..»
Из большого состязания, однако, не вышло ничего: вскоре в Опере разразился такой скандал, который повлек за собой преобразование всей английской оперной жизни.
20 февраля 1727 года. Между тем Гендель получает английское гражданство: его ходатайство удовлетворяет вначале нижняя палата парламента, а затем и палата лордов.
Уже ранней весной 1727 года в Лондоне распространились всевозможные памфлеты, сатиры и вирши, отображающие различные оперные происшествия. Из них становится известно, что сторонники обеих певиц устраивают на представлениях все большие скандалы: одни освистывают «противника», приверженцы же другой звезды провоцируют бурю аплодисментов, и вследствие этого спектакли теряют свою художественную ценность.
По решению дирекции Оперы Бонончини получает заказ на написание новой оперы. Премьера нового произведения, «Астианатта», состоялась 6 мая.
Фаустина пела партию Эрмиона, Куццони - Андромахи. Сторонники двух артисток сделали представление невыносимым; ненависть разгорелась и между певицами; кончилось все это тем, что на представлении «Астианатта», состоявшемся 6 июня 1727 года, разразился скандал, притом в присутствии супруги принца Уэльского. В газете «Британский журнал» от 10 июня можно прочесть следующее: «В прошлый вторник в Опере произошли большие беспорядки, которые были вызваны сторонниками двух знаменитых соперниц - Куццони и Фаустины. Борьба началась с того, что на одной стороне свистели, на другой - аплодировали; позже все это дополнилось кошачьим концертом и другими непристойностями; и хотя на спектакле присутствовала принцесса Каролина, грубость противостоящих сторон никак нельзя было укротить». О том, что случилось на самом деле, в некоторой степени дает представление анонимный (приписываемый д-ру Арбатноту), появившийся в этом же месяце памфлет. Название брошюры: «В Сент-Джеймсе освободился черт, или Полный и достоверный отчет об ужасной и кровавой битве, происшедшей между мадам Фаустиной и мадам Куццони; далее, о пылкой ссоре между синьором Боски и синьором Палъмерини, а также о том, как получил насморк Сенесино, собирающийся покинуть Оперу, чтобы в будущем петь псалмы в ораториях Хенли».
Далее мы приводим важнейшие фрагменты десятистраничной брошюры, выпустив тесно не связанные с происшедшим места.
«Двое людей схожих профессий лишь в редких случаях терпят друг друга или же не терпят никогда. Изо дня в день мы наблюдаем ссоры, которые происходят между дамами, торгующими макрелью возле Лондон-бриджа, а также между нимфами, которые громко выкрикивают цены на баранину в районе Стрэнда и Ковент-Гардена. Но кто бы мог подумать, что эта зараза проникнет и в наш оперный театр и станет возможным, что две певицы сорвут друг с дружки чепцы, к немалому ужасу директоров, которые (да будет милосерден к ним Господь!) уже и до этого сделали достаточно много для сохранения мира и покоя между ними. Я остерегаюсь сказать, кто из них был нападающей стороной, ведь если бы я сказал это, то лишился бы дружбы массы благородных и влиятельных людей, тех, кто с таким рвением натравливает обе стороны друг на друга; ведь сейчас дело обстоит не так, как раньше, - то есть, принадлежите Вы к англиканской церкви или к иноверцам, к вигам или тори, находитесь ли на стороне двора или народа, - а следующим образом: принадлежите ли Вы к партии Фаустины или Куццони, Генделя или Бонончини - вот в чем сегодня вопрос. Что касается меня, то я стою на твердых позициях и говорю: правды нет ни на чьей стороне, ведь это стыд - две так хорошо воспитанные дамы обзывают друг друга ведьмами и курвами, осыпают друг друга проклятьями и дерутся, как уличные потаскушки. Были уже у нас певицы, более того, и итальянские певицы, но такого до сих пор еще не происходило. Вспомним только о Маргерите и Тосто: они не выносили друг друга и обе были весьма чванливы, однако между ними дело никогда не доходило до рукоприкладства. Более того, как мне известно из достоверных источников, обе, несмотря на то что они смертельно ненавидели друг друга, настолько придерживались хороших манер, что при прощании обнимались и целовались. Так и должно быть; это было модно, красиво и может служить примером для подражания. Затем были здесь Пилотти и Изабелла, они вели себя чрезвычайно достойно, деликатно, как горлицы, посещали