ость эмпирическими средствами создавали предпосылки
для фантастических взглядов и суеверий. Вместе с тем нельзя забы-
вать и о том, что в античном обществе научный опыт коснулся (при-
том весьма поверхностно) лишь морфологического субстрата нервно-
психических явлений. Понятие о пневме удовлетворяло в течение
многих веков потребность естественнонаучной мысли в том, чтобы
уяснить природу материального носителя душевных процессов. В ме-
дицинских кругах пневма мыслилась как факт, а не как теория.
Представление о пневме у древних было чем-то напоминающим
современные представления о паре в локомотиве: законами ее рас-
ширения и сжатия объяснялась жизнь как механическая система ра-
боты. При этом, однако, необходима существенная оговорка: пневма
мыслилась как носитель души в различных ее разновидностях, как
органических (если пользоваться современным термином), так и nw-
хических. Поэтому термин "механизм" применительно к древнему
способу объяснения нельзя употреблять без оговорки, без учета тогб,
что истинно механическое объяснение стало возможно лишь в эпоху,
когда развитие производства обусловило принципиально новое, стро-
го механическое понимание причинности, до которого мысль древ
них подняться не смогла.
Тем не менее понятие о пневме, для которого "моделью" служило
движение теплого воздуха, вносило "физическую" струю (в соответ-
ствии с особенностями античной физики) - в отличие от "организ-
менного" подхода, более телеологического, чем физический (над ко-
торым, однако, также довлел телеологизм). Мнение о том, что пси-
хическое есть пневма, поддерживалось безотносительно к философ-
ским соображениям о функциях, выполняемых ею в мироздании. Как
только были открыты нервы (это произошло в эллинистический пе-
риод), их немедленно начали считать каналами для пневмы. Пред-
ставления о пневме стали прообразом будущего нервного процесса.
В медицинских кругах зародилось также учение
Учение о темпераментах. Различными пропорциями в
о темпераментах смеси основных жидкостей объяснялись индиви-
дуально-психологические различия междулюдь-
ми. Область индивидуальных различий изучалась в связи с потребно-
стями медицины, в схемах которой большую роль играло определе-
ние зависимости заболеваний от строения тела.
Люди разделялись, исходя из идеи о преобладании одной из жид-
костей в общей их смеси, на несколько типов. Китайские медики вы-
деляли три главных типа, греческие - четыре.
По дошедшим до нас сведениям, первым из греческих философов,
развивших учение о четырех темпераментах, был Эмпедокл (предло-
живший схему построения мира из четырех элементов, или "корней").
Равномерностью смеси четырех элементов или преобладанием в ней
одних элементов над другими, величиной, связью и подвижностью
этих элементов он объяснял уровень умственных способностей и ха-
рактерологические особенности личности. Так, считалось, что люди,
элементы которых слишком малы и слишком тесно примыкают друг
к другу, обладают порывистостью и берутся за многое, но вследствие
быстроты движений крови делают мало. Сообразительность или ту-
пость сходным образом ставились в зависимость от смешения и дви-
жения основных частиц.
Эмпедокл был непосредственно связан с одной из греческих ме-
дицинских школ. Формулы, касающиеся всего космоса, врачам при-
ходилось переводить на свой язык, чтобы использовать их соответ-
ственно тому, что говорило эмпирическое наблюдение.
Школа Гиппократа (ок. 460-377 гг. до н. э.), известная нам по так
называемому "Гиппократову сборнику", рассматривала жизнь как из-
меняющийся процесс. Среди ее объяснительных принципов мы встре-
чаем воздух в роли силы, которая поддерживает неразрывную связь
организма с миром, приносит извне разум, а в мозгу выполняет пси-
хические функции. Но единое материальное начало в качестве осно-
вы органической жизни отвергалось. Если бы человек был единое, то
он никогда не болел бы. А если даже и будет болеть, то необходимо,
чтобы и исцеляющее средство было единым.
Учение о единой стихии, лежащей в основе многообразия вещей,
заменялось учением о четырех жидкостях (кровь, слизь, желчь жел-
тая и желчь черная).
