Когда войско проходило мимо Дуньхуана, ветер донес откуда-то звуки флейты. Мелодия была скорбной, но не напоминала ни «Безысходную тоску почтительного сына из Фэншу», ни «Плач жены Ци Ляна» – она лилась торжественно и величаво, и в ней слышались гнев и печаль. Император остановил экипаж, подозвал местного правителя и спросил, кто это играет.
Правитель низко поклонился:
– Неподалеку от дороги тюрьма, а в ней государственный преступник. Это он играет.
Император почувствовал глубокое сострадание, вышел из экипажа и приблизился к тюрьме. Его взору предстал узник с железной цепью на шее и колодками на ногах. Седые волосы веером закрывали плечи несчастного, на бледном лице виднелись следы горьких слез. Он был одет в грязные лохмотья и походил скорее на блуждающего духа, чем на человека. Но в руке он сжимал древко секиры. Узник пал ниц перед государем и зарыдал. Удивленный император ласково спросил беднягу, кто он и как здесь оказался.
– Я бывший военачальник Лэй Тянь-фэн, – ответил тот.
Пораженный Сын Неба повернулся к свите.
– Разве мы приказывали так обращаться со ссыльными?!
Правитель робко заметил:
– Министр Лу Цзюнь от имени государя приказал нам содержать этого человека в строгости.
– Лу Цзюня давно нет при дворе, – вспылил император. – Почему же не отменили его приказа?
И он повелел тут же казнить тупоумного правителя. Ян обратился к государю с просьбой:
– Пощадите этого беднягу, ваше величество: он всего лишь чиновник, исполнявший приказания свыше!
Император повелел освободить Лэя от оков, одеть и накормить, а когда тот вновь предстал перед ним, сказал:
– Мы повинны в том, что вы претерпели столько незаслуженных мучений, нам стыдно посмотреть вам в глаза!
Утирая слезы, Лэй отвечал:
– Никогда я не думал, что на семидесятом году жизни буду терпеть такие унижения, а после всего этого снова увижу на свободе небо и солнце! Меня поддерживала в тюрьме мечта: выйти отсюда, убить Лу Цзюня и поведать вашему величеству всю правду об этом негодяе! Вот почему ни на час я не расставался со своей секирой. Сегодня вы подарили меня милостью, и теперь я умру со спокойной совестью.
– Лу Цзюнь предал нас и переметнулся к врагу, – проговорил император. – Мы ведем на сюнну огромное войско, чтобы изгнать их с нашей земли и примерно наказать. Мы были бы рады видеть вас в наших рядах, но вы так ослабли, что, наверно, не сможете снова встать в строй.
Лэй продолжал плакать.
– Здесь я узнал о нападении сюнну и просил освободить меня, дабы я мог кровью и жизнью доказать свою преданность императору, но меня не выпустили из железной клетки! День и ночь я требовал разрешения пойти на войну, отказывался от еды и питья, тогда Лу Цзюнь велел кормить меня насильно. Я ослаб в заточении, но стоит меня хорошенько покормить, и я стану прежним Лэй Тянь-фэном, богатырем, перед которым никто не устоит!
Он вскинул над головой секиру и завертел ею в воздухе.
– Есть еще силенки у старика! Не сносить башки предателю Лу!
Император улыбнулся, похвалил Лэя за мужество и пожаловал ему меру вина и свинью для подкрепления сил. Лэй мигом все это съел и выпил.
– Может, еще? – рассмеялся император.
– Хоть и стар я, но не откажусь от доу вина и десяти цзиней мяса! – бодро воскликнул Лэй.
Государь приказал принести еще вина и мяса. Как только Лэй обрел прежнюю силу, император пожаловал ему боевого коня, лук со стрелами и возвел в чин начальника передового отряда.
И тут Ян докладывает:
– Лазутчики донесли, что хан засел в горах Хэланьшань. Места здесь опасные: на северо-востоке монголы, на юго-западе туфани, на западе – логово сюнну. Нам нельзя оставаться здесь долго. Предлагаю при поддержке войск из земель Лунси, Лаовань, Дуньхуань и Цзиньчэн окружить горы и взять хана живым в плен!
Циньский князь добавляет:
– Раз уж вы привели сюда войско, ваше величество, следует добить сюнну, хотя бы в назидание всем остальным четырем племенам и восьми народностям варваров. Призываю вас прислушаться к совету Яньского князя!
Сын Неба согласился и велел строить войска. Возле гор Хэланьшань Ян приказал устроить стан и разделил войско на триста шестьдесят отрядов, которые в свою очередь расставил по двенадцати направлениям: на каждом направлении по триста малых команд, с тем чтобы при полностью развернутом построении справа и слева от центра получалось расположение «распростертые крыла», а при сомкнутом к середине построении – «рыбья чешуя».
