Все это не
говоря ни слова.
И только когда мы уже миновали деревню, Беатриса, наконец,
заговорила:
- Мне ужасно совестно перед вами, просто не знаю, что сказать.
- Не говорите глупостей, Беатриса, ничего не нужно говорить. Все в
полном порядке.
- Не понимаю, в чем тут дело. Я ей писала о вас и Максиме. И она
очень заинтересовалась этой свадьбой за границей. Я совсем забыла, что она
так любила Ребекку. Кажется, она так и не поняла, что с ней случилось.
Ребекка отличалась способностью внушать к себе симпатию; мужчины, женщины
и даже собаки - все тянулись к ней. По-видимому, старая леди так и не
забыла ее.
- Это совсем неважно, неважно, - повторила я.
- Жиль будет очень недоволен и скажет мне: "О Беатриса, глупее нельзя
было ничего придумать."
- Вам не следует ничего рассказывать ему об этом инциденте. Чем
меньше шуму поднимать, тем скорее все это забудется.
- Но Жиль сразу увидит по моему лицу, что я чем-то расстроена. Мне
никогда не удается что-нибудь скрыть от него.
Меня все это ничуть не задевало. Лишь бы это не дошло до Максима.
Мы доехали до холма, с которого были видны леса Мандерли.
- Скажите, вы очень торопитесь домой? - спросила Беатриса.
- О нет, а в чем дело?
- Вы не рассердитесь, если я вас высажу у домика привратника. Если я
сейчас помчусь на полной скорости, то успею к лондонскому поезду и смогу
встретить Жиля, которому, в противном случае, нужно будет нанимать на
вокзале такси.
Я поняла, что она сыта по горло событиями этого дня и хочет остаться
одна. Чаепитие в Мандерли было ей уже не под силу.
Я вышла из машины.
- Постарайтесь немного пополнеть, худоба вам не к лицу. Передайте
Максиму мой привет, - сказала Беатриса на прощание и исчезла в клубах
дыма.
Когда я подошла к дому, то увидела, что машина Максима уже стоит у
подъезда, и радостно бросилась в дом. В холле лежали перчатки и шляпа, а
голос, громкий и раздраженный, слышался из библиотеки.
- Сообщите ему, чтобы впредь он держался подальше от Мандерли.
- Неважно, кто сказал мне об этом. Его машина была вчера здесь, в
Мандерли. Если вы хотите встречаться с ним, то встречайтесь где-нибудь в
другом месте. Я не желаю, чтобы он въезжал в ворота моего поместья.
Запомните это. Я предупреждаю вас об этом в последний раз.
Я отошла от двери библиотеки и проскользнула на лестницу.
Дверь библиотеки открылась, и я прислонилась к стене галереи, чтобы
остаться незамеченной. Миссис Дэнверс прошла мимо с бледным и перекошенным
от злости лицом.
Она быстро взбежала по лестнице и скралась в западном крыле.
Переждав минутку, я спустилась по лестнице и вошла в библиотеку.
Максим стоял у окна, спиной ко мне. Пожалуй, лучше было уйти, но он
услышал мои шаги, резко повернулся и спросил:
- Кто это, в чем дело?
- Я улыбнулась и протянула к нему руки:
- Хелло!
- О, это ты, где ты пропадала?
По его лицу было видно, что он очень зол: губы сжались в тонкую
линию, а ноздри побелели.
- Я ездила с визитом к вашей бабушке вместе с Беатрисой.
- Ну как поживает старая леди? Она в порядке? А куда же девалась Би?
- Она поторопилась на вокзал к лондонскому поезду, чтобы встретить
Жиля.
Мы сели рядом на диване.
- Я так скучала по тебе во время твоего отсутствия.
- В самом деле?
Я больше ничего не добавила, но держала его руки в своих.
- Вероятно, в Лондоне было очень жарко?
- О да, ужасно, и я вообще ненавижу этот город во все времена года.
Я думала, что он, может быть, расскажет мне о разговоре с миссис
Дэнверс. Интересно, кто рассказал ему о приезде Фэвелла?
- Ты расстроен?
- У меня был трудный день, а кроме того, две поездки - отсюда в
Лондон и обратно - в течение суток утомили бы всякого.
Он встал, отошел от меня и закурил сигарету. Ясно, что он не
собирался мне ни о чем рассказывать.
- У меня тоже был утомительный день, - сказала я.

16
Помню, что был воскресный день, когда впервые зашел разговор о
бале-маскараде.
