— Как угодно, месье…Не отрывая глаз от Арно, Джулиан судорожно пытался проглотить вставший в горле комок.— Как долго нам…— Дня три-четыре. Только тогда мы сможем с уверенностью сказать, что в его болезни наступил перелом. Все необходимые лекарства я оставлю на столике и при первом же удобном случае заеду его проведать.Джулиан кивнул:— Спасибо, доктор. Мы с Жюстиной позаботимся о нем.— Тогда я пожелаю вам всего доброго, месье.Едва за доктором закрылась дверь, Жюстина, задыхаясь от слез, бросилась в объятия Джулиана:— О, Джулиан! Что же будет?Осторожно смахнув слезинку с ее щеки, Джулиан заглянул ей в глаза:— Почему ты сразу не дала мне знать?— Так ведь еще вчера с ним было все в порядке, — объяснила она, комкая в дрожащих пальцах мокрый от слез платок. — Мне только показалось, что он немного возбужден, и поел он меньше обычного — пожаловался, что горло немного болит. — Покосившись на сына, она с трудом подавила рыдание. — А уже утром он проснулся от сильного кашля, и я поняла, что у него жар. К тому же бедняжка был так слаб, что даже не смог встать с постели! И вот тогда-то я и заметила, что у него по всему телу сыпь, и послала за доктором. Но когда он пришел, Арно был уже без сознания. Все произошло так быстро… Но я собиралась послать кого-нибудь за тобой сразу, как уйдет доктор.Он прижал ее к себе.— Все в порядке, милая. Я все понимаю.— Но скарлатина… это так страшно. Арно ведь может умереть!— Шшш! — прошептал Джулиан, прижав пальцы к ее губам. — Не говори так! Он может услышать.— О Боже милостивый! — воскликнула Жюстина, бросив испуганный взгляд на сына, и снова беззвучно зарыдала у него на плече.Испытывая ужас от своего бессилия, Джулиан ласково поглаживал ее по плечу, пытаясь успокоить несчастную мать. Краем глаза уловив какое-то движение, он резко обернулся и заметил Генри, бесшумно проскользнувшего в комнату. Лицо доверенного слуги посерело от страха.— Хозяин, я все слышал. Могу я чем-нибудь помочь?— Отведи Жюстину на кухню, заставь ее поесть и выпить горячего чаю.— Нет! — закричала Жюстина. — Я не оставлю его!Джулиан нежно взял ее лицо в ладони.— Ты ведь еще не ела сегодня, дорогая? Я угадал?— Да, но…— Тогда ты первым делом должна поесть. Потом ты обязательно вернешься, но пообещай мне, что сначала поешь и немного отдохнешь. Нельзя, чтобы и ты заболела.— Он прав, Жюстина, — сурово сказал Генри.Она молча кивнула и, в последний раз с тревогой взглянув на сына, безропотно последовала на кухню.С тяжелым вздохом Джулиан опустился на стул у изголовья кровати. Боль, терзавшая малыша, раздирала ему сердце. Сейчас он с радостью пожертвовал бы жизнью, лишь бы его сын снова был здоров.Заметив стоявший у постели кувшин и таз, Джулиан взял полотенце, намочил его в ледяной воде и принялся обтирать горевшее в лихорадке тело Арно. Лицо его окаменело от страха. * * * А пока Джулиан ухаживал за сыном, Мерси окончательно впала в уныние.Ее попытка помириться с Джулианом закончилась провалом. Муж непонятно почему вообразил, что она испытывает к нему только жалость.Жалость! Чушь какая! Неловкость, смущение и безнадежная любовь — вот что терзало Мерси. Вспомнив, как страстно он ласкал ее минувшей ночью, Мерси зажмурилась, и из груди ее вырвался низкий стон. Боже правый, даже вспомнить стыдно, какие вещи она позволяла ему!И несмотря на это, утром он объявил ей, что нынешняя ночь ничего для него не значит, просто он, видите ли, решил доставить себе удовольствие! Да как смел этот негодяй использовать ее, не испытывая к ней никаких чувств?! И разве вообще можно так жить, день за днем нанося друг другу оскорбления?!— Мадам, вас спрашивает какой-то господин. Он ждет во внутреннем дворике.Мягкий голос Райзы пробудил Мерси от невеселых дум.— И кто же он?— Некий месье Жерар из Натчеза, штат Миссисипи, — ответила горничная.— Не знаю никакого месье Жерара, — буркнула она. Но, заметив, что девушка смущенно попятилась, Мерси махнула рукой: — Ладно, проводи его сюда.