Завершив построение, Ян предупредил всех:
– Как только я ударю в барабан – расходитесь вправо и влево от середины и наступайте по всем двенадцати направлениям, а когда я ударю в гонг, сходитесь к середине и держите оборону! Это маневр «небесный свод».
Затем Ян отвел в сторону небольшой отряд и наказал ему охранять государя. Осмотрел построение войск: получилось не слишком красиво, зато надежно!
А Елюй, взобравшись на вершину Хэланьшань, оглядел минский стан и ухмыльнулся.
– Император расположился в чистом поле, на открытом месте, – быть ему битым!
Он призвал на подмогу монгольскую конницу и приказал ей напасть на минов ночью, в третью стражу. Но не успели всадники выбраться на равнину, как раздался бой барабана, и тут же триста шестьдесят минских отрядов стали по двенадцати направлениям и, образовав расположение «распростертые крыла», пошли в наступление. Монголы мигом попали в окружение. А ничего не понявший хан бросил свои войска вперед. Что же было дальше, вы узнаете из следующей главы.
Глава тридцать девятая
О ТОМ, КАК ВЕРХОВНЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ ЯН ОКРУЖИЛ СЮННУ НА ГОРЕ ХЭЛАНЬШАНЬ И КАК СЛОЖИЛ ГОЛОВУ ХАН ЕЛЮЙ

Соединив свое войско с отрядами монгольских конников, хан решил напасть на стан императора, но мины стали в позицию «созвездие дворца» – никакому воителю ее не сломить, не то что предводителю сюнну! Словно стены неприступной крепости, высятся сверкающие ряды мечей и копий, щитов и повозок. И на рассвете хан понял, что не наступать ему придется, а обороняться: войска его оказались окруженными со всех сторон. Он приказал прорвать кольцо минов тысяче монгольских тигроловов – отчаянным воинам, которые голыми руками могут задушить тигра.
– Монголы – стойкие воины, – обратилась Хун к Яну. – Нужно перестроить войска в положение «восемь врат».
Ян согласился, войска стали в позицию «восемь врат», закрыв четверо ворот, а четверо других оставив открытыми. Монголы, слыхом о таком не слыхавшие, кинулись в отворенные ворота, но едва попали в середину минского стана, как все ворота захлопнулись и всадники оказались перед частоколом мечей и копий. Тут распахнулись восточные ворота, монголы бросились к ним, а ворота перед самым их носом захлопнулись. Тогда открылись западные ворота, монголы – к ним, а те уже на запоре. Огляделись – северные ворота распахнуты, побежали туда – и те захлопнулись. Все пути отрезаны! Заметались, подняли крик монголы.
– Колдовство! Когда мы охотились на тигров, то никогда не теряли горной тропы, а здесь – куда ни пойдем, всюду ворота!
Вдруг откуда-то сверху послышался грозный голос:
– Вы в западне, монгольские воины! Будь у вас даже крылья, вам не выбраться! Император страны Мин обещает сохранить вам жизнь, если вы доставите ему голову преступного хана Елюя!
Голос умолк – и тотчас раскрылись южные ворота. Скоро тигроловы были уже за пределами стана минов, а когда явились к хану, принялись вопить:
– Полководец минского войска получает подмогу от самого Неба, нам его не осилить! Сдавайтесь, великий хан!
И тут из стана минов донесся пушечный выстрел, и воины Яна бросились на сюнну со всех двенадцати направлений.
Хан подозвал Лу Цзюня и Тобара.
– Опять мы попали в трудное положение, – проговорил он. – Надо пробиваться!
Схватив копье, Елюй вскочил на коня, велел воинам следовать за ним, но не успели они сделать и шагу, как сзади появился седовласый воин с секирой.
– Стой, хан! – крикнул он. – Перед тобой командующий передовым отрядом минского войска Лэй Тянь-фэн!
Хан поворотил коня и ринулся на Лэя. Начался поединок, но неожиданно появился какой-то всадник и прокричал:
– Великий хан! Брось этого старика – у тебя за спиной искусница Хун!
Лэй Тянь-фэн успел-таки разглядеть верхового: то был изменник Лу Цзюнь. Лэй издал яростный вопль и бросился за ним в погоню.
– Остановись, подлый Лу Цзюнь! – прокричал Лэй на всем скаку. – По тебе давно уже тоскует моя секира, чтобы отсечь тебе пять частей тела, чтобы вспороть твое брюхо и поглядеть, все ли шесть внутренностей у тебя человечьи!
