Агенты ФБР нашли в сарае ящики и
з-под боеприпасов, различные машины, грузовики и даже автобусы Ц на них с
пецназовцы все эти шесть месяцев мелкими группами добирались сюда по пр
оселочным дорогам из Канады или Мексики. Были там планы, графики, склад пр
одуктов питания, карты и некое подобие казармы с нарами. А еще нашли агент
ы несколько полотен какого-то материала, похожего на белый брезент, но пр
опитанного химическими веществами. Таких полотен было четыре. Поломав г
олову, агенты предположили, что эти полотна вручную обработали по специа
льной технологии, позволяющей свести на нет действие доплеровских РЛС о
бнаружения наземных движущихся целей, установленных на Саут Маунтин. Че
тыре неиспользованных полотна предназначались тем четырем десантника
м, которые утром проникли в дом Хаммела.
Пентагон, ЦРУ и разведывательное управление Министерства обороны США п
рислали дополнительную информацию о спецназе: самые лучшие, но и самые б
еспощадные солдаты. Преданные, очень опытные, очень жестокие, особенно б
еспощадно действовали они в Афганистане, где на их совести были нескольк
о стертых с лица земли кишлаков.
Недавнее прошлое свидетельствовало: там, где Советам нужно было нанести
быстрые, смертельные удары, использовали спецназ: например, пражский аэр
опорт, захваченный десантниками весной 1968 года, когда русские подавили ре
волюцию в Чехословакии, возглавляемую Дубчеком. На самом деле там действ
овал штурмовой отряд спецназа. Именно спецназовцы захватывали в Кабуле
дворец президента Амина в декабре 1979 года. Из спецназовцев формировались
подразделения, действовавшие в странах третьего мира, в самых разных мес
тах: в горах Перу, в горах Ирака, на полуострове Малакка, на азиатском мате
рике, среди рисовых полей Вьетнама, в нагорьях Сальвадора.
Ц Крепкие ребята, Ц заметил Скейзи, Ц но мы с ними справимся.
Ц Самая трудная часть операции придется на спуск в шахту, Ц сказал Пулл
ер.
Ц Веревки, темнота… Вы же понимаете, что они будут стрелять в вас. Конечн
о, сначала вы швырнете в шахту гранаты и, возможно, хорошую порцию взрывча
тки С-4, но затем наступит момент, когда первому человеку из вашей группы п
ридется спускаться в темноту по веревкам. И вы, естественно, прекрасно по
нимаете, что обороняющие коридор спецназовцы откроют огонь по движущим
ся мишеням. Это будет очень сложный момент, Фрэнк. Вы уже решили, кто спуск
ается первым?
Скейзи засмеялся, демонстрируя крепкие белые зубы. В 1968 году он поступил в
Вест-Пойнт и любил на выходные ездить автобусом в Принстон, где находилс
я один из старейших университетов. Он шатался по городку, коротко стриже
нный, в нелепой для этих мест форме курсанта-первогодка и задирался с мес
тной шпаной.
Скейзи любил драться, все время только и думал о драке. В каких только пере
дрягах он не побывал.
Ц Вы и сами не стали бы прятаться за спины своих людей, Ц ответил Скейзи.
Ц Первым пойду я.
Ответ не удивил Пуллера, это он и предполагал услышать, задавая свой вопр
ос.
Ц Мне хотелось бы, чтобы вы пересмотрели свое решение, Фрэнк. Командир мо
жет поставить под угрозу всю операцию, если в самом ее начале он без всяко
й необходимости выйдет из строя.
Ц Я никогда не приказал бы человеку сделать то, чего не могу сделать сам,
Ц твердо ответил Скейзи.
Ц Фрэнк, послушайте, я не собираюсь указывать вам, как проводить операци
ю, но не спускайтесь первым из-за какого-то идиотского желания укорить ме
ня. Я знаю, вы злы на меня из-за Ирана, знаю, вы думаете, будто я разрушил вашу
карьеру. Я ведь говорил с Брюсом Палмером и пытался убедить его присвоит
ь вам звание полковника. Я объяснил ему, что вина за операцию «Пустыня-1» л
ежит только на мне, что вашей вины там совсем нет. Вы поняли?
Скейзи не смотрел на Пуллера.
Ц Я просто стараюсь выполнить задачу, полковник. Вот и все. Мне нужен шан
с. Тот, которого я не получил в Иране.
