колизее за поеданием идейной оппозиции дикими зверями, не вытерпели бы такого шоу и убежали к гетерам. Или в буфет. Однако поблизости не было буфета. Крысы отчаянно хватались за мощное тело, которое резкими изгибами сбрасывало их и давило об пол, расплющивало своими витками. Пасть змеи работала, как ковш экскаватора, сгребая живую еду и проталкивая ее в бесконечный пищевод.
Крысы проявляли чудеса героизма, поэтому белокожий мускулистый враг вскоре сплошь покрылся красными крапинками укусов. Но уже через минуту стало ясно, что грызунам в одиночку не управится с агрессором.
- Что ж, пора открывать второй фронт. - Индиана, преодолев естественное отвращение, решил включится ввойну. Он хлестнул "Пацифистом", и кнутовище завязалось узлом на монстре - ближе к голове. Но за это был сдернут со скального выступа и улетел в гущу побоища. Оттолкнувшись от пола, он махнул прямо чудищу на спину. В те гадкие мгновения, пока древний клинок добирался до горла твари, она шмякнула археологом три раза об разные детали пещерной обстановки.
Однако древняя сталь внесла свой решающий вклад.
Крысиная армия в дружной атаке докончила смертельно раненную гадину, после чего, не отходя от трупа, пошел пир горой. От сотен чавкающих ртов заложило уши. Не в силах терпеть такую эстетику, гости подземелья поспешно двинулись навстречу солнцу, едва сдерживая рвотные позывы.
Тем временем подруга той кобры, которая пала в борьбе с крысиным войском и Индианой, почувствовала, что понесла утрату. Уловив прощальное излучение сестрицы - которую нахально сожрали чужие вместо своих -сильно озлилась и решила отомстить первому встречному. Гадина спустилась на ярус и очутилась в коридоре неподалеку от шахты, ведущей в Обитель. Первыми встречными были обершарфюрер Кемпке и его пять оставшихся бойцов.
Двумя бросками змея пробила грудные клетки пары солдат - так быстро, что не успела даже произвести на них впечатление в лучах фонарей. Поэтому смертельно пострадавшим показалось просто, что их сокрушительно ударила тьма. Третьего эсэсовца гадина шлепнула хвостом, когда тот уже начал стрелять, промазав от возбуждения. Нацист, получив мощный импульс движения, улетел в стену, где его череп треснул, как голубиное яичко. Четвертый солдат не промахнулся, но все-таки угодил в змеиную петлю и его язык выпростался изо рта под хруст шейных позвонков.
Обершарфюрер Кемпке добил гадину тремя очередями из "фольмера", но она успела перед кончиной царапнуть его ногу своим зубом. Чуть-чуть задела. Поэтому эсэсовец смог на карачках добраться до шахты, где змеи помельче активно обработали его, как будто желая потрафить вышестоящим товарищам. А когда Урбах и Мюллер заглянули вниз, то ознакомились с раздувшимся сизым телом, где только пряжка ремня говорила о былом фельдфебельстве.
Руководство с чувством удовлетворения приказало затворить отверстие, ведущее в подземелье. Уже навсегда. Опытным путем было доказано, что жизнь в Обители Умерших Душ невозможна.
А Индиана, Лилиан и Клопик тем временем обозревали из щели солдат, суетящихся на немецком аэродроме.
11. ОТМЕНЕННЫЙ ВЫЛЕТ
Бензин был профильтрован, авиационные узлы прочищены и смазаны, Ковчег готовился к загрузке в бомбовый отсек двухмоторного боевого самолета "Хейнкель-111". А пилот как раз прогревал моторы.
- Давайте смочим уста за очередной успех Германского Духа, провозгласил Мюллер, поднимая рюмку с шнапсом. - За Ковчег.
Штандартенфюрер располагался напротив Урбаха - за столиком, откуда открывался вид на аэродром. Работы там благополучно заканчивались, солдаты отсуетились и теперь попивали пивко в тени под навесом. В голове офицера царила полная ясность, спина отличалась совершенной прямотой.
