Уже с самого начала войны во Фран-
ции и в Германии циркулировали глухие слухи о фактах проявления протеста
против войны в рядах войск. В частности, через несколько месяцев после
начала войны в Париже втихомолку передавали, что один отряд на фронте
взбунтовался и собирался итти на Париж с требованием мира, но отряд этот
был остановлен бывшим героем Фашоды генералом Маршаном, которому-де уда-
лось, не прибегая к кровопролитию, уговорить солдат вернуться к исполне-
нию "долга". Понятно, военная цензура во всех странах не пропускала ни-
каких сведений в прессу о настроении умов в армии. Однако уже чуть ли не
с первых дней войны во французской империалистической прессе стали появ-
ляться тревожные сведения о настроении крестьян по отношению к находя-
щимся на фронте сыновьям и членам семей крупных землевладельцев, графов,
маркизов, вообще знатных или богатых людей. Как жаловались "Echo de
Paris" (Парижское эхо), "Figaro" (Фигаро) и другие подобные органы печа-
ти, во многих сельских местностях Франции о всех лицах из господствующих
классов, находящихся на фронте, в деревнях распространяются упорные слу-
хи, будто означенные лица расстреляны или арестованы за сношение с неп-
риятелем. Органы прессы требовали от министерства внутренних дел приня-
тия энергичных мер для прекращения клеветнических слухов и для обнаруже-
ния злостных клеветников, и один из правых депутатов поставил даже в
парламенте вопрос о мерах борьбы с кампанией клеветы, имеющей целью по-
дорвать "священный союз" всех классов перед лицом внешнего врага. Расп-
ространение слухов об измене богатых людей, о их предательских сношениях
с немцами, доверие ко всем подобным слухам было первым симптомом недо-
вольства крестьян правящими классами, вовлекшими их в страшную бойню,
которая особенно тяжело ложилась на крестьянство, на сельские местности,
откуда все более или менее здоровые мужчины были взяты на фронт. Посте-
пенно недовольство войной стало все больше и больше захватывать и армию,
но уже под знаменем революционных идей. Как констатирует Луи Дюмор в ро-
мане "Les defaitistes" (Пораженцы), весной 1917 г. по французской армии
прокатилась волна морального разложения. К 20 мая волнения охватили семь
корпусов. К этому времени оказались дезорганизованными 113 войсковых
единиц: 75 пехотных полков, 22 баталиона стрелков, 12 артиллерийских
полков, два полка колониальной пехоты, один драгунский полк, один бата-
лион сенегальцев. На пространстве от Суассона до Парижа находилось не
более двух дивизий, на которые можно было положиться.
"В ряде полков офицеры были арестованы, в других солдаты отказывались
повиноваться, пели "Интернационал" и выносили резолюции против прави-
тельства:
" - Наши жены умирают с голоду. Нужно судить правительство, отказыва-
ющееся заключить мир с Германией. Пойдем на Париж. В Палату Депутатов -
таков был язык этих резолюций".
"Кое-где солдаты избрали советы - "по образцу русских солдат". Были
части или группы, которые и в действительности пошли на Париж, но были
перехвачены на пути или кавалерией, или другими здоровыми частями ар-
мии".
Из мемуаров ренегата Шейдемана мы знаем о том настроении, которое ца-
рило в германской армии, жаждавшей мира, о грандиозных рабочих забастов-
ках, прокатившихся по всей Германии перед конференцией в Стокгольме. Дух
недовольства, революционное настроение все больше усиливалось в населе-
нии, особенно в рабочих массах. Шейдеман рассказывает о двух массовых
забастовках в 1917 и 1918 г.г. и о том, как после начала движения он сам
вместе с Брауном и Эбертом вступил в забастовочный комитет, "чтобы удер-
жать движение в организованных рамках и как можно скорее прекратить его,
переговорив с правительством"*1.
Одновременно волновались и низы армии, которая с нетерпением ждала
конца войны. Как признает Шейдеман, в период Стокгольмской конференции
_______________
*1 Курсив наш. См. Ф. Шейдеман, "Крушение Германской империи", стр.
