битва умножила славу гаута,слово чести, 830 что дал он данам,герой не нарушил: спас их от гибели,исправил участь людей, не знавшихудачи в стычках, избавил скорбныхот долгострадания, – тому свидетельстволюди увидели, 835 когда победительпод кровлей дворцовой поднял высокоплечо с предплечьем – острокогтистуюлапу Гренделя. Наутро толпами(так люди мне сказывали) стали сходитьсядружины к хоромине: 840 дальних и ближнихземель старейшины шли по дорогамвзглянуть на чудо – следы чудовища;из них ни единого не опечалилакончина недруга. Следы поведали,как, насмерть раненный, 845 разбитый в битве,убрел враг, шатаясь, и, Богом проклятый,свой путь направил к бучилу адскому– в пучине сгинул; варом кровавымвскипели воды, вспучился омут,покрылся пеной, 850 мутные волны,вздымаясь, дымились багровым паром,кровью злорадца, лишенного радостейи обреченного, – геенна принялатемного духа. От топей к дворцуповернули старейшины, 855 к праздничной трапезе;за ними ратников, всадников силана серых конях шла от болота,они возглашали: да славится Беовульф … они возглашали: да славится Беовульф. – Таково первое прославление Беовульфа, предшествующее более официальному чествованию на пиру. Фраза о том, что нет другого, кто был бы достойней старшинствовать, пророческая, поскольку Беовульф станет впоследствии князем. Но поэт тактично добавляет хвалу и Хродгару, дабы не противопоставлять их друг другу и не умалять роли конунга. Кроме того, восхваление щедрого и мудрого властителя выглядело вполне естественно, независимо от обстоятельств.
под этим небом! – нет другогоот моря до моря 860 на юг и на северземли срединной, кто бы сравнилсяс ним в добродоблести, кто был бы достойнейвоестаршинствовать! (Они и Хродгара,вождя любимого, хвалить не забыли– он добрый был конунг!) 865 Там и наездники,быстрые в битвах, вскачь пускаликоней буланых, и приближенный,любимец конунга, славословий знатокмногопамятливый, Сцена возвращения дает представление о том, как слагались древнегерманскими поэтами краткие героические песни о только что происшедших событиях.
сохранитель преданийстаропрежних лет, 870 он, по-своемусопрягая слова, начал речь– восхваленье Беовульфа; сочетая созвучьяв искусный лад, он вплетал в песнопениеповесть новую, неизвестную людямповедывал быль 875 все, что слышало подвигах Сигмунда, о скитаниях, распрях,победах Вёльсинга. К месту он помянулвероломство и месть, к месту – верностьплемянника, Фителы, в ратном деленеразлучимого 880 с дядей: рядомво всякой сече были оба,рубились конь о конь их мечаминесчетное множество на чуже нежитибыло посечено. Слава Сигмунданемало выросла 885 после смерти его:разнесла молва, как с драконом– кладохранителем он сходился,бесстрашный в сражении, под утесами темными(там без Фителы сын достойногоратоборствовал), 890 и ему посчастливилось:остролезвый клинок, благородный мечпоразил змеечудище, пригвоздил к скале,и дракон издох; тут по праву сокровищемзавладел герой, воздаяньем за трудбыло золото: 895 он на грудь ладьидрагоценный груз возложил и увез,Вёльса доблестный сын; а драконова плотьсгибла в пламени. … все, что слышал о подвигах Сигмунда… а драконова плоть сгибла в пламени. – В Песни о Сигмунде история этого героя рассказана поэтом «Беовульфа», быть может, в своем первоначальном виде, но без всяких подробностей. Однако она хорошо известна по «Саге о Вёльсунгах» (русский перевод Б. И. Ярхо, «Academia», 1934). В саге говорится, что у короля Вельсунга (в «Беовульфе» Сигмунд назван Вёльсингом, т. е. потомком Вёльса) были близнецы; мальчик Сигмунд и девочка Сигни. Сигни насильно выдали замуж за гаутского короля Сиггейра. Брак этот оказался роковым для всей семьи, так как Сиггейр зазвал своего тестя в гости и убил там вместе с дружиной, и лишь Сигмунд спасся бегством и поселился в лесу. И он и Сигни стали готовиться к