Фрэнк Кроули был с нами во время ленча, который мы намеревались
продолжить под старым каштаном. И вдруг услышали шум подъезжающей машины.
Через полчаса подъехала другая. И еще трое визитеров пришли из Керритса
пешком. Мы водили гостей по парку и по розарию, спускались в Счастливую
долину.
Все остались к чаю, и вместо дремотно-ленивого чаепития под каштаном
пришлось усесться в торжественной обстановке в гостиной.
Фритс был, конечно, в своей стихии и командовал Робертом простым
движением бровей.
Я сидела возле громадного кипящего чайника, не без труда справляясь с
церемонией разливания чая. Еще труднее было совмещать ее с беседой.
В такие моменты Фрэнк Кроули был незаменим. Он брал у меня из рук
наполненные чашки и передавал их гостям, во-время подавал нужную реплику в
разговоре, если я затруднялась это сделать.
Максим в другом конце комнаты показывал гостям книги и картины, как
подобает приветливому хозяину. Само чаепитие не интересовало его. Это было
моей заботой, а не его.
В какой-то момент за столом возникла пауза, и я уже ожидала, что
Фрэнк произнесет дежурную фразу о том, что пролетел тихий ангел.
Вдруг леди Кроуан, довольно шумная и назойливая особа, обратилась к
Максиму, который оказался рядом с ней:
- О, мистер де Винтер, разрешите задать вам вопрос: не собираетесь ли
вы возобновить балы-маскарады, которые когда-то устраивались в Мандерли?
После минутной заминки Максим ответил:
- Я не думал об этом, да и вообще, вероятно, никто не думал.
- Уверяю вас, об этом очень многие думают и даже мечтают, - возразила
леди Кроуан. - В этой части страны это было всегда наилучшим развлечением.
Прошу вас, подумайте об этом!
- Пожалуй, надо обратиться к Фрэнку Кроули по этому вопросу, - сказал
Максим довольно сухо.
- Мистер Кроули, поддержите меня, - воспользовалась она советом
Максима.
- Не возражаю против того, чтобы организовать все это дело, если
Максим и миссис де Винтер желают этого. Решать должны они, - сказал Фрэнк.
Сейчас же все набросились на меня с просьбой воздействовать на
Максима.
- В конце концов, вы не устраивали свадьбу, так по крайней мере
устройте теперь бал в честь новобрачной!
Максим обратился ко мне:
- Что ты думаешь по этому поводу?
- Право, не знаю. Делай, как считаешь нужным.
- Ну, конечно, она хочет, чтобы был устроен бал в ее честь, - опять
заговорила леди Кроуан, - кто бы отказался на ее месте! Вы будете
выглядеть прелестно в костюме дрезденской пастушки с большой треугольной
шляпой на голове.
Я подумала о своих нескладных руках и ногах, о покатых плечах и
представила себе, что у меня был бы ужасный вид.
И еще раз мысленно поблагодарила Фрэнка, который отвел беседу от
меня:
- Максим, уже многие говорили со мной на эту тему, а я отвечаю: пока
не получал никаких указаний от мистера де Винтера. Но думаю, что,
действительно, надо устроить бал в честь новобрачной.
- Вот видите, мистер де Винтер, люди из вашего собственного окружения
мечтают об этом бале, - снова вступила леди Кроуан.
Глаза Максима вопросительно смотрели на меня. Очевидно, он опасался,
что при моей застенчивости я не сумею держать себя на этом бале
соответственно своему положению.
- Думаю, что было бы очень весело, - несмело сказала я.
Максим пожал плечами и отвернулся:
- Это высказывание решает вопрос, Фрэнк. Вам придется теперь заняться
этим делом. Советую привлечь в помощники миссис Дэнверс. Она многое сможет
вспомнить из того, что делалось раньше.
- А она все еще у вас в доме? - спросила леди Кроуан.
- Да, - коротко бросил Максим и спросил: - Не возьмете ли вы еще
пирожное? Ну, а если все уже покончили с чаем, давайте выйдем в сад, на
воздух.
Все вышли на террасу, оживленно обсуждая вопрос о предстоящем бале.
Когда, к моему великому облегчению, гости разъехались и разошлись по
домам, я вернулась в гостиную, чтобы, наконец, выпить чая с удовольствием.
Ко мне присоединился Фрэнк, и мы дружно доели остатки пирожных, как два
заговорщика.
Интересно, все ли люди чувствуют такое облегчение посте того, как
уходят гости? - думала я про себя.