Пуллер, никогда не объяснявший Скейзи своих тогдашних действий, почувст
вовал желание сделать это сейчас. Ему хотелось сказать: «Мы не могли отпр
авиться на пяти вертолетах без специального разрешения Объединенного
комитета начальников штабов, который негласно руководил операцией. У ме
ня не было выбора. Я офицер, мне платят за то, что я выполняю приказы, платят
за то, что я несу всю ответственность и тогда, когда все открещиваются от м
еня, чтобы не испортить свою карьеру. Я мог бы устроить скандал, но не сдел
ал этого. Такой уж я есть».
Но ничего этого он не сказал.
Ц Что ж, тогда желаю удачи, Фрэнк. Теперь дело за Дельтой.
Ц Просто на этот раз разрешите нам действовать, Дик. Что бы там ни было, ра
зрешите нам действовать.
Как много всяких поворотов, извилин, ступенек! Уоллсу казалось, что он про
бирается по чьим-то внутренностям, двигаясь в направлении мерцающего св
ета.
Там, где тоннель выпрямлялся и шел прямо вверх, ему приходилось карабкат
ься, как в печной трубе, упираясь в стенки коленями и спиной. Тогда он особ
енно чувствовал какую-то гранитную тяжесть патронов в карманах, да и сам
ого обреза, примотанного к руке. Да выбрось ты его, сказал себе Уоллс. Но не
послушался. Он любил эту штуку, она никогда его не подводила.
Иногда по Тоннелю можно было просто идти, не карабкаться Ц это когда вст
речался небольшой уклон, уводя его все выше. Так и пробирался он вверх в те
мноте, видя перед собой лишь слабый отблеск света в конце этого лабиринт
а.
Воздух в тоннеле был уже другой, более холодный и чистый, а там, вдалеке, бы
л свет. Сейчас Уоллс знал только это.
А может быть, ты мертв, парень, а это просто ад, подумал он. Может быть, тебе с
уждено вечно карабкаться через эти дыры. Таков конец тоннельной крысы: в
ечно из тоннеля в тоннель. Уоллс увидел их перед собой: тоннели в ад, тонне
ли в космос, тоннели в вечность.
Он остановился, пот залил глаза. Похоже, начинаешь слегка сходить с ума, во
т так-то, парень. Отдышавшись, Уоллс почувствовал вдруг ужасный голод. С у
довольствием умял бы сейчас цыпленка. Он представил себе, как он хрустит,
как нежное белое мясо, легко отделяясь от костей, падает в руку, пачкая ее
жиром.
Уоллс улыбнулся, вспомнив своего брата Джеймса. У них была такая шутка Ц
когда белые умирают, они превращаются в цыплят, так что неграм нужно есть
их побольше, это будет им только на пользу.
Как много лет он не думал о такой чепухе. Эй, парень, будь умнее, выбирайся и
з этой заварухи, вылезай из дыры, возвращайся повидаться с Джеймсом и пое
сть маминых цыплят.
Мама была баптисткой, много лет она работала у евреев в Пайксвилле, и они х
орошо к ней относились. Пожалуй, больше никто не относился к ней хорошо, ни
ее муж Тайрон, который исчез, ни Уиллис, занявший его место и частенько ко
лотивший маму. Мама была крупной печальной женщиной, всю жизнь она много
работала и умерла тогда, когда ее старший сын Натан воевал в тоннелях во В
ьетнаме. Так что о смерти матери он узнал только от своего брата Джеймса. А
потом Джеймса убили.
Говорят, во время игры в баскетбол Джеймс оскорбил одного из игроков, а у т
ого был пистолет, и он застрелил Джеймса.
Так что Натан не нашел дома ни мамы, ни брата Джеймса. Да и все, с кем он воев
ал в катакомбах, тоже умерли. Смерть была повсюду, словно крысы на задворк
ах Пенсильвания-авеню. Уоллс не мог найти работу, а когда все-таки нашел, у
него начались головные боли Ц результат взрыва в тоннеле Ц и его уволи
ли.
«Сегодня первый день оставшейся тебе жизни» Ц такое объявление встрет
ило его на станции Дерос, когда он вернулся из Вьетнама, но это была очеред
ная ложь для белых: это был первый день несуществующей жизни.
Этот плакат следовало бы заменить другим, с надписью: «Трахай ниггеров».
Уоллс помотал головой и с такой силой сжал обрез, что чуть не сломал его.
Никто не знает, как жестоко может изменить человека Пенсильвания-авеню.
«Парень, сделай что-нибудь, чтобы вырваться с Пенсильвания-авеню, похоро
ни маму и брата в более приличном месте этой страны». Он скучал по маме, ск
учал по брату. Уоллс так и не вырвался с Пенсильвания-авеню, но стал одним
из ее хлыщей, ее пастором, он знал все и мог предложить что угодно: шлюху, вс
якие таблетки для поднятия настроения и мужской потенции. Он был султано
м Пенсильвания-авеню, пока…
Капля воды упала на щеку, вернула его от воспоминаний к действительности
.