- У вас саранча в рюмку упала, - возразил не слишком веселый Урбах. Знаете, я употребляю только сухое вино, бордосское или рейнское. Кроме того, мне кажется, возлияния будут уместны уже в другой части света.
Действительно личный археолог фюрера, который полчаса назад, оценив состояние трупа шарфюрера, был убежден, что человеческая жизнь в Обители Умерших Душ невозможна, теперь крепко сомневался. Ох, до чего живучи масоны! Одновременно Урбах сознавал, что нервы у него похожи на натянутые струны.
Конечно же, личный археолог Гитлера страдал болезненной мнительностью. Но именно в минуту его страдания, некий злоумышленник легок на помине! - выскользнул из щели и на полусогнутых добежал до ряда бочек с бензином. Потом, улучив момент, нырнул под крыло самолета, стараясь оставаться подальше от работающего винта. Замотал головой, пытаясь определить, попал ли к кому-нибудь в поле зрения. Вроде никто не шарил по нему грязным взглядом. Тогда он перескочил на крыло и пополз с недобрыми намерениями прямо к кабине, где пилот работал за приборной доской…
Конечно же, принести зло нацистской экспедиции мог только один человек - Индиана Джонс.
Увы, пообщаться с летчиком археолог не успел. Невесть откуда, на том же крыле появился еще один немец, с большим гаечным ключом в руках. Очевидно, механик, который прежде находился внутри бомбового отсека и, высунувшись из люка, принял Индиану за вороватого араба. Но не смог угостить "воришку" гаечным ключом по затылку, потому что доктор Джонс, обладавший отменным задним зрением, вовремя обернулся. Бдительный человек заработал носком ботинка в челюсть и съехал с крыла на землю. Индиана не отставал, потому что свидетеля нельзя было упускать. Механик слишком сильно размахнулся своей железякой и хорошо подставился. А профессор с помощью бокового удара в челюсть надолго успокоил потенциального ябеду.
Можно было чуток передохнуть и спокойно заняться летчиком. Однако, очень некстати, возник другой недоброжелатель. Эталон эсэсовца, квадратный мужик с бритой головой, похожий на джинна. Обогнув самолет, он застал конец боксерского поединка.
- Гут, гут, комм цу мир, - воскликнул эсэсовец, сразу оживившись. Под его песочного цвета курткой заходили огромные бицепсы.
- Ах ты, нечистая сила…
Индиана потянул из-за пояса меч, что было, по-видимому, лишним. Пока тянул, пропустил удар в скулу и закачался в легком нокдауне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
И вдруг - показалось или взаправду?
- Лилиан, не дыши, - скомандовал мучительно прислушивающийся археолог. - Теперь дыши. Как бы стать похолоднее, ведь эти змеи, похоже, реагируют на тепло.
- Инди, жуть меня пробирает, даже в ухе зачесалось. Мне кажется, она где-то рядом. Пожалуйста, включи зажигалку.
- Нельзя, огонь мы прибережем на самый последний момент, - неловко выразился мужчина.
- Вот он приближается, твой последний момент, ты разве не чувствуешь? - зашлась мисс Кэмден истерическим шепотом.
Доктор Джонс вдруг устал бояться. "Чти субботу", значит Отрешайся От Суеты. И когда Отрешение свершилось, он соприкоснулся с чужим сознанием, однако не своим мятущимся рассудком, а чем-то высшим, лишь наполовину имеющим отношение к человеку.
Находись доктор Джонс в более академической обстановке, у него бы наверняка сработала эрудиция.
Которая бы поведала, что египтяне называли это "высшее" - Ка, греки даймоном, римляне - гением, что оно считалось полупосторонним мыслящим организмом, связывающим человека с иными духами. Что древние израильтяне включили этот организм в психику человека, сделали просто духовным органом, общающимся со сверхъестественными силами, и назвали "руах".
Именно "руах" Индианы Джонса проник в дух Змея, Защитника Сокровищ, а потом спустился до конкретного сознания конкретной рептилии.
