Аш протянула руку, взяла позаимствованный шлем, помяла подкладку — чтобы лучше сидел. Подняла подбородок, и Рикард завязал застежки чистой сухой форменной куртки и пристегнул пряжкой лямку шлема.— Похоже, я все-таки иду на совет. Анжелотти, Ансельм, вы со мной. Герен, мне понадобится полный список личного состава отряда к моему приходу. Ну, вперед!Горстка людей быстро разобралась с порядком шествия: на удивление умытый, хоть сегодня и не блестяще экипированный Анжелотти, Томас Рочестер — он тоже успел быстро умыться и напялить чьи-то одежды; и его копьеносцы — двенадцать человек эскорта со знаменем Аш. Во главе этой группы Аш вышла из тени портика на воздух. По двору носились свиньи и несколько еще оставшихся куриц, за ними с криком бегали дети; раздавался звон доспехов из оружейных складов, построенных по всему внутреннему периметру городской стены. Трах! — и она вздрогнула всем телом — невдалеке, невидимое для них, упало каменное ядро. Животные и дети одновременно на секунду замерли. Бледное солнце осветило ее лицо; у нее вдруг сжало грудь, она задышала неглубоко.— Снова бьют по северо-западным воротам, — громыхнул Ансельм, машинально поглядев в небо, и поднял руку к застежке шлема.Рикарда рядом с ним передернуло. Аш взяла его за плечо и дружески встряхнула. И неожиданно почувствовала, как по ее грязному лицу бегут ручейки пота. «Что это со мной сейчас? Да ведь такое дерьмо всегда при осаде». Она заставила себя двинуться вниз по каменным ступеням, к собравшимся во дворе людям и коням.Недолгое замешательство, привычное ей за последние десять лет: вооруженные всадники в доспехах забирались в седла боевых коней: обученных, беспокойных жеребцов. Когда бургундцы все уже были в седлах, Рикард подвел к ней жеребца мышиного цвета, из-под чепрака видны были черные пятна и хвост.— Одолжили Оргайла note 20 Note20
«Гордость». В этом имени звучит некоторый вызов, но средневековому мировоззрению гордость — великий грех, причем он предшествует падению.
, — сказал ей Ансельм. — Я думаю, ты вряд ли подобрала себе запасную лошадь на обратном пути из Карфагена.Конь сверкал черными глазами прямо в лицо Аш, раздувая темные ноздри. Грубый сардонический тон Ансельма требовал отвечать с юмором, или хотя бы по-доброму.— Командир?— Чего?— Для жеребца месяц неподходящий? Можем найти тебе кобылу.— Нет. Порядок, Ансельм….И тут же — она протянула твердую руку к мягкой морде животного; почувствовала теплое его дыхание на остывшей ладони — и замерла, мгновенно ослабев, вспомнив свои потери.Шесть месяцев назад она владела боевым конем, верховой лошадью и скаковой лошадью. Счастливчик, серо-стальной масти, широкогрудый, самостоятельный и снисходительный. Леди — каштаново-льняного цвета, милая и жадная. И Сод — серого цвета грязной воды, с дурным характером. На секунду ее сердце ухнуло при воспоминании о золотом жеребенке, которого могла бы родить Леди, о вредности Сода (он грыз ее за ногу, когда меньше всего этого ожидала; так же неожиданно мог ткнуться мордой ей в грудь); все утеряны при бегстве из Базеля. А Счастливчик — поклясться могу, подумала она, глаза у нее защипало и рот скривился; спорю на что угодно, он считал меня лошадью; какой-то непослушной кобылой! — погиб под Оксоном, его проткнули насквозь.«Легче скорбеть по животным, чем по людям?» — она вспомнила своих погибших, которых они похоронили на скалистой негостеприимной Мальте.— Мы тебе раздобудем другого боевого коня, — сказал Ансельм, он как будто растерялся, когда она не ответила на его шутку. — И не придется потратиться больше, чем на пару фунтов. Тут полегло столько рыцарей, им кони больше не нужны.— Да-а-а, Роберт, ты вездесущ, всегда ухитришься извлечь выгоду из чьих-то неприятностей…Англичанин фыркнул. Она обвела глазами вооруженных всадников на боевых конях, в ярко блестевших стальных доспехах. Веером утреннем свете форма ее отряда — синяя с золотом — просто сверкала; ее стрелки в открытых стальных шлемах, в кольчугах забирались на скаковых лошадей, как она догадалась, еще оставшихся у гарнизона от прежних времен. Вверх поднимались древки копий и флагшток ее полосатого знамени. Только внимательный взгляд заметил бы их ржавые набедренники и топорики и дочерна промокшие кожаные сапоги, все в трещинах от сырости и холода.