Перед ним был только этот гребаный тоннель, по которому, похоже, предстоя
ло двигаться бесконечно и…
И тогда он увидел это.
Черт, так долго карабкаться, чтобы увидеть это дерьмо, но все же это было и
менно то, за чем он пришел сюда.
Впереди в тоннель врезалась труба из рифленого металла, но, черт побери, р
жавая. Свет, который его вел, шел из дыры в этой трубе.
Уоллс полез вверх, но не вертикально, а под углом в направлении трубы.
Может быть, это канализация? Да нет, дерьмом вроде не пахнет. Он добрался д
о трубы и вполз в нее. Через эту трубу текла вода, уходя затем в гору. Это был
главный тоннель в его жизни. Уоллс ощупал дыру. Да, слава Богу, человек мож
ет пролезть через такую дыру. Он начал втискиваться в трубу, словно влеза
л назад в материнскую утробу. Тело его дергалось, извивалось, скручивало
сь, узкие бедра вихляли из стороны в сторону. Ах, черт, зацепился обрез! Ну д
авай, черт побери, еще разок, еще.
Он втиснулся и в эту трубу.
Но куда же она ведет? Уоллс потихоньку пополз вперед, плечи едва пролезал
и, потолок трубы был всего в дюйме от его носа. Он продолжал протискиватьс
я вперед, ощущая запах металла, не имея возможности повернуться.
Обрез под ним причинял чертовскую боль, но изменить он ничего не мог, прод
вигаясь вперед по дюймам. Его снова охватила паника. Ох, черт, не хватало е
ще подохнуть здесь, застряв, как дерьмо в канализации. Уоллс закричал, и эт
от крик хлестнул его по лицу, отскочив от металлической поверхности труб
ы почти у его носа. В такой тесноте приходилось толкать себя вперед дюйм з
а дюймом. Да, здесь можно застрять и подохнуть от голода, а потом появятся
крысы и обглодают труп до костей.
Уоллс старался не думать о крысах, и, слава Господи, их здесь не было.
Только труба, со всех сторон одна труба, свет где-то впереди, очень холодн
ый сухой воздух и какой-то гул. Уоллс протискивал себя вперед, секунды рас
тянулись в часы, ему казалось, что в этой трубе он уже целую вечность, что т
руба просто стала его жизнью. Худшего момента и не припомнишь, разве что т
о утро, когда его предупредили, что Арийцы, поклявшиеся добраться до его з
адницы, поджидают его в душе.
В голову пришла мысль помолиться, но он не мог решить, какому Богу. Нет, бап
тистский мамин Бог здесь не подойдет, многие ребята верили в него, но поги
бли, и последний из них, бедняга Уидерспун, остался в тоннеле всего нескол
ько часов назад. Аллах тоже не подойдет, потому что верившие в него ребята
погибли точно так же, как и баптисты. Там, в тюрьме, рьяному приверженцу ис
лама Ларри Арийцы разрезали рот, и Аллах не спас его задницу. Так и не прид
умав, кому помолиться, Уоллс просто запел псалом «Абрахам, Мартин и Джон»,
посчитав это лучшими строчками, обращенными к Богу, какие ему довелось с
лышать.
И снова начал протискиваться вперед. Казалось, прошла целая вечность, за
литый потом и охваченный страхом, он, наконец, дополз до конца трубы.
Уоллс высунулся из нее. И увидел Бога. Высокий, черный и чистый, Бог равнод
ушно смотрел на него, стоя в помещении, где гудели кондиционеры. Бог был бо
льшим. Бог был громадным. В нем не было ни милосердия, ни понимания, у него н
е было человеческого лица. Бог был гладким и холодным на ощупь.
Бог был ракетой.
Впервые за все это время застучал телетайп, но генерал даже не шевельнул
ся, чтобы подойти и прочитать сообщение. Он остался стоять позади Хаммел
а, заглядывая ему через плечо, словно завороженный видом пламени, проник
ающего в глубь титанового блока. Можно было подумать, что он пытается зас
тавить пламя быстрее резать металл.
Ц Сэр, тут сообщение.
Генерал с трудом оторвал взгляд от пламени горелки, подошел к телетайпу
и оторвал ленту с сообщением, после этого подошел к телефону. Джек услыша
л, как он сказал:
Ц Майор Ясотый, больше нет необходимости говорить только по-английски.
Похоже, американцы выяснили, кто мы.
Он положил трубку и повернулся к охранникам. Быстро заговорил с ними на к
аком-то другом языке. Охранники ответили ему и, оживленно переговаривая
сь, вышли из помещения. И тут Джек понял, какой это был язык.
