Ломая деревья и сокрушая скалы, забрасывая гору стрелами и копьями, войско пошло вперед, и казалось, гром загрохотал над вершиной – так сотрясались склоны от топота ног.
Сломленный духом и телом хан бессильно рычал, притаившись в укрытии, сжимая дрожащими пальцами копье. Он приготовился к последней схватке, горя ненавистью и злобой. Когда враги его подошли совсем близко, он, собрав последние силы, встал во весь рост и, словно тигр, бросился на них.
– Небо отвернулось от меня, но у меня хватит сил сразиться один на один с вашим полководцем!
Лэй Тянь-фэн в ответ:
– Не станет наш Верховный полководец биться с тобой, грязный варвар! Отведай-ка лучше моей секиры!
С этими словами Лэй шагнул навстречу хану. Тот, сверкнув глазами, метнул свое кованое копье. Лэй успел только подставить секиру, защищая себе грудь. Копье, просвистев, перерубило древко секиры и рухнуло на голову коня Лэя. Ноги коня подогнулись, он упал на землю, а Лэй вылетел из седла. Хан с громогласным рыком кинулся на минского храбреца. Мертвой хваткой вцепились они один в другого и принялись молотить кулаками. Хан дрался отчаянно, словно голодная лиса с тигром, а Лэй бился расчетливо, будто лев со слоном. Вопли и проклятия дерущихся потрясли воздух. Ян в окружении циньского князя и своих военачальников стоял неподалеку, наблюдая за схваткой, готовый в любую минуту прийти на помощь Лэю. Хун подозвала Лотос.
– Ты молодая, глаза у тебя зоркие: взгляни туда! Храбрый Лэй Тянь-фэн стар, и сил в его руках уже маловато. Как бы хан его не одолел! Он помоложе, да и разъярен очень. Как только хан начнет душить Лэя, прострели ему руку, не дай погибнуть старику!
Лотос с сомнением покачала головой.
– Я боюсь промахнуться и угодить в храброго Лэя.
Хун улыбнулась, вытащила стрелу из колчана, яшмовой рукой натянула тетиву, и, словно падучая звезда, сверкнула стрела и впилась в руку хана. Вскрикнув, хан отпустил Лэя и попробовал выдернуть стрелу, а Хун натянула тетиву еще раз – и стрела пронзила другую руку хана. Все, кто это видел, зацокали от восторга. Завывая от боли, хан прыгал и вертелся на месте, стараясь вытащить стрелы. Лэй поднял секиру и со всей силы обрушил ее на голову Елюя. Не будь хан ранен, он, верно, успел бы поднять свое копье, оградиться от опасности, но этого не случилось – удар был нанесен точно, и хан с последним воплем пал наземь.
Ян приказал доставить ему голову предводителя сюнну, привязал ее к седлу и поскакал к императору доложить о победе. Сын Неба в алом халате, золотом головном уборе опоясался мечом, навесил лук и колчан со стрелами, поднялся на возвышение и, швырнув голову Елюя себе под ноги, велел записать обращение ко всем северным народам. Вот что в нем говорилось:

«Народы сюнну, туфани, монголы, чжурчжэни! Не понимая воли Неба, вы с жадностью посматриваете в сторону великой Минской державы. Вы забываете, что мы обладаем миллионным войском, что каждый наш воин силен, как медведь, и храбр, как тигр. Всюду, где ступает наше могучее войско, врагов охватывает ужас, сотрясаются земля и небо, поднимается неистовый ветер, и горы рушатся, и разбегаются наши враги кто куда, спасая жизнь. Мы снесли голову непокорному хану Елюю, и она валяется сейчас под нашими ногами. Если кто из ваших предводителей замыслит собрать войско и напасть на нас, его постигнет такая же участь. Кто не хочет для себя такого конца, пусть приходит к нам с миром, и мы простим все его прегрешения и пожалуем титулом князя».
Туфани и все другие народы севера, получив послание, затряслись от страха и тут же послали своих правителей на поклон к Сыну Неба.
