Наш народ другой.
– Есть ли воины-сефри во Дворе Гобеленов?
– Зависит от того, что вы имеете в виду. Все сефри, мужчины и женщины, проходят обучение искусству войны. Многие из живущих здесь странствовали по миру, многие принимали участие в сражениях.
– Тогда…
Матушка Уун подняла руку.
– Сефри Двора Гобеленов не станут вам помогать. Я покажу вам тайный ход и тем самым исполню единственное обязательство, лежащее на нас.
– Быть может, лучше думать не об обязательствах, а о наградах, – предположила Энни.
– У нас, сефри, свой путь в этом мире, – сказала матушка Уун. – Я не прошу вас понять его.
– Очень хорошо, – кивнула Энни, вставая.
«Но я не забуду об этом, когда окажусь на троне».
– Благодарю вас за чай, матушка Уун, и за беседу.
– Было очень приятно встретиться с вами, – ответила сефри.
– Я вернусь вскоре.
– Как пожелаете.
– Ты обещала объяснить мне, что происходит, – напомнила Остра, когда они вновь вышли на солнечный свет.
Им пришлось прикрыть глаза руками.
На дальнем конце площади что-то происходило, но Энни ничего не могла разглядеть. Небольшая группа людей отделилась от остальных и направилась к ним.
– У меня бывают сны, я тебе рассказывала, – шепнула Энни.
– Да. И в этих снах ты видела ход Креплинга? – спросила Остра.
– Я видела все тоннели, – ответила Энни. – У меня в голове появилось нечто вроде карты.
– Удобно. А кто показал тебе эти карты?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказала, что у тебя было видение. Новая встреча с Верами? Это они рассказали тебе о тайных ходах?
– Далеко не всегда это Веры. Они чаще сбивают меня с толку, чем помогают. Нет, иногда я просто что-то узнаю.
– Значит, с тобой никто не разговаривает? – не отставала Остра, в голосе которой слышалось сомнение.
– А что тебе известно обо всем этом? – резко спросила Энни, с трудом подавляя внезапную вспышку гнева.
– Мне кажется, я была рядом, вот и все, – ответила Остра. – Ты говорила во сне, и мне показалось, что ты говоришь с кем-то. С кем-то, кто тебя напугал. И ты проснулась с криком, помнишь?
– Помню. И еще я помню, как говорила тебе, чтобы ты не расспрашивала меня столь самонадеянно.
Лицо Остры застыло.
– Прошу прощения, ваше величество, но вы сказали нечто совсем другое. Вы сказали, что я могу задавать вам вопросы и приводить свои возражения, когда мы наедине, но после того, как вы высказали свое решение, я должна вам повиноваться.
Энни вдруг заметила, что Остра дрожит и с трудом сдерживает слезы. Она взяла подругу за руку.
– Ты права, – сказала Энни. – Прости меня, Остра. Пожалуйста, постарайся понять. Не тебе одной сейчас трудно.
– Я знаю, – тихо ответила Остра.
– И ты права относительно видений. В моем сне кто-то присутствовал, он и показал мне тайные ходы.
– Он? Значит, это был сефри?
– Я так не думаю, – сказала Энни. – Мне кажется, это был кто-то другой. Не сефри и не человек.
– Ты имеешь в виду Узника? Скаоса? Но как ты можешь верить этому созданию?
– Я не верю. Я уверена, что он рассчитывает в обмен на помощь получить свободу. Но я помню, что сказала матушка Уун – приказы отдаю я. Нет, он даст мне то, чего я хочу, а не наоборот.
– Настоящий скаос!.. – удивленно пробормотала Остра. – И все это время он жил в подземелье. Мне становится дурно от одной только мысли об этом. Словно я проснулась и обнаружила, что вокруг моих ног обвилась змея.
– Если мои предки оставили его в живых, значит, у них были на то причины, – решила Энни.
Пока они говорили, пятеро гвардейцев окружили их со всех сторон. Энни увидела приближающегося к ним сэра Лифтона.
– Что происходит на той стороне площади? – спросила Энни.
– Вам лучше найти безопасное место, ваше величество, – ответил Лифтон. – Место, которое легко оборонять. Нас атакуют.
ЧАСТЬ IV
Троны
Сефри известны практически повсеместно, за исключением островов, поскольку они не любят пересекать водные пространства. Но странное дело, в истории они почти незаметны. Они не сражаются в битвах, не основывают ко-ролевств. Не оставляют своих имен на вещах. Они повсюду и нигде.
И некоторые задумываются: что у них на уме?
Из «Амены Тирсон» отца Мантео
Если хочешь узнать, что представляет собой человек, дай ему корону.
