— Это конь, — Роберт Ансельм огласил вполне очевидную истину.— А то я не вижу, что это хрено… — Аш быстро взглянула между ног животного, стоявшего у стены, с удовольствием засунув морду в мешок с зерном, — …за кобыла. Что она делает тут?Роберт Ансельм с безразличным выражением лица поднял брови. Пара командиров копьеносцев из Дижонской группы хмыкнула.Аш пробралась между снаряжением, разбросанным по всему полу общей спальни, к устланному соломой углу, щедро усыпанному конскими яблоками, где обитала огромная каштановая кобыла. Животное блеснуло на нее мрачным глазом.— Даже не буду спрашивать, как вы уговорили ее подняться по лестнице…— Да глаза завязали, — ответил Ансельм, подходя к ней. — Мы ее взяли сегодня рано утром.— Роберт — откуда? — Из конского строя визиготов, — сказал Роберт с самым честным выражением лица. — Она никому не была нужна в то время.По его сигналу алебардщик и грум развернули перед ней длинное замызганное полотнище. Она увидела лошадиный чепрак. Из-под грязи виднелось еще изображение бронзовой головы.— Великий Кабан! Это лошадь Фарис!— Надо же! Смотри ты! Кто бы мог подумать? — Ансельм улыбался ей с высоты своего роста. — Рады видеть тебя дома.Их радость была шумной и долгой; и она от всей души купалась в ней. Она хлопнула Роберта Ансельма по руке:— Правду говорят о наемниках! Что это всего лишь банда конокрадов!— Быть конокрадом тоже талант нужен, — тоном профессионала заметил Эвен Хью и покраснел. — Не подумай, я не по себе знаю.— Забудь и думать… — Аш не приближалась к кобыле, определив по ее экстерьеру, что это боевая лошадь. — Где Дигори Пастон?— Здесь, мадам.Когда писец протолкался в первый ряд толпы, она ему сказала:— Дигори, напиши от меня письмо. В адрес Фарис. И пусть вестник отвезет его в лагерь визиготов. «Каштановая кобыла, высотой тринадцать ладоней (сто тридцать сантиметров), берберийских кровей, ливрея прилагается — в обмен на снаряжение — полный миланский доспех; и мой лучший, черт ее побери, меч!..»Раздался радостный рев толпы.— Я ее отведу! — раскрасневшийся Рикард вылез из гущи толпы.— Ага, давай, ты и Дигори, но сначала ты нужен мне для совета. Возьмешь парламентерский флаг. Не веди себя нахально, надень чистую форму. Она будет ждать сообщения от меня… — Аш помолчала, цинично ухмыльнулась и добавила: — Но не того, которое ты ей отвезешь. А пока..: — она подняла голову, оглядела отряд и подчеркнуто объявила: — Я бы поела.Через несколько минут, сидя на чьем-то плетеном рюкзаке, она рвала зубами черный хлеб, приветствуя мужчин и женщин, которых не видела двенадцать недель, бдительно следя, не проявятся ли какие-нибудь признаки, что они за это время стали двумя разными отрядами. Они сидели или стояли на коленях вокруг, зал был до того полон, что даже на оконных амбразурах сидели, и все во весь голос рассказывали ей, что происходило без нее.— Граф все еще там? — спросил Роберт Ансельм, опускаясь рядом с ней на корточки.В тесном помещении от него крепко пахло древесным дымом, так что щипало глаза. Аш, с полным ртом, ухмылялась ему:— Насколько мне известно, Оксфорд не в Бургундии.Ансельм кивнул головой в сторону всех собравшихся:— Если бы не он, нас бы тут не было. Он представил это как отступление, а не как разгром. Через четыре дня после Оксона, когда все бургундские лидеры были убиты или ранены, Оксфорд всех собрал вместе, одного за другим, постепенно.— И все это время крысоголовые хватали вас за пятки?