– Как ты думаешь, почему вы тут очутились?
– Ежели по порядку, – задумалась я, – то тогда, пожалуй, начать разговор стоит все же с Мани.
Конечно, можно было начать рассказывать с момента встречи с Борисом Ивановичем, но в этом случае, повесть моя (включая все обучение) всех наверняка бы утомила.
– Вот и отлично, кто такая Маня?
Вкратце поведала я про ранение стража Заповедника, лечение «Ивасями», озабоченность Бориса Ивановича по поводу окончания спокойного периода жизни. Терентий слушал, не перебивая, лишь раз переспросил, при чем тут селедка, и почему ее используют для лечения депрессии. Пришлось объяснить.
Потом настал черед металлиста, он рассказал о своем внезапном да негласном переводе из новосибирской конторы, по настоятельной рекомендации директора, некоего Всеволода Ромуальдовича. Верховный волхв задал пару уточняющих вопросов, но не более того.
Друид ничем, кроме безоглядной любви к ежке Жозефине, похвастать не мог. А потому промолчал.
– С предысторией понятно, – подытожил Терентий. – Неспокойно стало у вас там, в Заповеднике… Да… Неспокойно. Но почему вас сюда-то послали?
– Посмотреть свежими глазами на этот мир, увидеть, нет ли чего необычного, – честно ответила я.
– Узнаю Иваныча, – прогудел Терентий. – Всегда имел склонность к интригам. Даже ссылка его не утихомирила.
– Так это не только Борис Иванович один придумал, – решила я выложить «всю правду». – Два, извините меня, хитрых дедушки, он и Глеб Макарович, в момент сговорились, и послали нас на… э-э-э практику.
– А вы и согласились? – хитро прищурился верховный.
– Ну, я всегда не прочь прогуляться, – почему-то смутилась я. – И остальные не очень сопротивлялись, – не дала я право голоса парням. – В общем, на следующее утро мы уже были изнанке…
С грехом пополам я, периодически поправляемая товарищами, стартовала от выхода с территории Заповедника. Волхв не сильно всполошился по поводу московских приключений с некромантом. Сказал, что еще вчера получил доклад от волхва Глеба, и что дело замято. Поморщился при упоминании нами христиан – мол, бузят себе потихоньку, но никому не мешают. И, вообще, ладожскую секту еще ночью отловили, а перекресток снова опечатали. А вот когда рассказ дошел до отправки Иззи на его (кстати, неизвестную нам) родину, Терентий зато заметно оживился:
– Планета 14565, – сказал он.
– Что?
– Мне показалось, что ты хотела узнать, откуда появились Иззя и его очаровательная мама, пояснил верховный волхв.
– Вы что, их все наизусть помните?
– Не все, – поморщился Терентий, – только самые колоритные, и те, с которыми постоянно приходится иметь дело.
– Да уж, что-либо, колоритнее этой парочки, представить сложно, – отозвалась я. – А по какому принципу пронумерованы планеты?
– Если коротко, то есть такая планета №1, на ней живут самые разумные, чистосердечные, и незлобивые существа во всей Вселенной. Они-то, давным-давно, и придумали нумеровать миры по мере их посещения.
– Понятно… – протянула я. – А у нашей Земли какой порядковый номер?
– 14856747, – ответил волхв. – И у нашего мира тоже. Ваша планета принадлежит к нашему миру, а мы – к ее. Ну, почти как лицевая и изнаночная стороны одной рубашки. Только это не совсем верная аналогия.
Точно! Какое-то похожее число упоминала светоносная дамочка, когда обратилась к нам со словами благодарности по поводу спасения своего ненаглядного чада.
– Ладно. С приключениями вашими я ознакомился, – подытожил Терентий. – Но ведь вы, наверное, хотите и сами что-то узнать?
Мы хотели. Особенно усердствовал в получении новых знаний дотошный металлист. Так мы узнали, что волхв Глеб Макарыч стережет ход на Землю, и что ключевые города обоих планет совпадают по местоположению, а, нередко, и по названию. Что мое начальство от рождения звалось не Борисом, но Борилием, и что ему пришлось немного изменить имя в нашем мире. Для конспирации. Что Ярослав делал на редкость хорошие амулеты, в том числе и от сильной порчи. Поэтому вполне мог и перейти дорогу какому-нибудь некроманту. Но при этом, увы, практически не владеет оборонной магией. Видимо, именно поэтому волхв Макарыч хотел его, своего воспитанника, уберечь от нападений в смутное время.