Она сейчас видела его, Индиану, красноватым расплывчатым пятном, причем снизу. Тварь не была голодна, но она любила охотиться и не хотела возвращаться с охоты без победы и приятной тяжести в пищеводе. Намечающаяся добыча показалась ей весьма перспективной.
- Змея где-то тут, около башмаков, - Индиана торопливо щелкнул зажигалкой и стал шарить светом огонька рядом с полом. Потом схватил и потащил ничего не понимающую Лилиан. Не успели они отбежать ярдов на пять, как в том месте, где они только что топтались, взорвался пол. И показалась голова подпольщицы. Не просто голова, а ГОЛОВА. Она была размером с хорошую табуретку, даже при закрытой пасти. Когда же пасть раскрылась, то оказалась она такой непомерной величины, что человек мог беспроблемно проскочить в нее и отправится в увлекательное (для гадины) путешествие по ее пищеварительной системе. Зубы, соответственно, достигали сабельной длины.
Змея впрочем, сообразила, что поторопилась. Прикрыв свою пасть, она стала выползать из щели, напоминая при этом молочный фонтан. Телу толщиной с приличное дерево - не было видно конца. Все эти сведения поступали к Индиане мельком, на бегу. Змея-рекордсменка двигалась за американцами по спирали, ввинчиваясь в коридор как штопор. Причем, намного быстрее двигалась, чем подземные странники.
Коридор сужался, бег становился все более затруднительным, у змеи же никаких трудностей не возникало. Казалось, она дышит прямо в затылок. Неожиданно доктор Джонс и мисс Кэмден оказались еще в одной камере, опять-таки погребальной. Только здесь упокоены были не египтяне: никаких саркофагов, лишь две ниши в стене, в которых лежали не мумии, а простые скелеты, вдобавок при оружии. Наемники с севера, ахейцы или какие-нибудь другие протогреки, - мелькнуло в эрудированной голове доктора Джонса. Египтяне не считали, что в загробных владениях благого Озириса им понадобится холодное оружие. Вместо клинков они брали в последний путь харчи.
Доктор Джонс выхватил из костяных пальцев прямой меч, который на зависть хорошо сохранился (истлела лишь древесина рукояти). Обследовать странную находку не успел, потому что на пороге возникла змеиная морда, хоть и знакомая, но по-прежнему противная. Индиана, самым нелюбезным образом отшвырнув задрыгавшуюся Лилиан, сделал колющий выпад и поразил тварь меж двух головных щитков. Там что-то хрустнуло, прыснула кровь, змея чуть ли не зарычала, сильно мотнув мордой. Клинок вылетел из рук Индианы, и из монстра тоже, ткнулся в потолок и, звякнув, затих где-то на полу. Пасть раскрылась - еще один бросок, и все, кранты профессору… Маленькая тень, подхватив меч, метнулась наперерез гадине! Рекордсменка влупила головой в эту странную, незапланированную никем "тень", но, наткнувшись на лезвие, инстинктивно отдернула свое рассерженное мурло.
- Доктор Джонс, я знаю, куда бежать!
Да, это был Клопик. Не слишком вероятное появление, но все же это был он. Маленький разведчик повел за собой Индиану и Лилиан по тесному коридору.
- Клопик, что ты делал в погребальной камере? - несмотря на спешку спросил Индиана.
- Я в третьей нише спал, - затараторил мальчик на бегу. - В других комнатах крысы надоедают, щекочут очень. А двое воинов - они добрые, хоть и скелеты. Поэтому я поближе к ним держался, змеи до сих пор отчего-то их побаиваются.
Коридор закончился в камере с очень низким сводом и крысиным столпотворением. Клопик провел старших товарищей в пещеру повыше, где все трое разместились на скальном выступе, согнав с него писклявых хвостатых квартирантов.
- Все, можно передохнуть, - объявил Клопик.
- Что, отстала от нас подлая тварь? - Индиана вложил в эти слова чувство полного облегчения.
- Нет, такая никогда не отстанет; особенно, если обижена. Обязательно отомстит. Просто мы подождем ее здесь.
