На прошлой неделе ваша лошадь пришла первой.
— Правда?
— Быстрый Демон выиграл четвертый забег в Хайли. Жаль, что вы не присутствовали при этом.
— И каков приз?
— Сейчас скажу. Г-м-м… Ваша доля двести семьдесят долларов.
— Чувствуется, забег вызвал немалый интерес.
— Действительно, в нем участвовали молодые лошади. И фаворита сняли с соревнования.
— А Быстрый Демон не подкачал.
— Во всяком случае, оказался быстрее пяти других лошадей.
— И финишировал под бурные овации многочисленных зрителей?
— Флетч, чьи-то лошади должны проигрывать.
— Но почему именно мои?
— Полагаю, они чувствуют, как вам не хочется оплачивать счета за их кормежку. Лошади далеко не глупы, знаете ли. Скаковая лошадь, что женщина. Вы портите их улыбкой.
— Ладно. Кормите лошадей. Но, черт побери, Тед, убедитесь, что они подкованы, прежде чем выставлять их на скачки.
— Подковы мы проверяем, будьте уверены.
— Понятно. Теперь о Голубом доме…
— Нет.
— Мне он нужен на несколько дней.
— Двенадцать тысяч долларов. Я не собираюсь сдавать его на несколько дней. Не окупится даже стирка постельного белья.
— Вы часто сдаете его за такую цену?
— Нет. Первый раз.
— Послушайте, Тед…
— Я никогда не сдавал его раньше. И не хочу сдавать. Я назначил цену лишь потому, что вы обратились ко мне с такой просьбой. Не могу отказать другу.
— Ладно. Как друг, я соглашаюсь на вашу цену.
— Соглашаетесь?
— Да.
— Вот уж этого я от вас не ожидал.
— Проследите, чтобы кровати застелили чистыми простынями.
— Получается, что вы задолжали мне двадцать одну тысячу долларов.
— И что? Недели выпадают разные. То тратишь много, то мало.
— Когда я получу деньги?
— Утром. Четвертаками и десятицентовиками.
— К деньгам у вас почтения нет. Такое я замечал за вами и раньше, Флетч.
— Деньги незаменимы, когда возникает потребность высморкаться.
— Может, я загляну к вам, пока вы будете в Ки-Уэст. Я тут присмотрел пару скаковых лошадей. Есть о чем поговорить.
— Только не рассчитывайте на комнату в вашем доме, Тед. Боюсь, такой цены вам не потянуть.
— Пустяки, сниму номер в отеле. Я позвоню Лопесам. Они откроют вам дом. Вы приедете туда к вечеру?
— Да.
— Я скажу Лопесам, что вы не скупитесь на чаевые.
— Скажите. А Быстрому Демону пожелайте от меня хорошего аппетита.
Чтобы позвонить в третий раз, Флетчу не понадобилась кредитная карточка. Ибо он набрал номер аэропорта Форт-Майерса.
Мужчина, с которым разговаривал Флетч, трижды повторил, что Флетч заказывает рейс только в одну сторону, из Форт-Майерса в Ки-Уэст, без промежуточных посадок. Последнее, «без промежуточных посадок», прозвучало из уст мужчины угрожающе.
— Наркотиков на борту не будет, — заверил мужчину Флетч. — Можете не беспокоиться.
Открыв дверь, Флетч вошел в мини-маркет. За кассовым аппаратом сидела кубинка. На улыбку Флетча она не ответила, но произнесла назидательным тоном, без тени акцента: «Добрый день. В магазин надо входить в обуви».
— Подскажите мне, как добраться до полицейского участка, — попросил ее Флетч.
— Что-нибудь случилось? — кубинка озабоченно огляделась. — У вас неприятности?
Улыбка Флетча стала шире.
— Ну, разумеется.
Глава 4
Вестибюль полицейского участка напоминал автобусную остановку, где собрались отъезжающие в летний лагерь. Повсюду киношники и телевизионщики, в шортах, джинсах, теннисках, футболках, блузках, сандалиях, башмаках, теннисных туфлях, солнцезащитных очках, широкополых шляпах. Кожаные или пластиковые сумки, набитые необходимой для работы аппаратурой, свешивались с плеч или лежали у ног. Флетч надел мокасины прежде, чем войти в полицейский участок.
Местные журналисты — двое при галстуках — кучкой стояли посередине вестибюля, с микрофонами и переносными видеокамерами.
Флетч привалился к косяку входной двери.
Киношники и телевизионщики сторонились друг друга, хотя и не выказывали взаимной вражды. Они занимались разными видами деятельности, пусть и в одной сфере, а потому полагали себя членами двух конфессий на каком-то религиозном конгрессе. Братья по вере, молились они у своих алтарей.