Через пару минут в гостиную вошел темноволосый мужчина, невероятно элегантный в своем темно-синем сюртуке и кремового цвета панталонах. Одной рукой он прижимал к груди шелковый черный цилиндр, а другой сжимал великолепную, с позолоченным набалдашником трость. Глаза Мерси остановились на незнакомце: чеканные черты лица, умные карие глаза — необыкновенно привлекательный мужчина, невольно подумала она. На вид ему было не больше тридцати. Увидев Мерси, он окинул ее цепким, оценивающим взглядом.— Вы — мадемуазель Мерси О'Ши? — осведомился он.Мерси встала.— Я — мадам Деверо. Что вам угодно, сэр?Он с поклоном вошел в гостиную.— Значит, вы и есть дочь Коринны О'Ши, в девичестве Коринны Дюбуа?— Да, — осторожно ответила Мерси.Незнакомец широко улыбнулся:— Счастлив познакомиться с вами, кузина.— Кузина?! — ахнула Мерси.Он гордо выпрямился.— Я ваш родственник, двоюродный дядюшка. Меня зовут Антон Жерар. Я приехал из Натчеза, штат Миссисипи.Ошеломленная Мерси молча хлопала глазами, разглядывая незнакомца.— Э-э-э… — с трудом выдавила она наконец. — Это такая неожиданность, месье.— Прошу вас, зовите меня просто Антон. — Он бросил взгляд на диван. — Не возражаете, если мы немного поговорим?— Конечно, — вздрогнула Мерси. — Простите ради Бога! Я совсем растерялась! — Шагнув к нему, она приветливо протянула руку. — Рада познакомиться с вами, месье.Антон поднес ее руку к губам.— Это я счастлив, мадам.— Конечно, конечно, — смущенно пробормотала она. — Не угодно ли присесть?Мерси устроилась на диване, Антон — в кресле напротив нее.— Итак, что привело вас в Новый Орлеан, месье?Он недоуменно взглянул на нее:— Как? Вы, конечно! Честно говоря, мадам, я был уверен, что вы меня ждете.Мерси сухо рассмеялась:— Боже мой! Ничего подобного!Антон потер подбородок.— Это очень странно. Понимаете, пару недель назад леди, которую вы, несомненно, знаете… ее зовут Мадлен Деверо…— Моя свекровь! Но какое она имеет к этому отношение?— Мадам Деверо написала в Натчез одной своей подруге. В письме, которое получила мадам Дэвис, говорилось, что вы собираетесь выйти замуж за ее сына…— Мы уже женаты, месье, — перебила Мерси.— Конечно, — с улыбкой поправился он. — Примите мои поздравления, мадам.— Спасибо. — Мерси сдвинула брови. — Ну так расскажите же мне, что сделала моя свекровь.— Мадам Деверо написала своей подруге, желая хоть что-то узнать о живущей в Натчезе семье вашей матушки. Мадам Дэвис охотно выполнила ее просьбу, сообщив об этом вашим дедушке и бабушке, Гаспару и Элен Дюбуа. Элен, кстати, приходится мне теткой. К тому же я веду их дела. Поэтому они немедленно связались со мной и попросили как можно скорее отправиться в Новый Орлеан и навести о вас справки.— Но… как же вам удалось меня отыскать?— Приехав в город, я помчался в монастырь, в котором, как мне известно, вы воспитывались. И привратник тут же дал мне ваш адрес.— Понимаю, — протянула Мерси. Ошеломленная этим ворохом новостей, она судорожно стиснула руки. — Но мадам Деверо не имела никакого права так поступать!Антон Жерар примирительно улыбнулся:— Но, мадам, все Дюбуа были вне себя от радости, когда узнали о вас!— Неужели? — недоверчиво хмыкнула Мерси. — Откуда вдруг такая вспышка родственных чувств, особенно после того, как они вышвырнули из дома мою покойную мать. — Чтобы успокоиться, она прошлась по комнате.С тяжелым вздохом Антон выбрался из кресла и подошел к ней.— Дорогая моя, Гаспар и Элен много раз говорили мне, что глубоко раскаиваются в своем поступке. Но вы должны их понять — сколько надежд они когда-то связывали с Ко-ринной! Оба они ревностные католики и были без ума от радости, когда их единственная дочь решила посвятить себя церкви. И вдруг она, презрев данный ею обет, бежит из дома, чтобы стать женой какого-то нищего иммигранта…Мерси была вынуждена признать, что в объяснениях Антона была своя логика. И все же упрямство и семейная гордость мешали ей довериться человеку, которого она видела впервые в жизни.Она надменно вскинула подбородок.— Так зачем вы все-таки приехали, месье?— Пригласить вас — вместе с мужем, естественно, — в Натчез, чтобы познакомиться с вашей семьей!— Об этом не может быть и речи! — выпалила Мерси. — У меня нет ни малейшего желания встречаться с ними!На лице Антона было написано безграничное терпение.