Страх, как и вера,
таким образом, - своеобразный тест на развитие этих,
психических качеств, свидетельство глубины и остроты
чувств ребенка.
Есть дети, не испытывающие страхов вообще. Это
может случиться, коща поведение родителей ребенка не
дает ему ни малейшего повода ощутить, что чего-то можно
бояться. И дети, можно сказать, в младенчестве усваивают, 1
что только так и можно себя вести. 1
Однако полное отсутствие страхов - не всегда безус-1
ловный плюс. В ряде случаев это указывает на эмоцио-1
256
нальную обедненность, отсутствие глубины переживаний.
Такие дети не только сами не боятся, но и не тревожатся
за других добрых героев, которым грозит опасность.
Особая категория бесстрашных детей - из семей хро-
нических алкоголиков. Заметно, что чувства у такого ре-
бенка поверхностны, обещания бездумны, а раскаяние рас-
считано только на внешний эффект. Да и что там бояться
каких-то выдуманных чудовищ, если реальных <чудовищ>
- пьяного, безобразно ведущего себя отца или мать -
ребенок видит ежедневно? Испытывает сначала отвраще-
ние, а затем равнодушие, не боясь возможной опасности,
потому что она привычна...
Страх перед чудовищами соединяется нередко у млад-
ших дошкольников с боязнью темноты, одиночества и зам-
кнутого пространства. Это и понятно: ведь, согласно свое-
му <репертуару>, Яга уносит к себе для расправы непо-
слушных детей. А ведь бывает, что и нормальный ребенок
не слушается родителей. Кощей и Яга действуют коварно,
из-за угла, часто в кромешной тьме. Вот почему ребенок
слезно просит родителей не оставлять его в темноте, при-
открыть дверь и сидеть рядом. Ему становится легче, спо-
койнее и уже не чудятся повсюду ужасы.
Некоторые не в меру рациональные родители во что
бы то ни стало стремятся как можно раньше разбить дет-
скую веру в существование сказочных персонажей вооб-
ще, а уж страшных - в особенности. И нередко жалуют-
ся, что у них это не получается. А я бы сказал - и не
надо! Подобными действиями родители мешают развитию
эмоциональности ребенка, формированию чувства состра-
дания и сопереживания. Ведь жалость, сочувствие к уни-
женным, обездоленным и попранным чудовищами персо-
нажам сказок и являются для малышей начальной шкалой
гуманизма. Дети хотят помочь гонимым и униженным, со-
чувствуют им, желают им поскорее одержать победу над
257
9 Зап. № 287
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
КОЩЕЙ, БАРМАЛЕЙ И ДРУГИЕ
силами зла, утвердить в жизни доброту, справедливость и
любовь.
Знакомясь с различными перипетиями сказочных со-
бытий, ребенок учится вовремя распознавать опасность и
находить в себе силы для ее преодоления. И в жизни ему,
увы, неоднократно придется сталкиваться с такими ситуа-
циями, как угрозы, подвохи, фальшь и обман, прямая и
замаскированная агрессия, недружелюбие, злость и черная
зависть ущербных в нравственном отношении людей, при-
знающих только силу, подавление и унижение других. Так
что сказки - это школа распознавания нередко скрытых,
глубинных отрицательных черт характера и поведения та-
ких людей.
Если же делать из Кощея и Яги безобидных злодеев,
чуть ли не вызывающих жалость к себе, что видишь то и
дело в современных детских спектаклях, то в сознании
ребенка могут необратимо смешаться понятия добра и зла.
Дети перестают правильно реагировать на опасность, а то
и начинают пренебрегать ею, что в дальнейшем окажет
плохую услугу при встрече с реальной угрозой.
Пусть за Кощеем и Ягой сохранится право быть таки-
ми, какие они есть. И уж постарайтесь не брать их в союз-
ники. Пугая детей этими чудовищами, родители вдобавок
и сами начинают говорить раздраженным тоном, со злым,
а иногда и свирепым выражением лица. Ну чем не Баба
Яга или Кощей! А если не только угрожают, но еще и
больно наказывают, лишают любви и заботы?..
Обычно страх перед Кощеем и Ягой проходит к пяти
годам. В этом возрасте ребенок уже поумнел настолько., 1
что может понять вымышленный характер этих персона- 1
жей. Если же страх продолжает жить, взрослым надо заду-1
маться и спросить себя: не являются ли они сами Кощеем
или Ягой в представлении детей? Все ли делают для того,1
чтобы малыши чувствовали себя любимыми, счастливым
258
и уверенными в себе, а не изгоями и беззащитными суще-
ствами?
