– Зачем? – спросил управляющий.
Эспер мрачно посмотрел на него.
– Вы слышали про Сарнвудскую колдунью, не так ли? Многие ли выжили после встречи с ней? Однако мне это удалось, и она подарила мне одну из своих тайн. Но я был вынужден поклясться, что никто, кроме меня, не увидит лекарства. А теперь делайте, как я говорю, и не теряйте времени даром! И принесите вина и чистую белую ткань.
На лице управляющего отразилось сомнение, однако он отправил слуг выполнять указания Эспера. Вскоре в часовню внесли носилки, на которых лежал молодой человек не старше девятнадцати зим. Его губы посинели, казалось, что он умер.
– Проклятье, – пробормотал Эспер.
Если сын грефта умрет, ни он, ни Винна с Эхоком не выйдут отсюда живыми.
Но тут юноша закашлялся, и Эспер понял, что значительная доля синевы на губах объясняется какой-то нанесенной на них мазью. Местные попытки лечения, как видно.
Люди грефта быстро соорудили из шестов и простыней небольшой навес над тремя телами, а внутрь поставили маленькую жаровню и кувшин с вином.
Как только опустился полог, Эспер принялся бормотать заклинание сефри, которое запомнил еще в детстве. Его повторяла Джесп, когда делала вид, что колдует. Эспер поразился, с какой готовностью всплыли в памяти слова, особенно если учесть, насколько он старался забыть детство. Обычно выживание Эспера зависело от остроты его чувств, разума и оружия. А сегодня – от того, насколько удастся ему роль шарлатана.
Напевая и бормоча, он давил плоды и, как мог осторожно, запихивал их в рот Винны. Пять штук, потом глоток вина – и зажать ей ладонью рот, пока она не проглотит. Потом он занялся Эхоком и повторил то же, что делал с Винной. Когда он взялся за сына грефта, глаза юноши широко раскрылись.
– Глотай, – приказал Эспер.
С удивленным видом тот подчинился. Эспер повысил голос и закончил свои заклинания вычурным пассажем.
Вернувшись к Винне, он с холодеющим сердцем заметил, что ее состояние практически не изменилось. Он скормил ей еще два плода, а затем отбросил в сторону полотнище навеса.
Грефта внесли в часовню на специальном кресле, он сидел, с сомнением глядя на Эспера.
– Ну? – проворчал он.
– А теперь мы будем ждать, – честно ответил Эспер.
– Если он умрет, ты умрешь тоже.
Эспер пожал плечами и, усевшись на табурет рядом с Винной, посмотрел на грефта Энзила.
– Я знаю, что значит потерять дорогого тебе человека, – сказал он. – Я знаю, как бывает страшно, когда над тобой нависает угроза потери. Наверное, я мог бы позволить чужаку умереть ради спасения любимого человека. И я не виню вас за ложь. Но вы могли бы мне и поверить.
Лицо старика немного смягчилось.
– Ты не понимаешь, – сказал он. – Ты слишком молод, чтобы понять. Честь и храбрость для молодых. У них для этого достаточно много силы и достаточно мало разума.
Эспер немного замешкался.
– Не стану утверждать, что мне многое известно о чести, – наконец ответил он. – В особенности после представления, которое я для вас устроил.
– О чем ты? – спросил Энзил.
Эспер достал оставшиеся плоды из Сарнвуда.
– Я устал от всего этого, – пояснил он. – Я дал вашему сыну и моим друзьям больше, чем назвала достаточным колдунья. Я пробовал их сам и уверен, что они не ядовиты. Да и моей лошади они помогли. Предполагается, что достаточно трех плодов. – Он засунул руку в сумку и вытащил несколько. – Я оставлю это себе, поскольку позже, когда я выслежу вурма и убью его, мне они могут пригодиться. Но здесь осталось гораздо больше. Вы можете распорядиться ими так, как сочтете нужным.
– Но как же заклинания? Песня? Вино?
Эспер перечислил, разгибая пальцы:
– Мошенничество, обман, и мне хотелось пить. Но плоды настоящие.
Он бросил сумку управляющему, и тот поймал ее с такой осторожностью, словно в ней лежали яйца.
