Но майор ещё задержал её.
Скажите, Наталья Александровна, а почему вы не хотели, чтобы я расспрашивал вас при вашей подруге, Марине Николаевне? ... Ну, вот. Им палец нельзя протянуть, откусят. Не хочет она, чтобы Маринка знала все её адреса, не потому, что сейчас не до-веряет ей, а потому... потому что слишком много меж ними всего и, как ни странно, она вдруг поняла, что ничего не ушло.
Но ответила другое.
Когда-то я обманула Марину, по глупости, детскости - сказала, что вышла не за того, за кого действительно вышла... Могла полу-чится неловкость...
Наташа старалась говорить небрежно и светски, как о не стоя - щей внимания ерунде.
Он промолчал, как бы удовлетворившись ответом.
В комнате Марина плакала, размазывая тушь по щекам.
Представляешь, эта сволочь украла у меня паспорт ко всему про-чему!
Наташа бросилась к ящичку, где хранила документы, - паспорт был на месте. Хоть это!
Проскурников успокоил Марину.
Паспорт вам быстро сделают. Мы посодействуем.
Наташа вдруг подумала, что не предложила ему даже чашку ко - фе. Она быстро исправилась.
Чашечку кофе?
Спасибо, в другой раз. Я думаю, мы ещё встретимся, - как-то загадочно-обещающе сказал он. И добавил, - не оставить ли вам Сергея? А то ведь дверь у вас порушена.
Не надо, что вы, спасибо! - в два голоса заговорили женщины.
Мы к двери что-нибудь подтащим! - Пообещала Марина.
После ухода милиции подперли дверь креслом.
Наташа вынула из бара бутылку мартини.
Удивляюсь, чего он спиртное оставил? Непьющий? А может, дейс-твительно, баба?
Марина фыркнула.
Сейчас бабы у нас почище мужиков лакают. А ты что, думаешь, и вправду - баба?
Наташа разлила по бокальцам мартини.
Не знаю. Может, и баба. Мне кажется, мужик бы все проще сде-лал. Никаких масок и подошв, просто шляпу надвинул или платок на рот и все. Как террористы! А тут бабьи придумки... Давай выпьем, хоть и болит голова до ужаса, может, наркоз поможет.
Слушай, - сказала вдруг Марина таинственным шепотом, - а вдруг это Шурик? Не сам, конечно, явился, мы б его узнали сразу... Навел! У него глаза завидущие, а ни хрена нет.
Не-ет, - протянула Наташа, - он, может, опустился совсем, но..
Марина попеняла ей.
Вот, Евгеньич же просил, чтобы мы все сказали, что думаем, что предполагаем. Я хотела было сказать, но кто я такая. Но кто бы это ни был, - сволочь он! Баб ограбил! А знаешь, мне сыщик этот понравился, такой, чувствуется, самостоятельный, умный. Он - найдет!
Наташа устало сказала.
Да не найдет он ничего, хотя и симпатичный.
Марина стала снова ругать грабителя, она все страдала о перстне с аметистом.
Это же тот, Наташка, тот, что ты мне подарила. Я так его любила.
Лучше него у меня ничего не было, нет, и не будет...
А у меня он иконку забрал. Паневежисской Божьей Матери, я её так любила, она мой талисман.
Марина спросила.
Может, тебе деньги нужны? А, Наташка? У меня-то он всего трис-та баксов взял, все, что было. Позарился, гнида! Я тебе могу завтра привезти.
Спасибо, Маришка, выкручусь, я же не все деньги здесь держала.
Я там много зарабатывала.
Марина посмотрела ей пристально в глаза и спросила, шепотом по чему-то.
Скажи мне честно, от меня никуда не уйдет - на мужиках зараба-тывала?
Наташа рассмеялась.
Нет, Мариш. Я ведь крепкий профессионал, дипработник.
А девать мне баксы было особо некуда. Ну, покупала вещи, ну, ез - дила на курорты...
Неужели у тебя ни одного мужика после мужа не было? Ни за что не поверю! Ведь ты же нормальная женщина, красивая, все при те-бе... Не поверю.
Ну, не верь, - ответила Наташа. - Как хочешь. Но секса для ме-ня не существует. Мы с мужем из-за этого разошлись. Он себе нор-мальную женщину в конце концов нашел, после маеты со мной. А лю-бил меня очень. Вот я и подумала: не буду больше экспериментиро-вать, такая сложилась у меня судьба. Давай не будем об этом.
Марина согласилась.
Давай, - и тут же продолжила, уже о себе.
Знаешь, сколько я абортов сделала! Штук пятнадцать, не меньше.
Последний - фиговый был, больше не беременею - лафа! У меня сейчас любовничек есть - класс, на небо улетаю! Я тебя с ним познакомлю. Только не уведи! А то обревнуюсь.