Дольше держится такой страх у детей, не посещаю-
щих детский сад, часто болеющих и чрезмерно опекае-
мых взрослыми. В детском саду обязательно обнаружатся
<нигилисты>, критически, а то и просто со смехом вос-
принимающие Бабку Ежку и Кощея. Их насмешки влия-
ют на мнение остальных детей. А если ребенок растет
дома, лишен общества сверстников, страхи могут не ис-
чезнуть.
При прочих равных условиях чаще боятся Кощея (или
его подобия - Бармалея) мальчики, лишенные полноцен-
ного общения с отцом. Особенно это заметно у старших
дошкольников (пять-семь лет), когда мальчики нуждают-
ся в отождествлении себя с отцом как представителем силь-
ного пола. Авторитет отца для ребенка в эту пору исклю-
чительно велик. Еще бы, у малыша бурно растет потреб-
ность в общении со сверстниками, а для того чтобы быть
принятым в компанию, нужно соответствовать определен-
ным правилам мальчишеского поведения. Прежде всего -
уметь защитить себя, отстоять свое мнение и не вести себя,
как <плаксивые девчонки>. Хорошо, если ребенок видит
такой пример в семье. Если же мальчик понимает, что
отец в семье зависим, не способен защитить себя и нена-
ходчив в трудных домашних ситуациях, ни о какой подо-
бающей модели мужского поведения не может быть и речи.
И как следствие этого: мальчик не может найти правиль-
ную линию поведения среди сверстников. Он многого бо-
ится, в том числе и Кощея.
Еще сложнее ситуация у мальчиков из неполной (след-
ствие развода) семьи, где мать нередко пытается играть
роль отца, а черты характера сына, напоминающие отцов-
ские, не признает и осмеивает. Неудивительно, что маль-
чики в таких случаях продолжают бояться не только Ко-
259
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
КОЩЕЙ. БАРМАЛЕЙ И ДРУГИЕ
щея, но и Бабу Ягу. Они не способны постоять за себя,
беззащитны и неуверенны.
Беседую с мальчиком пяти лет. Холерический темпе-
рамент, крайне раздражителен, беспокоен... В четыре года
из-за систематических простудных заболеваний находился
на обследовании в больнице без матери (как это почти
всегда, к сожалению, и бывает!). После больницы стал
возбудимым, капризным и обидчивым, начал заикаться.
Вместе с тем не может постоять за себя, беззащитен. Как
говорит мать, его может обидеть даже малолетний кроха.
Мать развелась с мужем по настоянию своих родите-
лей, когда мальчику исполнилось три года. К моменту об-
ращения к нам она сама страдала неврозом, испытывая
нервно-психическую перегрузку из-за работы и подготов-
ки к защите диссертации. Свое раздражение, недовольство
и напряжение непроизвольно переносила на несговорчи-
вого, упрямого и капризного (с ее точки зрения) сына.
Жила она по-прежнему с родителями: властной, если
не сказать деспотичной, матерью и суровым, педантич-
ным и обстоятельным отцом, считающим невроз дочери
и внука следствием <избалованности> и <распущеннос-
ти>. Мать не имела своего слова в семье, выступая в роли
вечной дочки. Всем в доме безоговорочно распоряжалась
бабушка, которая была <всегда права>. Она, по существу,
заменила внуку мать. Дедушка играл роль отца - строго-
го и не терпящего никаких вольностей, никакого шума и
возни.
Так они втроем и <воспитывали> мальчика, нервность
и заикание которого не только не проходили, но и стано-
вились с возрастом все более выраженными. Бабушка, по
совету невропатолога, создала <охранительный режим> для
внука: беспрекословное подчинение ее указаниям, требо-
вание говорить медленно и нараспев (и это - у мальчика
с холерическим темпераментом), полная изоляция от <вред-
260
ных> сверстников. Да и с отцом ребенку не разрешали
встречаться. Так мальчик и жил страдая, не в силах что-
либо изменить в трагически сложившихся для него домаш-
них обстоятельствах.
На приеме я предложил ему поиграть. Было видно,
что он скован, боится сделать что-то неверно, сказать что-
либо не так, как нужно, <как следует>, как его научили.
Постепенно он разыгрался, осмелел и заговорил... чисто,
ровно, спокойным голосом. Он понял, что ничто ему не
угрожает, к нему относятся терпеливо и доброжелательно.
Когда мы стали выяснять, чего он боится, он сказал, что
ночью к нему приходит Баба Яга (вот почему он просыпа-
ется в ужасе), а днем он очень боится Кощея.