Пословица, распространенная в Бейргсе
ГЛАВА 1
ШАРЛАТАН
Эспер услышал погребальный звон еще до того, как увидел Хаймет.
Красивый звук плыл над Белой Ведьмой, и стайка птиц испуганно вспорхнула в воздух. Небо на юге потемнело от дыма, но ветер дул в ту же сторону, и Эспер не мог понять по запаху, что горит.
«Она здесь чужая. Станут ли звонить в колокол из-за чужестранки?»
Он не знал. Эспер плохо себе представлял деревенские обычаи севера Средних земель.
Он пустил Огра рысью. Могучий конь постепенно набирал прежнюю силу. Пока они ехали вдоль русла Ведьмы, он охотно пощипывал рожь и осоку и где-то за пару дней почти полностью оправился от действия яда. Это дало Эсперу повод для надежды, но он старался прогнать ее прочь. Винна отравлена гораздо сильнее, чем Огр, и не существует лекарства, способного вернуть к жизни мертвого.
Дорога вилась вдоль низкого берега реки, и вскоре Эспер увидел Хаймет. Выстроенный на следующем высоком холме, город оказался на удивление большим, его окружали хутора и небольшие поместья, раскинувшиеся в низине и вдоль дороги. Он уже видел, откуда доносилась скорбная музыка – с тонкой колокольни белого камня, крытой черной черепицей. Крыша была такой островерхой, что все строение в целом походило на копье.
Вторая башня, более массивная и зубчатая поверху, стояла в самой высокой точке другого конца города, и издалека казалось, что две башни соединены длинной каменной стеной. Скорее всего, она окружала город, но пока Эспер смотрел на него снизу, он видел лишь крыши отдельных домов.
Дым поднимался над большими кострами, разведенными на берегу реки, и теперь, когда ветер переменился, Эспер сразу понял, что на них жгут.
Он пустил Огра галопом.
Многие поворачивали головы в сторону Эспера, когда они с Огром приблизились к толпе, но он ничего не ответил людям, требовавшим, чтобы он назвал себя. Эспер молча спешился и решительно зашагал к костру.
Трудно было сосчитать тела, сваленные в кучу, но их было никак не меньше пятидесяти. Два костра успели хорошо разгореться, и белые кости начали лопаться и падать в угли, но в третьем еще можно было различить лица. Его сердце мучительно билось, пока он пытался отыскать там тонкие черты Винны, дым ел ему глаза, а жар заставил отступить назад.
– Эй, – окрикнул его дородный мужчина. – Осторожнее! Что ты делаешь?
Эспер повернулся к нему.
– Как умерли эти люди? – резко спросил он.
– Они умерли из-за того, что святые нас ненавидят, – сердито ответил толстяк. – И я хочу знать, кто ты такой.
Шестеро человек сгрудились за его спиной. Некоторые держали в руках вилы или длинные шесты, но оружия Эспер не заметил. Они выглядели как торговцы или крестьяне.
– Я Эспер Белый, королевский лесничий.
– Лесничий? Единственный лес в наших краях, в пределах шести дней пути отсюда, это Сарнвуд, и в нем нет лесничего.
– Я лесничий Королевского леса, – пояснил Эспер. – Я ищу двух путников: молодую женщину со светлыми волосами и темноволосого юношу. Они пришли в ваш город с двумя пастухами.
– У нас нет времени следить за чужаками, – ответил толстяк. – В последние дни нам хватает времени только на скорбь. Кто знает, быть может, ты несешь нам новые несчастья.
– Я не причиню вам вреда, – ответил Эспер. – Я лишь хочу найти своих друзей.
– Значит, ты служишь королю? – вмешался другой мужчина.
Эспер посмотрел на говорившего краем глаза – ему не хотелось терять из виду человека, в котором он видел наибольшую угрозу. К нему обращался загорелый человек с короткими, почти седыми волосами, у которого не хватало одного из передних зубов.
– Насколько мне известно, короля больше нет, – продолжал он.
– Верно, но есть королева, – сказал Эспер. – А я – ее представитель, с правом исполнять закон от ее имени.
– Значит, королева? – не унимался седой. – Нам есть что ей сказать. Ты видишь, что с нами происходит?
– Им, в Эслене, на нас наплевать, – взорвался толстяк. – Ты, болван! Они послали этого человека вовсе не для того, чтобы нам помочь. Он просто приехал за своими друзьями, он же сам это сказал. А до остальных ему нет дела, пусть мы все здесь хоть заживо сгнием.
– Как тебя зовут? – спросил Эспер, понижая голос.
– Рауд Аченсон, если тебя это интересует.
