– Весьма просто. В качестве акционера компании я рассчитываю на дивиденды. И хотя мои жалкие три процента не дают мне права вмешиваться в текущую политику студии, если бы меня спросили, я посоветовала бы ввести в правление этого молодого человека.
Она вскинула голову – перо на шляпе так и подпрыгнуло!
Ли нежно поглядела на Мэтью.
– Именно это я и собиралась сделать.
Возле дома их ждала полиция.
– Господи, что еще? – воскликнула Ли, завидев полицейские машины. – Ты так быстро провернул операцию с Фарадеем?
– Нет. Решил дать тебе время все оформить.
– Но если дело не в Фарадее, значит… – У Ли побежали мурашки по спине. – Господи, Марисса!..
Она тяжело оперлась на руку Мэтью.
– Не паникуй, еще ничего не известно.
Но Мэтью видел, в каком состоянии Марисса вылетела из конференц-зала. Он прожил с ней несколько недель и знал, как силен в ней инстинкт саморазрушения. А ведь тогда она еще не была законченной алкоголичкой и наркоманкой.
– Мисс Бэрон? – На лице полицейского офицера застыло торжественно-печальное выражение; голубые глаза сочувственно смотрели на Ли.
– Да, я – Ли Бэрон. Что-нибудь случилось?
– Мне очень жаль, мисс Бэрон. Ваша сестра…
Ли много лет жила в страхе перед этим событием. Но все равно почувствовала слабость в коленях.
– Она?..
– Прошу прощения, мэм… Мертва. – Сержант заметно нервничал – очевидно, боялся, что она упадет в обморок, закатит истерику или что-нибудь в этом роде. – До вскрытия трудно утверждать со всей уверенностью, но, судя по разбросанным по всей спальне принадлежностям наркомана и следам от уколов, смерть наступила от превышения дозы наркотика.
Ли представила себе Мариссу лежащей на атласных простынях персикового цвета, с исколотыми руками, и у нее сжалось сердце. Она зажмурилась – словно в безумной надежде, что когда откроет глаза, все это окажется страшным сном. Ничего подобного. Все оказалось страшной реальностью.
– Прошу прощения, – с запинкой произнес молодой полицейский, – кто-то должен проследовать в морг для опознания тела.
Тело! Ли никогда не задумывалась над последним, роковым значением этого слова. Чувствуя страшную слабость, она позволила Мэтью обнять себя за талию.
– Да, конечно.
Звук собственного голоса донесся до нее откуда-то издалека – как невнятный гул океана в раковине.
Когда они возвращались из морга, Ли была признательна Мэтью за молчание. В желудке было такое чувство, как после американских горок; и ей никак не удавалось выбросить из головы жуткую картину: носилки с телом Мариссы задвигают в бокс.
Даже смерть отца не произвела на нее такого тяжелого впечатления. После первого удара кончина Джошуа (он тихо ушел во сне) не была неожиданной. Но Марисса мучилась – об этом говорили синяки на лице и по всему телу, не говоря уже о следах от уколов.
Перед глазами стояло одно и то же страшное видение. Ли застонала и прижала к закрытым векам пальцы. Не отрывая глаз от дороги, Мэтью положил ей на руку свою ладонь.
То был поистине день контрастов! По-прежнему видя перед собой восковое, неестественно спокойное Мариссино лицо, Ли не могла поверить, что каких-нибудь несколько часов назад ей было впору летать по воздуху.
Если Джошуа хоронили, как главу государства или восточного монарха, то похороны Мариссы вылились в настоящий цирк, пиршество для прессы, какого Голливуд не видел со дня похорон Валентино. Во время гражданской панихиды пришлось выставить оцепление, чтобы сдерживать орды поклонников, штурмовавших двери в зал, дабы в последний раз бросить взгляд на божественное тело. Вереницы автомобилей заполнили шоссе Голден Стейт и Вентура; на улицах, примыкавших к лесной поляне, остановилось движение. Толпы фанов наводнили склоны зеленых холмов вокруг кладбища.
– Похоже, будто по воздуху плывет громадная ваза, полная роз, – сказала Тина мужу при виде засыпанного цветами белого гроба. – Наверное, в Западном полушарии не осталось ни одного цветка.
– Ну ты же знаешь: массы жаждут зрелищ. А Марисса, хорошо это или плохо, дарила им грандиозное зрелище.
– Аминь.
Над местом захоронения кружили вертолеты; от пропеллеров в воздух взлетали нежные лепестки. Ли ничего не замечала. В два часа ночи она сказала сестре последнее «прости» в уединении кладбищенской часовни. Церемония похорон тяжким бременем легла ей на плечи, но Марисса всегда мечтала о чем-то подобном.
