к горлу подкатывала тошнота, в воздухе появился запах
гнили. Он быстро опустился на землю, с ужасом представляя, что может случи
ться с ним. Это было намного страшнее, чем быстрая смерть, которая преслед
овала его по пятам. Он нащупал свой спасительный мешочек с травами...
До него донесся звук флейты. Его мать, облаченная в золотые и алые одежды,
с красной короной Нижнего Египта в виде змеи, стоит возле алтаря и улыбае
тся ему. На ее руках кровь, а на алтаре лежит черная овца, ноги которой еще с
лабо подергиваются. Жрец внимательно рассматривает внутренности живот
ного. У жреца бритая голова, его белые одежды запачканы кровью. Он поднима
ет голову и пронзительно смотрит на Цезариона своими темными, похожими н
а две пещеры, глазами. Жрец открывает рот, чтобы что-то сказать, но вместо с
лов из его рта вырывается высокий свистящий звук систра
Инструмент вроде трещотки
, состоящий из рамки с подвижными металлическими стержнями
. Вдруг вместо овцы на алтаре появляется человек, у которого вскрыт
не живот, а голова.
Ц Видишь, это желудочки мозга, Ц доносится до него чей-то голос.
Цезарион смотрит на влажные полости в мягкой серой массе, которая лежит
перед ним, и вдруг замечает, что рука жертвы подрагивает.
Ц Он еще жив, Ц в ужасе говорит Цезарион.
Он пришел в себя от острой боли в языке и увидел, что сидит на раскаленном
камне. Было нестерпимо жарко, все тело напряглось от острой боли. Он засто
нал и склонился еще ниже.
Минуту спустя Цезарион обнаружил, что пальцы запутались в золотой цепоч
ке, которая висела у него на шее. Он притянул мешочек с лекарством повыше и
приложил его к лицу. Он долго сидел, не шевелясь, и вдыхал аромат трав. Чере
з некоторое время события нескольких прошедших часов постепенно упоря
дочились в его сознании.
«Я старался идти быстрее, Ц думал он, Ц но это привело к очередному прист
упу. Мне следовало остановиться и отдохнуть. Мама, было так жарко, что я от
боли не мог ступать по камням. К тому же я ранен...»
Он представил, как мать, пристально глядя ему в глаза, начинает расспраши
вать его.
Ц Ты все же мог идти? Так насколько тяжело ты ранен?
Ц Я не знаю, я еще не смотрел рану. Я старался идти быстрее, и у меня случил
ся приступ...
Ц Сильный? Ты упал?
Ц Нет, это был один из тех легких приступов. Я просто вспомнил что-то и не
совсем понимал, что делаю. Было очень жарко, и я плохо себя чувствовал... Пож
алуйста, ты должна понять, мне нужно было отдохнуть...
Ц Если ты не поторопишься, римляне схватят тебя и убьют. В Беренике тебя
ждет корабль, Цезарион. Остается всего лишь около пяти километров, а до во
ды рукой подать. У тебя еще есть четыре или пять часов, прежде чем они заме
тят твое исчезновение. Если это драгоценное время будет потрачено впуст
ую, его уже не вернешь. Ты должен использовать его, Цезарион. Я бы поступил
а так. Не подводи меня, мой сын. Не подводи меня сейчас.
Цезарион застонал и с трудом поднялся; ноги, казалось, одеревенели. Карав
анный путь расплывался перед глазами. О боги и богини, хотя бы один глоток
воды сейчас!
Держась за бок, шатаясь, как пьяный, юноша продолжил свой мучительный пут
ь.
Он не дошел до стоянки. День растворился в обрывках воспоминаний, неприя
тном запахе гнили и ощущении ужаса. Когда Цезарион снова пришел в себя, те
ни стали еще длиннее. Он поднялся и, спотыкаясь на каждом шагу, побрел даль
ше. Позже, снова очнувшись, он увидел, что лежит на горячей земле. Солнце са
дилось, и синие тени опустились на землю. Без особого энтузиазма он попыт
ался подняться, но тут же снова потерял сознание.
Когда он очнулся, солнце уже скрылось за горизонтом. Было холодно, и его ру
ки и ноги онемели. Внезапно до него донесся стук верблюжьих копыт и поскр
ипывание упряжек. Цезарион понял, что он находится посредине караванног
о пути, невдалеке от ближайшей стоянки, и в то же мгновение осознал, что ег
о попытка убежать провалилась. Хотя все это уже, казалось, не имело никако
го значения. Когда он лежал, боль почти не чувствовалась. К тому же вскоре
все будет кончено. Он с самого начала знал, что у него ничего не выйдет. Пор
азмыслив, Цезарион решил, что, возможно, это даже к лучшему. Родон был прав.