— Ну да. Если бы мы не держались вместе как боевые единицы, они бы прямо там стерли с лица земли бургундскую армию, — Ансельм потер руки и потянулся за ломтем хлеба. И добавил невнятно, пока жевал: — Если бы не де Вир, не было бы и этой осады. Они бы захватили всю южную Бургундию.— Да, этот парень — солдат, — Аш, отдавая себе отчет, что к их разговору прислушиваются, осторожно проговорила: — Насколько мне известно, и если ему повезло, милорд Оксфорд в настоящее время при дворе султана в Константинополе.— Он что? — Ансельм стряхнул с себя влажные крошки.На фоне общего шума Аш сказала:— Ты не обостряй. Если Бургундия ослабеет, сейчас самое время для турков ударить по визиготам. Пока они не стали слишком сильными. Пусть крысоголовые воюют на два фронта.— Чтобы сделать из них повидло в дерьмовом сэндвиче.— Роберт Ансельм, ну ты и выражаешься… — И как много шансов у милорда Оксфорда заручиться помощью турков? — нахмурившись, спросил он.— Это только Господь Бог знает в своей милости. Я не знаю, — Аш быстро сменила тему разговора, ткнув большим пальцем в сторону ближайшего окна и сереющего неба. И оживленно сказала: — Я вижу в конце поля ристалище. Ребята могли бы попрактиковаться там с оружием, не теряя времени. После нашего марш-броска я хотела бы их день-два потренировать, прежде чем пустить в дело.Роберт Ансельм покачал головой:— Ты, командир, не видела Оксона.— Да, конца не застала, — сухо ответила Аш. — А что ты хочешь сказать, капитан?— Если говорить о потерях, то Оксон был для нас Эйджинкортом, и бургундцы полегли, как тогда французы. note 18 Note18
В битве при Энджинкорте (1421) английское войско в составе около 6000 человек (пять шестых из них были лучники) победили французскую кавалерию и составе 25000 конных и пеших, на целое поколение сметя с лица земли французскую аристократию. Английская армия Генриха V, как сообщали, потеряла «несколько сотен» человек, французы же — 6000 мертвыми и гораздо большее число людей было захвачено в плен для выкупа.
— Ни хрена себе! — Аш была совершенно ошарашена.— Я бы вышел за стены к готам, — угрюмо сказал Ансельм, — если бы не знал, чего ждать от них отряду Льва Лазоревого. От армии герцога осталась одна десятая — от двух с половиной до трех тысяч человек. И городская милиция, чего бы они ни стоили, я отдаю им должное: на своей родной земле они настроены решительно. И нам надо защищать целую городскую стену.Аш молча глядела на него.— Ты привела двести бойцов, — продолжал Роберт Ансельм. — Девочка, ты не представляешь себе, что значит в данный момент такое пополнение.Аш подняла свои серебристые брови:— Смотри ты, я так и думала, что пользуюсь популярностью!.. Вот, значит, почему этот «совет осады» желает говорить со мной.— И еще потому, что «Карфаген пал», — договорил за нее Ансельм.Аш кивнула, соображая, и оглядела окружающих.— Роберт, не знаю, что тебе успели рассказать Герен и Анжелотти…— Про эти новые дьявольские машины на юге?Аш обрадовало, как он быстро ответил, и то, что он разговаривал с ней, как раньше, и она, кивнув, придвинулась к очагу. Солдаты суетливо стали оттаскивать с ее пути свои ранцы, зашевелился ее эскорт, усевшийся на пол в одном-двух ярдах от нее, создавая им хотя бы видимость уединения. Аш теперь сидела на складном стуле, оперевшись локтями о колени и сбросив плащ в тепле очага.— Садись, Роберт. Я должна тебе кое-что рассказать.