- Почему здесь? - спросила Лилиан. - Такая вонища, полная антисанитария…
- Потому что здесь крысиный король. Змея как приползет, сразу захочет его съесть, и тогда вся крысиная рать бросится на нее.
- И где же этот калорийный король?
Клопик ткнул пальцем в угол, где копошилось что-то весьма непонятное, смахивающее на огромного паука. Индиана подпалил зажигалкой тряпицу, в результате чего было высвечено отвратительное зрелище. Десятка три здоровенных крыс, сцепившихся хвостами. Может, на них действительно замыкается сознание всей орды? - подумалось археологу.
- Значит, теперь это наши союзники, - доктор Джонс не мог не согласиться с задумкой мальчугана. - Ты что, такого вот короля уже встречал где-нибудь?
- Конечно. В Кхорлаке, возле кладбища. У нас же, знаете, покойников не закапывают, всяким животным скармливают, ну, и вообще…
- Ничего себе союзнички, - неодобрительно прошептала Лилиан, гадость какая.
Наступила томительная пауза, которую профессор прервал давно назревшим вопросом.
- Ну, все-таки, что ты здесь делаешь, Клопик?
- Я здесь прятался от немцев, после того как перепилил веревки и удрал. А попал сюда через щель рядом с их аэродромом.
- Аэродромом? Ты видел взлетно-посадочную полосу? - всполошился доктор Джонс.
- Видел и трогал даже. Не беспокойтесь так, я вас туда отведу. Но вначале еще предстоит помахать этой штукой. - И мальчик протянул мужчине меч, который был утрачен в погребальной камере.
Доктор Джонс машинально окинул оружие "археологическим" взглядом. Изогнутое лезвие, прекрасный металл, похоже, настоящая нержавейка качественная сталь с добавлением никеля или молибдена. Возле хвостовика насечка с изображением многорукого танцующего бога. Неужели Шива? Значит, клинок индийский. А вот еще одна насечка. Ивритскими буквами, но, кажется, на раннегреческом. Более-менее понятно, что означает. "Даруй крепость Твою рабу Твоему Питхору Иосепту." Замысловатый расклад получается с этим мечом.
Питхор Иосепт… Доктора Джонса внезапно охватил приступ дурноты, схожий с тем, что помучил его в каморке каббалиста после отравления. Но, по счастью, более слабый. Гнусное ощущение, что проваливаешься куда-то, потом свет впереди и просверки по сторонам. Полет продолжился среди пузырей, каждый из которых лопался и показывал сценку из древнеегипетской жизни. Тренированный доктор Джонс мог утверждать это наверняка.
При свете полной луны рабочие в замызганных набедренных повязках спускаются в какую-то нору, и выбираются обратно с корзинами полными земли.
Неподалеку город. Сквозь жесткую листву акаций можно различить храм Ра-Хорахти и вереницу жрецов, тянущихся с дарами к ночному молебну. А на реке и при факельном свете разгружаются барки, по сходням, на холках грузчиков, выплывают чередой пузатые приземистые сосуды с маслом и корзины с хлебным зерном.
Несколько начальственных, судя по золоченым посохам, людей наблюдают за работами. Они вооружены, в шлемах со смешными гребешками и кожаных нагрудниках с бронзовыми пластинами. У одного на перевязи знакомый меч, длинный и изогнутый, столь непохожий на короткие клинки египтян.
Покрытые пылью мужики где-то под землей пробивают тоннели в осадочных породах, долбят скалу, устанавливают крепежку, обмазывают глиной стены.
И вот солдаты с характерными профилями Амона на нагрудниках прутся на четвереньках в подземелье, их встречают люди с гребешками на шлемах, в короткой сече опять отличается длинный меч.
Порубленные воины бараноголового бога навеки остаются в темных коридорах, но и среди бойцов подземелья потери. Трое из них укладываются в ниши погребальной камеры. Руки вытянуты вдоль тела, полное боевое облачение - таков заморский ахейский обряд. Среди этих трех, один мертвец сжимает в костенеющих пальцах клинок с надписью. "Даруй крепость Твою рабу Твоему Питхору Иосепту."