Некоторые с любопытством посмотрели на Флетча, но ни одна из групп не признала его своим. Никто, однако, не собирался обращать Флетча в свою веру.
Увидел он в вестибюле и знакомые лица. Эдит Хоуэлл, она нынче играла пожилых женщин, матерей. Джона Хойта, тому давали сейчас роли отцов, бизнесменов, адвокатов, шерифов. Джона Мида, тот всегда изображал какого-нибудь мужлана, если тому находилось место в сценарии. Джерри Литтлфорд, исполнитель главной мужской роли, сидел на скамье у стены, в белых брюках и черной, обтягивающей торс, тенниске. Как хорошо спроектированный гоночный автомобиль, он и в неподвижности производил впечатление, что несется со скоростью триста километров в час. Казалось, ветер обдувает его мускулистую фигуру. Черная кожа буквально пульсировала от переполняющей его энергии. Темные глаза вбирали в себя весь вестибюль, замечая все, не упуская ни единой мелочи. Девушка в блузке, что увела от трейлера Мардж Питерман, сидела рядом с ним и грызла ноготь, уперевшись спиной в стену. Обратил внимание Флетч и на низкорослого, тощего мужчину с обветренным лицом, в шортах, чуть длиннее, чем у остальных. Ранее Флетч его не видел. А теперь заметил лишь потому, что и он, похоже, не принадлежал ни к одной из групп.
Конторка дежурного располагалась слева. У противоположной стены, между двух коричневых дверей, стоял столик секретаря. На одной двери висела табличка «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ», на второй — «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ».
Едва дверь с табличкой «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ» начала открываться, видеокамеры взлетели на плечи, вспыхнули «юпитеры». Два журналиста в галстуках выступили вперед, держа перед собой микрофоны, словно священники, собравшиеся благословлять верующих. Остальные репортеры потянулись за ними.
Мокси Муни вышла не с гордо поднятой головой, но и не уставившись в пол. Смотрела она прямо перед собой, на всех вместе и ни на кого в отдельности. Переступила через порог и направилась к выходу. Грустная, озабоченная, никого не замечающая, несмотря на яркий свет и шум.
Где протискиваясь бочком, а где поработав локтями, Флетч пробился в первые ряды репортеров. Те вежливо мурлыкали: «Как вы себя чувствуете? Будут ли продолжены съемки „Безумия летней ночи?“
Вопрос Флетча прозвучал резко и громко, как пистолетный выстрел.
— Мисс Муни… вы убили Стивена Питермана?
Репортеры разом повернулись к нему, кто-то даже ахнул.
Мокси Муни вскинула на него сразу сузившиеся карие глаза.
— Вы убили Стивена Питермана? — повторил Флетч.
— Как тебя зовут, умник? — спросила она, сверля его взглядом.
— Флетчер, — ответил Флетч. И тут же добавил. — Вы можете звать меня Флетч. Если возникнет нужда обратиться ко мне.
Другие репортеры цокали языком и качали головой, выражая негодование наглостью коллеги.
А Мокси повернулась к камерам и ответила четко и ясно, глядя в объектив: «Я не убивала Стива Питермана».
Репортеры вновь забросали ее сочувственными вопросами: «Давно вы знакомы со Стивом Питерманом? У вас сложились близкие отношения?»
Вновь голос Флетча перекрыл всех.
— Мисс Муни… Стив Питерман был вашим любовником?
На этот раз, когда она посмотрела на Флетча, лицо ее перекосило от отвращения.
— Нет, он не был моим любовником.
— Что же вас с ним связывало? — не унимался Флетч.
— Сугубо деловые отношения. Он был моим менеджером. Вел все мои дела. Участвовал в работе над этим фильмом, — глаза ее закрылись, она глубоко вздохнула. — И он был моим другом.
Флетч подумал, что ему придется нелегко, выбираясь из толпы, когда на его плечо легла чья-то рука.
Он обернулся.
Низкорослый мужчина недобро смотрел на него.
— Не видел вас раньше. Кто вы?
— Ай-эм Флетчер. «Глоубел кейбл ньюс».
— Из столицы, значит? Национальное информационное агентство, так?
— Вы уловили самую суть.
Из-за спины донесся вопрос: «Как вы думаете, связано ли убийство Питермана со случившейся ранее автомобильной аварией?»
Ответа Мокси Флетч не расслышал.
— Послушайте меня, мистер, — продолжал низкорослый репортер, — у нас так с людьми себя не ведут.
— Как, так?
— Эта молодая дама, — рука репортера с зажатой в ней диктофоном метнулась в сторону Мокси, — только что потеряла близкого друга. Вы это понимаете? И задавать ей те вопросы, что задали вы, просто неприлично.