— Ну, вперед.Вслед за бургундскими офицерами они выехали на оживленную улицу, и ей в лицо ударил холодный ветер. Эскорт плотно окружал ее. В воздухе было полно пыли; старый пепел скрипел на плитах мостовой, пугая некоторых коней. Группы людей, разговаривавших на углах, расступились, пропуская вооруженных всадников. Она натянула поводья, чтобы объехать человека, оттаскивавшего ручную тележку с мусором от разбомбленного магазина. Всего на протяжении сотни ярдов она углядела в толпе не менее полудюжины жандармов.Еще один гулкий звук — трах! И гул от чего-то упавшего и разлетевшегося на куски эхом пронесся в утреннем воздухе по всему городу. Оргайл фыркнул, выдохнул пар в морозный воздух и выразил свое неудовольствие, заколыхав бедрами. Из северной части города донеслось еще несколько резких взрывов подряд. Бургундцы ехали, бессознательно пригнувшись, — они уже пригибались просто в силу привычки, ожидая чего угодно, что могло свалиться на них с неба.— Дерьмо, до чего же близко!— Через две улицы. Иногда они такой дурью маются целый день, — пожал плечами Роберт Ансельм. — Представь себе, кидают глыбы известняка. Наверное, срыли все скалы по дороге от Оксона досюда. Нас, конечно, беспокоит, — подъехав к ней сбоку, он указал большим пальцем руки на церковь впереди. Аш увидела ее почерневший остов. — Когда они настроены серьезно, тогда запускают греческий огонь.— Дерьмо.— Права, хрен их побери!— Я на стены ходил. У них там порядка трехсот камнеметалок note 21 Note21
Малые осадные машины, бросатели камней, принцип действия такой — с помощью лебедки деревянная балка опускается вниз и действует как пружина, запуская камень в полет.
, — крикнул издали Анжелотти тонким голосом. Осторожно переступая по плитам мостовой, он подогнал своего желтого мерина поближе к ней, поехал рядом. — Представляешь, мадонна, я насчитал порядка двадцати пяти требушетов. А свои баллисты они прикрывают, их никак было не сосчитать. Может, их даже сотня, но когда погода по-настоящему плохая, хотя бы катапульты выходят из строя. Но зато… У них есть големы.С гримасой Аш сказала:— Думаю, вполне могут быть.Анжелотти спросил:— Мадонна, но мы будем драться тут?«Нам остается все меньше выбора…»Бургундские офицеры, разогнавшись, по диагонали пересекли более узкую улицу; они передвигались под прикрытием то одного дома, то другого. Здесь было меньше разбитых крыш и сгоревших домов. Продвижению подкованных железными подковами коней мешал щебень, усыпавший камни мостовой.Нарочно не отвечая на вопрос Анжелотти, Аш спросила:— Если бы ты был их главным инженером note 22 Note22
Главный инженер — в данном случае военный инженер осады.
, Анжели, ты бы сейчас что делал?— Я бы сделал подкоп под северной стеной, или разбил какие-то из тех двух ворот. — Итальянец сузил свои миндалевидные глаза, глядя мимо нее на Ансельма, ожидая его реакции. — Но сначала, чтобы ослабить боевой дух осажденных, я бы послал своих людей на обрыв, чтобы мне нарисовали план того, что оттуда можно разглядеть в городе; а потом я бы сконцентрировал свой огонь на местах скопления людей. Рынках, где собираются люди. Церквях. Залах гильдий. Дворце герцога.— И одним ударом их бы все покрыл! — фыркнул Ансельм.У нее все больше крутило живот и стесняло грудь. Какой-то человек изо всех сил стучал молотком, приколачивая доски поверх еще сохранившихся окон; когда она проезжала, он прекратил работу и стащил шляпу — и тут же нырнул в дверной проем, потому что послышался удар и треск еще одного прилетевшего и разлетевшегося на куски камня, грохот разрыва отозвался эхом от крыш.— О, да это охренеть можно! — воскликнула Аш. — Как я всегда ненавидела эти чертовы осадные машины. Мне подавай что-нибудь в пределах размаха топора!— Ты это серьезно? Надо будет рассказать Раймону Плотнику, — сардонически заметил Роберт Ансельм. В ответ на ее вопросительный взгляд разъяснил: — Мне пришлось тут завести военного инженера note 23 Note23
В тексте «Фраксинуса» оба эти слова равно используются в значении «инженер», в смысле «инженер саперных войск».