мести. Для Сигни отец, кровный родственник, дороже и ближе, чем муж, и она ждет, когда вырастут сыновья, чтобы использовать их как орудие мести, но сыновья оказались недостаточно мужественными, и тогда Сигни, переодевшись ведьмой, нашла брата в лесу и родила сына от него. Этот мальчик, названный Синфьётли, рос истинным Вёльсунгом. В «Беовульфе» он Фитела, и это имя, хотя и похоже на (Син)фьётли, соответствует ему не полностью. Кроме того, здесь он племянник Сигмунда, и, возможно, перед нами какой-то другой вариант сказания. Когда Синфьётли исполнилось десять лет, мать отослала его к Сигмунду, не подозревавшему, что сын Сигни – это и его сын. Сигмунд и Синфьётли долго прожили в лесу вместе и в конце концов подожгли дворец Сиггейра. Что же касается убийства дракона, то дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция приписывает его не Сигмунду, а его прославленному сыну Сигурду. Сигурд – герой многих песен «Старшей Эдды» («Пророчество Грипира» и след.) и центральный персонаж «Песни о нибелунгах» (где он зовется Зигфридом). В «Старшей Эдде» рассказано о гибели дракона Фафнира (см. «Речи Регина», «Речи Фафнира», а также «Младшую Эдду»), но там Сигурд убивает его не на скале, как Сигмунд в «Беовульфе», а в яме, и дракон не сгорает в собственном пламени.
Эпизод с драконом имеет столь же определенное отношение к будущим событиям, как и слова о праве Беовульфа быть князем, ибо, вернувшись на родину, Беовульф сразился с огнедышащим драконом, и эта последняя схватка стала величайшим из его подвигов.
И пошла по землемолва о нем, широко средь народовстал известен он, 900 покровитель воинства,добродеятель. А допрежде того Херемод А допрежде того… чем неправедный Херемод! – О Херемоде (имя которого означает «воинственный дух»), сыне неизвестного нам датского короля Эггвелы, будет еще рассказано в прощальной речи Хродгара (ст. 1709 след.). Херемод, упоминающийся и в других источниках, – великий герой, но его деспотизм и скупость сделали его проклятьем для подданных. Хотя сказано (ст. 913), что Херемод правил в землях Скильдингов (в подлиннике он прямо назван благородным Скильдингом), имя Скильдингов употребляется здесь как синоним для данов, поскольку его династия предшествовала династии Скильда, и именно падение и гибель Херемода привели к тому «безначалию» (ст. 16), спасеньем от которого был приход мифического Скильда. Таким образом, Беовульф сравнивается со знаменитейшими героями прошлого: Сигмундом и Херемодом, что само по себе большая честь, но Песнь о Херемоде с ее откровенной концовкой – это еще и история с моралью: певец предупреждает Беовульфа, что и до него были славные мужи, но чрезмерная гордость может погубить и достойного.
растерял храброту, мощь души и рук,и подпал под власть адской силы, … и подпал под власть адской силы… – В подлиннике темное место. Может быть, оно действительно значит, что Херемод погиб и стал добычей дьявола («злолукавого врага»), но не исключена версия, что он бежал от своего народа к ютам и был там убит.
и был погублен злолукавым врагом,– сокрушили его 905 бури бедствий– стал он бременем для дружины своейи для подданных; и скорбели тогдао судьбе его многомудрые мужи,прежде чаявшие, что сумеет онупасти их от бед; 910 часто сетовали,что наследовал сын отца своего,власть державную над казной и дружиной,над людьми и селеньями, в землях Скильдингов.И сказал певец: полюбился намбольше Беовульф, 915 родич Хигелака,чем неправедный Херемод! По кремнистым дорогамгнали всадники коней взапуски.Солнце утренницы воссияло с небес. Солнце утренницы // воссияло с небес. – Фактически то же, что в ст. 838: «Наутро толпами…» и т. д. Типичная черта древнего стиля: два одновременных события описаны так, как если бы они шли одно за другим, и нет никакого приема, подчеркивающего, что между ними нет интервала.