С именем Гиппократа соединяют учение о четырех темперамен-
тах, которое, однако, в "Гиппократовом сборнике" не изложено.Лишь
в книге "О священной болезни" различаются в зависимости от "пор-
чи" мозга желчные люди и флегматики. И все же традиция относить
понятие о темпераменте к Гиппократу имеет основания, ибо сам прин-
цип объяснения соответствовал Гиппократову учению.
То, что школа Гиппократа сделала объектом естественнонаучного
анализа проблему индивидуальных различий, было обусловлено не
чисто медицинскими, но более глубокими причинами, от которых са-
ми медицинские интересы являлись производными.
Поворот греческой мысли ко всему, что касается человека, отра-
зил глубокие изменения в общественной жизни греков периода рас-
цвета рабовладельческой демократии, когда повысилась ценность че-
ловеческой личности, ее жизни и свободы (конечно, речь идет о сво-
бодных гражданах полисов). На проблеме индивидуальности сосре-
доточивается и врачебное мышление, выработавшее новые нормы и
принципы подхода к больному.
Реальная активизация личности побуждала исследовать характер
ее связей с природным и социальным мирами. Соотношение этих двух
миров становится одним из главных теоретических "сюжетов" эпо-
хи. Он встречается и у Гиппократа. Приводя в качестве примера образ
жизни некоторых азиатских народов в книге "О воздухах, водах и ме-
стностях", он доказывал, что обычай может изменить природу орга-
низма. Это были первые попытки обсудить вопрос о соотношении со-
циального и биологического в человеке.
Гуморальная направленность мышления древне-
Мозг или сердце - греческих медиков вовсе не означала, что они игно-
орган души? рировали строение органов, специально предназ-
наченных для выполнения психических функций.
Издавна как на Востоке, так и в Греции конкурировали между со-
бой две теории - "сердцецентрическая" и "мозгоцентрическая".
Мысль о том, что мозг есть орган души, принадлежит древнегре-
ческому врачу Алкмеону из Кротоны (VI век до н. э.), который при-
шел к этому выводу в результате наблюдений и хирургических опера-
ций. В частности, он установил, что из мозговых полушарий "идут к
глазным впадинам две узкие дорожки". Полагая, что ощущение воз-
никает благодаря особому строению периферических чувствующих
аппаратов, Алкмеон вместе с тем утверждал, что имеется прямая связь
между органами чувств и мозгом.
Таким образом, учение о психике как продукте мозга зародилось
благодаря тому, что была открыта зависимость ощущений от строе-
ния мозга, а это в свою очередь стало возможным благодаря накопле-
нию эмпирических фактов. Но ощущения, по Алкмеону, - исходный
пункт всей познавательной работы. "Мозг доставляет (нам) ощуще-
ние слуха, зрения и обоняния, из последних же возникают память и
представление (мнение), а из памяти и представления, достигших не-
поколебимой прочности, рождается знание, являющееся таковым в
силу этой (прочности)".
Тем самым и другие психические процессы, возникающие из ощу-
щений, связывались с мозгом, хотя знание об этих процессах в отли-
чие от знания об ощущениях не могло опереться на анатомо-физио-
логический опыт.
Вслед за Алкмеоном Гиппократ также трактовал мозг как орган
психики, полагая, что он является большой железой.
Из медицины эти представления перешли в философию. Нужно,
однако, иметь в виду, что, как в те времена, так и впоследствии, ре-
шение вопроса о телесной локализации психики непосредственно за-
висело не только от анатомических знаний, но и от философско-пси-
хологических представлений. Платон, разделивший душу на три ча-
сти, соответственно искал для каждой из них свой орган. Идеально-
умственную часть (разум) он помещал в голове (руководствуясь со-
ображением о том, что она ближе всего к небесам, где пребывает цар-
ство идей), "гневливую" (мужество) - в груди, а чувственную (вож-
деление) - в брюшной полости.
