Ручей был маленький и чистый. Внизу, у самого дома, его когда-то, видимо, перегораживала миниатюрная плотина, но вода и время ее разрушили.
– Вся рубашка была в угле. Лучше бы и не стирала.
– В угле? – переспросил Игорь Иванович, подставляя ладонь под ледяную струю.
– Да. Наверное, где-то вверху проезжала повозка. Немного угля и просыпалось.
– Почему ты решила, что это была повозка?
– Лошадь фыркнула – вон там, за деревьями.
– Но саму лошадь ты не видела?
– Ну и что? А то я не знаю, как они фыркают. – Девочка насмешливо отвернулась. Игорь Иванович задумчиво смотрел, как она находит на земле крошечные щепки и пускает их по течению.
Он не чувствовал радости, хотя то, что выпало ему, могло бы осчастливить любого ученого-историка. Одна из самых волнующих тайн древнего Тибета закончила существование здесь, у этой крошечной бедной лачуги.
«Ну и что, – возразил он себе. – Я бы отдал эту честь без капли сожаления. Лишь бы Аленка…»
– Аленка, – прошептал Колесников. – Доченька…
Он вспомнил Чонга, их встречу – глаза в глаза, будто короткое замыкание – и проблеск мелькнувшей истины. В самом деле, история повторилась, вплоть до мельчайших деталей. Марина Свирская, две мертвые женщины в санатории, таинственный Шар – ворота в древнее хранилище, трагически погибший король Лангдарма, старый учитель, пославший ученика на смерть, девочка, стирающая в ручье рубашку… И на конце этой цепочки – человек, заколдовавший Аленку. «Убью, мразь, – со злобой подумал Колесников. – Своими руками. Пусть потом судят…»
Они одновременно обернулись. Прямо перед ними, перекатываясь с пятки на носок, стоял человек в медном шлеме с черным флажком и в черном нагрудном панцире. В руке он сжимал длинный меч с зазубренным, порыжевшим от крови лезвием.
– Что я вижу, – проговорил он, глядя на женщину и скалясь в волчьей усмешке. – Ты, сучка, уже завела нового любовника? Муженек не успел остыть…
Тагпа пискнула, сжалась в комочек и присела – человек с мечом походя отшвырнул ее ногой, как котенка, и шагнул вперед. Женщина попятилась к стене, инстинктивно закрываясь рукой. Ее кошмар снова вернулся. Она хотела закричать, но не смогла, спазм сдавил гортань.
– Узна-ала, – протянул человек, вкладывая клинок в ножны. Отсвет пламени сверкнул на медном круглом амулете, висящем на поясе, и Колесников наконец понял, кто перед ним. Кьюнг-Ца из рода Потомков Орла. Неудавшийся черный маг, в которого лама Юнгтун Шераб так и не сумел впихнуть даже малую толику волшебной премудрости. – Узнала, мразь. Вижу, вся трепещешь. Тебе ведь понравилось в прошлый раз? Понравилось, не отпирайся. Ты, – он ткнул пальцем в грудь Колесникова, – будешь стоять смирно и наблюдать. Ее это возбуждает.
Женщина продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в стену. Игорь Иванович попытался преградить дорогу бандиту. («Колобок, Колобок! Я тебя съем».) Тот отбросил его, ткнув кулаком в грудь и походя добавив коленом. Колесников отлетел в сторону и затих. Он не особенно и ушибся, но страх парализовал – ноги подкосились, и тело сделалось будто чужим, непослушным… Женщина стояла неподвижно, опустив руки и без всякого выражения глядя перед собой. Она уже не пыталась спастись или защититься. Она просто ждала. На краткий миг Игорь Иванович встретился с ней глазами… И что-то произошло. Будто включилась некая электрическая цепь. Воздух загустел. Краски вокруг приобрели потрясающую яркость и четкость. Кьюнг-Ца, уже протянувший руку к женщине (та буквально замерла от ужаса), вдруг недоуменно обернулся, медленно, будто в толще воды, и Колесников увидел его желтое лицо с разинутым ртом – не в страхе, а скорее в удивлении… А в следующий миг он ощутил, как его тело взвилось вверх, словно мощная пружина, и обе ноги с хрустом врезались бандиту в подбородок.
От такой атаки защиты не существует. Кьюнг-Ца принял удар – и умер в мгновение ока, а его тело еще падало назад, раскинув руки, и менялось на глазах, будто переходило из одной полосы света в другую. Исчезли панцирь и шлем – на асфальт в темном проходном дворе (фонарь, стервецы, опять разбили!) упал парень в черной кожаной куртке и голубых «пумовских» кроссовках.