— Мадам, прошу вас, не стоит сердиться. Обдумайте все спокойно. Кроме того, должен вам сказать, что после вашей матушки осталась значительная сумма, которая сейчас лежит в одном из банков Натчеза. — Антон деликатно покашлял. — И я уверен, что если вы приедете в Натчез, Дюбуа охотно признают вас наследницей этих денег.— Мне они не нужны! — вспылила Мерси.— Эти деньги принадлежали вашей матушке. Теперь они ваши по праву, — мягко возразил Антон. Мерси не ответила.— Мадам, я пробуду в Новом Орлеане еще несколько дней. Могу я надеяться, что вы хотя бы обдумаете мое предложение? Сказать по правде, ваши дедушка с бабушкой уже очень стары, да и здоровье у них не очень… Поверьте, они только и живут надеждой хотя бы разок вас увидеть!— Хорошо, я подумаю. Но это все, что я могу вам обещать.— Это все, о чем я прошу. — Он отвесил галантный поклон. — Я остановился в отеле «Сент-Луис». И буду с нетерпением ждать вашего решения.— Я дам вам знать, — бросила Мерси, протянув ему руку.Оставшись одна, она в растерянности заметалась по комнате. Вопросы так и роились у нее в голове.Во-первых, с чего это вдруг Мадлен Деверо пришло в голову наводить в Натчезе справки о ее семье? Это самое странное…Во-вторых, имеет ли смысл ехать в Натчез? После того как старые Дюбуа так бессердечно поступили с ее матерью, чем они смогут загладить свою вину перед покойной дочерью и внучкой?И, однако, у Мерси хватило здравого смысла понять, что эта встреча может стать для нее выходом из того тупика, в котором она оказалась. Похоже, дед и бабушка раскаиваются, что так жестоко поступили с дочерью. Может быть, стоит хотя бы выслушать их? А если их объяснения ее не удовлетворят, что ж… никто ведь не заставляет ее поддерживать отношения с новыми родственниками, верно?Да и к тому же у нее появятся собственные деньги. Она с грустью подумала, что, став независимой, сможет оставить Джулиана.Вспомнив о том, что приглашение Антона касалось их обоих, Мерси вздохнула — стоит ли просить его поехать в Натчез вместе с ней?Мерси знала, что рано или поздно ей придется рассказать Джулиану о визите Антона Жерара, и тогда ее муж сам захочет отправиться вместе с ней в Натчез. * * * А в доме Жюстины все было по-прежнему. Весь день Арно, захлебываясь кашлем, метался в жару, а Жюстина, Джулиан и Генри, сменяя друг друга, попеременно дежурили возле него, давая лекарства и обтирая горевшее тельце ледяной водой. Но жар упорно не спадал, малыш дышал хрипло и с трудом, и если ненадолго приходил в себя, взгляд его оставался таким же мутным. Порой он даже узнавал отца и мать, но это продолжалось недолго, и он снова начинал бредить. И при виде мучений их сына сердца родителей обливались кровью.Доктор навестил их в тот же вечер. Осмотрев Арно, он сказал, что опасность мальчику пока не угрожает. И все же лицо эскулапа оставалось мрачным.Было уже далеко за полночь, а Джулиан и Жюстина все так же сидели у изголовья Арно, с тревогой наблюдая за осунувшимся лицом ребенка. Малыш наконец забылся неспокойным сном, и лишь звук его хриплого дыхания нарушал царившую в спальне тишину.Жюстина повернулась к Джулиану:— Доктор предупредил, что до завтрашнего вечера скорее всего ничего не изменится, так что тебе лучше вернуться домой.— Нет, — хрипло бросил Джулиан.— Но как же Мерси? Она, должно быть, места себе не находит.— Что ж… ей придется понять.— Ох, Джулиан! — На лице Жюстины была написана тревога. — Это несправедливо по отношению к ней, дорогой. Возвращайся к ней, прошу тебя, Хотя бы на несколько часов.Джулиан заколебался.— Я бы уехал, если бы твердо знал, что и ты хоть немного отдохнешь.Генри вмешался прежде, чем Джулиан успел ответить.— Езжайте домой, хозяин, я прослежу за тем, чтобы Жюстина отдохнула.Генри держал в руках поднос с чайником и чашками.— Вечером я сам пригляжу за малышом, — пообещал он, с тревогой окинув взглядом Арно. В голосе его звучало беспокойство. — Уверяю вас, все будет в порядке. Ведь я тоже люблю мальчонку.Джулиан благодарно улыбнулся:— Мы никогда в этом не сомневались, Генри. И все же…— Если произойдет какая-то перемена, я тут же дам вам знать, — добавил Генри.— Ну а ты-то сам когда отдохнешь? — спросил Джулиан.— Когда вы утром вернетесь и смените меня.— Прошу тебя, Джулиан, возвращайся домой, — взмолилась Жюстина.Кивнув, он наконец поднялся. Жюстина встала вслед за ним.