Тут же се, как в волшебных картинках, поменялось.
Сейчас же в постель, Наташенька, я тебе дам чаю с малиной и аспирин. Сашка, что ты стоишь, как тумба, нагрей грелку и сбегай в дежурную аптеку, купи сульфадиметоксин, ты понял? Наташа, ну как можно так легкомысленно относиться к себе?
... Господи, как хорошо, что сразу в постель, думала Наташа, когда мама стаскивала с неё бельишко, натягивала теплую ночную рубашку и укутывала по горло теплым одеялом. Тут же появился чай с малиной, куча таблеток, из которых она сразу же выпила анальгин и аспирин.
Мама сидела рядом и гладила её по голове.
- Девочка ты моя родная, я же люблю тебя безумно! Ты для меня - все. Ты людей не знаешь, а я знаю! На тебя, такой цветочек, всякая нечисть будет лезть, да еще, не дай Бог, узнают, что ты богатая невеста, да квартира! А ты ведь у меня несмышленая! Тебя вокруг пальца обвести ничего не стоит. Я мечтаю об одном: чтобы ты за хорошего, доброго, порядочного человека вышла замуж, родила бы нам внуков, Господи, и зажили бы мы...
Здесь Наташа заснула, а мама ещё долгое время сидела около нее, гладила её по голове и шептала ласковые слова, которые днем, вслух, говорила очень редко и сквозь Наташин сон они пробивались, и во сне Наташе было так хорошо, так тепло и уютно: с мамой, мамочкой, любящей и любимой...
Светлана вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь. Муж сидел на том же месте, за телевизором, и она решила серьезно поговорить с ним. Не может же она, женщина, волноваться и беспокоиться обо всем сама, одна. И деньги зарабатывать тоже она и она. Да, за сифилитиков, как насмешничал муж, но, интересно, на что бы они тогда жили? И уже в воинственной форме она сказала.
- Тебе не кажется, что с нашей дочерью происходит что-то, скажем, неясное, а вообще-то, по-моему, что-то нехорошее?
Александр Семенович испугался.
Ему иногда и самому приходили в голову такие мысли, он их отгонял, скидывая все на возраст дочери. А Светка такая непредсказуемая, что с ней не пооткровенничаешь.
И он принял на себя вид довольный и спокойный.
- Да что ты, Светка, переходный возраст, разные мечтания и притязания. Ты что, себя не помнишь?
Она-то себя помнила и помнила, что такого с ней не было, да и за Сашку она быстро выскочила. Но слова мужа её как-то успокоили, и она решила понаблюдать ещё за дочерью, а уж потом делать выводы.
Но он как-то заерзал нервно на диване и сказал.
- А вот у меня, действительно, проблемы.
- Какие? - Встрепенулась Светлана. Она было подумала, что его посылают куда-то в загранку... Но, увидев его глаза, поняла, что все наоборот: никуда никогда его не пошлют. Вернее, уже послали, в известное место.
- Ну, - спросила она, - ещё что мне предстоит услышать?..
... Не надо бы сейчас... Но отступать уже нельзя.
- Знаешь, Светка, с моей работой фигово (раз он сказал такое слово, значит, действительно так). Только ты не ори, а выслушай все. Потом обсудим. Значит, так. Был я в министерстве. Там сказали, что пока мне ничего не светит. Хотите - ждите, но сколько это продлится... Спросили, работаю ли я где-нибудь. Я сказал честно, что нет. И мне посоветовали пойти работать, хотя бы в школу, у меня, мол, с языками все в порядке, французский и немецкий отлично и английский рабочий. Вот так.
Он замолчал. Молчала и Светлана.
Потом она сказала.
- Иди в школу. Больше тебе деваться некуда, а я продолжу свои пляски с "сифилитиками", как ты говориш. Ну, что будем обсуждать?
Александр Семенович не ожидал такого. Не обсудить, ничего не посоветовать, пусть даже с матом-перематом, но по-человечески...
Светлана поняла, что перебрала.
- Пойди в ближайшую школу, спроси. А может, тебе взять учеников?
Но тут же подумала, что этого делать нельзя, слухи расползутся о её деятельности, а тогда - все. Конец всей их жизни и жизни Наташки, вот что главное. Не тюрьма её пугала, а что конфискуют все ею накопленное и останется её дочь с неумехой-папашей и без гроша в кармане.
Нет. Учеников брать нельзя. Значит, остается школа. - Пойдем спать, Саша, - вдруг мягко сказала она, - я так устала.
Она почувствовала вдруг, что из неё вышли все силы. Надо выс - паться, а потом... А что потом?
