А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Когда раздался крик жены Тадеуша, из мужчин здесь были он сам, ночной страж и я.
— Страж! — крикнул Тадеуш.
— Кричи, сколько хочешь. Твой старикан не придет, — ответил злобный голос.
Когда я кинулся к двери и затем побежал вниз по лестнице, раздались еще крики, обвинения и визг. На мне был вышитый кафтан, который подарил граф Ламберт. В сапогах из тонкой кожи я передвигался тихо. По крайней мере из комнаты Тадеуша доносилось больше шума.
У двери стоял крепкий незнакомец. В руке он держал длинный кинжал, и тут я понял, что забыл меч.
Я не виртуоз боевых искусств, но владею основными приемами самбо. Главное — ударить сильно и быстро. Промедление может стоить тебе жизни.
Головорез замахнулся кинжалом. Я блокировал удар левой рукой и сильно ударил его в пах. Он согнулся от боли, и его голова оказалась возле моего колена.
Я воспользовался этой возможностью: бандит остался со сломанным носом и выбитыми передними зубами. Он грузно рухнул на пол, все еще держа в руке свой кинжал. Я не люблю людей, которые норовят проткнуть мне бок в темном коридоре, поэтому с силой наступил на кисть его руки. С большой силой. Кости хрустнули, их осколки пробили тонкую подошву моего сапога и врезались мне в ступню. По всей ноге пробежала боль.
Я поднял кинжал и заковылял в комнату.
— Какого черта здесь происходит? — воскликнул я.
В комнате кроме Врулевских находились еще два типа, бандитской внешности. Главарь злобно ухмыльнулся и сказал:
— Просто дела гильдии, незнакомец. Уходи и проживешь дольше.
У Тадеуша из носа и рта шла кровь. На его жене платье было разорвано на груди.
— Они из гильдии сводников! — с пренебрежением и страхом в голосе заметил Тадеуш.
— Будь ваши дела законными, вы бы пришли днем. А теперь я говорю вам: убирайтесь отсюда и останетесь в живых.
Главарь подал знак своему подчиненному, и тот пошел на меня с широким ножом. Он замахнулся так же широко, как и его незадачливый друг.
Кинжал — это длинное узкое оружие нападения, способное пронзить кольчугу. Но на этот раз пострадал рукав моего кафтана. Схватив разбойника за левое плечо, я воткнул кинжал прямо ему в живот. Его тело поплыло назад. Теперь кинжал был уже у него в горле. Тонкое лезвие разрезало ему череп и выпустило мозг. Вдруг через его плечо я заметил, как главарь собирается метнуть в меня нож. Головорез все еще был в моих руках, и в его горле торчал кинжал. Я поднял его, как щит. Он оказался гораздо легче, чем я предполагал, или возможно, ярость схватки увеличила мою силу, но как бы то ни было, его голова звонко ударилась о перекладину низкого потолка. Кинжал застрял в дереве, и убитый мною бандит остался висеть, а нож главаря торчал в его спине.
Главарь пошел на меня с кулаками, но его бравада основывалась скорее на страхе, чем на умении драться. Мы оба были безоружны, и я дважды сильно двинул его в живот.
— Пан Конрад! — крикнул Тадеуш.
Бандит сразу будто окаменел. Я же слишком рассвирепел, чтобы остановиться. Схватив его за плечо, я резко ударил краем ладони по обеим ключицам и сломал их.
— Пан Конрад? — переспросил тот. Его руки болтались неестественно низко.
— Да.
Я тяжело дышал.
— Благородный рыцарь, который убил пана Райнберга одним ударом?
— Среди прочих.
Я приходил в себя.
— Я знал его, господин.
— Ты из таких же.
— Мы слышали, что вы связаны с этой корчмой, но гильдия подумала…
— Гильдия подумала неверно.
Шум разбудил девушек, и они толпились у двери, раскрыв от удивления рты. Одна накинула на себя одеяло, другие стояли обнаженными.
— Эти девушки не шлюхи. Мы не имеем никакого отношения к вашей гильдии.
— Да, ваша милость. Определенно так, господин.
— И? — продолжил я.
— Вы пощадите меня, ваша милость? Мне можно идти?
Я немного подумал.
— Да. Живи. Но ты должен возместить ущерб, черт побери.
— Конечно, господин. Мы всегда платим долги.
— Тадеуш, — позвал я. — Сколько они должны за нанесенный материальный и моральный ущерб?
— Не знаю, пан Конрад, — ответил он. — Вы уверены, что правильно поступаете?
— Назови сумму!
— Может быть пятьсот гривен?
