Крысы и чума, говорит он, какая смелая мысль! Сегодня это привело нас, в процессе совместной работы, к дискуссии о способе распространения заразы; он абсолютно уверен, что в воздухе витают некие невидимые испарения, которые перемещаются от человека к человеку. Это смелая идея, блестящая в своей простоте, и я, несмотря на все усилия, не могу найти повод поставить ее под сомнение. Однако когда я сказала ему об этом, он напомнил мне, что любую теорию можно поставить под сомнение и что нужно заниматься не этим, а искать веские доказательства ее истинности. И такие доказательства, настаивает он, которые можно продемонстрировать, поскольку только так удастся убедить других принять твою теорию. Он постоянно клянет себя за то, что не может найти такие убедительные доказательства.
Спасай свою дочь и поскорее возвращайся обратно, чтобы спасти нашего бедного учителя от него самого!»
* * *
Чосер потихоньку крался мимо кухонной двери, надеясь остаться незамеченным, но как раз в этот момент служанка, которая мыла посуду, подняла взгляд. Он улыбнулся ей и помахал рукой, не придумав ничего лучше; она покраснела и отвернулась. Он пошел дальше, надеясь, что она не придаст значения тому, что он бродит здесь в поисках хода, о котором говорила Кэт.
«По форме он похож на ствол сосны, – объясняла она. – Широкий у основания, сужающийся к вершине».
Он двинулся дальше, разыскивая узкое ответвление коридора, которое должно было находиться в нескольких шагах позади кухни. Там оно и оказалось.
Он свернул в него, чувствуя, как от волнения заколотилось сердце. Видно было плохо; он не взял с собой фонарь, опасаясь привлечь ненужное внимание. Пришлось ощупывать стену руками. «Ход должен начинаться где-то на уровне ваших глаз, – говорила она, – по левой стороне коридора».
Он водил руками вверх, вниз, вправо, влево и в конце концов нащупал небольшое углубление в камнях.
– Дай бог, – прошептал он, – чтобы среди этих камней не прятались никакие драконы.
Однако ход оказался заложен. Найдя выемку, Чосер с силой надавил на нее. Посыпались песок и камни, образовав у ног небольшую груду, но, попытавшись пробиться дальше, он наткнулся на твердую стену. Он отступил и отряхнул руки. На сердце стало тяжело – ход, на который рассчитывала Кэт, был непроходим.
Пыль пристала к чулкам и ботинкам.
«У кого-то может возникнуть вопрос, откуда эта грязь».
Он торопливо зашагал в свои апартаменты, чтобы привести себя в порядок.
И увидел на двери записку.
* * *
– Давайте побыстрее, – сказала няня, открывая дверь Чосеру. Втянув его внутрь, она тут же захлопнула дверь. – Изабелла сегодня все время крутится поблизости, нервничает из-за костюма для маскарада и прочей чепухи. Делайте свое дело и уходите, а то не оберемся неприятностей. – Она сделала жест в сторону спальни Кэт.
Чосер кивнул и направился к двери. Увидев его, Кэт встала с кресла и залилась краской – один чулок на ноге, другой в руке.
– Извините. Я пришел, как только смог. Дело в том, что нам придется изменить план. Я легко нашел ваш подземный ход, но он заложен!
– Ох, нет! – воскликнула она.
– Но это еще не все – возникли новые сложности. – Чосер показал ей записку от короля, вызывающего его к себе. – Завтра на закате мне придется кое-что переписать набело. Во время помолвки будут подписаны официальные бумаги, а условия соглашения еще не утрясены. Бумаги должны быть готовы к началу бала-маскарада.
– Значит, даже если бы я нашла другой способ выбраться отсюда, некому будет привести мне коня…
– Я могу вывести его наружу завтра утром, поскольку до вечера точно буду свободен.
– Нет, на конюшне могут хватиться его. – Кэт с вызовом посмотрела в глаза Чосеру. – Я пойду пешком.
– Они дадут гончим понюхать что-нибудь из вашей одежды, и те найдут вас, не успеете вы убежать подальше.
Кэт тяжело рухнула на постель.
– Может, p?re уже в доме матушки Сары! Нужно сообщить ему! – Она снова встала и схватила Чосера за отвороты плаща. – Пожалуйста, умоляю, помогите мне! Скачите туда сегодня и расскажите ему, что нам придется изменить план!