Ночью она лежала без сна и мучительно пыталась найти выход. Она как-то уверовала, что Сашка скоро опять уедет за рубеж и она отдохнет, и они с Наташкой поедут к нему на отдых, и... и... Но мечты всегда почти остаются мечтами, действительность же так жестока и отлична от мечты, что пробирает холодная дрожь. Она стала перебирать своих "сифилитиков", но никто из них не имел такого статуса, чтобы смог сделать для Сашки работу за рубежом.
Так ничего не придумав, обеспокоясь уже за двоих, Светлана чутко задремала, и ей казалось, что она слышит плач дочери, но это, конечно, ей уже снилось.
* * *
Марина собиралась в деревню. Пришла телеграмма от бабки, что
Лариска в больнице померла. Телеграмма была длинная: о сиротах, разваливающемся доме и т.д. Марина поняла, что надо ехать. Не дать бабке шанса прикатить в Москву. Придется там пожить и как-то все обустроить. Взять отпуск.
Вот это злило Марину больше всего. Отпуск тратить на Супоне - во!
УЖАС 1.
Не так давно Наташу начали беспокоить её месячные, - их не было. Хотя это ещё ничего не значило: начались они у неё всего года два назад и были нерегулярны. Мама даже ходила консультироваться к врачу (естественно, без Наташи, чтобы не травмировать девочку). Гинеколог ей сказал что так бывает с поздним созреванием и успокоил. Наташа по этому поводу вообще не волновалась. Ну, позже, ну, раньше, какое это имеет значение. Теперь имело. Вернее, стало вдруг иметь. Когда как-то утром она встала как всегда, и вдруг чуть не упала от головокружения и тошноты, до рвоты.
Она проверила, не "началось" ли, но нет, все было чисто и сухо. Как никогда.
И вот тогда у неё забрезжила мысль. Да, именно об этом. Когда эта мысль заползла и стала перемалываться в различных вариантах, на Наташу накатил черный ужас. Но, может быть, через некоторое время все начнется и она будет плакать от счастья? Но состояние тошноты и головокружения не проходило и ещё начались какие-то странные спазмы внизу живота.
... Так. Придется исходить из худшего. Она беременна. К кому кидаться?.. К Шурику? Что, он поможет чем-нибудь? Ему и знать не надо об этом. Марина! Конечно, Марина, но где она? Уже месяц или больше её нет.
А пока надо бежать в аптеку и купить упаковку касторки. Водки купить домой она не может. В аптеке надо спросить, - есть же какие-нибудь лекарства! Но как она спросит? Ничего она не спросит.
Наташа вспомнила про горячую ванну, кто-то из девчонок в общежитии говорил.
... Спокойно, - говорила она себе, дрожа как в лихорадке и боясь только одного, что сейчас забьется в истерике и закричит как кричат ненормальные - сумасшедшие...
Значит, - аптека, ванна, Марина!
* * *
Наташа оделась и выбежала из квартиры, хотя мама вслед кричала: куда ты, Наташа?
Купила касторку, бутылку минералки и тут же, за углом дома заглотнула капсулы.
Когда она вернулась домой, мама стояла в полном недоумении в передней.
- Куда ты носилась?
Наташа, сдерживая дрожь, сказала, что, видимо, заболевает, у неё страшная головная боль и она бегала в аптеку за анальгином.
Дай мне его, - заявила мать, протягивая руку, - это ерунда, мне достали прекрасное средство, - оно и от гриппа, и от головной боли, универсальное.
Наташа обомлела: никакого анальгина у неё не было! - вот что значит врать!
Она забормотала, - в аптеке не было.
- Анальгина? Быть не может. - Заявила мама. - Просто не захотели идти в подсобку. Эти продавцы совсем обнаглели! Идем, я тебе дам таблетку.
... А вдруг эта таблетка прекратит действие касторки?
- Нет, нет, - снова забормотала она, - нет, у меня прошло от воздуха, я пойду полежу немного. И юркнула к себе.
Но мама все-таки пришла в комнату, с таблеткой и стаканом - воды.
- Пей, - приказным тоном сказала мама, тут она была на высоте, - врач, никуда не денешься!
- Не буду, - так же твердо сказала Наташа, - мама, не приставай, у меня уже все прошло.
- Кстати, - сказала мама, - у тебя, по-моему, давно не было ме-сячных, вот и головные боли. Надо все же тебя показать, ну, не показать, посоветоваться.
Наташа завопила: нет!
Мама восприняла это "правильно". Конечно, девочке идти к гинекологу...
Ты меня не поняла. Натуленька, ты пойдешь, но никто тебя смотреть не будет, просто ответишь на некоторые вопросы, совсем не страшные... Не беспокойся.
...О Боже! Когда кончится эта мука!Ну, пусть она уйдет. Пусть уйдет! Пусть! - Молила Наташа.
Молитвы её были услышаны и мать поднялась и ушла. Наташа завыла в подушку, накрыв ею голову.