– Еще вопросы? – с улыбкой оглядел волхв нашу троицу, переваривающую полученные сведения. – Или кончились?
– Да нет, имеются, – ухватилась я за возможность уточнить классификацию здешних кудесников. – Вот мы тут много кого повстречали – и отшельников, и магов, и сильных, и не очень.
– И?
– А кто такие люди в черном? Ну, те самые, которые нас из местной Москвы спугнули?
– А почему они тебя так заинтересовали? – хитро посмотрел на меня волхв.
– Потому что из-за них я и попала в Заповедник.
– Ты уверена?
Наконец-то мне удалось по-настоящему зацепить верховного волхва. У него даже глаза сменили цвет три раза подряд.
– Вполне.
– Странно… Очень странно… Теперь я понимаю, что Борилий не зря беспокоился…
– А почему Борилий… Борис Иванович в связи этими людьми в черном одеянии упоминал про силу жизни и смерти?
– Да, – ожил металлист. – Они что, с некромантией как-то связаны?
– С некромантами, – поправил его Терентий. – Они ходят под началом местной комиссии по расследованию всяких дел, связанных с деятельностью некромантов.
И волхв, видя наш интерес, рассказал нам в общих чертах о магах смерти. Что-то мы уже слышали от Жозефины. Что-то успели сами понять, на собственной шкуре. Что-то было нам в диковинку. Но более всего меня поразило, что некроманты не были чем-то смертельно опасным для окружающих. Они просто были, и все.
– Не человек выбирает силу, а сила выбирает человека, – наставительно прогудел Терентий, видя мое недоумение. – Человек рождается таким, каким рождается. И единственное, что ему подвластно, это или принять на себя этот крест, или навсегда от него отказаться.
– Это как? – не поняла я.
– Надев соответствующий, врастающий намертво в тело, амулет, – просто ответил волхв. – Но вместе с отказом от силы жизни и смерти человек закрывает для себя путь к магии. То есть, фактически становится калекой.
– И многие отказываются? – спросил друид.
– Довольно многие, представьте себе, – грустно сказал волхв. – Из-за отсутствия наставника на первых порах, из-за человеческих суеверий… Да много ли из-за чего!
– Так получается, что некроманты совсем не опасны?
– Не опаснее тебя, чуть не проделавшей сегодня дыру в Тихонии, – ответил волхв. – Да не смущайся ты, это я так, для пущей наглядности. Просто, как и везде, опасны, во-первых, недоучки, а во-вторых, те, кто чересчур подвержен всяческим человеческим порокам типа алчности и жажды власти… Миша! Принеси гостям еще меда, а то кружки уже пусты.
Появился домовой в рясе отшельника, чем несказанно всех, включая верховного волхва, порадовал.
– Только меду? Али еще пирога с рыбой?
Пирога мы не хотели. Но от меда не отказались. Волхв со странным выражением на добром, впрочем, лице, наблюдал за нами.
– …Завтра я вас отведу к Владимиру, вы его видели, – продолжил верховный, как только мы оторвались от кружек.
– А он что? Некромант? – распахнула я глаза пошире.
Как-то не вязался у меня образ пусть замкнутого, но явно не злого мага со зловещей репутацией…
– Да, – просто ответил волхв. – И он научит вас ставить простейшую защиту, чтобы не получалось так, как с тем московским недоумком. Еще вопросы?
Вопросы у меня еще были. Да и у парней, скорее всего, тоже. Помнится, Жозефина что-то про ссылку начальства упоминала. И про местную систему правосудия… Да и Терентий обмолвился о том же. Пожалуй, об этом стоило узнать поподробнее…
Но ничего больше узнать нам сегодня не довелось. Зазвонила сирена, Терентий, и не вылезая из-за стола, растворился в воздухе. На этом, собственно, вечерние посиделки окончились, и мы разошлись по комнатам.
***
На следующее утро я проснулась ни свет ни заря, но бодрая и свежая, как после ночи, проведенной в лазарете друидов. Вскочила, и отправилась тренироваться от избытка энергии. Снаружи было зябко, над Ладогой плавали клочья тумана. На площадке перед домиком я увидела волхва Терентия, занимающегося физкультурой с утра пораньше. Места рядом с ним было не много. Я было хотела взобраться по тропинке повыше, и поискать счастья там, но волхв жестом пригласил разделить площадку вместе с ним. Отказаться от столь лестного предложения я не посмела.