Открытие Алкмеоном мозга как органа психики в течение несколь-
ких столетий рассматривалось только как гипотеза. Аристотель, ко-
торый сам прошел превосходную медицинскую школу в Северной Гре-
ции, возвращается к "сердцецентрической" схеме. Мозг, по его мне-
нию, не орган психики, а аппарат, охлаждающий, регулирующий жар
крови. Будучи фантастическими со стороны физиологической, пред-
ставления Аристотеля вместе с тем вносили совершенно новый мо-
мент в трактовку центрального органа психической деятельности.
Аристотелю принадлежит понятие об "общем
"Общее чувствилище", воспринятое последующей физиоло-
чувствилище" гией и медициной и всерьез обсуждавшееся вплоть
до XIX века. Согласно Аристотелю, для актуализации
чувственных образов вещей (а с этого начинается, как он полагал, сен-
сомоторная деятельность организма) необходимо, чтобы тело обла-
дало двумя специальными устройствами: органами чувств и централь-
ным органом. Благодаря деятельности центра познаются общие ка-
чества, которые косвенно воспринимаются нами при каждом ощу-
щении, таковы движение, покой, фигура, величина, число, единство.
Важнейшей операцией центра является, далее, различение ощуще-
ний: "Невозможно различить посредством отдельных чувств, что слад-
Маковельский. Досократики. Ч. 1-3. Казань, 1914-1919, с. 207.
кое есть нечто отличное от белого, но и то и другое должно быть яс-
ным чему-нибудь единому" (Аристотель). Какова же природа этого
центра, где лежат жизненные корни "общего чувствилища"? Они ухо-
дят, по Аристотелю, в область прямых связей организма со свойства-
ми среды (сухим и влажным), ибо центральный орган является одно-
временно и органом осязания. Тело представляет собой среду, при-
росшую к осязающему органу, через нее возникают ощущения во всем
их разнообразии.
Аристотелевская гипотеза об "общем чувствилище" направляла в
дальнейшем работу физиологов, искавших в центральной нервной си-
стеме отделы, в которых оно могло бы быть локализовано. ;
С Аристотелем связана также первая попытка опреде-
Мехонизм лить физиологический механизм ассоциаций. Он по-
ассоцисщий лагал, что душа обладает способностью посредством
центрального ощущающего органа - "общего чувстви-
лища" - восстанавливать в органах чувств в уменьшенном виде сле-
ды прежних движений, а стало быть, и прежних впечатлений в том
порядке, в каком они производились внешними объектами.
Запечатление образа предмета он объяснял тем, что движение, воз-
никшее в органе, не исчезает сразу же, но сохраняется (застаивает-
ся). Иногда ему противодействуетдругое движение, способное устра-
нить сохранившийся след. Движения могут быть сходными, проти-
воположными и следующими одно за другим, что и служит основа-
нием для разграничения видов ассоциаций: по сходству, контрасту и
временной последовательности. При большой прозорливости этихдо-
гадок они носили совершенно умозрительный характер и поэтому, ко-
нечно, не смогли продвинуть позитивное знание о физиологическом
субстрате психического.
Существенных успехов в опытном изучении этого субстрата доби-
лись два врача, работавшие вАлександрии в III веке до н. э., - Геро-
фил и Эразистрат, которым принадлежит ряд крупных анатомических
открытий, и прежде всего открытие нервов. До них нервы не отлича-
ли от связок и сухожилий. Александрийские врачи производили
вскрытие человеческих тел (что в дальнейшем категорически запре-
щалось). Это позволило им детально описать устройство мозга и дру-
гих органов.
В вопросе об органе "животной души" оба александрийца разо-
шлись с Аристотелем и вернулись к Алкмеону. Но у Алкмеона еще не
было дифференцированного подхода, тогда как александрийцы счи-
тали, что "животная душа" локализуется в определенных частях моз-
га. Герофил главное значение придал мозговым желудочкам. И это
мнение удерживалось много веков. Эразистрат же обратил внимание
на кору, связав богатства извилин мозговых полушарий человека с его
умственным превосходством над другими животными. Эразистрату
принадлежит также открытие различия междучувствительными и дви-
гательными нервами. Это различие, вскоре забытое, было вновь от-
крыто в XIX веке.