105 - 110, Государств. Издательство, Москва - Петроград, 1923. над всеми
окопами стояла мысль о Стокгольме, как о новой Вифлеемской звезде, кото-
рая должна привести к яслям мира. В течение трех месяцев мысль миллион-
ных армий была направлена на результаты переговоров между представителя-
ми рабочих, и понятно, что бесплодность переговоров бесконечно усилила
усталость от войны и отвращение к затягивающим войну аннексионным вожде-
лениям*1.
Французские и немецкие социалисты сделали все, от них зависящее, что-
бы побороть революционное настроение народных масс, особенно армии, и
обмануть последнюю всякого рода обещаниями. Без помощи социал-патриотов
буржуазии западно-европейских стран ни в коем случае не удалось бы так
легко кончить войну и избежать самых серьезных внутренних потрясений,
после четырех лет ужасной бойни, вырвавшей миллионы жертв из рядов про-
летариата и крестьянства и обострившей в невероятной степени нищету на-
родных масс. Своим громадным влиянием на рабочие массы, на миллион сол-
дат на фронте и миллионы пролетариев на фабриках и заводах, Вандер-
вельде, Ренодели, Лонге, Шейдеманы, Носке и Каутские воспользовались
только для того, чтобы попытаться совершенно убить или парализовать в
окопах и в тылу всякий дух революционной активности, жажду борьбы с пра-
вящей кликой. И шайка ренегатов блестяще выполнила взятую на себя зада-
чу. Миллионы людей в окопах и на фабриках рвались в бой против виновни-
ков империалистической бойни, но вожди, в которых эти массы глубоко ве-
рили, за которыми готовы были итти слепо на смерть, играли изменническую
роль и "продали шпагу свою" злейшим врагам народа. А мы знаем, какую
роль в гражданской, как и во внешней, войне играет генеральный штаб и
верховное командование - неограниченный руководитель и мозг действующей
армии.
Иначе сложилось положение вещей в России. На-ряду с эс-эрами и
меньшевиками, которые, по выражению Овсянникова, "беспомощно метались
между английским проконсулом Российской Республики сэром Бьюкененом и
проектировавшейся ими Стокгольмской конференцией, пытаясь остановить ход
событий бонапартистскими речами Керенского и пацифистскими резолюциями
Петербургского Совета и Ц. И. К. первого созыва"*2, существовала партия,
руководимая гениальным и прямолинейным вождем, которая знала, что она
хочет, к чему идет, и которая отлила в ясную и определенную форму броже-
ние, охватившее преобладающую часть населения, почти все крестьянство,
пролетариат и армию на фронте. На другой день после октябрьской револю-
ции партия большевиков поставила своей основной задачей немедленную лик-
видацию войны, не поступаясь в то же время завоеваниями революции.
В отличие от положения вещей на Западе и тактики западно-европейских
социалистов, в России не только большевики доказывали грабительский ха-
рактер мировой войны, направленной против интересов народных масс и име-
ющей целью осуществление империалистических планов правящих классов.
Заграничные эс-эры (в лице Чернова), меньшевики (в лице Мартова
_______________
*1 Там же, стр. 159 - 160.
*2 "Современник", 1923, N 1, стр. 17. и т. д.), интернационалисты из
"Новой Жизни" во главе с Сухановым, автором нашумевших брошюр против
войны, неустанно доказывали с первого дня войны империалистический ха-
рактер последней, ее противоречие жизненным интересам народных масс, ее
роковые последствия для международного рабочего движения и международной
солидарности рабочих. Но очевидно, все эти борцы против войны делали
свое дело, согласно девизу: "писатель пописывает, читатель почитывает",
не понимая и не предугадывая, что народные массы России, разбуженные
громом военной непогоды, пройдя через горнило невероятных испытаний и
мук, узнав правду об истинных целях войны, не пожелают погибать позорно,
как бараны под ножом мясника, во имя явно преступного дела.
Только у большевиков слово не расходилось с делом, и вот почему на-
родные массы пошли за ними, и вот почему также все сознательные, истинно
революционные элементы из других социалистических партий покинули своих
или трусливых или лицемерных и непоследовательных лидеров и примкнули к
большевикам.