Он прямо спросил ее:— Мы остаемся? — и разъяснил: — Ты вернулась к нам. Каковы теперь варианты? Мы будем продолжать эту осаду? Или попытаемся договориться о возможности пройти через линии визиготов?— Роберт, ты же видел, какой у нас провиант. Пакость. Я добиралась сюда намного дольше, чем надеялась… Нам придется договариваться с самими визиготами о поставках продовольствия, в случае форсированного марша. Я знаю, что Фарис хочет быстро покончить с осадой. А если остаться тут… — Аш отвела взгляд от раскаленных поленьев в очаге и устремила его на взмокшее лицо Роберта Ансельма. — Роберт, тебе надо знать вот что. Да, про «демонические машины», и про каменного голема. И о моей сестре Фарис, и почему она так чертовски нацелилась продолжать этот крестовый поход в Бургундию.Где-то в глубинах памяти прозвучал ее собственный голос: «Почему Бургундия?» Она протянула руку к грязному рукаву Роберта Ансельма.— И о Годфри Максимилиане.Роберт обеими руками потер голову; она услышала шорох чуть отросших волос.— Флориан мне сказала. Он умер.Вдруг осознав трехмесячный пробел между ними, сознавая, что она может и не знать, как за это время изменился Роберт Ансельм, командуя три месяца своими собственными людьми, Аш медленно кивнула.«Можно подождать. Позже скажу, не сейчас. Или мы один отряд, или нет. Или я ему доверяю — или нет. Надо рискнуть».— Годфри мертв, — сказала она, — но я слышала его голос, Роберт. Точно так же, как я всегда слышала Льва — военную машину. И так же умеет Фарис.
Через каких-то четверть часа Аш вернулась в основную часть зала. Бальдину, Генри Бранта и женщину по имени Хильдегарда, маркитантку, заменявшую Уота Родвэя все время его отъезда из Дижона, она спросила:— Как у нас тут со снабжением?— Я показала Генри наши погреба, командир, — красное лицо Хильдегарды пошло морщинами. — Город .нас плохо снабжает.— Вот как? А я предполагала, что у них запасов хватит на год — их не первый раз осаждают.— Здесь до Оксона неделями была расквартирована вся армия герцога. Я проверял — сейчас месяц забоя скота, а у них ни хрена нет! note 19 Note19
В течение ноября — по англо-саксонски «кровавый месяц» — обычной практикой было пускать на мясо всю скотину, за исключением тех, кого оставляли на развод, чтобы коммуна выжила в течение зимы.
Едят практически с пустых тарелок, командир, — сардонически сказал Генри Брант.— Но нам-то о чем беспокоиться? — вставила Хильдегарда. — Теперь-то, когда готы разбиты.— А они разбиты? — воскликнула Аш.Хильдегарда пожала плечами, от чего туго натянулась шнуровка ее лифа:— Да ведь это вопрос времени, моя дорогая, разве не так? Ведь весь их дьявольский город обрушился им на голову. Что теперь делать армии? Они снимут осаду до зимнего солнцестояния.Судя по тому, как согласно закивали все вокруг, это было мнение не только Хнльдегарды. Аш встретилась глазами с Флорой, хирург сидела, раскинув по полу свои длинные ноги, и быстро осушала стоявший рядом кувшин вина. — Однако в Карфагене есть правительство, — заметила Флора, — и их армия еще не сдалась!— Никогда не спорь с моральным духом войск, — пробормотала Аш. — Или, скорее, так — никогда не спорь с высоким боевым духом.— Почему меня окружают идиоты? — риторически вопросила Флора.— Доктор, вы должны тщательно обдумать этот вопрос, — хихикнул Анжелотти со своего места, где он сидел между Гереном и Звеном Хью. — Как сказали бы ростбифы, «подобное тянется к подобному»!