друг друга и вместе пили чай. Так же вели себя Дурастанти и Робинсон. - И сейчас я сделаю следующее не авторитетное предложение: принимая во внимание, что нынешних певиц нельзя помирить добром, лучший выход из положения - устроить между ними дуэль в фехтовальном зале Стока или Фигга; по этому случаю можно открыть подписку, и храбрейшая из двух женщин получила бы весь доход. Общество будет радо еще больше, если секундантами выступят Боски и Пальмерини; было бы уместно также, чтобы, перед тем как на помост взойдут две дамы, немного поборолись два альта-кастрата, Сенесино и Бальди. Граф Виенна был бы привратником, а Хейдеггер положил бы в карман деньги. - Все мы льем слезы: так неожиданно кончился оперный сезон. Подписчики угрожают выходом из дела. Этот хаос в конце концов приведет к краху Оперы, и тогда прощай все грандиозное, захватывающее и высокопрофессиональное! Сенесино тоже не может больше выносить, что им пренебрегают и что вокруг женщин поднимается такой шум; он осуждает директоров, проклинает всю Оперу, недооценивает композиторов и молится дьяволу, чтобы тот прибрал к рукам весь город. Он ведет себя как безумец...»
11 июня 1727 года. Оперный сезон из-за ссоры двух певиц неожиданно завершился. Но он закончился бы и без этого, так как вскоре после скандального спектакля король Георг I, находившийся, по своему обыкновению, в Германии, умер по дороге в Оснабрюк, а во время траура оперные спектакли все равно бы не проводились.
Поучительная публичная драка Фаустины и Куццони вызвала, конечно, море памфлетов и брошюр. Самым забавным среди них является, пожалуй, тот, в котором события, происшедшие в Опере, подаются в форме фарса. Фарс, написанный рифмованным ямбом и снабженный едкой сатирой, приписывают Колли Сибберу, однако произведение появилось без имени автора, и в июле 1727 года злорадная публика могла уже читать его напечатанным, под названием «Контр-Темпс, или Королевы-соперницы». Действующие лица следующие: Ф-с-на, королева Болоньи; К-ц-ни, герцогиня Моденская; Х-д-р, главный священник Академии раздора; Г-д-ль, профессор гармонии в Академии; С-с-но, руководитель хора; М-н-о, первый скрипач королевы Болоньи, настраивающий тело Ее Величества; С-д-ни, бассо континуо и казначей герцогини Моденской; хор вельмож и простофиль, под кошачий концерт. Под псевдонимами с пропусками букв нетрудно узнать знаменитых и печально известных служащих лондонской Оперы. (М-н-о - Манро, один из главных руководителей клаки Фаустины.) Действие с грубым юмором реально воспроизводит недавно случившийся скандал. Хейдеггер пробует утихомирить противников: «Внушающие трепет королева и герцогиня, привет вам! Мы собрались с тем, чтобы уладить сложную проблему... С прекрасной Фаустиной мы лишимся всех кавалеров, герцоги же должны будут умереть, если нас покинет дорогая Куццони». На что Гендель: «И саксонец не будет больше сочинять». В качестве посредника выступает и Сенесино, но напрасно - каждая из звезд желает сохранить первенство за собой. Их слова подкрепляет кошачий концерт хора. Куццони: «Глупая мерзавка! Хвалишься тем, чем была; так плачут заплесневелые девственницы: когда-то мы были красивыми! Слишком долго держала ты в руках вожжи империи: оставь свою службу, ты уже стара и принадлежишь прошлому, беспомощная королевская бездельница». (Из этой тирады выясняется, что Куццони была, вероятно, на несколько лет моложе Фаустины.) Далее Куццони говорит о том, что она приводит в движение души, Фаустина же способна привести в движение лишь тела. Реплика Фаустины и следующая затем словесная дуэль уводят в совершенно непристойную область, где Фаустина, кстати, чувствует себя как дома. Вслед за этим певицы вцепляются друг другу в волосы. Манро, вождь клаки Фаустины, и Сандони, муж Куццони, пробуют разнять дерущихся; Гендель же мудро говорит следующее: «Мне кажется, самое лучшее, если мы оставим их бороться до полного изнеможения; вы только подливаете масла в огонь, желая обуздать их гнев. Когда они устанут, их буйство затихнет само собой». Драка все усиливается, посредники стараются расположиться «вне линии огня», все прячутся, за исключением Генделя, который - как говорится в сценической ремарке - «хотел бы как можно скорее видеть схватку оконченной и потому распаляет женщин ударами в литавры».