Он не стоит больше ничьей жизни.
Стук копыт и поскрипывание упряжи становились все громче. Затем он услыш
ал резкий мужской голос:
Ц На дороге мертвый человек!
Цезарион лежал неподвижно и ждал, что будет дальше. Немного погодя кто-то
дотронулся до его плеча и сказал:
Ц Мне кажется, что он еще жив. Цезарион закрыл глаза.
Он почувствовал, что ему дали воды. Восхитительная влага наполнила его п
ересохший рот. Он сделал глоток, и в ту же секунду от острой боли в языке у н
его перехватило дыхание. Вода полилась не в то горло, и он закашлялся, пыта
ясь не обращать внимания на боль в боку и продолжая с жадностью пить. Когд
а вода попала ему в нос, он чихнул, и флягу убрали. Однако Цезарион болезне
нным стоном выразил свой протест и потянулся за флягой руками, и ему снов
а дали пить. Он поскуливал от радости, и в этот момент ему казалось, что во в
сем мире нет ничего более ценного, чем вода. С ней ничто не могло сравнитьс
я Ц ни золото, ни здоровье, ни любовь. Вода пролилась на пыльный хитон, при
липший к его груди, холодная в ночном свежем воздухе и необычайно восхит
ительная.
Ц Пока хватит, Ц сказал тот же самый голос.
Цезарион опустил голову, ощущая, что теперь она покоится на чьем-то плече
, и затих. Ему хотелось поблагодарить кого бы то ни было за то, что ему дали н
апиться перед смертью, но на это у него не хватило сил.
Ц Так это же совсем еще ребенок! Ц воскликнул уже знакомый голос. Казало
сь, человек был удивлен.
«Мне исполнилось восемнадцать в июне», Ц с негодованием подумал Цезари
он, но боль в языке была слишком сильной, чтобы сказать это вслух.
Ц Что за люди оставили тебя в этом проклятом месте, а? Цезарион не отвеча
л. Тем не менее, какая-то часть его сознания пробудилась от нарастающего и
зумления. Голос не принадлежал римлянину. У человека был странный акцент
, и говорил он вообще-то неправильно. Боги и богини, он же говорил даже не по
-гречески. Он говорил на египетском просторечии!
Ц Давай поднимемся.
Тот, кто произнес эти слова, попытался приподнять его, и Цезарион, подчиня
ясь, попробовал встать на ноги. Однако ноги не слушались его, зубы начали с
тучать. Мужчина, продолжая поддерживать его, выругался, и вслед за этим кт
о-то еще подошел и взял Цезариона под руку. Однако этот человек нечаянно з
адел локтем его ребра, прямо над раной, и у юноши перехватило дыхание от бо
ли.
Ц Что случилось? Ц спросили его. Затем этот вопрос повторили по-греческ
и: Ц Мальчик, ты меня понимаешь? Что с тобой случилось?
Незнакомец говорил с певучим акцентом жителей Верхнего Египта.
Ц М-мм... Очень больно, Ц еле выдавил из себя Цезарион.
Ц Что у тебя болит? Ц настойчиво спросил мужчина.
Ц Б-бок, Ц невнятно пробормотал Цезарион. Ц М-мой бок. Человек хотел ощу
пать его бок, но убрал руку, потому что Цезарион громко застонал от боли.
Ц Спокойно, Ц мягко произнес незнакомец, снова переходя на просторечи
е. Ц Тихо, все хорошо. Менхес, он ранен в правый бок. Приведи осла: пусть пое
дет на нем верхом.
Следующим воспоминанием было то, что он сидел на осле и чья-то рука держан
а его за талию, не давая упасть. Своей левой рукой юноша ухватился за шею н
езнакомца, а голову склонил ему на плечо. Этот человек пах застаревшим по
том, грязным бельем и рыбьим жиром, но его кожа была теплой. Ночь выдалась
холодной, поэтому Цезарион не пытался отстраниться, чтобы не чувствоват
ь неприятный запах. Человек начал напевать вполголоса какую-то нежную р
итмичную мелодию, которая была незнакома Цезариону. Луна поднималась, и
пустыня стала местами совершенно черной, местами бледно-серой. Наступил
о удивительное спокойствие.
Спустя некоторое время осел остановился. Человек, от которого исходил не
приятный запах, осторожно опустил Цезариона на землю. Пыльная земля была
мягкой, но холодной, поэтому юноша, дрожа всем телом, лег на левый бок и под
жал под себя ноги, чтобы согреться. Спустя какое-то время на него набросил
и покрывало, и он вскоре уснул.