Он тут же прекратил работу.
Ц Да вы же русские! Ц крикнул Джек генералу. Ц Я слышал, это русский язы
к. Проклятые русские! Ц В повисшей тишине Джек слышал, как колотится его
сердце.
Генерал посмотрел на него, и Джек заметил, как на секунду на его гладком си
мпатичном лице промелькнуло удивление.
Ц А если даже и так, мистер Хаммел? Какая в этом разница для вашей семьи?
Ц Я ни за что не буду помогать русским, Ц решительно ответил Джек.
Теперь он чувствовал, что у него есть твердая причина стоять на своем, хот
я сердце стучало, как паровой молот, а колени начали дрожать.
Генерал что-то сказал по-русски, в комнату тут же ворвались два молодых д
есантника и направили оружие на Джека.
Ц Кончайте ломать комедию, мистер Хаммел, и, пожалуйста, без глупостей. О
дно мое слово, и вас пристрелят. А потом я отдам приказ людям, находящимся
у вас дома, и они убьют вашу жену и детей. Осталось-то всего дюйм или два мет
алла, теперь мы уже сможем справиться и без вас. Так что вы напрасно пожерт
вуете собой и своей семьей.
Ц Вы так думаете? Может быть, вы и разбираетесь в ракетах, но в сварке вы ни
чего не понимаете. А я вот рвану эти шланги, Ц Джек схватился за шланги, ко
торые шли от горелки к газовому баллону, Ц вырву клапаны и вы останетесь
без газа. И ничего не сможете сделать, пока не найдете новый баллон. Может,
и раздобудете его, но к полудню завтрашнего дня.
Подобная бравада далась Джеку тяжело, колени у него дрожали, горелка в ру
ке так и прыгала. Но тут все было на его стороне. Все это сумасшествие зави
село от клапанов между шлангами и баллоном. Дернуть посильней Ц и все ко
нчено.
Генерал моментально оценил ситуацию.
Ц Не делайте глупостей, мистер Хаммел. Я с вами совершенно откровенен. За
веряю, что жена ваша и дети в безопасности. Послушайте, вы так напряженно р
аботали. Отдохните. Мы оставим вас одного. Подумайте хорошенько, а потом д
адите мне ответ. Идет?
Улыбнувшись, генерал что-то сказал десантникам, и они вышли из комнаты.
Все втроем. Джека охватила радость. Приятно было видеть, как сник и отступ
ил самоуверенный генерал. Полный триумф, только что теперь делать? Вырва
ть шланг?
Но тогда они убьют его и всю семью. Мир будет спасен, а все Хаммелы погибну
т.
Проклятье. Но пока в руке у меня этот чертов шланг, сила на моей стороне, и э
то будет их сдерживать. Джек огляделся и увидел большую металлическую дв
ерь. Вот если бы удалось закрыть ее, тогда возможно…
И тут он заметил на столе желтый лист телетайпной ленты и взял его.
"Первому заместителю Главно
го разведывательного управления Аркадию Пашину.
Предлагаю вам прекратить все ваши действия в ракетном комплексе Саут Ма
унтин на следующих условиях:
1. Вы и все ваши люди из 22-й бригады спецназа будете под охраной, гарантирую
щей вашу безопасность, возвращены в Советский Союз. Советские власти еще
не уведомлены о том, кто вы такие, о ваших действиях и о ваших связях с общеc
твом «Память».
2. Всем раненым будет оказана медицинская помощь, в Советский Союз они буд
ут возвращены при первой же возможности.
3. Никто не будет подвергнут допросам со стороны представителей разведсл
ужб.
4. Если условия пункта 1 для вас неприемлемы, то Соединенные Штаты гарантир
уют вашу отправку (и тех, кто пожелает сопровождать вас) в любую нейтральн
ую страну по вашему выбору.
5. Вам и последующим за вами людям предлагается надежное убежище, новые до
кументы и комфортные условия в выбранной стране проживания.
Генерал Аркадий Пашин, задуманная вами акция не может иметь успеха. Умол
яю вас от имени всего человечества, взываю к вашей чести профессионально
го военного, остановите свою акцию, прежде чем проявятся ее гибельные по
следствия".
Обращение было подписано президентом Соединенных Штатов. Президентом!