Согласно сценарию, победительницей из драки выходит Куццони, а Фаустина скрывается. В конце концов Сенесино, который сейчас уже смело вылезает «из-за алтаря собора Академии», исполняет роль резонера и делает выводы из схватки.
Куццонисты и фаустинисты воюют и дальше, но уже не в оперном театре, закрывшем свои двери, а на страницах брошюр и памфлетов.
Упадок Оперы
(1727-1728)
С вступлением на престол Георга II материальное положение Генделя полностью укрепилось, даже при том, что он вообще не сочинял больше опер. Новый властитель подтвердил получаемые прежде Генделем от королевы Анны и короля Георга I годовые ренты размером по 200 фунтов каждая и, кроме того, назначил Генделя официальным учителем музыки принцесс, с годовым жалованьем также в 200 фунтов.
30 сентября 1727 года был открыт театр, исполнялся возобновленный «Адмет» Генделя, всего прошедший шесть раз. И хотя новый оперный сезон, несмотря на большие трудности, все же начался, Королевская Академия музыки почти агонизировала. Существенные музыкальные мероприятия проводились в это время не в Опере, а в Вестминстерском аббатстве, где готовились к коронации нового короля.
16 сентября 1727 года. «Норвич меркюри» отмечает: «Король поручил господину Генделю, знаменитому оперному композитору, написание коронационного антема, который в ходе большой церемонии будут петь в Вестминстерском аббатстве». Однако на коронации (11 октября) пели не один, а четыре антема Генделя, среди них часто исполняемый и до сих пор «Zadok the priest» («Пастор Зэдок»). О блеске празднества и размерах исполнительского аппарата дает представление отчет о генеральной репетиции, опубликованный в «Норвич газетт»: «Вчера [6 октября] в Вестминстерском аббатстве состоялась репетиция коронационных антемов, сочиненных знаменитым господином Генделем; в исполнении, в соразмерном разделении, участвовали 40 певцов и около 160 скрипачей, трубачей, гобоистов, литавристов и исполнителей на басовых инструментах, далее, орган, возведенный за алтарем. Как музыка, так и исполнители были с симпатией встречены публикой».
День рождения короля (30 октября) был отмечен большим придворным балом, на котором исполнялись и написанные Генделем по этому случаю менуэты.
Несмотря на занятость официальными делами, Гендель хочет спасти Оперу. На этот раз он выбирает такое либретто, которое, возможно, больше интересует английскую публику: тема «Ричарда I» уходит корнями в английскую историю. Премьера оперы состоялась 11 ноября 1727 года, в течение сезона она выдержала одиннадцать представлений. Так как в опере пели и Куццони, и Фаустина, без бурных сцен не обошлось и на этот раз.
22 ноября 1727 года. Этот день упоминается в первом дошедшем до нас достоверном источнике, в котором говорится о том, что произведения Генделя исполнялись и в других городах. В Бристоле в этот день (день св. Цецилии) в программу богослужения кафедрального собора были включены «Утрехтский Те Deum» и один из антемов; вечером же, в рамках одного концерта-бенефиса «будет исполняться множество увертюр и концертов, сочиненных великим м-ром Генделем... а также опера ,,Сципион", пастораль ,,Ацис и Галатея" и много популярных песен из одной оратории Генделя» («Ферли'с Бристоль джернэл»).