, когда этот наш Тони поперся в Африку и вполне мог оттуда не вернуться.«Да хоть надвое раздели отряд, жить человеку от этого легче не станет…»— Христос Зеленый! — Аш покачала головой. — Вот тебе и «безопасно в Дижоне». Мы оказались прямо в монетке! note 24 Note24
Вероятно, ссылка на золотой кружок в центре мишеней, на которых тренируются лучники.
Ладно, просветите меня, пока мы еще не добрались до их дурацкого совета — что тут происходит, а, Роберт?— Ладно. Просвещаю, — Роберт Ансельм утер нос рукой. Движение его было каким-то неуклюжим — она догадалась, это от раны, полученной при нападении на визиготов; знала, что сам он ни за что не признается. — Они нас заперли тут после Оксона. Небо было в огне каждую ночь — горели города там, в провинции. Сначала они установили свои машины и пушки, устроили нам большой артиллерийский огневой вал. Видела те большие требушеты? Они из них швыряли в нас трупы, дохлых коняг, наших, кто погиб в Оксоне. А потом они установили метатели огня напротив трех ворот, по пятнадцать штук на ворота, и охватывали стены и реку. Потом мы взорвали южный мост; и они начали подкоп с севера.— Не упустили ни одной возможности, — из-под опущенных ресниц Аш смотрела вперед, на спины всадников, за которыми они следовали, и тут они въехали на большую площадь, полдороги загораживал оползень кирпичей. «Лучше не представлять себе то, о чем он рассказывает. Что со мной? Меня такое до сих пор не волновало!»— О, они сделали все, что могли, чтобы нас затрахать, точно, — угрюмо согласился Ансельм. — Бомбардировки с конца августа, как только поняли, что им не взять город просто так. Им не перетащить бомбарды и осадные машины на восточный берег реки Оуч, там земля вся изрыта, ну так они установили артиллерию напротив северной и западной стен. Перепахали столько кварталов, сколько, кажется, доступно диапазону их пушек.Он посмотрел под ноги и обвел своего коня вокруг воронки в плитах мостовой. Проехав дальше, Аш обратила внимание, что стены сложенной из песчаника церкви усеяны выбоинами.— Тутошние жители начали перебираться в юго-восточный сектор города, — добавил Ансельм. — Ради безопасности. Ну, с начала октября готы разошлись вовсю — всеми силами стараются достать юго-восточный сектор. И камни запускают. И греческий огонь. Имея их военные машины с големами — еще бы им не достать дотуда! Им просто нужна была возможность согнать всех жителей в одно узкое место… Тут много и бургундского войска погибло. И вот с тех пор у нас такая загадка: «Отгадай, какая сегодня цель и где в этом городе ты хотел бы ночевать сегодня?»— Однако башня, где наш отряд, вроде бы в порядке.— Хозяева разместили бойцов в таких квартирах, которые выдержат бомбардировку. — Он искоса поглядел на нее. — Потом готы начали практиковать атаки на стены. Ну, это было круто. У крысоголовых огромные потери — причем без необходимости. Они строят два-три больших подкопа. Хотят прорваться в районе северо-западных ворот. Ты где входила? Вот как раз там. Ты спустись к основанию надвратной башни — и запросто их голоса услышишь. Им совсем не надо больше взгромождаться на стены!— Сколько еще выстоит этот город? На такой прямой вопрос Роберт Ансельм не ответил. Посмотрел на нее, медленно улыбаясь:— Ради Господа, девочка, ты выглядишь по-другому, но ты, похоже, не изменилась. Карфаген не очень-то изменил тебя.— Конечно, нет. Просто далеко пришлось ехать, чтобы подстричься, вот и все.Они обменялись взглядами.Сильный ветер развернул знамя ее отряда над головой. Окружавшие ее подсознательно немного ускорили шаг. Она не возражала.— И все же — как часто готы пытаются взобраться на стены?— Ну, они не полагаются на то, что город падет от голода и болезней. У северо-восточных ворот было жарко, — признал Ансельм. Он поднял руку, всю в рубцах, какими бывают руки кузнецов или фермеров, давая знак знаменосцу замедлить свой несколько поспешный шаг. — Ты говорила с их командиром. Крысоголовым нужен Дижон. Им плевать на Антверпен, Брюгге, Гент. Я так думаю, что им нужен герцог — если он до того не умрет от ран. Это значит — атаки. Их проводят каждые несколько дней. Ночами. Охренеть, до чего глупая тактика осады.