Ц Эта своего не упустит!
Может, и «буркнул». Но, во-первых, у Чайковского, как известно, была не сестр
а, а брат, Модест, известный либреттист. А ничем не выдающаяся сестра, Людм
ила Шестакова, была у другого великого композитора, М. Глинки. И в александ
ровском фильме «Композитор Глинка» она действительно торгуется с изда
телем Гурскалиным за каждый, как он их называет, «пустячок» своего велик
ого брата.
А о постановке фильма «Чайковский» с непременной фон Мекк Ц Орловой Але
ксандров только мечтал. Но именно Сталин, навязав ему второго по счету по
сле снятого пять лет назад фильма Л. Арнштама, но цветного (!) «Глинку», отня
л якобы эту возможность.
Так что на чем именно Сталин «буркнул» Ц на «Чайковском» или «Глинке» и
«буркнул» ли вообще, Ц большой вопрос…

57

Казалось бы, какое отношение имеет драматург Л. Зорин к Орловой? В картина
х по его сценариям она не снималась, в спектаклях по пьесам Зорина не учас
твовала. Ан нет Ц и он туда же!..
«В конце января (1975 года. Ц Ю. С.) театр прощался с Л. П. Орловой, почти уже не вы
ходившей на сцену», Ц пишет Зорин в книге своих мемуаров «Авансцена».
О прощании с актрисой драматург вспоминает лишь потому, что с Театром им.
Моссовета его связывает в это время затяжная, возглавляемая Ю. Завадским
, тяжба с министерством культуры за постановку зоринской пьесы «Самозва
нка» Ц о печально знаменитой княжне Таракановой, роль которой ждет не д
ождется сыграть М. Терехова.
Но драматург не только упоминает о печальном, совпавшем с борьбой за «Та
раканову» событии, но и делает из него далеко идущие и сомнительные выво
ды:
«До завершения советской эпохи осталось почти 15 лет, и все-таки смерть Л. О
рловой была не только уходом артистки, концом человеческого пути Ц в не
й ощущался и некий символ, предвестие главного финала: то был, если можно т
ак сказать, пролог уже зреющего эпилога. Ибо Орлова была не столько звезд
ой советского киноэкрана, сколько притягательным мифом, сумевшим загри
мировать действительность; она воплотила собой ту иллюзию, которая, утве
рждая режим, стала его жизненно-стойкой витриной».
По Л. Зорину получается, что огромная, растянувшаяся в тот холодный день о
т площади Маяковского до площади Восстания очередь желающих проститьс
я с Л. Орловой была очередью на прощание с «прологом уже зреющего эпилога
». Не слишком ли много желающих для прощания с эпохой, которая, судя по его
мемуарам, так не устраивает драматурга?
Из письма Л. Орловой Ф. Раневской:
«Вы и я выпрашивали роли, которые кормят театр. «Лиззи Мак-Кей» протолкну
ла Ирина Сергеевна (Анисимова-Вульф)…
«Нору» (протолкнул) Оленин, ее репетировали как внеплановый спектакль…