Успехи врачей-александрийцев были обусловлены сопоставлени-
ем анатомических данных о строении нервной системы с экспери-
ментальным изучением зависимости функций от раздражений и раз-
резов различных частей мозга.
Филопон (VI век н. э.) сообщает об опытах, в которых путем раз-
дражения оболочек мозга вызывались двигательные параличи и по-
теря чувствительности. Имеются сведения, что опыты ставились и над
живыми людьми (приговоренными к казни преступниками).
Использовав опыт александрийских врачей и последующей меди-
цины, древнеримский врач Гален (II век н. э.) синтезировал достиже-
ния античной философии, биологии и медицины в детально разра-
ботанную систему.
Органами души он признал мозг, сердце и печень. Каждому из ор-
ганов приписывалась одна из "психических" функций соответствен-
но разделению частей души, предложенному Платоном: печень - но-
ситель вожделений, сердце - гнева и мужества, мозг - разума. В моз-
гу главная роль отводилась желудочкам, в особенности заднему. Здесь,
по Галену, производится и хранится высший сорт пневмы, соответ-
ствующий разуму, который является существенным признаком чело-
века, подобнотомукаклокомоция (имеющая свою "душу", или пнев-
му) типична для животных, а рост (опять-таки предполагающий осо-
бую пневму) -для растений.
Нервная система представляет ветвистый ствол, каждая из ветвей
которого живет самостоятельной жизнью. Нервы построены из того
же вещества, что и мозг. Они служат ощущению и движению. Гален
различал: а) чувствительные, "мягкие" нервы, идущие к органам ощу-
щений, и б) связанные с мышцами, "твердые" нервы, посредством
которых выполняются произвольные движения.
Кроме автоматизмов сердца, сосудов и других внутренних систем,
все остальные движения Гален считал произвольными. Мышца при-
водится в движение нервом посредством проносящейся по нему пси-
хической (душевной) пневмы. Зависимость любого мышечного дви-
жения, связанного с моторным нервом, от участия психического фак-
тора души казалась безусловной не только Галену, но и всем поколе-
ниям после него, пока не был открыт механизм рефлекса.
Развитие психофизиологических представлений в античном мире
приостановилось на уровне, запечатленном системой представлений
Значение проблем,
открытых в период
античности
Галена. От этого уровня, с использованием достижений арабоязыч-.
ной культуры, научному знанию об организме предстояло продолжить
свое дальнейшее развитие лишь через полтора тысячелетия.
Завершая обзор представлений древних о ма-
териальном субстрате деятельности души
(то есть представлений, внутренне связанных
с психофизиологической проблемой), обратим
внимание на следующее обстоятельство. Если
иметь в виду только фактические позитивные знания в этой области,
то есть эмпирические открытия, вошедшие в общий комплекс совре-
менных научных истин, то они крайне скудны и касаются исключи-
тельно анатомии организма.
Физиологические объяснения опирались на фиктивные понятия,
каковым, например, являлось понятие о пневме - вещественном но-
сителе жизненных и психических явлений. Но при всей его фанта-
стичности этот термин отражал реальную потребность мысли в том,
чтобы постичь динамику совершающихся в материальном субстрате
изменений. От пневмы ведет свое происхождение учение о "живот-
ных духах" как потоках проносящихся по телу с огромной быстротой
частиц, подобных потокам разогретого воздуха. В Новое время эти
частицы были подведены под законы механики и до конца XVI II века
выполняли в умах естествоиспытателей и врачей ту функцию, кото-
рую взяло на себя в дальнейшем понятие о нервном процессе. И то,
что для взгляда, чурающегося исторического подхода, может пока-
заться мифологическим конструктом, являлось результатом напря-
женной работы естественнонаучной мысли и непременной предпо-
сылкой ее дальнейших успехов.