День она провела в полном безумии. Живот крутило так, будто кишки выдирались наружу, рвало. Мать бегала по квартире, совала ей какие-то таблетки, она их принимала, будучи совершенно обессиленной и все время боясь, что хлынет кровь, как у Маринки.
Но кровь не хлынула. Рвота и понос к вечеру прекратились, хотя мама уже собиралась вызывать "скорую", отец отговорил.
Все затихло в доме. Мама, после того как Наташа сказала ей, - мама, уйди, пожалуйста, дай мне побыть одной, я посплю... Ушла, поняв, что дочери-после всех лекарств надо придти в себя.
... Маринка, где Маринка?! Наташа попыталась вспомнить телефон Нинки-акушерки, пусть хоть она что-нибудь подскажет (идти к ней на ковырялку Наташа боялась), но телефона не вспомнила. Николай Николаевич профессор, вот кому бы она доверилась, но его без Маринки или Нинки она не найдет. Что делать?
"... Рожать, подумала Наташа спокойно. - А что ей остается? С мая прошло уже четыре месяца, желтеют листья на деревьях, подходит осень...
... Рожать. Сказать все маме. Пусть убивает. Пусть с ней де - лают, что хотят. Ну что, идти к маме?.. Пасть ей в ноги, рыдать и все рассказать: про пьянку, про то, что ничего не помнила. Все это рассказывать?
Наташа села в постели. Да что она, свихнулась? Не понимает, что будет?.. Что при первых же её словах мама бросится на нее, а она в окно? Или наоборот?
"... Нет уж, дорогая моя, - сказала себе Наташа, - нет. Все это сделала ты, неважно, в каком состоянии, и за все должна отвечать ты.
Сначала она позвонит Маринке, вдруг она дома? Она набрала но - мер Марины. Марина ответила.
* * *
- Привет, - сказала Наташа.
- Привет, - безрадостно откликнулась Марина.
- Что же ты не звонишь? - Наташа почувствовала, как предательски задрожал её голос, но Марина не заметила.
Наташа почувствовала, что оттого, что Марина оказалась дома и, может быть, найдется выход, расслабилась и вот-вот заревет, как теленок.
- Настроение хреновое. На похороны тетки в деревню ездила. Бабка готова тут же сюда уехать, а меня оставить. Еле отговорила её и то ненадолго. Так что понимаешь сама, чего мне звонить: плакаться в жилетку? Тебе, в твои веселые молодые годы...
- Марин, - еле выговорила Наташа, ужас снова пришел к ней, - мне срочно надо с тобой повидаться...
У Марины в голосе появилась живинка.
- А что такое?
Мне по делу надо. Срочно.
- Давай сейчас?
- Хотела бы, - сказала Наташа, - но не смогу сейчас. Завтра, прямо с утра, ладно?
В эту ночь Наташа почти не спала. Проснулась рано, разбитая, хотела даже плюнуть на все. Никуда не ходить, пустить все на самотек. Но ужас подкинул её в постели.
* * *
Марина выглядела неплохо: загорела, похудела, но и как-то повзрослела. Наташа не хотела называть правильное слово: постарела. Нельзя же стареть в какие-то двадцать пять! Хотя... Кто сейчас даст Наташе её неполные семнадцать? Никто. Она и сама их себе не даст.
Марина оглядела её и спросила: выпить хочешь?
Наташа кивнула: выпить так выпить. Домой она скоро не собирается.
- Ну, с чем пришла, выкладывай. Что-то ты поправилась на мамочкиных харчах, не пила, небось, не курила, пирожки жрала, так?
Наташа поежилась: значит, уже заметно, что "поправилась", и ухнула, как в воду.
- Знаешь, Марин...Я...
Марина аж взметнулась.
- Девственность свою утеряла? Ну, и что? Так уж страшно?
Наташа поежилась.
- Но не в этом дело. Вернее, в этом. Я...
Марина почти с восторгом докончила: попалась?
Наташа кивнула.
- Ты что, совсем дура? Не видела, что со мной было?
- Тогда уже было все, просто я не знала...
Марина глаза вылупила.
- Ты что? Ох, и скрытная. С кем же? Может, вообще года два назад, а мне голову морочила?
Наташа замотала головой.
- Когда же? И кто?
Наташа через силу выдавила: тогда... Когда твой Санек был...
Марина резко спросила: что, может, Шурик?
Наташа кивнула. Марина зашлась истерическим хохотом.
- Давай, подруга, выпьем за то, что мы с тобой породнились. Папка у наших: моего, царство ему небесное, и у твоего, наверное, то же самое ему, - один!
Наташе перехватило горло.
... Как? Когда? Шурик был все время с ней. И в ванной, когда ей было плохо, и потом... А после она заснула. Какая же грязь!