«Там, где может лечь бык, можно махать кулаком», – вспомнила я китайскую премудрость. – «Авось поместимся».
Следующий час ушел у меня на то, чтобы повторить все, чему я научилась у мастера Лина. Увлекшись, я совсем забыла про Терентия, вспомнила только, когда практически закончила упражняться. И, каково же было мое изумление, когда я увидела, что тот не ушел, но устроился уютно на крылечке, и наблюдает за мной. Я тут же смутилась, уж сама не знаю почему.
– И кто же твой наставник, дитя мое? – прогудел волхв.
– Мастер Лин, – ответила я. – А что?
– Китаец? Неплохо. Совсем неплохо, – не стал отвечать на прямо поставленный вопрос Терентий. – Только я бы слегка поправил некоторые места.
«Некоторые места» и «слегка» – это было слабо сказано. Я старательно выполняла пассы минут десять, никак не въезжая, чего же от меня требует волхв. Вроде бы похожи были движения на те, что показывал учитель Лин. А вроде и нет. Наконец, я устала сравнивать, и решила, что выучу то, что показывают, как новый стиль. Дело пошло лад, волхв одобрительно закивал головой. А потом вдруг я почувствовала, что с воздухом что-то не так. Он, оказывается, стал гуще. И даже смог держать меня не хуже воды – у меня получилось зависнуть на пару секунд, когда я, не думая, подпрыгнула вверх вслед за Терентием. Просто он завис, и я – тоже.
Узрев такое дело, волхв одобрительно крякнул. Я возрадовалась, и немедленно шлепнулась на землю.
– Ну что же, – прогудел Терентий. – Прогресс… Прогресс… Парить попробуешь?
– Это как?
– Просто прыгни с обрыва, – ответил нежданный наставник.
– Ладно, – ответила я. А про себя подумала: «в крайнем случае – выплыву».
Я повернулась в сторону Ладоги, и в тот же миг увидела яркий синий, а за ним и зеленый луч, явные признаки чистоты воздуха. Вслед за ними величаво вставало красное солнце.
– Вот это да! Я об этом слышала, но видеть не доводилось!
– Так чего же ты ждешь? – гулко раздалось рядом со мной, и пошло рикошетить от скал. – Воспарили навстречу солнцу!
Волхв разбежался, оттолкнулся ногами от края площадки, раскинул руки. И поплыл, поплыл по воздуху, аки воздушный шар. Я последовала за ним. Немного запаздала с толчком… Растопырила конечности, приготовилась искупнуться в лучах восходящего солнца. В смысле, в озере.
Но тренированное тело справилось со своей задачей, повторило за волхвом все нюансы движения, нашло поток, инстинктивно легло на него. Прошла секунда, другая, а я все не падала – покачивалась, точно на ковре-самолете. Меня охватила эйфория, захотелось взлететь повыше, уподобиться чайкам, кружащим над Ладогой. Я произвела постороннее мускульное усилие, и…
Немедленно за это поплатилась – окунулась по самую по макушку. Но даже это не уменьшило моего рвения постигать новую для меня стихию. Зато волхв меня остудил. Сказал, что, к сожалению, у него нет времени, да и к Владимиру пора, защиту от некромантов ставить. Против такого аргумента я возразить ничего не могла, но, признаться, стало мне не по себе.
Спустя час, ушедший на подъем компаньонов и легкий завтрак, подходили мы с товарищами к избушке некроманта. Все, как один, с дрожью в коленках. Меня так и подмывало вцепиться в огромную лапищу верховного. Приходилось все время себя одергивать, напоминать, что не первоклашка.
Жил некромант, как и большинство его собратьев, в мрачном ельнике. Заслышав наши шаги, он появился на пороге домика.
– Здравствуйте, – улыбнулся нам Владимир, подтверждая своим нестрашным видом истину о том, что нет ничего на свете хуже слухов.
Даже некроманты, и те не так страшны, как их малюют. Я осмелела, вышла из-за спины Терентия, куда все же спряталась при появлении темного волхва.
– Проходите, сейчас учиться будем, – сразу перешел тот к делу. – Друг Терентий, ты с нами?
– Посижу сперва, – степенно прогудел волхв. – А то уж больно у тебя контингент боязливый сегодня оказался, – подмигнул он мне. – Потом, как притретесь друг к дружке, пойду по своим делам.
Честно сказать, я была Терентию благодарна. Даже несмотря на то, что он меня обозвал «боязливой».