— Пусть так, — согласился я. — Послушай, сутенер. С тебя пятьсот гривен. Но все равно посмотри, какой беспорядок ты устроил! А твои головорезы порвали и залили кровью мой лучший кафтан. Убирайся!
— Как прикажете, пан Конрад Старгардский.
Он попытался удалиться с достоинством.
— Вы с ума сошли, пан Конрад? — заговорил Тадеуш. — Теперь они вернутся!
— Сомневаюсь. Такие люди на рожон не полезут.
— Да нет же, полезут! Девчонки! Быстро! Бегите в комнату пана Конрада и принесите его меч и доспехи!
Шесть голых девушек бросились ко мне в комнату. Та, которая была с полотенцем, уронила его в лужу крови под трупом, что все еще болтался на перекладине.
— Где, черт возьми, мое вино! — крикнул я.
Я грузно опустился на стул. Схватка закончилась, и меня начало трясти.
Мне принесли вина, но вскоре шесть симпатичных обнаженных девушек уже снимали с меня одежду и, по настоянию Тадеуша, облачали в доспехи.
— Это глупо. Они не вернутся, — сказал я, но ошибся.
Когда меня полностью одели, мы вышли на улицу и отыскали стража. На голове у него вспухла большая шишка, он был связан, с кляпом во рту и взбешен. Увидев болтающийся труп, он улыбнулся, а когда другой разбойник застонал, принялся его связывать, испытывая при этом несказанное удовольствие.
— Пусть приходят, — самоуверенно заявил он, взяв меч.
— Эй, — воскликнул я, — если уж вы так волнуетесь, может, пошлем за людьми графа?
— Хорошая идея, пан Конрад, — ответил Тадеуш. — Но кто отважится выйти на улицу ночью?
— Дьявол. Я сам это сделаю. И заставьте вы этих девчонок одеться. Ведут себя, будто здесь и впрямь публичный дом!
— И вы оставите нас без защиты? — воскликнула одна из них.
— Черт.
Я сел и сделал большой глоток вина. Оставалось только ждать, пока они все успокоятся и отправятся обратно спать. Все равно моя нога еще болела.
Девушки носили с кухни ножи, что было абсолютной глупостью. Если не знаешь, как пользоваться оружием, лучше вообще его не трогать.
В волнении они позабыли о моих указаниях одеться. Или, возможно, беготня обнаженными, да еще и с ножами, казалась им приключением. Пани Врулевская, которая обычно следила за ними, сидела, как каменная, на кровати.
Она даже не прикрыла синюю от побоев грудь. Ее муж сидел на стуле. Он еще не отошел от испуга, и у него по-прежнему шла носом кровь. Страж ждал повода убить кого-нибудь, девушки придумывали военные пароли, труп еще висел на перекладине, и моя нога болела. Черт, какая суматошная ночь! Говорила мне мама, езжай на море!
В дверь постучали.
В комнате все замерли. Даже воинственно настроенный до этого страж неожиданно вспотел.
— Не волнуйтесь, я открою, — сказал я.
Я заковылял к двери. Еще одна такая драка, и я за себя не ручаюсь. Прежде чем открыть дверь, я на всякий случай обнажил меч.
— А, пан Конрад, я полагаю, — начал хорошо одетый незнакомец. — Мы пришли без оружия и с добрыми намерениями. Нам хотелось бы извиниться за тот нелепый инцидент, который сегодня произошел.
Их было шестеро: двое мужчин и четыре женщины. Они отдали Тадеушу кошелек с пятью сотнями гривен, забрали убитого и раненого и смыли с пола кровь. Ведра с теплой мыльной водой они принесли с собой.
— Разумеется, по правилам боя все это ваше, — продолжил незнакомец и протянул мне вычищенный кинжал, широкий нож и тот нож, который метнул в меня главарь. Все три были в ножнах. Должно быть, ножны главаря он принес с собой. — При первой же возможности мы компенсируем и другие материальные убытки. Меж тем я желаю вам приятного сна и заверяю в нашей доброжелательности в дальнейшем.
И они ушли.
— Всем спать, — скомандовал я и сделал большой глоток вина.
Неделю спустя посыльный доставил четыре кафтана, все с прекрасной вышивкой, а один — точная копия испорченного в схватке. Он также принес попону из красного бархата для Анны, а мне — накидку такого же цвета. И то, и другое было вышито золотом.
Все это сидело на мне превосходно. Я так и не выяснил, откуда они узнали размеры, но преступный мир меня впредь не беспокоил.
ГЛАВА 19
Для водяных мельниц мне требовалось довольно много медных деталей.