Кто же на самом деле был Бабой Ягой, а кто - Ко-
щеем? Совершенно ясно: Баба Яга - бабушка, а Кощей
- дедушка. Как никто другой, бабушка постоянно грози-
ла всякими карами и постоянно повторяла, что уйдет и
оставит одного, если он не будет ее во всем слушаться. Ну,
а дедушка? Он скрупулезно и педантично расписывал каж-
дый шаг внука, требуя, чтобы тот сидел как вкопанный на
занятиях, <ходил по струнке> и дважды в день, <как поло-
жено>, укладывался спать. При неисполнении его наказов
следовало неизменное <воспитательное мероприятие> -
ремень. Вот почему мальчик был таким забитым и неуве-
ренным в себе. Вести себя так, как требовалось, было выше
его сил, и в то же время он боялся осуждения и наказания.
Пришлось немало потрудиться, терпеливо разъясняя
взрослым, что не надо ущемлять его мальчишеское <я> и
воевать с присущим ему темпераментом. Помогли мы и
матери избавиться от невротического состояния.
После того как бабушка и дедушка постепенно меня-
ли свое отношение к внуку, он все меньше боялся Бабы
Яги и Кощея, а потом этот страх и совсем исчез. Выровня-
лась речь, стало легче общаться со сверстниками. Полная
261
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
КОЩЕЙ, БАРМАЛЕЙ И ДРУГИЕ
нормализация состояния наступила только после того, как
ему разрешили встречаться с отцом. А через некоторое
время отец снова стал жить в семье. Впоследствии в шко-
ле мальчик уже не отличался от остальных ребят.
Второй случай. Девочка пяти лет буквально не отпус-
кала от себя мать, держа ее руку даже во сне, была беспо-
койной и обидчивой, заикалась при волнении. Заикание
возникло в два с половиной года, когда мать ушла к знако-
мым, оставив заснувшую дочь одну. Но уход не остался
незамеченным и, видимо, отразился в страшном сне, кото-
рый девочка помнит до сих пор: Баба Яга крадется к ре-
бенку из коляски и уносит к себе.
Почему же Баба Яга так поразила воображение де-
вочки? И кто она есть на самом деле? Это была мать -
тревожно-мнительная и одновременно <принципиальная>,
неуклонная в своих требованиях. Главная же беда заклю-
чалась в том, что дочь была нелюбима. Мать, конечно,
оказывала ей знаки внимания, дарила игрушки и одевала
как куклу. Но все это делала без души, без тепла, часто
раздражалась, прибегала к физическим наказаниям и уг-
розам.
Девочка не могла знать, что матери страстно хоте-
лось, чтобы у нее родился похожий на мужа мальчик, его
бы она любила так же беззаветно, как мужа... Но отец
любил дочь, и это вызывало ревность матери. Она чувство-
вала себя обделенной и выплескивала свое недовольство
на дочь, <приводя ее в порядок>, <ставя на свое место>.
Мать девочки скорее играла роль матери, чем была
ею эмоционально, душевно. Не отвечая в глубине души на
чувства дочери, она лицедействовала, как Баба Яга, разы-
грывая заботу и нежность и одновременно жестоко нака-
зывая девочку за обычные для ее возраста забавы и шалос-
ти. А дочь постоянно боялась, что мать уйдет, бросит ее,
забудет. И страх одиночества был прелюдией к ночному
262
ужасу. Мать ведь действительно ушла, как бы бросила ее,
а когда вернулась, застала дочь с перекошенным лицом,
полными ужаса глазами, кричащей на весь дом...
И здесь мы помогли дочери и матери - особенно
играми, в которых при перестановке ролей мать как бы
увидела себя в зеркале своего скрыто холодного отноше-
ния к дочери.
Еще один случай. Мальчик одиннадцати лет, беспо-
койный и ранимый, уже чрезмерно озабоченный, подвер-
женный различного рода опасениям и сомнениям, боящийся
сделать что-либо не так... Почему же он такой? Мать -
инженер по профессии - стремилась с самого начала вос-
питать у сына железную волю, рассудочность, умение ана-
лизировать, выверять каждый свой шаг. И мальчик рос
таким, <каким следовало быть>: говорил <как взрослый>,
но не умел общаться со сверстниками. Им он казался ка-
ким-то сухим, неестественным, чрезмерно вежливым, за-
нудным, обидчивым. На самом же деле он был не хуже
других - эмоциональным, непосредственным и отзывчи-
вым. Но мальчик боялся выразить эти чувства - они были
подавлены излишним рационализмом матери.