– Ах, сука! Ну, держись!
Игорь Иванович присел, одновременно разворачиваясь вокруг оси. Второй нападавший, одетый в точно такую же униформу – джинсы, кроссовки, черная кожанка, – махнул ногой в классическом каратистском «маваши». Колесников подсек опорную ногу и, когда парень начал падать, ударил ладонью, собранной в «лодочку», противника по уху.
Парень еще успел охнуть, прежде чем коснулся асфальта. Ему показалось, что у него в голове взорвалась динамитная шашка. Игорь Иванович отвернулся, потеряв к нему интерес: непонятно откуда, но он точно знал: удар «лодочкой» по барабанной перепонке оглушает человека надежно, как вакуумная бомба. В ближайшие десять минут его нечего опасаться.
А вот третий…
Игорь Иванович вдруг осознал, что перед ним – девушка. Хорошенькая, лет девятнадцати, каштановые волосы падали на плечи, отливая медью. Большие васильковые глаза на бледном лице горели холодным огнем. Он на секунду замер в нерешительности (бить женщину?) и тут же получил молниеносную серию: колено, пах, плавающие ребра, ключица. Девица била в болевые точки, как в манекен – жестко и безошибочно.
Это она была там, на скалах возле санатория, понял Колесников. Это они вдвоем с тем мужчиной следили за Светланой и убили ее на «ракете». Вся цепочка высветилась вдруг ясно и четко, как при вспышке молнии. А на конце ее… Он получил удар в голову, отчего в глазах потемнело, и прислонился к стене дома, чтобы не упасть. Девица крутнулась, словно балерина, целя тренированной пяткой ему в переносицу. Достигни она цели – и его мозги долго отскребали бы от серых кирпичей (куда там Гоги с его совочками-кисточками). Игорь Иванович каким-то чудом успел уклониться. На миг девица потеряла равновесие, и он (пардон, мадемуазель, не до рыцарства-с) влепил ей четкий «Клюв орла» в солнечное сплетение.
Видимо, несколько секунд он все же был без сознания. Когда окружающие детали – серые стены, арка над головой, чья-то черная «Волга» – стали потихоньку проступать из небытия (колокола в голове звонили громко и назойливо), нападавших уже не было, хотя Игорь Иванович мог поклясться: одного он оглушил надежно, на длительное время, второго…
Про второго думать не хотелось. Хруст нижней челюсти, вмиг остекленевшие глаза, тело в неестественной позе… «Убьете?» – «Я никого никогда не убивал». С почином! Его покачивало. Осторожно, стараясь не упасть, он пересек двор и вышел на вечернюю улицу. Какая-то бабуся отшатнулась прочь, прошипев: «Опять, бесстыжий, зенки налил…» Колесников и сам себе казался пьяным. Земля качалась и шумела, и было неясно: то ли на него в самом деле напали неизвестные (нет, девица-то как раз известна… о господи, единственная ниточка, которая могла привести к исчезнувшей Аленке!), то ли все это – продолжение его видения-кошмара: постоялый двор в Лхассе, женщина – реальная свидетельница, ожидающий казни монах… Не убийца, теперь все сомнения исчезли.
Не он и не его учитель. Оба молчали, так как каждый был уверен в виновности другого. И спасали друг друга, как могли: Таши-Галла изображал из себя беглеца, дабы отвлечь внимание, но (парадокс, стечение обстоятельств) сумел в суматохе выбраться из города. Чонг бросился следом – не для того, конечно, чтобы задержать, а чтобы просто быть рядом…
«Кто же тогда?» – снова спрашивал себя Колесников, нетвердо ступая на мостовую (земля продолжала качаться, и вместе с ней, напоминая пароход на волне, качалась в конце улицы припозднившаяся автоцистерна с яркой надписью «Огнеопасно»).
В проходном дворе, до смерти напугав занимавшихся любовью кошек, вспыхнули фары черной «Волги». Девушка с густыми каштановыми волосами вцепилась в руль и надавила ногой на газ. Взвизгнули шины – автомобиль, словно застоявшийся мустанг, взял с места в карьер.
Игорь Иванович успел оглянуться. И увидеть черную машину – она неслась на него тупо и целеустремленно, точно громадная акула-людоед. Было совсем тихо, отлаженный мотор «Волги» чуть слышно шелестел, люди в мгновение ока куда-то подевались, будто вымерли. Они остались вдвоем на целой планете – он и его убийца. Черный болид, внутри которого, вцепившись в руль, сидела девушка с бледным лицом и каштановыми волосами.