И снова была серая воронка, и жуткое ощущение пустоты в груди. Но рядом стоял верховный волхв, и я ничего и никого не боялась. А потом пришло понимание того, что я просто есть. И что ни один человек, пусть он самый что ни на есть страшный некромант, ко мне, вообще говоря, не имеет никакого отношения. Я – сама по себе, а он, вместе со своими пассами – сам по себе. И никто надо мной не властен, пока мое существование уместно на этой земле. Меня как будто щитом надежным прикрыло, прозрачным, но необычайно прочным.
– Молодец, Лиса! – тут же услышала я голос преподавателя Владимира. – Запомни это состояние, ничего больше от тебя не требуется.
А спустя минуту-другую и друид с металлистом успешно поставили щиты. При этом Илья радовался, как ребенок – видимо, ему все же сильно досталось от некроманта, хоть он и виду не подавал, и вообще был склонен держать все при себе. Антон был счастлив не меньше своего товарища по несчастью.
Убедившись, что все идет как надо, верховный волхв нас покинул. А мы продолжали тренироваться в постановке щита еще несколько часов. Освоили новую науку так, что случись ночью нападение – во сне защиту поставим. Владимира отпустило преподавательское рвение только тогда, когда изрядно он взмок, силясь пробить наши щиты. Как совместные, и индивидуальные. И не пробил…
Мы настолько привыкли некроманту, что даже остались у него на обед. Сами запекли в золе картошку и пойманную в реке форель. Все-таки, несмотря на доброту и несомненный преподавательский талант, домового у Владимира не было…
***
На следующее утро я снова проснулась до рассвета. Но не только я одна – ко мне, как ни странно, присоединился Илья. Возможно, также подзарядившийся за ночь до состояния готовности к утренним тренировкам.
Я, если честно, от него такого поступка не ожидала. Никогда не видела, чтоб это «само спокойствие» махало руками-ногами. Как и вчера, я повторяла упражнения за волхвом, и рядом со мной, не сбившись ни разу, двигался металлист, ускоряясь и замедляясь там, где нужно, правильно прикладывая силу точно туда, куда следовало. Он настолько хорошо владел своим телом (весом в центнер), что я, частенько на него оборачивалась с искренним изумлением. Больше всего он походил на медведя – те тоже большие, но движутся на редкость легко и мощно. Летать (парить, точнее) у него получилось куда лучше, чем у меня – по крайней мере, в Ладоге он против воли не купался. Зато, почувствовав внимание аудитории, нырнул в воду по собственному желанию, прокрутив перед этим двойное сальто. Вот тебе и центнер веса!
Подстегнутая успехами металлиста, я тоже парила сегодня не в пример лучше вчерашнего. Одно в этой истории огорчало. Летать, подобно птицам, нам пока было не суждено – размах, так сказать, крыльев, оказался не тот. Так что коврик оставался нашим уделом еще надолго…
А потом был последний завтрак в доме Терентия, перед отлетом на восток. Уезжать лично мне совсем не хотелось – столько всего нового можно было еще узнать! Возможно, волхв согласился бы потерпеть нас еще денек-другой в своем доме. Но по друиду было видно, что он рвется продолжать маршрут, и я волей-неволей смирилась с неизбежным.
– Итак, вы нас покидаете, – усмехнувшись в ответ на мои размышлизмы, подытожил телепат. – Куда направляетесь, если не секрет?
– Мы летим в Сибирь, – глянув на свиток, ответил металлист. – В Новосибирск, если быть точным. И еще куда-то там в район Телецкого озера.
– Кажется, я смогу вам кое-чем помочь, – сказал Терентий. – Вам не придется посещать Алтай, потому что к нам вчера приехал Велимир, хозяин того послания, что сейчас на шее у Антона.
– Вот и хорошо, – оживился друид. – Домой быстрее попаду!
Волхв проницательно посмотрел на него:
– Торопишься? К зазнобе?
– Да, – покраснел Антон.
– А вот и гости, – подмигнул ему Терентий. – Те самые, что путь тебе сократят.
В комнату вошли уже знакомый нам Владимир, такой нестрашный, такой педагогичный. И такой высокий, особенно по сравнению со своим щуплым низкорослым спутником азиатского происхождения. В последнем, несмотря на комплекцию, чувствовалась немалая сила. Волхв, без всяких сомнений. Только вот, не темный ли, часом?