– Она бы порадовалась, глядя на такое скопище народу. Мэтью решил оставить при себе то соображение, что Марисса давно утратила способность радоваться чему бы то ни было.
– Ирония судьбы, – пробормотал он.
– Что именно?
– В конечном счете, жрица любви умирает от недостатка любви.
То была горькая, но правда.
Ли шла обратно к лимузину; с одной стороны ее поддерживал Халил, а с другой – Мэтью. Какой-то репортер прорвался через оцепление.
– Мисс Бэрон, мистер Сент-Джеймс! – прокричал Питер Брэдшоу; за ним, соединенный с ним пуповиной провода, поспешал оператор. – Всего на одну минуточку!
Мэтью жестом собственника обнял Ли за плечи; Халил загородил ее от нескромных взглядов.
– Неужели не видно – мисс Бэрон в трауре? – прорычал Мэтью. – У вас что, совсем нет совести?
На репортера его испепеляющий взгляд абсолютно не подействовал.
– Я просто делаю свою работу, мистер Сент-Джеймс. Ходят слухи, будто с Мариссой Бэрон расправилась мафия.
А еще – что компания «Бэрон» готова поддаться на угрозы и положить «Глаз тигра» под сукно. Кто-нибудь хочет прокомментировать? – Он сунул им под нос микрофон.
– Черт побери! – рявкнул Мэтью. – Имейте уважение хотя бы к мертвым! Почему бы вам не оставить мисс Бэрон в покое?
– Прошу прощения, мистер Сент-Джеймс, – не отставал телерепортер, – но это не частная проблема. Узел не развяжется сам по себе, если о нем перестанут говорить.
– Слушай, – Мэтью, как от назойливой мухи, отмахнулся от микрофона. – Даю тебе десять секунд, чтобы духу твоего здесь не было!
Не в силах допустить, чтобы репортеру с молодой студии достался эксклюзив, Ли, Мэтью и Халила атаковали его коллеги из крупных компаний. Они щелкали вспышками, совали в лицо микрофоны, оглушали какофонией дурацких вопросов.
В конце концов Ли была вынуждена остановиться и обратиться к репортерам. Это стоило ей солидного усилия, но она прекрасно владела собой.
– Завтра в десять мы с мистером Сент-Джеймсом ждем вас в зале для пресс-конференций студии «Бэрон». Мы выступим с кратким заявлением и ответим на все ваши вопросы. – Она сняла солнечные очки и устремила на Брэдшоу скорбные серые глаза. – А теперь, если вы не возражаете, я хотела бы без посторонних оплакать утрату сестры.
Питер Брэдшоу не получил того, чего хотел, – эксклюзивного интервью, – но хотя бы столкнул ком с горы. Кроме того, опасный блеск в глазах Мэтью сказал ему, что настаивать – значило бы искушать судьбу.
– В десять, – повторил он и попятился от направляющихся к нему полисменов. – Буду ждать с нетерпением.
– Ты уверена, что хочешь этого? – озабоченно спросил Мэтью, устроившись рядом с Ли на заднем сиденье.
– Нельзя бесконечно уклоняться от битвы. Пора выступить против зла с открытым забралом.
Сидевший напротив них Халил посмотрел на Ли с тревогой в черных глазах.
– Ты считаешь, что выдержишь эту новую нагрузку? Три дня без отдыха – тем более что ты сама занималась организацией похорон. Почему не передать заявление через адвоката?
– Халил прав, – поддержал его Мэтью. – Письменное заявление немного подержит стервятников в подвешенном состоянии. И потом, после ареста Фарадея Минетти останется без кандидата, и мафии ничего не останется как уняться.
– До поры до времени. – Ли вздернула подбородок. – Мэтью, я никому больше не позволю запугать себя.
Мужчины обменялись понимающими взглядами. Оба слишком хорошо знали характер Ли, чтобы пытаться ее отговорить, и слишком любили, чтобы не понимать, что открыто бросая вызов Минетти, она подвергает себя смертельной опасности.
Глава 44
Джефф Мартин был в отчаянии.
Как обычно в последнее время, его руки тряслись точно лист в бурю; ему с трудом удавалось удерживать телефонную трубку.
– Нет. Нет. Видишь ли, Мартин, вечером перед самой своей кончиной Марисса Бэрон звонила Брендану Фарадею и сказала, что покинула «Дрифтвуд» вместе с тобой.
– Неправда, цыпочка никому не звонила! Красноречивое молчание на другом конце провода.
– Теперь, когда ты практически сознался, что был с ней, позволь довести до твоего сведения, что она звонила Фарадею, когда ты сидел в туалете.
