Тем временем, собрав остатки своего войска, хан разбил стан в нескольких ли от Сучжоу, призвал Тобара и Лу Цзюня.
– Воинские таланты Яньского князя, как видно, таковы, что нам против него не выстоять! – сказал он. – Что будем делать?
Лу Цзюнь криво усмехнулся.
– Один только даос Голубое Облако без труда справится с князем. Уговорите его помочь, и тогда никакие таланты не помогут минскому князю!
Хан обратился к даосу:
– У нас было стотысячное войско, мы завоевали уже половину империи Мин, а теперь встретились с Яньским князем и оказались против него бессильны. Выручите нас!
– А что вы знаете об этом Яньском князе? – вопрошает даос.
– На севере я много о нем слышал: мол, Ян Чан-цюй, по-другому Яньский князь, самый необыкновенный человек нашего времени: и в астрологии сведущ, и в геомантии, умеет наслать дождь и ветер, досконально изучил «Шесть планов», «Три тактики» и все, что есть, военные книги. Говорят, что нет для него достойного противника, так он в себе уверен! Я посмотрел его в бою: в самом деле, он появляется и исчезает, ровно дух, ни поймать его, ни остановить нет возможности!
– Великий хан желает, чтобы это сделал я? – рассмеялся Голубое Облако.
Хитрый хан закатил глаза и вздохнул.
– Прав был благородный князь Лу Цзюнь!
– В чем? – опешил даос.
– Он сказал, что Голубое Облако – обыкновенный даос: не сможет он потягаться с таким талантом, как Яньский князь, да и побоится вступить с ним в единоборство!
Даоса проняло.
– Десять долгих лет провел я в горах, изучая искусство войны, потому можете смело положиться на мое умение. Наступайте на минов, а в нужный час я приду вам на помощь!
Обрадованный хан встал, дважды поклонился даосу и, оставив половину войска в стане, с другой двинулся к Ласточкину гнезду, где и изготовился к сражению. Как оно происходило и чем кончилось, об этом вы узнаете из следующей главы.
Глава тридцать шестая
О ТОМ, КАК ХУН ПОСТРОИЛА ГРОМ-ПУШКУ И КАК ВЕРХОВНЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ ИМПЕРИИ ЯН ОБВИНИЛ ЛУ ЦЗЮНЯ В ПЯТНАДЦАТИ ГРЕХАХ

Когда, в согласии с приказом Сына Неба, Яньский князь собрал под свое знамя всех воинов, готовых к сражению, – их оказалось семнадцать тысяч, – он разбил у подножья горы стан и, убедившись, что и хан приготовился к сражению, в сопровождении Хун поднялся на возвышение, чтобы осмотреть
укрепления сюнну.
– С кем, по-твоему, труднее воевать – с южными или северными варварами? – спросил Верховный полководец.
Хун в ответ:
– Свирепостью и жестокостью северяне не уступят южанам, но южане более умелы в выборе правильных расположений и поддержании порядка в войске.
Ян кивнул.
– Как раз это меня и тревожит. Сюнну похожи на лесных зверей: то собьются в стаи, то разбегутся кто куда. Их замыслы наперед не разгадаешь, придется вести бой по обстановке.
Он приказал воинам крикнуть:
– Минский Верховный полководец желает побеседовать с ханом, пусть хан выйдет из своего стана!
Елюй выступил вперед, по левую руку от него Лу Цзюнь, по правую богатырь Тобар. Росту в хане восемь чи, видом грозен, в правой руке громадное копье.
Ян обрушился на него:
– Презренный варвар! Ты вероломно напал на страну Мин, погубил без числа мирных жителей, не будет тебе прощения!
Хан усмехнулся и отвечает:
– Живя на севере, часто слышал я, будто страна Мин обильна сокровищами, вот мне и захотелось овладеть ими!
– Наш император мудр и добр и в самом деле обладает несметными сокровищами, но он не пожалеет ни золота, ни жемчуга для того, чтобы уничтожить тебя! – гневно воскликнул Ян.
Хан помотал головой и расхохотался.
– На что мне ваши драгоценности! Пусть отдаст мне император Нефритовую печать страны Мин, сейчас поверну коней на север!
От этой наглости Ян пришел в неописуемую ярость и приказал Дун Чу и Ма Да наступать с отрядом в три тысячи воинов. А хан вернулся в свой стан, сделал условленный знак, и тотчас десятки тысяч его воинов разбежались кто куда: одни попрятались в горах, другие рассеялись по равнинам. Прицелиться в них из лука было трудно: проворные, как ветер, они были почти неуловимы. Верховный полководец ударил в гонг, призывая прекратить приступ, и варвары тут же собрались толпой и кинулись на минов.