– Я бы с радостью сделал это, леди, – огорченно ответил он, – но прежде чем рассказывать об изменении плана, нужно придумать, как его изменить! Что я ему скажу? Что он должен прорваться к воротам Виндзора, сверкающим мечом проложить путь внутрь, забросить вас к себе на седло и умчаться в ночь?
Она молча стояла, лихорадочно перебирая в уме всевозможные идеи побега.
– Мне приходит в голову лишь один способ. Мы с вами примерно одного роста, Чосер. Что, если завтра на маскараде мы наденем одинаковые костюмы, причем полностью прикрывающие нас с головы до ног, чтобы никто не мог разглядеть, кто есть кто? Какое-то время вы будете держаться в стороне, а потом в подходящий момент – скажем, во время майского танца – выйдете вперед, дав мне возможность ускользнуть. Как только я выберусь отсюда, вы спрячетесь где-нибудь, снимете этот костюм, а под ним у вас будет другой!
Чосер с горечью рассмеялся.
– По-вашему, я в состоянии выдать себя за быстроногую леди?
– Призовите на помощь все свое удивительное воображение, представьте, как это должно ощущаться, и заставьте тело действовать в соответствии с этими ощущениями. Вы сможете, уверена, сможете!
Он задумался над ее новым планом. Прекрасно понимая, что этот план порожден отчаянием, Чосер чувствовал, что он может сработать, если не случится никакой осечки.
– А как вы встретитесь с вашим p?re, если этот дерзкий побег удастся?
Пришел черед Кэт задуматься.
– Скажите ему, чтобы он ждал снаружи с крепким конем, и я найду его.
Чосер молчал.
– Пожалуйста, – умоляюще продолжала Кэт, – ради всего доброго, что есть на свете, помогите мне выбраться отсюда! Это чудовище увезет меня во Францию, бог знает куда, и я никогда больше не увижу сына!
Последовала новая долгая пауза. Потом Чосер прошептал:
– Хорошо. Нам понадобятся костюмы и маски, а времени в обрез. Ваша няня сможет изготовить их?
– Конечно.
– Тогда пусть начинает, а я отправлюсь в путь на рассвете.
Кэт в порыве благодарности бросилась в его объятия. Потом, отодвинувшись, она в деталях описала ему, как добираться до поляны.
– На одной стороне ее вы увидите два высоких дуба, сросшиеся вместе в виде арки. Проскачите под ней и продолжайте путь по тропе, к дому. Если Бог будет милостив ко мне, там вы найдете моего отца. Хочу вас предостеречь – между дубами действует какое-то колдовство, которое может сыграть злую шутку с вашим разумом!
– Я прислушаюсь к вашему совету, хотя, по правде говоря, как человек рациональный, не боюсь никакого колдовства, – легкомысленно заявил Чосер и встал. – Мне нужно идти; в такой поздний час находиться тут – это уже за гранью приличия.
Он сделал шаг к двери, но потом обернулся, с неистовым, алчущим огнем в глазах. Обхватил Кэт за плечи, притянул к себе и страстно поцеловал в губы.
– Ей-богу, Кэт, вы все, что я когда-либо мечтал увидеть в женщине и жене. Какую жизнь могли бы мы с вами прожить! Но этому не бывать. Могу лишь молить вас не забывать меня, куда бы вас ни занесла судьба.
Он снова направился к двери, но она притянула его к себе, поднесла его руку к губам и поцеловала ее.
– Мой дорогой Джеффри, в этом у вас не должно быть никаких сомнений. Всю оставшуюся жизнь я буду поминать вас в своих молитвах.
– Этим, видимо, придется удовлетвориться, – с грустью ответил он, высвободил руку и выбежал из комнаты.
«Любовь моя,
уже три недели, как тебя нет.
В последние дни Гильом выглядит слегка мрачным; думаю, ему передалось мое настроение, поскольку я всей душой скучаю по тебе. Я разговаривала с ним, пытаясь выяснить причину его огорчения, но он не доверился мне. Буду внимательно приглядывать за ним и постараюсь, чтобы он не слишком глубоко переживал твое отсутствие.
А теперь о радостном, не о мрачном. Мои месячные должны были начаться несколько дней назад, но они не пришли».
Чосер нашел поляну с большей легкостью, чем Алехандро день назад. Не имея понятия, что лежит под землей, он поскакал через поляну прямо к дубовой арке.
«Колдовство!»
Он насмешливо фыркнул, приближаясь к дубам. И все же непроизвольно замедлил бег коня. Едва они проскакали под аркой, конь встал на дыбы, чуть не сбросив его, а потом, снова коснувшись копытами земли, неистово закружил на месте.
