"
Максим настаивал, чтобы я делала ответные визиты. Иной раз он не мог
сопровождать меня, и мне приходилось переносить пытку одной.
- Будете ли вы устраивать в Мандерли большие приемы? - спрашивали
меня.
- Право, не знаю. Максим ничего не говорил мне об этом.
- В прежние времена Мандерли посещало множество гостей.
- Да, я слышала об этом.
Наступала пауза, я бросала взгляд на часы.
- К сожалению, я должна расстаться с вами. Я обещала Максиму
вернуться к четырем.
- Может быть, останетесь на чай? Мы всегда пьем чай в четверть
пятого.
- Благодарю вас, но, право, не могу.
И с чувством облегчения я возвращалась в ожидавшую меня машину.
Во время визита к жене епископа она спросила меня:
- Думаете ли вы возобновить маскарадные была? Они были так прекрасны
у вас, что я до сих пор забыть не могу.
Я улыбнулась так, будто все знала об этих балах.
- Мы еще не решили. До сих пор было так много неотложных дел...
- Понимаю, понимаю... Надеюсь, вы обсудите этот вопрос. Мандерли
словно создано именно для таких балов. Оркестр играл на галерее, а в холле
танцевали. Я помню один из приемов в Мандерли в разгар лета, когда
распустились все цветы. Чай подавали гостям в розарии на маленьких
столиках. Это было очаровательно! Ребекка умела все прекрасно устроить...
- Да, да, она была, по-видимому, выдающейся женщиной: красива, умна,
очаровательна и к тому же еще спортсменка.
- Да, она была прелестна и очень жизнерадостна. Безусловно, очень
одаренная женщина.
- Она ведь сама управляла хозяйством в Мандерли. Это, вероятно,
отнимало у нее массу времени. Я-то предоставила экономке вести хозяйство.
- Ну, нельзя же все делать самой. К тому же вы еще очень молоды.
Кроме того, у вас же есть свое маленькое хобби. Я слышала, вы хорошо
рисуете?
- О, не слишком хорошо.
- Но все-таки приятно иметь такую способность. Далеко не все люди
умеют рисовать. К тому же в Мандерли много очаровательных уголков, которые
стоит зарисовать... Ну, а еще что вы любите: теннис, еще какая-нибудь
игра? Верховая езда? Охота?
- Нет, нет. Я ничего этого не умею. Люблю пешие прогулки...
- Это самый лучший вид спорта! Мы с епископом тоже любим дальние
прогулки. Несколько лет назад мы жили в Пеннинских горах и частенько
проходили по двадцать миль в день...
- Очень рада, что застала вас дома, - я поднялась, чтобы попрощаться.
- Надеюсь, вы навестите нас.
- Не забудьте напомнить вашему мужу о маскараде!
- Да, да, обязательно!
По дороге домой я себе представила Максима рядом с высокой
бледнолицей черноволосой красавицей. Они стоят на площадке лестницы во
время приема, пожимают направо и налево руки, приветствуют гостей. Она
замечает все, что происходит вокруг, ведет легкую беседу и одновременно
отдает через плечо приказания прислуге.
Мне вспомнился один из моих предыдущих визитов к даме с резким
скрипучим голосом. "Будут ли у вас большие приемы?" А я ее видеть больше
не хочу. И вообще я не желаю делать визиты! Скажу об этом Максиму. Они
разглядывают меня, чтобы потом за глаза покритиковать мою фигуру, лицо,
одежду: "До чего же она не похожа на Ребекку!" А если я не стану у них
бывать, они найдут новый повод для сплетен: "Она так дурно воспитана.
Неудивительно: он подобрал ее где-то в Монте-Карло. У нее не было ни гроша
и она служила компаньонкой у какой-то старухи". - "Неужели это правда?
Странный народ, эти мужчины!? - И это Максим, он же всегда был таким
разборчивым. Как он мог жениться на такой девушке после того, как был
мужем Ребекки!"
Пусть говорят, что хотят, - мне все равно.
Когда автомобиль въехал в ворота, я высунулась в окошко и кивнула
жене привратника, которая, вероятно, меня даже не знала. На аллее мы
догнали Фрэнка, он поприветствовал меня и, казалось, был рад встрече. Я
постучала в стекло и велела шоферу остановиться.
- Я хочу пройтись с вами, Фрэнк!
Я называла его Фрэнком, как и Максим, а он неизменно величал меня
миссис де Винтер. Если бы мы оказались на необитаемом острове и провели бы
там остаток нашей жизни, он все равно называл бы меня миссис де Винтер.