— Угу, согласна. Но, заглядывая сюда, они соображают, что их больше, чем бургундцев, раза в четыре или пять…Режущий холодный ветер сек лицо. Рваные облака над головой бежали на юг, гонимые сильным ветром. Теперь впереди, над головами бургундского эскорта, замаячил белый фасад — Зал гильдий? Она не узнавала того, что видела летом. Группа всадников остановилась. Впереди себя Аш увидела командира бургундцев: он вступил в беседу с кем-то в гражданском у подножия лестницы, ведущей в Зал гильдий.— Нас бы устроила прочная крыша над головой, — пробормотала она, придерживая Оргайла. — Хотя бы пока какой-нибудь тип не сбросит на нее скалу весом в тонну…— Вроде пора двигаться, командир… — проворчал знаменосец.Их, очевидно, задержал какой-то спор об этикете: когда они спешились и вошли в зал виконта-мэра, под расписанным куполом зала прозвучал горн герольда.Дворяне, купцы, мэр Дижона подняли головы со своих мест за длинным березовым столом. В комнате, увешанной гобеленами, стоял гул голосов. Здесь было много людей в гражданском и военных в полном снаряжении. Женщин было немного, как догадалась Аш по мелькавшим в толпе выкрашенным хной прическам: жены купцов, независимых торговцев, мелких дворян. Она обратила внимание на камзолы офицеров: не все были бургундские. «Интересно — французы? немцы?» — гадала она.— Благородные беженцы, — Ансельм вложил в эти слова весь свой цинизм.— Которые хотят продолжать войну против визиготов?— Они так заявляют.Оливье де Ла Марш, в полном боевом снаряжении, встал с государственного трона, рядом с ним был гофмейстер-советник Тернан. Оливье показался Аш усталым, был немыт и вовсе не похож на того, кто командовал армией герцога бургундского при Оксоне. Она нахмурилась.— Как заместитель герцога, — сказал без всякого вступления Оливье де Ла Марш, — я приветствую героя Карфагена в наших рядах. Мадам капитан Аш, мы приветствуем вас и ваших людей. Просим, просим!Де Ла Марш формально поклонился ей.— Чего?.. — Аш с трудом удержалась, но сохранила бесстрастное выражение лица. — «Смотри ты, герой Карфагена!» — она неловко ответила на поклон, как всегда, не зная, может правильнее было бы сделать книксен. — Спасибо, милорд.Места в верхнем конце стола быстро освобождались. Она уселась, бормоча едва слышно своим офицерам: «Герои Карфагена? Герой!»Лицо Роберта Ансельма помолодело лет на двадцать, он подавил смешок:— Никаких вопросов ко мне. Только Господь Бог знает, каким путем сюда дошли слухи!— Да неточные слухи, мадонна! — тихо проговорил Анжелотти.Наконец Аш ухмыльнулась:— Ну и пусть. Герой. Нечаянный. Пусть хоть так компенсируются десятки моих абсолютно невероятных успехов, которых никто просто не заметил! — она посерьезнела. — Вот в чем опасность, когда тебя считают героем, — от тебя начинают ждать подвигов. Но я, ребята, вовсе не считаю себя «героем».Ансельм на миг крепко сжал ее плечо.— Девочка, не думаю, что у тебя есть выбор!Томас Рочестер и эскорт заняли свои места позади них. Аш оглядела собрание, внутренне благодарная Анжелотти за его явно потрясающе дорогую короткую мантию; при виде того, как разнообразные выражения лиц сидевших дальше за столом меняются: от презрения к благоговению. Она широко улыбнулась человеку, сидевшему напротив нее через стол, этот человек был богато одет в меха и бархат, на груди его висела цепь виконта-мэра Дижона; он незаметно для других насупился при словах «герой Карфагена».— Да, мадонна, — прокомментировал Анжелотти, не дав ей и слова сказать, — именно этот тип не позволял купцам отпускать нам товары в кредит, когда мы первый раз прибыли сюда из Базеля и ты заболела. Виконт-мэр Ричард Фолло. — Называл нас «нечесаными наемниками», верно? — просияла улыбкой Аш. — Сомневаюсь, что он повторил бы эти слова перед Джоном де Виром! Ну, вот тебе и Рота Фортуна… note 25 Note25
«Колесо Фортуны» по-итальянски.