– Ладно, я с ней был. И что из этого следует?
– Логично предположить, что человек, который был с ней в тот вечер, был тем самым, кто накачал ее смертельной дозой кокаина и героина.
Пот выступил у Джеффа на лице, под мышками и в паху.
– Эй, мистер Минетти, это был несчастный случай. Зачем мне было убивать цыпочку? Она мне нравилась. И потом, у нее была привычка подцеплять незнакомых парней на улице. Это мог быть кто угодно.
– Но это был не кто угодно, Мартин, а ты.
Джефф лихорадочно проводил ладонью по жидким сальным волосам.
– Говорю вам, это был несчастный случай!
– А синяки?
– Что я могу сказать? Крошка любила жесткий секс, и я был не прочь ублажить ее. Что, уж нельзя побаловаться?
– Ты меня не понял, Мартин, – холодным, убийственно холодным тоном произнес Рокко Минетти. – Если бы не эти свежие синяки, полиция, вне всяких сомнений, приписала бы смерть дамочки Бэрон несчастному случаю. А теперь возбуждено дело об убийстве, что нам совершенно ни к чему – ввиду избирательной кампании Брендана.
– Знаете что, подкиньте мне немного капусты, и я слиняю из города. В Мексику. Или в Колумбию. Бразилию. Где меня не отыщет никакая полиция.
– Мне жаль, Мартин, но ты – ненадежный союзник. Ничем не могу тебе помочь. – И Минетти отключился.
Его последние слова прозвучали в ушах Джеффа похоронным звоном. Он громко чертыхнулся; эхо разнеслось по пустой квартире. Минетти отдаст приказ его убить. И ничего не поделаешь. Ни-че-го. Разве что драпать со скоростью света.
Побросав кое-какие пожитки в вещмешок, Джефф пулей вылетел из дома и побежал куда глаза глядят. Ему было ясно одно: нужно удрать как можно дальше, пока не приехали головорезы Минетти.
В висках стучало и кололо. Когда он сообразил, что Марисса мертва, он взял ноги в руки и дал деру, ничего с собой не прихватив. Три дня прокантовался на одной «травке» и нескольких пилюлях. Еще немного – и он сойдет с ума.
Отчаянно нуждаясь хоть в каком-то облегчении, Джефф заскочил в винно-водочный магазин и купил пинту виски. Выкладывая на прилавок баксы, он вдруг заметил заголовок в «Лос-Анджелес таймс»: «РУКОВОДСТВО СТУДИИ «БЭРОН» РЕШИЛОСЬ НАРУШИТЬ ОБЕТ МОЛЧАНИЯ И СКАЗАТЬ ПРАВДУ О СЦЕНАРИИ МЭТЬЮ СЕНТ-ДЖЕЙМСА».
Протирая грязными пальцами водянистые глаза, Джефф попытался сфокусироваться на прыгающих черных значках. В проспиртованном мозгу мелькнуло воспоминание: Минетти хотел преградить сценарию Мэтью путь на экран.
Вот оно!
Способ вернуть доброе отношение Рокко Минетти. Убрать Мэтью Сент-Джеймса!
– Черт возьми, Ли, – сказал Мэтью на следующее утро. – Ты не обязана это делать. Полиция водворит Фарадея за решетку раньше, чем эта публика установит свои камеры. Все будет кончено.
– С такими, как Минетти, не будет кончено до тех пор, – Ли резко встала из-за стола, – пока люди не поднимутся и не дадут отпор. – Она прижала ладонь к животу, где как будто махали крыльями громадные кондоры – от волнения. – Ты готов?
– Минуточку. – Он заключил ее в объятия и поцеловал долгим, крепким поцелуем. Наконец недостаток воздуха заставил их оторваться друг от друга. – Вот теперь готов.
Не успели они войти в зал, как попали под перекрестный огонь фотовспышек. Помимо трех крупнейших телекомпаний, своих операторов прислала Западная вещательная корпорация: ведь это их репортер Питер Брэдшоу первым вытащил эту историю на свет, дав толчок цепной реакции, которая и собрала их сегодня всех вместе.
Бесцеремонно растолкав персонал ведущих компаний, сюда пролезли операторы с нескольких местных телецентров – мужчины и женщины в джинсах и рубашках с короткими рукавами. Сбоку толпились репортеры: белокурые красавцы с бронзовыми лицами и очаровательные загорелые блондинки – лишнее доказательство того, что воспетая «Бич Бойз» «девушка из Калифорнии» жива и обитает в Голливуде. Из-за спин этих золотисто-прекрасных представителей телевидения выглядывали журналисты – как всегда, оттесненные в задний ряд.