Наконец Аш почувствовала, что в помещении тепло. Она подняла руки и сбросила капюшон, скинула рукавицы и шлем, и подняла глаза. Роберт Ансельм и весь гарнизонный отряд вдруг умолк, глядя на нее.Она снова вспомнила, что ей грубо обкорнали волосы. Осознала, что уже нет сверкающего водопада волос, составлявшего ее славу, что она всего лишь длинноногая замызганная женщина крепкого сложения, остриженная коротко, как стригут рабов, и ростом покороче, чем большинство мужчин. Это у Фарис теперь и слава, и боевые доспехи.— По крайней мере, теперь вы сможете отличить меня от визиготской суки, — сухо бросила она при всеобщем молчании.— Да мы и так могли. Это ведь ты страшна, как черт, — сказал Роберт Ансельм.Долю секунды стояла тишина, от которой у нее похолодело в животе, пока до толпящихся вокруг мужиков сначала дошло, что так мог сказать только Ансельм, а потом — что в ответ на его грубую усмешку так же ухмыльнулась сама Аш.— Эй, — возразила она, — мне пришлось заполучить шрамы, чтобы я могла пугать детишек.— А некоторым эта способность дана от природы, — расплылся в улыбке Ансельм.— Вот именно, — она швырнула в него рукавицей, он перехватил ее в полете. — Не знаю, Роберт, пугаешь ли ты врагов, но меня ты пугаешь до полусмерти…Атмосфера комнаты ощутимо потеплела, не в физическом смысле, а оттого, что гарнизон оценил их обмен шутками; они поняли, что Ансельм не будет претендовать на командование отрядом; оттого, что она появилась среди них, когда они уже на это не надеялись, откуда-то из неизвестного им юга, где нет солнца. Какое-то время Аш купалась в этом ощущении. Она обвела глазами круг лиц, взглянула на солдат, евших в своем кругу, обменивающихся своими историями, улавливая обрывки прежних ссор и сплетен.«И отлично, — подумала она. — Когда же, как не сейчас».— Вы, ребята, послушайте-ка меня, — она повысила голос, обращаясь ко всем сразу. — Я хочу объяснить вам, почему вам без меня будет лучше.Как она и рассчитывала, они прислушались. Разговоры прекратились. Мужчины и женщины посмотрели друг на друга, придвинулись, чтобы лучше слышать. Девчонка из обоза что-то сказала приятелю, тот хихикнул. Аш подождала, пока наступит тишина.— Ваши командиры и офицеры растолкуют вам все это, — сказала она. — Вы тут соберитесь всем отрядом, пока я буду на этом совете осады. Главное, что вам надо знать: вчера я виделась с Фарис…— И вышла оттуда живой? — вслух произнес стрелок Моулета, и сам поразился своим словам. Аш улыбнулась ему.— Да, вышла оттуда живой. Черта с два, она даже дала мне эскорт, чтобы я не заблудилась по дороге…— И чего ей надо? — потребовал Герен аб Морган; его вопрос заглушил поток других вопросов.— Как тебя понимать — лучше без тебя? — грубо спросил Роберт Ансельм, перекрывая поднявшийся шум. — Отряду ты нужна как командир!Поднялся ропот, ее немного удивило то, что на большинстве лиц было написано согласие с ним. «Три месяца обходились без меня. И прекрасно знаю, кому из них сейчас пришла в голову именно эта мысль. А что, не так?»— Ладно, — Аш сделала шаг вперед, чтобы все ее видели. — Останемся в Дижоне, заключим контракт с Бургундией? А если нет, если тут остались какие-то припасы, мы могли бы устроить форсированный марш-бросок на восток. Но только при условии, что бургундцы не узнают, что мы собираемся ограбить город и уйти… а они должны хотя бы предположить такую возможность. Мы могли бы договориться с крысоголовыми, чтобы они пропустили нас через свой лагерь. Мы могли бы сдать им город, — и бросила оценивающий взгляд, взвешивая: «Нет ли в ком из них лояльности к тому, что они защищают?» — Ладно. Обдумайте это в ближайшие пару часов. Есть вариант, что визиготы могут выпустить вас; тогда защита города ослабнет. Но имейте в виду вот что: Фарис и Дом Леофрика хотят захватить меня. Лично меня. Не вас, не отряд Льва. Только меня.