А лиходеев не убавляется, только все больше и больше. Конца и края не видать.Вечером он сидел с Егорычем на своей кухне. На того напала очередная политическая лихорадка. Он бредил демонстрациями, митингами и картинами освободительного движения.— Покажут вам движение, — поморщился Аверин. — Сейчас в стране хоть какое-то равновесие. Представляешь, если в России все взорвется к чертям собачьим.— Взорвется, но потом что-то опять создастся. Перспектива. А то, что сейчас, — это тупик. Это неторопливая гибель.— С тобой дискуссии о политике вести, — Аверин махнул рукой. — По стопке коньячку?— Давай. Выпили.— А все-таки наш главный пахан всея Руси нам что-то устроит, — сказал Егорыч.— Это ты о президенте?— О нем родимом. — Егорыч опрокинул стопку коньяка, закусил соленым огурцом и крякнул. — У них пути назад нет. Им там, супостатам, виселица за все сотворенное. Они будут биться.— Чего ты несешь?— Точно… Кровь прольется. Мне на себя плевать, мне жить в таком дерьме глубоко противно и неинтересно. Только вот хочется взглянуть, как и чем все закончится.Затренькал телефон.— Полпервого. Кому не спится? — Аверин нахмурился.Звонила Маргарита.— Слава?— Он самый, Маргарита…— Я… Ну, в общем, извини. Я себя веду как дура… Знай, ты мне очень дорог.Все шло по десятому кругу. Аверин уже слышал от нее нечто подобное. Каждое очередное охлаждение отношений заканчивалось ее самобичеванием.— Ты серьезно?— Да… Ты злишься и считаешь меня дурой.— Нет, что ты.— Считаешь. И правильно. Когда мы увидимся?— Послезавтра.— Так долго.— У меня завтра очень серьезные дела.— Дела. У всех дела. Весь мир состоит из череды никому не нужных, дурацких дел!Похоже, она была на грани истерики.— Хочешь, я приеду сейчас?— Нет. Только не сейчас. Я не хочу сейчас… Послезавтра.— Договорились… Я счастлив, что ты позвонила.— Спасибо…Люберецкая группировка в своем роде уникальна. У люберов богатые традиции. Практически все тамошние лидеры вышли из первой команды культуристов, организованной в Люберцах в 1981 году. С того времени все они побывали в местах лишения свободы, приобщились к воровскому братству и влились в эту недружную семью. Сила, наглость, способность перешагивать через ближних и дальних — эти качества очень пригодились на переломе эпох. Вчерашняя шпана превращалась в криминальных авторитетов, а одновременно и в бизнесменов. Из культуристских качалок вырос свой вор в законе Мухамедов — Муха. Кроме него, кураторами от воровского мира у люберецких считались раменский вор в законе Шишкан, авторитеты Рауль и Негодяй.К девяносто второму году люберецкая группировка как единое целое перестала существовать. Насчитывающая более ста пятидесяти активных членов, она разделилась на десять кланов и еще несколько банд поменьше. Сказались активность милиции, нанесшей ряд ощутимых ударов, а также злые происки конкурентов и внутренние расхождения. После распада наиболее влиятельными группами стали — собственно люберецкая, малаховская, лыткаринская, дзержинская. Их специализация — кражи, наркотики, грабежи, вымогательство, мошенничество, торговля огнестрельным оружием. Под их контролем девятнадцатый таксопарк в Москве и Раменский автосервис, казино и ресторан «Рита» и казино «Виктор», торговые палатки и малые предприятия. И много чего другого. Тесные отношения у люберов сложились с СЩА, Израилем, Венгрией. Любимыми местами сбора являлись люберецкий стадион «Торпедо» и люберецкие карьеры.Бригада, которую брали в то утро, относилась к одной из люберецких — средней величины. Она прекрасно вписывалась в существовавшую структуру, пользовалась уважением — даром что ядро составляли сотрудники милиции.Автомобиль — предмет роскоши и предмет преступления.По доходности черный автомобильный бизнес ненамного отстает от таких китов всемирного криминала, как наркотики, оружие, торг живым товаром. Организовал банду бывший сотрудник ГАИ, которому однажды больше не смогли доверять махать жезлом — слишком зарвался. Используя связи в родном ведомстве, сначала он помогал ставить на учет украденные машины. Потом постепенно начал подбирать под себя всю цепочку, начиная с процесса изъятия автомобиля, то есть с краж, разбоев, а потом и убийств. Оперативное дело вели уже полгода. Настала пора реализовать информацию.