Между телом воина, упокоившимся в одном конце Обители и золоченым ящиком, находящемся в другом, пролегла светлая дорожка. От этого энергетического шнура искорки разлетались по подземелью и придавали стойкость всему тому, что находилось в нем. Почти всему. Страж навсегда соединился с охраняемым сокровищем. Он надежно защитил Ковчег от дерзких расхитителей и не забыл обеспечить свое многотысячелетнее уединение. Змеи охраняют вход от непрошенных гостей, и только тот, кто нужен Ему, сможет проникнуть к святыне. Если же путь назад будет отрезан, вошедший спасется, пройдя через подземелье к тайному выходу - если вера его правильна и крепка.
Однако же чьей волей, небесной или человеческой, ловушки были устроены так, что ключом к ним стало выполнение заповедей? Древние строители словно бы предвидели обстоятельства сегодняшнего дня. Чьей волей?
Накатила свистящая волна, разметав череду видений. Когда из соседнего подземелья рванули скопом крысы, сознание Индианы немедленно всплыло в реальном мире. Мстительница вторглась в крысиную цитадель. Вот уже "молочный фонтан" забил в пещере. Как и планировалось, первым делом на глаза ей попался ни в чем не повинный крысиный король. Она -будучи все-таки животным - решила подкрепиться им по ходу дела. Такой наглости верноподданный крысиный народ не стерпел и, забыв внутренние распри, кинулся на битву с жуткой визитершей.
Зрелище было малоприятным. Даже древние римляне, которые, жуя печенье, наблюдали в Колизее за поеданием идейной оппозиции дикими зверями, не вытерпели бы такого шоу и убежали к гетерам. Или в буфет. Однако поблизости не было буфета. Крысы отчаянно хватались за мощное тело, которое резкими изгибами сбрасывало их и давило об пол, расплющивало своими витками. Пасть змеи работала, как ковш экскаватора, сгребая живую еду и проталкивая ее в бесконечный пищевод.
Крысы проявляли чудеса героизма, поэтому белокожий мускулистый враг вскоре сплошь покрылся красными крапинками укусов. Но уже через минуту стало ясно, что грызунам в одиночку не управится с агрессором.
- Что ж, пора открывать второй фронт. - Индиана, преодолев естественное отвращение, решил включится ввойну. Он хлестнул "Пацифистом", и кнутовище завязалось узлом на монстре - ближе к голове. Но за это был сдернут со скального выступа и улетел в гущу побоища. Оттолкнувшись от пола, он махнул прямо чудищу на спину. В те гадкие мгновения, пока древний клинок добирался до горла твари, она шмякнула археологом три раза об разные детали пещерной обстановки.
Однако древняя сталь внесла свой решающий вклад.
Крысиная армия в дружной атаке докончила смертельно раненную гадину, после чего, не отходя от трупа, пошел пир горой. От сотен чавкающих ртов заложило уши. Не в силах терпеть такую эстетику, гости подземелья поспешно двинулись навстречу солнцу, едва сдерживая рвотные позывы.
Тем временем подруга той кобры, которая пала в борьбе с крысиным войском и Индианой, почувствовала, что понесла утрату. Уловив прощальное излучение сестрицы - которую нахально сожрали чужие вместо своих -сильно озлилась и решила отомстить первому встречному. Гадина спустилась на ярус и очутилась в коридоре неподалеку от шахты, ведущей в Обитель. Первыми встречными были обершарфюрер Кемпке и его пять оставшихся бойцов.
Двумя бросками змея пробила грудные клетки пары солдат - так быстро, что не успела даже произвести на них впечатление в лучах фонарей. Поэтому смертельно пострадавшим показалось просто, что их сокрушительно ударила тьма. Третьего эсэсовца гадина шлепнула хвостом, когда тот уже начал стрелять, промазав от возбуждения. Нацист, получив мощный импульс движения, улетел в стену, где его череп треснул, как голубиное яичко. Четвертый солдат не промахнулся, но все-таки угодил в змеиную петлю и его язык выпростался изо рта под хруст шейных позвонков.
