Деньги - лучший тест на порядочность. А вы, Генри, сбежали, едва получив аванс, правильно? Так что не вам меня стыдить, господа.
Он отправился к выходу, ни на кого не глядя, ступая жестко и прямо. Менеджер Художественного института был высоким мужчиной, он очень хорошо смотрелся в интерьерах замка позднего Ренессанса. Перед тем, как покинуть помещение, остановился:
- Я разочарован, господа. Я почему-то не сомневался в вашем здравом смысле. Я был уверен, что вы с радостью согласитесь принять участие в прогулке к Храму Чаши, даже попросил своих друзей, чтобы вас привели именно сюда, думал, успеем перед отъездом поработать, скорректировать планы…
Тут и вошел следующий участник разговора, помешав прощальной речи
американского бизнесмена.
- Впрочем, вот и он, - с удовольствием прервался Бьюкенен. - Приятных вам минут, друзья, не буду мешать.
Вошедшим был всего лишь Карл Хорхер. Опасения Джонса-младшего относительно неожиданных встреч не сбылись.
- Приятно встретиться с вами снова, герр Джонс, - кивнул офицер Индиане.
Его лицо морщилось в улыбке, его маленькие глаза поблескивали сквозь круглые стекляшки очков. Вообще, весь он словно бы поблескивал, отражая электрический свет. То ли человек вспотел, спеша на свидание, то ли это черное существо, вечно настроенное на борьбу с врагами, постоянно выделяло слой защитного вещества - как какое-нибудь насекомое. Он был липким, лоснящимся, болезненным, он успешно и практически мгновенно вызывал ощущение гадливого сочувствия. Насекомое… - мысленно просмаковал Индиана понравившийся термин, а вслух сказал:
- Мы с вами мало знакомы, чтобы радоваться каждой случайной встрече. - Все равно приятно, - возразил Хорхер, с явной симпатией
рассматривая гостя. Он уже сменил нелепый красно-черный плащ "священнослужителя" на хрустящий офицерский мундир, и вместе с полагающимися по должности регалиями к офицеру вернулся привычный нацистский облик. Его рука в кожаной перчатке торжественно держала нечто, завернутое в тряпку.
- Подготовить их! - отвлекшись на мгновение, Хорхер дал короткую команду своим подчиненным. - Обоих! По схеме "бутерброд"! - затем возвратил внимание посетителям. - Я ненадолго задержу вас, господа. Только что я был на связи с Веной, мы обсуждали с фон Урбахом некоторые срочные дела, и заодно пришли к соглашению относительно вашего будущего…
Он говорил, а эсэсовцы между тем отрабатывали полученное от начальства распоряжение. Героические "археологи действия" были грубо усажены в стулья, поставленные друг к другу спинками, и примотаны к этой деревянной конструкции с помощью дополнительного количества веревок. Руки назад, ноги вместе - не шевельнуться. Разумеется, они испытывали некоторое неудобство, однако огонек светской беседы, милосердно поддерживаемый хозяевами замка, не позволял разуму расслабиться, а воле раскиснуть.
- Вы мне сразу понравились, герр Джонс, - продолжал говорить Хорхер, обращаясь исключительно к Индиане. - Мне вообще нравятся сильные мужчины. Тренированные мышцы, несгибаемый характер - нет большего наслаждения, чем работать с таким материалом. Настоящая жуть охватывает, когда атлет вроде вас пытается освободиться, сбросить кислотные повязки или, например, стряхнуть сухой лед. А с каким упрямством атлеты сражаются с жалкими ремешками, не щадя суставы и сухожилия, не желая принять очевидное! Когда, например, работаешь сверлом, это просто непередаваемо - кажется, вот-вот все взорвется вместе со станком… Сильные мужчины не умеют проигрывать, герр Джонс. Знаете, я был уверен, что мне удастся с вами побеседовать. Я очень ждал этого, и я думаю, мы оба не разочаруемся. Но не сегодня. Увы, не сегодня. Меня срочно вызвали в Вену, я вынужден уехать.
- Вы тоже мне понравились, мистер Хорхер, - прокряхтел Индиана, пробуя хоть чуть-чуть растянуть веревки. - Особенно в скальном храме Дхангархи. Помните, где я чуть не попал в вас копьем?
- Правильно, что вы напомнили мне про храм, - ясные наивные глаза нациста вдруг заволокло нехорошей мутью. - Я не должен забывать этот эпизод ни на секунду, - голос его дрогнул, сломленный ненавистью. - И я не забуду. Я сам напомню про него, если мне все-таки разрешат расспросить вас как полагается, подольше и понастойчивее. Я так тщательно готовил изъятие и вывоз в Германию магических камней, столько средств и времени потратил, а вы за один день сумели все испортить. Разве забудешь такое? Поэтому единственным моим вопросом будет: где камни?