В первый момент после октябрьской революции задача немедленной ликви-
дации войны казалась легко разрешимой. Начавшаяся в Германии революция
не замедлит притти на помощь русскому пролетариату и развяжет ему руки,
превратив империалистическую бойню в революционную социалистическую вой-
ну. Необходимо только развязать германскую революцию, как можно энергич-
нее и громче провозгласив лозунг: "мир хижинам - война дворцам" и опуб-
ликовав тайные аннексионистские договоры прежних российских правительств
и их союзников. Такова была тактика русской делегации в Бресте в первый
период переговоров - тактика революционного натиска и упоения только что
одержанной победой над собственной буржуазией (Овсянников, "Ц. К. Р. К.
П. и Брест", "Современник", 1923, N 1).
Однако события не оправдали этих ожиданий. Тактика русской делегации
в Бресте делала свое дело и революционизировала рабочие массы в Герма-
нии, но не так быстро, как мы надеялись, что же касается социал-демокра-
тической партии, поведение ее во время брестских переговоров было нас-
только позорное, что сам Шейдеман вынужден признать, что "роль соци-
ал-демократической партии в этом выдающемся факте германской политики
была, к сожалению, отрицательная... "Нет", сказанное социал-демократи-
ческой фракцией, отклонение мирного договора, внесенного в рейхстаг,
имело бы, несомненно, глубокое значение"...*1.
В момент брестских переговоров Германия была, по выражению т. Ленина,
"только еще беременна революцией" и разрешилась республиканским ребенком
лишь в ноябре 1918 года, т.-е. через девять месяцев после 3 марта 1918
г., когда Советская Россия подписала брестские условия.
Итак, в течение брестских переговоров положение Советской власти было
необычайно тяжелое. Старая армия была абсолютно неспособна отражать не-
мецкое наступление, новой красной армии еще не было. Было необходимо
_______________
*1 Ф. Шейдеман, "Крушение германской империи", стр. 209. ликвидиро-
вать войну во что бы то ни стало и пойти на похабный мир", чтобы, "жерт-
вуя пространством, выиграть время". Этого "похабного мира" не могли пе-
реварить левые социалисты-революционеры, которые ответили на подписание
брестских условий выстрелом в Мирбаха и июльским восстанием в Москве.
Чрезвычайно болезненно переживали кризис большевики. Как формулирует
Овсянников: "Если левые эс-эры пали жертвой своих мелко-буржуазных пред-
рассудков, то большая часть Р. К. П. была больна еще тогда неизвестной,
но теперь хорошо изученной на ряде пациентов Коминтерна "детской бо-
лезнью левизны", одним из основных симптомов которой является неумение
соразмерять силы с задачами, которые предстоит преодолеть. Эту непредви-
денную корь, обязательную для всякого гражданина дошкольного возраста,
необходимо было немедленно излечить, так как Гофман не соглашался ожи-
дать естественного разрешения болезни и замахнулся хирургическим ножом,
намереваясь зарезать дело всей революции. Лечить партию мог один только
Ц. К., в паре хороших резолюций прописав ей основательную дозу жаропони-
жающих и приставив интернационалистские припарки. Но сам врач сделался
жертвой эпидемии и заразился корью. Оставался здоровым Ленин, обладающий
иммунитетом ко всякой инфекции, независимо от того, приносит ли ее пра-
вый или левый ветер".
Посмотрим, как ставился т. Лениным вопрос о мире. Еще задолго до на-
чала переговоров с Германией Совет Народных Комиссаров неоднократно об-
ращался к державам Антанты с предложением вступить в общие переговоры о
мире. Такие обращения были адресованы к Франции и Англии 8 ноября, и в
тот же день была послана нота правительствам нейтральных государств,
предлагающая воздействовать на воюющие страны.
Но т. Ленин предвидел, что борьба за мир будет очень трудной. Уже в
речи на заседании В. Ц. И. К. 2-го созыва 10 ноября 1917 г., т.-е. через
два дня после обращения к Англии и Франции, т. Ленин сказал, между про-
чим, следующее: "Наша партия не заявляла никогда, что она может дать не-
медленный мир. Она говорила, что она даст немедленное предложение мира и
опубликует тайные договоры. И это сделано - борьба за мир начинается.