Маленькая вспомогательная ветряная мельница и револьверная головка станка соединялись зубчатой передачей. Поначалу я подумывал о деревянных зубчатых колесах, но червячная передача с медными шестернями — гораздо проще и эффективнее.
Червячная передача — это всего лишь винт с нарезкой, которая точно подходит к зубцам шестерни. Проблема в том, что формы червячного винта и шестерни очень сложные, а это выше наших технических возможностей, как, впрочем, и моей возможности все точно описать.
Я провел вечер в своей комнате, попивая вино и размышляя над проблемой. Пивная внизу была постоянно переполнена. Из-за шума в ней нельзя было сосредоточиться, даже в моей комнате этот шум отвлекал от мыслей. В итоге я нанял музыканта, чтобы тот играл мне легкую музыку.
Утром я попросил Михаила Краковского вылепить из глины червячный винт и шестерню увеличенных размеров. Все было сделано неточно, на глаз. Зубцы получились слишком большие, да и глину лепили на медные сердечники, чтобы обеспечить концентрическую опору. Когда глина засохла, мы начали подгонку. Вначале сцепление было слабым, но, поворачивая червя, можно было вращать шестерню. Мы поставили человека аккуратно крутить винт, чтобы детали притерлись. Через три дня они были гораздо меньшего размера и подходили идеально. Затем мы обожгли их и получили шаблоны для медных изделий.
Червячная передача дала дифференциал количества оборотов ветряной мельницы и вала, соединенного с револьверной головкой, в соотношении 48 к 1. Вал вращал цевочное колесо, которое находилось на штифтах, вбитых в неподвижную опору. В результате на один оборот револьверной головки приходилось 1152 оборота вала ветряной мельницы. По моим подсчетам, этого было достаточно.
Проблемы решались одна за другой. Мы отлили втулки, одну из них с гнездами для лопастей ветряной мельницы. Эти втулки тщательно обрабатывались на большом токарном станке. Собирали и два маленьких станка. Мы были уверены, что через месяц все детали, необходимые для водяной мельницы, будут готовы к отправке в Окойтц.
В один из дней я засобирался обратно в дорогу, но тут мои сборы прервал пронзительный крик из литейного цеха. Я кинулся туда и столкнулся с Владиславом Краковским.
— Мой брат! Мой собственный брат назвал меня ленивым поросенком!
— Я назвал тебя ленивым поросенком, потому что ты и есть ленивый поросенок! — воскликнул Михаил.
Они продолжали кричать.
— Великолепно! Но я замученный ленивый поросенок, да и не подобает мужчине бегать внутри этого колеса.
Они все еще спорили, а я пошел мимо них к станку. На нем работал Том. Внутри колеса суетливо бежала свинья, тщетно пытаясь забраться на вращающуюся стенку. В нос ей было вставлено кольцо, привязанное к деревянной палке таким образом, что если свинья останавливалась, ее тянуло за нос.
Какое-то время я наблюдал за картиной. Было странным использовать силу свиньи, но они сильные животные и у них есть одно преимущество перед лошадьми — маленькие размеры. Возможно, нам следует использовать силу свиней там, где невозможно использовать силу лошадей?
Полагаю, этому поросенку было нелегко. Но я не могу придумать ничего худшего для животного, чем убить и съесть его, а становиться вегетарианцем, как Адольф Гитлер, я не собираюсь.
Том повернул палку, чтобы свинья смогла остановиться.
— Контроль скорости, — пояснил он, — думаю, нам придется менять три свиньи в час. Но это дешевле людей.
Стало ясно, что мне можно возвращаться в Окойтц. Я был уже в седле, когда Тадеуш вынес прощальный кубок и кошелек золота.
— Семь тысяч гривен, ваша светлость. Ваш доход с первого месяца работы «Розового дракона».
Я поблагодарил его и отправился в путь. Семь тысяч за один месяц! В два раза больше, чем я потратил! На эти деньги можно запросто содержать литейный цех. У меня не было собственной земли, и лишь этот завод стоял между нами и монголами.
Анна, очевидно, чрезвычайно гордилась своей новой попоной из красного бархата. Она держала голову высоко поднятой и скакала весьма странным аллюром. Что-то вроде прыжков: переднее левое и заднее правое копыта одновременно касались мостовой. Полагаю, впечатляющее зрелище, потому что посмотреть на нас вышло много народу.
Но моей пятой точке было не очень комфортно, поэтому, как только мы выехали за городские ворота, я погнал ее галопом.
Она не сбавила темпа до самого поместья пана Мешко, и снова ни капли пота.