– А теперь я собираюсь немного поспать, – продолжал лесничий. – Я скакал без отдыха несколько дней. И если вы, благородные господа, намерены перерезать мне горло, пока я пребываю со святым Соаном, постарайтесь сделать это тихо.
Его разбудили нежные прикосновения рук, а не поцелуй бритвы, и это было приятно. Сначала Эспер боялся, что это лишь сон и что он не видит чуть приоткрытых глаз Винны, глядящей на него с соседней постели. Но, осмотревшись по сторонам, он сумел себя убедить.
Рука девушки устало опустилась на постель.
– Я так слаба… – прошептала она и снова посмотрела на Эспера. – Рада, что ты передумал и я смогла увидеть тебя еще раз.
Слезы выступили в уголках ее глаз.
– Я вовсе не передумал, – возразил Эспер. – Я нашел колдунью. И она дала мне то, о чем я просил.
– Нет.
– Да.
Винна закрыла глаза и несколько раз тяжело вздохнула.
– Я плохо себя чувствую, Эспер, – сказала она.
– Тебе уже стало лучше, – заверил он Винну. – Ты стояла у самых врат святого Дана, когда я добрался сюда. А теперь пришла в себя. – Он взял ее за руку. – Как вы оказались в замке?
– Девочка, Хауди, кому-то рассказала; я плохо помню. Они пришли и забрали нас, долго расспрашивали о тебе. – Она закрыла глаза. – Я сказала им, что, даже если ты сюда вернешься, лекарства при тебе не будет. Я не верила, что у тебя получится. Я не верила, что снова увижу тебя.
– Что ж, вот он я и лекарство со мной.
Рядом с ними кто-то застонал.
– Эхок?
Эспер посмотрел на юношу – тот крепко спал, но цвет его лица говорил, что он идет на поправку. Грефт также спал под охраной четырех рыцарей, но, к своему удивлению, Эспер обнаружил, что сын грефта смотрит на них.
– Что все это значит? – с трудом выговорил юноша. – Что происходит?
– Говорят, ты пытался сражаться с вурмом, – ответил Эспер.
– Да, – кивнул юноша. – Это так, а потом… – Он сосредоточенно нахмурился. – После этого я мало что помню.
– Эмфрит! Мальчик мой!
Стражи, разбудившие своего господина, помогли ему подойти к сыну.
– Атта! – воскликнул Эмфрит.
Эспер молча смотрел, как отец и сын обнялись.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил грефт.
– Слабым. Больным.
– Ты был не в себе и даже не узнавал меня…
Вскоре грефт выпрямился и посмотрел на Эспера. Глаза его увлажнились слезами.
– Я сожалею… – Он помолчал, словно собирался подниматься в гору с непосильным грузом на плечах. – Я сожалею, что так обошелся с вами, господин лесничий. Я не забуду, что вы для нас сделали. Когда вы покинете наш город, вы получите все, чем я могу вам помочь.
– Благодарю вас, – сказал Эспер. – Запаса пищи и стрел будет достаточно. Но они понадобятся мне скоро.
– Как скоро?
– В полдень, если вы не возражаете, грефт. Я должен убить вурма и спешу до него добраться.
Рука Винны сжала его пальцы.
– Ты понимаешь? – спросил он. – Я бы хотел остаться с тобой и подождать, пока ты не сможешь удержаться в седле…
– Нет, – признала она, – это займет слишком много времени.
– Вот теперь узнаю мою прекрасную даму.
Он наклонился, чтобы поцеловать Винну, и заметил, что она снова плачет.
– Мы не будем стареть вместе, Эспер? – прошептала она. – У нас никогда не будет детей, не будет сада, ничего…
– Нет, – прошептал он в ответ. – Боюсь, что нет.
– Но ты меня любишь?
Эспер слегка отодвинулся, ему хотелось солгать, но он не сумел.
– Да, сильнее, чем могу сказать, – признал он.
– Тогда постарайся, чтобы тебя убили позже, а не раньше, – ответила Винна.
Вскоре она снова заснула, но теперь ее лицо уже не выглядело так, словно она умирает. Сын грефта уже мог садиться, и Энзил выполнил свое обещание, предоставив Эсперу двух мулов, нагруженных запасом провизии и теплой горной одеждой.
Когда пробил колокол после полудня, дым погребальных костров Хаймета остался у Эспера за спиной.