– Забываешься, каторжник, – обернувшись, прошипел предатель.
Но Лэй, сверкая глазами, взметнул секиру над головой и обрушил ее на негодяя – и развалился Лу Цзюнь на две половины от макушки до самого седла. Грянулось тело о землю, и подлые замыслы гнусной душонки Лу Цзюня разлетелись по свету, не найдя себе приюта возле мертвеца. Зачем только ты, высокое Небо, позволило им остаться на земле?!
Лэй Тянь-фэн повернул коня и приготовился продолжить схватку с ханом, но в это время в стане минов загрохотали разом многие барабаны, и вперед выступил отряд под началом славной Хун. Перепуганный хан попытался бежать на северо-восток, но и там были его враги. Подошли отряды Дун Чу, Ма Да и Су Юй-цина, и сюнну оказались в железном кольце. Хан подозвал Тобара.
– Нас окружили, и я должен спастись, чтобы потом отплатить врагам за поражение! Потому заботься о себе сам – мне сейчас не до тебя!
– Я слышал, будто противящийся Небу погибает, – нахмурился Тобар, – а покорствующий Небу благоденствует. С давних пор мечтали мы захватить страну Мин, но ни разу нам не способствовала удача. Вот и сегодня мы терпим поражение, значит, если не склонимся перед минами, то нарушим волю Неба! Не будет ли верней, великий хан, подчиниться всесильному Небу, сложить оружие и спасти тем свой народ?!
Хан поднял копье, в гневе готовясь ударить строптивого Тобара, но тот успел отскочить в сторону. Хан издал боевой клич, встал на коня, подпрыгнул и, дважды перевернувшись в воздухе, оказался за спиной обступивших его минских воинов, подхватился и побежал к горе Хэланьшань. А Тобар, тяжело вздохнув, сдался. Император, узнав о захвате Тобара, решил самолично допросить его:
– Глупый варвар, ты помогал своему господину грабить великую державу Мин, был ему первым помощником! Почему же теперь отдал себя в наши руки?
Опустив голову, не скрывая слез, Тобар отвечал:
– Пусть я глупый варвар, но во мне течет ханьская кровь: ведь я потомок Цай Вэнь-цзи, дочери ханьского князя Цая. Хотя родился я на земле варваров, не чужая мне страна Мин. Я давно в ссоре с ханом, давно противны моим ушам его мерзкие речи. Да, я совершил огромное прегрешение, убивал минов, оказался заодно с преступным ханом, пренебрег славной кровью предков! Я предатель – казните меня!
Выслушав исповедь пленного, император проговорил:
– Поклянись, что от чистого сердца признаешь себя побежденным, и тогда мы сохраним тебе жизнь!
Заливаясь горькими слезами, Тобар поднял глаза к небу, произнес слова клятвы, потом прокусил себе палец и собственной кровью начертал эти слова.
Император с улыбкой взглянул на Яна.
– Не может человек заглушить в себе голос крови! Взгляните-ка, этот Тобар ни речами, ни повадками не похож на сюнну!
Сын Неба повелел развязать пленника и определить его в минский отряд.
– Хан остался теперь в одиночестве, – обратился к императору Ян. – На горе Хэланьшань он словно рыба в сетях или птица в силке. Я думаю, надо обложить его и взять живым!
Император кивнул. Ян приказал со всех сторон окружить гору, устроить засады на каждой горной тропе, зажечь факелы и обшарить всю гору до последней расщелины. Страшный грохот сотряс землю и небо, пороховым дымом заволокло гору, на десять ли убежали от горы Хэланьшань все звери, улетели все птицы!
Воины наконец достигли главного пика, где бушевал свирепый ветер, который вырывал с корнем деревья, швырялся камнями, засыпал глаза песком. Ядовитый пар поднимался из расщелин. Обеспокоенный Ян подозвал Хун.
– Здесь обитают злые духи! Что будем делать? Хун подумала и говорит:
– Давайте порасспросим Тобара. Вызвали Тобара, и он рассказал:
– Я мало что знаю о здешних местах. Гора эта называется Хэланьшань в честь древнего правителя сюнну по имени Хэлань, которому посвящен храм на вершине. Восемь, не то девять лет назад в храме вдруг объявились злые духи и всякая нечисть. И была там одна тварь с красивым женским лицом, называвшая себя Малой бодисатвой, и она-то вскружила голову хану. Тот погубил собственную жену, желая сочетаться с Малой бодисатвой. С той поры ее одну только слушает и все ее гнусные планы приводит в исполнение. А Малая бодисатва никогда не спускается с горы, не выходит из храма, только дразнит своею красотой хана и подбивает его творить зло в северных землях. Когда хан замыслил напасть на страну Мин, он хотел взять в поход жену, но та отказалась последовать за ним. Мне думается, вся гора находится во власти злых чар Малой бодисатвы.
