богоотверженцев, в хлябях яростных,в мертвенных зыбях; и сияли на золотеруны ясные, … и сияли на золоте руны ясные… – Первая известная нам германская письменность – руническая. Руны, т. е. буквы этого письма, представляли собой сочетания вертикальных и диагональных штрихов. Руны вырезались на дереве, камне и стали. Первоначально они были не только знаками письменности, но и орудиями колдовства. От скандинавских народов сохранилось очень много рунических текстов, от англосаксов – значительно меньше. На рукоятке меча, принесенного Беовульфом со дна моря, были изображения библейских эпизодов и надпись рунами.

1695 возвещавшие,для кого и кем этот змееукрашенныймеч был выкован в те века незапамятныевместе с череном, рукоятью витой)слово мудрое сына Хальфдана(все безмолвствовали) 1700 «Вождь, творящийсправедливый суд, старец-землевластитель,многое помнящий, утверждает: рожденэтот воин для славы всеземной!Да! молва о тебе в племенах человеческихдалеко разнесется, 1705 благороднейший друг мой Беовульф!Мудромыслием, доблестью ты стяжал теперьнашу дружбу и назван сыном;ты же в будущем над народом твоимутвердишься (известно мне!) добродетелями,не как Херемод, Херемод. – См. примечание к ст. 901 след.

1710 наследник Эггвелы,что над Скильдингами гордо властвовалне во благо им, но к погибелиплемени датского. Он, исполненный лютости,домочадцев разил, сотрапезников,и покинул мир, 1715 вождь неправедный,в одиночестве; и хотя Творецодарил его всемогуществоми возвысил его над народами,все равно в душе жаждал он кроволития,и не кольцами 1720 данов радовал,но безрадостные длил усобицы,распри ратников во владеньях своих.Вот урок тебе, мудрая притча,слово старца, вождя многозимнего:то не чудо ли, 1725 что всесильный Господьот щедрот своих наделяет людейвластью и мудростью, возвышает их, –Бог, он всем вершит! – он же в сердцевысокородного поселяет страстьлюбостяжания 1730 и возводит егона наследный престол, ставит сильногонад дружиной, над селеньямии над землями столь обширными,что немудрому мнится, будто нет пределоввладеньям его; 1735 и богатство его возрастает,и ни старость, ни хвори не вредят ему,беды и горести пе мрачат души,и мечи врагов не грозят ему,ибо целый мир под пятой у него.Он же не ведает, 1740 что, покуда в немрасцветала страсть да гордыня росла,в его сердце страж, охранитель души.задремал, почил, сном пересиленный,а губитель Губитель – дьявол.

уже тайно лук напряги направил стрелу, 1745 от которой душапод кольчугой не спрячется, под железною броней, –нет спасенья от посланницы адскихвредотворных сил станет малоему, ненасытному, всех имений его,станет он гневлив 1750 и на кольца скуп,и, презрев Судьбу, он отвергнетсяот Бога благостного, ниспославшего емувласть и золото; между тем к окончаньюжизнь клонится, обращая в прахтело бренное, 1755 плоть ветшающую;а на смену отжившему придет конунг,на рать расточающий все богатства предместникащедрой рукой. Берегись же и ты,милый мой Беовульф, этих помыслов пагубных,но ступи на путь 1760 блага вечногои гордыню, воитель, укроти в себе,ибо ныне ты знатен мощью,но кто знает, когда меч ли, немочь лисокрушат тебя, иль объятия пламени,или пасть пучины, 1765 или взлет стрелы,или взмах меча, или время само –только свет помрачится в очах твоих,и тебя, как всех, воин доблестный,смерть пересилит! Пять десятков зим Пять десятков зим. – На протяжении всей поэмы подчеркивается, что Хродгар стар, седовлас и умудрен долгими годами жизни. Русскому читателю он напоминает царя Берендея. Но у него два малолетних сына (и никаких детей от более ранних браков), так что преклонный возраст Хродгара – скорее литературный прием. Он так же условен, как и все хронологические вехи в поэме, например то, что после нападения Гренделя Хеорот простоял пустым двенадцать пет.

