Алцида достанется нескромному, который выскажет то, что она ему таить повелит. По сим причинам, предсказанным мне очарованною книгою, лишатся они своих супругов и будут заключены в виде гнуснообразных тварей в очарованной башне. Освобождение их из сего заточения не прежде воспоследует, разве когда я найду, что или понятия мои о тебе были неосновательны, или уже воля богов уничтожит мои заклинания.
При окончании слов его вихрь подхватил дочерей моих, супруг мой также удалился, оставя меня в великой печали.
Ярослав, Доброчест и Зелиан поглядывали друг на друга при сем повествовании Зимониином, чая в угрозах короля волшебников находить некое сходство в приключениях их со своими супругами, но волшебница, не хотя заметить сих догадок их, продолжала рассказывать и тем принудила их ко вниманию.
— Прежде нежели уведомлю я вас о воспоследовавшем со мною с того времени, должна я предварить вас известием об очарованной книге. В первые дни нашего брака обещали мы друг другу учинить редчайший подарок, который бы был не токмо чудо в природе, но и для самого волшебного искусства. Король волшебников подарил мне ту невидимую шляпу, кою, как известно уже вам, вручила я Зелиану. Я с моей стороны призвала на помощь всю силу моей науки к сооружению очарованной книги: но признаюсь, что я, по свойственному всем женщинам пристрастию, желая управлять моим супругом, расположила оную так, что она в отсутствие могла давать кроме двоезначущих ответов; в прочем же я, присутствуя тайно при вопросах мужа моего, распоряжала ответы в книге по моим намерениям. Неискренность не прошла мне без наказания, потому что двоезначущие ответы, данные книгою при оклеветании меня Зловурандм. уверили супруга моего в подозрении и произвели не мне, но и многим бедственные следствия. Дух, определенный мною к очарованной книге, тотчас уведомил меня как о доносе Зловурановом, так и об ответах, учиненных книгою и утвердивших его клевету. Проникнув в опасность, могущую произойти от гнева моего супруга, прибегла я к ворожбе, чтоб узнать, какие мне в рассуждении сего сделать ему внушения. В замке Гипоменовом находилась волшебная доска, подаренная ему мною, которую получила я с великим трудом с острова Солнцева, где она хранилась крепко, яко наилучшее сокровище царя духов, и которая предсказала истину о судьбе каждого смертного. К ней-то прибегла я и получила следующее наставление:
«Боги, ненавидящие всякую несправедливость, обращают тебе в наказание орудие, изобретенное тобою к обману твоего супруга. Хотя сие произошло со стороны твоей не от злого намерения и промысл определяет всему счастливое окончание, но как твоя неосмотрительность в составлении очарованной книги учинилась бедственна дому царя дулебского, о чем узнаешь ты впоследствии, то как несчастия сии должны быть тебе общие, так и отвращение оных последовать чрез твое попечение. Посему внуши твоему супругу чрез очарованную книгу, кою он не преминет вопросить, чтоб он дочерей твоих разделил в особливые построенные им замки и оставил им на выбор их супругов; что сии влюбятся в людей низкого происхождения и потеряют их по причине; что Осанин муж будет привязан к своим родителям, Замирин весьма любопытен, а Алцидин нескромен».
Словом, мне сказано было волшебною доскою все то, что я внушила моему супругу и что объявил он мне при своих угрозах, как уже я объявляла.
«Сие обстоятельство,— продолжала волшебная доска, может быть, кажется тебе весьма смешно, но оно впоследствии учинится очень важно. Боги определяют дочерей твоих в супружество внукам царя, коему неосмотрительность твоя навлекла пагубные следствия; а потому участь твоя, племянника твоего и племянницы, и царя дулебского с его потомством будут иметь общую цепь. Вразумляясь от времени и случаев, ты должна распоряжать все приключения в твою пользу и учреждать себя по этому предсказанию».