- Потерял, - Индиана улыбнулся и тщетно попытался пожать плечами. Камни упали в реку, вам же наверняка доложили все подробно.
- Вы идиот, - Хорхер вновь сделался ласковым. - Жаль, что я никак не могу доказать это начальству, иначе давно бы получил вас в подарок.
- Я идиот, - согласился Индиана, имея в виду, впрочем, что-то свое.
- В реку упали не три камня, герр Джонс. Потому-то мы решили, что жадничать в такой ситуации глупо. Смотрите, какой замечательный напиток я
вам принес…
Была аккуратно снята тряпка, и в руках Хорхера обнаружился стеклянный сосуд крайне неопрятного вида. Попросту - лабораторный грязный стакан.
- У химиков отнял, последний образец, так что цените. Фон Урбаху вы тоже чем-то нравитесь, он сразу согласился с моим предложением.
- Что это? - всерьез встревожился Индиана, поскольку жидкость, колыхавшаяся в стакане, вызвала у него живейшее воспоминания. Жидкость была густая, неопределенно темная. По комнате распространился знакомый до спазм в горле запах - запах рвоты.
- Да-да, вы правильно догадались, это "кровь Кали" индийского производства.
- Не надо! - визгливо вскрикнул отец Индианы. - Я уже пил, вы мне эту гадость уже давали! - возможно, впервые в жизни большой ученый стал обычным маленьким человеком.
Хорхер не обратил внимания на включившуюся в разговор помеху:
- Кровь богини Кали в подлиннике, герр Джонс, можете мне поверить. Привезли из Непала. Я это к тому говорю, что мы тоже ведем соответствующие исследования, пытаемся выяснить состав вещества, чтобы синтезировать полноценную замену. Пока безрезультатно, но успех обязательно придет, ведь за этим веществом будущее. Мы назовем синтезированный препарат "сывороткой веры" или "глотком веры". Вы представить себе не способны, господа, какое будущее ждет наш препарат!
- Значит, именно этой штукой опоили моего отца? - оборвал Индиана сладкие мечтания своего оппонента.
- Время действия препарата ограничено, такой вот недостаток. И еще дороговизна. Думаете, так просто раздобыть его у жрецов и привезти в Европу? Вашему отцу хватило одной порции, чтобы поделитьсясамым
сокровенным, и больше мы решили не тратиться, ведь каждая порция у нас на вес золота. А теперь вот и для вас не пожалеем, герр Джонс. Хотя, вы вряд лиоцените это, англо-саксы вообще отличаются генетической
неблагодарностью.
Улыбаясь, Карл Хорхер подошел к стульям вплотную.
- Эй, подождите! - торопливо сказал Индиана, зачарованно глядя за неумолимыми перемещениями стакана. - Я и так могу признаться, кому отдал этот проклятый камень, мне не жалко. Если дело только в нем…
- Ага, Шиву-лингу вы все-таки отдали кому-то! - обрадовался Хорхер. Люблю убеждаться в своей правоте, - взгляд его устремился куда-то вдаль, в неведомые просторы Вселенной, и было ясно, что он уже заранее полюбил того несчастного человека, которому герр Джонс сдал магический камень на хранение, что он отыщет нового владельца камня, где бы тот ни находился отыщет и расспросит, долго подробно, как положено…
- Разумеется, дело не только в том, где находится украденный вами Шива-линга, - гадко радовался офицер разведки. - Будет также очень любопытно сравнить, что вы скажете сейчас, и потом, после приема лекарства. Итак, вы собирались в чем-то признаться?
- Я не хочу, чтобы мой отец слышал, - доверительно сообщил Индиана. Не могли бы вы наклониться поближе?
Хорхер погрозил одетым в лакированную кожу пальчиком:
- Знаем, знаем! Вы признанный мастер рукопашного боя, доктор. Кстати, это вы, наверное, и научили своего мальчишку-азиата таким приемам?
- Клопика? - доктор Джонс с готовностью подхватил новую тему. - Вы говорите о Дорджи Лопсанге?
Дегустация крови Кали временно откладывалась.
- Я говорю о том подростке, который сопровождал вас в пещерном храме Дхангархи. До сих пор никому и никакими средствами не удалось вывести человека из состояния "калимайя", пока не кончался срок действия препарата. Мы даже специальные эксперименты ставили - холод, огонь, кислота, электричество. А мальчику это удалось, причем, дважды. Хотелось просто поэкспериментировать с его участием… Как вам не стыдно, профессор, чему детей учите?