Эвен Хью сказал что-то на ухо Тому Рочестеру, слов она не расслышала. Оба парнишки Тиддеры в задних рядах вроде бы что-то объясняли смущенно и возбужденно коллегам из гарнизона. Бланш и Бальдина, мать и дочь, теперь окрасившись в рыжий цвет и став почти близнецами, были одинаково озадачены.— И на фига ты им нужна? — крикнула Бальдина.— Хорошо, начнем с самого начала, — Аш стряхнула крошки со своего короткого плаща. «Если с тех пор, как я пришла в город, слухи успели разойтись, то уж тем более они успели вернуться в отряд. А то я не знаю!» Она заговорила громче, перекрывая шум:— Факты таковы. Старый король-калиф умер. Они выбрали нового — он, конечно, полное дерьмо, но лучше, чем ничего. Это король-калиф Гелимер. Землетрясение сровняло город Карфаген с землей. Но, как ни печально, я узнала в лагере Фарис, что Гелимер выжил, и там еще функционирует правительство.— Дерьмо! — Эвен Хью бросил это слово с такой глубокой уэльской меланхолией, что половина отряда расхохоталась, а он прищурился от удивления.Один из молодых гарнизонных арбалетчиков стукнул кулаком по полу:— Командир, заключай контракт с нападающими! Так безопаснее. Давай воевать на стороне визиготов.Рядом с ним женщина в снаряжении стрелка пробормотала по-английски:— Говорят, они заплатят нам вдвое больше, чем платят Кола де Монфору, если мы перейдем. Мне это говорил на прошлой неделе один из ребят ван Мандера.Аш не успела ответить, как через плечо говорившей перегнулся один из сержантов, длиннолицый итальянец с выступающими скулами и резко очерченным носом, Джованни Петро.— Еще бы им не платить нам вдвое, — проскрипел он, — а кто, по-твоему, поднимется и заминирует стены? Или поднимет ворота в осадной башне? Или полезет через первую брешь в стене? При осаде хватает дерьмовой работы, и всю ее будем делать мы. И не доживем до получения оплаты.— После Базеля не согласен я ни на какой контракт. После того, как они нарушили договор, — категорично заявил Питер Тиррел.Многие закивали, соглашаясь с ним. И все заговорили, высказывая предложения, возражения и жалобы. Аш дала им выговориться пару минут, потом подняла руку, призывая к молчанию.— Подпишете ли вы договор с ними и переживете его или нет — а вы крутые сукины сыны, — я все же думаю, что это ваш лучший шанс, — но визиготам нужна я, — повторила она. — Поэтому они под Оксоном выслали специальную группу захвата. И поэтому ученый маг Леофрик в Карфагене старался расчленить меня. Я говорю «расчленить» в буквальном смысле этого слова — может, он научился от нашего хирурга!Она воспользовалась своей грубой шуткой, чтобы открыто взглянуть на Флору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
В битве при Энджинкорте (1421) английское войско в составе около 6000 человек (пять шестых из них были лучники) победили французскую кавалерию и составе 25000 конных и пеших, на целое поколение сметя с лица земли французскую аристократию. Английская армия Генриха V, как сообщали, потеряла «несколько сотен» человек, французы же — 6000 мертвыми и гораздо большее число людей было захвачено в плен для выкупа.