После того как слетела голова с плеч хана Елюя, а монголы, туфани и чжурчжэни поклялись хранить мир, и в других, более отдаленных странах севера, нашлось немало правителей, которые сочли за благо прибыть на поклон к императору страны Мин. Среди них были и те, которые царствовали в странах Дапэн, Дицзин, Дажу, Цзюша, Шэли и Куанъе. Более чем от десяти государств приехали правители с богатыми дарами – драгоценными каменьями, стадами волов, овец, верблюдов – и обещали жить со страной Мин в мире и дружбе. Император встречал гостей, сидя на возвышении в военных доспехах, окруженный большой свитой из военачальников. Императорский шатер возвышался до самых небес, под лучами солнца сияли мечи и пики, трепетали на ветру знамена и флажки. В руках у Сына Неба – знаки императорской власти и могущества: знамя с белым султаном и золотой топорик. Сам государь воплощает силу и мужество: крупный нос, высокое чело, лик дракона, осанка феникса! Рядом с ним сидит красивый вельможа тоже со знаменем в руке. На чистых щеках его играет румянец, дугой изогнулись брови, сияет взор феникса, отличают его гордая осанка и благородные манеры. Он нахмурится – снег засыплет землю, он зарыдает – налетит ветер весны. В облике его сияет луна, во взоре его притаился Дракон Синего моря. Это – Верховный полководец Ян Чан-цюй, Яньский князь! По левую руку от вельможи сидит молодой воин с прекрасным лицом, умным взглядом и царственным станом – это начальник левого отряда минского войска, князь Шэнь Хуа-цзинь. Неподалеку, опершись на два меча, стоит красавица с персиковым румянцем, брови ее – что бабочки, глаза – что сияющие звезды, она – сама нежность, смелость, стройность и легкость, на ней шлем и воинские доспехи. Это Хун – Первый воитель императорских войск. Возле нее, держа два копья, стоит белозубая девушка с алым ртом, в ней и скромность и дерзость уживаются рядом – это бесстрашная Лотос! Возле нее стоит воин с открытым гордым ликом и осанистой фигурой – это военный министр по имени Су Юй-цин. Рядом с ним сжимает древко секиры немолодой, но еще крепкий командующий передового отряда. Росту в нем восемь чи, вид его грозен, длинная белая борода украшает мужественный лик – это герой по имени Лэй Тянь-фэн! Сбоку от него стоят бравые молодые воины – начальник отряда, что слева от середины, Ма Да и начальник отряда, что справа от середины, Дун Чу. Каждый одну руку положил на рукоять меча, другою держит могучее копье. За ними теснятся военачальники чином пониже, на каждом звенит кольчуга, у каждого лук с колчаном, наполненным стрелами. Солнце играет на щитах и доспехах, развеваются шелковые знамена, лица воинов внушают страх и почтение.
Верховный полководец Ян ударил в барабан, поднял флажок – и войска заняли положение «пять направлений» : под красным стягом звезды Южная птица – южный отряд, под черным стягом звезды Северный след – северный, под голубым стягом звезды Левый голубой дракон – восточный, под белым стягом звезды Правый белый тигр – западный, а под желтым знаменем срединного направления построился отряд, охраняющий Сына Неба. Верховный полководец водрузил у помоста императора знамя Желтого дракона и бросил на настил голову хана Елюя. Стройными рядами, нескончаемыми, словно морские волны, стояли, храня суровое молчание, воины. По сигналу выстрелила пушка, распахнулись ворота стана, и один за другим к помосту государя пошли правители стран севера. Было их более десяти. А зачем они пожаловали, вы узнаете из следующей главы.
Глава сороковая
О ТОМ, КАК ИМПЕРАТОР ПРИГЛАСИЛ ПРАВИТЕЛЕЙ СЕВЕРНЫХ СТРАН НА ОХОТУ И КАК ХУН УБИЛА ЛЕТАЮЩЕГО ТИГРА

Когда в распахнутые ворота стана вошли правители северных стран, император обратился к ним с такими словами:
– Нарушивший волю Неба хан Елюй обезглавлен, страна сюнну осталась без правителя. Богатырь Тобар происходит из благородного рода, имеет талант управлять государством и повелевать народом, он поклялся хранить мир с нами и быть нам преданным – да будет он правителем сюнну вместо Елюя!
Сложив ладони, Тобар поклонился и поблагодарил за великую милость. Подали знак, и правители начали подходить к императору, отдавая ему воинские почести: первым шел Тобар, правитель сюнну, за ним по очереди правители монголов, туфаней, чжурчжэней, стран Дапэн, Дицзин, Цзюша, Шэли, Дажу, Куанъе и многих других. По окончании церемонии гости расположились по правую и левую сторону от трона, Сын Неба велел музыкантам играть победные марши, а воинам петь победные песни.
Полилась музыка, грянул хор, и казалось, ветер пронесся над станом, в безоблачном небе раскатился гром, задрожали земля и небо, и откликнулись эхом горы и реки! Император восседал на троне строгий и торжественный, опираясь на меч Тайэ. Оглядев прибывших на поклон правителей, он приказал накрыть столы для пиршества воинов всех чинов и званий и проговорил: – Сегодня мы принимаем вас как военачальников и сопредельных владык, а назавтра желаем видеть вас гостями на императорской охоте у подножья горы Хэланьшань!