– Полагаю, в этом костре остался кто-то из твоих близких?
– Совершенно верно. Моя жена. Мой отец. Мой младший сын.
– И ты разгневан. Тебе хочется найти виновного. Но не я их туда отправил, понимаешь? И клянусь Гримом, я отправлю в костер тебя самого, если ты скажешь еще хоть слово.
Рауд покраснел, и его плечи опустились.
– Мы с тобой, Рауд, – сказал кто-то из стоящих у него за спиной.
Эти слова словно спустили тетиву, и он бросился на Эспера. Лесничий сильно ударил его по горлу, и Рауд рухнул на землю.
Эспер тут же прыгнул к мужчине, обещавшему тому поддержку, и сгреб его за волосы. Обнажив кинжал, он прижал клинок к его горлу.
– Скажи, зачем ты пытался убить своего друга? – спросил Эспер.
– Я не… простите… – простонал мужчина. – Пожалуйста…
Эспер отпустил его и с силой оттолкнул в сторону. Лежавший на земле Рауд, с трудом дыша, начал понемногу приходить в себя. К счастью, Эспер не повредил ему дыхательное горло. Оглядев толпу, лесничий убедился в том, что больше никто не собирается на него нападать.
– А теперь скажите мне, что здесь произошло? – сурово спросил Эспер.
Седой человек опустил взгляд.
– Ты не поверишь, – сказал он. – Я все видел своими глазами, но до сих пор не могу поверить.
– Кто знает? Я постараюсь.
– Тварь, похожая на змею, но огромная. Она плыла вверх по течению. Мы решили, что она отравила воду. Грефт послал за ней рыцарей, но она убила почти всех.
– Я тоже видел эту тварь, – спокойно сообщил Эспер. – Так что мне нетрудно тебе поверить. А теперь я снова задам вам вопрос – и будет лучше, если кто-нибудь на этот раз мне ответит. Два путника. Мужчина и светловолосая женщина. Они пришли с двумя детьми, мальчиком и девочкой, пастухами по имени Этлод и Аосли. Где я могу их найти?
– Возможно, они в «Солдате и закладе», – откашлявшись, неуверенно предположила женщина средних лет.
– Эй там!
Со стороны холма послышался громкий окрик, и, обернувшись, Эспер увидел, что со стороны городских ворот к ним приближается всадник. Он был облачен в рыцарские доспехи, а на лбу его черного жеребца виднелась белая отметина.
– Да? – отозвался Эспер.
– Это ты – Эспер Белый?
– Да.
– Тогда тебе нужно говорить со мной.
Всадник протянул руку, и Эспер пожал ее, а затем рыцарь представился сэром Переном, вассалом грефта Фаустрема, правящего в Хаймете. Лесничий вскочил в седло Огра, и они вместе поднялись на холм.
– Твои друзья рассказывали о тебе, – сообщил Перен, когда толпа осталась позади. – Винна и Эхок.
– Вы их знаете? Где они?
– Не стану тебе лгать, – ответил Перен. – В последний раз я видел их сегодня утром. Они умирали. Возможно, сейчас они уже мертвы.
– Тогда отведите меня к ним, – угрюмо сказал Эспер, понимая, что его голос звучит слишком резко, но не в силах с этим совладать.
Перен взглянул на него.
– Значит, ты нашел лекарство? – спросил он.
Эспер оглянулся на погребальные костры, горевшие у них за спиной. Целый город, отравленный вурмом, а у него лишь одна седельная сумка целебных плодов.
– Грефт отравлен? – спросил он, избегая прямого ответа.
– Нет, но его сын вел нас на ваурма, – ответил сэр Перен. – Он тоже при смерти.
Эсперу показалось, что рыцарь нервничает.
Он расслабил плечи и вздохнул. Они его ждали. Эхок или Винна сказали кому-то, что он отправился за противоядием, и елух распространился.
Стал ли он пленником? Получалось, что так. Конечно, он мог убить Перена и сбежать, но тогда Винна и Эхок наверняка умрут, если, конечно, еще не умерли.
– Я взгляну на своих друзей, – сказал Эспер. – А потом мы посмотрим, что можно сделать для сына грефта.
К тому времени, как они подъехали к башне, к Перену присоединилось еще два вооруженных человека. А когда они миновали внешние укрепления, слуга увел Огра, единственного союзника Эспера. В покои грефта Эспер входил уже в сопровождении семи рыцарей.
Греффи Фаустрем было не слишком большим и процветающим, и зал для аудиенций отражал это своей скромностью. Древний дубовый трон стоял на небольшом каменном постаменте, а за ним висел флаг с изображением сокола, держащего в лапах скипетр и стрелу. Сидящий на троне человек был очень старым, с длинной седой бородой, спускавшейся ниже пояса, и серыми слезящимися глазами.