— Откуда вы? — спросил уже Флетч. — Из ежемесячного журнала девочек-скаутов?
— Из Сент-Питерсберга.
— Послушайте, господин хороший…
— Незачем мне вас слушать, — указательный палец репортера уперся в грудь Флетча. — Отстаньте от мисс Муни и забудьте об этой истории, а не то вам крепко достанется.
«Мисс Муни, вы верите, что есть люди, которые хотели бы помешать съемке этого фильма?», — донесся до него очередной вопрос.
Ответа Мокси он вновь не расслышал.
— С вашей стороны высказывать такое предложение просто неприлично, — ответил он низкорослому репортеру.
— Не стоит вам насмехаться над нами, мистер. Вы работаете на Юге, так что следите за своими манерами… слышите меня?
— В нашем деле, — назидательно ответил он низкорослому репортеру, — нет такого понятия, как не тот вопрос. Есть лишь не те ответы.
Выходя из вестибюля, Флетч услышал вопрос низкорослого: «Мисс Муни, вы когда-нибудь получали письма с угрозами?»
— Привет, — Мокси села на переднее сидение «линкольн-континенталя» и захлопнула за собой дверцу.
— Привет, — ответил с заднего сидения Флетч. Она не провела с прессой больше времени, чем он ожидал от нее. Кондиционер не работал, а потому в салоне было жарко, несмотря на обложные облака.
— Почему вы садитесь на переднее сидение? — спросил Флетч.
— Я — звезда-демократка.
У машины уже толпились зеваки, заглядывая в окна.
— Вы верите в Равенство?
— И Равенство верит в меня. Я исполняю свой долг. Она сидела в пол-оборота, положив загорелую руку на подголовник.
— Я могу звать вас Флетч?
— Когда возникает нужда обратиться ко мне.
— Какое забавное имя. С чем оно только не рифмуется.
— Да, — проворковал Флетч. — К примеру, с Канеллони. Челюсть, каска, шахматы, трафарет, Пешков, модуль, Гог и Магог.
— Вы знаете и другие слова?
— Ну, разумеется.
— Благодарю за то, что вы сегодня сделали, — Мокси улыбнулась. — Вырвали зубы у репортеров. Тех, кто был, и тех, кто только едет сюда.
— Я подумал, что вы должны четко и ясно определить свою позицию.
— Я определила?
— Несомненно.
— Стив Питерман был моим другом, — повторила Мокси, чуть дрожащим, словно от сдерживаемых рыданий голосом. — Мерзавец. Я могла бы убить его.
— Будь уверена, вскорости кое-кто придет к такому же выводу. — У машины, рядом с окном Флетча, стояла толстуха в цветастом платье. — Мокси, они должны найти убийцу буквально в несколько часов.
— Почему так? — удивилась она.
— Стива не застрелили. Из винтовки с оптическим прицелом. Его зарезали. У всех на глазах.
— Как он мечтал попасть в «Шоу Дэна Бакли», — вздохнула Мокси.
— Везде были камеры, операторы телепередачи, местные журналисты, снимающие все и вся, движущееся и недвижущееся.
— Тот, кто решился на такое, — смельчак.
— И съемочную площадку охраняли столь бдительно, что полиции известны имена и фамилии всех, кто находился на ее территории, и причины, приведшие их туда.
— Хорошо, — кивнула Мокси. — Будем считать, что убийца уже найден.
— Слушай, а может не удался один из грандиозных рекламных проектов, что вынашивал Питерман? Может, он хотел, чтобы нож попал не в него, а упал на сцену, или что-то в этом роде?
— Ты, должно быть шутишь. Риск — это не для Стива. Он бы не подошел к горящему детскому дому из боязни испачкать брюки.
— Эй!
— Что?
— Хватит прикидываться, что тебе все нипочем.
Мокси всмотрелась в его лицо.
— Что я, по-твоему, делаю? Защищаю себя?
— Похоже на то. Не каждый день рядом с тобой ударом ножа убивают человека. Причем хорошо знакомого, играющего важную роль в твоей жизни.
— Не каждый, — согласилась Мокси. — Со Стивом у меня возникли серьезные проблемы, Флетч. Потому-то я и попросила тебя приехать. Я хотела с кем-нибудь посоветоваться. Мне стало трудно поддерживать с ним приятельские отношения.
— Трения между друзьями не обязательно разрешать убийством.
— Что?
— Так. ерунда. Ты же из породы борцов, Мокси. Женщина-вамп.
— Да.
— Ты это знаешь?
— Естественно.
— Одно время вы со Стивом были очень близки.
— Стив просто использовал меня в своих целях, — ответила она. — Где Мардж? С ней все в порядке?
Флетч пожал плечами.
— Полагаю, о ней позаботятся.
— Ее допросили первой. В патрульной машине. На пляже.