Наташа усмехнулась.( Вот тебе Шурик - "Дин Рид"!..)
И захохотала так же, как Марина, только с нею случилась истерика. И Марина отхаживала её. Наконец когда Наташа, лежа в постели Марины, под теплым пледом, перестала трястись. Марина, наконец, сказала:
- Ладно, не будем обсуждать этого кобеля, не стоит он того. Ну, случилось и случилось. Как вот выпутываться? Ведь у тебя месяцев пять, не меньше, ты что раньше думала?
Наташа прошептала.
- Я вообще ничего не помнила, потом только...
Марина снисходительно заметила.
- Да что я, прокурор, что ли? Ты пришла не за трепом, а за деловым советом, как я понимаю. Думаю, варианты есть.
Наташа глубоко вздохнула.
... Варианты есть! Ну кто ещё ей так мог сказать? Только Марина!
А Марина чувствовала себя прекрасно: к ней пришли, на неё уповают и только на нее.
- Вообще-то, по правилам, вариант один, - сообщила она. - Взять Шуренка за одно место и заставить жениться. Конечно, он будет как змей выкручиваться, но ничего, мамаша - женщина у тебя крепкая - не выкрутится он нику-да. Наташа хотела было возразить, но Марина подняла руку.
- Молчи, дай сказать! Маман нанимает адвоката, чтоб страшней было и чтоб нервы вам самим не тратить. Адвокат прибывает к Шуренковой мамане, а она у него, как я понимаю, - я те дам. Она кладет Шурику таких горячих, что он тут же женится. Ты была де-вица, он тебя споил и трахнул в бессознанке. Изнасиловал, проще. Свидетелей кучу найдем. Одна бабка чего стоит. Он женится, а ты рожаешь ребеночка при муже, а потом гонишь его в шею, как говорится, без выходного пособия. Для тебя главное - штамп и роды в клинике при муже, так?
Наташа слушала все, что говорила ей Марина, и знала одно: нет. Она на за что не выйдет замуж за Шурика. И мама. Мама, которой все надо рассказать! И ещё свидетели! И зачем только Марина травит ей душу?
- Марина, - сказала она как можно более мягко, хотя в ней все заледенело от унижения, - ты же сама понимаешь, что это не-возможно.
Марина, естественно понимала. Но поговорить на тему - это ли не сладостно!
Она быстро согласилась: Не хочешь - не надо. Думаем дальше.
Наташа не выдержала.
- Марин, а Николай Николаевич? Он мне понравился, по-моему, он действительно отличный врач, как он тогда...
- Ты-то откуда что понимаешь? - Резко возразила Марина. - Может, он коновал, а выдает себя за профессора. Может, у меня все было бы в порядке и без него, просто я струсила чего-то тогда.
Наташе захотелось встать и уйти, - не так она представляла себе разговор с Мариной. Марина казалась ей добрее а теперь она видит, какая та желчная, злая.
Но вставать и уходить было просто некуда, разве что через окно... Она сказала тихо: Марин, я не спорю, ты лучше знаешь. Но все-таки он - врач. Может, ты позвонишь ему?..
В её голосе была уже не просьба, а мольба. Марина смягчилась несколько.
- Наташ, я, конечно, попробую ему позвонить. Но с таким сроком он не возьмется, он старый и трусливый.
Наташа сказала уже последнее.
- Я готова идти к Нинке... У меня выхода нет.
Марина снисходительно заметила:
- Выход всегда есть. Только не сразу находится. А насчет Нинки ты замолкни. Ты что, не помнишь ничего? Ковырнула она меня, это один к одному. Нет.
Потом её вдруг словно осенило:
- Садись и не мельтеши. Надо же мозгами покидать. Деньги у тебя есть? Это главное.
Наташа только на секунду замешкалась.
- Есть. Сколько надо, столько и будет.
- У матери сопрешь? - Спросила презрительно Марина.
- Нет, - ответила Наташа, глядя прямо ей в глаза, - у меня свои... (она подумала о кольцах и прочем, что мать берегла для нее. Вот сейчас они ей нужны. Она вправе взять их).
- Ну, хорошо, не будем выяснять. Есть - замечательно. Ты как бы уезжаешь. Можешь взять академку?
- Могу, - ответила Наташа, не понимая пока, что за вариант придумала Марина, а та продолжала.
- Значит, берешь отпуск, маман врешь, что едешь отдыхать. У меня знакомая живет в Хосте, едешь со мной. А сама переезжаешь ко мне. Мы с тобой попробуем вдвоем похимичить. В твой срок - это легче. Выкинешь. И все дела.
Наташа с ужасом спросила.
- Выкидыш? Он что... мертвый?
Марина усмехнулась.