— Все будет хорошо, дорогая, — прошептал Джулиан. — Мы просто не можем его потерять. Ни один из нас этого не перенесет.Порывисто обняв ее, Джулиан быстро вышел из комнаты, отчаянно надеясь, что она не успела заметить смертельной тревоги, написанной у него на лице. * * * Когда часом позже Джулиан тихонько улегся в постель, Мерси уже крепко спала. Может, разбудить ее, подумал он. рассказать, что произошло? Он не сомневался, что жена все еще злится на него. А то, что он вернулся так поздно, вряд ли улучшило ее настроение…В темноте он тихонько коснулся ее руки, но Мерси, не просыпаясь, отодвинулась в сторону, натянув на себя простыню. А чего он, собственно, ожидал, грустно усмехнулся Джулиан.Он долго еще лежал без сна. На сердце по-прежнему было тоскливо из-за постоянных размолвок с Мерси, но сейчас все это отступило на второй план — тревога за сына не давала Джулиану покоя. И к тому же его мучила совесть — ведь он оставил больного Арно ради того, чтобы вернуться к жене.С первыми же лучами солнца Джулиан бросился к Жюстине. Глава 26 Когда Мерси проснулась, Джулиана уже не было. Она молча смотрела на смятую подушку, а от скомканных простыней еще исходил знакомый запах мужа.Вернувшись в дом Жюстины, Джулиан обнаружил, что Арно стало гораздо хуже. Теперь он уже почти не приходил в себя и никого не узнавал.С утра полил сильный дождь, вскоре превратившийся в настоящий потоп — казалось, небеса плакали вместе с несчастными родителями, которые сидели у постели сына, со страхом и надеждой вглядываясь в его лицо.Доктор пришел около полудня. Хриплый кашель Арно, его тяжелое дыхание, а особенно полная безучастность малыша встревожили его.Состояние ребенка с каждым часом все ухудшалось. Всегда такие ясные глаза его заволокло какой-то пеленой, они покраснели и припухли. От сильного жара щеки Арко горели. Все настойки, Которыми по совету доктора поила его Жюстина, были бессильны смягчить бивший его жестокий кашель и успокоить хриплое дыхание, казалось, разрывавшее ему горло. Ни бром, ни лауданум уже не помогали, родителям едва удавалось разжать ему зубы, к тому же все, что он глотал, его желудок тут же извергал обратно.Генри сновал туда-сюда, пытаясь хоть чем-то быть полезным. Дождь наконец перестал, но Арно с каждой минутой становилось все хуже. Дыхание его слабело, кожа приобрела восковой оттенок, только на осунувшемся личике ярко горели багровые пятна.Вечером доктор посмотрел горло Арно, прослушал легкие и мрачно объявил, что у мальчика началось двустороннее воспаление легких.— Думаю, самое время послать за священником, месье, а то как бы не было слишком поздно, — вот и все, что он мог посоветовать отцу.Как только за ним закрылась дверь, Жюстина, захлебываясь в рыданиях, упала Джулиану на грудь.— О, Джулиан, я этого не переживу! Это так внезапно! Даже нет времени свыкнуться с этим… попрощаться…— Знаю, любовь моя. Знаю…Крепко прижимая к себе Жюстину и вытирая ее мокрые от слез щеки, Джулиан со скорбью и бессильным отчаянием признал, что их малыш постепенно уходит от них. Теперь уже Жюстина и не заикалась о том, чтобы Джулиан ушел домой, — было похоже, что Арно не доживет до рассвета.Всю эту бесконечно долгую ночь они просидели у изголовья Арно. По какой-то странной ассоциации то один, то другой вспоминал ту ночь, когда Арно появился на свет. Услышав душераздирающие крики Жюстины, Джулиан бегом ворвался в ее комнату, отпихнув в сторону доктора, и потом держал ее за руку, пока она не родила. И когда наконец им положили на руки долгожданного малыша, они не смогли сдержать счастливых слез.И сейчас, утирая катившиеся по лицу слезы, они вспоминали первый, еще невнятный детский лепет Арно, его первые шаги… заливистый, звонкий смех, неумелые поцелуи, которые он щедро дарил им… розовые от мороза щечки в зимний день, когда он возвращался домой… ту любовь и счастье, которые он внес в их жизнь…И вот теперь все это уходило вместе с ним.Джулиан молил Бога даровать его сыну жизнь. Но даже в эту минуту он понимал, что Арно уже переступил ту невидимую черту, за которой его ждет другой мир.Сколько боли выпало ему в жизни, но ничто не могло согнуть этого неукротимого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29