Приказ на «Лжеца» я вырвала почти силой у Завадского…
«Сэвидж» подарили мне вы».
«Жить стало лучше, жить стало веселей», Ц бросил Сталин, улыбаясь в усы»,
Ц перепевает Л. Зорин в 97-м сказанное-пересказанное. Ц Террор обретал ещ
е больший размах, шли зарешеченные поезда, гоня на Восток человечье мясо,
еще не забылся голодомор, свирепствовавший на Украине, и все-таки населе
ние ВЕРИЛО, что жить стало, пожалуй, и лучше и, разумеется, веселей. Парады, с
партакиады, декады национального искусства (благодаря одной из них, азер
байджанской, бакинский вундеркинд Леня Зорин стал известен в Москве.Ю. С
.), банкеты в Кремле, ордена и медали, и всюду она Ц Любовь Орлова, простые, п
рекрасные черты, желанная, близкая и далекая, сначала девушка нашей мечт
ы, чуть позже женщина нашей мечты, из всех рупоров летит ее голос на крылыш
ках музыки Дунаевского и скромно зарифмованных строчек Лебедева-Кумач
а, внушая, что наша нищая жизнь на самом краю кровавой бездны Ц это достав
шаяся нам радость и материнский дар любимой и любящей Революции».
То, что Зорин сравнил Орлову, «девушку нашей мечты», с одноименной девушк
ой Марики Рёкк, первой бы только польстило: во всяком случае, так лихо отпл
ясывать, как немецкая «звезда», она не умела. И не знала, кстати, что пела с М
. Рёкк дуэтом, потому что, как утверждает И. Полянская, «дуэтом» тогда пели
вожди их стран: Сталин и Гитлер. И что после, когда один из вождистского ду
эта сгинет, она изгрызет «трофейную» М. Рёкк своими крепкими, еще тогда бе
лыми зубками…
А что касается «крылышек» музыки Дунаевского, то на этих «крылышках» выл
етела и «Песня о Родине», музыка которой (помешало только несерьезное на
звание фильма, в котором она звучала, Ц «Цирк») чуть не стала новым гимно
м России, и «Песня о Москве», которая стала гимном Москвы.
«А говоря об «оптимистической простолюдинке», которую изображала Орло
ва на экране, Зорин пишет:
«Между тем в реальности Любовь Петровна была вполне голубых кровей, умел
о соблюдала дистанцию, дворянский сдержанный стиль общения не только со
своими гостями, но и с красивым изысканным мужем. То, что Орлова и Александ
ров, эстетически и социально далекие и режиму и среде обитания, стали пев
цами и выразителями, опознавательными знаками этого строя и этой среды,
словно поддерживало триумф последних.
И быть может, в том, что однажды Завадский пригласил в свой театр Л. Орлову,
лежало неосознанное им ощущение некоей общности судеб. Обоим выпал печа
льный удел Ц не только признать, не только вписаться в исходно чуждую им
жизнь, но и украсить ее собою, своим дарованием, обликом, статью».
Тут уважаемый драматург допускает сразу три неточности. Во-первых, «эст
етически и социально далекий режиму Александров»… Не знаем, насколько «
эстетически», хотя почему бы быть «далеким» такому режиму сыну екатерин
бургского железнодорожника, не знавшему, как свидетельствовал В. Шкловс
кий, в 20 лет ни одного иностранного слова? А что касается «социально», то ст
ал бы столь «далекий» Александров помогать С. Эйзенштейну снимать «Стач
ку» и «Броненосец «Потемкин», совместно с ним ставить «Октябрь» и «Старо
е и новое», наконец, самостоятельно Ц «Пятилетний план» и «Интернациона
л»? Только ли конъюнктуры ради?
Во-вторых, Ц о приглашении Ю. Завадским Л. Орловой. И. Фролов, например, счи
тает, что фильм «Весна» был своеобразным штурмом Александровым и Орлово
й приглянувшегося им престижного театра. Ведь на картине работали его ве
дущие мастера: режиссер И. Анисимова-Вульф, актеры Ф. Раневская и Р. Плятт. А
потом за компанию с ними «вернулась» в театр и Орлова…
И последнее Ц об ощущении Ю. Завадским «общности своих судеб с Орловой».
Оно не помешало ему за почти 30 лет работы Орловой в театре занять ее всего
в пяти спектаклях. Последнюю, шестую, роль «миссис Сэвидж» ей «подарила Ф.
Раневская. Так что последние 27 лет Орлова работала в театре с точно такой
же «производительностью», как Александров в кино: он с 43-го по 73-й год снял ш
есть фильмов, она с 47-го по 74-й год сыграла в театре шесть ролей…
Об этом и обо всем остальном писала актриса в своем последнем письме той
же, не очень обожаемой Завадским, Ф. Раневской:
…Как подло и возмутительно сложилась наша творческая жизнь в театре. Вед
ь Вы и я выпрашивали роли, которые кормят театр. Ваша «Тишина» (спектакль «
Дальше Ц тишина…» Ц Ю. С.), ваша «Сэвидж», которую вы мне подарили. «Лиззи М
ак-Кей» протолкнула Ирина Сергеевна (Анисимова-Вульф. Ц Ю. С.), Нору Ц Оле
нин, ее репетировали как внеплановый спектакль. Приказ на «Лжеца» я вырв
ала почти силой у Завадского с помощью Никонова (директора театра. Ц Ю. С.).

Мы неправильно себя вели. Нам надо было орать, скандалить, жаловаться в ми
нистерство. Разоблачать гения с бантиком и с желтым шнурком и его подруг
у (соответственно Завадского и В. Марецкую, которая «перехватила» «Сэвид
ж» у Орловой во время ее отсутствия на съемках «Скворца и Лиры». Ц Ю. С.).
Но у нас не те характеры. Достоинство не позволяет».
…Где же здесь «ощущение общности»? А между тем интеллектуалу Зорину втор
ит «дамское» «Отдохни»: «Неважно, что в одних стенах Раневская и Марецка
я. Будет и Орлова (это насчет приглашения последней в театр. Ц Ю. С.). Как ни с
транно, но примы никогда не ссорились».
Тем не менее «сразу же после панихиды по Орловой Завадский почувствовал
недомогание, Ц пишет Л. Зорин. Ц Скорее всего, смерть Любови Петровны пр
обила весьма серьезную брешь в его защитных приспособлениях. Решено был
о, что он ляжет в больницу. Но прежде чем отправиться в Кунцево, он написал
письмо министру, Ц не столько письмо, сколько мольбу ускорить отправку
заветной бумаги (разрешения на ту же зоринскую «Самозванку». Ц Ю. С.)".