По темному знаменованию последних слов сего предсказания я не могла заключить ничего достоверного, но, полагая от времени получить объяснение для моих действий, внушила моему супругу касающееся до дочерей моих: он последовал оному, как уже сказано выше. Я хотя ожидала того, что он учинил, как вещи, исполненной по моему внушению, но не уповала, чтоб гнев его простерся до лишения меня волшебной силы. Сие-то приключило мне несносную печаль, в которой была я по унесении от меня дочерей моих: ибо мне чрез то пресечена была возможность узнавать о происходящем и всякие случаи обращать в мою пользу для поправления неустройств, причиненных неосмотрительным сооружением очарованной книги.
И так в горести и неизвестности обитала я как невольница, заключенная в моем замке около года. Я утратила уже и надежду, чтоб могла я быть полезною судьбе моих дочерей и дому царя дулебского, в рассуждении того, что сила Гипоменова в волшебстве не подавала ни малого вида, чтоб король волшебников когда-либо мог овладеть им, а потому и я по-прежнему бы учинилась волшебницею.
Но в один день сверх ожидания моего предстал ко мне мой служебный дух, которого я не видала со времени, как престала быть волшебницею. Он уведомил меня, что Гипомен достался в руки моего супруга и что сие возвращает мне свободу и его к моим повелениям. Он донес мне о всех произошедших последствиях мщения короля волшебников и о чем, надеюсь, слышали вы от Гипомена, то есть: как Зловуран, подкрепляемый моим супругом, нанес разорение царству дулебскому; как царь, родитель Доброславов, очарованным копием поражен; как Доброслав спасен Гипоменом с сестрою своею Рогнедою и что Гипомен женился на Рогнеде, а Доброслав сочетаться должен с сестрою его Милостаною по низложению Зловурановом; что Доброслав, подкрепляемый своим зятем, получил от него талисман, хранивший его от гонения короля волшебников, и убил Зловурана; но что раздраженный тем супруг мой употребил сию оплошность Гипомепову в пользу и похитил его обще и с его супругою в неизвестное место; что Доброслав по возвращении своем не нашел не токмо зятя и сестры своей, но и своей невесты и что по внушению волшебной доски избрал жилище на самом сем месте, кое он мне описал обстоятельно. Не могу не признаться, что известие сие сколько обрадовало меня, с одной стороны, моею свободою, столько огорчило бедствиями разных особ, коим была я причиною. По крайней мере, утешалась я тем, что уже в состоянии находилась если не отвратить их напасти, то хотя облегчать и обращать следствие оных в их пользу. Я, учинившись невидимою, посетила дочерей моих в их замках и нашла оных упражняющихся в невинных забавах. Молодые лета их не внушали еще им тогда склонности к замужеству. Я оставила их в покое и посетила ваше, Доброслав, жилище. Милостанино очарование тогда уже кончилось, и я нашла вас вкушающих все утешения взаимной любви в счастливом супружестве. Тогда представилось мне на мысль предсказание о браке дочерей моих со внуками царя дулебского. Я не сомневалась, чтоб не ваши сыновья предопределены были в зятья мне, ибо хотя дети племянника моего Гипомена равномерно могли быть внуки царю дулебскому, но казалось, что предсказание явственно относилось до детей ваших. Посему заключила я исполнить все подробности предсказанного мне, и чтоб супруг мой не взял подозрения, если бы дочери наши вышли прямо за наследников царя дулебского, посему, повторю, заключила я похитить детей ваших при самом их рождении и отдать оных на воспитание самым подлым людям. Я считала, что сие обстоятельство не помешает мне влиять в детей ваших склонности, пристойные их природе, что тем супруг мой будет обманут и что предсказание будет исполнено. Таким образом первородный сын ваш Зелиан по похищении отдан мною в хижину пастуха дулебского, Доброчест отнесен мною к воспитавшему его сапожнику, а Ярослав подкинут к жрецу Ладина капища. Я, таинственно посещая их, пеклась о исправлении их нравов и о внушении им понятия о пристойных науках. Доброчест и Ярослав остались на моем попечении, но Зелиан похищен был у вскормившей его пастушки королем волшебников и, наконец, по известному вам приключению его с очарованною книгою попался в мой замок. Сие обстоятельство хотя возвратило мне полную силу волшебницы, но я не могла оную обращать на помощь моим родственникам и семейству царя дулебского; ибо испытала, что оная уступает силе заклинаний моего супруга.