Эта борьба будет трудной и упорной. Международный империализм мобилизует
все свои силы против нас, но, как ни велики силы международного империа-
лизма, наши шансы весьма благоприятны; в этой революционной борьбе за
мир и с борьбой за мир мы соединим революционное братание. Буржуазия же-
лала бы, чтобы осуществился сговор империалистических правительств про-
тив нас" (Н. Ленин, стр. 35).
В речи на Всероссийском С'езде Военного Флота от 28 ноября 1918 г. т.
Ленин по тому же вопросу сказал: "С войной, вызванной столкновением хищ-
ников из-за добычи, мы начали решительную борьбу. Все партии до сих пор
говорили об этой борьбе, но дальше слов и лицемерия не шли. Теперь
борьба за мир начата. Борьба эта трудна. Кто думал, что мира достигнуть
легко, что стоит лишь заикнуться о мире, и буржуазия поднесет его нам на
тарелочке, тот совсем наивный человек. Кто приписывал этот взгляд
большевикам, тот обманывал. Капиталисты сцепились в мертвой схватке,
чтобы поделить добычу. Ясно: убить войну - значит победить капитал, и в
этом смысле Советская власть начала борьбу. Мы опубликовали и впредь бу-
дем опубликовывать тайные договоры. Никакая злоба и никакая клевета нас
не остановят на этом пути. Господа буржуа злобствуют от того, что народ
видит, из-за чего его гнали на бойню. Они пугают страну перспективой
войны, в которой Россия оказалась бы изолированной, но нас не остановит
та бешеная ненависть, которую буржуазия проявляет к движению к миру".
На обвинения в том, что мы стремимся к сепаратному миру с Германией и
даем ей возможность перебросить все освободившиеся на русском фронте
войска против Антанты, Ленин ответил в цитированной выше речи от 10 но-
ября 1918 г.: "Буржуазная пресса ставит нам упрек в том, "что будто мы
предлагаем сепаратное перемирие, будто мы не считаемся с интересами ру-
мынской армии. Это сплошная ложь. Мы предлагаем немедленно начать пере-
говоры и заключить перемирие со всеми странами без из'ятия".
В речи от 22 ноября Ленин сказал по тому же вопросу:
"Когда немцы на наши требования не перебрасывать войск на западный и
итальянский фронты ответили уклончиво, мы прервали после этого перегово-
ры и возобновим их некоторое время спустя. И когда мы это сообщим откры-
то на весь мир, то не будет ни одного немецкого рабочего, который бы не
знал, что не по нашей вине были прерваны мирные переговоры".
Итак, т. Ленин, как и весь Совет Народных Комиссаров, стремился к пе-
реговорам о всеобщем мире. Однако неоднократные обращения к прави-
тельствам Антанты и нейтральных держав с предложениями о мирных перего-
ворах не привели ни к каким результатам. В период ноябрьского перерыва
Брестских переговоров Совет Народных Комиссаров выпустил новое обращение
к державам Антанты и только после того, как оно вновь осталось без вся-
кого ответа, счел возможным приступить без участия "союзников" к перего-
ворам о сепаратном мире.
По вопросу о мире точка зрения т. Ленина была выпукло выражена в "те-
зисах о мире", написанных 7 января и опубликованных в "Правде" только 24
февраля, когда обострившаяся в партии борьба заставила перенести вопрос
на страницы печати.
Прежде всего надо заметить, что т. Ленин, подобно всем коммунистам,
считал неизбежной социалистическую революцию в Европе, но в отличие от
всех почти других товарищей он доказывал невозможность основывать такти-
ку партии на расчетах о близости революции в Европе и в Германии в част-
ности.