Перен преклонил колено.
– Грефт Энзил, – сказал он, – это Эспер Белый, королевский лесничий.
Тело старика затряслось, когда он с трудом поднял голову. Он долго смотрел на Эспера, прежде чем заговорил.
– Я думал, что у меня никогда не будет сына, – наконец произнес грефт. – Казалось, святые были против. Я уже почти потерял надежду, но, когда мне исполнилось шестьдесят, они сотворили чудо и подарили мне Эмфрита. Эмфрита, моего славного мальчика. – Он наклонился вперед, его глаза заблестели. – Ты понимаешь меня, лесничий? У тебя есть дети?
– Нет, – ответил Эспер.
– Нет… – повторил Энзил. – Тогда ты не сможешь понять. – Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Три дня назад он выступил против твари, которой, как я думал, просто не бывает на свете. Он сражался как герой и также пал. Он умирает. Ты можешь его спасти?
– Я не лекарь, милорд, – сказал Эспер.
– Не нужно делать из меня посмешище, – резко оборвал его старик. – Девушка нам сказала. Ты отправился в Сарнвуд, чтобы найти средство от яда. Тебе это удалось?
– Она жива? – спросил Эспер вместо ответа. Люди, окружавшие Эспера, казались смущенными.
– Она жива? – повторил Эспер, повысив голос.
Энзил покачал головой.
– Она умерла, – сказал он. – Как и юноша. Мы ничем не смогли им помочь.
И Эспер вдруг уловил запах осенней листвы и понял, что смерть рядом, но не знал, наступила она уже или еще только приближается. Горло перехватило, глаза обожгло, но он лишь расправил плечи и согнал с лица всякое выражение.
– Тогда я хочу увидеть ее тело, – твердо сказал Эспер. – Прямо сейчас.
Энзил вздохнул и подал знак.
– Обыщите его.
Эспер уронил руку на кинжал.
– Послушайте меня, грефт Энзил. И запомните мои слова. У меня есть лекарство для вашего сына, но это не простая настойка или что-то в этом роде. Его нужно приготовить определенным образом – в противном случае яд убьет его еще быстрее.
И еще одно. Если Винна Рафути мертва – и не важно, по какой причине, – вы не получите от меня помощи. Если вы попытаетесь меня заставить, я буду сражаться и, наверное, погибну, но, клянусь, такая же участь ждет и вашего сына. Вы меня поняли? Я думаю, вы говорите о смерти моих друзей, поскольку боитесь, что у меня есть средство только для них двоих. И если они еще живы, вы готовы их убить, чтобы я не узнал о вашем обмане.
Но я уже о нем знаю, и у меня есть возможность помочь всем троим. Вашего сына может спасти только одно – то, что девушка еще дышит. Поэтому сначала я увижу ее тело – мертвое или живое. Немедленно.
Энзил долго смотрел на Эспера, пока тот боролся со своими сомнениями. Он угадал? Или она действительно мертва? Он не мог в это поверить, так что решил идти до конца, даже если это приведет к его гибели.
– Отведите его, – пробормотал Энзил.
Эспер напрягся, готовясь к схватке, но увидел, что управляющий поклонился и указал влево.
– Сюда, пожалуйста.
Эспер не так уж часто плакал, но, когда слабое дыхание Винны замутило полированную сталь кинжала, одинокая слеза скатилась по его щеке.
Часовня была превращена в палату для больных. Здесь же лежал Эхок, тоже без сознания, но дышащий немного ровнее, а также еще около двадцати несчастных, часть из которых еще была в состоянии стонать и молить о помощи.
Эспер вытащил из сумки плоды и уже собрался скормить их Винне, но вовремя опомнился.
Он правильно угадал намерения грефта. Он может начать исцеление Винны, но, как только они поймут, что он солгал относительно сложности лечения, у него наверняка отберут всю сумку.
– Где сын грефта? – резко спросил Эспер. – Лечение лучше начать одновременно.
– Он в собственных покоях.
– Тогда принесите его сюда, и поскорее.
Потом Эспер опустился на колени рядом с Винной и погладил ее лицо, чувствуя, как колотится в клетке ребер его сердце.
– Держись, девочка, – прошептал он. – Потерпи еще немного.
Он коснулся ее шеи, но обнаружил лишь совсем слабый пульс. Если она умрет, пока они несут сюда сына грефта…
– Я не могу действовать под чужими взглядами, – сообщил он оставшимся слугам грефта. – Необходимо соорудить нечто вроде навеса над постелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Есть ли воины-сефри во Дворе Гобеленов?