Диву давшиеся поспешали старейшиныхрабромыслые 920 в крутоверхий зал.Досточестный сам вышел конунг,увенчанный славой, из покоев жены,и дружина с ним, и супруга его,с ней прислужницы шли толпой во дворецк ранней трапезе. 925 Хродгар молвил,став на пороге, когда увидел,под златослепящей кровлей хороминылапу Гренделя: «За это зрелищехвалу Всевышнему воздать я должен!Во мрак страданий 930 был ввергнут я Гренделем,но Бог от века на чудо – чудотворит, Преславный! Еще недавноя и не думал найти спасителясреди героев, сюда сходившихся,в мой дом, что доверху, 935 до самой кровлибыл залит кровью; из тех прославленныхмужей премудрых никто не чаялмой дом избавить, жилье людское,от злого призрака, от адской пагубы.Но вот он, витязь, 940 по воле Создателято совершивший, чего не умели,вместе собравшись, мы, хитромыслые!Мать, подарившая людям воина,может гордиться (родитель добраяжива, надеюсь!) 945 Судьба-владычицаей подарила сына достойного!Тебя же, Беовульф, из лучших избранный,в душе полюбил я, как чадо кровное,– и стал ты отныне мне названым сыном.Ни в чем отказа 950 в моих владенияхтебе не будет! Не раз я, бывало,за меньшие службы не столь достойныхказной одаривал, не столь отважных,как ты, подвигшийся на небывалый труд.Ты сам стяжал себе 955 всевечную славу!И да воздаст Создатель тебе, как ныне,во все дни жизни!» Ответил Беовульф,сын Эггтеова: «Работе ратноймы были рады … мы были рады… – Беовульф подразумевает свою дружину, тоже, хотя и без пользы, принявшую участие в битве.
и шли без робости,презрев опасность, 960 на встречу с недругом;но было бы лучше, когда бы ты могврага убитого во всей красе егоздесь видеть: я, право, думал,что тут же брошу его, изнемогшего,иа смертное ложе, 965 что, крепко стиснутыйв моих объятьях, он дух испустит;ему, однако, достало силыотсюда вырваться; Судьба не дала мнесдержать бегущего жизнекрушителя– он стал воистину 970 резв от страха!И скрылось чудище, оставив лапуради спасенья плечо с предплечьем;ныне, однако, ничто проклятогоспасти не может, не заживетсяв поганом теле 975 душа нечистая:теперь злочинный, отягченный грехами,бьется в оковах предсмертной муки;он, тьмой порожденный, скоро узнает,какую кару ему уготовилаСудьба-владычица!» 980 Унферт притихшиймолчал, сын Эгглафа, Сын Эгглафа – Унферт (ср. ст. 1456).
не похвалялсясвоими подвигами, пока старейшиныдивились жуткой руке чудовища,что под стропилами герой подвесил– на каждом пальце 985 огромной лапывоителя адского железный был коготь,острое жало мечеподобное;теперь мы видим, – они говорили,– что даже лучший клинок на светене смог бы сравниться 990 с когтистой лапойчеловекоубийцы. И было повеленоухитить Хеорот; спешила челядь,мужчины и женщины, прибрать хоромы,украсить к трапезе гостеприимный зал,где златовышитые 995 на стенах ткании дивные вещи ласкали зреньеземлерожденным. Но все же стены,скобами железными прочно скрепленные,были побиты и двери сорваны– одна лишь кровля 1000 цела осталась,когда, собравшись с последними силами,враг злосердый на волю рвался.Не властен смертный спастись от смерти:ему, гонимому Судьбой, открытаодна дорога 1005 в приют, готовыйпринять земное души вместилищена ложе смерти, где сон последний– отдохновение от буйного пиршества.Настало время явиться конунгу,потомку Хальфдана, 1010 в хоромы правитьпраздничной трапезой; и я не слышал,чтоб в зал сходилось когда-либо столькомужей достойных, – там достославныерасселись по лавам, пир начиная.Сновали чаши 1015 медовой брагисреди героев, собравшихся в Хеорот,среди соратников и родичей конунгав зале, где Хродгар сидел и Хродульф, Хродульф – племянник Хродгара. Он был широко известен в Скандинавии как Хрольф Краки (Жердинка), и именно он, а не Хродгар славился там блестящим двором и подвигами. Хродульф, как следует из скандинавских источников, был сыном младшего брата Хродгара Хальги (см. ст. 60), рано осиротел, и Хродгар с Вальхтеов заменили ему родителей. В те годы, которые описаны в первой части «Беовульфа», Хродгар и Хродульф почти на равных делят королевскую власть. Но поэт несколько раз намекает на предстоящие распри среди Скильдингов. Действительно ли, как принято думать, Хродульф впоследствии попытался захватить единоличную власть и отплатить злом за добро, неясно. Во всяком случае, этот вывод не следует с очевидностью из текста поэмы (ср. примечания к ст. 1181, 1228, 2166 след.).
