— Ваша ловкость как будто возвращается.— Кое-что помогло мне вспомнить, как закипает кровь в разгар битвы. — Закет окинул взглядом неподвижные тела. — Когда все это кончится, я, пожалуй, прикажу распустить гролимскую церковь. Армии религиозных фанатиков вызывают у меня раздражение.— Кто-нибудь спасся? — спросил Шелк, оглядываясь вокруг.— Ни один, — ответил ему Дарник.— Прекрасно. Нам не нужно, чтобы кто-то из них отправился за подмогой. — Шелк нахмурился. — Что они делали так далеко на юге?— Возможно, пытались отвлечь даршивские войска от основной части армии Урвона, — ответил Белгарат. — Думаю, нам следует быть повнимательнее. Солдаты могут появиться в любой момент. — Он обернулся к Белдину. — Почему бы тебе не посмотреть, чем заняты люди Урвона и где находятся даршивцы. Нам вовсе не улыбается оказаться между ними.— Это потребует времени, — отозвался горбун. — Даршива велика.— Тогда лучше приступай немедленно.Ночью они укрылись в развалинах очередной деревни. Белгарат и Гарион обследовали окрестности, но никого не обнаружили. На следующее утро два волка устремились впереди группы всадников, но также никого не встретили.Белдин вернулся уже под вечер.— Урвон обошел вашу армию с флангов, — сообщил он Закету. — У него имеется, по крайней мере, один генерал, который имеет понятие о военном искусстве. Сейчас его войска в Далазийских горах и движутся к югу форсированным маршем. Атеске пришлось остаться на берегу, чтобы встретить даршивцев и их слонов.— А ты видел Урвона? — спросил Белгарат. Белдин разразился трескучим хохотом.— О да! Он, похоже, окончательно спятил. Две дюжины солдат таскают его на троне, а он показывает фокусы, чтобы продемонстрировать свою божественную природу. Сомневаюсь, что ему удастся настолько сфокусировать волю, чтобы даже заставить цветок увянуть.— Нахаз с ним?Белдин кивнул.— Все время нашептывает ему на ухо. Думаю, Нахазу следует присматривать за своим подопечным. Если Урвон начнет отдавать неверные приказы, его армия может разбежаться и блуждать в этих горах годами.— Тут что-то не так, — нахмурился Белгарат. — Все наши сведения указывали на то, что Нахаз и Морджа сосредоточились друг на друге.— Может, они уже разобрались, — пожал плечами горбун, — и Морджа проиграл.— Сомневаюсь. Такая разборка вызвала бы столько шума, что мы бы наверняка его услышали.— Кто знает этих демонов? — Белдин запустил пятерню в спутанные волосы. — Будем смотреть правде в глаза, Белгарат. Зандрамас знает, что ей нужно отправляться в Келль, и Нахаз тоже это знает. Думаю, предстоит гонка. Мы все хотим первыми прибыть к Цирадис.— Чувствую, что я проглядел нечто важное, — промолвил Белгарат.— Постарайся вспомнить. Хотя это может занять пару месяцев, но ты все-таки попробуй.Белгарат игнорировал очередную колкость.К вечеру дым и пепел начали рассеиваться, но облачность оставалась прежней. Даршива все еще была страной мертвых деревьев, грибов и застоявшейся воды. Последняя превращалась в проблему. Запасы воды, которую путешественники взяли из лагеря на берегу Магана, давно истощились. С наступлением ночи Белгарат и Гарион, превратившись в волков, искали не столько вооруженных противников, сколько свежую воду.В мертвом лесу Гарион повстречал волчицу. Она была тощей, грязной и прихрамывала на левую переднюю лапу. Волчица посмотрела на него, угрожающе обнажив клыки.Гарион присел, демонстрируя мирные намерения.— Что ты здесь делаешь? — спросила волчица на волчьем языке.— Просто кочую с места на место, — вежливо ответил Гарион. — Я не собираюсь тут охотиться и отнимать твою добычу. Мне нужна только чистая вода, чтобы попить.— Чистая вода есть в источнике с другой стороны холма. — Она посмотрела на холм в лесу. — Тебе хватит.— Со мной другие, — сказал он.— Твоя стая? — Она осторожно приблизилась к нему и потянула носом. — От тебя пахнет человечиной.— В моей стае есть собаки, — ответил Гарион. — А где твоя стая?— Ушла. Когда здесь не осталось дичи, они отправились в горы. — Волчица лизнула поврежденную лапу. — Я не могла уйти с ними.— А где твой напарник?— Он уже не бегает и не охотится. Иногда я посещаю его кости. — Она произнесла это с таким безыскусным достоинством, что Гарион ощутил ком в горле.