Мне он был очень симпатичен, и я не соглашалась с Беатрисой, которая
считала его туповатым и неумным. Может быть, потому он и нравился мне, что
я сама была тупа и глупа?
- Вы делали визиты, миссис де Винтер?
- Да, я была у жены епископа. Она расспрашивала меня, будем ли мы
устраивать был-маскарад. Два года назад она была на таком в Мандерли и
никак не может забыть его.
Он немного поколебался, прежде чем ответить.
- Да, эти балы гремели на все графство. Даже из Лондона приезжали
гости.
- Вероятно, такой бал трудно организовать?
- Да, трудновато.
- Очевидно, Ребекка принимала в этом активное участие? Он искоса
поглядел на меня.
- Работы хватало всем.
- Я бы, наверное, ничем не смогла помочь в этом деле. У меня нет
никаких организаторских способностей.
- Вам бы ничего и не понадобилось делать, кроме как оставаться самой
собой и украшать этот бал.
- Вы, конечно, очень милы, Фрэнк. Но, боюсь, я и на это не способна.
Вы не спросите Максима о таком бале?
- А почему вам самой не спросить?
- Нет, нет. Сама я не хочу.
Произнося однажды вслух имя Ребекки (в разговоре с женой епископа), я
почувствовала, что в дальнейшем смогу спокойно говорить о ней.
- Я была на днях в бухточке у моря, в той, где построен волнорез.
Джаспер вдруг обозлился и все время кидался на какого-то несчастного
рыбака с голубыми глазами идиота.
- Это был Бен. Не бойтесь его. Он совершенно безобиден и не способен
убить даже муху.
- О, я вовсе не испугалась его. Мне пришлось зайти в коттедж за
веревкой, чтобы привязать Джаспера, и я увидела там мерзость запустения.
Жаль, что все там ветшает и гибнет без всякой пользы.
Он ответил не сразу, а после того, как нагнулся и завязал шнурок
ботинка.
- Если бы Максим хотел, чтобы я занялся этим домиком, он бы сказал
мне об этом.
- Скажите, все вещи там принадлежали Ребекке? Да? А для чего,
собственно, она использовала этот коттедж? Снаружи он выглядит как обычная
лодочная станция.
- Сначала это и была только станция, а позднее она перевезла туда и
мебель, книги и посуду и превратила в жилое помещение.
Он говорил о Ребекке "она". Он не назвал ее "миссис де Винтер", как я
ожидала.
- Для чего она использовала этот коттедж?
- Она постоянно придумывала всякие развлечения, вроде пикников при
лунном свете и тому подробное.
- Зачем там построена маленькая пристань?
- Там обычно стояла лодка.
- Какая лодка?
- Ее лодка.
Ему явно не хотелось говорить об этом, а я, словно сорвавшись, никак
не могла остановить поток моих расспросов.
- Куда девалась лодка? Или это та самая, которая утонула?
- Да, лодка опрокинулась и затонула, а ее смыло за борт.
- Какого размера была эта лодка?
- Около трех тонн водоизмещением и имела еще каюту на палубе.
- Почему она опрокинулась?
- В заливе бывают шквальные ветры.
- Неужели никто не мог выйти в море ей навстречу и спасти?
- Никто не видел, как это произошло, никто не знал, что она в море.
- Но дома ведь кто-нибудь должен был знать, где она находится?
- Нет, она часто уплывала в море совершенно одна и возвращалась среди
ночи, проводя время до утра у себя в коттедже.
- Была ли она нервной?
- О нет!
- Скажите, а Максим не возражал против ее странных привычек?
Минуту помолчав, Фрэнк медленно произнес:
- Этого я не знаю.
Вероятно, она хотела вплавь добраться до берега и не смогла, утонув
где-то между берегом и затонувшей лодкой.
- Сколько времени спустя было найдено ее тело?
- Прошло около двух месяцев.
- Где же ее обнаружили?
- Недалеко от Эджкомба, приблизительно в сорока милях отсюда.
- Как ее могли узнать после двухмесячного пребывания в воде?
- Максим ездил в Эджкомб для опознания.
Внезапно я прекратила свои вопросы. Мне показалось, что я похожа на
человека из толпы, который непременно хочет посмотреть на жертву уличного
движения поближе, или на человека, который просит у незнакомых людей
разрешения зайти и взглянуть на покойника. Мне было стыдно, и я боялась,
что Фрэнк Кроули станет презирать меня.