Наташа засмеялась, сказала, как учительница: запомни раз и навсегда: я никого никогда не уведу! Я - пустыня Гоби. Поняла?
Так что можешь мне показывать всех твоих любовников, - никакой опасности. А мужики, если видят, что в бабе нет секса, сами отс - тают. Им не красота нужна, а сексуальность! Есть, правда, идеа - листы, которые просто ходят и глазеют. Там таких много. Но, я считаю, они не совсем нормальные, вроде меня. Я ведь идеально тоже могу влюбиться, наверное, но чтобы без всего этого.
Марина выпила ещё мартини, уже одна, она подпила, это было заметно, и спросила.
Наташ, а ты вправду на меня больше не злишься? Честно?
Наташа ответила, сдерживая раздражение.
Я иногда думаю, что, может, что-то было и к лучшему, свет по-видала, любил меня муж очень, пожила в свое удовольствие. А то с каким-нибудь Шуриком маялась бы всю жизнь... Если бы только не было ещё страдающего... существа. Марина, больше не будем к прежнему возвращаться, идет?
Марина нехотя сказала.
Ну, если ты не хочешь... А ведь иногда хочется вспомнить все, поговорить, разобраться...
Не хочу, - твердо сказала Наташа.
Марина вдруг опять вскинулась.
Вот, сука, из-за него и тряпочек я не увидела и не приобрела ничего! И не потрепались как следует!
А я тебе шубу собиралась подарить! Теперь вот - нечего...
Марина аж покраснела, будто шуба уже висела у неё на плечах.
Тем более найду этого подонка! За шубу!
И они обе расхохотались, хотя смеяться им не очень хотелось.
Марина прошептала.
Мне что-то страшновато, Наташ, может, не надо было отпускать этого сержанта. Спал бы себе в другой комнате, все ж мужик.
Да пошли они на фиг! - Раздраженно сказала Наташа. - Тоже мне сыщики! Чепуху тут молол этот джентльмен! С умным видом. А сам и знать не знает, и ведать не ведает, с какого боку браться!
Марина покачала головой.
Не-ет, ты их не знаешь! Они так вот поговорят, поговорят, по-том по скупкам пойдут, по комискам, потом по своим каналам, - к скупщикам! У них все на приколе!
Наташа разозлилась.
Ага! Только мы этого Евгеньича и видели! Ну, позвоню ему неде-ли через две, нанесет он мне чепухи! Ладно, я устала, как не знаю кто. Спать! Спокойной ночи! Ты ложись здесь, постель внут-ри, все чистое. А я пойду к себе. Пока.
Она уже выходила из комнаты, когда услышала бормотанье Марины.
Злая ты какая-то стала, чужая... На кривой кобыле не подъ-едешь...
ГОСТИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
ВАЛЕНТИН.
Наташа проснулась в отвратительном состоянии. Давно не было столь скверного настроения. Надеть теперь нечего, все вынесено, она вчера проглядела, ну, остались, кое-какие одежки, но главного нет, - нет ни плащей, ни курток, ни пальто.
Осталась паршивенькая старая кожаная куртка, купленная дав ным-давно. Ладно. Брюки её шикарные велюровые - взяты, все, туф - ли новые, ботинки... Никуда она в таком похабном виде не поедет, ни на какую дачу.
Потом, её раздражала Марина, которая как была вульгарной дев - кой, так и осталась. Только ещё деньги заимела и на них себе му - жиков покупает!
Но что, Марина собирается кантоваться у нее? Не выйдет. Ната-ше надо остаться одной. Она не вытерпит ещё и сегодня эту отек-шую рожу, - у Марины к концу их "вечеринки" отекло лицо и она стала похожа на старую мятую подушку. Наташа вскочила с кровати, подбежала к зеркалу, - а у нее?
Но у неё на лице не было заметно ничего. Вот, что делать с мамой... Надо ехать за деньгами, а что говорить? Вчера отдала на хранение, сегодня берет! Хорошо, если мама за эти дни их ку - да-нибудь не вложила, она все время кого-то снабжает в долг под большие проценты. Вполне могла отдать! Но у неё деньги есть еще, дать она может, но что ей соврать? Опять это вранье! Когда же оно уйдет из её жизни!
Надо будет сказать... Наташа задумалась, - ничего не шло в голо ву... Да, что скажет, то и скажет, лишь бы мама не догадалась, что её ограбили и так ужасно! Мама не выдержит! Ладно, с этим решено. Потом она поедет в какой-нибудь фирменный магазин и на - купит всего самого-самого...
С этим все. Алеку она позвонит и поедет к ним, если, конечно, пригласят. Хочется пообщаться с нормальными людьми после всех этих ... Тени прошлого её окружали. Нашли все-таки. Как змеи вползли в дом. Ей вдруг стало страшно. А в соседней комнате спит
Марина - кто она?
