Данте
Глава 15
Не прошло и пяти дней, как целый караван экипажей, поднимая над собой облако пыли, медленно двигался по узкой дороге через равнину. Они миновали крохотную, сонную деревушку Камаре, где их появление вызвало настоящий переполох, ведь большинство крестьян, собравшихся у обочины, с самого детства знали сидевших в карете. И сейчас они сбежались, чтобы надолго проститься со своей любимицей. Рея Клер уезжала, чтобы начать новую жизнь.
Она снова и снова выглядывала из окна кареты, иногда для того, чтобы с приветливой улыбкой помахать на прощание тем, кого знала или бросить монетку чумазым ребятишкам, но чаще чтобы бросить прощальный взгляд на родной дом. Долго ещё освещенные солнцем стены старого замка виднелись вдали, но вот карета сделала поворот и замок скрылся из её глаз.
Рея с тяжелым вздохом откинулась на спинку сиденья, слезы подступили к глазам. Но потом она перевела взгляд на спящего малыша, который безмятежно посапывал у неё на руках, и с надеждой подумала, что, может быть, впереди её ожидает счастье.
— Ты взволнована, Рея, — приставал к ней с расспросами Робин Доминик. Его фиалковые глаза сверкали от возбуждения. Ведь если не считать единственной поездки в Лондон, он никогда не выезжал из Камаре, а сейчас ему предстояло самое настоящее путешествие далеко на запад страны, — Ты ведь не плачешь, скажи? — с растущим беспокойством спросил он, для него поездка была волнующим приключением и сестра должна была быть так же счастлива, как и он.
Конни Бреди, который расположился рядом с Робином напротив Реи, тревожно взглянул на нее. Иногда женщины очень странно ведут себя, подумал он. Вроде ничего не случилось, а они плачут, но сейчас ему ничуть не улыбалось, чтобы кэп решил, будто они с лордом Робином чем-то огорчили миледи.
Но Рея Клер в который раз удивила их обоих. Собравшись с силами, она неожиданно улыбнулась. — А сами-то вы разве не волнуетесь? — спросила она, стараясь отогнать мучительное воспоминание о том, как мать с отцом сиротливо стояли на крыльце, провожая их в дальнюю дорогу.
— Да я столько слышал о замке Мердрако с тех пор, как попал на Морской Дракон, так что теперь просто жду — не дождусь, пока увижу его своими глазами. Слава тебе Господи, что не надо скакать верхом до самого замка! — довольно ухмыльнулся Конни. Он ещё не вполне постиг высокое искусство верховой езды и частенько после своих уроков возвращался с синяками и шишками.
— У тебя здорово получается, Конни, — сказал Робин, которого возможность проехаться верхом, напротив, привела бы в восторг. Он бы многое отдал, чтобы сейчас скакать вместе с Данте Лейтоном, Френсисом и Алистером Марлоу впереди каравана карет.
— Я уж было испугался, что мама с папой не разрешат мне поехать с тобой, Рея, — признался Робин. Бедный мальчуган до последней минуты волновался, как бы им не пришло в голову передумать и послать кого-то, чтобы вернуть его домой. — Думаю, они решили, что раз уж Френсис тоже едет, было бы несправедливо не отпустить и меня.
— Скорее всего, они просто решили, что Френсису нечем будет заняться, если рядом не будет тебя. Ведь в основном он занят тем, что то и дело вытаскивает тебя из разных переделок, — заявила Рея. Она бы ни за что не призналась братишке, что отец с матерью отпустили его только в надежде, что предстоящая поездка в Мердрако позволит ему стать тем же веселым и беспечным Робином, каким он был когда-то, пока не похитили сестру. Они всегда были очень близки и герцог с герцогиней втайне надеялись, что побыв с Реей, мальчик поймет, что его счастливый мир детства совсем не разбился на куски.