– еще не изведали распрей Скильдингимеждоусобиц и вероломства. 1020 Наследник Хальфданапожаловал Беовульфу знак победный– ратное знамя, стяг златовышитыйи шлем с кольчугой; многие виделии меч знаменитый, ему подаренный.Беовульф поднял 1025 заздравную чашу:дары такие принять не стыднов глазах дружины; и я немногихвстречал героев в иных застольях,кто был бы достоин тех четырехзлатозарных сокровищ! 1030 Сетью железнойпо верху обвитый, шишак тот служитнадежным кровом, спасая головуот остролезвого меча, разящегов жестокой сече, когда воительидет на недругов. 1035 Еще, по волевоеначальника, восемь конейв роскошных соруях ввели в палату:была на первом ратная упряжь,седло, в котором сидел, бывало,сам сын Хальфдана, Сын Хальфдана – Хродгар.
1040 дружиноводитель,когда, вступая в игру мечевую,не знал он страха над грудами труповпод градом ударов. Защитник Ингвинов, Защитник Ингвинов. – Еще один кеннинг для Хродгара (в ст. 1319 – владыка Ингвинов). Бог Инг почитался древними германцами, а в «Беовульфе» Ингвины означают данов (ср. упоминаемое Тацитом племенное название Ингвеонов).
желая ратнику удачи воинской,отдал во вечное 1045 владенье Беовульфуодежды боя и коней резвых,воздал ему конунг добромогучийза труд, воителю, казной богатойда скакунами никто не скажет,что плата нещедрая. 1050 И так же каждогов той дружине, которую Беовульфпривел из-за моря, глава старейшинв пиру приветил дарами бесцепными;и цену крови, … и цену крови… покрыл вождь золотом. – Хродгар заплатил вергельд за Хандскио (см. примечание к ст. 741), так как в момент гибели тот находился у него на службе.
пролитой Гренделем,покрыл вождь золотом. 1055 Не будь Судьба ихвершима Богом, не будь героядоблестносердого, убийца с радостьюизбил бы многих! Но род человеческийходит под Господом, поэтому лучшее в людях– мудрость, 1060 души прозорливость,ибо немало и зла и радостейздесь уготовано любому смертномув дни его жизни. Сливались музыкаи голос в песне перед наследнымпрестолом Хальфдана; 1065 тронул струнысказитель Хродгаров, Поскольку в рукописи нет знаков препинания, то неизвестно, где начинается застольная песня. Ее начало можно отнести и несколько выше (к ст. 1063). Вся песнь в цепом известна как Финнсбургский эпизод. Хотя распря, которой посвящен эпизод, описана с большей обстоятельностью, чем подвиги Сигмунда и падение Херемода, и здесь много туманных мест, а кульминация всего рассказа может толковаться по-разному. Кроме Финнсбургского эпизода в «Беовульфе», известен еще так называемый Финнсбургский отрывок в 48 строк (без начала и без конца). В нем те же персонажи участвуют как будто в той же битве, что и в эпизоде, но там мы застаем события на несколько более ранней стадии развития. Даже если объединить оба текста, остается неясным, что вызвало раздор между данами и фризами (однако ср. конец примечания к ст. 2025 след.). Очевидно лишь, что фризский король Финн женат на датской принцессе Хильдебург и что у них взрослый сын (взрослый, чтобы принять участие в сражении, т. е. ему должно быть хотя бы 14–15 лет). Из отрывка мы узнаём, что ранним утром отряд из 60 данов под предводительством короля Хнафа подвергся нападению фризских воинов короля Финна, у которого они были в гостях. Было ли нападение предумышленным и участвовал ли в нем с самого начала Финн, сказать невозможно. Битва продолжалась пять дней и (отсюда начинается эпизод) стоила многих жизней обеим сторонам. Не в силах одержать победу, обескровленный Финн заключает перемирие с Хенгестом (который, видимо, принял на себя командование данами после гибели Хнафа). Мертвых с положенными почестями сжигают на костре, а Хенгест с немногочисленной дружиной остается у Финна ждать, когда вскроется море и можно будет уплыть домой. Дальнейшее спорно. Либо даны Гудлаф и Ослаф нарушают условия перемирия и оскорбляют фризов, после чего военные действия возобновляются, Финн убит, а Хильдебург и большую добычу увозят на родину. Либо Гудлаф и Ослаф сначала едут за подмогой и потом мстят Финну. Но в любом случае очевидно, что события изложены с датской точки зрения, а песнь призвана прославить стойкость и мужество данов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