Она прошла в комнату к Марине. Та спала сладким сном, подло - жив под щеку ладонь. Наташа смотрела на нее, во сне Марина хму - рилась, что-то бормотала: наверное, переживает вчерашнее...
Марин, - позвала она Марину, - Марин, - но так, чтобы та не ис-пугалась. Но Марина испугалась. Она села на постели и смотрела раскрытыми от страха глазами. - Что? Что... - Потом она увидела наконец Наташу, и её отпустило.
Ты что, Мариш, это я, Наташа! - трясла её за плечи Наташа, пото-му что ту и отпустило, но вид у неё был смурной.
Наконец Марина откликнулась хрипатым голосом:
Гос-споди, а мне показалось, что этот ведьмак пришел! Я его во сне всю ночь видела!
А Наташа не видела. Во сне её подсознание рождало совсем дру - гие образы - она была в Европе, там же был Алек, ещё кто-то ...
А я его не видела, - коротко сказала Наташа и, чтобы не стать невежливой, а очень хотелось! Сказала:
Пойдем пить кофе. - И вышла из комнаты.
Нет, не любила она Марину и теперь не полюбила. Вчера выпила, вот и растаяла. Но немного. Надо поскорее от неё избавляться!
Провернуть с квартирой, а пока пожить на даче. Все-таки хватило у неё ума не сообщать при Марине всех адресов! Зря она свою фа - милию, Алекову то есть, назвала при ней. Но та может со страху и спьяну не запомнила? Как же! Марина всегда отличалась тем, что все запоминала. Хорошо, предположим, найдет она их Кутузовский.
Там изредка бывает Игорь, вечером и рано утром. Игорь - человек определенной стаи - незнакомой девке он адресов не даст, а пош - лет куда подальше. Конечно, Марина может исхитриться и такое придумать! Про дачу она вообще не знает, мамин адрес не знает.
Игорь адрес Алека не даст. Ну, Марина может сторожить Игоря на машине и поехать за ним на дачу, туда не пустят. Скажет, к Ната - ше - так Наташа предупредит всех, что её здесь нет. Ну, и что
Мариша им станет рассказывать? Про ТО? Она знает, что они с му - жем разошлись... Значит, Наташи вообще на даче быть не может...
Короче, два из ста, что Марина что-нибудь сварит из этого всего.
А там... Новая квартира, дача, и работа. И тут она подумала, что если ей предложат снова за границу, она поедет! Полетит на крыльях! Хватит, пожила здесь неделю - на всю жизнь наелась дерьма! Ну и мерзко здесь.
На кухню вышла Марина, одетая, накрашенная, причесанная. Уже лучше, но ей уже нужен электрический, притемненный свет и мало водки. Тогда - ещё ничего.
Садись, пей кофе, поешь, мы с тобой вчера толком и не успели.
Марина с отвращением посмотрела на стол - ничего не хочется...
У тебя похмелиться осталось?
Конечно, есть, - сказала Наташа, - не осталось, так новую откроем. Как это вчерашний бутылки не забрал?
На что ему бутылки, разобьешь еще, сам купит! Есть теперь на что, ответила Марина, - а потом - торопился...
Наташа принесла бутылку виски:
Марина налила полную рюмку, посмотрела на Наташу, та покачала головой.
Понимаешь, Мариш, мне по делам, насчет денег надо срочно ехать и отошла к шкафу, как бы начиная собираться. Распахнула его.
Шкаф зиял почти полной пустотой. В углу гнездилось несколько одежек. Наташа с болью смотрела на эту пустоту и вдруг увидела край своего любимого черного пальто от знаменитого кутюра! Оно висело с самого края и как-то переместилось в угол... Она выта - щила его и заплакала. Только теперь.
Что ты ревешь? - удивленно спросила Марина.
Мое пальто... любимое... осталось. Я... думала, не в чем вый-ти... даже! - проговорила Наташа, уткнувшись в мягкую шерсть, пахнущую той жизнью - духами, сухими цветами, изяществом и доб-ротой... Да. Добротой.
Ну вот, какой ведьмак благородный - пальто тебе оставил! - насмешливо сказала Марина. - А у меня, сволочь, паспорт взял, а мне в командировку ехать надо! И сумку вон разодрал, что не по-чинить. А я её в фирменном магазине покупала. Чего она ему да-лась?
А Наташа просчитывала: пальто есть, ботинки новые, темно-виш - невые с заклепками, наверху стоят. Кое какие свитера и кофточки в нижнем ящике и что-то там ещё - белье, халатик, юбка... В об - щем, одеться можно, не так шикарно, как могла бы, но ничего! Она была рада, что пальто осталось. А шубу она сегодня же купит. И замок надо сделать. Срочно. А то живет, как на улице.