- Нет живой. Выкидыш всегда уже того...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Сейчас же в постель, Наташенька, я тебе дам чаю с малиной и аспирин. Сашка, что ты стоишь, как тумба, нагрей грелку и сбегай в дежурную аптеку, купи сульфадиметоксин, ты понял? Наташа, ну как можно так легкомысленно относиться к себе?
... Господи, как хорошо, что сразу в постель, думала Наташа, когда мама стаскивала с неё бельишко, натягивала теплую ночную рубашку и укутывала по горло теплым одеялом. Тут же появился чай с малиной, куча таблеток, из которых она сразу же выпила анальгин и аспирин.
Мама сидела рядом и гладила её по голове.
- Девочка ты моя родная, я же люблю тебя безумно! Ты для меня - все. Ты людей не знаешь, а я знаю! На тебя, такой цветочек, всякая нечисть будет лезть, да еще, не дай Бог, узнают, что ты богатая невеста, да квартира! А ты ведь у меня несмышленая! Тебя вокруг пальца обвести ничего не стоит. Я мечтаю об одном: чтобы ты за хорошего, доброго, порядочного человека вышла замуж, родила бы нам внуков, Господи, и зажили бы мы...
Здесь Наташа заснула, а мама ещё долгое время сидела около нее, гладила её по голове и шептала ласковые слова, которые днем, вслух, говорила очень редко и сквозь Наташин сон они пробивались, и во сне Наташе было так хорошо, так тепло и уютно: с мамой, мамочкой, любящей и любимой...
Светлана вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь. Муж сидел на том же месте, за телевизором, и она решила серьезно поговорить с ним. Не может же она, женщина, волноваться и беспокоиться обо всем сама, одна. И деньги зарабатывать тоже она и она. Да, за сифилитиков, как насмешничал муж, но, интересно, на что бы они тогда жили? И уже в воинственной форме она сказала.
- Тебе не кажется, что с нашей дочерью происходит что-то, скажем, неясное, а вообще-то, по-моему, что-то нехорошее?
Александр Семенович испугался.
Ему иногда и самому приходили в голову такие мысли, он их отгонял, скидывая все на возраст дочери. А Светка такая непредсказуемая, что с ней не пооткровенничаешь.
И он принял на себя вид довольный и спокойный.
- Да что ты, Светка, переходный возраст, разные мечтания и притязания. Ты что, себя не помнишь?
Она-то себя помнила и помнила, что такого с ней не было, да и за Сашку она быстро выскочила. Но слова мужа её как-то успокоили, и она решила понаблюдать ещё за дочерью, а уж потом делать выводы.
Но он как-то заерзал нервно на диване и сказал.
- А вот у меня, действительно, проблемы.
- Какие? - Встрепенулась Светлана. Она было подумала, что его посылают куда-то в загранку... Но, увидев его глаза, поняла, что все наоборот: никуда никогда его не пошлют. Вернее, уже послали, в известное место.
- Ну, - спросила она, - ещё что мне предстоит услышать?..
... Не надо бы сейчас... Но отступать уже нельзя.
- Знаешь, Светка, с моей работой фигово (раз он сказал такое слово, значит, действительно так). Только ты не ори, а выслушай все. Потом обсудим. Значит, так. Был я в министерстве. Там сказали, что пока мне ничего не светит. Хотите - ждите, но сколько это продлится... Спросили, работаю ли я где-нибудь. Я сказал честно, что нет. И мне посоветовали пойти работать, хотя бы в школу, у меня, мол, с языками все в порядке, французский и немецкий отлично и английский рабочий. Вот так.
Он замолчал. Молчала и Светлана.
Потом она сказала.
- Иди в школу. Больше тебе деваться некуда, а я продолжу свои пляски с "сифилитиками", как ты говориш. Ну, что будем обсуждать?
Александр Семенович не ожидал такого. Не обсудить, ничего не посоветовать, пусть даже с матом-перематом, но по-человечески...
Светлана поняла, что перебрала.
- Пойди в ближайшую школу, спроси. А может, тебе взять учеников?
Но тут же подумала, что этого делать нельзя, слухи расползутся о её деятельности, а тогда - все. Конец всей их жизни и жизни Наташки, вот что главное. Не тюрьма её пугала, а что конфискуют все ею накопленное и останется её дочь с неумехой-папашей и без гроша в кармане.
Нет. Учеников брать нельзя. Значит, остается школа. - Пойдем спать, Саша, - вдруг мягко сказала она, - я так устала.
Она почувствовала вдруг, что из неё вышли все силы. Надо выс - паться, а потом... А что потом?