Психологические поиски древних шли впереди анатомо-физио-
логических находок. Более того, сами физиологические схемы порож-
дались запросами психологической мысли, исходившей из общего
принципа зависимости души от организма. Учение о локализации ду-
ши в различных частях организма возникло после того, как в составе
самой души были вычленены различные "части".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
для фантастических взглядов и суеверий. Вместе с тем нельзя забы-
вать и о том, что в античном обществе научный опыт коснулся (при-
том весьма поверхностно) лишь морфологического субстрата нервно-
психических явлений. Понятие о пневме удовлетворяло в течение
многих веков потребность естественнонаучной мысли в том, чтобы
уяснить природу материального носителя душевных процессов. В ме-
дицинских кругах пневма мыслилась как факт, а не как теория.
Представление о пневме у древних было чем-то напоминающим
современные представления о паре в локомотиве: законами ее рас-
ширения и сжатия объяснялась жизнь как механическая система ра-
боты. При этом, однако, необходима существенная оговорка: пневма
мыслилась как носитель души в различных ее разновидностях, как
органических (если пользоваться современным термином), так и nw-
хических. Поэтому термин "механизм" применительно к древнему
способу объяснения нельзя употреблять без оговорки, без учета тогб,
что истинно механическое объяснение стало возможно лишь в эпоху,
когда развитие производства обусловило принципиально новое, стро-
го механическое понимание причинности, до которого мысль древ
них подняться не смогла.
Тем не менее понятие о пневме, для которого "моделью" служило
движение теплого воздуха, вносило "физическую" струю (в соответ-
ствии с особенностями античной физики) - в отличие от "организ-
менного" подхода, более телеологического, чем физический (над ко-
торым, однако, также довлел телеологизм). Мнение о том, что пси-
хическое есть пневма, поддерживалось безотносительно к философ-
ским соображениям о функциях, выполняемых ею в мироздании. Как
только были открыты нервы (это произошло в эллинистический пе-
риод), их немедленно начали считать каналами для пневмы. Пред-
ставления о пневме стали прообразом будущего нервного процесса.
В медицинских кругах зародилось также учение
Учение о темпераментах. Различными пропорциями в
о темпераментах смеси основных жидкостей объяснялись индиви-
дуально-психологические различия междулюдь-
ми. Область индивидуальных различий изучалась в связи с потребно-
стями медицины, в схемах которой большую роль играло определе-
ние зависимости заболеваний от строения тела.
Люди разделялись, исходя из идеи о преобладании одной из жид-
костей в общей их смеси, на несколько типов. Китайские медики вы-
деляли три главных типа, греческие - четыре.
По дошедшим до нас сведениям, первым из греческих философов,
развивших учение о четырех темпераментах, был Эмпедокл (предло-
живший схему построения мира из четырех элементов, или "корней").
Равномерностью смеси четырех элементов или преобладанием в ней
одних элементов над другими, величиной, связью и подвижностью
этих элементов он объяснял уровень умственных способностей и ха-
рактерологические особенности личности. Так, считалось, что люди,
элементы которых слишком малы и слишком тесно примыкают друг
к другу, обладают порывистостью и берутся за многое, но вследствие
быстроты движений крови делают мало. Сообразительность или ту-
пость сходным образом ставились в зависимость от смешения и дви-
жения основных частиц.
Эмпедокл был непосредственно связан с одной из греческих ме-
дицинских школ. Формулы, касающиеся всего космоса, врачам при-
ходилось переводить на свой язык, чтобы использовать их соответ-
ственно тому, что говорило эмпирическое наблюдение.
Школа Гиппократа (ок. 460-377 гг. до н. э.), известная нам по так
называемому "Гиппократову сборнику", рассматривала жизнь как из-
меняющийся процесс. Среди ее объяснительных принципов мы встре-
чаем воздух в роли силы, которая поддерживает неразрывную связь
организма с миром, приносит извне разум, а в мозгу выполняет пси-
хические функции. Но единое материальное начало в качестве осно-
вы органической жизни отвергалось. Если бы человек был единое, то
он никогда не болел бы. А если даже и будет болеть, то необходимо,
чтобы и исцеляющее средство было единым.
Учение о единой стихии, лежащей в основе многообразия вещей,
заменялось учением о четырех жидкостях (кровь, слизь, желчь жел-
тая и желчь черная).