Значит, президент обо всем знает. Это произвело большое впечатление на Д
жека, он словно воспарил. Если президент знает, то все это скоро закончитс
я! Наши военные появятся здесь в любой момент! Если бы только я смог закрыт
ь дверь, тогда…
Джек поднял голову и в этот момент весь мир в его глазах пошел красными вс
пышками, луч лазерного прицела, ослепляя, резанул его по лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
з-под боеприпасов, различные машины, грузовики и даже автобусы Ц на них с
пецназовцы все эти шесть месяцев мелкими группами добирались сюда по пр
оселочным дорогам из Канады или Мексики. Были там планы, графики, склад пр
одуктов питания, карты и некое подобие казармы с нарами. А еще нашли агент
ы несколько полотен какого-то материала, похожего на белый брезент, но пр
опитанного химическими веществами. Таких полотен было четыре. Поломав г
олову, агенты предположили, что эти полотна вручную обработали по специа
льной технологии, позволяющей свести на нет действие доплеровских РЛС о
бнаружения наземных движущихся целей, установленных на Саут Маунтин. Че
тыре неиспользованных полотна предназначались тем четырем десантника
м, которые утром проникли в дом Хаммела.
Пентагон, ЦРУ и разведывательное управление Министерства обороны США п
рислали дополнительную информацию о спецназе: самые лучшие, но и самые б
еспощадные солдаты. Преданные, очень опытные, очень жестокие, особенно б
еспощадно действовали они в Афганистане, где на их совести были нескольк
о стертых с лица земли кишлаков.
Недавнее прошлое свидетельствовало: там, где Советам нужно было нанести
быстрые, смертельные удары, использовали спецназ: например, пражский аэр
опорт, захваченный десантниками весной 1968 года, когда русские подавили ре
волюцию в Чехословакии, возглавляемую Дубчеком. На самом деле там действ
овал штурмовой отряд спецназа. Именно спецназовцы захватывали в Кабуле
дворец президента Амина в декабре 1979 года. Из спецназовцев формировались
подразделения, действовавшие в странах третьего мира, в самых разных мес
тах: в горах Перу, в горах Ирака, на полуострове Малакка, на азиатском мате
рике, среди рисовых полей Вьетнама, в нагорьях Сальвадора.
Ц Крепкие ребята, Ц заметил Скейзи, Ц но мы с ними справимся.
Ц Самая трудная часть операции придется на спуск в шахту, Ц сказал Пулл
ер.
Ц Веревки, темнота… Вы же понимаете, что они будут стрелять в вас. Конечн
о, сначала вы швырнете в шахту гранаты и, возможно, хорошую порцию взрывча
тки С-4, но затем наступит момент, когда первому человеку из вашей группы п
ридется спускаться в темноту по веревкам. И вы, естественно, прекрасно по
нимаете, что обороняющие коридор спецназовцы откроют огонь по движущим
ся мишеням. Это будет очень сложный момент, Фрэнк. Вы уже решили, кто спуск
ается первым?
Скейзи засмеялся, демонстрируя крепкие белые зубы. В 1968 году он поступил в
Вест-Пойнт и любил на выходные ездить автобусом в Принстон, где находилс
я один из старейших университетов. Он шатался по городку, коротко стриже
нный, в нелепой для этих мест форме курсанта-первогодка и задирался с мес
тной шпаной.
Скейзи любил драться, все время только и думал о драке. В каких только пере
дрягах он не побывал.
Ц Вы и сами не стали бы прятаться за спины своих людей, Ц ответил Скейзи.
Ц Первым пойду я.
Ответ не удивил Пуллера, это он и предполагал услышать, задавая свой вопр
ос.
Ц Мне хотелось бы, чтобы вы пересмотрели свое решение, Фрэнк. Командир мо
жет поставить под угрозу всю операцию, если в самом ее начале он без всяко
й необходимости выйдет из строя.
Ц Я никогда не приказал бы человеку сделать то, чего не могу сделать сам,
Ц твердо ответил Скейзи.
Ц Фрэнк, послушайте, я не собираюсь указывать вам, как проводить операци
ю, но не спускайтесь первым из-за какого-то идиотского желания укорить ме
ня. Я знаю, вы злы на меня из-за Ирана, знаю, вы думаете, будто я разрушил вашу
карьеру. Я ведь говорил с Брюсом Палмером и пытался убедить его присвоит
ь вам звание полковника. Я объяснил ему, что вина за операцию «Пустыня-1» л
ежит только на мне, что вашей вины там совсем нет. Вы поняли?
Скейзи не смотрел на Пуллера.
Ц Я просто стараюсь выполнить задачу, полковник. Вот и все. Мне нужен шан
с. Тот, которого я не получил в Иране.
Пуллер, никогда не объяснявший Скейзи своих тогдашних действий, почувст
вовал желание сделать это сейчас. Ему хотелось сказать: «Мы не могли отпр
авиться на пяти вертолетах без специального разрешения Объединенного
комитета начальников штабов, который негласно руководил операцией. У ме
ня не было выбора. Я офицер, мне платят за то, что я выполняю приказы, платят
за то, что я несу всю ответственность и тогда, когда все открещиваются от м
еня, чтобы не испортить свою карьеру. Я мог бы устроить скандал, но не сдел
ал этого. Такой уж я есть».