Ян взглянул на Хун.
– Уж не та ли это Маленькая бодисатва, что натравила на нас страну Хунду? Напрасно ты ее тогда отпустила!
– Ученье Будды гласит: травы и деревья, звери и птицы, всё, что хоть раз бывает наказано человеком, зарекается творить зло, – с сомнением покачав головой, отвечала Хун. – Маленькая бодисатва еще в селении Белые Облака приобщилась к мудрости Будды, а в стране Хунду была наказана человеком. Нет, она теперь в стороне от зла. Если же она нарушила заповеди Будды, то у меня есть четки и оружие, подаренные учителем, – с ними я одолею нечестивую!
Хун вынула из ножен свои мечи и вместе с Дун Чу, Ма Да и Тобаром взошла на главную вершину горы. Буйный ветер и ядовитый пар преградили им путь. Хун взмахнула мечами и произнесла заклинание, но в ответ поднялся ураган и засыпал ее песком и листьями. В гневе Хун устремила мечи к небу, дважды взмахнула ими, прошептала заклинание – и ветер сразу стих. Однако тут же откуда ни возьмись поналетели злые духи с мечами в руках, и среди них выделялась Маленькая бодисатва, красивая, в пятицветных одеждах. Она бросилась на Хун, и начался поединок. Много раз сходились они, пока Хун, изловчившись, не нанесла сопернице такой удар, что та разлетелась на сотни тысяч Маленьких бодисатв.
– Теперь берегитесь! – крикнула Хун, взмахнула своим чудесным оружием – и сотни тысяч мечей закружились над головами крохотных бодисатв.
И вдруг с неба послышался голос:
– Не спеши, славная Хун, убери свои мечи! Я пришла по велению учителя и накажу злых духов!
Все подняли глаза к небу: с тыквенным кувшином в руках спускалась неизвестная женщина. Оказавшись на земле, она приблизилась к Хун, поклонилась и сказала:
– Я вижу, вы не узнаете меня! У вас неважная память, великая воительница!
Хун присмотрелась: да это же Маленькая бодисатва!
– Ты еще смеешь насмехаться надо мной! – воскликнула Хун, выхватила заветные четки и подняла их вверх.
Маленькая бодисатва улыбнулась.
– Не надо гневаться! Сейчас я изловлю духов!
Она подпрыгнула и превратилась в голубую лису. Лиса уселась на камне, свистнула – и налетел свирепый ураган, осыпавший всех песком, слетелись отовсюду злые духи, которые покорно ткнулись головами в камень.
– Примите свой облик, глупые твари! – приказала Маленькая бодисатва.
Духи подскочили, обернулись лисами, что послушно вертели хвостами, перебирали лапами.
Маленькая бодисатва наклонила кувшин и приказала:
– А теперь полезайте сюда, глупые твари!
И лисы со слезами на глазах безропотно скрылись в кувшине. Их госпожа поставила кувшин на землю, подошла к Хун и поклонилась.
– Когда в стране Хунду вы отпустили меня с миром, я поняла свои прегрешения, очистилась от скверны и отправилась в Индию, а там, освободившись от звериного облика, по сей день наслаждалась покоем и счастьем. Своим нынешним блаженством я обязана одной только вам: разве могла я помыслить снова явиться в мир людей и творить зло, тем более против вас?! Те негодные твари, которых я загнала в кувшин, – мои сородичи. Улетая в Индию, я наказала им вести себя смирно, хранить верность заветам Будды и не творить безобразий, они же не послушались и, назвавшись моим именем, сеяли на земле беды. Мне стыдно за них! И я в самом деле прибыла сюда по велению учителя, чтобы наказать этих негодных. Льщу себя надеждой, что, после того как вы совершите на земле все свои подвиги, отрешитесь от мирских забот и вернетесь в края Запада, мы еще встретимся с вами!
Сказала и исчезла без следа. Дун Чу и Ма Да стояли ошеломленные, а Хун улыбалась. Наконец, очнувшись от чар воспоминаний, она приказала воинам подвигаться вперед, ибо Ян уже выказал недовольство:
– Тысячи воинов никак не схватят одного разбойника – что за позор!
В сопровождении циньского князя и других военачальников Ян приблизился к горе, приказал бить в барабаны и поднять флаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88