- Скажите, Фрэнк, а что вы в действительности думаете по поводу этого
маскарада? Максим как будто вполне доволен принятым решением.
- А ему ничего не оставалось делать.
- Как утомительна леди Кроуан! И неужели правда, что все люди в
окрестностях только и мечтают, что о бале в Мандерли?
- Люди всегда радуются каким-нибудь развлечением. А что касается леди
Кроуан, что в одном она права. Какой-нибудь прием, безусловно, следует
устроить. Вы все-таки новобрачная.
- Ну, какая же я новобрачная! У меня даже не было ни настоящей
свадьбы, ни белого платья, ни вуали, ни подружек - ничего!
- Послушайте, миссис де Винтер, Мандерли в праздничном убранстве -
это великолепное зрелище, и вам, безусловно, понравится. Вам абсолютно
ничего не надо будет делать, только приветствовать гостей. А потом вы,
может быть, согласитесь протанцевать со мной один танец.
- Я буду танцевать с вами, сколько вы захотите, Фрэнк. Но кроме вас и
Максима - ни с кем.
- Так не годится. На вас будут обижаться. Вы должны танцевать с теми,
кто будет вас приглашать.
- Как вы думаете, идея леди Кроуан о моем костюме дрезденской
пастушки удачна?
- Да, конечно, вы будете выглядеть прелестно!
Я разразилась смехом:
- О, Фрэнк, дорогой, я, право, вас очень люблю.
- Не понимаю, почему вы смеетесь, я не сказал ничего смешного.
Максим подошел к окну, сопровождаемый Джаспером, который хватал его
за ноги.
- По какому поводу такое веселье? - спросил он.
- Фрэнк очень галантен. Он считает, что идея леди Кроуан нарядить
меня дрезденской пастушкой ничуть не комична.
- Леди Кроуан - глупая болтунья. Если бы ей пришлось организовать все
для этого бала, ее энтузиазм иссяк бы очень быстро. Боюсь, нам придется
пригласить на бал все графство. У меня в конторе сохранились старые
списки, и все наладится легко и быстро. Самая трудная работа - наклеивать
марки на приглашения. Мы передадим это дело тебе, - сказал Максим,
улыбаясь.
- Мы управимся сами в конторе, а миссис де Винтер не надо ни о чем
беспокоиться.
- Какой костюм ты наденешь? - спросила я у Максима.
- Я не ношу маскарадного костюма. Это единственная привилегия хозяина
дома.
- А что же мне надеть? Я мало понимаю в туалетах.
- Надень красную ленту на свои волосы и изображай Алису в стране
чудес. Ты очень похожа сейчас на нее, особенно, когда держишь палец во
рту.
- Не будь таким грубым! Вот что я вам скажу, тебе и Фрэнку: я так
удивлю вас обоих, что вы запомните это на всю жизнь.
- Пока ты не вздумаешь выкрасить себе либо черной краской и
изображать из себя обезьяну, я не буду возражать. Делай все, что хочешь.
- Ну, хорошо. Значит, договорились. Я сохраню секрет до самой
последней минуты, и никто ничего заранее не узнает.
- Идем гулять, Джаспер. Нас не интересуют их секреты. - Максим что-то
сказал Фрэнку, но я не расслышала, что именно.
Весть о предстоящем маскараде с быстротой молнии распространилась по
округе. Моя горничная была так возбуждена, что не могла ни думать, ни
говорить о чем-нибудь другом.
- Мистер Фритс сказал, - говорила она, - что это воскрешает прежние
времена. В каком костюме будете вы, мадам?
- Не знаю, Кларисса. Еще ничего не решила.
- Мама велела разузнать и рассказать ей.
- Послушайте, Кларисса, давайте договоримся так: когда я решусь на
что-нибудь, то расскажу вам, и только вам одной, так что это будет нашей
общей тайной.
Мне было бы интересно узнать, как реагировала на новость миссис
Дэнверс, но она не показывалась, а разговаривать с ней по домашнему
телефону я избегала, используя Роберта в качестве посредника между нами.
Подготовка к балу началась, но, казалось, все происходило в конторе,
где Максим каждое утро встречался с Фрэнком.
Как и сказал Фрэнк, меня не привлекали к работе, и я не наклеила ни
одной марки на пригласительные билеты. Но по мере того, как проходило
время, я начинала беспокоиться по поводу своего маскарадного костюма.