Но ничего этого он не сказал.
Ц Что ж, тогда желаю удачи, Фрэнк. Теперь дело за Дельтой.
Ц Просто на этот раз разрешите нам действовать, Дик. Что бы там ни было, ра
зрешите нам действовать.
Как много всяких поворотов, извилин, ступенек! Уоллсу казалось, что он про
бирается по чьим-то внутренностям, двигаясь в направлении мерцающего св
ета.
Там, где тоннель выпрямлялся и шел прямо вверх, ему приходилось карабкат
ься, как в печной трубе, упираясь в стенки коленями и спиной. Тогда он особ
енно чувствовал какую-то гранитную тяжесть патронов в карманах, да и сам
ого обреза, примотанного к руке. Да выбрось ты его, сказал себе Уоллс. Но не
послушался. Он любил эту штуку, она никогда его не подводила.
Иногда по Тоннелю можно было просто идти, не карабкаться Ц это когда вст
речался небольшой уклон, уводя его все выше. Так и пробирался он вверх в те
мноте, видя перед собой лишь слабый отблеск света в конце этого лабиринт
а.
Воздух в тоннеле был уже другой, более холодный и чистый, а там, вдалеке, бы
л свет. Сейчас Уоллс знал только это.
А может быть, ты мертв, парень, а это просто ад, подумал он. Может быть, тебе с
уждено вечно карабкаться через эти дыры. Таков конец тоннельной крысы: в
ечно из тоннеля в тоннель. Уоллс увидел их перед собой: тоннели в ад, тонне
ли в космос, тоннели в вечность.
Он остановился, пот залил глаза. Похоже, начинаешь слегка сходить с ума, во
т так-то, парень. Отдышавшись, Уоллс почувствовал вдруг ужасный голод. С у
довольствием умял бы сейчас цыпленка. Он представил себе, как он хрустит,
как нежное белое мясо, легко отделяясь от костей, падает в руку, пачкая ее
жиром.
Уоллс улыбнулся, вспомнив своего брата Джеймса. У них была такая шутка Ц
когда белые умирают, они превращаются в цыплят, так что неграм нужно есть
их побольше, это будет им только на пользу.
Как много лет он не думал о такой чепухе. Эй, парень, будь умнее, выбирайся и
з этой заварухи, вылезай из дыры, возвращайся повидаться с Джеймсом и пое
сть маминых цыплят.
Мама была баптисткой, много лет она работала у евреев в Пайксвилле, и они х
орошо к ней относились. Пожалуй, больше никто не относился к ней хорошо, ни
ее муж Тайрон, который исчез, ни Уиллис, занявший его место и частенько ко
лотивший маму. Мама была крупной печальной женщиной, всю жизнь она много
работала и умерла тогда, когда ее старший сын Натан воевал в тоннелях во В
ьетнаме. Так что о смерти матери он узнал только от своего брата Джеймса. А
потом Джеймса убили.
Говорят, во время игры в баскетбол Джеймс оскорбил одного из игроков, а у т
ого был пистолет, и он застрелил Джеймса.
Так что Натан не нашел дома ни мамы, ни брата Джеймса. Да и все, с кем он воев
ал в катакомбах, тоже умерли. Смерть была повсюду, словно крысы на задворк
ах Пенсильвания-авеню. Уоллс не мог найти работу, а когда все-таки нашел, у
него начались головные боли Ц результат взрыва в тоннеле Ц и его уволи
ли.
«Сегодня первый день оставшейся тебе жизни» Ц такое объявление встрет
ило его на станции Дерос, когда он вернулся из Вьетнама, но это была очеред
ная ложь для белых: это был первый день несуществующей жизни.
Этот плакат следовало бы заменить другим, с надписью: «Трахай ниггеров».
Уоллс помотал головой и с такой силой сжал обрез, что чуть не сломал его.
Никто не знает, как жестоко может изменить человека Пенсильвания-авеню.
«Парень, сделай что-нибудь, чтобы вырваться с Пенсильвания-авеню, похоро
ни маму и брата в более приличном месте этой страны». Он скучал по маме, ск
учал по брату. Уоллс так и не вырвался с Пенсильвания-авеню, но стал одним
из ее хлыщей, ее пастором, он знал все и мог предложить что угодно: шлюху, вс
якие таблетки для поднятия настроения и мужской потенции. Он был султано
м Пенсильвания-авеню, пока…
Капля воды упала на щеку, вернула его от воспоминаний к действительности
.