Гости низко поклонились.
Утром другого дня государь облачился в военные доспехи, сел на ферганского скакуна и направился к горе, возле которой Верховный полководец сделал уже все необходимые для охоты приготовления и расставил войска. Император расположился на возвышении, пригласил правителей северных стран занять места рядом с ним и приветливо проговорил:
– Сегодня мы проведем вместе целый день, чтобы получше узнать друг друга.
Поднялся правитель монголов и с поклоном подошел к трону.
– Все мы, кто ныне здесь, жители далеких северных стран, и нам не доводилось прежде видеть великих людей империи Мин, хотя и до нас дошло, будто князь Ян и удельная правительница Хун – самые знаменитые: говорят, южные варвары до сей поры покрываются ледяным потом, только услышат имя воительницы Хун. Ваше величество, простите нам наше любопытство, но можно ли полюбоваться на искусство и умение в ратном деле князя Яна и правительницы Хун?
Император улыбнулся и подозвал к себе Яна и Хун. Ян поклонился гостям и молвил:
– Верховный полководец Ян Чан-цюй особыми талантами не блещет, в нашей стране таких, как он, полным-полно, а южные варвары боятся меня да еще Хун потому только, что с другими не сталкивались. Наш мудрейший государь взрастил талантливых людей без числа, и они постигли гармонию природы и человека, много знают о нравственности и морали, сильны в делах государства, как Гао-яо, Хоу-цзи и Се-и, умеют наставить народ на путь блага и воспитать его нравы не хуже Гун Шэна, правителя Хуана, Ду Ши или наместника Шао, в грамоте они не уступят Бань Гу и Сыма Цяню, в речах – Су Циню и Чжан И, в мудрости – Мэн-цзы и Конфуцию, в проницательности – Хань Ци и Фу Би, в военном ремесле – Сунь У, У Ци и Тянь Жан-цзюю, в изворотливости ума – Чжоу Юю и Чжугэ Ляну, в храбрости – Мэн Бэню и У Хо, и каждый из них непобедим, словно великие Вэй Цин, Хо Цюй-бин и Чэн Буши. А Ян Чан-цюй только и умеет, что размахивать флажками да бить в барабан, – о нем и говорить-то не стоит!
– Я впервые в вашей великой стране, – робко начал правитель монголов, – мне бы хоть глазком взглянуть, как вы, князь, управляетесь с войсками!
Ян с улыбкой подозвал Хун, вручил ей флажок и стрелу командующего и попросил показать некоторые расположения. Хун поднялась на возвышение, ударила в барабан и несколько раз перестраивала войска, пока гости не удовлетворили свое любопытство.
– Мы показали вам самые простые построения, – сказал Ян, – в них ничего необычного нет! Говорят, что северяне – непревзойденные охотники. Не угодно ли вам со своими воинами подтвердить ваше высокое искусство в этом деле, порадовать им Сына Неба?!
Гости с радостью согласились и начали готовиться к охоте. Ян вместе с циньским князем занялся войсками, а император отправился прогуляться по равнине.
Тем временем Ян приказал Хун, Лэй Тянь-фэну, Лотос, Дун Чу и Ма Да с отрядом в три тысячи расположиться справа от середины, циньскому князю с тремя тысячами слева от середины, правителей северных земель он пригласил стать от него по правую и по левую руку, а Тобару велел окружить гору Хэланьшань и загонять зверей к стану. Зазвенели мечи и копья, от громких криков птицы и звери в ужасе ринулись вниз, в долину. Неожиданно высоко в небе показалась пара белых лебедей. Дун Чу говорит гостям:
– Мне рассказывали, что люди севера метче всего бьют перелетную птицу, так ли это?
Монгольский хан усмехнулся, ударил плетью коня, на всем скаку поднял лук, натянул тетиву – но стрела просвистела мимо. А лебеди поднялись выше и вскоре скрылись в облаках.
– Я-то стрельнул хорошо, да только лебеди слишком быстро летели, – произнес раздосадованный хан.
Хун повела своими прекрасными очами, оглядела небеса, вынула из колчана стрелу с белым оперением, яшмовой рукой потянула к себе тетиву – и белый лебедь рухнул к ее ногам. Правители северян и их воины заахали от восторга.
– Мы с младенчества и до старости бьем птицу, но из таких высей добывать ее не умеем! Правитель Хун стреляет из лука лучше, чем сам Ян Ю-цзи!