– Тпру! – Чосер натянул поводья. – Осторожно!
Однако едва эти слова сорвались с его уст, возникло чувство, будто нормальные ощущения покинули его. Казалось, ноги коня очень медленно опустились к земле и коснулись ее совершенно беззвучно. Сам Чосер почему-то уже не сидел на нем, а стоял на земле с поводьями в руках, хотя не смог бы объяснить, что вынудило его сделать это, когда время так дорого. В полном ошеломлении, он все же усилием воли заставил себя двинуться вперед, медленными, осторожными шагами, ведя в поводу коня. При этом он все время оглядывался по сторонам, ожидая увидеть гнома или фею. Несмотря на ароматный, свежий воздух вокруг, он начал истекать потом. С каждым шагом его изумление возрастало, и в конце концов он вовсе остановился.
Он не знал, сколько времени простоял там, пока уголком глаза не заметил какое-то движение. Повернув голову, он, к своему огромному удивлению, увидел женщину, приближающуюся такими легкими шагами, что казалось, она плывет. Складки ее воздушного платья вздымались и опадали под легким лесным ветерком. Она была молода и хороша собой, с темно-рыжими волосами и поразительно бледной кожей.
Она остановилась в нескольких шагах от Чосера и заговорила мягким, нежным голосом; пряди изумительных волос шаловливо вздымались вокруг лица.
– Он внутри. – Она махнула рукой в сторону дома.
– Лекарь?
Не отвечая на вопрос, она продолжала:
– Объясните ему, что он должен поберечься.
С этими словами женщина заскользила назад. Спустя несколько мгновений ее фигура начала истаивать, а потом и вовсе исчезла.
Чосер какое-то время простоял, околдованный, на том же месте, хотя не мог бы сказать, как долго. Чары отпустили его, лишь когда негромко заржал конь. Чосер двинулся дальше, ведя его за собой и с каждым шагом благодаря Бога за то, что под ногами у него твердая земля.
* * *
На столе перед Алехандро лежали сливы, сыр и черствый хлеб. Сара села рядом, и они вместе перекусили, запивая простую еду элем ее собственного изготовления, немного горьковатым на вкус, но вызывающим удивительное ощущение сытости; это было хорошо, поскольку после встречи с Кэт им надо будет как можно быстрее убираться из Англии, а не рассиживаться за столом.
А потом оставалось лишь ждать. Если все пойдет так, как описано в стихотворении, Кэт появится здесь поздно вечером или ночью.
– Этот день будет тянуться вечно, – посетовал Алехандро.
– Сдерживай свое беспокойство, лекарь, а не то среди англичан ты можешь выдать себя.
– Мой страх так заметен?
– Достаточно заметен. По крайней мере, для меня. Теперь, если хочешь быть полезным, пойди собери кое-какие травы – паслен, аконит… любые, которые, по-твоему, могут пригодиться. – Сара указала в сторону потолка. – Повесишь их сушиться вон туда. Ты выше меня; тебе это будет легче.
Она вручила ему плетеную ивовую корзину.
Он взял ее, но тут же отставил в сторону. В дневном свете заметнее были мелкие детали, и он скользнул по комнате взглядом, как бы отыскивая что-то.
– Хотелось бы спросить вас об одной вещи, которую я оставил, когда покидал этот дом в прошлый раз.
– Во времена моей матери?
– Да. Понимаю, это было много лет назад, и все же я должен спросить. Я оставил тут дневник, тетрадь в кожаном переплете. Я записывал в него свои наблюдения. Это подарок отца, который очень много значит для меня.
– Удивительно в таком случае, почему ты его оставил.
– Я часто сам задавал себе тот же вопрос. Мы убегали отсюда в такой спешке, я плохо соображал… Чума лишила меня сил.
– Однако у тебя хватило разума закопать свою заразную одежду.
Он опустил взгляд, как бы устыдившись, хотя для этого не было причин.
– Разум тут ни при чем, я действовал скорее по велению сердца. Нельзя было допустить, чтобы зараза распространилась… Одежду наверняка кто-нибудь нашел и взял бы, поскольку она была еще вполне пригодна для носки.
– Ах, да. Достойный одобрения поступок. Очень жаль, лекарь, но мне ничего не известно о твоем дневнике.
– Интересно, что с ним стало? Кроме вас и вашей матери, тут никто не жил.