Аш оглядела сборище бургундцев и иностранных дворян, тех, кто имел привилегию занимать места за длинным столом, а не подпирать стены зала позади них. На всех них лежала печать агрессивного отчаяния, знакомого ей по другим осадам. Какие могли тут быть трения между лордами, бюргерами, виконтом-мэром и самим народом Дижона — она решила в данный момент не задумываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
«Гордость». В этом имени звучит некоторый вызов, но средневековому мировоззрению гордость — великий грех, причем он предшествует падению.
, — сказал ей Ансельм. — Я думаю, ты вряд ли подобрала себе запасную лошадь на обратном пути из Карфагена.Конь сверкал черными глазами прямо в лицо Аш, раздувая темные ноздри. Грубый сардонический тон Ансельма требовал отвечать с юмором, или хотя бы по-доброму.— Командир?— Чего?— Для жеребца месяц неподходящий? Можем найти тебе кобылу.— Нет. Порядок, Ансельм….И тут же — она протянула твердую руку к мягкой морде животного; почувствовала теплое его дыхание на остывшей ладони — и замерла, мгновенно ослабев, вспомнив свои потери.Шесть месяцев назад она владела боевым конем, верховой лошадью и скаковой лошадью. Счастливчик, серо-стальной масти, широкогрудый, самостоятельный и снисходительный. Леди — каштаново-льняного цвета, милая и жадная. И Сод — серого цвета грязной воды, с дурным характером. На секунду ее сердце ухнуло при воспоминании о золотом жеребенке, которого могла бы родить Леди, о вредности Сода (он грыз ее за ногу, когда меньше всего этого ожидала; так же неожиданно мог ткнуться мордой ей в грудь); все утеряны при бегстве из Базеля. А Счастливчик — поклясться могу, подумала она, глаза у нее защипало и рот скривился; спорю на что угодно, он считал меня лошадью; какой-то непослушной кобылой! — погиб под Оксоном, его проткнули насквозь.«Легче скорбеть по животным, чем по людям?» — она вспомнила своих погибших, которых они похоронили на скалистой негостеприимной Мальте.— Мы тебе раздобудем другого боевого коня, — сказал Ансельм, он как будто растерялся, когда она не ответила на его шутку. — И не придется потратиться больше, чем на пару фунтов. Тут полегло столько рыцарей, им кони больше не нужны.— Да-а-а, Роберт, ты вездесущ, всегда ухитришься извлечь выгоду из чьих-то неприятностей…Англичанин фыркнул. Она обвела глазами вооруженных всадников на боевых конях, в ярко блестевших стальных доспехах. Веером утреннем свете форма ее отряда — синяя с золотом — просто сверкала; ее стрелки в открытых стальных шлемах, в кольчугах забирались на скаковых лошадей, как она догадалась, еще оставшихся у гарнизона от прежних времен. Вверх поднимались древки копий и флагшток ее полосатого знамени. Только внимательный взгляд заметил бы их ржавые набедренники и топорики и дочерна промокшие кожаные сапоги, все в трещинах от сырости и холода.— Ну, вперед.Вслед за бургундскими офицерами они выехали на оживленную улицу, и ей в лицо ударил холодный ветер. Эскорт плотно окружал ее. В воздухе было полно пыли; старый пепел скрипел на плитах мостовой, пугая некоторых коней. Группы людей, разговаривавших на углах, расступились, пропуская вооруженных всадников. Она натянула поводья, чтобы объехать человека, оттаскивавшего ручную тележку с мусором от разбомбленного магазина. Всего на протяжении сотни ярдов она углядела в толпе не менее полудюжины жандармов.Еще один гулкий звук — трах! И гул от чего-то упавшего и разлетевшегося на куски эхом пронесся в утреннем воздухе по всему городу. Оргайл фыркнул, выдохнул пар в морозный воздух и выразил свое неудовольствие, заколыхав бедрами. Из северной части города донеслось еще несколько резких взрывов подряд. Бургундцы ехали, бессознательно пригнувшись, — они уже пригибались просто в силу привычки, ожидая чего угодно, что могло свалиться на них с неба.— Дерьмо, до чего же близко!— Через две улицы. Иногда они такой дурью маются целый день, — пожал плечами Роберт Ансельм. — Представь себе, кидают глыбы известняка. Наверное, срыли все скалы по дороге от Оксона досюда. Нас, конечно, беспокоит, — подъехав к ней сбоку, он указал большим пальцем руки на церковь впереди. Аш увидела ее почерневший остов. — Когда они настроены серьезно, тогда запускают греческий огонь.— Дерьмо.— Права, хрен их побери!— Я на стены ходил. У них там порядка трехсот камнеметалок note 21 Note21
Малые осадные машины, бросатели камней, принцип действия такой — с помощью лебедки деревянная балка опускается вниз и действует как пружина, запуская камень в полет.