– Эй, полководец Ян! Знаю про твои таланты, да только сегодня тебе несдобровать! Взгляни, каковы мы на конях! – прокричал, взвеселившись, хан.
Он вскинул копье и хлестнул скакуна: молнией полетел конь, а всадник ложился на него, садился, поднимался в стременах и начинал приплясывать и еще многое в таком роде. Из стана сюнну выехал какой-то богатырь и помчался следом за ханом – тот обернулся, изогнулся всем телом и перескочил к богатырю в седло. Некоторое время они скакали вдвоем, а потом хан опять махнул на своего коня, который несся в десяти шагах сзади. Тут от рядов варваров отделились еще два всадника с двумя конями в поводу, разлетелись, отпустили коней без седоков и принялись перепрыгивать с коня на конь, все проделывая с быстротой вихря! Наконец целая толпа сюнну понеслась перед рядами минов: одни лежат поперек седла, другие спрыгнут на землю и взлетят в седло на всем скаку, третьи пустят коня в галоп и начинают пролезать у него под брюхом, четвертые пляшут на паре коней сразу. Ян долго смотрел на эти их проделки и говорит Хун:
– Ловкие они наездники, ничего не скажешь, не вышло бы от этого беды!
Хун улыбнулась.
– А мне думается, это детские забавы, – на войне они ни к чему. Я могу доказать вам, что умение сюнну годится только для охоты на тигра или барса, но не для борьбы с нами!
Ян спросил, как она намеревается поступить, и получил такой ответ:
– Даос Белое Облако научил меня одной хитрости, называется она Гром-пушка. В землю по всем двенадцати направлениям нужно зарыть большие котлы, наполнить их порохом и ядрами и закрыть крышками. Потом проделать в крышках по два отверстия, выкопать в земле канавки для шнуров, а в десяти шагах от каждого котла расположить в земле большие чаны с водой, но так, чтобы вода при работе Гром-пушки не гасила огонь, а направляла в нужную сторону. Наконец, в десяти шагах от каждого чана отрыть по землянке – для устройства засады из нескольких сотен воинов. Спрятанные воины в нужный час поджигают шнуры, протянутые от каждого котла. Это устройство мало кто знает, и можно применить его сегодня, чтобы застигнуть врасплох сюнну. Когда варвары снова разбегутся при нашем наступлении, нужно войти в их стан и устроить в нем несколько Гром-пушек – сюнну придут назад и попадут в страшную ловушку! Прикажите подготовить побольше ядер и пороха.
Ян велел открыть склады, в них нашлось с сотню ядер и несколько тысяч цзиней пороха. Вполне удовлетворенный, он вызвал Дун Чу и Ма Да, дал каждому отряд в три тысячи воинов и объяснил, что нужно делать. Затем Верховный полководец вместе с Су Юй-цином и Хун предприняли наступление на стан варваров, те не приняли боя и разбежались в разные стороны. Видя, что неприятель устраивается в брошенном стане, хан даже обрадовался.
– Хитрость минского полководца разгадать не трудно: он решил попользоваться готовым местом для ночлега, думая, что раз мы разбежались, то и не вернемся. А мы дождемся ночи и захватим минов врасплох!
Хан собрал своих воинов и стал ждать. Тем временем Ян и Хун устроили несколько Гром-пушек, показали воинам в засаде, как нужно запалить их, приказали всем отложить оружие и принять беспечный вид. – Хан потирает руки.
– Наше войско ни разу за последние дни в наступление не ходило, значит, сохранило свои силы. Неприятель же себя измотал приступами и скоро свалится с ног от усталости, тогда мы их всех перережем!
Отобрав семь тысяч лучших воинов, хан разделил их на два отряда и глубокой ночью, в третью стражу, повел на минов. Ян выступил навстречу, но только для виду и вскоре, якобы под давлением врага, отступил на прежние свои позиции. Тобар кинулся в погоню, но хан остановил его.
– Не нужно забывать, что они хитрецы. Вернемся-ка лучше к себе, в старый стан, и поглядим, что они теперь предпримут.