Когда он очнулся от сна, было снова жарко и светло. Сознание прояснилось, н
о хотелось пить, и чувствовалась сильная усталость. Казалось, нужно было
приложить немыслимые усилия, чтобы поменять положение. Сначала он прост
о лежал с открытыми глазами, уставившись на верблюжье седло перед собой,
и молчал. Потом он повернул голову, чтобы оглядеться по сторонам.
Он лежал под навесом, два угла которого были прижаты к земле верблюжьими
седлами, а два других поддерживались тонкими шестами. Там, куда не падала
тень от этого самодельного навеса, все было залито солнечным светом. Вок
руг Ц голая земля и неподвижные фигуры верблюдов.
Никогда раньше Цезарион не оказывался в таком положении. Ему даже в голо
ву не могло прийти, что его ждет такой поворот событий. Он вспомнил челове
ка, который поддерживал его ночью, когда он ехал верхом на осле, вспомнил н
еприятный запах и нежный мотив песни караванщика. «Так это же совсем еще
ребенок!» Ц сказал погонщик на просторечии. В его голосе сквозило явное
удивление.
«Он понятия не имеет, кто я, Ц подумал Цезарион, все еще изумляясь странно
сти всего происходящего. Ц Я лежал посреди караванного пути; подошли пр
остые караванщики и помогли мне, потому что... потому что я лежал там ранен
ый и нуждался в помощи».
Необычным казалось даже то, что в такое время, когда Александрия находит
ся в осаде, а Египет вот-вот будет покорен римлянами, по торговым путям вс
е еще идут караваны. Однако война продолжается уже несколько лет, и, надо п
олагать, купцы вынуждены либо, как и прежде, заниматься торговлей, либо ум
ирать с голоду.
Итак, что же случится теперь? Вероятно, скоро подъедут римляне и спросят у
главного караванщика, не встречался ли им по дороге раненый молодой чело
век. Как поведет себя египтянин, спасший его?
Предсказать трудно. Он может тут же выдать его и попросить вознаграждени
е. Однако, опасаясь, что навлечет на себя беду, выдав раненого, погонщик бу
дет отрицать, что кого-то нашел на дороге. Есть еще вариант: решив избавит
ься от своей опасной находки, он стукнет Цезариона по голове и сбросит в б
лижайшую канаву, а позже, если его будут расспрашивать, скажет: «Я
не видел человека, которого вы ищете. Наверное, он погиб в пустыне».
Или же он может попытаться защитить своего гостя
Греки, как и римляне, считал
и, что гость находится под защитой богов, под покровительством Зевса Ксе
ниоса. Обидеть гостя было тяжким грехом
.
Тот человек, от которого плохо пахло, на первый взгляд казался добрым. Одн
ако Цезарион допускал, что он не главный караванщик, а лишь его помощник. М
ужчина общался с ним на египетском просторечии, а по-гречески говорил с с
ильным акцентом. Купец, способный снарядить караван от Нила до Красного
моря, обязательно должен быть греком, принадлежать к той элите, которая п
равила Египтом вот уже три столетия. Ну да ничего, надо надеяться, что и гл
авный караванщик поведет себя по-доброму. Грек должен испытывать сочувс
твие к своему собрату Ц греку, попавшему в тяжелую ситуацию.
Конечно же, многое зависело оттого, каким образом римляне объяснят свой
интерес к его персоне. Если кто-то из них начнет демонстрировать силу, зая
вляя, что они ищут беглеца, Ц это одно. Но если они подъедут и скажут, что пр
еследуют молодого царя Птолемея Цезаря, прибавив при этом, что укрытие т
акого человека будет расцениваться как измена, Ц дело примет совсем дру
гой оборот. Даже если караванщик окажется патриотом, вряд ли он будет рис
ковать своей жизнью ради высокой идеи, которой уже не суждено сбыться. Ем
у лучше скрывать, кто он на самом деле. Если, конечно, у него это получится.

Чья-то тень легла на навес снаружи, а затем под самодельный шатер на четве
реньках заполз человек Ц здесь не хватало места, чтобы встать в полный р
ост. На вид ему было около сорока; худощавый, с массивной челюстью, которая
выделялась на лице, покрытом щетиной, выросшей за время пути, он выглядел
как коренной египтянин. У него была темно-коричневая кожа и слегка вьющи
еся волосы, иногда встречающиеся в Верхнем Египте. На нем был грязный льн
яной хитон, а на голове Ц свободно повязанный кусок грубой льняной ткан
и, который защищал его от солнца. Все в его внешности свидетельствовало о
том, что этот мужчина Ц простой крестьянин, и поэтому Цезарион решил, что
он, скорее всего, один из погонщиков в караване. Сейчас он был чем-то обесп
окоен, а когда его взгляд встретился с взглядом Цезариона, египтянин как-
то раздраженно хмыкнул.