– Велимир, – представился гость, по очереди задержав на каждом из нас взгляд. Спокойный. Сильный. Очень хорошо контролируемый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Ежели по порядку, – задумалась я, – то тогда, пожалуй, начать разговор стоит все же с Мани.
Конечно, можно было начать рассказывать с момента встречи с Борисом Ивановичем, но в этом случае, повесть моя (включая все обучение) всех наверняка бы утомила.
– Вот и отлично, кто такая Маня?
Вкратце поведала я про ранение стража Заповедника, лечение «Ивасями», озабоченность Бориса Ивановича по поводу окончания спокойного периода жизни. Терентий слушал, не перебивая, лишь раз переспросил, при чем тут селедка, и почему ее используют для лечения депрессии. Пришлось объяснить.
Потом настал черед металлиста, он рассказал о своем внезапном да негласном переводе из новосибирской конторы, по настоятельной рекомендации директора, некоего Всеволода Ромуальдовича. Верховный волхв задал пару уточняющих вопросов, но не более того.
Друид ничем, кроме безоглядной любви к ежке Жозефине, похвастать не мог. А потому промолчал.
– С предысторией понятно, – подытожил Терентий. – Неспокойно стало у вас там, в Заповеднике… Да… Неспокойно. Но почему вас сюда-то послали?
– Посмотреть свежими глазами на этот мир, увидеть, нет ли чего необычного, – честно ответила я.
– Узнаю Иваныча, – прогудел Терентий. – Всегда имел склонность к интригам. Даже ссылка его не утихомирила.
– Так это не только Борис Иванович один придумал, – решила я выложить «всю правду». – Два, извините меня, хитрых дедушки, он и Глеб Макарович, в момент сговорились, и послали нас на… э-э-э практику.
– А вы и согласились? – хитро прищурился верховный.
– Ну, я всегда не прочь прогуляться, – почему-то смутилась я. – И остальные не очень сопротивлялись, – не дала я право голоса парням. – В общем, на следующее утро мы уже были изнанке…
С грехом пополам я, периодически поправляемая товарищами, стартовала от выхода с территории Заповедника. Волхв не сильно всполошился по поводу московских приключений с некромантом. Сказал, что еще вчера получил доклад от волхва Глеба, и что дело замято. Поморщился при упоминании нами христиан – мол, бузят себе потихоньку, но никому не мешают. И, вообще, ладожскую секту еще ночью отловили, а перекресток снова опечатали. А вот когда рассказ дошел до отправки Иззи на его (кстати, неизвестную нам) родину, Терентий зато заметно оживился:
– Планета 14565, – сказал он.
– Что?
– Мне показалось, что ты хотела узнать, откуда появились Иззя и его очаровательная мама, пояснил верховный волхв.
– Вы что, их все наизусть помните?
– Не все, – поморщился Терентий, – только самые колоритные, и те, с которыми постоянно приходится иметь дело.
– Да уж, что-либо, колоритнее этой парочки, представить сложно, – отозвалась я. – А по какому принципу пронумерованы планеты?
– Если коротко, то есть такая планета №1, на ней живут самые разумные, чистосердечные, и незлобивые существа во всей Вселенной. Они-то, давным-давно, и придумали нумеровать миры по мере их посещения.
– Понятно… – протянула я. – А у нашей Земли какой порядковый номер?
– 14856747, – ответил волхв. – И у нашего мира тоже. Ваша планета принадлежит к нашему миру, а мы – к ее. Ну, почти как лицевая и изнаночная стороны одной рубашки. Только это не совсем верная аналогия.
Точно! Какое-то похожее число упоминала светоносная дамочка, когда обратилась к нам со словами благодарности по поводу спасения своего ненаглядного чада.
– Ладно. С приключениями вашими я ознакомился, – подытожил Терентий. – Но ведь вы, наверное, хотите и сами что-то узнать?
Мы хотели. Особенно усердствовал в получении новых знаний дотошный металлист. Так мы узнали, что волхв Глеб Макарыч стережет ход на Землю, и что ключевые города обоих планет совпадают по местоположению, а, нередко, и по названию. Что мое начальство от рождения звалось не Борисом, но Борилием, и что ему пришлось немного изменить имя в нашем мире. Для конспирации. Что Ярослав делал на редкость хорошие амулеты, в том числе и от сильной порчи. Поэтому вполне мог и перейти дорогу какому-нибудь некроманту. Но при этом, увы, практически не владеет оборонной магией. Видимо, именно поэтому волхв Макарыч хотел его, своего воспитанника, уберечь от нападений в смутное время.