Нет, она физически не наказывала сына. Но зато без
конца стыдила, читала мораль, строго отчитывала и посто-
янно говорила, что он нехороший, не любит родителей,
думает только о себе и из него может получиться бог знает
что. Как и дедушка в предыдущей истории, она считала
нарастающую нервность сына, неразрешимые для него пере-
живания проявлением несобранности, недостатка воли и
все более усиливала свои требования. Отец же всецело
находился под влиянием жены и не имел своего слова в
семье.
При беседе выяснилось, что у мальчика было много
идущих из дошкольного возраста страхов. До сих пор он
помнит страшный сон в три года: <Баба Яга утопила в
263
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
Глава 18
реке человека, он пытался выбраться, но водоросли обви-
вали его, и он утонул. Затем Баба Яга пробралась на дачу
и стала угрожать, что съест всех, кого найдет. Я спрятался,
а потом подумал, что лучше прямо выйти, и вышел. И тут
увидел, что Баба Яга - современная и что в руках у нее -
фломастеры. Тогда я, набравшись смелости, попросил их.
Но Баба Яга сказала: "Ты эгоист">. На этом сон оборвал-
ся, и дальше, по словам мальчика, была какая-то пустота.
Видимо, его ранило, что Баба Яга так обошлась с
ним: ведь точно так же обращалась с ним мать, не доверяя
его возможностям, угрожая и уничтожая фактически его
эмоциональность и душевность, способность к собствен-
ному видению мира. А ведь собственный опыт ребенка
неповторимо своеобразен и составляет часть разнообра-
зия, имя которому - сама Жизнь. Как и Баба Яга, мать не
разрешала ему быть самим собой, играть в игры, в которые
играют все дети, рисовать каракули, веселиться и шуметь,
быть счастливым и уверенным в себе, И забывала о малом:
купить фломастеры, подарить копеечную игрушку, погла-
дить по головке, пожалеть, приласкать. Недаром же маль-
чик увидел во сне, что кто-то утонул. Утонули его чувства,
радость жизни и радость детства.
Не вспомнить ли нам тут еще одну сказку: требуя не-
возможного, нереального от сына, не оказалась ли сама
мать у разбитого корыта?
ЗАЧЕМ
ИГРАТЬ В
ЖМУРКИ
Действительно, зачем? Разве нет более
серьезных и, главное, дающих пищу уму занятий?
Вы так не думаете? А прислушайтесь к своим же
словам: <Если хочешь, то играй сам, не маленький, по-
зови Петю. Его, говоришь, мама одного во двор не вы-
пускает? И правильно делает, мало ли что вы там на-
творите. Ну тогда сходи к Коле, у него поиграй. Играли
же вы у нас! А сегодня у меня голова болит, разламыва-
ется, поэтому никакого шума, понял? Что, Коле бабуш-
ка не разрешает играть дома, боится, что-нибудь разо-
бьете? Конечно, когда вы играете, то ни о чем не думае-
те, носитесь как угорелые. Сел бы лучше да почитал.
Уже во втором классе, а читаешь через пень-колоду! Что,
голова болит? Полежи, отдохни, как хорошие дети де-
лают, и пройдет. И мне станет легче. А то еще каких-то
чудовищ выдумал! Нет их, и все тут. И в темноте они не
появятся! Посиди лучше тихо, пока я уроки твои прове-
рю, наверное, ошибок наделал. Учительница говорит, что
ты стал невнимательным, руку боишься поднимать. Что
это на тебя нашло, ума не приложу...>
Не понимает мама, что у сына голова болит не от
хорошей жизни. И невнимательным, и легко устающим,
боязливым он стал потому, что перестарались родители:
267
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
ЗАЧЕМ ИГРАТЬ В ЖМУРКИ
слищком уж зажали мальчика контролем, требования-
ми, мелочной опекой. Коль он - школьник, то, по их
мнению, должен только учиться. И забыли, что ему надо
побегать, пошуметь, поиграть со сверстниками, а не си-
деть бесконечно за уроками, добиваясь, чтобы задание
было выполнено без единой помарки.
А боязливым он был и раньше. Еще в пять лет опа-
сался всяких чудовищ, собак, огня и пожара. Да и со
сверстниками у него не все ладилось: часто обижался, а
постоять за себя не мог. Он не расстался со страхами,
не вырос из них, как вырастают из детских штанишек.