— Как же ты охотишься с больной лапой?— Лежу в засаде и поджидаю случайную добычу. Ее очень мало. Я уже давно не была сыта.— Дедушка, — мысленно окликнул Гарион. — Ты мне нужен.— Неприятности? — беззвучно отозвался старик.— Не те, о которых ты думаешь. Кстати, я нашел воду, но не беги, а то ты ее испугаешь.— Кого «ее»?— Сам увидишь.— С кем ты говорил? — спросила волчица.— Ты слышала? — удивился Гарион.— Нет, но мне показалось, будто ты разговаривал.— Мы побеседуем об этом позже. Сюда идет вожак моей стаи. Он принимает решения.— Так и должно быть. — Она легла на брюхо, продолжая зализывать лапу.— Как ты ее повредила?— Люди спрятали под листьями капкан, и он ухватил мою лапу. У него острые челюсти.Из мертвого леса выбежал Белгарат. Он остановился и сел на корточки, высунув язык.Волчица прижала морду к земле в знак уважения.— В чем проблема? — мысленно осведомился Белгарат.— Она угодила лапой в капкан. Стая бросила ее, а ее напарник умер. Она искалечена и голодна.— Такое случается нередко.— Я не собираюсь оставить ее умирать. Белгарат внимательно посмотрел на него.— Я и не думал, что собираешься, — отозвался он, — в противном случае стал бы уважать тебя куда меньше.Белгарат подошел к волчице.— Как дела, сестричка? — принюхиваясь, спросил он на волчьем языке.— Плохо, достопочтенный вождь, — вздохнула она. — Наверное, я уже не смогу охотиться.— Ты присоединишься к моей стае, а мы позаботимся о твоей ране и будем приносить тебе столько мяса, сколько потребуется. Где твои малыши? Я чую их запах на твоей шерсти.Гарион заскулил от удивления.— Остался только один, — ответила волчица, — и он очень слаб.— Приведи нас к нему. Мы сделаем его сильным.— Как прикажешь, достопочтенный вождь, — ответила она с машинальной покорностью.— Лети сюда, Пол, — мысленно позвал Белгарат, — и прими облик своей матери. — Властность его приказа была скорее волчьей, нежели человеческой.Последовало недоуменное молчание.— Да, отец, — наконец откликнулась Полгара.Когда она появилась через несколько минут в облике волчицы, Гарион узнал ее по характерной белой полоске над левой бровью.— В чем дело, отец?— У нашей сестрицы ранена левая передняя лапа, — ответил Белгарат. — Ты сможешь исцелить ее?Полгара приблизилась к волчице и обнюхала раненую лапу.— Рана гноится, — мысленно сообщила она, — но, кажется, переломов нет. Припарки в течение нескольких дней должны ее исцелить.— Тогда займись этим. У нее есть детеныш. Мы должны отыскать его.Полгара устремила на него вопросительный взгляд золотистых глаз.— Она и ее малыш присоединятся к нашей стае. Они пойдут с нами, — по-волчьи произнес Белгарат и мысленно добавил: — Это идея Гариона. Он отказывается бросать ее здесь.— Благородно, но едва ли разумно.— Возможно, но таково его решение, и я в общем с ним согласен. Тебе, однако, придется объяснить ей некоторые вещи. У нее нет оснований доверять людям, и я не хочу, чтобы она впала в панику, когда остальные догонят нас. — Он повернулся к волчице. — Все будет хорошо, сестрица. А теперь давай найдем твоего малыша. Глава 21 Волчонок был так истощен, что не мог стоять, поэтому Полгаре пришлось взять его зубами за шиворот и вынести из берлоги.— Иди встречать остальных, — велела она Гариону. — Не позволяй им приближаться, пока я не поговорю с нашей сестрой. И принеси столько еды, сколько влезет в мешок.— Да, тетушка Пол.Гарион выбежал на дорогу, превратился в человека и стал поджидать друзей.— У нас небольшая проблема, — сообщил он им. — Мы нашли раненую даму в лесу. Она и ее малыш голодают.— Ребенок? — воскликнула Сенедра.— Не совсем, — ответил Гарион, подойдя к запасам продуктов и принимаясь набивать парусиновый мешок мясом и сыром.— Но ты только что сказал…— Это волчонок, Сенедра, а дама — волчица.— Что?!— Она попала в капкан, поранила лапу и не может ни бегать, ни охотиться. Теперь она останется с нами — по крайней мере пока не заживет ее лапа.— Но…— Никаких «но». Она пойдет с нами. Дарник, ты можешь что-нибудь придумать, чтобы везти ее, не пугая лошадей?— Постараюсь, — ответил кузнец.— Не кажется ли вам, что в данных обстоятельствах подобная любовь к ближнему может оказаться неуместной? — мягко осведомился Сади.