Рея довольно вздохнула и напряжение немного отпустило её. Теперь, когда рядом с ней были Френсис и Робин, она уже не так страдала от разлуки с родителями. Внезапно ей вспомнилось, как Френсис, чувствуя себя явно не в своей тарелке, подошел к ним с Данте, и смущенно спросил, не возражают ли они, если он проводит их в Мердрако. Он объяснил это тем, что всегда мечтал побывать на северном побережье Девоншира, но Рея подозревала, что тут не все так просто. Скорее всего, Френсиса одолевала тревога, и он решил приглядеть за любимой сестрой и крошечным племянником. Даже несмотря на то, что он очень подружился с Данте Лейтоном, видимо, все же что-то не давало ему покоя. Данте это совсем не обидело. Напротив, он искренне обрадовался, что шурин решил присоединиться к ним, решив, что его присутствие в Мердрако должно раз и навсегда положить конец всем сомнениям Домиников относительно его самого. Их компания ещё увеличилась, когда Алистер Марлоу неожиданно заявил, что делать ему все равно нечего, так что он будет рад поехать в Мердрако. А может, ему так там понравится, что он купит небольшой поместье где-нибудь по соседству с замком, пошутил он, и тогда им придется надолго смириться с его унылой физиономией. Правда, Рея подозревала, что тот, по-прежнему питая искреннюю любовь к своему капитану, просто решил держаться рядом на случай беды, подстерегавшей Данте.
Хьюстон Кирби, который уже много лет был неизменным спутником Лейтона, упрямо настоял на том, чтобы ехать во второй карете вместе другими слугами. С лукавым огоньком в старческих глазах он пообещал за время пути обучить их порядкам, испокон веков существовавших в Мердрако. С ними ехала Нора, внучка старого Мейсона, бессменного дворецкого герцога. Старик с гордостью сообщил всем и каждому, что его внучка удостоилась чести стать горничной самой леди Реи. Томсон, двоюродный брат Норы, был лакеем у Френсиса. Молодой человек тоже был взволнован предстоящей поездкой, но больше думал о возвращении в Камаре и о том, как возобновит свои ухаживания за Элис Мередит. Ехала с ними и Бетси, одна из старших горничных в замке, мечтавшая, как со временем заменит О Кейси и станет нянюшкой маленьких Домиников. У неё был гигантский опыт общения с детьми, недаром она была старшей среди невероятного множества младших сестренок и братишек. Но появилась Элис, и с этой мечтой пришлось распрощаться Теперь она была счастлива, что будет присматривать за юным лордом Китом. И, наконец, в экипаже трясся Бартон, слуга Алистера, который отнюдь не радовался тому, что его везут в такую глушь.
В третьем и четвертом экипажах ехала остальная прислуга, все те, кто решил, что на новом месте его ждет более удачная карьера. Среди них была новая кухарка, которая постигала высокое мастерство под строгим оком самой миссис Пичем и заслужила полное одобрение этой почтенной матроны, так что та не поскупилась снабдить её рецептами своих особенно восхитительных блюд. Эти рецепты, тщательно припрятанные на дно кухаркиного сундука, сейчас тряслись вместе с остальными сундуками и чемоданами в тяжело груженных подводах, тащившихся в хвосте процессии.
Рея любовно взглянула в лицо спящего сына. С нежной улыбкой она протянула руку и осторожно коснулась щечки, похожей на лепесток розы. Она с восторгом рассматривала крохотный рот и подбородок малыша, в который раз гадая, вырастет ли он таким же высоким и сильным, как Данте. У крошки уже сейчас были густые каштановые кудри отца. Рея не могла оторвать восторженных глаз от спящего сына, все ещё не в силах поверить, что дала жизнь этому крохотному человеческому существу. Какой же он хрупкий, Кристофер Доминик Лейтон, будущий хозяин Мердрако.
Почувствовав, как холод пробрался до колен, Рея заботливо поправила меховое покрывальце на спящем ребенке, но даже внезапный рывок экипажа, колесо которого, видно, попало в случайную яму, не смогло прервать этот глубокий невинный сон. Впрочем, не проснулся и старый лентяй Ямайка, который тоже сладко подремывал, свернувшись уютным комочком в уголке кареты.
Рея устало откинула голову на подушку, завидуя Конни с Робином, которые могли так беззаботно отбросить прочь все заботы. Они уже вытащили деревянных солдатиков Робина и упоенно вели в бой свои армии, забыв обо всем на свете. Но Рее никак не удавалось забыть выражение лица тетушки Мэри, когда они виделись в последний раз.