В день св. Цецилии не было недостатка в хорошей музыке и в Лондоне: в большом зале ресторана «Корона и якорь» выступили самые знаменитые артисты, и среди них, конечно, Сенесино, Фаустина и Куццони, исполнявшие в основном оперные арии. Информацию об этом можно почерпнуть в письме миссис Пендэрвес от 25 ноября, из которого, однако, можно узнать и другие факты: «Я сомневаюсь, что Опера переживет зиму: она бьется в предсмертных судорогах; подписка прекратилась, и никто не хочет ее возобновлять; директора постоянно ссорятся и находятся в таком разладе, что я просто удивляюсь, как до сих пор они не разорились; Сенесино зимой уезжает и, по-моему, Фаустина тоже - уже из этого ты можешь догадаться, что гармония вышла из моды».
1728
Гендель пробует привлечь публику: в конце года возобновляют «Александра», но он проходит всего два раза; в начале 1728 года возобновляют и «Радамиста», но тоже безуспешно.
17 февраля 1728 года. Гендель сочинил новые оперы. В этот день впервые исполняют «Кира» («Сироэ»), который имеет относительный успех и исполняется восемнадцать раз, затем, 30 апреля, проходит премьера другой новой оперы - «Птолемей». Опера эта, однако, выдерживает всего семь представлений. Во всех этих произведениях выступает «великое трио»: Сенесино- Фаустина-Куццони, что опять приводит к мелким или крупным ссорам в зрительном зале.
Королевская Академия приближается к своему краху. Кроме внутренних бед на театр обрушивается и мощная, фатальная атака извне.
29 января 1728 года. В театре «Lincoln's Inn Fields» - месте развлечений буржуазии и малоимущих слоев, куда временами забредала, привлеченная хорошими программами, и «благородная публика» - состоялась премьера «Оперы нищих» («Beggar's Opera»). Это была музыкальная сатира, текст которой написал Джон Гэй, а музыку составил из народных и других популярных песен д-р Пепуш. Либретто выводит на оперные подмостки таких героев, которые - мягко выражаясь - были очень непривычны, особенно для английских театров: в опере говорится о ворах, убийцах, нищих, укрывателях, грабителях, потаскухах, то есть о пользующихся самой дурной славой слоях общества; но вместе с тем в произведении с едкой иронией высмеиваются обычаи английской аристократии и подвергаются основательной издевке жесткие установки итальянской оперы. Необычайно мастерски написанная сатира произвела неотразимое впечатление: в течение ряда лет ее включали в программу девяносто раз! В первом сезоне доход от 32 представлений составил 5351 фунт и 15 шиллингов. Единственной частью в произведении, написанной самим Пепушем, была увертюра: нормативная «оперная увертюра» с медленным вступлением и фугированным быстрым разделом. В прологе оперы нищий и директор театра беседуют о том, что нравится публике; в эпилоге эти же действующие лица приходят к выводу, что произведение нужно заканчивать таким «licto fine» (happy end), как в модных операх. Д-р Пепуш обладал хорошим юмором: поскольку одной из мишеней «Оперы нищих» была как раз итальянская опера, он использовал в ее музыке и наиболее популярные фрагменты из опер, в том числе и ставший знаменитым и широко распространенным марш из «Ринальдо» - в сцене бандитов. (Прочную популярность «Оперы нищих» характезирует то, что с 1728 года до конца XIX века она выдержала ни много ни мало двадцать изданий. Этим был заложен фундамент жанра: после «Оперы нищих» английские сцены заполонил целый ряд «опер-баллад», в которых также часто использовались популярные произведения Генделя.)
1 июня 1728 года. Необыкновенный успех «Оперы нищих», с одной стороны, подорвал основы итальянской оперы, с другой - отнял у нее аристократическую публику. Последний сезон Королевской Академии закончился представлением «Адмета». Правда, оперу включили затем в программу еще один раз, но из-за болезни Фаустины спектакль не состоялся. Этим летом труппа распалась; певцы позже устроились в два оперных театра Венеции. 5 июня заседал совет директоров и проводилось общее собрание Оперы, «для того чтобы взвесить возможности, при помощи которых можно покрыть долги Академии и заплатить исполнителям, поставщикам и другим лицам: далее, определить судьбу декораций, костюмов и т. д. в том случае, если деятельность Оперы не может быть продолжена. - P. S. Просим присутствия всех подписчиков, так как решения будут приниматься большинством голосов».
Это был конец Оперы. Правда, делалось еще несколько неудачных попыток спасти ее: избрали новый совет директоров, который должен был заседать в ноябре, а затем январе, но так и не провел ни одного заседания.