Вспомнила о подаренных мне Беатрисой альбомах и в один прекрасный день
уселась в библиотеке с бумагой и карандашом в надежде найти среди
портретов подходящий для себя костюм. Но Рембрандт, Рубенс и другие
корифеи изображали дам в таких тяжелых и сложных нарядах, что мне
абсолютно нечего было выбрать. Я сделала два или три наброска на бумаге, а
затем, убедившись, что они не годятся, скомкала листки и бросила их в
корзину для бумаг.
Вечером, когда я переодевалась к обеду, раздался стук в дверь.
- Войдите, - сказала я, полагая, что это Кларисса.
Дверь открылась, и в комнату вошла миссис Дэнверс. У нее в руке были
мои скомканные рисунки.
- Миссис де Винтер, извините меня за беспокойство. Но вечером мне
обычно приносят содержание корзин для бумаг, и я сама просматриваю его,
чтобы случайно не оказалось выброшенным что-то нужное. Сегодня я нашла эти
рисунки, Роберт сказал мне, что нашел их в библиотеке.
- Все в порядке, миссис Дэнверс, не беспокойтесь. Я выбросила их, так
как они непригодны.
- Итак, вы еще не решили, какой костюм наденете? Почему бы вам не
скопировать один из костюмов на портретах в нашей галерее? Например, белый
костюм? Он бы очень подошел вам.
На месте мистера де Винтера я бы сделала эти балы регулярными и чтобы
все носили примерно одни и те же костюмы каждый год.
- Но люди любят разнообразие, им кажется, что это способствует общему
веселью, - возразила я.
- Лично мне это не по вкусу, - голос миссис Дэнверс звучал необычно
мягко и дружелюбно. Я удивилась этому и решила, что, может быть, она
склонна установить со мной дружеские отношения. Вероятно, она узнала, что
я ничего не говорила Максиму о приезде Фэвелла и хотела выразить мне свою
признательность?
- А мистер де Винтер не выбрал для вас костюма? - спросила она.
- Нет, я хочу сделать сюрприз ему и мистеру Кроули, и ничего им
рассказывать не стану до самого бала.
- Не смею давать советы, но учтите, что здесь, в нашей округе, не
найдется портных, способных сделать хороший костюм. Я знаю в Лондоне на
Бонд-стрит подходящую мастерскую, они могут справиться с любым заказом.
Это фирма Воуси.
- Я запомню это и благодарю вас, миссис Дэнверс.
- И не думайте, что я кому-нибудь расскажу о нашей беседе. Я буду
абсолютно нема, - добавила миссис Дэнверс.
И, действительно, я испытывала к ней благодарность. Вероятнее всего,
эти услугу оказал мне неприятный мистер Фэвелл, кузен Ребекки. Но почему
Максим относится к нему так плохо? Беатриса назвала его шалопаем, но явно
не хотела обсуждать эту тему. Возможно, он казался привлекательным
некоторым девушкам, типа продавщиц в кондитерских или программ кино. И,
наверное, он с удовольствием разглядывал их и вульгарно улыбался.
Удивительно, что у Ребекки мог быть такой кузен и что он чувствовал себя у
нас, как дома, а Джаспер явно узнал его. Возможно, он был "позором семьи",
и Ребекка по своей доброте иногда приглашала его, когда Максима не было
дома.
Сидя за обедом на своем обычном месте, напротив Максима, я вдруг
перенеслась мыслями в прошлое и отождествила себя с Ребеккой. Представила
себе, как раздался телефонный звонок, и Фритс доложил: "Мистер Фэвелл,
мадам, желает с вами поговорить".
Ребекка откладывает салфетку, встает, идет к телефону, а Максим
продолжает спокойно есть рыбу. Закончив разговор, она возвращается на свое
место и замечает мрачное настроение на его лице. Она заводит веселую
беседу, и к следующей перемене блюд он вновь приходит в хорошее настроение
и улыбается ей через стол...
- О чем ты думаешь? - вдруг спросил меня Максим.
Я вздрогнула - в эти несколько мгновений задумчивости я так
отождествила себя с Ребеккой, что забыла о самой себе.
- У тебя было очень странное выражение лица в течение некоторого
времени: сначала ты как будто прислушивалась к телефону, затем пожала
плечами, покачала головой и улыбнулась. Репетируешь свое появление на
маскараде?
- Нет, ничего подобного.
- Скажи мне, о чем ты думаешь?
- Нет, не скажу. Ты ведь не всегда делишься со мной своими мыслями.
- А разве ты когда-нибудь интересовалась ими?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26