— Понятно, Стив и Мардж любили друг друга?
— Если Стив кого и любил, так своего банкира.
— Я просто подумал о Мардж.
— Это хорошо, — кивнула Мокси. — Стив о ней никогда не думал.
Говорила она тихо, опустив голову. Кожа под сильным загаром побледнела. Похоже, она наконец осознала, что произошло несколько часов тому назад.
— Ф-фу. Наверное, я сама не своя. Я привыкла, что люди умирают на сцене или перед камерой. Ты меня понимаешь? Отсюда и такая неадекватная реакция.
— Я понимаю.
— Стив и впрямь умер? — Мокси отвернулась.
— Стив мертв. — Флетч лизнул ее в шею.
— До встречи, Мокси, — он открыл дверцу. — Пообедаем вместе. В восемь часов тебя устроит?
— В «Ла Плайя».
Он уже вылез из машины, когда Мокси повернулась к нему.
— Флетч?
— Что? — он всунулся в салон.
Щеки Мокси блестели от слез.
— Найди Фредди, пожалуйста.
— Фредди? Он здесь?
— Да.
— О, Боже.
— В эти дни он изображает заботливого отца, а может решил жить за мой счет. Не знаю.
— А я тем более.
— Его нельзя оставлять без присмотра. Особенно теперь. После этого убийства.
— Он пьет?
— Как будто ты не знаешь?
На коврике у заднего сидения «линкольна» белел песок.
— Я подозреваю, что все эти извилины в его мозгу залило алкоголем. Это и не удивительно. Столько лет не отрываться от бутылки.
Перед мысленным взором Флетча пронеслась череда образов: Фредерик Муни на сцене, в фильмах… Ричард III, король Лир, Фальстаф, капитан Блай, комик в пузырящихся на коленях брюках, ковбой, ставший политиком…
— Он был одним из лучших. Даже, когда пил.
— Это уже достояние истории, — вынесла вердикт Мокси.
— И где мне его искать?
— В каком-нибудь из баров Бонита-Бич. Утром он приехал туда с нами. Фредди не любит далеко ходить.
Флетч хохотнул.
— Да и зачем. Один бар не слишком отличается от другого.
— Жду тебя в восемь. Спасибо, Флетч. Возвращаясь в полицейский участок, Флетч заметил огромные черные тучи, наползающие с северо-запада.
Глава 5
— Ну, хорошо, — обратился Флетч к секретарю, что сидела за столом между дверьми с табличками «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ» и «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ». — Я поговорю с тем, кто ведет расследование.
Женщина в легкой желтой блузе глянула на него так, словно он свалился с Луны. В вестибюле еще толпились киношники с телевизионщиками.
— Вас вызывали?
— Нет, но я готов рассказать все, что знаю.
Дверь следственного отдела открылась, и из нее вышел Дэн Бакли, судя по внешнему виду, выжатый, как лимон. Журналисты тут же устремились к нему. Даже без улыбки, лицо его источало дружелюбие.
Низкорослый репортер сурово глянул на Флетча и нарочито встал между ним и Бакли.
— Вы собираетесь показать эту пленку по телевидению? — последовал первый вопрос.
— Нет, нет, — покачал головой Бакли. — Все отенятые материалы мы передали полиции. Мы будем всеми силами помогать следствию. Такая трагедия.
Женщина средних лет с пышными каштановыми волосами вышла следом за Бакли. Форма сидела на ней, как влитая. Полицейская бляха покоилась на левой груди. В руке она держала несколько листков с отпечатанным текстом. Она хотела что-то сказать секретарю, но Флетч опередил ее.
— Я — следующий.
И прочитал в ее взгляде, что и она подумала: «Не свалился ли он с Луны?»
— Флетчер, — представился он. Женщина просмотрела листок, лежащий сверху, второй, третий.
— Дорогой, в списке вы последний.
Флетч широко улыбнулся.
— Держу пари, вы мечтали дойти до конца списка. Улыбнулась и женщина.
— Заходите.
— Я — начальник бюро детективов, Роз Начман, — представилась она, проходя за стол.
Флетч закрыл за собой дверь.
Усаживаясь, она заглянула в окошечко кассетного магнитофона, чтобы посмотреть, много ли осталось пленки.
— Садитесь, садитесь.
Флетч не заставил просить себя дважды.
— Почему бы мне просто не сделать заявление? Это сэкономит нам массу времени. А вам не придется задавать лишних вопросов.
Она пожала плечами.
— Валяйте, — и одновременно нажала кнопки «Пуск» и «Запись».
— Меня зовут Ай-эм Флетчер…
Начальник бюро детективов Роз Начман поочередно оглядела мокасины Флетча, его ноги, шорты, тенниску, руки, плечи, шею, лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Правда?