— Ни хрена себе! — Аш была совершенно ошарашена.— Я бы вышел за стены к готам, — угрюмо сказал Ансельм, — если бы не знал, чего ждать от них отряду Льва Лазоревого. От армии герцога осталась одна десятая — от двух с половиной до трех тысяч человек. И городская милиция, чего бы они ни стоили, я отдаю им должное: на своей родной земле они настроены решительно. И нам надо защищать целую городскую стену.Аш молча глядела на него.— Ты привела двести бойцов, — продолжал Роберт Ансельм. — Девочка, ты не представляешь себе, что значит в данный момент такое пополнение.Аш подняла свои серебристые брови:— Смотри ты, я так и думала, что пользуюсь популярностью!.. Вот, значит, почему этот «совет осады» желает говорить со мной.— И еще потому, что «Карфаген пал», — договорил за нее Ансельм.Аш кивнула, соображая, и оглядела окружающих.— Роберт, не знаю, что тебе успели рассказать Герен и Анжелотти…— Про эти новые дьявольские машины на юге?Аш обрадовало, как он быстро ответил, и то, что он разговаривал с ней, как раньше, и она, кивнув, придвинулась к очагу. Солдаты суетливо стали оттаскивать с ее пути свои ранцы, зашевелился ее эскорт, усевшийся на пол в одном-двух ярдах от нее, создавая им хотя бы видимость уединения. Аш теперь сидела на складном стуле, оперевшись локтями о колени и сбросив плащ в тепле очага.— Садись, Роберт. Я должна тебе кое-что рассказать.Он прямо спросил ее:— Мы остаемся? — и разъяснил: — Ты вернулась к нам. Каковы теперь варианты? Мы будем продолжать эту осаду? Или попытаемся договориться о возможности пройти через линии визиготов?— Роберт, ты же видел, какой у нас провиант. Пакость. Я добиралась сюда намного дольше, чем надеялась… Нам придется договариваться с самими визиготами о поставках продовольствия, в случае форсированного марша. Я знаю, что Фарис хочет быстро покончить с осадой. А если остаться тут… — Аш отвела взгляд от раскаленных поленьев в очаге и устремила его на взмокшее лицо Роберта Ансельма. — Роберт, тебе надо знать вот что. Да, про «демонические машины», и про каменного голема. И о моей сестре Фарис, и почему она так чертовски нацелилась продолжать этот крестовый поход в Бургундию.Где-то в глубинах памяти прозвучал ее собственный голос: «Почему Бургундия?» Она протянула руку к грязному рукаву Роберта Ансельма.— И о Годфри Максимилиане.Роберт обеими руками потер голову; она услышала шорох чуть отросших волос.— Флориан мне сказала. Он умер.Вдруг осознав трехмесячный пробел между ними, сознавая, что она может и не знать, как за это время изменился Роберт Ансельм, командуя три месяца своими собственными людьми, Аш медленно кивнула.«Можно подождать. Позже скажу, не сейчас. Или мы один отряд, или нет. Или я ему доверяю — или нет. Надо рискнуть».— Годфри мертв, — сказала она, — но я слышала его голос, Роберт. Точно так же, как я всегда слышала Льва — военную машину. И так же умеет Фарис.
Через каких-то четверть часа Аш вернулась в основную часть зала. Бальдину, Генри Бранта и женщину по имени Хильдегарда, маркитантку, заменявшую Уота Родвэя все время его отъезда из Дижона, она спросила:— Как у нас тут со снабжением?— Я показала Генри наши погреба, командир, — красное лицо Хильдегарды пошло морщинами. — Город .нас плохо снабжает.— Вот как? А я предполагала, что у них запасов хватит на год — их не первый раз осаждают.— Здесь до Оксона неделями была расквартирована вся армия герцога. Я проверял — сейчас месяц забоя скота, а у них ни хрена нет! note 19 Note19
В течение ноября — по англо-саксонски «кровавый месяц» — обычной практикой было пускать на мясо всю скотину, за исключением тех, кого оставляли на развод, чтобы коммуна выжила в течение зимы.