– Зависит от того, что вы имеете в виду. Все сефри, мужчины и женщины, проходят обучение искусству войны. Многие из живущих здесь странствовали по миру, многие принимали участие в сражениях.
– Тогда…
Матушка Уун подняла руку.
– Сефри Двора Гобеленов не станут вам помогать. Я покажу вам тайный ход и тем самым исполню единственное обязательство, лежащее на нас.
– Быть может, лучше думать не об обязательствах, а о наградах, – предположила Энни.
– У нас, сефри, свой путь в этом мире, – сказала матушка Уун. – Я не прошу вас понять его.
– Очень хорошо, – кивнула Энни, вставая.
«Но я не забуду об этом, когда окажусь на троне».
– Благодарю вас за чай, матушка Уун, и за беседу.
– Было очень приятно встретиться с вами, – ответила сефри.
– Я вернусь вскоре.
– Как пожелаете.
– Ты обещала объяснить мне, что происходит, – напомнила Остра, когда они вновь вышли на солнечный свет.
Им пришлось прикрыть глаза руками.
На дальнем конце площади что-то происходило, но Энни ничего не могла разглядеть. Небольшая группа людей отделилась от остальных и направилась к ним.
– У меня бывают сны, я тебе рассказывала, – шепнула Энни.
– Да. И в этих снах ты видела ход Креплинга? – спросила Остра.
– Я видела все тоннели, – ответила Энни. – У меня в голове появилось нечто вроде карты.
– Удобно. А кто показал тебе эти карты?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказала, что у тебя было видение. Новая встреча с Верами? Это они рассказали тебе о тайных ходах?
– Далеко не всегда это Веры. Они чаще сбивают меня с толку, чем помогают. Нет, иногда я просто что-то узнаю.
– Значит, с тобой никто не разговаривает? – не отставала Остра, в голосе которой слышалось сомнение.
– А что тебе известно обо всем этом? – резко спросила Энни, с трудом подавляя внезапную вспышку гнева.
– Мне кажется, я была рядом, вот и все, – ответила Остра. – Ты говорила во сне, и мне показалось, что ты говоришь с кем-то. С кем-то, кто тебя напугал. И ты проснулась с криком, помнишь?
– Помню. И еще я помню, как говорила тебе, чтобы ты не расспрашивала меня столь самонадеянно.
Лицо Остры застыло.
– Прошу прощения, ваше величество, но вы сказали нечто совсем другое. Вы сказали, что я могу задавать вам вопросы и приводить свои возражения, когда мы наедине, но после того, как вы высказали свое решение, я должна вам повиноваться.
Энни вдруг заметила, что Остра дрожит и с трудом сдерживает слезы. Она взяла подругу за руку.
– Ты права, – сказала Энни. – Прости меня, Остра. Пожалуйста, постарайся понять. Не тебе одной сейчас трудно.
– Я знаю, – тихо ответила Остра.
– И ты права относительно видений. В моем сне кто-то присутствовал, он и показал мне тайные ходы.
– Он? Значит, это был сефри?
– Я так не думаю, – сказала Энни. – Мне кажется, это был кто-то другой. Не сефри и не человек.
– Ты имеешь в виду Узника? Скаоса? Но как ты можешь верить этому созданию?
– Я не верю. Я уверена, что он рассчитывает в обмен на помощь получить свободу. Но я помню, что сказала матушка Уун – приказы отдаю я. Нет, он даст мне то, чего я хочу, а не наоборот.
– Настоящий скаос!.. – удивленно пробормотала Остра. – И все это время он жил в подземелье. Мне становится дурно от одной только мысли об этом. Словно я проснулась и обнаружила, что вокруг моих ног обвилась змея.
– Если мои предки оставили его в живых, значит, у них были на то причины, – решила Энни.
Пока они говорили, пятеро гвардейцев окружили их со всех сторон. Энни увидела приближающегося к ним сэра Лифтона.
– Что происходит на той стороне площади? – спросила Энни.
– Вам лучше найти безопасное место, ваше величество, – ответил Лифтон. – Место, которое легко оборонять. Нас атакуют.
ЧАСТЬ IV
Троны
Сефри известны практически повсеместно, за исключением островов, поскольку они не любят пересекать водные пространства. Но странное дело, в истории они почти незаметны. Они не сражаются в битвах, не основывают ко-ролевств. Не оставляют своих имен на вещах. Они повсюду и нигде.
И некоторые задумываются: что у них на уме?
Из «Амены Тирсон» отца Мантео
Если хочешь узнать, что представляет собой человек, дай ему корону.