С именем Гиппократа соединяют учение о четырех темперамен-
тах, которое, однако, в "Гиппократовом сборнике" не изложено.Лишь
в книге "О священной болезни" различаются в зависимости от "пор-
чи" мозга желчные люди и флегматики. И все же традиция относить
понятие о темпераменте к Гиппократу имеет основания, ибо сам прин-
цип объяснения соответствовал Гиппократову учению.
То, что школа Гиппократа сделала объектом естественнонаучного
анализа проблему индивидуальных различий, было обусловлено не
чисто медицинскими, но более глубокими причинами, от которых са-
ми медицинские интересы являлись производными.
Поворот греческой мысли ко всему, что касается человека, отра-
зил глубокие изменения в общественной жизни греков периода рас-
цвета рабовладельческой демократии, когда повысилась ценность че-
ловеческой личности, ее жизни и свободы (конечно, речь идет о сво-
бодных гражданах полисов). На проблеме индивидуальности сосре-
доточивается и врачебное мышление, выработавшее новые нормы и
принципы подхода к больному.
Реальная активизация личности побуждала исследовать характер
ее связей с природным и социальным мирами. Соотношение этих двух
миров становится одним из главных теоретических "сюжетов" эпо-
хи. Он встречается и у Гиппократа. Приводя в качестве примера образ
жизни некоторых азиатских народов в книге "О воздухах, водах и ме-
стностях", он доказывал, что обычай может изменить природу орга-
низма. Это были первые попытки обсудить вопрос о соотношении со-
циального и биологического в человеке.
Гуморальная направленность мышления древне-
Мозг или сердце - греческих медиков вовсе не означала, что они игно-
орган души? рировали строение органов, специально предназ-
наченных для выполнения психических функций.
Издавна как на Востоке, так и в Греции конкурировали между со-
бой две теории - "сердцецентрическая" и "мозгоцентрическая".
Мысль о том, что мозг есть орган души, принадлежит древнегре-
ческому врачу Алкмеону из Кротоны (VI век до н. э.), который при-
шел к этому выводу в результате наблюдений и хирургических опера-
ций. В частности, он установил, что из мозговых полушарий "идут к
глазным впадинам две узкие дорожки". Полагая, что ощущение воз-
никает благодаря особому строению периферических чувствующих
аппаратов, Алкмеон вместе с тем утверждал, что имеется прямая связь
между органами чувств и мозгом.
Таким образом, учение о психике как продукте мозга зародилось
благодаря тому, что была открыта зависимость ощущений от строе-
ния мозга, а это в свою очередь стало возможным благодаря накопле-
нию эмпирических фактов. Но ощущения, по Алкмеону, - исходный
пункт всей познавательной работы. "Мозг доставляет (нам) ощуще-
ние слуха, зрения и обоняния, из последних же возникают память и
представление (мнение), а из памяти и представления, достигших не-
поколебимой прочности, рождается знание, являющееся таковым в
силу этой (прочности)".
Тем самым и другие психические процессы, возникающие из ощу-
щений, связывались с мозгом, хотя знание об этих процессах в отли-
чие от знания об ощущениях не могло опереться на анатомо-физио-
логический опыт.
Вслед за Алкмеоном Гиппократ также трактовал мозг как орган
психики, полагая, что он является большой железой.
Из медицины эти представления перешли в философию. Нужно,
однако, иметь в виду, что, как в те времена, так и впоследствии, ре-
шение вопроса о телесной локализации психики непосредственно за-
висело не только от анатомических знаний, но и от философско-пси-
хологических представлений. Платон, разделивший душу на три ча-
сти, соответственно искал для каждой из них свой орган. Идеально-
умственную часть (разум) он помещал в голове (руководствуясь со-
ображением о том, что она ближе всего к небесам, где пребывает цар-
ство идей), "гневливую" (мужество) - в груди, а чувственную (вож-
деление) - в брюшной полости.