я под сводом небесным 1770 правил данами,утверждая оружием их могуществов этом мире между многих племен,и тогда возомнил, будто нет мнепод небом недруга. Но пришла беда! –разоренье и скорбь 1775 после радости! –Грендель, выходец адский, объявился, врагв дом мой повадился! И от злобы егомного я претерпел мук и горестей;но слава Господу Небоправителю,что продлил мои дни, 1780 дабы нынеэту голову изъязвленную я увидел воочиюпосле долгостраданий моих! Время! сядем за пир!Винопитием усладись, герой!На восходе, заутра я с тобойразделю сокровища!» 1785 Слову мудрого радуясь,воин гаутский занял местов застолье праздничном: и дружине,и стойкому в битвах лучше прежней былаизобильная трапеза приготовлена снова. … лучше прежней была изобильная трапеза… – Эта краткая фраза исчерпывает описание второго пира. Повторение речей и застольных бесед было бы здесь неуместным. Беовульф сделал все, что ему было предназначено сделать у данов, и эпизоды, следующие за напутственной проповедью Хродгара (кроме подношения даров), приведены больше ради цельности композиции, чем по внутренней необходимости. Само собой разумеется, что сцена основного пира не могла быть перенесена сюда, поскольку после расправы над Гренделем нельзя было предвидеть, что самое худшее еще впереди.

Ночь шеломом 1790 накрыла бражников,и дружина повстала: сребровласогостарца Скильдинга одолела дрема,да и гаута сон, щитобойца-воителя,пересиливал, и тогда повелк месту отдыха 1795 гостя, воина,издалека приплывшего, истомленного ратника,домочадец, слуга, обиходившийпо обычаям древним мореходов и путниковв этом доме. Уснул доброхрабрый;и дружина спала 1800 под высокою кровлейзала златоукрашенного А когда в небесахворон черный Ворон. – Обычно в древнегерманской поэзии ворон и волк ждут исхода битвы, чтобы наброситься на трупы (см. подробнее примечание к ст. 3024 след.). Они всегда вводятся для придания мрачности эпизодам сражений, но здесь чернокрылый ворон – вестник утра. Ср. имя франкского воина Дагхревна (ст. 2500), которое значит в переводе «ворон дня».

зарю возвестил,солнце светлое разметало мрак,встали ратники, меченосцы,в путь изготовились, 1805 дабы вел их вождьк водам, странников, на корабль свой,опытный кормчий. И тогда повелел онХрунтинг вынести, И тогда повелел он… добросердый муж. – Так заканчивается линия Беовульф – Унферт. Беовульф возвращается домой, увенчанный славой. Унферт остается с мечом Хрунтингом, который, подобно ему самому, грозен с виду, но ненадежен, хотя Беовульф и прощает великодушно мечу эту слабость, как еще раньше простил выходку его хозяина (ср. 500 след., 1456 след. и примечания 500, 1456).

остролезвоежелезо славное, и вернул сыну Эгглафас благодарностью, 1810 молвив так:этот меч – лучший в битве друг!(и ни словом худым о клинке не обмолвилсядобросердый муж!) а потом с нетерпениемрать снаряженная дожидалась его,поспешившего 1815 в золотые чертоги,где предстал герой, полюбившийся данам,перед Хродгаром. Молвил Беовульф,сын Эггтеова: «Ныне водим мы,морестранники, возвратитьсяв державу Хигелака. 1820 Ты приветил нас,дал нам пристанище, был хозяиномщедрым и ласковым; и коль скоро случитсямне на этой земле ради дружбы твоейсделать большее, чем уже свершил,о народоводитель, 1825 буду рад яработе ратной; и коль скоро за моредонесет молва, что соседитебя тревожат, как бывало уже,угрожая набегами, – я пошлю тебе войсков тысячу воинов, 1830 рать на выручку,ибо знаю, что Хигелак, хоть и молод Хигелак, //хоть и молод… – Как и дряхлость Хродгара, молодость Хигелака вызывает сомнения. Во всяком случае, у него уже замужняя дочь (см. ст. 2997).

правитель гаутский, он поможет мнесловом и делом, … он поможет мне словом и делом… – Беовульф настолько близок Хигелаку, что может без предварительной договоренности дать такое обещание от имени своего конунга. Хигелак и Беовульф (дядя и племянник) так же правят гаутами, как Хродгар и Хродульф – данами.

я, как должно, в сраженьепослужу тебе, и добуду победус древом битвы в руках, 1835 и пополнютвою дружину. Если ж Хредрик, Хредрик – старший сын Хродгара (см. ст. 1189, где оба его сына: Хредрик и Хродмунд – названы по именам).