Страхи остаются и в школе, и не может он от них осво-
бодиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
таким образом, - своеобразный тест на развитие этих,
психических качеств, свидетельство глубины и остроты
чувств ребенка.
Есть дети, не испытывающие страхов вообще. Это
может случиться, коща поведение родителей ребенка не
дает ему ни малейшего повода ощутить, что чего-то можно
бояться. И дети, можно сказать, в младенчестве усваивают, 1
что только так и можно себя вести. 1
Однако полное отсутствие страхов - не всегда безус-1
ловный плюс. В ряде случаев это указывает на эмоцио-1
256
нальную обедненность, отсутствие глубины переживаний.
Такие дети не только сами не боятся, но и не тревожатся
за других добрых героев, которым грозит опасность.
Особая категория бесстрашных детей - из семей хро-
нических алкоголиков. Заметно, что чувства у такого ре-
бенка поверхностны, обещания бездумны, а раскаяние рас-
считано только на внешний эффект. Да и что там бояться
каких-то выдуманных чудовищ, если реальных <чудовищ>
- пьяного, безобразно ведущего себя отца или мать -
ребенок видит ежедневно? Испытывает сначала отвраще-
ние, а затем равнодушие, не боясь возможной опасности,
потому что она привычна...
Страх перед чудовищами соединяется нередко у млад-
ших дошкольников с боязнью темноты, одиночества и зам-
кнутого пространства. Это и понятно: ведь, согласно свое-
му <репертуару>, Яга уносит к себе для расправы непо-
слушных детей. А ведь бывает, что и нормальный ребенок
не слушается родителей. Кощей и Яга действуют коварно,
из-за угла, часто в кромешной тьме. Вот почему ребенок
слезно просит родителей не оставлять его в темноте, при-
открыть дверь и сидеть рядом. Ему становится легче, спо-
койнее и уже не чудятся повсюду ужасы.
Некоторые не в меру рациональные родители во что
бы то ни стало стремятся как можно раньше разбить дет-
скую веру в существование сказочных персонажей вооб-
ще, а уж страшных - в особенности. И нередко жалуют-
ся, что у них это не получается. А я бы сказал - и не
надо! Подобными действиями родители мешают развитию
эмоциональности ребенка, формированию чувства состра-
дания и сопереживания. Ведь жалость, сочувствие к уни-
женным, обездоленным и попранным чудовищами персо-
нажам сказок и являются для малышей начальной шкалой
гуманизма. Дети хотят помочь гонимым и униженным, со-
чувствуют им, желают им поскорее одержать победу над
257
9 Зап. № 287
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
КОЩЕЙ, БАРМАЛЕЙ И ДРУГИЕ
силами зла, утвердить в жизни доброту, справедливость и
любовь.
Знакомясь с различными перипетиями сказочных со-
бытий, ребенок учится вовремя распознавать опасность и
находить в себе силы для ее преодоления. И в жизни ему,
увы, неоднократно придется сталкиваться с такими ситуа-
циями, как угрозы, подвохи, фальшь и обман, прямая и
замаскированная агрессия, недружелюбие, злость и черная
зависть ущербных в нравственном отношении людей, при-
знающих только силу, подавление и унижение других. Так
что сказки - это школа распознавания нередко скрытых,
глубинных отрицательных черт характера и поведения та-
ких людей.
Если же делать из Кощея и Яги безобидных злодеев,
чуть ли не вызывающих жалость к себе, что видишь то и
дело в современных детских спектаклях, то в сознании
ребенка могут необратимо смешаться понятия добра и зла.
Дети перестают правильно реагировать на опасность, а то
и начинают пренебрегать ею, что в дальнейшем окажет
плохую услугу при встрече с реальной угрозой.
Пусть за Кощеем и Ягой сохранится право быть таки-
ми, какие они есть. И уж постарайтесь не брать их в союз-
ники. Пугая детей этими чудовищами, родители вдобавок
и сами начинают говорить раздраженным тоном, со злым,
а иногда и свирепым выражением лица. Ну чем не Баба
Яга или Кощей! А если не только угрожают, но еще и
больно наказывают, лишают любви и заботы?..
Обычно страх перед Кощеем и Ягой проходит к пяти
годам. В этом возрасте ребенок уже поумнел настолько., 1
что может понять вымышленный характер этих персона- 1
жей. Если же страх продолжает жить, взрослым надо заду-1
маться и спросить себя: не являются ли они сами Кощеем
или Ягой в представлении детей? Все ли делают для того,1
чтобы малыши чувствовали себя любимыми, счастливым
258
и уверенными в себе, а не изгоями и беззащитными суще-
ствами?