– Мы иногда уходим отсюда, как тебе известно. – Она бросила взгляд на красную шаль, висящую на колышке рядом с дверью. – И кроме того, в последние свои годы мать иногда совершала… опрометчивые поступки. Даже мне временами казалось, что она сходит с ума. Один бог знает, что она могла сделать с таким сокровищем.
Алехандро разочарованно вздохнул, плечи его поникли. Он взял корзину.
– А я надеялся, что, может, вам о нем что-нибудь известно. – Он поставил корзину на стол. – Ну, за травами так за травами. Надо полагать, смысл в том, чтобы занять меня чем-то в ожидании, когда время придет.
Она кивнула и улыбнулась.
– Да. Когда время придет.
Оказавшись снаружи и разглядев положение солнца, он удивился. Оказывается, он проспал большую часть утра. Алехандро вышел в затянутый легкой дымкой сад около дома и начал собирать травы, пытаясь представить себе возможное развитие вечерних событий. Каждый раз, поднимаясь, он ощущал, что колени разгибаются с трудом. Вскоре корзина была полна зеленых медицинских чудес, и он остановился, глядя на озерцо, питаемое бьющим из-под земли ключом.
«Эта вода спасла меня и Кэт, – подумал он, – но не Адель».
Он почувствовал знакомый укол боли. Каждые несколько мгновений на поверхность медленно поднимались пузыри и лопались. Над водой лениво жужжали насекомые, время от времени садясь на нее. Алехандро поставил корзину, снова опустился на колени и коснулся пальцем поверхности. По воде побежали круги. Он лизнул палец, рассчитывая ощутить запомнившийся с давних пор неприятный, металлический вкус горечи.
Ничуть не бывало – вода имела самый обычный вкус. Он ошарашенно посмотрел на свой палец и снова окунул его в воду. Вкус остался тем же, ничем не примечательным. Без сомнения, простая вода.
– Господи… – прошептал он.
Неужели лечебные свойства этой воды, воспринимаемые им как волшебство, утратились со времени прошлого посещения?
Когда-то это уже было – он стоял на коленях на том же самом месте, рассчитывая найти одно и обнаружив другое. Тогда, после своей бешеной скачки из Кентербери, он спрыгнул с коня и нашел здесь лишь липкую грязь, а не теплую, пахучую воду, всего несколько месяцев назад спасшую Кэт жизнь. Невозможно описать, какое острое разочарование он тогда почувствовал.
Может, магия иссякла? Может, с каждым использованием она теряла силу и в конце концов утратила ее совсем?
И правильно ли он использовал ее? Ведь вполне возможно, что придет время, когда он снова будет нуждаться в ней.
И если она ушла, потому что он израсходовал ее всю…
Алехандро в гневе шлепнул по воде ладонью, обдав брызгами одежду и лицо. Встал и отряхнул капли со щек и подбородка, с тяжелым сердцем глядя на круги, расходящиеся к заросшим тростником краям озерца. Вода почти успокоилась, когда он услышал звук, который не могли издавать ни птицы, ни насекомые. Он схватил корзину и отошел от кромки воды, глядя на тянущуюся от дубов тропу.
«Кэт».
Сердце бешено заколотилось. Возможно ли, что это и впрямь… она?
Ветки раздались, шуршание конских копыт по листьям стало слышнее, и из леса вышел человек. Увы, осознал Алехандро, это была не его дочь, а прекрасно одетый молодой мужчина лет двадцати с небольшим. Он выглядел растерянным и затенял глаза от лучей высоко стоящего солнца, из-за чего Алехандро недостаточно ясно видел его лицо. Молодой человек шел пешком, медленно, как бы в ошеломлении, и вел за собой коня. Ничего угрожающего в его облике не было, и тем не менее Алехандро скользнул за ствол ближайшего дерева, следя взглядом за недоуменно озирающимся незнакомцем. И вдруг незнакомец произнес:
– Лекарь?
Не отвечая, Алехандро пристально вглядывался в лицо молодого человека.
«Господи!»
Не веря своим глазам, он вышел из-за дерева и неуверенно спросил:
– Чосер, это вы?
Тот повернулся, увидел его, помахал рукой, бросил поводья коня и припустил бегом.
– Слава богу! Тут есть что-то… сверхъестественное!
– О, вы еще и половины не знаете, – сказал Алехандро. – Но… как вы оказались здесь? Что с Кэт?
– Не волнуйтесь, с ней все в порядке, просто первоначальный план бегства оказался неосуществим. Ход в стене заделан, и…
– Мне казалось, ты лучше воспитан, Алехандро.