— Нет, — ответил Гарион, завязывая мешок, — не кажется. Оставайтесь за холмом, пока мне не удастся убедить ее, что мы не причиним ей вреда. У холма есть вода, но это слишком близко к ее берлоге. Нам придется подождать, прежде чем напоить лошадей.— Что тебя так разозлило? — спросил Шелк.— Будь у меня время, я бы разыскал человека, поставившего этот капкан, и сломал ему ногу в нескольких местах. Ну ладно, мне нужно возвращаться. Волчица и волчонок очень голодны.Гарион перекинул мешок через плечо и зашагал назад. Он понимал, что его гнев неразумен и что для грубого обращения с Сенедрой и остальными нет никаких оснований, но ничего не мог с собой поделать. Покорность, с которой волчица ожидала смерти, и ее горе по умершему спутнику жизни разрывали ему сердце, а гнев сушил выступавшие на глазах слезы.Когда Гарион вновь превратился в волка, нести мешок стало трудно, но он тащил его в зубах, держа голову высоко, чтобы не волочить мешок по земле.Полгара и Белгарат разговаривали с волчицей, когда Гарион добрался до берлоги. В глазах волчицы светилось недоверие.— Она не в состоянии это понять, — сказала Полгара.— Ей кажется, что ты лжешь? — спросил Гарион, выпустив из зубов мешок.— Волки не знают понятия «ложь». Ей кажется, что мы ошибаемся. Придется нам предъявить доказательство. Ты первый с ней познакомился, поэтому она больше поверит тебе. Превратись в человека. Все равно тебе понадобятся руки, чтобы развязать мешок.— Хорошо. — Гарион мысленно представил себе свой обычный облик и тут же принял его.— Вот это да! — только и смогла произнести изумленная волчица.Гарион развязал мешок и положил перед волчицей мясо и сыр. Она начала жадно есть. Он опустился на колени перед изголодавшимся волчонком и начал его кормить, стараясь держать пальцы подальше от острых, как иглы, зубов.— Ты не похож на других людей, — заметила волчица.— Не совсем похож, — согласился Гарион.— А у тебя есть самка? — спросила она.— Да.— Волчья или человеческая?— Человеческая.— И она охотится с тобой?— Наши самки, как правило, не охотятся.— Что за бесполезные существа! — с презрением фыркнула волчица.— Ну, не вполне.— Приближаются Дарник и остальные, — предупредила Полгара. И обратилась к волчице: — Сюда идут другие из нашей стаи, сестрица. Это люди, о которых я говорила. Не бойся их — они похожи на него. — Она указала носом на Гариона. — Наш вожак и я тоже умеем изменять наш облик. Присутствие волков пугает животных, которые нас сопровождают, а им нужно попить из твоего источника. Если можно, отойди с человеком, который тебя накормил, чтобы наши животные могли попить.— Будь по-твоему, — отозвалась волчица.Гарион увел ее от источника, неся на руках сонного волчонка, который поднял мордочку, лизнул его в лицо и тут же заснул снова.Дарник и Тоф разбили лагерь возле источника, покуда Эрионд и Шелк поили лошадей и привязывали их к деревьям.Через некоторое время Гарион привел к костру настороженную волчицу.— Пришло время познакомить тебя с другими членами нашей стаи, — сказал он ей, — так как теперь они и твои товарищи.— Это противоестественно, — заявила она, хромая рядом с ним.— Они не причинят тебе вреда, — заверил ее Гарион и обратился к остальным:— Пожалуйста, стойте спокойно. Она захочет обнюхать каждого из вас, чтобы узнавать потом. Не пытайтесь к ней прикоснуться и говорите потише. Она очень нервничает. — Он повел волчицу вокруг костра, позволяя ей обнюхивать каждого из его спутников.— Как ее зовут? — спросила Сенедра, когда волчица обнюхивала ее маленькую руку.— Волки не нуждаются в именах.— Но мы ведь должны как-то ее называть, Гарион. Можно я подержу волчонка?— Думаю, его матери это не понравится. Пускай она сначала к тебе привыкнет.— Это и есть твоя самка? — спросила волчица. — Я чувствую на ней твой запах.— Да, — сказал Гарион.— Она очень маленькая. Теперь я понимаю, почему она не может охотиться. А она уже взрослая?— Да.— И у нее уже был первый помет?— Да.— Сколько детенышей?— Один.— Только один? — Волчица снова фыркнула. — У меня было шестеро. Тебе нужно выбрать самку покрупнее. Уверена, что эта была самой маленькой в помете ее матери.— Что она говорит? — спросила Сенедра.