Марина, ещё выпив рюмку виски, наконец с сетованиями, завере - ниями в дружбе и скорой встрече, удалилась. Наташа закрыла дверь, приперла её креслом и наконец-то почувствовав себя лучше, сошел какой-то налет, будто грязью её вымазали, а сейчас чуть-чуть отмылась. Так с Мариной всегда, как только она появля - ется на Наташином горизонте. Она несет какой-то яд не яд, но от - менную гадость. Уж если так - разве можно таким людям крестить - ся? - Гнать их! А она крестилась, и Наташу поучает, и других, наверное, а сама стала ещё хуже. Надо проверять, что ли, этих крещеных, кто как живет и снимать с них кресты, в наказание! Тогда бы подумали. А так вывесят на грудь, будто это бижутерия - смотреть страшно! И ничего им, спокойно.
Потому что они думают, что вот, крестились, исповедуются, в цер - ковь заглядывают, и все грехи отпущены! А если ещё на храм да - дут! Тогда уж прямиком в рай. Это перед людьми так можно и перед священником тоже, ибо он - человек.
А для Высшего существа, где мера совсем другая - это жизненная мелочевка, которую они дают или крест, который вешают напоказ на волосатую или сисястую груди, ничего. Как это по-ла - тыни? НИХИЛ. НИХИЛ - НИЧТО. Но откуда им додуматься! Откуда Ма - рине додуматься, что делами надо идти на крещение... Благими на - мерениями, говорят, вымощена дорога в ад.
Ну, вот она и стала проповедником собственной конфессии. Си - дела бы уж и молчала. Она, с её немыслимым грехом и всем осталь - ным!
Наташа собралась и поехала к маме. Там обошлось, она наверте - ла маме такого, что сама понять не могла, откуда что бралось! В общем, мама дала и денег, и Алиске-крыске брошечку очередную, красивую, с опалом. Спросила, что Наташа делала? Наташа сказала, что убиралась в квартире и лежала в ванной. А вот завтра или послезавтра поедет на дачу. Мама хотела отправить с ней Гарьку, но Наташа воспротивилась. сказала, что ей в первый раз надо при - ехать одной.
Поездила по магазинам, но шубу покупать не стала - очень до - рого, вот когда пойдут проценты, тогда. Купила себе прекрасный нубуковый плащ с нежнейшим дымчатым мехом. Купила маленькую шляпку с вуалеткой и прекрасные уличные закрытые туфли из замши.
И по мелочам - духи этот монстр все забрал.
Домой она вернулась довольно поздно, поставила машину под ок - нами, вздохнула: скоро не будет здесь её "рено" серебристого.
Уведут. Завтра, послезавтра, через три дня - надо быть к этому готовой. Готовой ко всему. Что у тебя возьмут все и скажи спаси - бо, что не угробят. Красота, кто понимает. Три дня Наташа мета - лась по всяческим делам, покупала замки, вызывала слесарей, ремонтников, платила бешеные деньги, забегала в магазины, покупала, что оказывалось взятым, например, чайный китайский сервиз. Заезжала к маме, чтобы, не дай Бог, ей в голову не пришо самой приехать. Говорила, что ещё не прибралась. И каждый раз, садясь в" рено", думала: в последний?
Наконец, все было сделано и она собралась на дачу. Приняла ванну с гелем, сделала маску, намазалась кремом, сняла его, мас - саж, покрасилась легко, причесалась. Надела свои алый халат, ко - торый тоже остался, висел на спинке стула, видно, что ношеный, на кой им ношеные вещи? И села пить кофе с сигареткой. Мир нас - тупил в её душе. Сейчас она не будет торопиться, посидит, поку - рит, соберется и поедет. При этой мысли у неё сразу ста - новилось хорошо на душе. Даже присутствие Алисы не портило сос - тояния умиротворенности. Потреплется с ней минут пятнадцать и уйдет в свой дом. Свой ли? Но Алек сказал, что дом - её. Ладно, разберемся, как говорит Марина. Она встала, - хватит ловить кайф, - надо ехать.
Надела бархатные брюки, которые купила теперь, светло-серую ан - гору, нацепила серебряные украшения, те, что были на ней в тот вечер, - с неё он ничего не стащил, решил, что и так хватит, но - вые замшевые туфли, - там дорожки, чисто. Что-то показалась ей кофта не слишком элегантная, серенькая, надо что-то придумать, может, шарф синий? Она стояла в задумчивости и тут прозвонили в дверь. Кто это так рано? Марина? Соседи? А вдруг монстр?
Днем? В светлоту? Да и зачем, он же понимает, что здесь уже ничего не обломится.
Она медленно пошла к двери.
Кто? - спросила и заглянула в глазок: там стоял молодой чело-век в черном кожаном плаще, опустив голову, она не могла расс-мотреть его лица. Странно... Похоже, все-таки решили, что у неё есть хороший загашник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34