Хан приказал воинам устраиваться поудобнее и ждать ответных действий неприятеля. И вдруг под землей раздался страшный взрыв – огромный столб пламени взметнулся ввысь, словно со всех двенадцати сторон света загрохотали пушки, из жерл которых, сотрясая землю и небо, полетели по всем направлениям раскаленные ядра. Множество воинов и коней полегло в стане сюнну, мало кому удалось выбраться из моря огня живым, – только тысяча варваров ушла и сам хан. Он вскочил на коня и бросился бежать, но ядро поразило под ним скакуна. Хан отнял коня у какого-то воина и помчался куда глаза глядят. Он уже был недалеко от гор, когда путь ему преградил всадник.
– Стой, хан! Начальник отряда минского войска Дун Чу давно поджидает тебя здесь!
Хан не имел никакого желания вступать в схватку, потому попытался объехать всадника стороной, но откуда-то сбоку появился еще один всадник, и хан услышал грозный оклик:
– Стой, Елюй! Это я, начальник другого отряда минского войска, по имени Ма Да!
Хан обмер от страха. Однако на помощь ему подоспел Тобар с несколькими сотнями воинов, и хану удалось уйти от погони. Оказавшись в безопасности, хан вызвал к себе даоса Голубое Облако и рассказал, как было дело.
– Ничего удивительного, – улыбнулся даос, – это Гром-пушка. Непонятно только, откуда минский полководец дознался о ней. В этой западне все ваше войско могло погибнуть. Но пушку можно обезвредить или направить против минов.
Хан никак не успокоится.
– Мы проиграли сражение, потому что вы не пришли к нам на помощь. Этот Яньский князь оказался хитрее, чем я ожидал. Если и теперь вы не научите, как против него бороться, мне останется бросить все и бежать на север от смерти!
– Завтра мы с вами осмотрим расположение минов, и я скажу, что делать, – уверил даос. – Не волнуйтесь! Мы разобьем их!
На другой день хан при поддержке даоса повел своих воинов на штурм Ласточкина гнезда.
А Хун, довольная работой Гром-пушки, вернулась в крепость и стала ждать, что же теперь предпримут варвары. С рассветом, когда вся вода вытекла из верхней чаши весов в нижнюю, утомленная Хун задремала, опершись о столик. И явился ей во сне старец в камышовой шапке и с веером из белых перьев в руке, подошел и отвесил поклон до земли. Хун вгляделась и узнала даоса Белое Облако! Она почтительно склонилась перед учителем:
– Опять не разгадала я часа вашего прихода! Даос взял ее за руку, а в глазах его стоят слезы, и говорит:
– Вспомни, чему я учил тебя три года назад в горах!
Сказал – и исчез, будто его и не бывало. Хун с тоской окликнула его и проснулась. Небо с востока уже заалело. На душе у Хун было так тяжело, что она рассказала Яну о появлении даоса во сне и добавила грустно:
– Учитель и раньше приходил в мои сны, но всегда с радостным лицом, а сегодня он был печален и чуть не плакал – это не к добру! Затворите все ворота крепости и не вступайте пока в сражение с ханом!
Ян улыбнулся и обещал исполнить ее просьбу. А дозорные докладывают:
– Хан изготовился к приступу, у него снова огромное войско!
Верховный полководец приказал укрепить стены, накрепко запереть все ворота и не предпринимать никаких действий против врага.
Прошло время. Храбрые Дун Чу и Ма Да докладывают :
– Хан подступал к крепости неоднократно, но, видя, что мы не отвечаем, послал вперед отряд под началом Лу Цзюня.
– Я убью предателя, – не сдержался Ян, – а потом расправлюсь и с варварами!
Он поднялся на крепостную стену и оглядел подступы к Ласточкину гнезду. Лу Цзюнь как раз подъехал к подножию холма, остановил коня и крикнул:
– Слушай, что я скажу, Яньский князь! В древних книгах писано: «Подстрелив птицу – не бросай лук, затравив зайца – не поедай собак!» Издавна империя Мин славится своей недалекостью: не ценит настоящих талантов, отдает первенство молодецкому наскоку, воюет без конца то с южными, то с северными соседями, не задумываясь над судьбой У Цзы-сюя, которого сразил Гравированный меч! А жаль! Можешь считать меня глупцом, но я последовал примеру ханьского Ли Сяоцина, чтобы добиться богатства и славы у других. Когда в скором будущем ты окажешься в шкуре циньского Ли Сы, то поймешь, что я поступил правильно! Я предупреждаю тебя, а я – твой старый друг!