ГЛАВА 2
ВЕРХОМ НА КОЗЛАХ


ЗАМЕТКИ О ВИРГЕНИЙСКОМ


МАЛОМ ГЛУПЫШЕ

Редкое для мира в целом, это странное существо обычно находят в обособленных местах гнездовья: заброшенных кабинетах, глухих закоулках садов, а также в самых дальних уголках библиотек и монастырей.
Перед лицом опасности или же просто будучи замеченными, глупыши обычно прячутся в крепостях, существующих лишь в их воображении. Они наслаждаются одиночеством. В отличие от других животных, исполняющих определенные брачные ритуалы, виргенийские малые глупыши в подобных случаях принимают ряд неуклюжих и отчаянно напряженных поз, которые, отнюдь не способствуя продолжению рода, наоборот, приближают их вымирание.
Для них характерно…

– Стивен, – сказала Пейл, – ты здесь?
– Да, – отозвался он. – Извини.
– Твои глаза остекленели, а спуск довольно крутой. Может быть, мне снова взять тебя за руку?
– О нет, спасибо. Думаю, я справлюсь.
Он сосредоточился на узкой тропинке. Некоторое время они прошли сквозь облако, что для Стивена, привыкшего жить на равнинах, послужило потрясением. Теперь они спускались в небольшую горную долину.
Вскоре они увидели сложенные из камня не слишком аккуратные прямоугольники загонов для овец. Загоны свидетельствовали об условиях местной жизни, как, впрочем, и сами овцы. Дым поднимался над единственным человеческим жилищем поблизости, крытой дерном хижиной с парой маленьких пристроек.
– Что это за запах? – спросил Стивен, сморщив нос.
– О, тебе стоит к нему привыкнуть, – посоветовала Пейл.
Пастух оказался молодым парнем с черными волосами, темными глазами и длинными худыми руками и ногами. Он смотрел на Стивена с нескрываемым подозрением, а сестру Пейл радостно обнял и поцеловал в щеку. Стивен обнаружил, что ему это совсем не нравится.
Но еще меньше ему понравилось, когда Пейл и пастух заговорили на незнакомом ему языке. Это не был искаженный алманнийский, который Стивен слышал в Демстеде, или какой-то родственный ему диалект. Стивен решил, что он может быть вилатаутанским, хотя видел лишь письменные образцы этого древнего языка, а ведь тот мог существенно измениться за тысячелетия.
Впервые столкновение с незнакомым языком вызвало у него раздражение, а не любопытство. О чем разговаривают эти двое? Почему смеются? И почему пастух смотрит на него так странно и даже, возможно, пренебрежительно?
Прошло довольно много времени, прежде чем пастух протянул Стивену руку.
– Меня зовут Перно, – представился он. – Я помогу вам и Землэ. Можете на меня положиться. А куда вы идете-то?
Стивен украдкой глянул на Пейл – Землэ? В спешке бегства они не успели обсудить цель путешествия. Он попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но, видимо, ему это не удалось, поскольку Пейл сразу же заметила новую вспышку его подозрительности.
– Я уже знаю, что нам нужно двигаться на север, – вмешалась она. – Это известно всем. Но сейчас ты должен выбрать: северо-восток, северо-запад или что-то еще. – Она кивнула в сторону Перно. – Если ты веришь мне, то должен доверять и ему.
– Угу. В том-то и дело… – буркнул Стивен.
Сестра Пейл пожала плечами и подняла руки вверх, словно показывая, что сдается. Стивен закатил глаза.
– У меня явно нет выбора, – заключил он.
Если бы с ним были Эхан и Хенни, вместе они, может, и сумели бы найти дорогу в горах, но без них это казалось невозможным.
– Люблю уверенных в себе мужчин, – сухо заметила сестра Пейл. – Так куда же мы направимся?
– К горе, – ответил Стивен. – Я не знаю, как она называется сейчас. Две тысячи лет назад она носила имя Велнойраганас. Возможно, сейчас она известна как Эслиф вендве или Сливенди.
– Ксал Слевенди, – задумчиво проговорил Перно. – Но мы также называем ее Ранхан, Рог. Не так уж далеко, если по прямой. Но путь туда… – Он нахмурился и начертил рукой в воздухе нечто извилистое. – Нредхе. Без лошадей. Вам нужны калбоки.
– Калбоки? – переспросил Стивен.
– Ты спрашивал про запах, – улыбнулась сестра Пейл. – Очень скоро ты узнаешь, откуда он берется.

Калбок. Неправдоподобный, как создание из сказочного бестиария, на первый взгляд калбок кажется родственником овцы или козы, у него такие же чечевицеобразные зрачки, черные кривые рога и в целом похожая косматая наружность. Однако размером он с маленькую лошадь и столь мускулист, что производит странное впечатление массивного туловища на чересчур тонких для него ножках.
Обитатели Бейргса для путешествий по горам предпочитают калбоков лошадям, полагаясь на их врожденную привычку к скалам и крутым тропам. Их можно использовать в качестве верховых или вьючных животных. Однако калбоки проявляют при этом изрядную долю упрямства, в котором превосходят даже мулов. Кроме того, они обладают еще одной неизлечимой характерной чертой.
Калбок. Ходячая вонь.