, — крикнул издали Анжелотти тонким голосом. Осторожно переступая по плитам мостовой, он подогнал своего желтого мерина поближе к ней, поехал рядом. — Представляешь, мадонна, я насчитал порядка двадцати пяти требушетов. А свои баллисты они прикрывают, их никак было не сосчитать. Может, их даже сотня, но когда погода по-настоящему плохая, хотя бы катапульты выходят из строя. Но зато… У них есть големы.С гримасой Аш сказала:— Думаю, вполне могут быть.Анжелотти спросил:— Мадонна, но мы будем драться тут?«Нам остается все меньше выбора…»Бургундские офицеры, разогнавшись, по диагонали пересекли более узкую улицу; они передвигались под прикрытием то одного дома, то другого. Здесь было меньше разбитых крыш и сгоревших домов. Продвижению подкованных железными подковами коней мешал щебень, усыпавший камни мостовой.Нарочно не отвечая на вопрос Анжелотти, Аш спросила:— Если бы ты был их главным инженером note 22 Note22
Главный инженер — в данном случае военный инженер осады.
, Анжели, ты бы сейчас что делал?— Я бы сделал подкоп под северной стеной, или разбил какие-то из тех двух ворот. — Итальянец сузил свои миндалевидные глаза, глядя мимо нее на Ансельма, ожидая его реакции. — Но сначала, чтобы ослабить боевой дух осажденных, я бы послал своих людей на обрыв, чтобы мне нарисовали план того, что оттуда можно разглядеть в городе; а потом я бы сконцентрировал свой огонь на местах скопления людей. Рынках, где собираются люди. Церквях. Залах гильдий. Дворце герцога.— И одним ударом их бы все покрыл! — фыркнул Ансельм.У нее все больше крутило живот и стесняло грудь. Какой-то человек изо всех сил стучал молотком, приколачивая доски поверх еще сохранившихся окон; когда она проезжала, он прекратил работу и стащил шляпу — и тут же нырнул в дверной проем, потому что послышался удар и треск еще одного прилетевшего и разлетевшегося на куски камня, грохот разрыва отозвался эхом от крыш.— О, да это охренеть можно! — воскликнула Аш. — Как я всегда ненавидела эти чертовы осадные машины. Мне подавай что-нибудь в пределах размаха топора!— Ты это серьезно? Надо будет рассказать Раймону Плотнику, — сардонически заметил Роберт Ансельм. В ответ на ее вопросительный взгляд разъяснил: — Мне пришлось тут завести военного инженера note 23 Note23
В тексте «Фраксинуса» оба эти слова равно используются в значении «инженер», в смысле «инженер саперных войск».
, когда этот наш Тони поперся в Африку и вполне мог оттуда не вернуться.«Да хоть надвое раздели отряд, жить человеку от этого легче не станет…»— Христос Зеленый! — Аш покачала головой. — Вот тебе и «безопасно в Дижоне». Мы оказались прямо в монетке! note 24 Note24
Вероятно, ссылка на золотой кружок в центре мишеней, на которых тренируются лучники.