- Это было, наверное, ужасное время для всех вас, и вам, вероятно,
неприятны мои расспросы и воспоминания обо всем этом несчастье.
До сих пор мы были с Фрэнком в очень хороших отношениях, и я всегда
считала его своим союзником... Не потеряла ли я его дружбу после этого
разговора?
До чего же длинная была эта въездная аллея! Она всегда напоминала мне
волшебные сказки Гримма, в которых принц теряет дорогу.
Я чувствовала, что Фрэнк все еще насторожен и боится дальнейших
расспросов.
- Фрэнк, - в отчаянье сказала я, - я понимаю, что вы не можете
объяснить себе, почему я задаю вам такую массу вопросов. Поверьте, что
мною руководит вовсе не любопытство. Просто я чувствую себя здесь, в
Мандерли, такой никчемной и ненужной, и особенно потому, что все
сравнивают меня с Ребеккой и думают: и что в ней нашел Максим? Никто этого
понять не может. Я чувствую, что мне не следовало выходить замуж за
Максима, когда все кругом повторяют: как резко она отличается от Ребекки!
- Миссис де Винтер, пожалуйста, не думайте так. Вы совершенно
неправы. Для Максима именно это и хорошо, что вы никого и ничего не знаете
здесь, в Мандерли. Это дает ему отдых от мыслей, связанных с ужасным
несчастье, происшедшим здесь и сравнительно недавно.
Я мало знаю вас и вообще мало знаю женщин, так как я холост, но я
хорошо знаю Максима, а также то, что скромность и доброта больше нужны в
семейной жизни, чем остроумие и гордая красота.
Милый Фрэнк, которого так презирала Беатриса, еще долго объяснял мне,
что я безусловно являюсь очень подходящей женой для Максима.
- Он, несомненно, был бы очень огорчен, если бы узнал о ваших мыслях
и переживаниях. Он выглядит очень довольным и спокойным. А ведь миссис
Леси была совершенно права, когда говорила, что год назад мы опасались за
его рассудок и даже за его жизнь, хотя ей конечно, не следовало прилюдно
обсуждать эту тему.
- Мой добрый, хороший Фрэнк, почему я давно не поговорила с вами
откровенно? Я чувствую себя гораздо лучше, гораздо увереннее, Фрэнк! Ведь
в вашем лице я приобрела друга и союзника, не правда ли?
- О да!
- Фрэнк прежде чем мы закончим этот разговор, позвольте мне задать
вам еще один вопрос и обещайте откровенно ответить на него.
- Вот это нехорошо с вашей сторон? - как я могу обещать, не зная, о
чем именно вы хотите меня спросить?
- Нет, не бойтесь, ничего страшного не случится, так как мой вопрос
отнюдь не носит интимного характера.
- Ну что ж, согласен. Постараюсь ответить вам, как смогу.
- Скажите мне, Ребекка была очень красива?
- О да, она была самой красивой женщиной, которую я видел во всю свою
жизнь.
Мы вошли в дом; я позвонила, чтобы подали чай.

12
Миссис Дэнверс я почти не видела. Она звонила мне утром по домашнему
телефону. клала ежедневно меню на мой стол для просмотра, и больше я о ней
ничего не слышала. Она наняла мне горничную по имени Кларисса, милую,
симпатичную девушку, которая выросла не в Мандерли, а где-то неподалеку и
так же, как и я, мало зала о здешних порядках.
Для нее я была главной хозяйкой, настоящей миссис де Винтер.
Алиса презирала меня за то, что я не умела приказывать и была всегда
скромной и легко тушевалась.
Я была очень довольна, когда избавилась от Алисы и получила взамен
Клариссу, простую девушку, которая не умела отличить дешевые кружева от
дорогих.
Мне стало легко понять миссис Дэнверс после объяснения Беатрисы:
"Разве вы не знали? - она ведь просто обожала Ребекку." Любая женщина,
оказавшаяся на моем месте, была бы ей так же неприятна, как я, потому что
она всегда думала о той миссис де Винтер, которая уже никогда не вернется.
Я была полностью согласна с Фрэнком, что мне надо было совсем забыть
о Ребекке. Но это легко было сказать. А я ежедневно сидела в ее будуаре,
за ее столом, писала ее пером и даже находила ее носовые платки в своем
кармане.
Я хотела быть счастливой и сделать счастливым Максима, но, увы, мне
не удавалось изгнать Ребекку из своих мыслей. Я все-таки чувствовала себя
гостьей в доме, где временно отсутствует хозяйка.