Коронный трюк у бригады такой: в Германии человек покупает дорогой «Мерседес», застраховывает его, потом от русских мафиози получает треть стоимости машины, передает им ключи и через сутки заявляет о похищении. Тем временем машина уже где-то в России, на ней перебивают номера и пускают в продажу. Чистый доход огромен. Были наработаны способы переправки автомобилей, методика, как обойти таможню, кого подмазать. Все отлажено как часы, система выстроена с любовью, текут огромные деньги. Вот только есть еще уголовный розыск, который решил положить конец идиллии.— Сегодня у них сход, — инструктировал инициатор операции Аверин в зале на четвертом этаже Петровки.Лица у оперативников сонные. Всем хотелось спать. Недавно рассвело. Необходимо со всем управиться до девяти часов.— Пахан их приезжает сегодня в Москву из Германии. По телефону пробил большой сбор своей шайке, значит, съездил удачно. В группировке имеется оружие. Система оповещения у них отлажена, так что надо брать их быстро и крепко, пока не предупредили остальных. Начинаем в точно определенное время. Группы производят обыски по адресам. По главному адресу мы выставляемся и задерживаем всех, кто прибывает на сходняк. Вопросы?Ответив на вопросы, Аверин раздал старшим групп постановления о производстве обысков и чистые бланки протоколов.Кавалькада машин отчалила от стоянки перед Петровкой, 38. По пути потеряли друг друга из вида. В Люберцы проникали по отдельности, чтобы не пугать народ. Аверин помнил случай, когда с ОМОНом громили братву в подмосковном городе. Автобус со спецназовцами проехал через пост ГАИ, через пятнадцать минут все кабаки, где гудели бандиты, опустели. Кто дал прозвон, догадаться нетрудно."Рафик», в котором ехали Аверин, Савельев и группа спецназа, остановился.— Вон тот участок, — Аверин показал командиру спецназовской группы на невысокий забор. Участок занимал соток десять, половина отведена под гаражи. Возвышался аккуратный островерхий одноэтажный дом из красного кирпича. За гаражом стояла банька — как раз сегодня и собирались здесь попариться бандиты. На участке приткнулись четыре машины — «Бьюик», два «Мерседеса» и «Фиат».Спецназовцы выбрались из фургона и рванулись вперед, прижимаясь к забору.— Никого не видать, — прошептал командир спецназовцев, смотря в щель в заборе. — Хотя вон кто-то мельтешит в окне.— Пошли, — велел Аверин.Спецназовцы перемахнули через забор, быстро рассредоточились. Мгновенье — они уже за гаражом. Еще миг — прикрывая друг друга, пробрались под окна. Приблизились к крыльцу.— Давай, — кивнул командир.Хрясь. Дверь дома вылетела. Бойцы ворвались внутрь.— Лежать! — послышались оттуда крики. Когда Аверин и Савельев зашли в дом, в большой комнате распластался квадратный мужичонка лет сорока.— Где Гоша? — спросил Аверин, глядя на лежащего мужичка.— В Германии.— Когда будет?— Сегодня обещал.— А сходняк во сколько?— Вы о чем?— Ты чего здесь делаешь?— Дом охраняю.Аверин махнул рукой, спецназовцы оттащили сторожа в комнату, усадили на диван. Потом с понятыми начался обыск. В доме было пять комнат. В спальне стоял высокий сейф.— Сделаем сейчас, — двухметровый атлет-спецназовец взял лом.За десять минут при помощи лома и кувалды бойцы справились с сейфом. Внутри лежали несколько охотничьих ружей и пневматическая винтовка.— Арсенал-то хиленький, — поморщился спецназовец.— Должно быть еще, — сказал Аверин.Под домом находился большой подвал. Аверин при свете сорокасвечовой лампочки под потолком разглядел на полу бурые пятна.— Смотри, — кивнул он Савельеву. — Кровушка.— Чья? — заинтересовался тот.— Они тут пытали заложников, чтобы те переписали на них два «Мерседеса».В подвале Аверин надышался пыли, которую не переносил, и расчихался. Обыск продолжался. В ящиках буфета нашли пачку таможенных документов на автомобили.— Чего делать? — спросил Аверина командир группы спецназа.— Будем брать всех, кто приезжает на сходняк. Скоро нагрянут. Всех впускать и никого не выпускать.— Это без проблем.