Открытие Алкмеоном мозга как органа психики в течение несколь-
ких столетий рассматривалось только как гипотеза. Аристотель, ко-
торый сам прошел превосходную медицинскую школу в Северной Гре-
ции, возвращается к "сердцецентрической" схеме. Мозг, по его мне-
нию, не орган психики, а аппарат, охлаждающий, регулирующий жар
крови. Будучи фантастическими со стороны физиологической, пред-
ставления Аристотеля вместе с тем вносили совершенно новый мо-
мент в трактовку центрального органа психической деятельности.
Аристотелю принадлежит понятие об "общем
"Общее чувствилище", воспринятое последующей физиоло-
чувствилище" гией и медициной и всерьез обсуждавшееся вплоть
до XIX века. Согласно Аристотелю, для актуализации
чувственных образов вещей (а с этого начинается, как он полагал, сен-
сомоторная деятельность организма) необходимо, чтобы тело обла-
дало двумя специальными устройствами: органами чувств и централь-
ным органом. Благодаря деятельности центра познаются общие ка-
чества, которые косвенно воспринимаются нами при каждом ощу-
щении, таковы движение, покой, фигура, величина, число, единство.
Важнейшей операцией центра является, далее, различение ощуще-
ний: "Невозможно различить посредством отдельных чувств, что слад-
Маковельский. Досократики. Ч. 1-3. Казань, 1914-1919, с. 207.
кое есть нечто отличное от белого, но и то и другое должно быть яс-
ным чему-нибудь единому" (Аристотель). Какова же природа этого
центра, где лежат жизненные корни "общего чувствилища"? Они ухо-
дят, по Аристотелю, в область прямых связей организма со свойства-
ми среды (сухим и влажным), ибо центральный орган является одно-
временно и органом осязания. Тело представляет собой среду, при-
росшую к осязающему органу, через нее возникают ощущения во всем
их разнообразии.
Аристотелевская гипотеза об "общем чувствилище" направляла в
дальнейшем работу физиологов, искавших в центральной нервной си-
стеме отделы, в которых оно могло бы быть локализовано. ;
С Аристотелем связана также первая попытка опреде-
Мехонизм лить физиологический механизм ассоциаций. Он по-
ассоцисщий лагал, что душа обладает способностью посредством
центрального ощущающего органа - "общего чувстви-
лища" - восстанавливать в органах чувств в уменьшенном виде сле-
ды прежних движений, а стало быть, и прежних впечатлений в том
порядке, в каком они производились внешними объектами.
Запечатление образа предмета он объяснял тем, что движение, воз-
никшее в органе, не исчезает сразу же, но сохраняется (застаивает-
ся). Иногда ему противодействуетдругое движение, способное устра-
нить сохранившийся след. Движения могут быть сходными, проти-
воположными и следующими одно за другим, что и служит основа-
нием для разграничения видов ассоциаций: по сходству, контрасту и
временной последовательности. При большой прозорливости этихдо-
гадок они носили совершенно умозрительный характер и поэтому, ко-
нечно, не смогли продвинуть позитивное знание о физиологическом
субстрате психического.
Существенных успехов в опытном изучении этого субстрата доби-
лись два врача, работавшие вАлександрии в III веке до н. э., - Геро-
фил и Эразистрат, которым принадлежит ряд крупных анатомических
открытий, и прежде всего открытие нервов. До них нервы не отлича-
ли от связок и сухожилий. Александрийские врачи производили
вскрытие человеческих тел (что в дальнейшем категорически запре-
щалось). Это позволило им детально описать устройство мозга и дру-
гих органов.
В вопросе об органе "животной души" оба александрийца разо-
шлись с Аристотелем и вернулись к Алкмеону. Но у Алкмеона еще не
было дифференцированного подхода, тогда как александрийцы счи-
тали, что "животная душа" локализуется в определенных частях моз-
га. Герофил главное значение придал мозговым желудочкам. И это
мнение удерживалось много веков. Эразистрат же обратил внимание
на кору, связав богатства извилин мозговых полушарий человека с его
умственным превосходством над другими животными. Эразистрату
принадлежит также открытие различия междучувствительными и дви-
гательными нервами. Это различие, вскоре забытое, было вновь от-
крыто в XIX веке.