под этим небом! – нет другогоот моря до моря 860 на юг и на северземли срединной, кто бы сравнилсяс ним в добродоблести, кто был бы достойнейвоестаршинствовать! (Они и Хродгара,вождя любимого, хвалить не забыли– он добрый был конунг!) 865 Там и наездники,быстрые в битвах, вскачь пускаликоней буланых, и приближенный,любимец конунга, славословий знатокмногопамятливый, Сцена возвращения дает представление о том, как слагались древнегерманскими поэтами краткие героические песни о только что происшедших событиях.
сохранитель преданийстаропрежних лет, 870 он, по-своемусопрягая слова, начал речь– восхваленье Беовульфа; сочетая созвучьяв искусный лад, он вплетал в песнопениеповесть новую, неизвестную людямповедывал быль 875 все, что слышало подвигах Сигмунда, о скитаниях, распрях,победах Вёльсинга. К месту он помянулвероломство и месть, к месту – верностьплемянника, Фителы, в ратном деленеразлучимого 880 с дядей: рядомво всякой сече были оба,рубились конь о конь их мечаминесчетное множество на чуже нежитибыло посечено. Слава Сигмунданемало выросла 885 после смерти его:разнесла молва, как с драконом– кладохранителем он сходился,бесстрашный в сражении, под утесами темными(там без Фителы сын достойногоратоборствовал), 890 и ему посчастливилось:остролезвый клинок, благородный мечпоразил змеечудище, пригвоздил к скале,и дракон издох; тут по праву сокровищемзавладел герой, воздаяньем за трудбыло золото: 895 он на грудь ладьидрагоценный груз возложил и увез,Вёльса доблестный сын; а драконова плотьсгибла в пламени. … все, что слышал о подвигах Сигмунда… а драконова плоть сгибла в пламени. – В Песни о Сигмунде история этого героя рассказана поэтом «Беовульфа», быть может, в своем первоначальном виде, но без всяких подробностей. Однако она хорошо известна по «Саге о Вёльсунгах» (русский перевод Б. И. Ярхо, «Academia», 1934). В саге говорится, что у короля Вельсунга (в «Беовульфе» Сигмунд назван Вёльсингом, т. е. потомком Вёльса) были близнецы; мальчик Сигмунд и девочка Сигни. Сигни насильно выдали замуж за гаутского короля Сиггейра. Брак этот оказался роковым для всей семьи, так как Сиггейр зазвал своего тестя в гости и убил там вместе с дружиной, и лишь Сигмунд спасся бегством и поселился в лесу. И он и Сигни стали готовиться к мести. Для Сигни отец, кровный родственник, дороже и ближе, чем муж, и она ждет, когда вырастут сыновья, чтобы использовать их как орудие мести, но сыновья оказались недостаточно мужественными, и тогда Сигни, переодевшись ведьмой, нашла брата в лесу и родила сына от него. Этот мальчик, названный Синфьётли, рос истинным Вёльсунгом. В «Беовульфе» он Фитела, и это имя, хотя и похоже на (Син)фьётли, соответствует ему не полностью. Кроме того, здесь он племянник Сигмунда, и, возможно, перед нами какой-то другой вариант сказания. Когда Синфьётли исполнилось десять лет, мать отослала его к Сигмунду, не подозревавшему, что сын Сигни – это и его сын. Сигмунд и Синфьётли долго прожили в лесу вместе и в конце концов подожгли дворец Сиггейра. Что же касается убийства дракона, то дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция приписывает его не Сигмунду, а его прославленному сыну Сигурду. Сигурд – герой многих песен «Старшей Эдды» («Пророчество Грипира» и след.) и центральный персонаж «Песни о нибелунгах» (где он зовется Зигфридом). В «Старшей Эдде» рассказано о гибели дракона Фафнира (см. «Речи Регина», «Речи Фафнира», а также «Младшую Эдду»), но там Сигурд убивает его не на скале, как Сигмунд в «Беовульфе», а в яме, и дракон не сгорает в собственном пламени.