Гости не заставили себя долго ждать. Сперва появился «Фиат» с двумя «быками». Они забарабанили в ворота. Им открыли бойцы в пятнистой форме, уложили лицом наземь, прошлись по ребрам башмаками для урока и кинули в подвал. Следующим подъехал «жигуль». Хозяин его тоже устроился в подвале. А через два часа подвал уже заполнился народом, как трюм брига, используемого для перевозки невольников. Время от времени там слышалась сдавленная ругань. Братва выражала недовольство таким обращением, но поделать ничего не могла. По поселку прошел слушок — что-то в этом доме не то творится. На разведку прислали сначала опойного красномордого детину, которого тоже отправили в подвал, а потом двух пацанов лет десяти. Детей в подвал прятать не стали, повелели сидеть на кухне, где они содержательно проводили время, сжигая спички из хозяйских запасов.Поток гостей иссяк. Делать было нечего, кроме как ждать главаря шайки. Спецназовцы скучали и опустошали запасы хозяйского кофе. Аверин обшаривал все уголки дома, стараясь отыскать оружие. Спецназовец-атлет и его коллега зевали на кухне, не обращая внимания на жгущих спички пацанов. Во дворе взвыла собака.— Лает жучка, — вздохнул атлет. — Голодом ее бандюганы морят. У самих полон холодильник, а собака голодная.— Жалко животину, — поддакнул его приятель. Атлет залез в холодильник, вытащил огромную курицу, взвесил ее в руке и бросил в окно собаке.— На, жучка, кушай.Курица была примерно размером с собаку. Дворняга отскочила, недоверчиво глядя на подачку, принюхалась и впилась в ножку зубами. Взвизгнула, почувствовав холод, легла, обхватив добычу лапами и подозрительно оглядываясь вокруг — кабы не покусились на свалившееся с неба богатство.— Ладно дурью маяться, — сказал Аверин, заходя на кухню. — Пошли, нашел вам дело по душе. В гараже здоровенный сейф. Скорее всего там стволы. Взломать надо.В гараже стояли еще две машины — «Форд» и «Волга». А так же там оказалось полно запчастей и огромный двухкамерный сейф. Спецназовцы, поплевав на ладони, принялись за работу.Ковырялись с полчаса. Наконец лом отскочил и врезал с размаху по капоту «Волги».— Крепкий, гад, — атлет подналег посильнее и нижняя часть сейфа с лязгом отворилась. — Запчасти, — разочарованно протянул он. — Стволы, наверное, в верхнем отделении.Верхнее отделение оказалось покрепче. Спецназовцы до крови стерли руки, одному шарахнуло ломом по бедру, другому по руке. Но настала минута победы. Хрустнуло, скрипнуло — и дверца распахнулась. По закону справедливости там должны лежать стволы, иначе зачем тратить столько сил?— Ну, там оружие? — спросил Аверин, глядя на развороченный ящик.— Ага. Там, — кивнул атлет.Аверин заглянул в сейф. Там на видном месте лежала рогатка.— Двести восемнадцатая, — усмехнулся Аверин.— Ах ты, — выругался витиевато спецназовец, потирая стертую руку…Через некоторое время появился отец хозяина дома. Он обалдело смотрел на собаку, дохрумкивающую курицу, на детей, дожигающих спички, и на бардак после обыска.— А что это? — только и смог он сказать.— Где сынуля? — спросил Савельев, провожая его в большую комнату.— В Германии. Должен сегодня приехать.Но главарь так и не появился. Когда стемнело, решили трогаться. Больше ловить там было нечего. Остальные группы сработали успешно — вскрыли двенадцать адресов, задержали фигурантов, нашли два автомата и гранатомет «муха».— Где же этот баран? — спросил Савельев, когда кавалькада машин — изъятых и милицейских — мчалась по ночному городу.— Почуял что-то, — предположил Аверин. — И в Германии остался.— А продать информацию ему не могли?— Вряд ли. У бандитов развито шестое чувство. Теперь ищи его по всему свету.— Найдем, — сказал уверенно Савельев, но подумав, добавил:— Или не найдем.