Оба резко обернулись и увидели стоящую рядом, улыбающуюся Сару.
– Здесь так редко бывают посетители. Пожалуйста, пригласи нашего гостя в дом.
* * *
Сара дала Чосеру высокую кружку с элем, он осушил ее одним долгим глотком и утерся ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Спасай свою дочь и поскорее возвращайся обратно, чтобы спасти нашего бедного учителя от него самого!»
* * *
Чосер потихоньку крался мимо кухонной двери, надеясь остаться незамеченным, но как раз в этот момент служанка, которая мыла посуду, подняла взгляд. Он улыбнулся ей и помахал рукой, не придумав ничего лучше; она покраснела и отвернулась. Он пошел дальше, надеясь, что она не придаст значения тому, что он бродит здесь в поисках хода, о котором говорила Кэт.
«По форме он похож на ствол сосны, – объясняла она. – Широкий у основания, сужающийся к вершине».
Он двинулся дальше, разыскивая узкое ответвление коридора, которое должно было находиться в нескольких шагах позади кухни. Там оно и оказалось.
Он свернул в него, чувствуя, как от волнения заколотилось сердце. Видно было плохо; он не взял с собой фонарь, опасаясь привлечь ненужное внимание. Пришлось ощупывать стену руками. «Ход должен начинаться где-то на уровне ваших глаз, – говорила она, – по левой стороне коридора».
Он водил руками вверх, вниз, вправо, влево и в конце концов нащупал небольшое углубление в камнях.
– Дай бог, – прошептал он, – чтобы среди этих камней не прятались никакие драконы.
Однако ход оказался заложен. Найдя выемку, Чосер с силой надавил на нее. Посыпались песок и камни, образовав у ног небольшую груду, но, попытавшись пробиться дальше, он наткнулся на твердую стену. Он отступил и отряхнул руки. На сердце стало тяжело – ход, на который рассчитывала Кэт, был непроходим.
Пыль пристала к чулкам и ботинкам.
«У кого-то может возникнуть вопрос, откуда эта грязь».
Он торопливо зашагал в свои апартаменты, чтобы привести себя в порядок.
И увидел на двери записку.
* * *
– Давайте побыстрее, – сказала няня, открывая дверь Чосеру. Втянув его внутрь, она тут же захлопнула дверь. – Изабелла сегодня все время крутится поблизости, нервничает из-за костюма для маскарада и прочей чепухи. Делайте свое дело и уходите, а то не оберемся неприятностей. – Она сделала жест в сторону спальни Кэт.
Чосер кивнул и направился к двери. Увидев его, Кэт встала с кресла и залилась краской – один чулок на ноге, другой в руке.
– Извините. Я пришел, как только смог. Дело в том, что нам придется изменить план. Я легко нашел ваш подземный ход, но он заложен!
– Ох, нет! – воскликнула она.
– Но это еще не все – возникли новые сложности. – Чосер показал ей записку от короля, вызывающего его к себе. – Завтра на закате мне придется кое-что переписать набело. Во время помолвки будут подписаны официальные бумаги, а условия соглашения еще не утрясены. Бумаги должны быть готовы к началу бала-маскарада.
– Значит, даже если бы я нашла другой способ выбраться отсюда, некому будет привести мне коня…
– Я могу вывести его наружу завтра утром, поскольку до вечера точно буду свободен.
– Нет, на конюшне могут хватиться его. – Кэт с вызовом посмотрела в глаза Чосеру. – Я пойду пешком.
– Они дадут гончим понюхать что-нибудь из вашей одежды, и те найдут вас, не успеете вы убежать подальше.
Кэт тяжело рухнула на постель.
– Может, p?re уже в доме матушки Сары! Нужно сообщить ему! – Она снова встала и схватила Чосера за отвороты плаща. – Пожалуйста, умоляю, помогите мне! Скачите туда сегодня и расскажите ему, что нам придется изменить план!
– Я бы с радостью сделал это, леди, – огорченно ответил он, – но прежде чем рассказывать об изменении плана, нужно придумать, как его изменить! Что я ему скажу? Что он должен прорваться к воротам Виндзора, сверкающим мечом проложить путь внутрь, забросить вас к себе на седло и умчаться в ночь?
Она молча стояла, лихорадочно перебирая в уме всевозможные идеи побега.
