— Когда мы играли «Пора, господа, пора», он постоянно спешил со своими репликами. Меня это так раздражало. Разумеется, я понимала, что ему не терпится вернуться в гримерную и приложиться к бутылке.
Флетч наблюдал, как один за другим они выходят из Голубого дома. Эдит уже что-то вещала Джону Миду насчет «ужасных мостов», которые они всенепременно должны миновать до наступления ночи. Литтлфорды собирались в Вандербилт-Бич, где оставили какие-то вещи. Сай Коллер ворчал, что ему необходимо вернуться в Бонита-Бич, чтобы руководить ликвидацией съемочной площадки «Безумия летней ночи». Только Джон Мид пожал Флетчу руку, попрощался и поблагодарил его за гостеприимство. Остальные, похоже, восприняли Голубой дом, как очередной отель.
Перед тем, как сесть в машину, Джерри Литтлфорд повернулся к Флетчу.
— Кстати, Флетч. Кто-то вам звонил. С английским акцентом. Фамилии я не разобрал. Я сказал ему, что не знаю, где вас найти. Он просил передать, что Алый платочек выиграл вам двадцать пять тысяч долларов.
— Неужели?
— Не знал, что у вас есть скаковые лошади.
— Я тоже не подозревал, что Алый платочек относится к таковым.
Будь он швейцаром, ему, скорее всего, дали бы чаевые. Мгновение спустя они отбыли, на двух машинах, чтобы в другом месте и в другое время вновь собраться вместе и создать иллюзию, более реальную, чем сама жизнь, дабы благодарные зрители платили деньги, желая убедиться в этом, и аплодировали, когда гас экран и в зале вновь зажигался свет.
Глава 39
На этот раз, постучав в дверь спальни Фредерика Муни, Флетч подождал, пока его пригласят войти. Но в спальне царила тишина. Флетч постучал вновь.
Открыл дверь.
Фредерик Муни лежал на кровати. На спине. На столике стояли пустой стакан и на четверть опорожненная бутылка.
Флетч притворил дверь, подошел к кровати.
— Мистер Муни?
Потряс старика за плечо.
— Перестаньте. Я могу обойтись без финального акта. Он взял бутылку, поднес к носу. Коньяк.
— Поднимайтесь. Я не сомневаюсь, что вы умеете задерживать дыхание и изображать мертвеца лучше, чем кто бы то ни было.
Рядом с Муни на кровати лежал пустой флакон из-под таблеток. Без крышки. Флетч перегнулся через Муни в поднял флакон. Глянул на этикетку. Снотворное.
— Мистер Муни! Кино кончилось. Поднимайтесь.
И опять тряхнул Муни за плечо.
— Однако? Неужели это взаправду?
Флетч попытался прослушать пульс Фредерика Муни. Сердце старика не билось. Он и не дышал.
— О-би! — Флетч выпустил руку Муни, и она безжизненно упала на кровать. — Значит, это не игра!
Глаза Флетча затуманились слезами. Он покачал головой. Постоял, глубоко задумавшись. На письменном столе лежали два запечатанных конверта и густо исписанный лист бумаги. На одном конверте значилось: «Мисс Мерилин Муни». Второй адресовался полиции. Записка предназначалась для Флетча.
«Флетчер!
Позвольте попросить вас еще об одном одолжении: пожалуйста, передайте конверты по назначению.
В письме полиции указано как и почему я убил Стивена Питермана. Приведенные подробности не позволят им усомниться в том, что убийца — я. Мой лечащий врач подтвердит, что последние три года, после перенесенного сердечного приступа, я не беру в рот ни капли, В письме приведены его фамилия и адрес.
Письмо к Мерилин не расставит все точки над «i». Надеюсь, вы поможете ей осознать, что я хотел донести до нее. Там написано, что я наслаждался, живя рядом с ней, наблюдая за ней, аплодируя ей, любя ее. Я также пишу, что оставляю ей достаточно денег, чтобы она оплатила все финансовые претензии, которые, несомненно, будут выставлены ей. Полагаю, кое-что еще и останется. Не много, но на тихую, спокойную жизнь хватит наверняка.
Я вспоминаю те несчетные вечера, когда, после спектакля, вымотанный донельзя, я возвращался в очередной отель, ничем не отличимый от сотен других, с единственным желанием: упасть на кровать и заснуть. И всякий раз гадая, почему талант, мастерство, энергия столь щедро тратятся на создание иллюзии для горстки людей, которые видят ее на протяжении лишь нескольких часов? Ради чего? Можно на время затмить реальность, но полностью заменить ее чем-либо не под силу никому.
Благодарю за гостеприимство, Фредерик Муни».
Глава 40
В звенящей тишине, воцарившейся в доме, Флетч спустился вниз, через биллиардную прошел в кабинет-библиотеку.
Сел за стол.
Позвонил Роз Начман. Начальника детективов на месте не оказалось. Флетч назвался и попросил, чтобы она перезвонила ему, как только придет.
Он позвонил в Майами, и ему сказали, что заказанный самолет уже вылетел.
Только тут Флетч вспомнил, что оставил взятый напрокат автомобиль на стоянке в аэропорту Форт-Майерса. Вместе с багажом.
Потом он позвонил в Вашингтон. Пришел час проверить, послушают ли в «Глоубел кейбл ньюс» «босоногого мальчишку с румянцем во всю щеку», который может предложить интересный материал.
— Добрый день, — женский голос. — «Глоубел ньюс». Чем я могу вам помочь?