наследник державный, к нам наведается,в земли гаутские, встретит он друзей, –страны дальние хороши для того,кто и сам неплох!» 1840 Тут, ответствуя,Хродгар промолвил: «Слово этовложил в твое сердце сам всемудрый Бог,ибо разума большего в людях столь молодыхне встречал я! Ты крепок телом,сердцем праведен 1845 и в речах правдив!Я же чаю, что случай выпадетсыну Хределя от меча ли погибнуть,от копья-стрелы, от железа, болезни ли.но любезный твой вождь упокоится, –ты же выживешь! 1850 и тогда-то уж гаутамне сыскать среди знатных достойнейшего,кто бы лучше управил державу, –лишь бы сам ты престол не отринул! … лишь бы сам ты // престол не отринул! – Эта фраза, как очень часто в поэме, – намек на будущее. Беовульф действительно переживет Хигелака, и вдова конунга предложит ему корону, но Беовульф откажется принять ее (ст. 2373 след.).

А еще по душе, милый Беовульф,мне твое благомыслие, 1855 ибо ты учинилв наших землях мир и согласьев гаутах с данами, – и отныне меж намине бывать войне, и усобицы прежние,распри забудутся! И покуда я властенв державе моей, 1860 я сокровищниц не закрою –пусть из края в край, от друзей к друзьям,лебединой дорогой Лебединой дорогой. – См. примечание к ст. 200.

по равнине волнкорабли кольцегрудые перевозят дары!Знаю я, мои подданные должным образом,доброчестным обычаем 1865 встретят недругови приветят друзей!» Тут двенадцать даровдруг дружины, сын Хальфдана,поручил мореплавателю, дабы эти сокровищасвез он родичам в земли отчиеда скорей бы к нему возвращался; 1870 и тогда благородногокрепко обнял владыка Скильдинговна прощание, лобызая воителя, –и сбежала слеза по щеке седовласого,ибо старец, гадая надвое,не надеялся 1875 вновь увидетьв своем чертоге и услышать вождя,так ему полюбившегося, что не смог он сдержатьв сердце бурю слез; и не раз потомгрустью полнилась грудь правителя –вспоминался ему 1880 воин избранный.Вышел Беовульф из хором на луга,славным радуясь золотым дарам(а уж конь морской ждал хозяев,корабль на якоре); шли герои,расхваливали 1885 подношения Хродгаровы:он воистину вождь безупречный –только старость его и осилила,как и всякого смертного. Шла дружинамужей доспешных к побережию, Сцена возвращения Беовульфа очень похожа на сцену прибытия (ст. 210 след.).

и сверкали на воинах 1890 сбруи ратные,кольцекованые. Страж прибрежныйследил с утеса, как и прежде;дивясь на воинство потрясал он копьем,не грозя, но приветствуя вот идет на корабль свойрать сверкающая, 1895 гордость гаутов!И взошли они на корму круто выгнутую,нагрузили ладью на отмелии казною, и конями, и припасами воинскими,и дарами бесценными из сокровищниц Хродгарапереполнили. 1900 Корабельного Беовульфодарил караульщика золоченым мечом,дабы этим отличием, древним лезвием,страж гордился в застольях бражных.И отчалили корабельщики, и отплыли, покинулиземлю данов; 1905 взвился на мачтепарус, плащ морской, к рее крепко привязанный,древо моря скользнуло по волнам –и помчалось; ни разу над водаминепопутного не было ветра плавателям,и летел через хляби соленые 1910 прочно сбитый бортпо равнине бурь; скалы гаутскиепоказались вблизи, берег знаемый, –быстро к пристани, подгоняемый ветрами,побежал корабль! А уж там ихвстречал дозорный 1915 страж, высматривавшийв океанской дали возвращающихсяморестранников; привязал онширокореброго вервью к берегу,чтобы дерево плаваний в хляби водныене увлек отлив. 1920 Повелел тогдалюдям Беовульф, благо путь недалекий,на плечах снести золотую кладьк дому Хигелака, сына Хределя, –на приморском холме вождь с дружинойсидел в хоромах. 1925 Был дворец тот обширен, Хотя поэт и рассказывает о доме Хигелака и о его молодой и разумной жене, это описание гораздо более суммарно и неопределенно, чем описание дворца и семьи Хродгара. Датский двор – фон для подвигов героя, и все там вызывает пристальный интерес. У Хигелака же ничего существенного не происходпт, а сами по себе бытовые детали были совершенно безразличны древнеанглийским авторам. Даже Хюгд, скорее, расхваливается лишь для того, чтобы уравновесить предыдущие части и чтобы портрет умной, гибкой и прозорливой Вальхтеов не оказался единственным в своем роде.