Перед ним был только этот гребаный тоннель, по которому, похоже, предстоя
ло двигаться бесконечно и…
И тогда он увидел это.
Черт, так долго карабкаться, чтобы увидеть это дерьмо, но все же это было и
менно то, за чем он пришел сюда.
Впереди в тоннель врезалась труба из рифленого металла, но, черт побери, р
жавая. Свет, который его вел, шел из дыры в этой трубе.
Уоллс полез вверх, но не вертикально, а под углом в направлении трубы.
Может быть, это канализация? Да нет, дерьмом вроде не пахнет. Он добрался д
о трубы и вполз в нее. Через эту трубу текла вода, уходя затем в гору. Это был
главный тоннель в его жизни. Уоллс ощупал дыру. Да, слава Богу, человек мож
ет пролезть через такую дыру. Он начал втискиваться в трубу, словно влеза
л назад в материнскую утробу. Тело его дергалось, извивалось, скручивало
сь, узкие бедра вихляли из стороны в сторону. Ах, черт, зацепился обрез! Ну д
авай, черт побери, еще разок, еще.
Он втиснулся и в эту трубу.
Но куда же она ведет? Уоллс потихоньку пополз вперед, плечи едва пролезал
и, потолок трубы был всего в дюйме от его носа. Он продолжал протискиватьс
я вперед, ощущая запах металла, не имея возможности повернуться.
Обрез под ним причинял чертовскую боль, но изменить он ничего не мог, прод
вигаясь вперед по дюймам. Его снова охватила паника. Ох, черт, не хватало е
ще подохнуть здесь, застряв, как дерьмо в канализации. Уоллс закричал, и эт
от крик хлестнул его по лицу, отскочив от металлической поверхности труб
ы почти у его носа. В такой тесноте приходилось толкать себя вперед дюйм з
а дюймом. Да, здесь можно застрять и подохнуть от голода, а потом появятся
крысы и обглодают труп до костей.
Уоллс старался не думать о крысах, и, слава Господи, их здесь не было.
Только труба, со всех сторон одна труба, свет где-то впереди, очень холодн
ый сухой воздух и какой-то гул. Уоллс протискивал себя вперед, секунды рас
тянулись в часы, ему казалось, что в этой трубе он уже целую вечность, что т
руба просто стала его жизнью. Худшего момента и не припомнишь, разве что т
о утро, когда его предупредили, что Арийцы, поклявшиеся добраться до его з
адницы, поджидают его в душе.
В голову пришла мысль помолиться, но он не мог решить, какому Богу. Нет, бап
тистский мамин Бог здесь не подойдет, многие ребята верили в него, но поги
бли, и последний из них, бедняга Уидерспун, остался в тоннеле всего нескол
ько часов назад. Аллах тоже не подойдет, потому что верившие в него ребята
погибли точно так же, как и баптисты. Там, в тюрьме, рьяному приверженцу ис
лама Ларри Арийцы разрезали рот, и Аллах не спас его задницу. Так и не прид
умав, кому помолиться, Уоллс просто запел псалом «Абрахам, Мартин и Джон»,
посчитав это лучшими строчками, обращенными к Богу, какие ему довелось с
лышать.
И снова начал протискиваться вперед. Казалось, прошла целая вечность, за
литый потом и охваченный страхом, он, наконец, дополз до конца трубы.
Уоллс высунулся из нее. И увидел Бога. Высокий, черный и чистый, Бог равнод
ушно смотрел на него, стоя в помещении, где гудели кондиционеры. Бог был бо
льшим. Бог был громадным. В нем не было ни милосердия, ни понимания, у него н
е было человеческого лица. Бог был гладким и холодным на ощупь.
Бог был ракетой.
Впервые за все это время застучал телетайп, но генерал даже не шевельнул
ся, чтобы подойти и прочитать сообщение. Он остался стоять позади Хаммел
а, заглядывая ему через плечо, словно завороженный видом пламени, проник
ающего в глубь титанового блока. Можно было подумать, что он пытается зас
тавить пламя быстрее резать металл.
Ц Сэр, тут сообщение.
Генерал с трудом оторвал взгляд от пламени горелки, подошел к телетайпу
и оторвал ленту с сообщением, после этого подошел к телефону. Джек услыша
л, как он сказал:
Ц Майор Ясотый, больше нет необходимости говорить только по-английски.
Похоже, американцы выяснили, кто мы.
Он положил трубку и повернулся к охранникам. Быстро заговорил с ними на к
аком-то другом языке. Охранники ответили ему и, оживленно переговаривая
сь, вышли из помещения. И тут Джек понял, какой это был язык.