– Еще вопросы? – с улыбкой оглядел волхв нашу троицу, переваривающую полученные сведения. – Или кончились?
– Да нет, имеются, – ухватилась я за возможность уточнить классификацию здешних кудесников. – Вот мы тут много кого повстречали – и отшельников, и магов, и сильных, и не очень.
– И?
– А кто такие люди в черном? Ну, те самые, которые нас из местной Москвы спугнули?
– А почему они тебя так заинтересовали? – хитро посмотрел на меня волхв.
– Потому что из-за них я и попала в Заповедник.
– Ты уверена?
Наконец-то мне удалось по-настоящему зацепить верховного волхва. У него даже глаза сменили цвет три раза подряд.
– Вполне.
– Странно… Очень странно… Теперь я понимаю, что Борилий не зря беспокоился…
– А почему Борилий… Борис Иванович в связи этими людьми в черном одеянии упоминал про силу жизни и смерти?
– Да, – ожил металлист. – Они что, с некромантией как-то связаны?
– С некромантами, – поправил его Терентий. – Они ходят под началом местной комиссии по расследованию всяких дел, связанных с деятельностью некромантов.
И волхв, видя наш интерес, рассказал нам в общих чертах о магах смерти. Что-то мы уже слышали от Жозефины. Что-то успели сами понять, на собственной шкуре. Что-то было нам в диковинку. Но более всего меня поразило, что некроманты не были чем-то смертельно опасным для окружающих. Они просто были, и все.
– Не человек выбирает силу, а сила выбирает человека, – наставительно прогудел Терентий, видя мое недоумение. – Человек рождается таким, каким рождается. И единственное, что ему подвластно, это или принять на себя этот крест, или навсегда от него отказаться.
– Это как? – не поняла я.
– Надев соответствующий, врастающий намертво в тело, амулет, – просто ответил волхв. – Но вместе с отказом от силы жизни и смерти человек закрывает для себя путь к магии. То есть, фактически становится калекой.
– И многие отказываются? – спросил друид.
– Довольно многие, представьте себе, – грустно сказал волхв. – Из-за отсутствия наставника на первых порах, из-за человеческих суеверий… Да много ли из-за чего!
– Так получается, что некроманты совсем не опасны?
– Не опаснее тебя, чуть не проделавшей сегодня дыру в Тихонии, – ответил волхв. – Да не смущайся ты, это я так, для пущей наглядности. Просто, как и везде, опасны, во-первых, недоучки, а во-вторых, те, кто чересчур подвержен всяческим человеческим порокам типа алчности и жажды власти… Миша! Принеси гостям еще меда, а то кружки уже пусты.
Появился домовой в рясе отшельника, чем несказанно всех, включая верховного волхва, порадовал.
– Только меду? Али еще пирога с рыбой?
Пирога мы не хотели. Но от меда не отказались. Волхв со странным выражением на добром, впрочем, лице, наблюдал за нами.
– …Завтра я вас отведу к Владимиру, вы его видели, – продолжил верховный, как только мы оторвались от кружек.
– А он что? Некромант? – распахнула я глаза пошире.
Как-то не вязался у меня образ пусть замкнутого, но явно не злого мага со зловещей репутацией…
– Да, – просто ответил волхв. – И он научит вас ставить простейшую защиту, чтобы не получалось так, как с тем московским недоумком. Еще вопросы?
Вопросы у меня еще были. Да и у парней, скорее всего, тоже. Помнится, Жозефина что-то про ссылку начальства упоминала. И про местную систему правосудия… Да и Терентий обмолвился о том же. Пожалуй, об этом стоило узнать поподробнее…
Но ничего больше узнать нам сегодня не довелось. Зазвонила сирена, Терентий, и не вылезая из-за стола, растворился в воздухе. На этом, собственно, вечерние посиделки окончились, и мы разошлись по комнатам.
***
На следующее утро я проснулась ни свет ни заря, но бодрая и свежая, как после ночи, проведенной в лазарете друидов. Вскочила, и отправилась тренироваться от избытка энергии. Снаружи было зябко, над Ладогой плавали клочья тумана. На площадке перед домиком я увидела волхва Терентия, занимающегося физкультурой с утра пораньше. Места рядом с ним было не много. Я было хотела взобраться по тропинке повыше, и поискать счастья там, но волхв жестом пригласил разделить площадку вместе с ним. Отказаться от столь лестного предложения я не посмела.