владыка могуч, а жена его, Хюгд,и юна, и разумна, и ласкова,хоть и мало зим провела онав этом доме, дочь Хереда,наделяя без робости 1930 гаутских воиновдрагоценностями от щедрот своих.Ни гордыней, ни хитростью не подобилась ХюгдТрюд-владычице, Рассказ о Трюд и Оффе со знакомым мотивом укрощения строптивой в некоторых местах труден для понимания. Прежде всего, нет полной уверенности, что королеву звали Трюд. Рядом со словом Трюд слева в тексте стоит «mod» – «гордость», «надменность», но так как с современной точки зрения пробелы между словами в древних рукописях сравнительно произвольны, а строчные и прописные буквы не различались, то вполне вероятно, что женское имя здесь не Трюд, а Модтрюд (ср. загадочную форму Хунлафинг, ст. 1142 и примечание к нему). Кроме того, отступление, хотя и понятное по замыслу (Хюгд не похожа на Трюд), начинается совершенно неожиданно. Поэтому высказывалась гипотеза, что весь отрывок принадлежит либо другому произведению, либо, по крайней мере, другой части поэмы, а сюда попал по ошибке переписчика. Рассказы об Оффе и его жене были известны и в Англии и в Скандинавии, но детали существенно варьировались от одной версии к другой. Оффа в «Беовульфе» – сын Гармунда и отец Эомера и соответствует доисторическому англскому королю Оффе (вторая половина IV в.). Но этот Оффа был смешан в устной традиции с историческим королем Мерсии, носившим то же имя (годы правления 757–796). Легенда об Оффе и Трюд возникла еще до захвата англами (и саксами) Британии (V в.), а на острове подверглась новым изменениям. Среди датчан же она сохранилась в форме, более близкой к первоначальной. Интересно то, что в «Беовульфе» Оффа и Трюд – герои англского сказания, а все прочие персонажи имеют скандинавские корни (быть может, за исключением Вальхтеов – см. примечание к ст. 614).

той, на чье лицозаглядеться не осмеливался ни единыйиз лучших воителей, 1935 кроме конунга,ибо каждый знал: страшной кареповинный подвергнется, смертным узам,и меч, не мешкая, огласит над злосчастнымприговор Судьбы – и без жалостисмертоносное лезвие 1940 сокрушало жизнь.Не к лицу то властительнице, не пристало то женщине,даже лучшей из жен, прях согласья, Пряха согласия – кеннинг для женщины.

по злобе, наветами лишать жизнимужей неповинных! Родич Хемминга Хемминг был то ли братом Гармунда (т. е. дядей Оффы), то ли тестем Гармунда или самого Оффы. В ст. 1944 родич Хемминга – Оффа, а в 1961-м – его сын Эомер.

, Оффа,укротил ее; 1945 и за чашей медовойлюди сказывали, что смирилась,притихла злочинная с той поры, как взялюный вождь деву златоукрашеннуюв жены за море, конунг Оффав свои чертоги, 1950 там по воле отцовской,за желтыми водами, зажила она,с той поры добронравная, многовластнаяблагоденствовала, и была ей ниспосланадоля радостная, и любил еевождь дружинный, 1955 герой досточестный,из сынов земли всеизвестнейший, –так я слышал, – от моря до моряОффа славился и победами ратными,и подарками щедрыми копьеносцам-дружинникам,и в державе своей 1960 мудровластием;и таким же, как он, был внук Гармунда,родич Хемминга, в битвах яростный Эомер,покровитель воителей. Предводитель шел,и дружина за ним, от приморских песковпо знакомой дороге, 1965 прочь от берега, –светоч небесный, солнце с полднятропу озаряло. Ускоряя шаг,поспешала рать ко дворцу, где сиделюный конунг, хранитель державы,щедросердый вождь, 1970 победитель Онгентеова. Победитель Онгентеова – Хигелак. Германские воины очень часто именовались таким образом (например, Сигурд в «Старшей Эдде» – Убийца Фафнира). Онгентеов – шведский король. О сражениях между шведами и гаутами и о гибели короля будет рассказано в последних главах (и см. примечание к ст. 2379 след.).

Прежде них добежала весть до Хигелакао пришествии Беовульфа: он вернулсяживой, невредимый с бранных игрищ, –уже приближается ко дворцу друг щита,к дому отчему! 1975 Тотчас быловладыкой поведено во дворце чертогприготовить для странников, и воссели тамродич с родичем, вождь с героем,из похода вернувшимся, и, как должно,хозяина доброго 1980 витязь приветствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14