Тело не послушалось. Ноги будто приросли к асфальту, осознав бессмысленность сопротивления. Поздно… все поздно. Металлический капот вырос совсем близко, в нескольких метрах…
– Спа-арша! – закричал Колесников, осознавая свою гибель (откуда взялся этот крик? Кого в последнюю секунду он звал на помощь?).
И вдруг машина вильнула в сторону. Девица-водитель, бросив руль, выставила руки вперед, будто защищаясь от чего-то, от чего не могло быть защиты. Ее глаза, расширенные от ужаса и изумления, были устремлены не на жертву, а куда-то дальше, в пространство…
Громадный барс, вытянув в воздухе пятнистое тело, летел навстречу машине, целя мощными передними лапами в лобовое стекло. Девица завизжала (Колесникову показалось, что она просто раскрыла рот – поднятые стекла похоронили крик внутри салона), «Волга» встала на два колеса и вылетела на полосу встречного движения, угрожая врезаться в кабину бензовоза, будто самолет при лобовой атаке.
Водитель заправщика успел лишь с силой крутнуть руль вправо, уходя от столкновения. Прицеп развернуло, и «Волга» врезалась в него, страшно круша, сминая и корежа металл…
Видимо, цистерна была почти пустой, потому что оставшийся в ней бензин сдетонировал с исправностью часового механизма. Оранжевое солнце медленно, даже величаво приподнялось над мостовой, расцвело и лопнуло, обдав обе машины потоком жидкого огня.
Стало светло, как днем. Огромный костер полыхал посреди мостовой, перекрывая движение. Водитель бензовоза выскочил из кабины и теперь бегал вокруг пожара, вопя что-то и бестолково размахивая руками. Колесников с трудом повернул голову и вдруг заметил, что-то слабо шевелящееся там, внутри «Волги». Он рванулся туда, расталкивая людей (только сейчас же их не было!). Пламя жгло немилосердно, но Колесников не обращал внимания на боль. В огненном салоне билось что-то живое, и Игорь Иванович мертвой хваткой вцепился в заклинившую дверцу.
– Бей! – заорал он корчащейся девице. – Толкай дверь!
Та зашевелилась активнее. Чувствуя, что пиджак на спине вот-вот загорится, он что есть силы рванул дверцу на себя и вместе с ней свалился на землю. Затем приподнялся, схватил девицу за плечи (ткань затрещала в руках) и выволок наружу. Люди что-то кричали и отчаянно жестикулировали, но к костру приблизиться не могли: жар опалял. Где-то завыла милицейская сирена, но Игорь Иванович не обращал на нее внимания.
Девушка умирала. Она сильно пострадала во время аварии. Обожженное лицо было в крови, руки вывернулись под неестественным углом, вместо правой ступни торчал уродливый обрубок.
– Где Аленка? – закричал Колесников, видя, что девушка ускользает: глаза застилало пленкой, будто у больной птицы. Он потряс ее за подбородок. – Говори, говори же! На Кавказе?
– Нет, – скорее угадал он, чем расслышал.
– Где мне ее искать?
Пауза. Вой сирены немилосердно приближался.
– Здесь. У нее…
– Что? – исходил Игорь Иванович.
– У нее задание…
– Какое?
– Ликвидация…
Он сам закрыл ей глаза. Ненависти не было, пришла холодная целеустремленность. Белый барс исчез так же необъяснимо, как и появился. Где-то сзади захлопали дверцы, раздался топот ног…
Он не стал ждать – просто ушел прямо сквозь огонь, не ощутив ни малейшего жара и успев подумать, что снова стал призраком – здесь, в своем городе и в своем времени…
Глава 13
ПЕРИМЕТР
Туровский смотрел на друга детства внимательно и выжидающе. За зарешеченным окном кабинета невнятно шумела улица. Тепло, ясно и сухо – золотая осень доживала последние деньки, готовясь обернуться промозглым всемирным потопом.
– У меня ровно девять суток, – глухо проговорил Колесников. – Потом заканчивается Аленкина смена в ее этом… лагере.
– Алла до сих пор в неведении? Надо бы сказать…
– Нет… Как ты не понимаешь? Мне тогда придется возиться и с ней тоже, успокаивать, выслушивать упреки, тратить время на ее истерики… Черт возьми, я не могу себе это позволить! Что твои ребята раскопали на Кавказе?
– Ничего. Полный ноль. Твоя девица из «Волги», кажется, не врала. Странно, что она вообще не погибла сразу – в такой-то каше.