58

В последние годы, говорят теперь, чувствуя, как неважно она выглядит, Орло
ва терпеть не могла прессы, которая жаждала встречи с «живой легендой» с
оветского кино. Наконец одному, наиболее настырному журналисту она все-
таки уступила и согласилась на интервью с ним. Но с непременным условием:
журналист будет общаться с «живой легендой» только через мелкую, раздел
яющую их сетку. Журналисту так, видимо, приспичило это интервью, что он сог
ласился бы не только на «мелкую сетку» Ц на берлинскую стену, которая бы
отделяла его от актрисы. Лишь бы услышать от нее хоть что-нибудь на тщател
ьно заготовленные, процеженные через ту же «сетку» собственной цензуры
вопросы.

59

В последние годы за Орловой стали замечать и такую ничем не объяснимую с
транность. При встрече с кем-то, пораженным, как великолепно она выглядит
, актриса все время поглядывала на часы. И как только они показывали, что с
тукнул час после начала их рандеву, актриса под любым предлогом немедлен
но исчезала и уже не возвращалась, сколько бы те, с кем она так мило общала
сь в течение часа, ни задерживались во Внукове или в Москве, на Бронной.
Секрет такого «почасового» поведения актрисы был и прост и одновременн
о жутковат. Оказывается, прежде чем в эти годы показаться кому-то на глаза
, актриса накладывала на лицо какой-то чудодейственный, привезенный за с
умасшедшие деньги из-за границы крем, который делал ее неотразимо молод
ой… ровно на час. После этого действие чудо-средства кончалось, и актриса
выглядела еще старше, чем до его применения. Отсюда и ее исчезновения пос
ле определенного срока «выхода на люди».
Бред, конечно, если учесть, что в театре, например, она не могла лимитирова
ть свое пребывание на сцене одним часом. Может, повторно прибегала к чудо-
средству в антракте, но вряд ли оно было рассчитано на «многократное» пр
именение.
Хотя неумолимое «Отдохни» настаивает: «Спектакли ставились с таким рас
четом, чтобы актриса могла вовремя оказаться в гримуборной»…
Не знаем, как в остальных спектаклях, но как бы Орлова могла покинуть сцен
у и добежать до гримерной в «Милом лжеце»? Где всего два действующих лица,
и одному Б. Шоу просто нечего делать без партнера, П. Кэмпбелл, потому что о
н только и делает, что зачитывает свои письма ей или выслушивает послани
я от нее. И если бы Александров, который ставил этот спектакль, знал о насу
щной необходимости супруги вовремя, по минутам, освежать грим, он вряд бы
взялся за столь «неудобную» для нее постановку…

60

«Поломойка Морозова» Ц так почему-то назвал героиню «Светлого пути» од
ин рецензент. Нигде, ни у хозяйки, ни на фабрике, куда Татьяна подалась пос
ле нее, она полы не мыла. Только мела на фабрике и то Ц для начала, в качеств
е разнорабочей.
Но и в метле, которую ей вручили в первый рабочий день, жившая в Лондоне на
ша соотечественница киновед М. Энценсбергер тут же узрела первый «фалли
ческий» символ», обретенный Татьяной. Потом такими же символами стали, п
о мнению М. Энценсбергер, ткацкие станки, к работе за которыми приступила
«поломойка Морозова». А это уже совсем странно. Если метла Ц это хоть неч
то вертикальное (и то, когда ее держат), то принять за «фаллические символы
» горизонтально стоящие в цехе ткацкие станки?! Тем более в таком диком ко
личестве, до которого довела их Морозова в погоне за рекордами…

61

Ц Закройте рот! Ц настоятельно рекомендовали якобы Орловой военные м
оряки, спустив ее в трюм корабля во время прервавшего концерт актрисы на
палубе налета вражеской авиации.
Рот надо было держать плотно закрытым для того, чтобы не контузило от сли
шком гулких залпов корабельных зениток по немецким самолетам.
Ц Закройте рот, а то контузит! Ц уже приказали моряки и, видя, что в грохо
те пальбы это элементарное правило безопасности не доходит до перепуга
нной насмерть актрисы, не постеснялись и сделали это принудительно. Сжав
рот актрисы реками, они держали его в таком положении до тех пор, пока ата
ка врага не была отбита и оглушающая стрельба не смолкла.
Казалось бы, что небывалого в такой ситуации? Но стоит только вспомнить, к
ак театрально смешно, рассказывая об этом, изображал Александров и сжаты
е твердой морской рукой губы актрисы, и ее ошалелые при этом глаза, как нач
инает казаться, что это все-таки очередная, обогащенная его фантазией ба
йка, сотворенная из того, что в какой-то степени, видимо, было…