– Мне приходит в голову лишь один способ. Мы с вами примерно одного роста, Чосер. Что, если завтра на маскараде мы наденем одинаковые костюмы, причем полностью прикрывающие нас с головы до ног, чтобы никто не мог разглядеть, кто есть кто? Какое-то время вы будете держаться в стороне, а потом в подходящий момент – скажем, во время майского танца – выйдете вперед, дав мне возможность ускользнуть. Как только я выберусь отсюда, вы спрячетесь где-нибудь, снимете этот костюм, а под ним у вас будет другой!
Чосер с горечью рассмеялся.
– По-вашему, я в состоянии выдать себя за быстроногую леди?
– Призовите на помощь все свое удивительное воображение, представьте, как это должно ощущаться, и заставьте тело действовать в соответствии с этими ощущениями. Вы сможете, уверена, сможете!
Он задумался над ее новым планом. Прекрасно понимая, что этот план порожден отчаянием, Чосер чувствовал, что он может сработать, если не случится никакой осечки.
– А как вы встретитесь с вашим p?re, если этот дерзкий побег удастся?
Пришел черед Кэт задуматься.
– Скажите ему, чтобы он ждал снаружи с крепким конем, и я найду его.
Чосер молчал.
– Пожалуйста, – умоляюще продолжала Кэт, – ради всего доброго, что есть на свете, помогите мне выбраться отсюда! Это чудовище увезет меня во Францию, бог знает куда, и я никогда больше не увижу сына!
Последовала новая долгая пауза. Потом Чосер прошептал:
– Хорошо. Нам понадобятся костюмы и маски, а времени в обрез. Ваша няня сможет изготовить их?
– Конечно.
– Тогда пусть начинает, а я отправлюсь в путь на рассвете.
Кэт в порыве благодарности бросилась в его объятия. Потом, отодвинувшись, она в деталях описала ему, как добираться до поляны.
– На одной стороне ее вы увидите два высоких дуба, сросшиеся вместе в виде арки. Проскачите под ней и продолжайте путь по тропе, к дому. Если Бог будет милостив ко мне, там вы найдете моего отца. Хочу вас предостеречь – между дубами действует какое-то колдовство, которое может сыграть злую шутку с вашим разумом!
– Я прислушаюсь к вашему совету, хотя, по правде говоря, как человек рациональный, не боюсь никакого колдовства, – легкомысленно заявил Чосер и встал. – Мне нужно идти; в такой поздний час находиться тут – это уже за гранью приличия.
Он сделал шаг к двери, но потом обернулся, с неистовым, алчущим огнем в глазах. Обхватил Кэт за плечи, притянул к себе и страстно поцеловал в губы.
– Ей-богу, Кэт, вы все, что я когда-либо мечтал увидеть в женщине и жене. Какую жизнь могли бы мы с вами прожить! Но этому не бывать. Могу лишь молить вас не забывать меня, куда бы вас ни занесла судьба.
Он снова направился к двери, но она притянула его к себе, поднесла его руку к губам и поцеловала ее.
– Мой дорогой Джеффри, в этом у вас не должно быть никаких сомнений. Всю оставшуюся жизнь я буду поминать вас в своих молитвах.
– Этим, видимо, придется удовлетвориться, – с грустью ответил он, высвободил руку и выбежал из комнаты.
«Любовь моя,
уже три недели, как тебя нет.
В последние дни Гильом выглядит слегка мрачным; думаю, ему передалось мое настроение, поскольку я всей душой скучаю по тебе. Я разговаривала с ним, пытаясь выяснить причину его огорчения, но он не доверился мне. Буду внимательно приглядывать за ним и постараюсь, чтобы он не слишком глубоко переживал твое отсутствие.
А теперь о радостном, не о мрачном. Мои месячные должны были начаться несколько дней назад, но они не пришли».
Чосер нашел поляну с большей легкостью, чем Алехандро день назад. Не имея понятия, что лежит под землей, он поскакал через поляну прямо к дубовой арке.
«Колдовство!»
Он насмешливо фыркнул, приближаясь к дубам. И все же непроизвольно замедлил бег коня. Едва они проскакали под аркой, конь встал на дыбы, чуть не сбросив его, а потом, снова коснувшись копытами земли, неистово закружил на месте.
– Тпру! – Чосер натянул поводья. – Осторожно!