Между тем рожденная от Доброслава последняя дочь его, которую хотела я взять для совершенного воспитания в мой замок, была неизвестно кем похищена, и после уже я проведала, что попечение сие имеет об ней сам король волшебников. Я узнала также, что он очаровал Милостану, коя прежде сочетания с Доброславом превращена была в рыбу, и что сила заклинания его содержала в себе и ту подробность, что в сетях, коими Доброслав ловил рыбу, и в очарованном копие заключалась судьба счастливого их жития с Милостаною, так что, если бы оным копием учинилась скважина в сетях, Милостане следовало опять превратиться в рыбу. Я всеми силами старалась оное предупреждать, но видно, что определенного судьбою избегнуть неможно. Милостана, утратив всех детей своих и не имея надежды иметь оных еще, начала скучать обитанием своим в пустыне и наконец уговорила супруга своего идти в места обитаемые, чтоб по меньшей мере иметь надежду в сыскании хотя одного из похищенных детей своих.
Когда Доброслав начал для запасения на дорогу пищи ловить рыбу, я, проникнув, что отсутствие их с предопределенного им места будет им бедственно, старалась оное пресечь препятствиями и учинила, что Доброслав против обыкновенного не мог ни одной поймать рыбки. Но сие произвело, что Милостана с досады прорезала очарованным копием сети, а потому навлекла себе неминуемую судьбу превратиться опять в рыбу. Я не могла совершенно отвратить сего очарования; по крайней мере, имела успех облегчить оное. Я схватила ее в воде и заклинаниями моими превратила в розу. В каковом состоянии и пребывала она в моих покоях до времени, в кое надлежало пресечь быть ее очарованию, ибо я предузнала по моей науке, что оное не прежде кончится, как при получении Гипоменом его прежнего образа, и не иным посредством, как рукою ее супруга, чтоб он сорвал цветок, что и воспоследовало.
С того времени осталось мне уже малое попечение о Доброславе; я чрез служебного моего духа доставляла ему ежедневно пищу и старалась только занимать его воображение обстоятельствами, кои бы удерживали его в сей хижине до определенного часа. Не было к тому лучшего, как представлять при каждом выходе его из хижины образ возлюбленной его рыбы, что и исполнял дух, приносивший к нему пищу.
Не упуская из глаз моих детей Доброславовых, утешалась я как добрыми свойствами их сердец, так и красотою их тела. По сходству нравов назначила я Зелиану большую мою дочь Алциду, Доброчесту — Замиру, а Ярославу — Осану. Хотя дочери мои назначенных им супругов были несколько и старее, но как дети волшебников пред прочими смертными имеют должайший век, то в сравнении сего были они пред своими женихами только в первом цвете молодости. После сего следовало мне учредить склонности дочерей моих по моему выбору. Превратясь в образ птицы (ибо по заклинаниям короля волшебников нельзя мне еще тогда было показаться в обыкновенном моем виде), прилетела я на окно спальни меньшей дочери моей Осаны. Она была удивлена тем, а наиболее когда я начала с нею разговаривать.
Я в пространных словах доказала ей скучный род ее жизни, в который повержена она несправедливым гневом своего родителя, что отдаление от обхождения с ее родительницею предоставляет ее всем погрешностям, в кои может она впасть по молодости лет своих, не имея прибежища ни к чьим советам, а особливо в возрасте, в котором следует избрать ей супруга, что она в таком случае легко может навлечь на себя несчастие и что потому я, как очарованная птица матери ее, не имеющей возможности с нею видеться, послана от нее к ней для вспомоществования в избрании ей супруга, без коего по состоянию жизни ее далее обойтись ей невозможно. После сего изобразила я ей, что значит состояние супружества и каковым образом заимствуется от него счастие и спокойство или злосчастие и мучение дней предыдущих. Вразумя же ее сими понятиями, начала я описывать ей достоинства Ярославовы и, нечувствительно произведши в ней заочно к нему начатки любви, уговорила ее побывать у него со мною.