— Быстрый Демон выиграл четвертый забег в Хайли. Жаль, что вы не присутствовали при этом.
— И каков приз?
— Сейчас скажу. Г-м-м… Ваша доля двести семьдесят долларов.
— Чувствуется, забег вызвал немалый интерес.
— Действительно, в нем участвовали молодые лошади. И фаворита сняли с соревнования.
— А Быстрый Демон не подкачал.
— Во всяком случае, оказался быстрее пяти других лошадей.
— И финишировал под бурные овации многочисленных зрителей?
— Флетч, чьи-то лошади должны проигрывать.
— Но почему именно мои?
— Полагаю, они чувствуют, как вам не хочется оплачивать счета за их кормежку. Лошади далеко не глупы, знаете ли. Скаковая лошадь, что женщина. Вы портите их улыбкой.
— Ладно. Кормите лошадей. Но, черт побери, Тед, убедитесь, что они подкованы, прежде чем выставлять их на скачки.
— Подковы мы проверяем, будьте уверены.
— Понятно. Теперь о Голубом доме…
— Нет.
— Мне он нужен на несколько дней.
— Двенадцать тысяч долларов. Я не собираюсь сдавать его на несколько дней. Не окупится даже стирка постельного белья.
— Вы часто сдаете его за такую цену?
— Нет. Первый раз.
— Послушайте, Тед…
— Я никогда не сдавал его раньше. И не хочу сдавать. Я назначил цену лишь потому, что вы обратились ко мне с такой просьбой. Не могу отказать другу.
— Ладно. Как друг, я соглашаюсь на вашу цену.
— Соглашаетесь?
— Да.
— Вот уж этого я от вас не ожидал.
— Проследите, чтобы кровати застелили чистыми простынями.
— Получается, что вы задолжали мне двадцать одну тысячу долларов.
— И что? Недели выпадают разные. То тратишь много, то мало.
— Когда я получу деньги?
— Утром. Четвертаками и десятицентовиками.
— К деньгам у вас почтения нет. Такое я замечал за вами и раньше, Флетч.
— Деньги незаменимы, когда возникает потребность высморкаться.
— Может, я загляну к вам, пока вы будете в Ки-Уэст. Я тут присмотрел пару скаковых лошадей. Есть о чем поговорить.
— Только не рассчитывайте на комнату в вашем доме, Тед. Боюсь, такой цены вам не потянуть.
— Пустяки, сниму номер в отеле. Я позвоню Лопесам. Они откроют вам дом. Вы приедете туда к вечеру?
— Да.
— Я скажу Лопесам, что вы не скупитесь на чаевые.
— Скажите. А Быстрому Демону пожелайте от меня хорошего аппетита.
Чтобы позвонить в третий раз, Флетчу не понадобилась кредитная карточка. Ибо он набрал номер аэропорта Форт-Майерса.
Мужчина, с которым разговаривал Флетч, трижды повторил, что Флетч заказывает рейс только в одну сторону, из Форт-Майерса в Ки-Уэст, без промежуточных посадок. Последнее, «без промежуточных посадок», прозвучало из уст мужчины угрожающе.
— Наркотиков на борту не будет, — заверил мужчину Флетч. — Можете не беспокоиться.
Открыв дверь, Флетч вошел в мини-маркет. За кассовым аппаратом сидела кубинка. На улыбку Флетча она не ответила, но произнесла назидательным тоном, без тени акцента: «Добрый день. В магазин надо входить в обуви».
— Подскажите мне, как добраться до полицейского участка, — попросил ее Флетч.
— Что-нибудь случилось? — кубинка озабоченно огляделась. — У вас неприятности?
Улыбка Флетча стала шире.
— Ну, разумеется.
Глава 4
Вестибюль полицейского участка напоминал автобусную остановку, где собрались отъезжающие в летний лагерь. Повсюду киношники и телевизионщики, в шортах, джинсах, теннисках, футболках, блузках, сандалиях, башмаках, теннисных туфлях, солнцезащитных очках, широкополых шляпах. Кожаные или пластиковые сумки, набитые необходимой для работы аппаратурой, свешивались с плеч или лежали у ног. Флетч надел мокасины прежде, чем войти в полицейский участок.
Местные журналисты — двое при галстуках — кучкой стояли посередине вестибюля, с микрофонами и переносными видеокамерами.
Флетч привалился к косяку входной двери.
Киношники и телевизионщики сторонились друг друга, хотя и не выказывали взаимной вражды. Они занимались разными видами деятельности, пусть и в одной сфере, а потому полагали себя членами двух конфессий на каком-то религиозном конгрессе. Братья по вере, молились они у своих алтарей.