Обершарфюрер Кемпке добил гадину тремя очередями из "фольмера", но она успела перед кончиной царапнуть его ногу своим зубом. Чуть-чуть задела. Поэтому эсэсовец смог на карачках добраться до шахты, где змеи помельче активно обработали его, как будто желая потрафить вышестоящим товарищам. А когда Урбах и Мюллер заглянули вниз, то ознакомились с раздувшимся сизым телом, где только пряжка ремня говорила о былом фельдфебельстве.
Руководство с чувством удовлетворения приказало затворить отверстие, ведущее в подземелье. Уже навсегда. Опытным путем было доказано, что жизнь в Обители Умерших Душ невозможна.
А Индиана, Лилиан и Клопик тем временем обозревали из щели солдат, суетящихся на немецком аэродроме.
11. ОТМЕНЕННЫЙ ВЫЛЕТ
Бензин был профильтрован, авиационные узлы прочищены и смазаны, Ковчег готовился к загрузке в бомбовый отсек двухмоторного боевого самолета "Хейнкель-111". А пилот как раз прогревал моторы.
- Давайте смочим уста за очередной успех Германского Духа, провозгласил Мюллер, поднимая рюмку с шнапсом. - За Ковчег.
Штандартенфюрер располагался напротив Урбаха - за столиком, откуда открывался вид на аэродром. Работы там благополучно заканчивались, солдаты отсуетились и теперь попивали пивко в тени под навесом. В голове офицера царила полная ясность, спина отличалась совершенной прямотой.
- У вас саранча в рюмку упала, - возразил не слишком веселый Урбах. Знаете, я употребляю только сухое вино, бордосское или рейнское. Кроме того, мне кажется, возлияния будут уместны уже в другой части света.
Действительно личный археолог фюрера, который полчаса назад, оценив состояние трупа шарфюрера, был убежден, что человеческая жизнь в Обители Умерших Душ невозможна, теперь крепко сомневался. Ох, до чего живучи масоны! Одновременно Урбах сознавал, что нервы у него похожи на натянутые струны.
Конечно же, личный археолог Гитлера страдал болезненной мнительностью. Но именно в минуту его страдания, некий злоумышленник легок на помине! - выскользнул из щели и на полусогнутых добежал до ряда бочек с бензином. Потом, улучив момент, нырнул под крыло самолета, стараясь оставаться подальше от работающего винта. Замотал головой, пытаясь определить, попал ли к кому-нибудь в поле зрения. Вроде никто не шарил по нему грязным взглядом. Тогда он перескочил на крыло и пополз с недобрыми намерениями прямо к кабине, где пилот работал за приборной доской…
Конечно же, принести зло нацистской экспедиции мог только один человек - Индиана Джонс.
Увы, пообщаться с летчиком археолог не успел. Невесть откуда, на том же крыле появился еще один немец, с большим гаечным ключом в руках. Очевидно, механик, который прежде находился внутри бомбового отсека и, высунувшись из люка, принял Индиану за вороватого араба. Но не смог угостить "воришку" гаечным ключом по затылку, потому что доктор Джонс, обладавший отменным задним зрением, вовремя обернулся. Бдительный человек заработал носком ботинка в челюсть и съехал с крыла на землю. Индиана не отставал, потому что свидетеля нельзя было упускать. Механик слишком сильно размахнулся своей железякой и хорошо подставился. А профессор с помощью бокового удара в челюсть надолго успокоил потенциального ябеду.
Можно было чуток передохнуть и спокойно заняться летчиком. Однако, очень некстати, возник другой недоброжелатель. Эталон эсэсовца, квадратный мужик с бритой головой, похожий на джинна. Обогнув самолет, он застал конец боксерского поединка.
- Гут, гут, комм цу мир, - воскликнул эсэсовец, сразу оживившись. Под его песочного цвета курткой заходили огромные бицепсы.
- Ах ты, нечистая сила…
Индиана потянул из-за пояса меч, что было, по-видимому, лишним. Пока тянул, пропустил удар в скулу и закачался в легком нокдауне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62