«Там, где может лечь бык, можно махать кулаком», – вспомнила я китайскую премудрость. – «Авось поместимся».
Следующий час ушел у меня на то, чтобы повторить все, чему я научилась у мастера Лина. Увлекшись, я совсем забыла про Терентия, вспомнила только, когда практически закончила упражняться. И, каково же было мое изумление, когда я увидела, что тот не ушел, но устроился уютно на крылечке, и наблюдает за мной. Я тут же смутилась, уж сама не знаю почему.
– И кто же твой наставник, дитя мое? – прогудел волхв.
– Мастер Лин, – ответила я. – А что?
– Китаец? Неплохо. Совсем неплохо, – не стал отвечать на прямо поставленный вопрос Терентий. – Только я бы слегка поправил некоторые места.
«Некоторые места» и «слегка» – это было слабо сказано. Я старательно выполняла пассы минут десять, никак не въезжая, чего же от меня требует волхв. Вроде бы похожи были движения на те, что показывал учитель Лин. А вроде и нет. Наконец, я устала сравнивать, и решила, что выучу то, что показывают, как новый стиль. Дело пошло лад, волхв одобрительно закивал головой. А потом вдруг я почувствовала, что с воздухом что-то не так. Он, оказывается, стал гуще. И даже смог держать меня не хуже воды – у меня получилось зависнуть на пару секунд, когда я, не думая, подпрыгнула вверх вслед за Терентием. Просто он завис, и я – тоже.
Узрев такое дело, волхв одобрительно крякнул. Я возрадовалась, и немедленно шлепнулась на землю.
– Ну что же, – прогудел Терентий. – Прогресс… Прогресс… Парить попробуешь?
– Это как?
– Просто прыгни с обрыва, – ответил нежданный наставник.
– Ладно, – ответила я. А про себя подумала: «в крайнем случае – выплыву».
Я повернулась в сторону Ладоги, и в тот же миг увидела яркий синий, а за ним и зеленый луч, явные признаки чистоты воздуха. Вслед за ними величаво вставало красное солнце.
– Вот это да! Я об этом слышала, но видеть не доводилось!
– Так чего же ты ждешь? – гулко раздалось рядом со мной, и пошло рикошетить от скал. – Воспарили навстречу солнцу!
Волхв разбежался, оттолкнулся ногами от края площадки, раскинул руки. И поплыл, поплыл по воздуху, аки воздушный шар. Я последовала за ним. Немного запаздала с толчком… Растопырила конечности, приготовилась искупнуться в лучах восходящего солнца. В смысле, в озере.
Но тренированное тело справилось со своей задачей, повторило за волхвом все нюансы движения, нашло поток, инстинктивно легло на него. Прошла секунда, другая, а я все не падала – покачивалась, точно на ковре-самолете. Меня охватила эйфория, захотелось взлететь повыше, уподобиться чайкам, кружащим над Ладогой. Я произвела постороннее мускульное усилие, и…
Немедленно за это поплатилась – окунулась по самую по макушку. Но даже это не уменьшило моего рвения постигать новую для меня стихию. Зато волхв меня остудил. Сказал, что, к сожалению, у него нет времени, да и к Владимиру пора, защиту от некромантов ставить. Против такого аргумента я возразить ничего не могла, но, признаться, стало мне не по себе.
Спустя час, ушедший на подъем компаньонов и легкий завтрак, подходили мы с товарищами к избушке некроманта. Все, как один, с дрожью в коленках. Меня так и подмывало вцепиться в огромную лапищу верховного. Приходилось все время себя одергивать, напоминать, что не первоклашка.
Жил некромант, как и большинство его собратьев, в мрачном ельнике. Заслышав наши шаги, он появился на пороге домика.
– Здравствуйте, – улыбнулся нам Владимир, подтверждая своим нестрашным видом истину о том, что нет ничего на свете хуже слухов.
Даже некроманты, и те не так страшны, как их малюют. Я осмелела, вышла из-за спины Терентия, куда все же спряталась при появлении темного волхва.
– Проходите, сейчас учиться будем, – сразу перешел тот к делу. – Друг Терентий, ты с нами?
– Посижу сперва, – степенно прогудел волхв. – А то уж больно у тебя контингент боязливый сегодня оказался, – подмигнул он мне. – Потом, как притретесь друг к дружке, пойду по своим делам.
Честно сказать, я была Терентию благодарна. Даже несмотря на то, что он меня обозвал «боязливой».