Едят практически с пустых тарелок, командир, — сардонически сказал Генри Брант.— Но нам-то о чем беспокоиться? — вставила Хильдегарда. — Теперь-то, когда готы разбиты.— А они разбиты? — воскликнула Аш.Хильдегарда пожала плечами, от чего туго натянулась шнуровка ее лифа:— Да ведь это вопрос времени, моя дорогая, разве не так? Ведь весь их дьявольский город обрушился им на голову. Что теперь делать армии? Они снимут осаду до зимнего солнцестояния.Судя по тому, как согласно закивали все вокруг, это было мнение не только Хнльдегарды. Аш встретилась глазами с Флорой, хирург сидела, раскинув по полу свои длинные ноги, и быстро осушала стоявший рядом кувшин вина. — Однако в Карфагене есть правительство, — заметила Флора, — и их армия еще не сдалась!— Никогда не спорь с моральным духом войск, — пробормотала Аш. — Или, скорее, так — никогда не спорь с высоким боевым духом.— Почему меня окружают идиоты? — риторически вопросила Флора.— Доктор, вы должны тщательно обдумать этот вопрос, — хихикнул Анжелотти со своего места, где он сидел между Гереном и Звеном Хью. — Как сказали бы ростбифы, «подобное тянется к подобному»!Наконец Аш почувствовала, что в помещении тепло. Она подняла руки и сбросила капюшон, скинула рукавицы и шлем, и подняла глаза. Роберт Ансельм и весь гарнизонный отряд вдруг умолк, глядя на нее.Она снова вспомнила, что ей грубо обкорнали волосы. Осознала, что уже нет сверкающего водопада волос, составлявшего ее славу, что она всего лишь длинноногая замызганная женщина крепкого сложения, остриженная коротко, как стригут рабов, и ростом покороче, чем большинство мужчин. Это у Фарис теперь и слава, и боевые доспехи.— По крайней мере, теперь вы сможете отличить меня от визиготской суки, — сухо бросила она при всеобщем молчании.— Да мы и так могли. Это ведь ты страшна, как черт, — сказал Роберт Ансельм.Долю секунды стояла тишина, от которой у нее похолодело в животе, пока до толпящихся вокруг мужиков сначала дошло, что так мог сказать только Ансельм, а потом — что в ответ на его грубую усмешку так же ухмыльнулась сама Аш.— Эй, — возразила она, — мне пришлось заполучить шрамы, чтобы я могла пугать детишек.— А некоторым эта способность дана от природы, — расплылся в улыбке Ансельм.— Вот именно, — она швырнула в него рукавицей, он перехватил ее в полете. — Не знаю, Роберт, пугаешь ли ты врагов, но меня ты пугаешь до полусмерти…Атмосфера комнаты ощутимо потеплела, не в физическом смысле, а оттого, что гарнизон оценил их обмен шутками; они поняли, что Ансельм не будет претендовать на командование отрядом; оттого, что она появилась среди них, когда они уже на это не надеялись, откуда-то из неизвестного им юга, где нет солнца. Какое-то время Аш купалась в этом ощущении. Она обвела глазами круг лиц, взглянула на солдат, евших в своем кругу, обменивающихся своими историями, улавливая обрывки прежних ссор и сплетен.«И отлично, — подумала она. — Когда же, как не сейчас».— Вы, ребята, послушайте-ка меня, — она повысила голос, обращаясь ко всем сразу. — Я хочу объяснить вам, почему вам без меня будет лучше.Как она и рассчитывала, они прислушались. Разговоры прекратились. Мужчины и женщины посмотрели друг на друга, придвинулись, чтобы лучше слышать. Девчонка из обоза что-то сказала приятелю, тот хихикнул. Аш подождала, пока наступит тишина.— Ваши командиры и офицеры растолкуют вам все это, — сказала она. — Вы тут соберитесь всем отрядом, пока я буду на этом совете осады. Главное, что вам надо знать: вчера я виделась с Фарис…— И вышла оттуда живой? — вслух произнес стрелок Моулета, и сам поразился своим словам. Аш улыбнулась ему.— Да, вышла оттуда живой. Черта с два, она даже дала мне эскорт, чтобы я не заблудилась по дороге…— И чего ей надо? — потребовал Герен аб Морган; его вопрос заглушил поток других вопросов.