Меня встретила Кристина, и я с трудом узнал ее. Внешне она почти не изменилась, за исключением прически. Было что-то в ее осанке, в том, как она ровно держала спину, как горделиво «плыла», а не ходила вприпрыжку, как неуклюжая девчонка-подросток. Но было что-то еще, а что именно, я не мог точно определить. Одним словом, утенок превратился в лебедя.
— Добро пожаловать, пан Конрад. Я скучала.
Она улыбнулась такой же лучезарной улыбкой, что и пани Ричеза. Я был дома.
Мне не хотелось уезжать, но я беспокоился за свои проекты в Окойтце, поэтому утром мы отправились в дорогу. На полпути встретили пана Мешко.
— Пан Мешко! Рад видеть вас снова. Мы только что из вашего поместья, там все в порядке.
— Слава Богу, пан Конрад. Сказать по правде, я всю зиму волновался за Ричезу. Со своей стороны, я отправил Бориса Новацека в Краков с семьюдесятью пятью мулами, полудюжиной погонщиков и огромным количеством бочек с вином.
— Как дела в Окойтце?
— Потрясающе! Благодаря вашим прялкам и ткацкому станку сукна хоть отбавляй, и мельница наполовину построена.
— Наполовину! Я слишком долго пробыл в Цешине.
— Не волнуйтесь, все в порядке. Однако, пан Конрад, вы позабыли представить мне вашу даму.
— Но вы ее знаете. Не могли же вы забыть Кристину.
— Что? Боже, вы правы! Но какая осанка.
— Полностью заслуга вашей жены, пан Мешко. Кристина пробыла у нее месяц, и вот результат. Я как-то не подумал о подарке пани Ричезе, но если вам нужен ткацкий станок, прялки или даже детали для мельницы, только скажите.
— Ловлю вас на слове, потому что вам достался воистину драгоценный камень. Но мне не терпится снова увидеть жену. Всего доброго, пан Конрад, и вам, пани Кристина.
Как только мы попрощались, Кристина взглянула на меня.
— Он назвал меня пани!
— Предпочитаешь быть паном?
— Да нет же! Но я всего лишь крестьянская девушка.
— Ты всегда будешь для меня симпатичной девчушкой, Кристина.
— Он вел себя, как будто я знатная особа.
— Быть знатной — это вести себя как знатная. Нам еще долго ехать.
— Но я же не из знати, верно?
— Хочешь, чтобы тебя посвятили в рыцари? Не знаю, есть ли вообще подобная церемония для женщин. Но что касается меня, можешь быть кем хочешь.
Мельница не была готова даже наполовину, но под руководством Витольда дела шли неплохо. «Яму» для нижнего резервуара уже выкопали, и стены обложили бревнами. Все согласно плану. Оставалось выплавить втулки на главный вал, но здесь кое-что расходилось с моими расчетами. Я хотел, чтобы кулачок был отдельной деталью. Витольд же вырезал кулачок и вал из одного цельного бревна более двух ярдов в диаметре! Еще раньше, я разрешил увеличить диаметр на ярд, чтобы было место для прикрепления кулачка к валу. Но в цельной конструкции диаметр кулачка был не три, а два метра, по-прежнему оставляя метровый ход ведомому колесу на конце А-рамы.
Это, в свою очередь, позволяло сделать резервуар на пол-ярда выше, что увеличивало его объем на шестьдесят тонн. Револьверную головку также можно было опустить на пол-ярда и сэкономить материалы. Превосходное усовершенствование. Если бы я только мог научить Витольда читать чертежи!
— Отличная работа, Витольд.
— Спасибо, пан Конрад. Мы успели гораздо больше, чем я надеялся. Все благодаря тому, что вы научили Илью делать хорошие топоры. Старые тупились за час, а эти остаются острыми несколько дней!
— Хм. Хорошо. Пусть Илья придет ко мне, когда освободится.
— Я скажу ему, как только он вернется. Его не будет неделю, за припасами поехал.
В большом зале кипела работа. Наталья и незнакомая мне девушка ткали на станке с немыслимой скоростью, а другие шесть «служанок», большинство из них новые, пряли. В углу красовались одиннадцать рулонов ткани, и девушкам, казалось, их занятие нравилось.
В замке жили пять рыцарей, но граф Ламберт со свитой объезжал владения и посещал поместья своих рыцарей. Эта поездка была отчасти светской — посещение вассалов; отчасти экономической — проверка ведения дел; отчасти судейской.
Рыцари и бароны обладали правом низшего суда, то есть могли наложить штраф, приказать высечь или отправить на год принудительных работ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27