Ц Ну вот, Ц уныло произнес он по-гречески, Ц проснулся, наконец.
Цезарион узнал его голос по характерному певучему акценту Ц это был тот
же самый человек, от которого плохо пахло и который ночью поддерживал ег
о, чтобы он не свалился с осла.
Ц Ну что, мальчик, воды нет. В этом трижды проклятом и богоненавистном ме
сте нет воды, поэтому мы никак не сможем тебя умыть. Вот, возьми пива. Ц Он п
ротянул фляжку, сделанную из грубой глины, в которой вместо пробки была в
откнута палка, обернутая тряпкой.
Цезарион опустил глаза, чувствуя свою вину. Он вспомнил, что Эвмен приказ
ывал стражникам гнать верблюдов на водопой в Кабален, чтобы не трогать з
апасы воды в лагере. Похоже, они выбрали всю воду. Как же он жалел об этом се
йчас, когда ему действительно хотелось пить. В другой обстановке он нико
гда бы не притронулся к густому пиву, которое любили простые египтяне, но
сейчас даже это предложение воспринял с восторгом. Медленно приподнявш
ись на локте, юноша потянулся за фляжкой, но это движение вызвало тянущую
боль в раненом боку. Он выпрямился и взял фляжку левой рукой, а мужчина, гл
ядя на окровавленный хитон Цезариона, слегка присвистнул сквозь зубы.
Ц Выглядит не очень хорошо, Ц заметил он, указывая на рану. Ц Что произо
шло?
Цезарион не знал, что ответить, и в замешательстве стал неловко вертеть в
руках фляжку. Египтянин взял ее, вытащил пробку и снова протянул Цезарио
ну. Тот начал жадно пить, едва замечая горечь пива и осознавая только то, ч
то это можно было пить.
Ц Ты понимаешь меня? Ц резко спросил человек. Цезарион на мгновение опу
стил фляжку и с некоторой осторожностью кивнул.
Ц Пожалуйста, Ц прохрипел он, с трудом ворочая языком. Ц Я хочу пить.
Он взглянул на фляжку и, будучи не в силах удержаться, сделал еще один боль
шой глоток. Пиво обожгло его раненый язык, но в то же время принесло облегч
ение.
Ц Когда мы нашли тебя вчера ночью, Ц мягко произнес мужчина, Ц я подума
л, что или тебя ограбили, или ты сам разбойник.
Цезарион опустил фляжку и в ужасе посмотрел на своего собеседника.
Ц Но это не так, верно? Ц спросил египтянин. Ц Это у тебя не от побоев. Ц О
н указал на рану. Ц Скорее всего, это удар копья или меча. Твоя кожа обожже
на солнцем, как у человека, который не привык к путешествиям по пустыне, а
твой хитон, сшитый из добротной ткани, должен принадлежать воину. Ночью я
подумал: «Что, черт возьми, за странный грабитель, который расхаживает по
пустыне, намазав себя дорогими благовониями?» Мирра предназначалась, до
лжно быть, для раны, верно? Но почему же тогда рану как следует не перевяза
ли?
Цезарион, смутившись, поставил фляжку на землю, но снова схватил ее, увиде
в, что она вот-вот опрокинется.
Египтянин довольно усмехнулся.
Ц Что, сказать нечего? Ц спросил он.
Цезарион потупил взгляд и уставился на иссохшую землю. Может, незнакомец
играет с ним? Неужели римляне уже побывали здесь? Без сомнения, у них было
достаточно времени, чтобы доехать до стоянки, и он давно должен был догад
аться, что этому человеку все известно. Но к чему эта жестокая игра? Он-то д
умал, что у его случайного спасителя доброе сердце, но сейчас, конечно, ему
уже так не кажется.
Ц Мальчик, Ц сказал египтянин не без некоторой симпатии, Ц две ночи наз
ад отряд римлян обогнал нас на дороге. Они так спешили, что даже не останов
ились, чтобы ограбить караван. А прошлой ночью мы видели большой костер п
о правую руку от караванного пути, в нескольких километрах от вади. Скажи
мне правду. Ты же один из войска царицы, не правда ли?
Цезарион недоверчиво посмотрел на него. Римляне зажгли погребальный ко
стер? Сожгли тела? Как будто ничего не произошло? Может быть, они не замети
ли, что он пропал? Пурпурное покрывало было накинуто сверху, и если они его
не подняли, то... Правда, он немного сдвинул с места тело Мегасфена, когда ск
атился вниз, но римляне, вероятно, подумали, что это сделал кто-то из них са
мих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48