Эпизод с драконом имеет столь же определенное отношение к будущим событиям, как и слова о праве Беовульфа быть князем, ибо, вернувшись на родину, Беовульф сразился с огнедышащим драконом, и эта последняя схватка стала величайшим из его подвигов.
И пошла по землемолва о нем, широко средь народовстал известен он, 900 покровитель воинства,добродеятель. А допрежде того Херемод А допрежде того… чем неправедный Херемод! – О Херемоде (имя которого означает «воинственный дух»), сыне неизвестного нам датского короля Эггвелы, будет еще рассказано в прощальной речи Хродгара (ст. 1709 след.). Херемод, упоминающийся и в других источниках, – великий герой, но его деспотизм и скупость сделали его проклятьем для подданных. Хотя сказано (ст. 913), что Херемод правил в землях Скильдингов (в подлиннике он прямо назван благородным Скильдингом), имя Скильдингов употребляется здесь как синоним для данов, поскольку его династия предшествовала династии Скильда, и именно падение и гибель Херемода привели к тому «безначалию» (ст. 16), спасеньем от которого был приход мифического Скильда. Таким образом, Беовульф сравнивается со знаменитейшими героями прошлого: Сигмундом и Херемодом, что само по себе большая честь, но Песнь о Херемоде с ее откровенной концовкой – это еще и история с моралью: певец предупреждает Беовульфа, что и до него были славные мужи, но чрезмерная гордость может погубить и достойного.
растерял храброту, мощь души и рук,и подпал под власть адской силы, … и подпал под власть адской силы… – В подлиннике темное место. Может быть, оно действительно значит, что Херемод погиб и стал добычей дьявола («злолукавого врага»), но не исключена версия, что он бежал от своего народа к ютам и был там убит.
и был погублен злолукавым врагом,– сокрушили его 905 бури бедствий– стал он бременем для дружины своейи для подданных; и скорбели тогдао судьбе его многомудрые мужи,прежде чаявшие, что сумеет онупасти их от бед; 910 часто сетовали,что наследовал сын отца своего,власть державную над казной и дружиной,над людьми и селеньями, в землях Скильдингов.И сказал певец: полюбился намбольше Беовульф, 915 родич Хигелака,чем неправедный Херемод! По кремнистым дорогамгнали всадники коней взапуски.Солнце утренницы воссияло с небес. Солнце утренницы // воссияло с небес. – Фактически то же, что в ст. 838: «Наутро толпами…» и т. д. Типичная черта древнего стиля: два одновременных события описаны так, как если бы они шли одно за другим, и нет никакого приема, подчеркивающего, что между ними нет интервала.
Диву давшиеся поспешали старейшиныхрабромыслые 920 в крутоверхий зал.Досточестный сам вышел конунг,увенчанный славой, из покоев жены,и дружина с ним, и супруга его,с ней прислужницы шли толпой во дворецк ранней трапезе. 925 Хродгар молвил,став на пороге, когда увидел,под златослепящей кровлей хороминылапу Гренделя: «За это зрелищехвалу Всевышнему воздать я должен!Во мрак страданий 930 был ввергнут я Гренделем,но Бог от века на чудо – чудотворит, Преславный! Еще недавноя и не думал найти спасителясреди героев, сюда сходившихся,в мой дом, что доверху, 935 до самой кровлибыл залит кровью; из тех прославленныхмужей премудрых никто не чаялмой дом избавить, жилье людское,от злого призрака, от адской пагубы.Но вот он, витязь, 940 по воле Создателято совершивший, чего не умели,вместе собравшись, мы, хитромыслые!Мать, подарившая людям воина,может гордиться (родитель добраяжива, надеюсь!) 945 Судьба-владычицаей подарила сына достойного!Тебя же, Беовульф, из лучших избранный,в душе полюбил я, как чадо кровное,– и стал ты отныне мне названым сыном.Ни в чем отказа 950 в моих владенияхтебе не будет! Не раз я, бывало,за меньшие службы не столь достойныхказной одаривал, не столь отважных,как ты, подвигшийся на небывалый труд.Ты сам стяжал себе 955 всевечную славу!И да воздаст Создатель тебе, как ныне,во все дни жизни!» Ответил Беовульф,сын Эггтеова: «Работе ратноймы были рады … мы были рады… – Беовульф подразумевает свою дружину, тоже, хотя и без пользы, принявшую участие в битве.