– Никогда не слышал о том, чтобы люди ездили верхом на козлах, – пробормотал Стивен.
– Полагаю, существует немало вещей, о которых ты никогда не слышал, – предположила Пейл.
– Сейчас меня снова вырвет, – сообщил Стивен.
– Брось, они не настолько плохо пахнут, – заметила Пейл.
– Я не знаю, кто, по-твоему, пахнет настолько плохо, но я не хотел бы встретиться с этим существом, – сказал Стивен, отчаянно борясь с тошнотой. – Твой друг хоть раз мыл этих тварей? Или хотя бы вычесывал личинок из шерсти?
– Вымыть калбока? Какая необычная мысль, – задумчиво проговорила Пейл. – Я буду с нетерпением ждать твоих новых предложений по улучшению жизни простых горцев.
– Теперь, когда ты об этом упомянула, у меня появилось несколько мыслей по поводу улучшения ваших дорог, – проворчал Стивен.
На самом деле его тошнота была вызвана не только запахами, исходящими от калбока; то, по чему они ехали, не счел бы дорогой даже Эспер Белый. Тот, кто попытался бы назвать это тропой, не увидит разницы между грязной хижиной и дворцом. Путь извивался между расселинами и пропастями, по уступам, которым, казалось, не дают обрушиться лишь корни полумертвого можжевельника. Даже собаки переставляли лапы с осторожностью.
– Ты сможешь высказать свои предложения прайфеку Хесперо, когда увидишь его в следующий раз. Как сакритор, он имеет некоторую власть в этих краях.
– Так и сделаю, – согласился Стивен. – И буду развлекать его подробным их изложением, пока его люди распинают нас на деревьях. – Внезапное беспокойство заставило его нахмуриться. – Твой друг. Если Хесперо преследует нас…
– Когда они туда доберутся, Перно там уже не будет. Не тревожься о нем.
– Хорошо. – Стивен зажмурился и тут же пожалел об этом – голова закружилась еще сильнее.
Со вздохом он открыл глаза.
– Он как-то странно тебя назвал. Землэ.
– Землэ, да. Это имя мне дали при рождении.
– И что оно означает?
– Так у нас называют святую Цер, – пояснила Пейл.
– А на каком языке вы говорили?
– Ксалма.
– Я бы хотел его выучить.
– Зачем? Он мало распространен. Если ты хочешь путешествовать по горам, лучше выучить миил.
– Я могу выучить оба, – сказал Стивен, – если ты согласишься стать моей наставницей. Это поможет нам скоротать время.
– Прекрасно. Который язык ты хочешь изучить первым?
– Твой. Ксалма.
– Ладно. Тогда я знаю, с чего начать урок. – Она коснулась рукой груди. – Нэн, – сказала она, а потом показала на Стивена. – Вир. Аш эсме нэн, ю эш вир. Перно эст вир. Ю бе Перно эсте абе вире…
Урок продолжался до самого вечера, пока калбоки упрямо карабкались по горным пастбищам, а потом, за линией снегов, через темный вечнозеленый лес.
Еще до того, как стало смеркаться, лес уступил место мрачной, обледенелой пустоши, где ничего не росло, и слова сестры Пейл доносились приглушенными из-под шарфа, которым она обернула лицо.
Пайда и плащ Стивена остались в Демстеде, и он кутался в длинную стеганую накидку и тяжелую войлочную куртку, с благодарностью вспоминая Перно. Островерхая шапка вызывала у него куда меньше радости – ему казалось, что в ней он выглядит глупо. Зато уши не мерзли.
Большую часть пути им пришлось двигаться в дымке облаков, но когда солнце склонилось к закату, развиднелось, и Стивен зачарованно смотрел на закрывающие горизонт гигантские вершины, покрытые льдом и снегом. Он чувствовал себя крошечным и огромным сразу и остро благодарным за то, что все еще жив.
– Что случилось? – спросила Пейл, изучая его лицо. Стивен не понимал смысла вопроса, пока не сообразил, что по его щекам текут слезы.
– Ты, наверное, привыкла к красоте гор, – сказал он.
– Да, привыкла, – согласилась Пейл. – Но от этого они не становятся менее прекрасными.
– Они не могут быть некрасивыми.
– Посмотри туда, – сказала Пейл, махнув рукой назад. Стивену показалось, что он заметил какое-то движение – темная цепочка муравьев, ползущих по белому снегу.
– Лошади? – спросил он.
– Хесперо. И с ним около шестидесяти всадников.
– Он нас догонит?
– Не скоро. Он, как и мы, будет вынужден остановиться на ночлег. К тому же на лошадях он будет двигаться гораздо медленнее. – Она похлопала Стивена по спине. – Кстати говоря, нам пора разбить лагерь. Нас ждет очень холодная ночь. К счастью, я знаю одно подходящее место.
Оказалось, что Пейл имела в виду уютную сухую пещерку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59