Пословица, распространенная в Бейргсе
ГЛАВА 1
ШАРЛАТАН
Эспер услышал погребальный звон еще до того, как увидел Хаймет.
Красивый звук плыл над Белой Ведьмой, и стайка птиц испуганно вспорхнула в воздух. Небо на юге потемнело от дыма, но ветер дул в ту же сторону, и Эспер не мог понять по запаху, что горит.
«Она здесь чужая. Станут ли звонить в колокол из-за чужестранки?»
Он не знал. Эспер плохо себе представлял деревенские обычаи севера Средних земель.
Он пустил Огра рысью. Могучий конь постепенно набирал прежнюю силу. Пока они ехали вдоль русла Ведьмы, он охотно пощипывал рожь и осоку и где-то за пару дней почти полностью оправился от действия яда. Это дало Эсперу повод для надежды, но он старался прогнать ее прочь. Винна отравлена гораздо сильнее, чем Огр, и не существует лекарства, способного вернуть к жизни мертвого.
Дорога вилась вдоль низкого берега реки, и вскоре Эспер увидел Хаймет. Выстроенный на следующем высоком холме, город оказался на удивление большим, его окружали хутора и небольшие поместья, раскинувшиеся в низине и вдоль дороги. Он уже видел, откуда доносилась скорбная музыка – с тонкой колокольни белого камня, крытой черной черепицей. Крыша была такой островерхой, что все строение в целом походило на копье.
Вторая башня, более массивная и зубчатая поверху, стояла в самой высокой точке другого конца города, и издалека казалось, что две башни соединены длинной каменной стеной. Скорее всего, она окружала город, но пока Эспер смотрел на него снизу, он видел лишь крыши отдельных домов.
Дым поднимался над большими кострами, разведенными на берегу реки, и теперь, когда ветер переменился, Эспер сразу понял, что на них жгут.
Он пустил Огра галопом.
Многие поворачивали головы в сторону Эспера, когда они с Огром приблизились к толпе, но он ничего не ответил людям, требовавшим, чтобы он назвал себя. Эспер молча спешился и решительно зашагал к костру.
Трудно было сосчитать тела, сваленные в кучу, но их было никак не меньше пятидесяти. Два костра успели хорошо разгореться, и белые кости начали лопаться и падать в угли, но в третьем еще можно было различить лица. Его сердце мучительно билось, пока он пытался отыскать там тонкие черты Винны, дым ел ему глаза, а жар заставил отступить назад.
– Эй, – окрикнул его дородный мужчина. – Осторожнее! Что ты делаешь?
Эспер повернулся к нему.
– Как умерли эти люди? – резко спросил он.
– Они умерли из-за того, что святые нас ненавидят, – сердито ответил толстяк. – И я хочу знать, кто ты такой.
Шестеро человек сгрудились за его спиной. Некоторые держали в руках вилы или длинные шесты, но оружия Эспер не заметил. Они выглядели как торговцы или крестьяне.
– Я Эспер Белый, королевский лесничий.
– Лесничий? Единственный лес в наших краях, в пределах шести дней пути отсюда, это Сарнвуд, и в нем нет лесничего.
– Я лесничий Королевского леса, – пояснил Эспер. – Я ищу двух путников: молодую женщину со светлыми волосами и темноволосого юношу. Они пришли в ваш город с двумя пастухами.
– У нас нет времени следить за чужаками, – ответил толстяк. – В последние дни нам хватает времени только на скорбь. Кто знает, быть может, ты несешь нам новые несчастья.
– Я не причиню вам вреда, – ответил Эспер. – Я лишь хочу найти своих друзей.
– Значит, ты служишь королю? – вмешался другой мужчина.
Эспер посмотрел на говорившего краем глаза – ему не хотелось терять из виду человека, в котором он видел наибольшую угрозу. К нему обращался загорелый человек с короткими, почти седыми волосами, у которого не хватало одного из передних зубов.
– Насколько мне известно, короля больше нет, – продолжал он.
– Верно, но есть королева, – сказал Эспер. – А я – ее представитель, с правом исполнять закон от ее имени.
– Значит, королева? – не унимался седой. – Нам есть что ей сказать. Ты видишь, что с нами происходит?
– Им, в Эслене, на нас наплевать, – взорвался толстяк. – Ты, болван! Они послали этого человека вовсе не для того, чтобы нам помочь. Он просто приехал за своими друзьями, он же сам это сказал. А до остальных ему нет дела, пусть мы все здесь хоть заживо сгнием.
– Как тебя зовут? – спросил Эспер, понижая голос.
– Рауд Аченсон, если тебя это интересует.