Тогда леди Мэри незаметно отвела в сторону любимую племянницу и взяв в руки её лицо, с тревогой взглянула в безмятежные фиалковые глаза. Казалось, она была смущена и Рее на мгновение даже показалось, что тетя не узнает её. Потом леди Мэри вдруг улыбнулась своей обычной улыбкой, в которой сквозила печаль. Прижавшись холодной, как лед щекой к лицу Реи, она тихо прошептала, — Деточка моя дорогая, если бы только в моих силах было уберечь тебя от того мрака, который надвигается на тебя! Но чему суждено случиться, то и будет. Прошу тебя, не отчаивайся и не верь худшему, или твои сомнения погубят самое большое счастье твоей жизни, коль скоро ты позволишь им взять над тобой верх. В последнее время, дорогая, меня посетило так много различных видений, что сейчас я сама не своя — не могу понять, что они предвещают в будущем. Если бы только я могла догадаться, но пока это мне не подвластно. И я не вольна открыть тебе то, что привиделось в моих снах, это только смутило бы и расстроило тебя. Нет, будет лучше, если ты поедешь в Мердрако с незамутненной душой и сама найдешь там ответ, что ждет тебя впереди. Но есть, тем не менее, кое-что такое, что тебе необходимо знать, — добавила леди Мэри с неожиданной твердостью, — Запомни мои слова, дорогая, ибо от этого может зависеть твоя жизнь — Разгадка скрыта в могиле. Это безумие, я знаю, но ты ведь не станешь смеяться надо мной, — умоляюще спросила она и Рея поразилась, какой страх наполнил её обычно безмятежные серые глаза.
— Обещаю, тетя Мэри, — поклялась та, хоть и не поняла ни единого слова.
Коснувшись нежным поцелуем щеки племянницы, леди Мэри понимающе улыбнулась, — Знаю, что ты не поняла, — ответила она на безмолвный вопрос прежде, чем Рея открыла рот.
Рея тяжело вздохнула. Впервые она поняла, в каком напряжении приходится многие годы жить любимой тетушке. — Разгадка скрыта в могиле, — прошептала она неслышно, и тут же заметила, что Робин удивленно уставился на нее, забыв о солдатиках.
— Ты что-то сказала, Рея? — спросил он.
— Так, ничего, Робин, не обращай внимания, — ответила она, любуясь ясным солнечным днем за окном кареты и робко надеясь, что леди Мэри видела обычный сон, а не одно из своих вещих видений.
Солнце в безоблачно-синем небе стояло уже высоко, когда усталые путешественники остановились сменить лошадей и немного перекусить. Расположившись на берегу пустынного ручья прямо посреди луга, ярко зеленеющего первыми весенними побегами, они оставили свои экипажи, тяжелые фургоны были разгружены, и все уселись на свежую, мягкую траву.
Солнце мягко пригревало землю. Устроившись немного поодаль, Рея почувствовала, что засыпает, прижав к груди сонную кудрявую головенку сына. Коснувшись нежным поцелуем воздушных волосиков, Рея подняла лицо навстречу теплым лучам солнца. Она зажмурилась, чувствуя, как истома охватывает усталое тело. Внезапно все вокруг показалось таким мирным, спокойным. Как будто они были на необитаемом острове.
Она открыла глаза. Напрасная надежда! Этот покой не мог длиться вечно, как и они не могли навсегда остаться навсегда в этом тихом уголке. Очень скоро им вновь придется тронуться в путь и встретить лицом к лицу то, что уготовило им будущее.
Мысль об этом заставила её по-новому взглянуть вокруг. Не долго ещё ей наслаждаться свежим весенним ветерком или любоваться бледно-желтыми головками лютиков, весело кивающих отовсюду из густой травы, или слушать, как в на поляне хлопотливый дятел долбит ствол дерева. Внезапно налетевший порыв ветра зашелестел в зарослях густого терновника, и высунувший наружу кончик носа любопытный олень стремглав кинулся назад под защиту леса.
Взгляд Реи обратился к знакомой высокой фигуре мужа, который стоял в стороне, погрузившись в разговор с Алистером и её братом Френсисом. Лаская его любящим взором, она тихонько пробормотала, — Данте Лейтон, капитан Морского Дракона, маркиз Джейкоби, хозяин замка Мердрако. Как много титулов. Как много разных обличий. Как будто это совсем разные люди. А за ними я вижу совсем ещё молодого человека с разбитым сердцем, у которого нет ничего, ни семьи, ни друзей, которые могли бы защитить его. Бедный мой Данте, — горько вздохнула Рея, в который раз вспомнив все мучения, что выпали на его долю после подлого предательства отчима.
Выходит, Майлз Сэндбурн столько лет играл роль отца осиротевшему мальчику, а сам в то время вынашивал планы мести семье, которую он люто ненавидел?!