И снова была серая воронка, и жуткое ощущение пустоты в груди. Но рядом стоял верховный волхв, и я ничего и никого не боялась. А потом пришло понимание того, что я просто есть. И что ни один человек, пусть он самый что ни на есть страшный некромант, ко мне, вообще говоря, не имеет никакого отношения. Я – сама по себе, а он, вместе со своими пассами – сам по себе. И никто надо мной не властен, пока мое существование уместно на этой земле. Меня как будто щитом надежным прикрыло, прозрачным, но необычайно прочным.
– Молодец, Лиса! – тут же услышала я голос преподавателя Владимира. – Запомни это состояние, ничего больше от тебя не требуется.
А спустя минуту-другую и друид с металлистом успешно поставили щиты. При этом Илья радовался, как ребенок – видимо, ему все же сильно досталось от некроманта, хоть он и виду не подавал, и вообще был склонен держать все при себе. Антон был счастлив не меньше своего товарища по несчастью.
Убедившись, что все идет как надо, верховный волхв нас покинул. А мы продолжали тренироваться в постановке щита еще несколько часов. Освоили новую науку так, что случись ночью нападение – во сне защиту поставим. Владимира отпустило преподавательское рвение только тогда, когда изрядно он взмок, силясь пробить наши щиты. Как совместные, и индивидуальные. И не пробил…
Мы настолько привыкли некроманту, что даже остались у него на обед. Сами запекли в золе картошку и пойманную в реке форель. Все-таки, несмотря на доброту и несомненный преподавательский талант, домового у Владимира не было…
***
На следующее утро я снова проснулась до рассвета. Но не только я одна – ко мне, как ни странно, присоединился Илья. Возможно, также подзарядившийся за ночь до состояния готовности к утренним тренировкам.
Я, если честно, от него такого поступка не ожидала. Никогда не видела, чтоб это «само спокойствие» махало руками-ногами. Как и вчера, я повторяла упражнения за волхвом, и рядом со мной, не сбившись ни разу, двигался металлист, ускоряясь и замедляясь там, где нужно, правильно прикладывая силу точно туда, куда следовало. Он настолько хорошо владел своим телом (весом в центнер), что я, частенько на него оборачивалась с искренним изумлением. Больше всего он походил на медведя – те тоже большие, но движутся на редкость легко и мощно. Летать (парить, точнее) у него получилось куда лучше, чем у меня – по крайней мере, в Ладоге он против воли не купался. Зато, почувствовав внимание аудитории, нырнул в воду по собственному желанию, прокрутив перед этим двойное сальто. Вот тебе и центнер веса!
Подстегнутая успехами металлиста, я тоже парила сегодня не в пример лучше вчерашнего. Одно в этой истории огорчало. Летать, подобно птицам, нам пока было не суждено – размах, так сказать, крыльев, оказался не тот. Так что коврик оставался нашим уделом еще надолго…
А потом был последний завтрак в доме Терентия, перед отлетом на восток. Уезжать лично мне совсем не хотелось – столько всего нового можно было еще узнать! Возможно, волхв согласился бы потерпеть нас еще денек-другой в своем доме. Но по друиду было видно, что он рвется продолжать маршрут, и я волей-неволей смирилась с неизбежным.
– Итак, вы нас покидаете, – усмехнувшись в ответ на мои размышлизмы, подытожил телепат. – Куда направляетесь, если не секрет?
– Мы летим в Сибирь, – глянув на свиток, ответил металлист. – В Новосибирск, если быть точным. И еще куда-то там в район Телецкого озера.
– Кажется, я смогу вам кое-чем помочь, – сказал Терентий. – Вам не придется посещать Алтай, потому что к нам вчера приехал Велимир, хозяин того послания, что сейчас на шее у Антона.
– Вот и хорошо, – оживился друид. – Домой быстрее попаду!
Волхв проницательно посмотрел на него:
– Торопишься? К зазнобе?
– Да, – покраснел Антон.
– А вот и гости, – подмигнул ему Терентий. – Те самые, что путь тебе сократят.
В комнату вошли уже знакомый нам Владимир, такой нестрашный, такой педагогичный. И такой высокий, особенно по сравнению со своим щуплым низкорослым спутником азиатского происхождения. В последнем, несмотря на комплекцию, чувствовалась немалая сила. Волхв, без всяких сомнений. Только вот, не темный ли, часом?
– Велимир, – представился гость, по очереди задержав на каждом из нас взгляд. Спокойный. Сильный. Очень хорошо контролируемый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40