В 6-м тезисов т. Ленин говорит:
"Положение дел с социалистической революцией в России должно быть по-
ложено в основу всякого определения международных задач новой Советской
власти, ибо международная ситуация на четвертом году войны сложилась
так, что вероятный момент взрыва революции и свержения каких-либо из ев-
ропейских империалистических правительств (в том числе и германского)
совершенно не поддается учету. Нет сомнения, что социалистическая рево-
люция в Европе должна наступить и наступит. Все наши надежды на оконча-
тельную победу социализма основаны на этой уверенности и на этом научном
предвидении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
ции и в Германии циркулировали глухие слухи о фактах проявления протеста
против войны в рядах войск. В частности, через несколько месяцев после
начала войны в Париже втихомолку передавали, что один отряд на фронте
взбунтовался и собирался итти на Париж с требованием мира, но отряд этот
был остановлен бывшим героем Фашоды генералом Маршаном, которому-де уда-
лось, не прибегая к кровопролитию, уговорить солдат вернуться к исполне-
нию "долга". Понятно, военная цензура во всех странах не пропускала ни-
каких сведений в прессу о настроении умов в армии. Однако уже чуть ли не
с первых дней войны во французской империалистической прессе стали появ-
ляться тревожные сведения о настроении крестьян по отношению к находя-
щимся на фронте сыновьям и членам семей крупных землевладельцев, графов,
маркизов, вообще знатных или богатых людей. Как жаловались "Echo de
Paris" (Парижское эхо), "Figaro" (Фигаро) и другие подобные органы печа-
ти, во многих сельских местностях Франции о всех лицах из господствующих
классов, находящихся на фронте, в деревнях распространяются упорные слу-
хи, будто означенные лица расстреляны или арестованы за сношение с неп-
риятелем. Органы прессы требовали от министерства внутренних дел приня-
тия энергичных мер для прекращения клеветнических слухов и для обнаруже-
ния злостных клеветников, и один из правых депутатов поставил даже в
парламенте вопрос о мерах борьбы с кампанией клеветы, имеющей целью по-
дорвать "священный союз" всех классов перед лицом внешнего врага. Расп-
ространение слухов об измене богатых людей, о их предательских сношениях
с немцами, доверие ко всем подобным слухам было первым симптомом недо-
вольства крестьян правящими классами, вовлекшими их в страшную бойню,
которая особенно тяжело ложилась на крестьянство, на сельские местности,
откуда все более или менее здоровые мужчины были взяты на фронт. Посте-
пенно недовольство войной стало все больше и больше захватывать и армию,
но уже под знаменем революционных идей. Как констатирует Луи Дюмор в ро-
мане "Les defaitistes" (Пораженцы), весной 1917 г. по французской армии
прокатилась волна морального разложения. К 20 мая волнения охватили семь
корпусов. К этому времени оказались дезорганизованными 113 войсковых
единиц: 75 пехотных полков, 22 баталиона стрелков, 12 артиллерийских
полков, два полка колониальной пехоты, один драгунский полк, один бата-
лион сенегальцев. На пространстве от Суассона до Парижа находилось не
более двух дивизий, на которые можно было положиться.
"В ряде полков офицеры были арестованы, в других солдаты отказывались
повиноваться, пели "Интернационал" и выносили резолюции против прави-
тельства:
" - Наши жены умирают с голоду. Нужно судить правительство, отказыва-
ющееся заключить мир с Германией. Пойдем на Париж. В Палату Депутатов -
таков был язык этих резолюций".
"Кое-где солдаты избрали советы - "по образцу русских солдат". Были
части или группы, которые и в действительности пошли на Париж, но были
перехвачены на пути или кавалерией, или другими здоровыми частями ар-
мии".
Из мемуаров ренегата Шейдемана мы знаем о том настроении, которое ца-
рило в германской армии, жаждавшей мира, о грандиозных рабочих забастов-
ках, прокатившихся по всей Германии перед конференцией в Стокгольме. Дух
недовольства, революционное настроение все больше усиливалось в населе-
нии, особенно в рабочих массах. Шейдеман рассказывает о двух массовых
забастовках в 1917 и 1918 г.г. и о том, как после начала движения он сам
вместе с Брауном и Эбертом вступил в забастовочный комитет, "чтобы удер-
жать движение в организованных рамках и как можно скорее прекратить его,
переговорив с правительством"*1.
Одновременно волновались и низы армии, которая с нетерпением ждала
конца войны. Как признает Шейдеман, в период Стокгольмской конференции
_______________
*1 Курсив наш. См. Ф. Шейдеман, "Крушение Германской империи", стр.