– Полагаю, в этом костре остался кто-то из твоих близких?
– Совершенно верно. Моя жена. Мой отец. Мой младший сын.
– И ты разгневан. Тебе хочется найти виновного. Но не я их туда отправил, понимаешь? И клянусь Гримом, я отправлю в костер тебя самого, если ты скажешь еще хоть слово.
Рауд покраснел, и его плечи опустились.
– Мы с тобой, Рауд, – сказал кто-то из стоящих у него за спиной.
Эти слова словно спустили тетиву, и он бросился на Эспера. Лесничий сильно ударил его по горлу, и Рауд рухнул на землю.
Эспер тут же прыгнул к мужчине, обещавшему тому поддержку, и сгреб его за волосы. Обнажив кинжал, он прижал клинок к его горлу.
– Скажи, зачем ты пытался убить своего друга? – спросил Эспер.
– Я не… простите… – простонал мужчина. – Пожалуйста…
Эспер отпустил его и с силой оттолкнул в сторону. Лежавший на земле Рауд, с трудом дыша, начал понемногу приходить в себя. К счастью, Эспер не повредил ему дыхательное горло. Оглядев толпу, лесничий убедился в том, что больше никто не собирается на него нападать.
– А теперь скажите мне, что здесь произошло? – сурово спросил Эспер.
Седой человек опустил взгляд.
– Ты не поверишь, – сказал он. – Я все видел своими глазами, но до сих пор не могу поверить.
– Кто знает? Я постараюсь.
– Тварь, похожая на змею, но огромная. Она плыла вверх по течению. Мы решили, что она отравила воду. Грефт послал за ней рыцарей, но она убила почти всех.
– Я тоже видел эту тварь, – спокойно сообщил Эспер. – Так что мне нетрудно тебе поверить. А теперь я снова задам вам вопрос – и будет лучше, если кто-нибудь на этот раз мне ответит. Два путника. Мужчина и светловолосая женщина. Они пришли с двумя детьми, мальчиком и девочкой, пастухами по имени Этлод и Аосли. Где я могу их найти?
– Возможно, они в «Солдате и закладе», – откашлявшись, неуверенно предположила женщина средних лет.
– Эй там!
Со стороны холма послышался громкий окрик, и, обернувшись, Эспер увидел, что со стороны городских ворот к ним приближается всадник. Он был облачен в рыцарские доспехи, а на лбу его черного жеребца виднелась белая отметина.
– Да? – отозвался Эспер.
– Это ты – Эспер Белый?
– Да.
– Тогда тебе нужно говорить со мной.
Всадник протянул руку, и Эспер пожал ее, а затем рыцарь представился сэром Переном, вассалом грефта Фаустрема, правящего в Хаймете. Лесничий вскочил в седло Огра, и они вместе поднялись на холм.
– Твои друзья рассказывали о тебе, – сообщил Перен, когда толпа осталась позади. – Винна и Эхок.
– Вы их знаете? Где они?
– Не стану тебе лгать, – ответил Перен. – В последний раз я видел их сегодня утром. Они умирали. Возможно, сейчас они уже мертвы.
– Тогда отведите меня к ним, – угрюмо сказал Эспер, понимая, что его голос звучит слишком резко, но не в силах с этим совладать.
Перен взглянул на него.
– Значит, ты нашел лекарство? – спросил он.
Эспер оглянулся на погребальные костры, горевшие у них за спиной. Целый город, отравленный вурмом, а у него лишь одна седельная сумка целебных плодов.
– Грефт отравлен? – спросил он, избегая прямого ответа.
– Нет, но его сын вел нас на ваурма, – ответил сэр Перен. – Он тоже при смерти.
Эсперу показалось, что рыцарь нервничает.
Он расслабил плечи и вздохнул. Они его ждали. Эхок или Винна сказали кому-то, что он отправился за противоядием, и елух распространился.
Стал ли он пленником? Получалось, что так. Конечно, он мог убить Перена и сбежать, но тогда Винна и Эхок наверняка умрут, если, конечно, еще не умерли.
– Я взгляну на своих друзей, – сказал Эспер. – А потом мы посмотрим, что можно сделать для сына грефта.
К тому времени, как они подъехали к башне, к Перену присоединилось еще два вооруженных человека. А когда они миновали внешние укрепления, слуга увел Огра, единственного союзника Эспера. В покои грефта Эспер входил уже в сопровождении семи рыцарей.
Греффи Фаустрем было не слишком большим и процветающим, и зал для аудиенций отражал это своей скромностью. Древний дубовый трон стоял на небольшом каменном постаменте, а за ним висел флаг с изображением сокола, держащего в лапах скипетр и стрелу. Сидящий на троне человек был очень старым, с длинной седой бородой, спускавшейся ниже пояса, и серыми слезящимися глазами.