Ладно, просветите меня, пока мы еще не добрались до их дурацкого совета — что тут происходит, а, Роберт?— Ладно. Просвещаю, — Роберт Ансельм утер нос рукой. Движение его было каким-то неуклюжим — она догадалась, это от раны, полученной при нападении на визиготов; знала, что сам он ни за что не признается. — Они нас заперли тут после Оксона. Небо было в огне каждую ночь — горели города там, в провинции. Сначала они установили свои машины и пушки, устроили нам большой артиллерийский огневой вал. Видела те большие требушеты? Они из них швыряли в нас трупы, дохлых коняг, наших, кто погиб в Оксоне. А потом они установили метатели огня напротив трех ворот, по пятнадцать штук на ворота, и охватывали стены и реку. Потом мы взорвали южный мост; и они начали подкоп с севера.— Не упустили ни одной возможности, — из-под опущенных ресниц Аш смотрела вперед, на спины всадников, за которыми они следовали, и тут они въехали на большую площадь, полдороги загораживал оползень кирпичей. «Лучше не представлять себе то, о чем он рассказывает. Что со мной? Меня такое до сих пор не волновало!»— О, они сделали все, что могли, чтобы нас затрахать, точно, — угрюмо согласился Ансельм. — Бомбардировки с конца августа, как только поняли, что им не взять город просто так. Им не перетащить бомбарды и осадные машины на восточный берег реки Оуч, там земля вся изрыта, ну так они установили артиллерию напротив северной и западной стен. Перепахали столько кварталов, сколько, кажется, доступно диапазону их пушек.Он посмотрел под ноги и обвел своего коня вокруг воронки в плитах мостовой. Проехав дальше, Аш обратила внимание, что стены сложенной из песчаника церкви усеяны выбоинами.— Тутошние жители начали перебираться в юго-восточный сектор города, — добавил Ансельм. — Ради безопасности. Ну, с начала октября готы разошлись вовсю — всеми силами стараются достать юго-восточный сектор. И камни запускают. И греческий огонь. Имея их военные машины с големами — еще бы им не достать дотуда! Им просто нужна была возможность согнать всех жителей в одно узкое место… Тут много и бургундского войска погибло. И вот с тех пор у нас такая загадка: «Отгадай, какая сегодня цель и где в этом городе ты хотел бы ночевать сегодня?»— Однако башня, где наш отряд, вроде бы в порядке.— Хозяева разместили бойцов в таких квартирах, которые выдержат бомбардировку. — Он искоса поглядел на нее. — Потом готы начали практиковать атаки на стены. Ну, это было круто. У крысоголовых огромные потери — причем без необходимости. Они строят два-три больших подкопа. Хотят прорваться в районе северо-западных ворот. Ты где входила? Вот как раз там. Ты спустись к основанию надвратной башни — и запросто их голоса услышишь. Им совсем не надо больше взгромождаться на стены!— Сколько еще выстоит этот город? На такой прямой вопрос Роберт Ансельм не ответил. Посмотрел на нее, медленно улыбаясь:— Ради Господа, девочка, ты выглядишь по-другому, но ты, похоже, не изменилась. Карфаген не очень-то изменил тебя.— Конечно, нет. Просто далеко пришлось ехать, чтобы подстричься, вот и все.Они обменялись взглядами.Сильный ветер развернул знамя ее отряда над головой. Окружавшие ее подсознательно немного ускорили шаг. Она не возражала.— И все же — как часто готы пытаются взобраться на стены?— Ну, они не полагаются на то, что город падет от голода и болезней. У северо-восточных ворот было жарко, — признал Ансельм. Он поднял руку, всю в рубцах, какими бывают руки кузнецов или фермеров, давая знак знаменосцу замедлить свой несколько поспешный шаг. — Ты говорила с их командиром. Крысоголовым нужен Дижон. Им плевать на Антверпен, Брюгге, Гент. Я так думаю, что им нужен герцог — если он до того не умрет от ран. Это значит — атаки. Их проводят каждые несколько дней. Ночами. Охренеть, до чего глупая тактика осады.