105 - 110, Государств. Издательство, Москва - Петроград, 1923. над всеми
окопами стояла мысль о Стокгольме, как о новой Вифлеемской звезде, кото-
рая должна привести к яслям мира. В течение трех месяцев мысль миллион-
ных армий была направлена на результаты переговоров между представителя-
ми рабочих, и понятно, что бесплодность переговоров бесконечно усилила
усталость от войны и отвращение к затягивающим войну аннексионным вожде-
лениям*1.
Французские и немецкие социалисты сделали все, от них зависящее, что-
бы побороть революционное настроение народных масс, особенно армии, и
обмануть последнюю всякого рода обещаниями. Без помощи социал-патриотов
буржуазии западно-европейских стран ни в коем случае не удалось бы так
легко кончить войну и избежать самых серьезных внутренних потрясений,
после четырех лет ужасной бойни, вырвавшей миллионы жертв из рядов про-
летариата и крестьянства и обострившей в невероятной степени нищету на-
родных масс. Своим громадным влиянием на рабочие массы, на миллион сол-
дат на фронте и миллионы пролетариев на фабриках и заводах, Вандер-
вельде, Ренодели, Лонге, Шейдеманы, Носке и Каутские воспользовались
только для того, чтобы попытаться совершенно убить или парализовать в
окопах и в тылу всякий дух революционной активности, жажду борьбы с пра-
вящей кликой. И шайка ренегатов блестяще выполнила взятую на себя зада-
чу. Миллионы людей в окопах и на фабриках рвались в бой против виновни-
ков империалистической бойни, но вожди, в которых эти массы глубоко ве-
рили, за которыми готовы были итти слепо на смерть, играли изменническую
роль и "продали шпагу свою" злейшим врагам народа. А мы знаем, какую
роль в гражданской, как и во внешней, войне играет генеральный штаб и
верховное командование - неограниченный руководитель и мозг действующей
армии.
Иначе сложилось положение вещей в России. На-ряду с эс-эрами и
меньшевиками, которые, по выражению Овсянникова, "беспомощно метались
между английским проконсулом Российской Республики сэром Бьюкененом и
проектировавшейся ими Стокгольмской конференцией, пытаясь остановить ход
событий бонапартистскими речами Керенского и пацифистскими резолюциями
Петербургского Совета и Ц. И. К. первого созыва"*2, существовала партия,
руководимая гениальным и прямолинейным вождем, которая знала, что она
хочет, к чему идет, и которая отлила в ясную и определенную форму броже-
ние, охватившее преобладающую часть населения, почти все крестьянство,
пролетариат и армию на фронте. На другой день после октябрьской револю-
ции партия большевиков поставила своей основной задачей немедленную лик-
видацию войны, не поступаясь в то же время завоеваниями революции.
В отличие от положения вещей на Западе и тактики западно-европейских
социалистов, в России не только большевики доказывали грабительский ха-
рактер мировой войны, направленной против интересов народных масс и име-
ющей целью осуществление империалистических планов правящих классов.
Заграничные эс-эры (в лице Чернова), меньшевики (в лице Мартова
_______________
*1 Там же, стр. 159 - 160.
*2 "Современник", 1923, N 1, стр. 17. и т. д.), интернационалисты из
"Новой Жизни" во главе с Сухановым, автором нашумевших брошюр против
войны, неустанно доказывали с первого дня войны империалистический ха-
рактер последней, ее противоречие жизненным интересам народных масс, ее
роковые последствия для международного рабочего движения и международной
солидарности рабочих. Но очевидно, все эти борцы против войны делали
свое дело, согласно девизу: "писатель пописывает, читатель почитывает",
не понимая и не предугадывая, что народные массы России, разбуженные
громом военной непогоды, пройдя через горнило невероятных испытаний и
мук, узнав правду об истинных целях войны, не пожелают погибать позорно,
как бараны под ножом мясника, во имя явно преступного дела.
Только у большевиков слово не расходилось с делом, и вот почему на-
родные массы пошли за ними, и вот почему также все сознательные, истинно
революционные элементы из других социалистических партий покинули своих
или трусливых или лицемерных и непоследовательных лидеров и примкнули к
большевикам.