Хун погнала коня и на всем скаку пустила в небо еще одну стрелу – но ни стрела не вернулась, ни птица не упала на землю.
– Стреляете вы, конечно, прекрасно, – ухмыльнулся хан, – но на сей раз дали промах!
Хун не успела ответить, как подлетел всадник и подает ей белого лебедя со словами:
– Я был в горах, гнал зверей на равнину. Вижу, падает птица, а в хвосте у нее стрела. Поднял, посмотрел, узнал стрелу, вот и принес добычу вам!
– Глаза у меня не больно зоркие, – улыбнулась Хун, – да и лебедь залетел высоко. Пришлось стрелять наугад, сами видите, что не в крыло попала, а в хвост.
Гости были поражены. Вдруг в небе появились ласточки, – послушные упругому ветру, носились они взад и вперед высоко над землей. Правитель монголов о чем-то пошептался с другими гостями и обратился к Хун:
– Стрелок вы несравненный, но вот сможете ли вы подстрелить этих пташек?
Хун посмотрела ввысь: шесть и семь ласточек резвились там – то поднимутся так высоко, что их и не видно, то слетят чуть не до земли, то закружатся на одном месте, то разлетятся в разные стороны. Только она вынула стрелу и приготовилась стрелять, как монгол хитро улыбнулся и тронул ее за рукав.
– Предлагаю на спор: подстрелите ласточку – отдаю вам ферганского скакуна, что подо мною, промахнетесь – отдаете мне свои мечи.
Хун на мгновение задумалась и кивнула. Взяла стальной лук, вложила стальную стрелу, прицелилась – а глаз ее сиял, как звезда, – повела яшмовой рукой, и ласточка упала к ногам ее коня. И шесть и семь раз натягивала она тетиву – и шесть и семь ласточек упали на землю. Потрясенный хан не в силах был вымолвить слова.
– Да вы не смертный, – произнес он наконец, – вы из небожителей. Ведь эти ласточки не простые, они живут в Ласточкиной скале, что на берегу Северного моря, и мы называем их каменными, взгляните!
Он протянул Хун птичку, и та увидела, что ласточка в самом деле твердая, словно камень, а наконечник стрелы согнулся.
Трижды поклонился монгольский правитель и продолжает:
– Сказывают, некогда ханьский Ли Гуан охотился в северных землях и однажды, по нечаянности приняв за тигра лежавший в зарослях большой камень, отпустил тетиву – и стрела так глубоко вошла в камень, что поныне торчит в нем. Великий охотник был Ли Гуан! Но вы, почтенная Хун, превзошли его в десять раз: ведь одно дело пронзить камень лежащий, а другое – летящий!
Он слез с коня и подвел его к Хун. Та улыбнулась.
– Я не так богата и знатна, как вы, великий хан, но в моей конюшне стоят десять ферганских скакунов, еще одного мне, пожалуй, не надо!
Между тем воины согнали зверей с горы Хэланьшань в долину – даже зайца наверху не осталось.
– С гор могут спуститься волки и барсы – не застанут они нас врасплох? – спросил вдруг хан.
Только он это выговорил, как с вершины горы налетел ураганный ветер, и на равнину с рыком – словно небо раскололось в грозу – выскочил огромный белый тигр! Белый, как снег, с желтыми глазищами, что горели, ровно факелы, с алой, будто в крови, пастью, он пронесся громадными прыжками над равниной скорее молнии. Гости схватились за луки, стрельнули наугад и бросились врассыпную, а тигр с диким ревом исчез, словно его и не бывало. Правители опомнились и переглянулись.
– Уж не тот ли это тигр, что глотал железные копья хана Елюя? Великая напасть в наших краях этот зверь! Никому не под силу с ним справиться! На северо-восток от Хэланьшаня стоит мрачная Тьма-гора, а на ней, по преданию, вот уже четыре тысячи лет обретается этот свирепый тигр. В свое время хан Елюй, уверовав в свою силу, пошел на страшного зверя, да ничего у него не вышло. Трижды ходил хан, трижды метал в тигра железные копья – и трижды тигр их заглатывал! А ведь в каждом копье весу было побольше тысячи цзиней! Не сосчитать, скольких охотников и воинов погубил этот зверь! Потому жители северных стран построили на Тьма-горе жертвенник и каждую весну да осень доставляют на алтарь быков и баранов. Если не принести ему жертвы, зверь сходит с горы и поедает людей, многие тысячи уже убил! Никто не охотится в тех местах с давних пор, все его страшатся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88