- Значит, Клопик действительно сбежал?
- Да просто повезло желтенькому. Врезал охраннику на чердаке, точно таким же гнусным приемом. А все потому, что гроза в тот день была - просто кара вашего Господа. Признаться, одно время мне вообще казалось, что у вашей компании есть защитник, где-то там, наверху. Но замок Грумм, к счастью, явно не в Его ведении…
- Хоть кому-то везет в этом мире, - с удовольствием констатировал Индиана. - А что за прием, мистер штурмбанфюрер?
- Да ваш прием, ваш! - счастливо захихикал Хорхер. - Американский! Тот, который вы только что собирались на мне опробовать. Закаленным лбом ударить в чье-нибудь лицо, угадал? В мое не получится, и не надейтесь… он упивался своей догадливостью, он стоял с торжествующей прямолинейностью в осанке, расслабленно покачиваясь, благосклонно поглядывая на жертву сверху вниз. - Вы уж простите нас, герр Джонс, но мои люди вынуждены будут крепко подержать вашу несговорчивую голову в четыре руки, чтобы вам легче было смириться с неизбежным. Сейчас, обратите внимание, я величаво щелкну пальцами…
На этой триумфальной ноте Индиана и поймал оратора. Он всех поймал, никто не ожидал такого способа воздействия на аудиторию: эсэсовцы разом вздрогнули, хватаясь за оружие. Археолог использовал совершенно другой прием - бесконтактный, акустический. Попросту говоря, он крикнул. Но крикнул особенным образом, - пронзительно, резко, нечеловечески странно. Знающие люди утверждают, что так переговариваются лешие в русских лесах Индиана слышал этот звук, когда был на раскопках в городе Мангазея, что на реке Таз в Западной Сибири. Воспроизвести его не очень трудно, достаточно потренироваться в течении одного темного вечера. Сжав губы и раздув щеки, нужно гулко выплеснуть из себя весь воздух - в течение доли секунды и обязательно фальцетом, - в полную силу задействовав высокие голосовые связки. Высвобожденный звук "п-па!" чем-то похож на многократно усиленный выстрел бутылочной пробки. Далеко разносится, неудержимо, потрясающе остро…
А если серьезно, то этому способу звукоизвлечения Индиану научил один русский геолог. На самом деле так перекликаются опытные таежники в бескрайней Сибири.
Хорхер уронил стакан. Стекло, правда, не разбилось, зато дьявольская жижа разлилась по ковру, устилавшему пол библиотеки. Разлилась и мгновенно впиталась, оставив после себя только навязчивую вонь.
- Что вы наделали! - завопил офицер с искренней обидой. - Вы и в самом деле идиот!
Он сделал импульсивное движение, едва не упав на четвереньках вслед за стаканом, но вовремя сдержал этот порыв отчаяния. Только помолчать он позволил себе, горестно разглядывая пятно на ковре. Затем выцедил, потеряв всякую приветливость:
- Я ведь не поленюсь, еще раз схожу в лабораторию. Надеюсь, химики припрятали хоть несколько кубиков от начальства. Но если ничего не осталось, я не советую вам радоваться, герр Джонс, потому что лучшим исходом этой выходки для вас может стать только два-три дня ожидания. Очень скоро прибудет очередной контейнер с образцами, и мы, разумеется, снова наполним ваш бокал. Вот если контейнер задержится, тогда мне вас жалко. Вы сами будете умолять меня, чтобы я как можно скорее раздобыл кровь Кали, потому что иначе мне придется допрашивать вас без помощи этого лекарства, проверенными дедовскими методами. Вы меня хорошо поняли, герр Джонс?
Герр Джонс-младший не успел ответить. В помещении вплыла доктор Шнайдер, покачивая бедрами. Она успела переодеться, и вместо шелкового платья красовалась теперь в суровом наряде обершарфюрера. Впрочем, женский вариант нацистской формы - белая рубашка, черные юбка и пиджак, - шел ей ничуть не меньше, поэтому все присутствующие мужчины обратили к ней взгляды разной степени пылкости. Кроме Хорхера, конечно, Хорхер все еще смотрел на ковер.
- Разрешите, я попробую побеседовать с пленными,господин
штурмбанфюрер, - звонко сказала она.
Офицер медленно развернулся к ней. В его потных глазках клубились цветные объемные картины мести, всевозможные варианты дедовских методов допроса, поэтому он явно не успел сообразить, что обратились именно к нему.