Ночью она лежала без сна и мучительно пыталась найти выход. Она как-то уверовала, что Сашка скоро опять уедет за рубеж и она отдохнет, и они с Наташкой поедут к нему на отдых, и... и... Но мечты всегда почти остаются мечтами, действительность же так жестока и отлична от мечты, что пробирает холодная дрожь. Она стала перебирать своих "сифилитиков", но никто из них не имел такого статуса, чтобы смог сделать для Сашки работу за рубежом.
Так ничего не придумав, обеспокоясь уже за двоих, Светлана чутко задремала, и ей казалось, что она слышит плач дочери, но это, конечно, ей уже снилось.
* * *
Марина собиралась в деревню. Пришла телеграмма от бабки, что
Лариска в больнице померла. Телеграмма была длинная: о сиротах, разваливающемся доме и т.д. Марина поняла, что надо ехать. Не дать бабке шанса прикатить в Москву. Придется там пожить и как-то все обустроить. Взять отпуск.
Вот это злило Марину больше всего. Отпуск тратить на Супоне - во!
УЖАС 1.
Не так давно Наташу начали беспокоить её месячные, - их не было. Хотя это ещё ничего не значило: начались они у неё всего года два назад и были нерегулярны. Мама даже ходила консультироваться к врачу (естественно, без Наташи, чтобы не травмировать девочку). Гинеколог ей сказал что так бывает с поздним созреванием и успокоил. Наташа по этому поводу вообще не волновалась. Ну, позже, ну, раньше, какое это имеет значение. Теперь имело. Вернее, стало вдруг иметь. Когда как-то утром она встала как всегда, и вдруг чуть не упала от головокружения и тошноты, до рвоты.
Она проверила, не "началось" ли, но нет, все было чисто и сухо. Как никогда.
И вот тогда у неё забрезжила мысль. Да, именно об этом. Когда эта мысль заползла и стала перемалываться в различных вариантах, на Наташу накатил черный ужас. Но, может быть, через некоторое время все начнется и она будет плакать от счастья? Но состояние тошноты и головокружения не проходило и ещё начались какие-то странные спазмы внизу живота.
... Так. Придется исходить из худшего. Она беременна. К кому кидаться?.. К Шурику? Что, он поможет чем-нибудь? Ему и знать не надо об этом. Марина! Конечно, Марина, но где она? Уже месяц или больше её нет.
А пока надо бежать в аптеку и купить упаковку касторки. Водки купить домой она не может. В аптеке надо спросить, - есть же какие-нибудь лекарства! Но как она спросит? Ничего она не спросит.
Наташа вспомнила про горячую ванну, кто-то из девчонок в общежитии говорил.
... Спокойно, - говорила она себе, дрожа как в лихорадке и боясь только одного, что сейчас забьется в истерике и закричит как кричат ненормальные - сумасшедшие...
Значит, - аптека, ванна, Марина!
* * *
Наташа оделась и выбежала из квартиры, хотя мама вслед кричала: куда ты, Наташа?
Купила касторку, бутылку минералки и тут же, за углом дома заглотнула капсулы.
Когда она вернулась домой, мама стояла в полном недоумении в передней.
- Куда ты носилась?
Наташа, сдерживая дрожь, сказала, что, видимо, заболевает, у неё страшная головная боль и она бегала в аптеку за анальгином.
Дай мне его, - заявила мать, протягивая руку, - это ерунда, мне достали прекрасное средство, - оно и от гриппа, и от головной боли, универсальное.
Наташа обомлела: никакого анальгина у неё не было! - вот что значит врать!
Она забормотала, - в аптеке не было.
- Анальгина? Быть не может. - Заявила мама. - Просто не захотели идти в подсобку. Эти продавцы совсем обнаглели! Идем, я тебе дам таблетку.
... А вдруг эта таблетка прекратит действие касторки?
- Нет, нет, - снова забормотала она, - нет, у меня прошло от воздуха, я пойду полежу немного. И юркнула к себе.
Но мама все-таки пришла в комнату, с таблеткой и стаканом - воды.
- Пей, - приказным тоном сказала мама, тут она была на высоте, - врач, никуда не денешься!
- Не буду, - так же твердо сказала Наташа, - мама, не приставай, у меня уже все прошло.
- Кстати, - сказала мама, - у тебя, по-моему, давно не было ме-сячных, вот и головные боли. Надо все же тебя показать, ну, не показать, посоветоваться.
Наташа завопила: нет!
Мама восприняла это "правильно". Конечно, девочке идти к гинекологу...
Ты меня не поняла. Натуленька, ты пойдешь, но никто тебя смотреть не будет, просто ответишь на некоторые вопросы, совсем не страшные... Не беспокойся.
...О Боже! Когда кончится эта мука!Ну, пусть она уйдет. Пусть уйдет! Пусть! - Молила Наташа.
Молитвы её были услышаны и мать поднялась и ушла. Наташа завыла в подушку, накрыв ею голову.