Дольше держится такой страх у детей, не посещаю-
щих детский сад, часто болеющих и чрезмерно опекае-
мых взрослыми. В детском саду обязательно обнаружатся
<нигилисты>, критически, а то и просто со смехом вос-
принимающие Бабку Ежку и Кощея. Их насмешки влия-
ют на мнение остальных детей. А если ребенок растет
дома, лишен общества сверстников, страхи могут не ис-
чезнуть.
При прочих равных условиях чаще боятся Кощея (или
его подобия - Бармалея) мальчики, лишенные полноцен-
ного общения с отцом. Особенно это заметно у старших
дошкольников (пять-семь лет), когда мальчики нуждают-
ся в отождествлении себя с отцом как представителем силь-
ного пола. Авторитет отца для ребенка в эту пору исклю-
чительно велик. Еще бы, у малыша бурно растет потреб-
ность в общении со сверстниками, а для того чтобы быть
принятым в компанию, нужно соответствовать определен-
ным правилам мальчишеского поведения. Прежде всего -
уметь защитить себя, отстоять свое мнение и не вести себя,
как <плаксивые девчонки>. Хорошо, если ребенок видит
такой пример в семье. Если же мальчик понимает, что
отец в семье зависим, не способен защитить себя и нена-
ходчив в трудных домашних ситуациях, ни о какой подо-
бающей модели мужского поведения не может быть и речи.
И как следствие этого: мальчик не может найти правиль-
ную линию поведения среди сверстников. Он многого бо-
ится, в том числе и Кощея.
Еще сложнее ситуация у мальчиков из неполной (след-
ствие развода) семьи, где мать нередко пытается играть
роль отца, а черты характера сына, напоминающие отцов-
ские, не признает и осмеивает. Неудивительно, что маль-
чики в таких случаях продолжают бояться не только Ко-
259
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
КОЩЕЙ. БАРМАЛЕЙ И ДРУГИЕ
щея, но и Бабу Ягу. Они не способны постоять за себя,
беззащитны и неуверенны.
Беседую с мальчиком пяти лет. Холерический темпе-
рамент, крайне раздражителен, беспокоен... В четыре года
из-за систематических простудных заболеваний находился
на обследовании в больнице без матери (как это почти
всегда, к сожалению, и бывает!). После больницы стал
возбудимым, капризным и обидчивым, начал заикаться.
Вместе с тем не может постоять за себя, беззащитен. Как
говорит мать, его может обидеть даже малолетний кроха.
Мать развелась с мужем по настоянию своих родите-
лей, когда мальчику исполнилось три года. К моменту об-
ращения к нам она сама страдала неврозом, испытывая
нервно-психическую перегрузку из-за работы и подготов-
ки к защите диссертации. Свое раздражение, недовольство
и напряжение непроизвольно переносила на несговорчи-
вого, упрямого и капризного (с ее точки зрения) сына.
Жила она по-прежнему с родителями: властной, если
не сказать деспотичной, матерью и суровым, педантич-
ным и обстоятельным отцом, считающим невроз дочери
и внука следствием <избалованности> и <распущеннос-
ти>. Мать не имела своего слова в семье, выступая в роли
вечной дочки. Всем в доме безоговорочно распоряжалась
бабушка, которая была <всегда права>. Она, по существу,
заменила внуку мать. Дедушка играл роль отца - строго-
го и не терпящего никаких вольностей, никакого шума и
возни.
Так они втроем и <воспитывали> мальчика, нервность
и заикание которого не только не проходили, но и стано-
вились с возрастом все более выраженными. Бабушка, по
совету невропатолога, создала <охранительный режим> для
внука: беспрекословное подчинение ее указаниям, требо-
вание говорить медленно и нараспев (и это - у мальчика
с холерическим темпераментом), полная изоляция от <вред-
260
ных> сверстников. Да и с отцом ребенку не разрешали
встречаться. Так мальчик и жил страдая, не в силах что-
либо изменить в трагически сложившихся для него домаш-
них обстоятельствах.
На приеме я предложил ему поиграть. Было видно,
что он скован, боится сделать что-то неверно, сказать что-
либо не так, как нужно, <как следует>, как его научили.
Постепенно он разыгрался, осмелел и заговорил... чисто,
ровно, спокойным голосом. Он понял, что ничто ему не
угрожает, к нему относятся терпеливо и доброжелательно.
Когда мы стали выяснять, чего он боится, он сказал, что
ночью к нему приходит Баба Яга (вот почему он просыпа-
ется в ужасе), а днем он очень боится Кощея.