Перен преклонил колено.
– Грефт Энзил, – сказал он, – это Эспер Белый, королевский лесничий.
Тело старика затряслось, когда он с трудом поднял голову. Он долго смотрел на Эспера, прежде чем заговорил.
– Я думал, что у меня никогда не будет сына, – наконец произнес грефт. – Казалось, святые были против. Я уже почти потерял надежду, но, когда мне исполнилось шестьдесят, они сотворили чудо и подарили мне Эмфрита. Эмфрита, моего славного мальчика. – Он наклонился вперед, его глаза заблестели. – Ты понимаешь меня, лесничий? У тебя есть дети?
– Нет, – ответил Эспер.
– Нет… – повторил Энзил. – Тогда ты не сможешь понять. – Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Три дня назад он выступил против твари, которой, как я думал, просто не бывает на свете. Он сражался как герой и также пал. Он умирает. Ты можешь его спасти?
– Я не лекарь, милорд, – сказал Эспер.
– Не нужно делать из меня посмешище, – резко оборвал его старик. – Девушка нам сказала. Ты отправился в Сарнвуд, чтобы найти средство от яда. Тебе это удалось?
– Она жива? – спросил Эспер вместо ответа. Люди, окружавшие Эспера, казались смущенными.
– Она жива? – повторил Эспер, повысив голос.
Энзил покачал головой.
– Она умерла, – сказал он. – Как и юноша. Мы ничем не смогли им помочь.
И Эспер вдруг уловил запах осенней листвы и понял, что смерть рядом, но не знал, наступила она уже или еще только приближается. Горло перехватило, глаза обожгло, но он лишь расправил плечи и согнал с лица всякое выражение.
– Тогда я хочу увидеть ее тело, – твердо сказал Эспер. – Прямо сейчас.
Энзил вздохнул и подал знак.
– Обыщите его.
Эспер уронил руку на кинжал.
– Послушайте меня, грефт Энзил. И запомните мои слова. У меня есть лекарство для вашего сына, но это не простая настойка или что-то в этом роде. Его нужно приготовить определенным образом – в противном случае яд убьет его еще быстрее.
И еще одно. Если Винна Рафути мертва – и не важно, по какой причине, – вы не получите от меня помощи. Если вы попытаетесь меня заставить, я буду сражаться и, наверное, погибну, но, клянусь, такая же участь ждет и вашего сына. Вы меня поняли? Я думаю, вы говорите о смерти моих друзей, поскольку боитесь, что у меня есть средство только для них двоих. И если они еще живы, вы готовы их убить, чтобы я не узнал о вашем обмане.
Но я уже о нем знаю, и у меня есть возможность помочь всем троим. Вашего сына может спасти только одно – то, что девушка еще дышит. Поэтому сначала я увижу ее тело – мертвое или живое. Немедленно.
Энзил долго смотрел на Эспера, пока тот боролся со своими сомнениями. Он угадал? Или она действительно мертва? Он не мог в это поверить, так что решил идти до конца, даже если это приведет к его гибели.
– Отведите его, – пробормотал Энзил.
Эспер напрягся, готовясь к схватке, но увидел, что управляющий поклонился и указал влево.
– Сюда, пожалуйста.
Эспер не так уж часто плакал, но, когда слабое дыхание Винны замутило полированную сталь кинжала, одинокая слеза скатилась по его щеке.
Часовня была превращена в палату для больных. Здесь же лежал Эхок, тоже без сознания, но дышащий немного ровнее, а также еще около двадцати несчастных, часть из которых еще была в состоянии стонать и молить о помощи.
Эспер вытащил из сумки плоды и уже собрался скормить их Винне, но вовремя опомнился.
Он правильно угадал намерения грефта. Он может начать исцеление Винны, но, как только они поймут, что он солгал относительно сложности лечения, у него наверняка отберут всю сумку.
– Где сын грефта? – резко спросил Эспер. – Лечение лучше начать одновременно.
– Он в собственных покоях.
– Тогда принесите его сюда, и поскорее.
Потом Эспер опустился на колени рядом с Винной и погладил ее лицо, чувствуя, как колотится в клетке ребер его сердце.
– Держись, девочка, – прошептал он. – Потерпи еще немного.
Он коснулся ее шеи, но обнаружил лишь совсем слабый пульс. Если она умрет, пока они несут сюда сына грефта…
– Я не могу действовать под чужими взглядами, – сообщил он оставшимся слугам грефта. – Необходимо соорудить нечто вроде навеса над постелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59