и шли без робости,презрев опасность, 960 на встречу с недругом;но было бы лучше, когда бы ты могврага убитого во всей красе егоздесь видеть: я, право, думал,что тут же брошу его, изнемогшего,иа смертное ложе, 965 что, крепко стиснутыйв моих объятьях, он дух испустит;ему, однако, достало силыотсюда вырваться; Судьба не дала мнесдержать бегущего жизнекрушителя– он стал воистину 970 резв от страха!И скрылось чудище, оставив лапуради спасенья плечо с предплечьем;ныне, однако, ничто проклятогоспасти не может, не заживетсяв поганом теле 975 душа нечистая:теперь злочинный, отягченный грехами,бьется в оковах предсмертной муки;он, тьмой порожденный, скоро узнает,какую кару ему уготовилаСудьба-владычица!» 980 Унферт притихшиймолчал, сын Эгглафа, Сын Эгглафа – Унферт (ср. ст. 1456).
не похвалялсясвоими подвигами, пока старейшиныдивились жуткой руке чудовища,что под стропилами герой подвесил– на каждом пальце 985 огромной лапывоителя адского железный был коготь,острое жало мечеподобное;теперь мы видим, – они говорили,– что даже лучший клинок на светене смог бы сравниться 990 с когтистой лапойчеловекоубийцы. И было повеленоухитить Хеорот; спешила челядь,мужчины и женщины, прибрать хоромы,украсить к трапезе гостеприимный зал,где златовышитые 995 на стенах ткании дивные вещи ласкали зреньеземлерожденным. Но все же стены,скобами железными прочно скрепленные,были побиты и двери сорваны– одна лишь кровля 1000 цела осталась,когда, собравшись с последними силами,враг злосердый на волю рвался.Не властен смертный спастись от смерти:ему, гонимому Судьбой, открытаодна дорога 1005 в приют, готовыйпринять земное души вместилищена ложе смерти, где сон последний– отдохновение от буйного пиршества.Настало время явиться конунгу,потомку Хальфдана, 1010 в хоромы правитьпраздничной трапезой; и я не слышал,чтоб в зал сходилось когда-либо столькомужей достойных, – там достославныерасселись по лавам, пир начиная.Сновали чаши 1015 медовой брагисреди героев, собравшихся в Хеорот,среди соратников и родичей конунгав зале, где Хродгар сидел и Хродульф, Хродульф – племянник Хродгара. Он был широко известен в Скандинавии как Хрольф Краки (Жердинка), и именно он, а не Хродгар славился там блестящим двором и подвигами. Хродульф, как следует из скандинавских источников, был сыном младшего брата Хродгара Хальги (см. ст. 60), рано осиротел, и Хродгар с Вальхтеов заменили ему родителей. В те годы, которые описаны в первой части «Беовульфа», Хродгар и Хродульф почти на равных делят королевскую власть. Но поэт несколько раз намекает на предстоящие распри среди Скильдингов. Действительно ли, как принято думать, Хродульф впоследствии попытался захватить единоличную власть и отплатить злом за добро, неясно. Во всяком случае, этот вывод не следует с очевидностью из текста поэмы (ср. примечания к ст. 1181, 1228, 2166 след.).