Кто же на самом деле был Бабой Ягой, а кто - Ко-
щеем? Совершенно ясно: Баба Яга - бабушка, а Кощей
- дедушка. Как никто другой, бабушка постоянно грози-
ла всякими карами и постоянно повторяла, что уйдет и
оставит одного, если он не будет ее во всем слушаться. Ну,
а дедушка? Он скрупулезно и педантично расписывал каж-
дый шаг внука, требуя, чтобы тот сидел как вкопанный на
занятиях, <ходил по струнке> и дважды в день, <как поло-
жено>, укладывался спать. При неисполнении его наказов
следовало неизменное <воспитательное мероприятие> -
ремень. Вот почему мальчик был таким забитым и неуве-
ренным в себе. Вести себя так, как требовалось, было выше
его сил, и в то же время он боялся осуждения и наказания.
Пришлось немало потрудиться, терпеливо разъясняя
взрослым, что не надо ущемлять его мальчишеское <я> и
воевать с присущим ему темпераментом. Помогли мы и
матери избавиться от невротического состояния.
После того как бабушка и дедушка постепенно меня-
ли свое отношение к внуку, он все меньше боялся Бабы
Яги и Кощея, а потом этот страх и совсем исчез. Выровня-
лась речь, стало легче общаться со сверстниками. Полная
261
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
КОЩЕЙ, БАРМАЛЕЙ И ДРУГИЕ
нормализация состояния наступила только после того, как
ему разрешили встречаться с отцом. А через некоторое
время отец снова стал жить в семье. Впоследствии в шко-
ле мальчик уже не отличался от остальных ребят.
Второй случай. Девочка пяти лет буквально не отпус-
кала от себя мать, держа ее руку даже во сне, была беспо-
койной и обидчивой, заикалась при волнении. Заикание
возникло в два с половиной года, когда мать ушла к знако-
мым, оставив заснувшую дочь одну. Но уход не остался
незамеченным и, видимо, отразился в страшном сне, кото-
рый девочка помнит до сих пор: Баба Яга крадется к ре-
бенку из коляски и уносит к себе.
Почему же Баба Яга так поразила воображение де-
вочки? И кто она есть на самом деле? Это была мать -
тревожно-мнительная и одновременно <принципиальная>,
неуклонная в своих требованиях. Главная же беда заклю-
чалась в том, что дочь была нелюбима. Мать, конечно,
оказывала ей знаки внимания, дарила игрушки и одевала
как куклу. Но все это делала без души, без тепла, часто
раздражалась, прибегала к физическим наказаниям и уг-
розам.
Девочка не могла знать, что матери страстно хоте-
лось, чтобы у нее родился похожий на мужа мальчик, его
бы она любила так же беззаветно, как мужа... Но отец
любил дочь, и это вызывало ревность матери. Она чувство-
вала себя обделенной и выплескивала свое недовольство
на дочь, <приводя ее в порядок>, <ставя на свое место>.
Мать девочки скорее играла роль матери, чем была
ею эмоционально, душевно. Не отвечая в глубине души на
чувства дочери, она лицедействовала, как Баба Яга, разы-
грывая заботу и нежность и одновременно жестоко нака-
зывая девочку за обычные для ее возраста забавы и шалос-
ти. А дочь постоянно боялась, что мать уйдет, бросит ее,
забудет. И страх одиночества был прелюдией к ночному
262
ужасу. Мать ведь действительно ушла, как бы бросила ее,
а когда вернулась, застала дочь с перекошенным лицом,
полными ужаса глазами, кричащей на весь дом...
И здесь мы помогли дочери и матери - особенно
играми, в которых при перестановке ролей мать как бы
увидела себя в зеркале своего скрыто холодного отноше-
ния к дочери.
Еще один случай. Мальчик одиннадцати лет, беспо-
койный и ранимый, уже чрезмерно озабоченный, подвер-
женный различного рода опасениям и сомнениям, боящийся
сделать что-либо не так... Почему же он такой? Мать -
инженер по профессии - стремилась с самого начала вос-
питать у сына железную волю, рассудочность, умение ана-
лизировать, выверять каждый свой шаг. И мальчик рос
таким, <каким следовало быть>: говорил <как взрослый>,
но не умел общаться со сверстниками. Им он казался ка-
ким-то сухим, неестественным, чрезмерно вежливым, за-
нудным, обидчивым. На самом же деле он был не хуже
других - эмоциональным, непосредственным и отзывчи-
вым. Но мальчик боялся выразить эти чувства - они были
подавлены излишним рационализмом матери.