Он встал и прошелся по кабинету из угла в угол (четыре шага туда и обратно). На подоконнике стояли три горшочка, но жив был только один цветок – желтый худой кактус, остальные два засохли, не выдержав экзамена на выживание.
– С сегодняшнего дня самостоятельность прекратишь, – сказал Сергей Павлович. – Будешь сидеть дома и не высовываться.
– Да? – агрессивно отозвался Колесников. – А ключ от квартиры, где деньги лежат, не надо?
– О господи! Пойми ты наконец. Ты утаиваешь это от Аллы, справедливо опасаясь, что она будет только мешать. А мне будешь мешать ты, и у меня уменьшится шанс найти Аленку живой.
– Ни черта ты без меня не сделаешь, – сказал Игорь Иванович. – Вспомни санаторий. Я там оказался случайно, но я влез в это дело – настолько глубоко, что просто так не вылезти. Здесь все связано – манускрипт, тибетский монах, эта девушка, что пыталась меня задавить.
Он тяжело вздохнул.
– Я представляю себе так. Давно, приблизительно в конце девятого века, в горах Северного Тибета некий черный маг (или колдун, экстрасенс по-современному, назови, как хочешь) открыл методику воздействия на человеческое сознание… Возможно, открыл не сам, а получил из какого-то источника… Но результат этого воздействия мы с тобой наблюдали воочию: Светлана, она же Марина Свирская. Заметь, это не похоже на обычный гипноз: загипнотизированный человек способен только выполнять команды, определенную программу… Здесь же картина совершенно другая. Я почти уверен: тысячу лет назад в Лхассе произошло практически то же самое – король Лангдарма погиб от руки профессионального убийцы, и этот убийца находился под тем же воздействием.
– Почему ты так решил? – хмуро спросил Сергей Павлович.
– Картины слишком похожи, – ответил Колесников. – До мелочей. Убийце было нужно, чтобы солдаты схватили Чонга – значит, Чонг должен полностью подходить под описание преступника: халат, рост, телосложение и – лошадь темной масти. Поэтому он особо настаивал: ни в коем случае Чонгу нельзя было позволить сменить ее.
– Откуда же взялись приметы?
– Трудно сказать. Я больше склоняюсь к мысли, что убийца позволил себя разглядеть, а потом, уединившись где-то на короткое время, изменил внешность и исчез окончательно. И теперь, по крайней мере, я твердо уверен, что Чонг умер за кого-то другого.
– Почему?
– Девушка, – ответил Игорь Иванович. – Та, которая пыталась меня задавить. Кодирование сознания не может быть долговременным – человек вскоре «оживает», к нему возвращается память. Следовательно, он выходит из-под контроля. Я видел это: девушка освободилась от воздействия в последние секунды жизни. Она пыталась мне помочь, что-то рассказать. Жаль, я мало что понял. По этой же причине погибли и Марина, и тот человек, который ее убил… Из послушных исполнителей они могли превратиться в опасных свидетелей. А монаха оставили в живых, нисколько не опасаясь, что, сидя в тюрьме и ожидая казни, он заговорит…
– Значит, ты уверен, что девица сказала правду насчет Алены?
– Да, – твердо ответил Игорь Иванович. – Он меня и убрать-то решил, когда понял, что ни на какой Кавказ я не поеду.
– Кто «он»?
– Он. Наследник черного мага.
– Посмотри мне в глаза, – тихо попросил Туровский.
Колесников удивленно повиновался. Без привычных очков его глаза выглядели трогательными и по-детски беззащитными.
– У тебя есть мысль?.. Хоть отголосок мысли, хоть слабое подозрение, кто это может быть?
Игорь Иванович отрицательно покачал головой. Туровский вздохнул:
– Не верю я тебе, Колобок. Ты сам говорил, что влез в это дело по самую крышу… А теперь скрываешь от меня что-то, мать твою!
Он вдруг хлопнул ладонью по столу:
– Ну в чем дело? Почему ты мне не доверяешь? Почему ты тормозишь мою работу? Речь идет о твоей дочери, в конце концов!
– Вот и я о том же, – задумчиво проговорил Игорь Иванович.
И, нацарапав что-то карандашом на страничке блокнота, показал это собеседнику. Тот некоторое время смотрел на листок, силясь вникнуть в смысл, потом выругался от души, не стесняясь, и сунул листок в карман.
– Скажи-ка, Игорь, девушку, которая была за рулем «Волги», ты видел когда-нибудь раньше?
– Конечно, – спокойно отозвался Колесников. – Возле санатория…
– Нет, я не об этом. Позже. Ну, скажем, за десять-пятнадцать минут до того, как она пыталась на тебя наехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45