Успехи врачей-александрийцев были обусловлены сопоставлени-
ем анатомических данных о строении нервной системы с экспери-
ментальным изучением зависимости функций от раздражений и раз-
резов различных частей мозга.
Филопон (VI век н. э.) сообщает об опытах, в которых путем раз-
дражения оболочек мозга вызывались двигательные параличи и по-
теря чувствительности. Имеются сведения, что опыты ставились и над
живыми людьми (приговоренными к казни преступниками).
Использовав опыт александрийских врачей и последующей меди-
цины, древнеримский врач Гален (II век н. э.) синтезировал достиже-
ния античной философии, биологии и медицины в детально разра-
ботанную систему.
Органами души он признал мозг, сердце и печень. Каждому из ор-
ганов приписывалась одна из "психических" функций соответствен-
но разделению частей души, предложенному Платоном: печень - но-
ситель вожделений, сердце - гнева и мужества, мозг - разума. В моз-
гу главная роль отводилась желудочкам, в особенности заднему. Здесь,
по Галену, производится и хранится высший сорт пневмы, соответ-
ствующий разуму, который является существенным признаком чело-
века, подобнотомукаклокомоция (имеющая свою "душу", или пнев-
му) типична для животных, а рост (опять-таки предполагающий осо-
бую пневму) -для растений.
Нервная система представляет ветвистый ствол, каждая из ветвей
которого живет самостоятельной жизнью. Нервы построены из того
же вещества, что и мозг. Они служат ощущению и движению. Гален
различал: а) чувствительные, "мягкие" нервы, идущие к органам ощу-
щений, и б) связанные с мышцами, "твердые" нервы, посредством
которых выполняются произвольные движения.
Кроме автоматизмов сердца, сосудов и других внутренних систем,
все остальные движения Гален считал произвольными. Мышца при-
водится в движение нервом посредством проносящейся по нему пси-
хической (душевной) пневмы. Зависимость любого мышечного дви-
жения, связанного с моторным нервом, от участия психического фак-
тора души казалась безусловной не только Галену, но и всем поколе-
ниям после него, пока не был открыт механизм рефлекса.
Развитие психофизиологических представлений в античном мире
приостановилось на уровне, запечатленном системой представлений
Значение проблем,
открытых в период
античности
Галена. От этого уровня, с использованием достижений арабоязыч-.
ной культуры, научному знанию об организме предстояло продолжить
свое дальнейшее развитие лишь через полтора тысячелетия.
Завершая обзор представлений древних о ма-
териальном субстрате деятельности души
(то есть представлений, внутренне связанных
с психофизиологической проблемой), обратим
внимание на следующее обстоятельство. Если
иметь в виду только фактические позитивные знания в этой области,
то есть эмпирические открытия, вошедшие в общий комплекс совре-
менных научных истин, то они крайне скудны и касаются исключи-
тельно анатомии организма.
Физиологические объяснения опирались на фиктивные понятия,
каковым, например, являлось понятие о пневме - вещественном но-
сителе жизненных и психических явлений. Но при всей его фанта-
стичности этот термин отражал реальную потребность мысли в том,
чтобы постичь динамику совершающихся в материальном субстрате
изменений. От пневмы ведет свое происхождение учение о "живот-
ных духах" как потоках проносящихся по телу с огромной быстротой
частиц, подобных потокам разогретого воздуха. В Новое время эти
частицы были подведены под законы механики и до конца XVI II века
выполняли в умах естествоиспытателей и врачей ту функцию, кото-
рую взяло на себя в дальнейшем понятие о нервном процессе. И то,
что для взгляда, чурающегося исторического подхода, может пока-
заться мифологическим конструктом, являлось результатом напря-
женной работы естественнонаучной мысли и непременной предпо-
сылкой ее дальнейших успехов.
Психологические поиски древних шли впереди анатомо-физио-
логических находок. Более того, сами физиологические схемы порож-
дались запросами психологической мысли, исходившей из общего
принципа зависимости души от организма. Учение о локализации ду-
ши в различных частях организма возникло после того, как в составе
самой души были вычленены различные "части".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80