Нет, она физически не наказывала сына. Но зато без
конца стыдила, читала мораль, строго отчитывала и посто-
янно говорила, что он нехороший, не любит родителей,
думает только о себе и из него может получиться бог знает
что. Как и дедушка в предыдущей истории, она считала
нарастающую нервность сына, неразрешимые для него пере-
живания проявлением несобранности, недостатка воли и
все более усиливала свои требования. Отец же всецело
находился под влиянием жены и не имел своего слова в
семье.
При беседе выяснилось, что у мальчика было много
идущих из дошкольного возраста страхов. До сих пор он
помнит страшный сон в три года: <Баба Яга утопила в
263
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
Глава 18
реке человека, он пытался выбраться, но водоросли обви-
вали его, и он утонул. Затем Баба Яга пробралась на дачу
и стала угрожать, что съест всех, кого найдет. Я спрятался,
а потом подумал, что лучше прямо выйти, и вышел. И тут
увидел, что Баба Яга - современная и что в руках у нее -
фломастеры. Тогда я, набравшись смелости, попросил их.
Но Баба Яга сказала: "Ты эгоист">. На этом сон оборвал-
ся, и дальше, по словам мальчика, была какая-то пустота.
Видимо, его ранило, что Баба Яга так обошлась с
ним: ведь точно так же обращалась с ним мать, не доверяя
его возможностям, угрожая и уничтожая фактически его
эмоциональность и душевность, способность к собствен-
ному видению мира. А ведь собственный опыт ребенка
неповторимо своеобразен и составляет часть разнообра-
зия, имя которому - сама Жизнь. Как и Баба Яга, мать не
разрешала ему быть самим собой, играть в игры, в которые
играют все дети, рисовать каракули, веселиться и шуметь,
быть счастливым и уверенным в себе, И забывала о малом:
купить фломастеры, подарить копеечную игрушку, погла-
дить по головке, пожалеть, приласкать. Недаром же маль-
чик увидел во сне, что кто-то утонул. Утонули его чувства,
радость жизни и радость детства.
Не вспомнить ли нам тут еще одну сказку: требуя не-
возможного, нереального от сына, не оказалась ли сама
мать у разбитого корыта?
ЗАЧЕМ
ИГРАТЬ В
ЖМУРКИ
Действительно, зачем? Разве нет более
серьезных и, главное, дающих пищу уму занятий?
Вы так не думаете? А прислушайтесь к своим же
словам: <Если хочешь, то играй сам, не маленький, по-
зови Петю. Его, говоришь, мама одного во двор не вы-
пускает? И правильно делает, мало ли что вы там на-
творите. Ну тогда сходи к Коле, у него поиграй. Играли
же вы у нас! А сегодня у меня голова болит, разламыва-
ется, поэтому никакого шума, понял? Что, Коле бабуш-
ка не разрешает играть дома, боится, что-нибудь разо-
бьете? Конечно, когда вы играете, то ни о чем не думае-
те, носитесь как угорелые. Сел бы лучше да почитал.
Уже во втором классе, а читаешь через пень-колоду! Что,
голова болит? Полежи, отдохни, как хорошие дети де-
лают, и пройдет. И мне станет легче. А то еще каких-то
чудовищ выдумал! Нет их, и все тут. И в темноте они не
появятся! Посиди лучше тихо, пока я уроки твои прове-
рю, наверное, ошибок наделал. Учительница говорит, что
ты стал невнимательным, руку боишься поднимать. Что
это на тебя нашло, ума не приложу...>
Не понимает мама, что у сына голова болит не от
хорошей жизни. И невнимательным, и легко устающим,
боязливым он стал потому, что перестарались родители:
267
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
ЗАЧЕМ ИГРАТЬ В ЖМУРКИ
слищком уж зажали мальчика контролем, требования-
ми, мелочной опекой. Коль он - школьник, то, по их
мнению, должен только учиться. И забыли, что ему надо
побегать, пошуметь, поиграть со сверстниками, а не си-
деть бесконечно за уроками, добиваясь, чтобы задание
было выполнено без единой помарки.
А боязливым он был и раньше. Еще в пять лет опа-
сался всяких чудовищ, собак, огня и пожара. Да и со
сверстниками у него не все ладилось: часто обижался, а
постоять за себя не мог. Он не расстался со страхами,
не вырос из них, как вырастают из детских штанишек.
Страхи остаются и в школе, и не может он от них осво-
бодиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38