Аверин съездил в «Огонек», получил там сто пятьдесят долларов — гонорар за статью о поимке маньяков, купил букет роз и отправился за Маргаритой.Она поцеловала его в щеку, уселась на переднее сиденье.— Прекрасно, — она закатила глаза, нюхая благоухающие розы. — Ты истинный джентльмен, Слава.— А как же!— Но таким бываешь редко. Куда теперь?— Теперь мы едем в ресторан. Я буду тебя кормить и развлекать.— В ресторан? Ты победил бедность? — как-то недобро усмехнулась Маргарита.— Нет, просто попросил ее на вечерочек отодвинуться.Как в тот первый раз, они в подвальчике пили хорошее вино. Маргарита что-то рассказывала. И опять у Аверина возникло ощущение, будто Маргарита хотела сказать что-то важное. Но что? Казалось, она ждала помощи.— Маргарита, а не связать ли наши несчастные судьбы воедино? — вдруг брякнул Аверин.— Это как расценивать?— Как полуофициальное предложение.— А почему полуофициальное?— Чтобы потом без всякого зазрения совести отказаться.— Ах ты змей, — она ударила его ладонью по колену под столом. — Вот твои манеры. Твое воспитание.— Кстати, это уже второе мое предложение. Так как с ответом?— Никак… Я не хочу думать об этом. Я живу этим вечером. Мне хорошо с тобой. Что тебе еще надо?— Мне нужна ты.— Ты мне тоже нужен. Но…— Какие могут быть но?— Многие… Ты знаешь, я купила машину.— Какую?— «Фиат».— Дорого встало?— Восемь тысяч баксов.— Ничего себе. Откуда?— Хорошо происходить из богатой фамилии.— Подержанная?— Не сильно. Но нужно кое-что подрегулировать.— Давай, у меня приятель, мастер на все руки. Поставит тебе ее. Из металлолома тачки поднимает.— Договорились.Он проводил ее до дома. И остался до утра. Это был их миг, вырванный из тьмы будней, остров в океане пустых и страшных событий, потрясающих окружающий мир. Аверин подумал, что ему хотелось бы эмигрировать в этот уютный тихий мирок. Забыться в нем. Снять с себя ответственность за все. И знал, что это лишь мечты. Такой вечер — это подарок судьбы, но судьба не привыкла делать бесплатных подарков. И когда-то за него тоже придется заплатить. Аверин это чувствовал.— Когда увидимся вновь? — спросил он, одеваясь утром и проводя рукой по небритому лицу. Это дело поправимое — на работе держит бритву на случаи, когда не удается заглянуть домой. Кабинет оперативника приспособлен для того, чтобы просуществовать в нем какое-то время в автономном режиме.— Я на две недели уезжаю в отпуск. Взяла часть его.— И куда ты собираешься?— В круиз по Средиземноморью.— Мне бы твои трудности.— Слава, такие женщины, как я, просто обязаны ездить по круизам, строить глазки мужчинам.— И носить бриллиантовые колье.— Совершенно верно, товарищ опер.— Век живи, век учись… Я украду тебе бриллиантовую диадему.— Это уже интереснее.— Из Алмазного фонда.— А еще что?— А еще вскрою банк.— Нет, Слава, — неожиданно серьезно произнесла Маргарита. — Ничего ты не украдешь. И не ограбишь банк. Ты на это не способен. Это против чего-то главного в тебе.— Это плохо?— У всех времен свои герои.— А я не герой нашего времени?— Правильно… Но я все равно тебя люблю.Она прижала его голову к себе. И вздохнула.
Напряжение росло. Помощник президента выступил по телевидению и назвал поведение парламента верхом аморальности. Парламентарии в долгу не остались.Егорыч заявился с тортом «Птичье молоко», который ему дали как дополнительный презент за отремонтированный «Ниссан». Клиент держал заводик по производству этих самых тортов. Аверин как раз пришел с работы и разогревал Пушинке рыбу.— Ты смотри, наш всенародный ездил в Кантемировскую.Знаешь зачем? — осведомился Егорыч.— Понятия не имею. Наверное, крепить боеготовность.— Ни фига. Он умасливает их. Слышал — деньги, квартиры, решение бытовых проблем наобещал. Ну?— Что ну?— Танки в городе. Это знакомо.— Да брось ты.— Подумай, голова твоя дубовая. Шарада для первоклассников.— Брось ты, очернитель.— Ну правильно, госбезопасности на меня нет.— Нет.— Так ведь ее ни на кого теперь нет. Вот цэрэушники и развлекаются.— Отстань, — Аверин заварил чай «Пиквик» и пододвинул чашку Егорычу. — Пей чай.— Ты знаешь, сколько грибов уродилось сейчас в лесах?— Понятия не имею. Не люблю грибы.— Грибов огромное множество. И по приметам это — к большой крови.— Кончай зудеть, философ! На работе предостаточно дерьма всякого, ты еще нервы тянешь со своими пророчествами Я устал, понимаешь! Люди сошли с ума. Они забивают друг друга на колбасу без всякой жалости.— Вот и я про это.Накормив Пушинку, они принялись за «Птичье молоко»Торт оказался превосходным.Аверин день провел весело. В этот год на самом деле все сорвались с цепи. Такого количества бандитских разборок на Руси не было никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38