В первый момент после октябрьской революции задача немедленной ликви-
дации войны казалась легко разрешимой. Начавшаяся в Германии революция
не замедлит притти на помощь русскому пролетариату и развяжет ему руки,
превратив империалистическую бойню в революционную социалистическую вой-
ну. Необходимо только развязать германскую революцию, как можно энергич-
нее и громче провозгласив лозунг: "мир хижинам - война дворцам" и опуб-
ликовав тайные аннексионистские договоры прежних российских правительств
и их союзников. Такова была тактика русской делегации в Бресте в первый
период переговоров - тактика революционного натиска и упоения только что
одержанной победой над собственной буржуазией (Овсянников, "Ц. К. Р. К.
П. и Брест", "Современник", 1923, N 1).
Однако события не оправдали этих ожиданий. Тактика русской делегации
в Бресте делала свое дело и революционизировала рабочие массы в Герма-
нии, но не так быстро, как мы надеялись, что же касается социал-демокра-
тической партии, поведение ее во время брестских переговоров было нас-
только позорное, что сам Шейдеман вынужден признать, что "роль соци-
ал-демократической партии в этом выдающемся факте германской политики
была, к сожалению, отрицательная... "Нет", сказанное социал-демократи-
ческой фракцией, отклонение мирного договора, внесенного в рейхстаг,
имело бы, несомненно, глубокое значение"...*1.
В момент брестских переговоров Германия была, по выражению т. Ленина,
"только еще беременна революцией" и разрешилась республиканским ребенком
лишь в ноябре 1918 года, т.-е. через девять месяцев после 3 марта 1918
г., когда Советская Россия подписала брестские условия.
Итак, в течение брестских переговоров положение Советской власти было
необычайно тяжелое. Старая армия была абсолютно неспособна отражать не-
мецкое наступление, новой красной армии еще не было. Было необходимо
_______________
*1 Ф. Шейдеман, "Крушение германской империи", стр. 209. ликвидиро-
вать войну во что бы то ни стало и пойти на похабный мир", чтобы, "жерт-
вуя пространством, выиграть время". Этого "похабного мира" не могли пе-
реварить левые социалисты-революционеры, которые ответили на подписание
брестских условий выстрелом в Мирбаха и июльским восстанием в Москве.
Чрезвычайно болезненно переживали кризис большевики. Как формулирует
Овсянников: "Если левые эс-эры пали жертвой своих мелко-буржуазных пред-
рассудков, то большая часть Р. К. П. была больна еще тогда неизвестной,
но теперь хорошо изученной на ряде пациентов Коминтерна "детской бо-
лезнью левизны", одним из основных симптомов которой является неумение
соразмерять силы с задачами, которые предстоит преодолеть. Эту непредви-
денную корь, обязательную для всякого гражданина дошкольного возраста,
необходимо было немедленно излечить, так как Гофман не соглашался ожи-
дать естественного разрешения болезни и замахнулся хирургическим ножом,
намереваясь зарезать дело всей революции. Лечить партию мог один только
Ц. К., в паре хороших резолюций прописав ей основательную дозу жаропони-
жающих и приставив интернационалистские припарки. Но сам врач сделался
жертвой эпидемии и заразился корью. Оставался здоровым Ленин, обладающий
иммунитетом ко всякой инфекции, независимо от того, приносит ли ее пра-
вый или левый ветер".
Посмотрим, как ставился т. Лениным вопрос о мире. Еще задолго до на-
чала переговоров с Германией Совет Народных Комиссаров неоднократно об-
ращался к державам Антанты с предложением вступить в общие переговоры о
мире. Такие обращения были адресованы к Франции и Англии 8 ноября, и в
тот же день была послана нота правительствам нейтральных государств,
предлагающая воздействовать на воюющие страны.
Но т. Ленин предвидел, что борьба за мир будет очень трудной. Уже в
речи на заседании В. Ц. И. К. 2-го созыва 10 ноября 1917 г., т.-е. через
два дня после обращения к Англии и Франции, т. Ленин сказал, между про-
чим, следующее: "Наша партия не заявляла никогда, что она может дать не-
медленный мир. Она говорила, что она даст немедленное предложение мира и
опубликует тайные договоры. И это сделано - борьба за мир начинается.