Он тут же прекратил работу.
Ц Да вы же русские! Ц крикнул Джек генералу. Ц Я слышал, это русский язы
к. Проклятые русские! Ц В повисшей тишине Джек слышал, как колотится его
сердце.
Генерал посмотрел на него, и Джек заметил, как на секунду на его гладком си
мпатичном лице промелькнуло удивление.
Ц А если даже и так, мистер Хаммел? Какая в этом разница для вашей семьи?
Ц Я ни за что не буду помогать русским, Ц решительно ответил Джек.
Теперь он чувствовал, что у него есть твердая причина стоять на своем, хот
я сердце стучало, как паровой молот, а колени начали дрожать.
Генерал что-то сказал по-русски, в комнату тут же ворвались два молодых д
есантника и направили оружие на Джека.
Ц Кончайте ломать комедию, мистер Хаммел, и, пожалуйста, без глупостей. О
дно мое слово, и вас пристрелят. А потом я отдам приказ людям, находящимся
у вас дома, и они убьют вашу жену и детей. Осталось-то всего дюйм или два мет
алла, теперь мы уже сможем справиться и без вас. Так что вы напрасно пожерт
вуете собой и своей семьей.
Ц Вы так думаете? Может быть, вы и разбираетесь в ракетах, но в сварке вы ни
чего не понимаете. А я вот рвану эти шланги, Ц Джек схватился за шланги, ко
торые шли от горелки к газовому баллону, Ц вырву клапаны и вы останетесь
без газа. И ничего не сможете сделать, пока не найдете новый баллон. Может,
и раздобудете его, но к полудню завтрашнего дня.
Подобная бравада далась Джеку тяжело, колени у него дрожали, горелка в ру
ке так и прыгала. Но тут все было на его стороне. Все это сумасшествие зави
село от клапанов между шлангами и баллоном. Дернуть посильней Ц и все ко
нчено.
Генерал моментально оценил ситуацию.
Ц Не делайте глупостей, мистер Хаммел. Я с вами совершенно откровенен. За
веряю, что жена ваша и дети в безопасности. Послушайте, вы так напряженно р
аботали. Отдохните. Мы оставим вас одного. Подумайте хорошенько, а потом д
адите мне ответ. Идет?
Улыбнувшись, генерал что-то сказал десантникам, и они вышли из комнаты.
Все втроем. Джека охватила радость. Приятно было видеть, как сник и отступ
ил самоуверенный генерал. Полный триумф, только что теперь делать? Вырва
ть шланг?
Но тогда они убьют его и всю семью. Мир будет спасен, а все Хаммелы погибну
т.
Проклятье. Но пока в руке у меня этот чертов шланг, сила на моей стороне, и э
то будет их сдерживать. Джек огляделся и увидел большую металлическую дв
ерь. Вот если бы удалось закрыть ее, тогда возможно…
И тут он заметил на столе желтый лист телетайпной ленты и взял его.
"Первому заместителю Главно
го разведывательного управления Аркадию Пашину.
Предлагаю вам прекратить все ваши действия в ракетном комплексе Саут Ма
унтин на следующих условиях:
1. Вы и все ваши люди из 22-й бригады спецназа будете под охраной, гарантирую
щей вашу безопасность, возвращены в Советский Союз. Советские власти еще
не уведомлены о том, кто вы такие, о ваших действиях и о ваших связях с общеc
твом «Память».
2. Всем раненым будет оказана медицинская помощь, в Советский Союз они буд
ут возвращены при первой же возможности.
3. Никто не будет подвергнут допросам со стороны представителей разведсл
ужб.
4. Если условия пункта 1 для вас неприемлемы, то Соединенные Штаты гарантир
уют вашу отправку (и тех, кто пожелает сопровождать вас) в любую нейтральн
ую страну по вашему выбору.
5. Вам и последующим за вами людям предлагается надежное убежище, новые до
кументы и комфортные условия в выбранной стране проживания.
Генерал Аркадий Пашин, задуманная вами акция не может иметь успеха. Умол
яю вас от имени всего человечества, взываю к вашей чести профессионально
го военного, остановите свою акцию, прежде чем проявятся ее гибельные по
следствия".
Обращение было подписано президентом Соединенных Штатов. Президентом!
Значит, президент обо всем знает. Это произвело большое впечатление на Д
жека, он словно воспарил. Если президент знает, то все это скоро закончитс
я! Наши военные появятся здесь в любой момент! Если бы только я смог закрыт
ь дверь, тогда…
Джек поднял голову и в этот момент весь мир в его глазах пошел красными вс
пышками, луч лазерного прицела, ослепляя, резанул его по лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47