- В самом деле, - помог человеку Индиана. - Ступайте в лабораторию, добудьте для меня поскорее новую порцию крови Кали. Вы мечтали, чтобы я вас умолял? Я вас умоляю, мистер Хорхер.
- Мне известно, Эльза, что вы с непозволительной благосклонностью относитесь к этой твари, - штурмбанфюрер упер палец в плечо Индианы. Однако пока вы состоите в нашем ведомстве, никаких рапортов с моей стороны
не последует. Надеюсь, партайгеноссе Вольфганг осведомлен меньше меня по этому вопросу.
- Спасибо за разрешение, - сказала Эльза излишне громко.
- Ладно, попрощайтесь перед отъездом. Расспросите заодно о Непале, может он ляпнет вам что-нибудь от большой любви к аромату ваших духов. Прежде всего меня интересуют камень, Эльза, он что-то знает про него, кому-то отдал. Так что работайте. Используйте все средства, коллега - он вдруг пакостно хмыкнул. - В общем, остаетесь за старшую.
- Не торопитесь возвращаться, - снова встрял младший Джонс, - а то случайно споткнетесь.
- Ты! - эсэсовец обжег американца безумным взглядом. - Ты помни о моем предупреждении. Я вернусь скорее, чем тебе бы хотелось.
Он удалился.
- Слушай, кто это был? - спросил Индиана. - Никак не могу в нем разобраться - то ли резидент, то ли гестаповец?
- Карл Хорхер, - сказала Эльза. - Есть такой зверь в нашем зоопарке. Руководит отделом, который занимается организационным обеспечением особых археологических работ.
- Ты - сотрудник этого отдела. И не отнекивайся, доктор Шнайдер. Кстати, ты действительно доктор, или что-то вроде интенданта?
- Я что-то вроде советника, - улыбнулась женщина. - Кстати, я действительно доктор философии.
Она подошла к конструкции из стульев и остановилась возле, затем присела на край стола, оголив бедра перед самым носом Индианы.
- Как вы могли, Эльза? - горько спросил сэр Джонс-старший, пытаясь повернуть голову и посмотреть на свою бывшую ассистентку.
- Простите, Генри, - виновато откликнулась та. - Простите, если такое прощают. Я понимаю ваши оскорбленные чувства, но ваш сын мне очень понравился, я не смогла устоять перед ним, ведь он был так похож на вас…
- Господи, да я совсем не об этом! - затряс старик головой. И вдруг
осекся. - Хотя, вероятно, об этом тоже… - он замолчал, ужасаясь сам себе, загипнотизированный бездной собственного падения.
- Действительно, как тебе не стыдно, Эльза, - согласился с отцом Индиана. - Из-за тебя я не пошел в больницу к бедняге Маркусу. Его там, между прочим, пытали, переворачивали с бока на бок.
- А я никогда не забуду эти ночные часы, подаренные мне судьбой, страстно зашептала Эльза, наклонившись к самому лицу Индианы. - У меня до сих пор не было более роскошного мужчины, доктор Джонс!
- Ну что вы, милая… - неожиданно очнулся от тягостных мыслей отец. - Право, я не достоин таких чувств… - и вновь замолчал, смутившись до последнего предела. Повернуть голову ему так и не удалось.
Некоторое время все молчали. Затем Индиана продолжилстыдить
любвеобильного обершарфюрера:
- Не понимаю, зачем тебе понадобилось разыгрывать это представление в кабинете своего жениха! Поссорила меня с Лилиан… Змея ты самая настоящая!
- Потому что мне не понравилась твоя старуха, - решительно заявила Эльза, отстраняясь. - Она так нагло на меня смотрела…
- Старуха? - обескураженно переспросил Индиана.
Доктор Шнайдер, впрочем, уже потеряла интерес к этой теме. Пока Джонс-младший вспоминал подругу своего детства - тридцатилетнюю, помятую жизнью женщину, которая безусловно проигрывала перед блестящей моложавой немкой, - Эльза обратилась к охранникам, энергично взмахнув рукой:
- Всем выйти! Будьте в коридоре, в полной готовности!
Ее распоряжение было выполнено беспрекословно. Иного она и не ожидала - явно привыкла командовать.
- Что, применишь ко мне "особые средства", рекомендованные Хорхером? - поинтересовался Индиана, нахально кивая на нежное оголенное бедро.
Зря он так подробно рассматривал непринужденно сидящую женскую фигурку. Воля его на мгновение вышла из-под контроля. Потому что вскипевшая некстати мысль принялась суетливо растворять ткань одежды, обтягивающей эти соблазнительные формы, начав с юбки, услужливо высвобождая застрявшие в памяти розовые картинки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62