Эта борьба будет трудной и упорной. Международный империализм мобилизует
все свои силы против нас, но, как ни велики силы международного империа-
лизма, наши шансы весьма благоприятны; в этой революционной борьбе за
мир и с борьбой за мир мы соединим революционное братание. Буржуазия же-
лала бы, чтобы осуществился сговор империалистических правительств про-
тив нас" (Н. Ленин, стр. 35).
В речи на Всероссийском С'езде Военного Флота от 28 ноября 1918 г. т.
Ленин по тому же вопросу сказал: "С войной, вызванной столкновением хищ-
ников из-за добычи, мы начали решительную борьбу. Все партии до сих пор
говорили об этой борьбе, но дальше слов и лицемерия не шли. Теперь
борьба за мир начата. Борьба эта трудна. Кто думал, что мира достигнуть
легко, что стоит лишь заикнуться о мире, и буржуазия поднесет его нам на
тарелочке, тот совсем наивный человек. Кто приписывал этот взгляд
большевикам, тот обманывал. Капиталисты сцепились в мертвой схватке,
чтобы поделить добычу. Ясно: убить войну - значит победить капитал, и в
этом смысле Советская власть начала борьбу. Мы опубликовали и впредь бу-
дем опубликовывать тайные договоры. Никакая злоба и никакая клевета нас
не остановят на этом пути. Господа буржуа злобствуют от того, что народ
видит, из-за чего его гнали на бойню. Они пугают страну перспективой
войны, в которой Россия оказалась бы изолированной, но нас не остановит
та бешеная ненависть, которую буржуазия проявляет к движению к миру".
На обвинения в том, что мы стремимся к сепаратному миру с Германией и
даем ей возможность перебросить все освободившиеся на русском фронте
войска против Антанты, Ленин ответил в цитированной выше речи от 10 но-
ября 1918 г.: "Буржуазная пресса ставит нам упрек в том, "что будто мы
предлагаем сепаратное перемирие, будто мы не считаемся с интересами ру-
мынской армии. Это сплошная ложь. Мы предлагаем немедленно начать пере-
говоры и заключить перемирие со всеми странами без из'ятия".
В речи от 22 ноября Ленин сказал по тому же вопросу:
"Когда немцы на наши требования не перебрасывать войск на западный и
итальянский фронты ответили уклончиво, мы прервали после этого перегово-
ры и возобновим их некоторое время спустя. И когда мы это сообщим откры-
то на весь мир, то не будет ни одного немецкого рабочего, который бы не
знал, что не по нашей вине были прерваны мирные переговоры".
Итак, т. Ленин, как и весь Совет Народных Комиссаров, стремился к пе-
реговорам о всеобщем мире. Однако неоднократные обращения к прави-
тельствам Антанты и нейтральных держав с предложениями о мирных перего-
ворах не привели ни к каким результатам. В период ноябрьского перерыва
Брестских переговоров Совет Народных Комиссаров выпустил новое обращение
к державам Антанты и только после того, как оно вновь осталось без вся-
кого ответа, счел возможным приступить без участия "союзников" к перего-
ворам о сепаратном мире.
По вопросу о мире точка зрения т. Ленина была выпукло выражена в "те-
зисах о мире", написанных 7 января и опубликованных в "Правде" только 24
февраля, когда обострившаяся в партии борьба заставила перенести вопрос
на страницы печати.
Прежде всего надо заметить, что т. Ленин, подобно всем коммунистам,
считал неизбежной социалистическую революцию в Европе, но в отличие от
всех почти других товарищей он доказывал невозможность основывать такти-
ку партии на расчетах о близости революции в Европе и в Германии в част-
ности.
В 6-м тезисов т. Ленин говорит:
"Положение дел с социалистической революцией в России должно быть по-
ложено в основу всякого определения международных задач новой Советской
власти, ибо международная ситуация на четвертом году войны сложилась
так, что вероятный момент взрыва революции и свержения каких-либо из ев-
ропейских империалистических правительств (в том числе и германского)
совершенно не поддается учету. Нет сомнения, что социалистическая рево-
люция в Европе должна наступить и наступит. Все наши надежды на оконча-
тельную победу социализма основаны на этой уверенности и на этом научном
предвидении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47