– еще не изведали распрей Скильдингимеждоусобиц и вероломства. 1020 Наследник Хальфданапожаловал Беовульфу знак победный– ратное знамя, стяг златовышитыйи шлем с кольчугой; многие виделии меч знаменитый, ему подаренный.Беовульф поднял 1025 заздравную чашу:дары такие принять не стыднов глазах дружины; и я немногихвстречал героев в иных застольях,кто был бы достоин тех четырехзлатозарных сокровищ! 1030 Сетью железнойпо верху обвитый, шишак тот служитнадежным кровом, спасая головуот остролезвого меча, разящегов жестокой сече, когда воительидет на недругов. 1035 Еще, по волевоеначальника, восемь конейв роскошных соруях ввели в палату:была на первом ратная упряжь,седло, в котором сидел, бывало,сам сын Хальфдана, Сын Хальфдана – Хродгар.
1040 дружиноводитель,когда, вступая в игру мечевую,не знал он страха над грудами труповпод градом ударов. Защитник Ингвинов, Защитник Ингвинов. – Еще один кеннинг для Хродгара (в ст. 1319 – владыка Ингвинов). Бог Инг почитался древними германцами, а в «Беовульфе» Ингвины означают данов (ср. упоминаемое Тацитом племенное название Ингвеонов).
желая ратнику удачи воинской,отдал во вечное 1045 владенье Беовульфуодежды боя и коней резвых,воздал ему конунг добромогучийза труд, воителю, казной богатойда скакунами никто не скажет,что плата нещедрая. 1050 И так же каждогов той дружине, которую Беовульфпривел из-за моря, глава старейшинв пиру приветил дарами бесцепными;и цену крови, … и цену крови… покрыл вождь золотом. – Хродгар заплатил вергельд за Хандскио (см. примечание к ст. 741), так как в момент гибели тот находился у него на службе.
пролитой Гренделем,покрыл вождь золотом. 1055 Не будь Судьба ихвершима Богом, не будь героядоблестносердого, убийца с радостьюизбил бы многих! Но род человеческийходит под Господом, поэтому лучшее в людях– мудрость, 1060 души прозорливость,ибо немало и зла и радостейздесь уготовано любому смертномув дни его жизни. Сливались музыкаи голос в песне перед наследнымпрестолом Хальфдана; 1065 тронул струнысказитель Хродгаров, Поскольку в рукописи нет знаков препинания, то неизвестно, где начинается застольная песня. Ее начало можно отнести и несколько выше (к ст. 1063). Вся песнь в цепом известна как Финнсбургский эпизод. Хотя распря, которой посвящен эпизод, описана с большей обстоятельностью, чем подвиги Сигмунда и падение Херемода, и здесь много туманных мест, а кульминация всего рассказа может толковаться по-разному. Кроме Финнсбургского эпизода в «Беовульфе», известен еще так называемый Финнсбургский отрывок в 48 строк (без начала и без конца). В нем те же персонажи участвуют как будто в той же битве, что и в эпизоде, но там мы застаем события на несколько более ранней стадии развития. Даже если объединить оба текста, остается неясным, что вызвало раздор между данами и фризами (однако ср. конец примечания к ст. 2025 след.). Очевидно лишь, что фризский король Финн женат на датской принцессе Хильдебург и что у них взрослый сын (взрослый, чтобы принять участие в сражении, т. е. ему должно быть хотя бы 14–15 лет). Из отрывка мы узнаём, что ранним утром отряд из 60 данов под предводительством короля Хнафа подвергся нападению фризских воинов короля Финна, у которого они были в гостях. Было ли нападение предумышленным и участвовал ли в нем с самого начала Финн, сказать невозможно. Битва продолжалась пять дней и (отсюда начинается эпизод) стоила многих жизней обеим сторонам. Не в силах одержать победу, обескровленный Финн заключает перемирие с Хенгестом (который, видимо, принял на себя командование данами после гибели Хнафа). Мертвых с положенными почестями сжигают на костре, а Хенгест с немногочисленной дружиной остается у Финна ждать, когда вскроется море и можно будет уплыть домой. Дальнейшее спорно. Либо даны Гудлаф и Ослаф нарушают условия перемирия и оскорбляют фризов, после чего военные действия возобновляются, Финн убит, а Хильдебург и большую добычу увозят на родину. Либо Гудлаф и Ослаф сначала едут за подмогой и потом мстят Финну. Но в любом случае очевидно, что события изложены с датской точки зрения, а песнь призвана прославить стойкость и мужество данов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14