День она провела в полном безумии. Живот крутило так, будто кишки выдирались наружу, рвало. Мать бегала по квартире, совала ей какие-то таблетки, она их принимала, будучи совершенно обессиленной и все время боясь, что хлынет кровь, как у Маринки.
Но кровь не хлынула. Рвота и понос к вечеру прекратились, хотя мама уже собиралась вызывать "скорую", отец отговорил.
Все затихло в доме. Мама, после того как Наташа сказала ей, - мама, уйди, пожалуйста, дай мне побыть одной, я посплю... Ушла, поняв, что дочери-после всех лекарств надо придти в себя.
... Маринка, где Маринка?! Наташа попыталась вспомнить телефон Нинки-акушерки, пусть хоть она что-нибудь подскажет (идти к ней на ковырялку Наташа боялась), но телефона не вспомнила. Николай Николаевич профессор, вот кому бы она доверилась, но его без Маринки или Нинки она не найдет. Что делать?
"... Рожать, подумала Наташа спокойно. - А что ей остается? С мая прошло уже четыре месяца, желтеют листья на деревьях, подходит осень...
... Рожать. Сказать все маме. Пусть убивает. Пусть с ней де - лают, что хотят. Ну что, идти к маме?.. Пасть ей в ноги, рыдать и все рассказать: про пьянку, про то, что ничего не помнила. Все это рассказывать?
Наташа села в постели. Да что она, свихнулась? Не понимает, что будет?.. Что при первых же её словах мама бросится на нее, а она в окно? Или наоборот?
"... Нет уж, дорогая моя, - сказала себе Наташа, - нет. Все это сделала ты, неважно, в каком состоянии, и за все должна отвечать ты.
Сначала она позвонит Маринке, вдруг она дома? Она набрала но - мер Марины. Марина ответила.
* * *
- Привет, - сказала Наташа.
- Привет, - безрадостно откликнулась Марина.
- Что же ты не звонишь? - Наташа почувствовала, как предательски задрожал её голос, но Марина не заметила.
Наташа почувствовала, что оттого, что Марина оказалась дома и, может быть, найдется выход, расслабилась и вот-вот заревет, как теленок.
- Настроение хреновое. На похороны тетки в деревню ездила. Бабка готова тут же сюда уехать, а меня оставить. Еле отговорила её и то ненадолго. Так что понимаешь сама, чего мне звонить: плакаться в жилетку? Тебе, в твои веселые молодые годы...
- Марин, - еле выговорила Наташа, ужас снова пришел к ней, - мне срочно надо с тобой повидаться...
У Марины в голосе появилась живинка.
- А что такое?
Мне по делу надо. Срочно.
- Давай сейчас?
- Хотела бы, - сказала Наташа, - но не смогу сейчас. Завтра, прямо с утра, ладно?
В эту ночь Наташа почти не спала. Проснулась рано, разбитая, хотела даже плюнуть на все. Никуда не ходить, пустить все на самотек. Но ужас подкинул её в постели.
* * *
Марина выглядела неплохо: загорела, похудела, но и как-то повзрослела. Наташа не хотела называть правильное слово: постарела. Нельзя же стареть в какие-то двадцать пять! Хотя... Кто сейчас даст Наташе её неполные семнадцать? Никто. Она и сама их себе не даст.
Марина оглядела её и спросила: выпить хочешь?
Наташа кивнула: выпить так выпить. Домой она скоро не собирается.
- Ну, с чем пришла, выкладывай. Что-то ты поправилась на мамочкиных харчах, не пила, небось, не курила, пирожки жрала, так?
Наташа поежилась: значит, уже заметно, что "поправилась", и ухнула, как в воду.
- Знаешь, Марин...Я...
Марина аж взметнулась.
- Девственность свою утеряла? Ну, и что? Так уж страшно?
Наташа поежилась.
- Но не в этом дело. Вернее, в этом. Я...
Марина почти с восторгом докончила: попалась?
Наташа кивнула.
- Ты что, совсем дура? Не видела, что со мной было?
- Тогда уже было все, просто я не знала...
Марина глаза вылупила.
- Ты что? Ох, и скрытная. С кем же? Может, вообще года два назад, а мне голову морочила?
Наташа замотала головой.
- Когда же? И кто?
Наташа через силу выдавила: тогда... Когда твой Санек был...
Марина резко спросила: что, может, Шурик?
Наташа кивнула. Марина зашлась истерическим хохотом.
- Давай, подруга, выпьем за то, что мы с тобой породнились. Папка у наших: моего, царство ему небесное, и у твоего, наверное, то же самое ему, - один!
Наташе перехватило горло.
... Как? Когда? Шурик был все время с ней. И в ванной, когда ей было плохо, и потом... А после она заснула. Какая же грязь!