Некоторые с любопытством посмотрели на Флетча, но ни одна из групп не признала его своим. Никто, однако, не собирался обращать Флетча в свою веру.
Увидел он в вестибюле и знакомые лица. Эдит Хоуэлл, она нынче играла пожилых женщин, матерей. Джона Хойта, тому давали сейчас роли отцов, бизнесменов, адвокатов, шерифов. Джона Мида, тот всегда изображал какого-нибудь мужлана, если тому находилось место в сценарии. Джерри Литтлфорд, исполнитель главной мужской роли, сидел на скамье у стены, в белых брюках и черной, обтягивающей торс, тенниске. Как хорошо спроектированный гоночный автомобиль, он и в неподвижности производил впечатление, что несется со скоростью триста километров в час. Казалось, ветер обдувает его мускулистую фигуру. Черная кожа буквально пульсировала от переполняющей его энергии. Темные глаза вбирали в себя весь вестибюль, замечая все, не упуская ни единой мелочи. Девушка в блузке, что увела от трейлера Мардж Питерман, сидела рядом с ним и грызла ноготь, уперевшись спиной в стену. Обратил внимание Флетч и на низкорослого, тощего мужчину с обветренным лицом, в шортах, чуть длиннее, чем у остальных. Ранее Флетч его не видел. А теперь заметил лишь потому, что и он, похоже, не принадлежал ни к одной из групп.
Конторка дежурного располагалась слева. У противоположной стены, между двух коричневых дверей, стоял столик секретаря. На одной двери висела табличка «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ», на второй — «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ».
Едва дверь с табличкой «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ» начала открываться, видеокамеры взлетели на плечи, вспыхнули «юпитеры». Два журналиста в галстуках выступили вперед, держа перед собой микрофоны, словно священники, собравшиеся благословлять верующих. Остальные репортеры потянулись за ними.
Мокси Муни вышла не с гордо поднятой головой, но и не уставившись в пол. Смотрела она прямо перед собой, на всех вместе и ни на кого в отдельности. Переступила через порог и направилась к выходу. Грустная, озабоченная, никого не замечающая, несмотря на яркий свет и шум.
Где протискиваясь бочком, а где поработав локтями, Флетч пробился в первые ряды репортеров. Те вежливо мурлыкали: «Как вы себя чувствуете? Будут ли продолжены съемки „Безумия летней ночи?“
Вопрос Флетча прозвучал резко и громко, как пистолетный выстрел.
— Мисс Муни… вы убили Стивена Питермана?
Репортеры разом повернулись к нему, кто-то даже ахнул.
Мокси Муни вскинула на него сразу сузившиеся карие глаза.
— Вы убили Стивена Питермана? — повторил Флетч.
— Как тебя зовут, умник? — спросила она, сверля его взглядом.
— Флетчер, — ответил Флетч. И тут же добавил. — Вы можете звать меня Флетч. Если возникнет нужда обратиться ко мне.
Другие репортеры цокали языком и качали головой, выражая негодование наглостью коллеги.
А Мокси повернулась к камерам и ответила четко и ясно, глядя в объектив: «Я не убивала Стива Питермана».
Репортеры вновь забросали ее сочувственными вопросами: «Давно вы знакомы со Стивом Питерманом? У вас сложились близкие отношения?»
Вновь голос Флетча перекрыл всех.
— Мисс Муни… Стив Питерман был вашим любовником?
На этот раз, когда она посмотрела на Флетча, лицо ее перекосило от отвращения.
— Нет, он не был моим любовником.
— Что же вас с ним связывало? — не унимался Флетч.
— Сугубо деловые отношения. Он был моим менеджером. Вел все мои дела. Участвовал в работе над этим фильмом, — глаза ее закрылись, она глубоко вздохнула. — И он был моим другом.
Флетч подумал, что ему придется нелегко, выбираясь из толпы, когда на его плечо легла чья-то рука.
Он обернулся.
Низкорослый мужчина недобро смотрел на него.
— Не видел вас раньше. Кто вы?
— Ай-эм Флетчер. «Глоубел кейбл ньюс».
— Из столицы, значит? Национальное информационное агентство, так?
— Вы уловили самую суть.
Из-за спины донесся вопрос: «Как вы думаете, связано ли убийство Питермана со случившейся ранее автомобильной аварией?»
Ответа Мокси Флетч не расслышал.
— Послушайте меня, мистер, — продолжал низкорослый репортер, — у нас так с людьми себя не ведут.
— Как, так?
— Эта молодая дама, — рука репортера с зажатой в ней диктофоном метнулась в сторону Мокси, — только что потеряла близкого друга. Вы это понимаете? И задавать ей те вопросы, что задали вы, просто неприлично.
— Откуда вы? — спросил уже Флетч. — Из ежемесячного журнала девочек-скаутов?