Однако едва эти слова сорвались с его уст, возникло чувство, будто нормальные ощущения покинули его. Казалось, ноги коня очень медленно опустились к земле и коснулись ее совершенно беззвучно. Сам Чосер почему-то уже не сидел на нем, а стоял на земле с поводьями в руках, хотя не смог бы объяснить, что вынудило его сделать это, когда время так дорого. В полном ошеломлении, он все же усилием воли заставил себя двинуться вперед, медленными, осторожными шагами, ведя в поводу коня. При этом он все время оглядывался по сторонам, ожидая увидеть гнома или фею. Несмотря на ароматный, свежий воздух вокруг, он начал истекать потом. С каждым шагом его изумление возрастало, и в конце концов он вовсе остановился.
Он не знал, сколько времени простоял там, пока уголком глаза не заметил какое-то движение. Повернув голову, он, к своему огромному удивлению, увидел женщину, приближающуюся такими легкими шагами, что казалось, она плывет. Складки ее воздушного платья вздымались и опадали под легким лесным ветерком. Она была молода и хороша собой, с темно-рыжими волосами и поразительно бледной кожей.
Она остановилась в нескольких шагах от Чосера и заговорила мягким, нежным голосом; пряди изумительных волос шаловливо вздымались вокруг лица.
– Он внутри. – Она махнула рукой в сторону дома.
– Лекарь?
Не отвечая на вопрос, она продолжала:
– Объясните ему, что он должен поберечься.
С этими словами женщина заскользила назад. Спустя несколько мгновений ее фигура начала истаивать, а потом и вовсе исчезла.
Чосер какое-то время простоял, околдованный, на том же месте, хотя не мог бы сказать, как долго. Чары отпустили его, лишь когда негромко заржал конь. Чосер двинулся дальше, ведя его за собой и с каждым шагом благодаря Бога за то, что под ногами у него твердая земля.
* * *
На столе перед Алехандро лежали сливы, сыр и черствый хлеб. Сара села рядом, и они вместе перекусили, запивая простую еду элем ее собственного изготовления, немного горьковатым на вкус, но вызывающим удивительное ощущение сытости; это было хорошо, поскольку после встречи с Кэт им надо будет как можно быстрее убираться из Англии, а не рассиживаться за столом.
А потом оставалось лишь ждать. Если все пойдет так, как описано в стихотворении, Кэт появится здесь поздно вечером или ночью.
– Этот день будет тянуться вечно, – посетовал Алехандро.
– Сдерживай свое беспокойство, лекарь, а не то среди англичан ты можешь выдать себя.
– Мой страх так заметен?
– Достаточно заметен. По крайней мере, для меня. Теперь, если хочешь быть полезным, пойди собери кое-какие травы – паслен, аконит… любые, которые, по-твоему, могут пригодиться. – Сара указала в сторону потолка. – Повесишь их сушиться вон туда. Ты выше меня; тебе это будет легче.
Она вручила ему плетеную ивовую корзину.
Он взял ее, но тут же отставил в сторону. В дневном свете заметнее были мелкие детали, и он скользнул по комнате взглядом, как бы отыскивая что-то.
– Хотелось бы спросить вас об одной вещи, которую я оставил, когда покидал этот дом в прошлый раз.
– Во времена моей матери?
– Да. Понимаю, это было много лет назад, и все же я должен спросить. Я оставил тут дневник, тетрадь в кожаном переплете. Я записывал в него свои наблюдения. Это подарок отца, который очень много значит для меня.
– Удивительно в таком случае, почему ты его оставил.
– Я часто сам задавал себе тот же вопрос. Мы убегали отсюда в такой спешке, я плохо соображал… Чума лишила меня сил.
– Однако у тебя хватило разума закопать свою заразную одежду.
Он опустил взгляд, как бы устыдившись, хотя для этого не было причин.
– Разум тут ни при чем, я действовал скорее по велению сердца. Нельзя было допустить, чтобы зараза распространилась… Одежду наверняка кто-нибудь нашел и взял бы, поскольку она была еще вполне пригодна для носки.
– Ах, да. Достойный одобрения поступок. Очень жаль, лекарь, но мне ничего не известно о твоем дневнике.
– Интересно, что с ним стало? Кроме вас и вашей матери, тут никто не жил.
– Мы иногда уходим отсюда, как тебе известно. – Она бросила взгляд на красную шаль, висящую на колышке рядом с дверью. – И кроме того, в последние свои годы мать иногда совершала… опрометчивые поступки. Даже мне временами казалось, что она сходит с ума. Один бог знает, что она могла сделать с таким сокровищем.
Алехандро разочарованно вздохнул, плечи его поникли. Он взял корзину.