- Фритс, - однажды сказала я, входя в библиотеку с большим букетом
срезанных мною лилий, - где мне взять высокую вазу для этих цветов? Те,
что находятся в оранжерее, слишком малы.
- Для лилий мы всегда брали высокую алебастровую вазу из гостиной.
- А она не испортится от воды?
- Миссис де Винтер всегда пользовалась ею.
После этого он принес мне вазу, уже наполненную водой, и я сама
расставила в ней цветы подбирая их по оттенкам.
- Фритс, нельзя ли отодвинуть этот столик от окна, чтобы поставить на
него цветы?
- Миссис де Винтер всегда ставила алебастровую вазу, на столик за
диваном.
Я заколебалась, а Фритс наблюдал за мной с бесстрастным лицом. Он,
безусловно, выполнил бы мое указание, если бы я велела отодвинуть столик
от окна, но я не настаивала.
- Вы правы. Эта ваза выглядит лучше на большом по размеру столе.
И я поставила алебастровую вазу туда, куда ее ставили до меня.
Беатриса не забыла о том, что обещала мне свадебный подарок, и
однажды, когда я сидела в своем будуаре. Роберт внес огромную посылку,
явно очень тяжелую. Я всегда по-детски радовалась посылкам. Бросилась к
пакету, разрезала веревки и развернула коричневую бумагу. В пакете были
книги: четыре толстых тома по истории искусств. В первом томе лежала
записка: "Я думаю, что такой подарок придется вам по вкусу. Любящая вас
Беатриса".
Это было очень мило с ее стороны, она действительно старалась
доставить мне удовольствие. Я попробовала поставить книги на полку и
отошла на один миг назад, чтобы посмотреть, какой вид они имеют на полке.
В это время одна из книг соскользнула с полки, а за ней покатились и
остальные. Одна из них задела фарфоровую статуэтку, стоящую на соседней
полочке. Статуэтка упала на пол и вдребезги разбилась. Испуганно
оглянувшись на дверь, я аккуратно собрала все осколки. Затем достала из
ящика конверт, высыпала туда остатки статуэтки и засунула конверт на самое
дно ящика.
После этого взяла подаренные книги и унесла их вниз, в библиотеку,
где они прекрасно поместились на одной из полок.
Максим рассмеялся, когда я с гордостью показала ему подарок.
- Вероятно, ты ей очень понравилась, - сказал он. - Би никогда в
жизни не открывает книгу, если этого можно как-нибудь избежать.
- Она говорила тебе что-нибудь обо мне?
- Когда она была у нас к ленчу? Нет, по-моему, ничего не говорила.
- А может быть, она написала тебе что-нибудь?
- Мы никогда не переписываемся, кроме тех случаев, когда происходят
какие-нибудь семейные несчастья. Я считаю, что писание писем - пустая
трата времени.
Если бы у меня был брат, подумалось мне, я бы все-таки написала ему
несколько слов по поводу его недавнего брака. Конечно если бы считала брак
удачным. В противном случае, я бы этого делать не стала.
На следующий день Фритс, после того как подал нам кофе в библиотеку,
остановился в дверях и сказал:
- Разрешите мне поговорить с вами, сэр?
- Да, пожалуйста. Что случилось, Фритс?
Это по поводу Роберта сэр, между ним и миссис Дэнверс возник
серьезный конфликт, и он очень расстроен.
- О боже, - воскликнул Максим, а я начала ласкать Джаспера (мое
постоянное пристанище в минуты смущения).
- Миссис Дэнверс обвиняет Роберта в исчезновении статуэтки из
будуара. Видите ли, в его обязанности входит приносить туда по утрам
свежие цветы. Сегодня миссис Дэнверс вошла в будуар после его ухода и
заметила, что статуэтка отсутствует. Еще вчера она была на месте. Она
обвиняет Роберта в том. что он либо украл статуэтку, либо разбил ее и не
желает в этом сознаться. Роберт категорически отрицает и то, и другое. Вы,
может быть, заметили, что он был сам не свой во время ленча?
- Я заметил, что он подал мне котлеты прямо на тарелке, а не
предложил взять их с блюда. Я не знал, что Роберт столь чувствителен. Ну,
очевидно, статуэтку разбил кто-нибудь другой, вероятно, горничная.
- Нет, миссис Дэнверс вошла в комнату до того, как горничная
приступила к уборке, сейчас же после того, как РОберт принес цветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26