— Как тебя понимать — лучше без тебя? — грубо спросил Роберт Ансельм, перекрывая поднявшийся шум. — Отряду ты нужна как командир!Поднялся ропот, ее немного удивило то, что на большинстве лиц было написано согласие с ним. «Три месяца обходились без меня. И прекрасно знаю, кому из них сейчас пришла в голову именно эта мысль. А что, не так?»— Ладно, — Аш сделала шаг вперед, чтобы все ее видели. — Останемся в Дижоне, заключим контракт с Бургундией? А если нет, если тут остались какие-то припасы, мы могли бы устроить форсированный марш-бросок на восток. Но только при условии, что бургундцы не узнают, что мы собираемся ограбить город и уйти… а они должны хотя бы предположить такую возможность. Мы могли бы договориться с крысоголовыми, чтобы они пропустили нас через свой лагерь. Мы могли бы сдать им город, — и бросила оценивающий взгляд, взвешивая: «Нет ли в ком из них лояльности к тому, что они защищают?» — Ладно. Обдумайте это в ближайшие пару часов. Есть вариант, что визиготы могут выпустить вас; тогда защита города ослабнет. Но имейте в виду вот что: Фарис и Дом Леофрика хотят захватить меня. Лично меня. Не вас, не отряд Льва. Только меня.Эвен Хью сказал что-то на ухо Тому Рочестеру, слов она не расслышала. Оба парнишки Тиддеры в задних рядах вроде бы что-то объясняли смущенно и возбужденно коллегам из гарнизона. Бланш и Бальдина, мать и дочь, теперь окрасившись в рыжий цвет и став почти близнецами, были одинаково озадачены.— И на фига ты им нужна? — крикнула Бальдина.— Хорошо, начнем с самого начала, — Аш стряхнула крошки со своего короткого плаща. «Если с тех пор, как я пришла в город, слухи успели разойтись, то уж тем более они успели вернуться в отряд. А то я не знаю!» Она заговорила громче, перекрывая шум:— Факты таковы. Старый король-калиф умер. Они выбрали нового — он, конечно, полное дерьмо, но лучше, чем ничего. Это король-калиф Гелимер. Землетрясение сровняло город Карфаген с землей. Но, как ни печально, я узнала в лагере Фарис, что Гелимер выжил, и там еще функционирует правительство.— Дерьмо! — Эвен Хью бросил это слово с такой глубокой уэльской меланхолией, что половина отряда расхохоталась, а он прищурился от удивления.Один из молодых гарнизонных арбалетчиков стукнул кулаком по полу:— Командир, заключай контракт с нападающими! Так безопаснее. Давай воевать на стороне визиготов.Рядом с ним женщина в снаряжении стрелка пробормотала по-английски:— Говорят, они заплатят нам вдвое больше, чем платят Кола де Монфору, если мы перейдем. Мне это говорил на прошлой неделе один из ребят ван Мандера.Аш не успела ответить, как через плечо говорившей перегнулся один из сержантов, длиннолицый итальянец с выступающими скулами и резко очерченным носом, Джованни Петро.— Еще бы им не платить нам вдвое, — проскрипел он, — а кто, по-твоему, поднимется и заминирует стены? Или поднимет ворота в осадной башне? Или полезет через первую брешь в стене? При осаде хватает дерьмовой работы, и всю ее будем делать мы. И не доживем до получения оплаты.— После Базеля не согласен я ни на какой контракт. После того, как они нарушили договор, — категорично заявил Питер Тиррел.Многие закивали, соглашаясь с ним. И все заговорили, высказывая предложения, возражения и жалобы. Аш дала им выговориться пару минут, потом подняла руку, призывая к молчанию.— Подпишете ли вы договор с ними и переживете его или нет — а вы крутые сукины сыны, — я все же думаю, что это ваш лучший шанс, — но визиготам нужна я, — повторила она. — Поэтому они под Оксоном выслали специальную группу захвата. И поэтому ученый маг Леофрик в Карфагене старался расчленить меня. Я говорю «расчленить» в буквальном смысле этого слова — может, он научился от нашего хирурга!Она воспользовалась своей грубой шуткой, чтобы открыто взглянуть на Флору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85