— Угу, согласна. Но, заглядывая сюда, они соображают, что их больше, чем бургундцев, раза в четыре или пять…Режущий холодный ветер сек лицо. Рваные облака над головой бежали на юг, гонимые сильным ветром. Теперь впереди, над головами бургундского эскорта, замаячил белый фасад — Зал гильдий? Она не узнавала того, что видела летом. Группа всадников остановилась. Впереди себя Аш увидела командира бургундцев: он вступил в беседу с кем-то в гражданском у подножия лестницы, ведущей в Зал гильдий.— Нас бы устроила прочная крыша над головой, — пробормотала она, придерживая Оргайла. — Хотя бы пока какой-нибудь тип не сбросит на нее скалу весом в тонну…— Вроде пора двигаться, командир… — проворчал знаменосец.Их, очевидно, задержал какой-то спор об этикете: когда они спешились и вошли в зал виконта-мэра, под расписанным куполом зала прозвучал горн герольда.Дворяне, купцы, мэр Дижона подняли головы со своих мест за длинным березовым столом. В комнате, увешанной гобеленами, стоял гул голосов. Здесь было много людей в гражданском и военных в полном снаряжении. Женщин было немного, как догадалась Аш по мелькавшим в толпе выкрашенным хной прическам: жены купцов, независимых торговцев, мелких дворян. Она обратила внимание на камзолы офицеров: не все были бургундские. «Интересно — французы? немцы?» — гадала она.— Благородные беженцы, — Ансельм вложил в эти слова весь свой цинизм.— Которые хотят продолжать войну против визиготов?— Они так заявляют.Оливье де Ла Марш, в полном боевом снаряжении, встал с государственного трона, рядом с ним был гофмейстер-советник Тернан. Оливье показался Аш усталым, был немыт и вовсе не похож на того, кто командовал армией герцога бургундского при Оксоне. Она нахмурилась.— Как заместитель герцога, — сказал без всякого вступления Оливье де Ла Марш, — я приветствую героя Карфагена в наших рядах. Мадам капитан Аш, мы приветствуем вас и ваших людей. Просим, просим!Де Ла Марш формально поклонился ей.— Чего?.. — Аш с трудом удержалась, но сохранила бесстрастное выражение лица. — «Смотри ты, герой Карфагена!» — она неловко ответила на поклон, как всегда, не зная, может правильнее было бы сделать книксен. — Спасибо, милорд.Места в верхнем конце стола быстро освобождались. Она уселась, бормоча едва слышно своим офицерам: «Герои Карфагена? Герой!»Лицо Роберта Ансельма помолодело лет на двадцать, он подавил смешок:— Никаких вопросов ко мне. Только Господь Бог знает, каким путем сюда дошли слухи!— Да неточные слухи, мадонна! — тихо проговорил Анжелотти.Наконец Аш ухмыльнулась:— Ну и пусть. Герой. Нечаянный. Пусть хоть так компенсируются десятки моих абсолютно невероятных успехов, которых никто просто не заметил! — она посерьезнела. — Вот в чем опасность, когда тебя считают героем, — от тебя начинают ждать подвигов. Но я, ребята, вовсе не считаю себя «героем».Ансельм на миг крепко сжал ее плечо.— Девочка, не думаю, что у тебя есть выбор!Томас Рочестер и эскорт заняли свои места позади них. Аш оглядела собрание, внутренне благодарная Анжелотти за его явно потрясающе дорогую короткую мантию; при виде того, как разнообразные выражения лиц сидевших дальше за столом меняются: от презрения к благоговению. Она широко улыбнулась человеку, сидевшему напротив нее через стол, этот человек был богато одет в меха и бархат, на груди его висела цепь виконта-мэра Дижона; он незаметно для других насупился при словах «герой Карфагена».— Да, мадонна, — прокомментировал Анжелотти, не дав ей и слова сказать, — именно этот тип не позволял купцам отпускать нам товары в кредит, когда мы первый раз прибыли сюда из Базеля и ты заболела. Виконт-мэр Ричард Фолло. — Называл нас «нечесаными наемниками», верно? — просияла улыбкой Аш. — Сомневаюсь, что он повторил бы эти слова перед Джоном де Виром! Ну, вот тебе и Рота Фортуна… note 25 Note25
«Колесо Фортуны» по-итальянски.
Аш оглядела сборище бургундцев и иностранных дворян, тех, кто имел привилегию занимать места за длинным столом, а не подпирать стены зала позади них. На всех них лежала печать агрессивного отчаяния, знакомого ей по другим осадам. Какие могли тут быть трения между лордами, бюргерами, виконтом-мэром и самим народом Дижона — она решила в данный момент не задумываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85