Рея рассеянно пригладила растрепанные кудри сына и снова исподтишка посмотрела на мужа. Ее охватило горячее желание любой ценой защитить этих дорогих для неё людей. Впервые она испытала это в тот день, когда Данте рассказывал трагическую историю своей жизни, а она и мать с отцом, затаив дыхание, слушали его. Он говорил неторопливым, холодным голосом, не желая дать прорваться владевшими им горечи и боли. В тот раз он впервые заговорил о матери, леди Элейн. Осиротев совсем юной, Элейн Шамбре перебралась в замок Мердрако. Внучатая племянница старого маркиза, она стала членом семьи Лейтонов. Девочка так и выросла в замке вместе со своим кузеном, и никто не удивился, что, повзрослев, они объявили о своей помолвке. Только один — единственный человек был потрясен этим известием, ведь он полагал, что именно он, а вовсе не Джон Лейтон, владеет сердцем юной Элейн. Этим человеком был Майлз Сэндбурн. Но такова уж была его злая судьба, что он оказался всего лишь вторым после законного наследника семейного поместья Вулфингволд Эбби. Надежд на будущее у него не было. Но даже если бы ему случилось в конце концов обрести титул и состояние, это ничего бы не изменило. Старый маркиз желал видеть именно Элейн женой своего сына. Чувствуя, что многим обязана старику, который принял её и вырастил, как родную дочь, Элейн покорно согласилась. Но сердце её по-прежнему принадлежало одному Майлзу.
И вот прелестная, светловолосая, сероглазая Элейн ко всеобщей радости стала женой обаятельного наследника Мердрако. Но у этой сказки не было счастливого конца. Не прошло и семи лет, как лорд Джон Лейтон умер, выполнив свой долг и оставив после себя сына-наследника.
К тому времени и Майлз Сэндбурн после безвременной кончины старшего брата унаследовал Вулфингволд Эбби и стал баронетом. Вполне естественно, что все эти годы он не выпускал из виду женщину, которая была его первой и единственной любовью. Вскоре они обвенчались. И все могло бы быть, как в прекрасном сне, где всегда побеждает истинная и верная любовь.
Но, к несчастью, сэр Майлз так и не смог простить измену своей возлюбленной. Много лет подряд он лелеял в душе эту ненависть, нетерпеливо дожидаясь того времени, когда он сможет заставить её страдать так, как когда-то страдал он, когда видел её рука об руку со своим соперником.
Он тонко повел игру и леди Элейн слишком поздно поняла, что прежняя юная любовь уступила место жгучей ненависти. Но к тому времени и её жизнь, и жизнь её сына была сломана. Данте Лейтон, бывший живым напоминанием о её первом муже, стал простой пешкой в коварном плане мести, задуманном Майлзом Сэндбурном.
Со смертью старого маркиза он перевез семью в Мердрако, покинув Вулфингволд Эбби. Теперь он мог без помех наслаждаться своей местью. Под влиянием сэра Майлза юный наследник Мердрако превратился в беспутного молодого человека, для которого честь и фамильная гордость почти ничего не значили. Единственное, что заботило тогда Данте — это ненасытная страсть к игре дни и ночи напролет. Впрочем, ему и в голову не приходило, что он лишь покорная марионетка в дьявольски хитрых руках отчима.
А леди Элейн, погрузившись в пучину отчаяния, долгие годы молча страдала. Но когда она опомнилась и попыталась предостеречь сына, было уже слишком поздно. Опозоренная и униженная, она уже ничего не ждала от жизни, а сэр Майлз, человек, которого она верно и преданно любила все эти годы, использовал её, как бессловесную игрушку и тешился ею в постели, выгоняя жену каждый раз, как укладывал туда новую любовницу. Он не стеснялся даже привозить их в замок, где они были у него на глазах, к вящему стыду жены и потехе его беспутных друзей.
К своему ужасу несчастная женщина слишком поздно поняла, что месть мужа направлена не только против неё самой. Он сделал все, чтобы настроить её единственного сына против матери и втянул Данте в мир кутежей и самого гнусного разврата. Вскоре возле мальчика не осталось ни единого достойного человека, кто бы мог предостеречь его. А поскольку сэр Майлз стал к тому времени его официальным опекуном, то получил полный доступ к фамильному состоянию. Очень скоро молодой маркиз Джейкоби был разорен.
В качестве отчима и официального опекуна юного мота сэр Майлз был так благороден, что скупил все земли вокруг замка Мердрако, которые составляли все состояние молодого лорда, акр за акром, с условием, что продаст их Данте, когда тот вскоре после своего двадцатилетия унаследует фамильное состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71