— Из Сент-Питерсберга.
— Послушайте, господин хороший…
— Незачем мне вас слушать, — указательный палец репортера уперся в грудь Флетча. — Отстаньте от мисс Муни и забудьте об этой истории, а не то вам крепко достанется.
«Мисс Муни, вы верите, что есть люди, которые хотели бы помешать съемке этого фильма?», — донесся до него очередной вопрос.
Ответа Мокси он вновь не расслышал.
— С вашей стороны высказывать такое предложение просто неприлично, — ответил он низкорослому репортеру.
— Не стоит вам насмехаться над нами, мистер. Вы работаете на Юге, так что следите за своими манерами… слышите меня?
— В нашем деле, — назидательно ответил он низкорослому репортеру, — нет такого понятия, как не тот вопрос. Есть лишь не те ответы.
Выходя из вестибюля, Флетч услышал вопрос низкорослого: «Мисс Муни, вы когда-нибудь получали письма с угрозами?»
— Привет, — Мокси села на переднее сидение «линкольн-континенталя» и захлопнула за собой дверцу.
— Привет, — ответил с заднего сидения Флетч. Она не провела с прессой больше времени, чем он ожидал от нее. Кондиционер не работал, а потому в салоне было жарко, несмотря на обложные облака.
— Почему вы садитесь на переднее сидение? — спросил Флетч.
— Я — звезда-демократка.
У машины уже толпились зеваки, заглядывая в окна.
— Вы верите в Равенство?
— И Равенство верит в меня. Я исполняю свой долг. Она сидела в пол-оборота, положив загорелую руку на подголовник.
— Я могу звать вас Флетч?
— Когда возникает нужда обратиться ко мне.
— Какое забавное имя. С чем оно только не рифмуется.
— Да, — проворковал Флетч. — К примеру, с Канеллони. Челюсть, каска, шахматы, трафарет, Пешков, модуль, Гог и Магог.
— Вы знаете и другие слова?
— Ну, разумеется.
— Благодарю за то, что вы сегодня сделали, — Мокси улыбнулась. — Вырвали зубы у репортеров. Тех, кто был, и тех, кто только едет сюда.
— Я подумал, что вы должны четко и ясно определить свою позицию.
— Я определила?
— Несомненно.
— Стив Питерман был моим другом, — повторила Мокси, чуть дрожащим, словно от сдерживаемых рыданий голосом. — Мерзавец. Я могла бы убить его.
— Будь уверена, вскорости кое-кто придет к такому же выводу. — У машины, рядом с окном Флетча, стояла толстуха в цветастом платье. — Мокси, они должны найти убийцу буквально в несколько часов.
— Почему так? — удивилась она.
— Стива не застрелили. Из винтовки с оптическим прицелом. Его зарезали. У всех на глазах.
— Как он мечтал попасть в «Шоу Дэна Бакли», — вздохнула Мокси.
— Везде были камеры, операторы телепередачи, местные журналисты, снимающие все и вся, движущееся и недвижущееся.
— Тот, кто решился на такое, — смельчак.
— И съемочную площадку охраняли столь бдительно, что полиции известны имена и фамилии всех, кто находился на ее территории, и причины, приведшие их туда.
— Хорошо, — кивнула Мокси. — Будем считать, что убийца уже найден.
— Слушай, а может не удался один из грандиозных рекламных проектов, что вынашивал Питерман? Может, он хотел, чтобы нож попал не в него, а упал на сцену, или что-то в этом роде?
— Ты, должно быть шутишь. Риск — это не для Стива. Он бы не подошел к горящему детскому дому из боязни испачкать брюки.
— Эй!
— Что?
— Хватит прикидываться, что тебе все нипочем.
Мокси всмотрелась в его лицо.
— Что я, по-твоему, делаю? Защищаю себя?
— Похоже на то. Не каждый день рядом с тобой ударом ножа убивают человека. Причем хорошо знакомого, играющего важную роль в твоей жизни.
— Не каждый, — согласилась Мокси. — Со Стивом у меня возникли серьезные проблемы, Флетч. Потому-то я и попросила тебя приехать. Я хотела с кем-нибудь посоветоваться. Мне стало трудно поддерживать с ним приятельские отношения.
— Трения между друзьями не обязательно разрешать убийством.
— Что?
— Так. ерунда. Ты же из породы борцов, Мокси. Женщина-вамп.
— Да.
— Ты это знаешь?
— Естественно.
— Одно время вы со Стивом были очень близки.
— Стив просто использовал меня в своих целях, — ответила она. — Где Мардж? С ней все в порядке?
Флетч пожал плечами.
— Полагаю, о ней позаботятся.
— Ее допросили первой. В патрульной машине. На пляже.