Наташа усмехнулась.( Вот тебе Шурик - "Дин Рид"!..)
И захохотала так же, как Марина, только с нею случилась истерика. И Марина отхаживала её. Наконец когда Наташа, лежа в постели Марины, под теплым пледом, перестала трястись. Марина, наконец, сказала:
- Ладно, не будем обсуждать этого кобеля, не стоит он того. Ну, случилось и случилось. Как вот выпутываться? Ведь у тебя месяцев пять, не меньше, ты что раньше думала?
Наташа прошептала.
- Я вообще ничего не помнила, потом только...
Марина снисходительно заметила.
- Да что я, прокурор, что ли? Ты пришла не за трепом, а за деловым советом, как я понимаю. Думаю, варианты есть.
Наташа глубоко вздохнула.
... Варианты есть! Ну кто ещё ей так мог сказать? Только Марина!
А Марина чувствовала себя прекрасно: к ней пришли, на неё уповают и только на нее.
- Вообще-то, по правилам, вариант один, - сообщила она. - Взять Шуренка за одно место и заставить жениться. Конечно, он будет как змей выкручиваться, но ничего, мамаша - женщина у тебя крепкая - не выкрутится он нику-да. Наташа хотела было возразить, но Марина подняла руку.
- Молчи, дай сказать! Маман нанимает адвоката, чтоб страшней было и чтоб нервы вам самим не тратить. Адвокат прибывает к Шуренковой мамане, а она у него, как я понимаю, - я те дам. Она кладет Шурику таких горячих, что он тут же женится. Ты была де-вица, он тебя споил и трахнул в бессознанке. Изнасиловал, проще. Свидетелей кучу найдем. Одна бабка чего стоит. Он женится, а ты рожаешь ребеночка при муже, а потом гонишь его в шею, как говорится, без выходного пособия. Для тебя главное - штамп и роды в клинике при муже, так?
Наташа слушала все, что говорила ей Марина, и знала одно: нет. Она на за что не выйдет замуж за Шурика. И мама. Мама, которой все надо рассказать! И ещё свидетели! И зачем только Марина травит ей душу?
- Марина, - сказала она как можно более мягко, хотя в ней все заледенело от унижения, - ты же сама понимаешь, что это не-возможно.
Марина, естественно понимала. Но поговорить на тему - это ли не сладостно!
Она быстро согласилась: Не хочешь - не надо. Думаем дальше.
Наташа не выдержала.
- Марин, а Николай Николаевич? Он мне понравился, по-моему, он действительно отличный врач, как он тогда...
- Ты-то откуда что понимаешь? - Резко возразила Марина. - Может, он коновал, а выдает себя за профессора. Может, у меня все было бы в порядке и без него, просто я струсила чего-то тогда.
Наташе захотелось встать и уйти, - не так она представляла себе разговор с Мариной. Марина казалась ей добрее а теперь она видит, какая та желчная, злая.
Но вставать и уходить было просто некуда, разве что через окно... Она сказала тихо: Марин, я не спорю, ты лучше знаешь. Но все-таки он - врач. Может, ты позвонишь ему?..
В её голосе была уже не просьба, а мольба. Марина смягчилась несколько.
- Наташ, я, конечно, попробую ему позвонить. Но с таким сроком он не возьмется, он старый и трусливый.
Наташа сказала уже последнее.
- Я готова идти к Нинке... У меня выхода нет.
Марина снисходительно заметила:
- Выход всегда есть. Только не сразу находится. А насчет Нинки ты замолкни. Ты что, не помнишь ничего? Ковырнула она меня, это один к одному. Нет.
Потом её вдруг словно осенило:
- Садись и не мельтеши. Надо же мозгами покидать. Деньги у тебя есть? Это главное.
Наташа только на секунду замешкалась.
- Есть. Сколько надо, столько и будет.
- У матери сопрешь? - Спросила презрительно Марина.
- Нет, - ответила Наташа, глядя прямо ей в глаза, - у меня свои... (она подумала о кольцах и прочем, что мать берегла для нее. Вот сейчас они ей нужны. Она вправе взять их).
- Ну, хорошо, не будем выяснять. Есть - замечательно. Ты как бы уезжаешь. Можешь взять академку?
- Могу, - ответила Наташа, не понимая пока, что за вариант придумала Марина, а та продолжала.
- Значит, берешь отпуск, маман врешь, что едешь отдыхать. У меня знакомая живет в Хосте, едешь со мной. А сама переезжаешь ко мне. Мы с тобой попробуем вдвоем похимичить. В твой срок - это легче. Выкинешь. И все дела.
Наташа с ужасом спросила.
- Выкидыш? Он что... мертвый?
Марина усмехнулась.
- Нет живой. Выкидыш всегда уже того...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34