— Привет, — поздоровался Флетч. — Моя фамилия Армистед…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Флетч наблюдал, как один за другим они выходят из Голубого дома. Эдит уже что-то вещала Джону Миду насчет «ужасных мостов», которые они всенепременно должны миновать до наступления ночи. Литтлфорды собирались в Вандербилт-Бич, где оставили какие-то вещи. Сай Коллер ворчал, что ему необходимо вернуться в Бонита-Бич, чтобы руководить ликвидацией съемочной площадки «Безумия летней ночи». Только Джон Мид пожал Флетчу руку, попрощался и поблагодарил его за гостеприимство. Остальные, похоже, восприняли Голубой дом, как очередной отель.
Перед тем, как сесть в машину, Джерри Литтлфорд повернулся к Флетчу.
— Кстати, Флетч. Кто-то вам звонил. С английским акцентом. Фамилии я не разобрал. Я сказал ему, что не знаю, где вас найти. Он просил передать, что Алый платочек выиграл вам двадцать пять тысяч долларов.
— Неужели?
— Не знал, что у вас есть скаковые лошади.
— Я тоже не подозревал, что Алый платочек относится к таковым.
Будь он швейцаром, ему, скорее всего, дали бы чаевые. Мгновение спустя они отбыли, на двух машинах, чтобы в другом месте и в другое время вновь собраться вместе и создать иллюзию, более реальную, чем сама жизнь, дабы благодарные зрители платили деньги, желая убедиться в этом, и аплодировали, когда гас экран и в зале вновь зажигался свет.
Глава 39
На этот раз, постучав в дверь спальни Фредерика Муни, Флетч подождал, пока его пригласят войти. Но в спальне царила тишина. Флетч постучал вновь.
Открыл дверь.
Фредерик Муни лежал на кровати. На спине. На столике стояли пустой стакан и на четверть опорожненная бутылка.
Флетч притворил дверь, подошел к кровати.
— Мистер Муни?
Потряс старика за плечо.
— Перестаньте. Я могу обойтись без финального акта. Он взял бутылку, поднес к носу. Коньяк.
— Поднимайтесь. Я не сомневаюсь, что вы умеете задерживать дыхание и изображать мертвеца лучше, чем кто бы то ни было.
Рядом с Муни на кровати лежал пустой флакон из-под таблеток. Без крышки. Флетч перегнулся через Муни в поднял флакон. Глянул на этикетку. Снотворное.
— Мистер Муни! Кино кончилось. Поднимайтесь.
И опять тряхнул Муни за плечо.
— Однако? Неужели это взаправду?
Флетч попытался прослушать пульс Фредерика Муни. Сердце старика не билось. Он и не дышал.
— О-би! — Флетч выпустил руку Муни, и она безжизненно упала на кровать. — Значит, это не игра!
Глаза Флетча затуманились слезами. Он покачал головой. Постоял, глубоко задумавшись. На письменном столе лежали два запечатанных конверта и густо исписанный лист бумаги. На одном конверте значилось: «Мисс Мерилин Муни». Второй адресовался полиции. Записка предназначалась для Флетча.
«Флетчер!
Позвольте попросить вас еще об одном одолжении: пожалуйста, передайте конверты по назначению.
В письме полиции указано как и почему я убил Стивена Питермана. Приведенные подробности не позволят им усомниться в том, что убийца — я. Мой лечащий врач подтвердит, что последние три года, после перенесенного сердечного приступа, я не беру в рот ни капли, В письме приведены его фамилия и адрес.
Письмо к Мерилин не расставит все точки над «i». Надеюсь, вы поможете ей осознать, что я хотел донести до нее. Там написано, что я наслаждался, живя рядом с ней, наблюдая за ней, аплодируя ей, любя ее. Я также пишу, что оставляю ей достаточно денег, чтобы она оплатила все финансовые претензии, которые, несомненно, будут выставлены ей. Полагаю, кое-что еще и останется. Не много, но на тихую, спокойную жизнь хватит наверняка.
Я вспоминаю те несчетные вечера, когда, после спектакля, вымотанный донельзя, я возвращался в очередной отель, ничем не отличимый от сотен других, с единственным желанием: упасть на кровать и заснуть. И всякий раз гадая, почему талант, мастерство, энергия столь щедро тратятся на создание иллюзии для горстки людей, которые видят ее на протяжении лишь нескольких часов? Ради чего? Можно на время затмить реальность, но полностью заменить ее чем-либо не под силу никому.
Благодарю за гостеприимство, Фредерик Муни».
Глава 40
В звенящей тишине, воцарившейся в доме, Флетч спустился вниз, через биллиардную прошел в кабинет-библиотеку.
Сел за стол.
Позвонил Роз Начман. Начальника детективов на месте не оказалось. Флетч назвался и попросил, чтобы она перезвонила ему, как только придет.
Он позвонил в Майами, и ему сказали, что заказанный самолет уже вылетел.
Только тут Флетч вспомнил, что оставил взятый напрокат автомобиль на стоянке в аэропорту Форт-Майерса. Вместе с багажом.
Потом он позвонил в Вашингтон. Пришел час проверить, послушают ли в «Глоубел кейбл ньюс» «босоногого мальчишку с румянцем во всю щеку», который может предложить интересный материал.
— Добрый день, — женский голос. — «Глоубел ньюс». Чем я могу вам помочь?
— Привет, — поздоровался Флетч. — Моя фамилия Армистед…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18