— Это невозможно перевести, — солгал Гарион.Когда волчица немного расслабилась, Полгара приготовила в маленьком горшочке отвар из трав, смешала его с пастой из мыла и сахара и приложила припарку к раненой лапе.— Постарайся не лизать и не кусать ее, сестрица, — велела она. — Эта штука невкусная и должна оставаться на месте, чтобы исцелить твою рану.— Спасибо, — поблагодарила волчица и посмотрела на танцующее пламя костра.— Вы, люди, ловко орудуете вашими передними лапами.— Да, это очень удобно, — кивнула Полгара. Взяв спящего волчонка из рук Гариона, она положила его рядом с матерью.— Теперь я посплю, — решила волчица. Она положила морду на бочок детеныша и закрыла глаза.Дарник подошел к Гариону и отвел его в сторону.— Кажется, я придумал способ, как перевозить ее, не пугая лошадей, — сказал он. — Я могу сделать для нее нечто вроде саней, привяжу к ним длинную веревку, чтобы лошади не чуяли запах, и накрою волчицу и детеныша старой лошадиной попоной. Со временем лошади к ним привыкнут. — Кузнец серьезно посмотрел на друга. — Зачем мы это делаем, Гарион?— Я даже подумать не могу, чтобы бросить их в лесу. Они бы погибли через несколько дней.— Ты хороший человек, — просто сказал Дарник, положив руку на плечо Гариона. — Ты не только смел, но и благороден.— Я сендариец, — пожал плечами Гарион. — Мы все таковы.— Но ты же знаешь, что в действительности ты не сендариец.— Меня воспитывали как сендарийца, а это самое главное, не так ли?Сани, которые Дарник соорудил для волчицы и детеныша на следующее утро, имели широко расставленные полозья и низкую площадку, чтобы они не могли опрокинуться.— Возможно, было бы лучше использовать колеса, — заметил кузнец, — но у меня их нет, а изготовление отняло бы слишком много времени.— Я обшарю следующую деревню, которая попадется нам на пути, — сказал Шелк. — Может, мне удастся отыскать какую-нибудь тележку.Они тронулись в путь сначала медленно, но, увидев, что сани уверенно скользят по сырой земле, перешли на обычный легкий галоп.Шелк на скаку заглянул в карту.— Впереди город, — сказал он Белгарату. — Думаю, там мы сможем узнать, что новенького в мире.— Почему тебе нужно заезжать в каждый город, который нам попадается? — спросил его Белгарат.— Я городской житель, Белгарат, — ответил драсниец. — Мне не по себе, если я долгое время не могу ощутить под ногами булыжники. Кроме того, нам нужны припасы. Волчица Гариона ест за двоих. Почему бы вам не объехать вокруг, а мы бы догнали вас за городом?— Мы? — осведомился Гарион.— Ты ведь поедешь со мной, верно?— Очевидно, поеду, — вздохнул Гарион. — Если тебя отпустить одного, так ты обязательно попадешь в неприятную историю.— Я? — возмутился Шелк. Закет потер небритую щеку.— Я тоже поеду, — сказал он. — Теперь я уже не похож на свое изображение на монетах. — Император сердито взглянул на бороду Белгарата. — Как вы можете это выносить? — осведомился он, свирепо царапая щеку. — Этот зуд доводит меня до исступления.— Все дело в привычке, — отозвался Белгарат. — Мне, напротив, не по себе, когда у меня ничего не чешется.Путники подъехали к торговому городку, в прошлом недурно укрепленному. Он примостился на вершине холма и был окружен каменной стеной со сторожевыми башнями в каждом углу. Облачность, царящая над Даршивой, делала город серым и унылым. Ворота не охранялись, поэтому Шелк, Гарион и Закет беспрепятственно въехали на пустую улицу.— Интересно, сможем ли мы кого-нибудь здесь обнаружить? — промолвил Шелк.— Если нет, то, по крайней мере, обшарим магазины в поисках продуктов.— Вы когда-нибудь за что-нибудь платите, Хелдар? — сердито осведомился Закет.— Нет, если могу не платить. Ни один честный торговец не упустит возможность украсть.— Тебе известно, что этот молодой человек насквозь испорчен? — обратился Закет к Гариону.— Время от времени мы это замечаем.Свернув за угол, они увидели группу людей в рабочих халатах, грузивших фургон под руководством потного толстяка.Шелк притормозил лошадь.— Куда все подевались, приятель? — спросил он толстяка.— Бежали в Гандахар или Далазию.— Бежали? Почему?— Вы что, с луны свалились? Сюда приближается Урвон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35