По обеим сторонам от входной двери стояли двое охранников от «Бринкса», чьи настороженные взгляды постоянно прочесывали толпу. Всего лишь несколько минут назад дюжие парни в униформе доставили Ли Бэрон миллион долларов и остались проследить, чтобы хрустящие зеленые изображения Гровера Кливленда не попали в чужие руки.
Такое скопление народу ничуть не смущало Ли. Многие в Голливуде уже смотрели на них с Мэтью как на правящую королевскую чету; они много лет прожили в доме со стеклянными стенами.
Как и было условлено, Ли заговорила первой:
– Леди и джентльмены, я хочу сказать несколько слов, прежде чем передать микрофон мистеру Сент-Джеймсу. Сначала о личном. Как вы знаете, вчера мне пришлось исполнить тяжелую обязанность – похоронить сестру. На протяжении последних четырех дней до меня доходили слухи, будто она была убита, и даже представителями мафии. Эти слухи абсолютно беспочвенны.
Прискорбная правда заключается в том, что моя сестра была эмоционально неуравновешенным человеком. Она пристрастилась к алкоголю и наркотикам, и хотя друзья и родные делали все, что было в их силах, чтобы ей помочь, этого оказалось недостаточно. Я никогда не перестану корить себя за то, что не сумела спасти ее от пагубных пристрастий, и хочу надеяться, что ее смерть послужит предостережением для тех членов нашей общины, которые считают возбуждающие наркотики модным и безобидным увлечением.
Хочу также сказать, что мания Мариссы не отразилась на ее искрометном таланте и не помешала ей за короткую творческую жизнь доставить огромное удовольствие многочисленным поклонникам. И хотя между нами существовали разногласия профессионального и личного характера, я никогда не переставала любить сестру. Остается уповать, что она наконец-то обрела покой, которого не имела в жизни.
Воцарилась мертвая тишина. Ли перевела дыхание и, прежде чем продолжить, обратила свой взгляд на Мэтью – словно нуждалась в моральной поддержке.
– Что же касается слухов о том, будто студия «Бэрон» под давлением некоторых бесчестных элементов в нашей среде собирается положить «Глаз тигра» под сукно, то я подтверждаю: да, мистеру Сент-Джеймсу и мне неоднократно угрожали.
По залу прокатился гул.
– Угрозы большей частью были анонимными, что лишний раз доказывает трусость наших противников. Но враг не всегда скрывал свое истинное лицо. В частности, Брендан Фарадей был одним из тех, кто счел своим долгом – и правом – предупредить меня о роковых последствиях, если я предприму постановку сценария мистера Сент-Джеймса.
Глухой гул перешел в возбужденный ропот.
– Но руководство студии «Бэрон» не склоняет головы перед подобными людьми. – Голос Ли звучал все громче и решительнее. – Мы выпустим «Глаз тигра», потому что считаем, что период национального забвения, касающегося войны во Вьетнаме, неоправданно затянулся. Пора сделать срез той эпохи, непредвзято посмотреть на нее глазами очевидца.
Мы настолько уверены, что наш фильм будет иметь счастливую прокатную судьбу, что запросили миллион долларов на рекламу! – Ли раскрыла «дипломат» и подняла руку с несколькими пачками аккуратно упакованных купюр, чтобы всем было видно.
Засверкали вспышки. Застрекотали портативные видеокамеры. Публикой овладело возбуждение, как после инъекции адреналина. Репортеры изнемогали от желания скорее выбежать из зала и рвануть в свои офисы – строчить Историю года. Но они сдерживались – во всяком случае до тех пор, пока не выслушают человека, стоявшего рядом с Ли.
– А сейчас я хотела бы представить автора сценария «Глаз тигра», человека, чье имя говорит само за себя, – Мэтью Сент-Джеймса.
Можно было и не представлять – Ли сразу поняла это по реакции участников пресс-конференции. Не зря же на протяжении десяти лет это имя неизменно появлялось на экранах кинотеатров всего мира. «Сценарий Мэтью Сент-Джеймса»; «Режиссер-постановщик Мэтью Сент-Джеймс»; «Продюсер Мэтью Сент-Джеймс»… Когда-то он был бельмом на глазу Джошуа Бэрона. А сегодня Мэтью Сент-Джеймс – главный козырь кинокомпании «Бэрон». По голливудским понятиям, весь мир лежал у его ног.
Ли наслаждалась тем, как легко он овладевает вниманием аудитории. Ее взгляд рассеянно скользил по зачарованной толпе – и вдруг остановился на человеке, который стоял в центре комнаты и не мигая смотрел на Мэтью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42