Мы превратились мушками и посетили жилище жреца Ладина. Достоинства Ярославовы вскоре покорили ему сердце моей дочери; она призналась в том поверенной своей очарованной птице и просила наставления, каким образом должно ей в том ему открыться. Тогда сделала я наставление, которому, как известно вам, она последовала, то есть представши ему во образе сияющей птицы, во время набега диких, и похитя его в свой замок; а чтоб исполнить предсказанное мне волшебною доскою завещание, наставила я Осану, какое учинить ей условие с ее супругом. Любовь Ярославов а к его родителям имела великое сходство с предсказанием таинства, коему надлежало содержать в себе судьбу Осанину, и я внушила ей сказать Ярославу то, чего он не мог сохранить и, следственно, утратил возлюбленную свою супругу.
— Итак, вы, дражайшая мать возлюбленной моей богини! — вскричал Ярослав, бросаясь к коленам Зимонии.— Вы подали мне наставление, что должен я исполнить к приобретению утраченного мною счастия: я сохранил ваше завещание и ожидаю, что вы, сжалясь на мои мучения, возвратите мне дрожайшую мою Осану, без коей я жить не могу.
— Ах, сын мой,— отвечала волшебница, обняв его,— я знаю твою горесть, ибо я разделяла твои мучения; но надобно потерпеть,— продолжала она с улыбкою,— и притом не пугать птичку мою, которая спокойно уселась на вашем плече.
Ярослав в самом деле забыл про птичку и начал об оной заботиться, а тем принудил и братьев своих равную взять осторожность, чем и удержал их от подобного своему прошения к волшебнице, кое было уже у них на языке.
— Таковым образом,—продолжала Зимония,—дочь моя Осана первая имела участь попасться в очарованную башню. Впрочем, Ярослав, как уповаю, рассказал уже вам, что я пришла к утешению его в замок моей дочери и сделала ему наставление о поведении его. Сие припоминает мне уведомить вас, каким случаем узнала я, что человек, имеющий соединить его с родителями, должен иметь на правом виске родинку, или, яснее сказать, король уннский Баламир. Для сего прерву я порядок моей повести, касающийся до двух других моих дочерей, о чем услышите после.
Мне весьма досадно было, что волшебная моя власть, простирающаяся, впрочем, до важных вещей в природе, недействительною казалась до моих ближних. Я состенала страданию племянника моего Гипомена, о коего участи даже и проведать не могла; также о супруге Доброславовой и о самом его печальном состоянии, а особливо, что Милостана и быв розою не переставала испускать стенаний; наконец и судьба дочерей моих с их супружниками не давала мне покоя. Но видя, что я не в силах пресечь их очарования, прибегла было к волшебной доске, находившейся в замке Гипоменовом, но оной не нашла уже в своем месте, и так обратилась я против обыкновения моих сестер в дулебское боговещалище. Там в ответе получила я хотя темное, но сбывшееся предсказание: что освобождение Гипоменово, следственно, и всех, коим я неосторожностию моею нанесла несчастие, воспоследует от человека, имеющего на правом виске родинку. Впоследствии я узнала еще другие подробности и что сей освободитель несчастных будет Баламир, но сие соединено со многими тайнами, коих я не постигаю и которые никто не может объяснить, кроме моего супруга.
Что надлежит до дочери моей Замиры, я предстала к ней в виде той же птицы, каковою показалась я Осане, и равномерно предуготовила ее влюбиться в Доброчеста, бывшего тогда сапожником. Уже выдумали мы средство, каковым привести его в ее замок, как пришло мне на мысль заклинание короля волшебников, коему надлежало необходимо прежде окончания очарования исполниться. Чтоб обратить сие последство в пользу, выдумывала я к тому средство, в сих размышлениях ходила по саду замка Замирина.
Хотя я в посещениях моих довольно познала все местоположения оного, но удивилась, усмотря в близ лежащей горе пещеру, в кою вход был сквозь маленькую дверь. Любопытствуя, вошла я в оную и при освещении висящей там лампады усмотрела гробницу с лежащим в оной мертвым телом в царском одеянии. Любопытство мое умножилось, и, не добиваясь, чье бы сие было тело, хотела я прибегнуть к ворожбе, как вдруг увидела приколотую к платью мертвого царя бумагу. Отняв оную, прочла я следующее:
«Без сомнения, судьбина приведет сюда Зимонию, да воззрит она на тело погибшего учиненною некогда от неосмотрительности, ее погрешностию царя дулебского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62