— Понятно, Стив и Мардж любили друг друга?
— Если Стив кого и любил, так своего банкира.
— Я просто подумал о Мардж.
— Это хорошо, — кивнула Мокси. — Стив о ней никогда не думал.
Говорила она тихо, опустив голову. Кожа под сильным загаром побледнела. Похоже, она наконец осознала, что произошло несколько часов тому назад.
— Ф-фу. Наверное, я сама не своя. Я привыкла, что люди умирают на сцене или перед камерой. Ты меня понимаешь? Отсюда и такая неадекватная реакция.
— Я понимаю.
— Стив и впрямь умер? — Мокси отвернулась.
— Стив мертв. — Флетч лизнул ее в шею.
— До встречи, Мокси, — он открыл дверцу. — Пообедаем вместе. В восемь часов тебя устроит?
— В «Ла Плайя».
Он уже вылез из машины, когда Мокси повернулась к нему.
— Флетч?
— Что? — он всунулся в салон.
Щеки Мокси блестели от слез.
— Найди Фредди, пожалуйста.
— Фредди? Он здесь?
— Да.
— О, Боже.
— В эти дни он изображает заботливого отца, а может решил жить за мой счет. Не знаю.
— А я тем более.
— Его нельзя оставлять без присмотра. Особенно теперь. После этого убийства.
— Он пьет?
— Как будто ты не знаешь?
На коврике у заднего сидения «линкольна» белел песок.
— Я подозреваю, что все эти извилины в его мозгу залило алкоголем. Это и не удивительно. Столько лет не отрываться от бутылки.
Перед мысленным взором Флетча пронеслась череда образов: Фредерик Муни на сцене, в фильмах… Ричард III, король Лир, Фальстаф, капитан Блай, комик в пузырящихся на коленях брюках, ковбой, ставший политиком…
— Он был одним из лучших. Даже, когда пил.
— Это уже достояние истории, — вынесла вердикт Мокси.
— И где мне его искать?
— В каком-нибудь из баров Бонита-Бич. Утром он приехал туда с нами. Фредди не любит далеко ходить.
Флетч хохотнул.
— Да и зачем. Один бар не слишком отличается от другого.
— Жду тебя в восемь. Спасибо, Флетч. Возвращаясь в полицейский участок, Флетч заметил огромные черные тучи, наползающие с северо-запада.
Глава 5
— Ну, хорошо, — обратился Флетч к секретарю, что сидела за столом между дверьми с табличками «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ» и «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ». — Я поговорю с тем, кто ведет расследование.
Женщина в легкой желтой блузе глянула на него так, словно он свалился с Луны. В вестибюле еще толпились киношники с телевизионщиками.
— Вас вызывали?
— Нет, но я готов рассказать все, что знаю.
Дверь следственного отдела открылась, и из нее вышел Дэн Бакли, судя по внешнему виду, выжатый, как лимон. Журналисты тут же устремились к нему. Даже без улыбки, лицо его источало дружелюбие.
Низкорослый репортер сурово глянул на Флетча и нарочито встал между ним и Бакли.
— Вы собираетесь показать эту пленку по телевидению? — последовал первый вопрос.
— Нет, нет, — покачал головой Бакли. — Все отенятые материалы мы передали полиции. Мы будем всеми силами помогать следствию. Такая трагедия.
Женщина средних лет с пышными каштановыми волосами вышла следом за Бакли. Форма сидела на ней, как влитая. Полицейская бляха покоилась на левой груди. В руке она держала несколько листков с отпечатанным текстом. Она хотела что-то сказать секретарю, но Флетч опередил ее.
— Я — следующий.
И прочитал в ее взгляде, что и она подумала: «Не свалился ли он с Луны?»
— Флетчер, — представился он. Женщина просмотрела листок, лежащий сверху, второй, третий.
— Дорогой, в списке вы последний.
Флетч широко улыбнулся.
— Держу пари, вы мечтали дойти до конца списка. Улыбнулась и женщина.
— Заходите.
— Я — начальник бюро детективов, Роз Начман, — представилась она, проходя за стол.
Флетч закрыл за собой дверь.
Усаживаясь, она заглянула в окошечко кассетного магнитофона, чтобы посмотреть, много ли осталось пленки.
— Садитесь, садитесь.
Флетч не заставил просить себя дважды.
— Почему бы мне просто не сделать заявление? Это сэкономит нам массу времени. А вам не придется задавать лишних вопросов.
Она пожала плечами.
— Валяйте, — и одновременно нажала кнопки «Пуск» и «Запись».
— Меня зовут Ай-эм Флетчер…
Начальник бюро детективов Роз Начман поочередно оглядела мокасины Флетча, его ноги, шорты, тенниску, руки, плечи, шею, лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18