62

Теперь почему-то считают, что целиком заимствованный якобы у Марлен Дит
рих из ее «Голубого ангела» цилиндр на Орловой в «Веселых ребятах» был е
ще и… «красным» в черно-белом фильме 1934 года.
«Даже цилиндр, атласный цилиндр, в котором она пела финальный зонг, был вз
ят напрокат из гардероба Марлен Дитрих».
…Александров, действительно, памятуя свой опыт ручной раскраски каждог
о кадрика победного красного флага в финале «Броненосца «Потемкина», хо
тел сделать кое-что «красным» и в «Веселых ребятах». Но не цилиндр факель
щика катафалка на Л. Орловой, а… физиономию Л. Утесова, которая буквально,
в кадре, «краснеет» от стыда, когда колхозники распинают его за скандал с
о стадом в пансионате.
Ц Как же я стану «красным» в черно-белом фильме? Ц не понимал Утесов.
Ц Не волнуйся, у меня есть кое-какой опыт по этой части, Ц смеялся Алекса
ндров.
Однако опыт «Потемкина» на этот раз не пригодился: сцена «колхозного суд
а», как комикующая колхозные порядки, была убрана из фильма Сталиным. А в ч
ьем воображении цилиндр стал «красным» на голове Орловой, сейчас уже и н
е припомнишь…
Даже цилиндр, атласный цилиндр, в котором она пела финальный зонг…

63

Когда во времена хрущевской оттепели («В сыри и хмари которой, Ц писал Ал
ександров, Ц запотели объективы наших камер») имя Сталина сравнительно
ненадолго оказалось не в чести, Орлова вспомнила, как в свое время именно
одесские руководители от культуры Ц те самые, что на всю страну осрамил
и ее в статье «Недостойное поведение», Ц заставляли ее в «Песню о Родине
» из «Цирка» непременно вставлять куплет с новым текстом: «Золотыми букв
ами мы пишем / Всенародный Сталинский закон».
«Но я пою песни из фильмов, Ц возражала вроде бы актриса, Ц а в этом фильм
е, до принятия Сталинской конституции, таких слов не было, их дописали пот
ом». Однако ее не слушали: и «Фишманы», и несогласные с их попустительство
м актрисе Подгорецкие стояли на своем, и о «всенародном Сталинском закон
е», скрепя якобы сердце, приходилось петь за те же 3000, а иногда и за 3300, которые
удавалось актрисе «урвать» за концерт…
Есть и другой более жесткий вариант этой ситуации. Будто неумолимое в фи
нансовых и в цензорских делах одесское руководство поставило Орловой у
льтиматум: или она поет «Песню о Родине» с допиской Кумача, или не поет вов
се. И непреклонная якобы актриса выбрала второе: в одной из публикаций эт
о называется даже «Как запретили «Песню о Родине»…
Но не лукавила ли она, рассказывая об этом Г. Скороходову? Не она ли сожале
ла, причем публично, в печати, что не смогла спеть этих «слов величия и сла
вы» в фильме, что они появились только полгода спустя после выхода «Цирк
а» на экран?
«Никогда не забыть мне эпизода, Ц писала актриса, Ц случившегося в дни
исторического Чрезвычайного 8-го съезда Советов, когда тов. Сталин в Крем
левском дворце делал доклад о проекте Конституции СССР. Вся страна слуша
ла великие слова (которые, между прочим, и запечатлевал в это время в Кремл
е на пленку Александров во главе целой армии документалистов. Ц Ю. С.). В. И.
Лебедев-Кумач в тот день был болен. Слушая доклад тов. Сталина по радио, я р
ешила позвонить ему:
Ц Василий Иванович! У вас радио работает, вы слушаете?
Ц Да, про болезнь забыл! Я слушаю и запоминаю каждое слово.
Но самое замечательное, что сразу после доклада, не успели еще остыть лам
пы радиоприемников, поэт дописал новые стихи «Песни о Родине»:

За столом никто у нас не лишн
ий,
По заслугам каждый награжден.
Золотыми буквами мы пишем
Всенародный Сталинский закон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26