Кровь бросилась в голову Яну, и он закричал в ответ:
– Слушай меня, предатель Лу Цзюнь! Хоть и подлая у тебя душа, но до сей поры Небо еще не покарало изменника, – наверно, ждет, когда ты осознаешь свои преступления! Твой предок Лу Цзи предал отечество при династии Тан, а его потомки как раз в тебя вложили всю его гнусность, и ты предал своего государя и отдал врагу на поругание свою родину! Наш преисполненный добродетелей Яо и Шуня император приблизил тебя к трону, пожаловал тебя высокими чинами и званиями, ты был обязан, хотя бы за это, верно служить ему и оберегать от бедствий. Но вместо того ты чинил государству один вред, покинул государя в беде, стал на колени перед его врагами, совершил предательство, – это первый твой грех, которому нет прощения! Создавая человека, Небо определило для него Пять отношений, дабы он отличался от зверей, и главные – это отношения подданного к государю и сына к отцу. Ты же презрел мудрость Неба и посмеялся над нею: бросил государя на берегу моря за тысячи ли от столицы, переметнулся к врагам его и даже поднял на него руку, – это второй грех, которому не будет прощения! Могилы твоих предков здесь, на земле Мин, но ты ушел от них в страну варваров, и теперь они зарастут травой и скроются под ветвями ивы. Старики и дети будут указывать в заросли пальцами и говорить: «Здесь могилы предков предателя Лу Цзюня!» – и они срубят ивы и пустят на могилы скот, чтобы не осталось ни следа, ни памяти о предателе. А в День холодной пищи духи твоих предков будут бродить неприкаянными и рыдать и просить у потомков накормить их! А потомки будут без стыда наслаждаться богатством и знатностью в стане врага, – это твой третий страшный грех! Ты возмечтал о славе и чести, чинах и сокровищах, прикидывался благородным государственным мужем, а сам завидовал чужим талантам, рвался к власти, попирал закон и зажимал недовольным рты. Если уж на твоей бывшей родине на тебя показывали пальцем, как на недруга отечества, то неужели ты думаешь, что предателя уважат сюнну?! Измена и выступление против закона – четвертый твой грех, и нет ему прощения! Издавна преступники, признавшись в своих гнусностях, каялись и просили простить их, а тех, кто упорствовал в грехе, просто казнили. Ты читал когда-то мудрые книги, слушал речи умных людей, сам надевал к случаю шляпу и халат ученого мужа, потому не можешь не понимать, кто верный слуга государю, а кто корыстолюбец. Ты не можешь не знать, что на пользу стране, что ей во вред, значит, ты сознательно нанес родине страшный ущерб, – вот твой пятый великий грех!
Обласканный государем, к которому втерся в доверие, ты приблизил ко двору Дун Хуна, чтобы музыкой давно минувших дней отвлечь Сына Неба от государственных забот. Наконец, уговорил его уехать за тысячи ли на моления, когда в стране царил хаос. Про себя ты над всем этим потешался, а внешне угодничал! Лицемерие – это твой шестой грех. Во время музицирований в Павильоне Феникс ты ухитрился оболгать всех преданных государю слуг, добился их отстранения от дел и оставил при государе одних лишь своих приспешников, которые пособничали тебе в твоих черных делах и довели отчизну до полного запустения, – это седьмой твой ужасный грех! Дун Хун, верный твой пес, которому ты покровительствовал, своим пустомыслием испортил весь двор, что было к твоей выгоде, – это твой восьмой грех! Когда пала столица, ты обманул государя своими обещаниями, палец о палец не ударил для спасения матери и супруги твоего господина, – вот твой девятый грех! Когда твои планы захвата власти в стране начали рушиться, ты замыслил предательство и увел от государя войско, оставив его врагам на растерзание, – это твой десятый непростительный грех! Если кто наплевал на свою честь и сдался врагу, он обычно не кричит на каждом углу о своем позоре, потому что хоть капля совести у него остается. А ты, дожив до седых волос, лижешь пятки предводителю варваров, науськиваешь на прежнюю родину ее врагов. Бесстыдство – вот твой одиннадцатый грех! Нет пользы увещать заклятого врага, да еще с кривой душой, – помню, как на государственном экзамене ты рассуждал о долге и верности! Ты лгал государю, потому что завидовал истинным талантам, лгал, желая обрести его любовь. Лживость – твой двенадцатый грех! Когда я успешно выдержал экзамен и получил должность, ты захотел выдать за меня свою сестру, но ничего из этого не вышло, и ты возненавидел меня, решил возвысить Дун Хуна, происходящего из нечестивого рода. Его ты оженил на родственнице, ввел во дворец, чем нарушил законы морали и нравственности, – вот твой тринадцатый грех!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88