– А я надеялся, что, может, вам о нем что-нибудь известно. – Он поставил корзину на стол. – Ну, за травами так за травами. Надо полагать, смысл в том, чтобы занять меня чем-то в ожидании, когда время придет.
Она кивнула и улыбнулась.
– Да. Когда время придет.
Оказавшись снаружи и разглядев положение солнца, он удивился. Оказывается, он проспал большую часть утра. Алехандро вышел в затянутый легкой дымкой сад около дома и начал собирать травы, пытаясь представить себе возможное развитие вечерних событий. Каждый раз, поднимаясь, он ощущал, что колени разгибаются с трудом. Вскоре корзина была полна зеленых медицинских чудес, и он остановился, глядя на озерцо, питаемое бьющим из-под земли ключом.
«Эта вода спасла меня и Кэт, – подумал он, – но не Адель».
Он почувствовал знакомый укол боли. Каждые несколько мгновений на поверхность медленно поднимались пузыри и лопались. Над водой лениво жужжали насекомые, время от времени садясь на нее. Алехандро поставил корзину, снова опустился на колени и коснулся пальцем поверхности. По воде побежали круги. Он лизнул палец, рассчитывая ощутить запомнившийся с давних пор неприятный, металлический вкус горечи.
Ничуть не бывало – вода имела самый обычный вкус. Он ошарашенно посмотрел на свой палец и снова окунул его в воду. Вкус остался тем же, ничем не примечательным. Без сомнения, простая вода.
– Господи… – прошептал он.
Неужели лечебные свойства этой воды, воспринимаемые им как волшебство, утратились со времени прошлого посещения?
Когда-то это уже было – он стоял на коленях на том же самом месте, рассчитывая найти одно и обнаружив другое. Тогда, после своей бешеной скачки из Кентербери, он спрыгнул с коня и нашел здесь лишь липкую грязь, а не теплую, пахучую воду, всего несколько месяцев назад спасшую Кэт жизнь. Невозможно описать, какое острое разочарование он тогда почувствовал.
Может, магия иссякла? Может, с каждым использованием она теряла силу и в конце концов утратила ее совсем?
И правильно ли он использовал ее? Ведь вполне возможно, что придет время, когда он снова будет нуждаться в ней.
И если она ушла, потому что он израсходовал ее всю…
Алехандро в гневе шлепнул по воде ладонью, обдав брызгами одежду и лицо. Встал и отряхнул капли со щек и подбородка, с тяжелым сердцем глядя на круги, расходящиеся к заросшим тростником краям озерца. Вода почти успокоилась, когда он услышал звук, который не могли издавать ни птицы, ни насекомые. Он схватил корзину и отошел от кромки воды, глядя на тянущуюся от дубов тропу.
«Кэт».
Сердце бешено заколотилось. Возможно ли, что это и впрямь… она?
Ветки раздались, шуршание конских копыт по листьям стало слышнее, и из леса вышел человек. Увы, осознал Алехандро, это была не его дочь, а прекрасно одетый молодой мужчина лет двадцати с небольшим. Он выглядел растерянным и затенял глаза от лучей высоко стоящего солнца, из-за чего Алехандро недостаточно ясно видел его лицо. Молодой человек шел пешком, медленно, как бы в ошеломлении, и вел за собой коня. Ничего угрожающего в его облике не было, и тем не менее Алехандро скользнул за ствол ближайшего дерева, следя взглядом за недоуменно озирающимся незнакомцем. И вдруг незнакомец произнес:
– Лекарь?
Не отвечая, Алехандро пристально вглядывался в лицо молодого человека.
«Господи!»
Не веря своим глазам, он вышел из-за дерева и неуверенно спросил:
– Чосер, это вы?
Тот повернулся, увидел его, помахал рукой, бросил поводья коня и припустил бегом.
– Слава богу! Тут есть что-то… сверхъестественное!
– О, вы еще и половины не знаете, – сказал Алехандро. – Но… как вы оказались здесь? Что с Кэт?
– Не волнуйтесь, с ней все в порядке, просто первоначальный план бегства оказался неосуществим. Ход в стене заделан, и…
– Мне казалось, ты лучше воспитан, Алехандро.
Оба резко обернулись и увидели стоящую рядом, улыбающуюся Сару.
– Здесь так редко бывают посетители. Пожалуйста, пригласи нашего гостя в дом.
* * *
Сара дала Чосеру высокую кружку с элем, он осушил ее одним долгим глотком и утерся ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53