Королевская Академия с момента своего основания (апрель 1720 года) и до позорного краха просуществовала девять сезонов. За это время было дано 487 представлений, на 245 из них исполнялись произведения Генделя, на 108 - Бонончини, произведения Ариости ставились 55 раз, на остальных 79 представлениях исполнялись произведения других авторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Из большого состязания, однако, не вышло ничего: вскоре в Опере разразился такой скандал, который повлек за собой преобразование всей английской оперной жизни.
20 февраля 1727 года. Между тем Гендель получает английское гражданство: его ходатайство удовлетворяет вначале нижняя палата парламента, а затем и палата лордов.
Уже ранней весной 1727 года в Лондоне распространились всевозможные памфлеты, сатиры и вирши, отображающие различные оперные происшествия. Из них становится известно, что сторонники обеих певиц устраивают на представлениях все большие скандалы: одни освистывают «противника», приверженцы же другой звезды провоцируют бурю аплодисментов, и вследствие этого спектакли теряют свою художественную ценность.
По решению дирекции Оперы Бонончини получает заказ на написание новой оперы. Премьера нового произведения, «Астианатта», состоялась 6 мая.
Фаустина пела партию Эрмиона, Куццони - Андромахи. Сторонники двух артисток сделали представление невыносимым; ненависть разгорелась и между певицами; кончилось все это тем, что на представлении «Астианатта», состоявшемся 6 июня 1727 года, разразился скандал, притом в присутствии супруги принца Уэльского. В газете «Британский журнал» от 10 июня можно прочесть следующее: «В прошлый вторник в Опере произошли большие беспорядки, которые были вызваны сторонниками двух знаменитых соперниц - Куццони и Фаустины. Борьба началась с того, что на одной стороне свистели, на другой - аплодировали; позже все это дополнилось кошачьим концертом и другими непристойностями; и хотя на спектакле присутствовала принцесса Каролина, грубость противостоящих сторон никак нельзя было укротить». О том, что случилось на самом деле, в некоторой степени дает представление анонимный (приписываемый д-ру Арбатноту), появившийся в этом же месяце памфлет. Название брошюры: «В Сент-Джеймсе освободился черт, или Полный и достоверный отчет об ужасной и кровавой битве, происшедшей между мадам Фаустиной и мадам Куццони; далее, о пылкой ссоре между синьором Боски и синьором Палъмерини, а также о том, как получил насморк Сенесино, собирающийся покинуть Оперу, чтобы в будущем петь псалмы в ораториях Хенли».
Далее мы приводим важнейшие фрагменты десятистраничной брошюры, выпустив тесно не связанные с происшедшим места.
«Двое людей схожих профессий лишь в редких случаях терпят друг друга или же не терпят никогда. Изо дня в день мы наблюдаем ссоры, которые происходят между дамами, торгующими макрелью возле Лондон-бриджа, а также между нимфами, которые громко выкрикивают цены на баранину в районе Стрэнда и Ковент-Гардена. Но кто бы мог подумать, что эта зараза проникнет и в наш оперный театр и станет возможным, что две певицы сорвут друг с дружки чепцы, к немалому ужасу директоров, которые (да будет милосерден к ним Господь!) уже и до этого сделали достаточно много для сохранения мира и покоя между ними. Я остерегаюсь сказать, кто из них был нападающей стороной, ведь если бы я сказал это, то лишился бы дружбы массы благородных и влиятельных людей, тех, кто с таким рвением натравливает обе стороны друг на друга; ведь сейчас дело обстоит не так, как раньше, - то есть, принадлежите Вы к англиканской церкви или к иноверцам, к вигам или тори, находитесь ли на стороне двора или народа, - а следующим образом: принадлежите ли Вы к партии Фаустины или Куццони, Генделя или Бонончини - вот в чем сегодня вопрос. Что касается меня, то я стою на твердых позициях и говорю: правды нет ни на чьей стороне, ведь это стыд - две так хорошо воспитанные дамы обзывают друг друга ведьмами и курвами, осыпают друг друга проклятьями и дерутся, как уличные потаскушки. Были уже у нас певицы, более того, и итальянские певицы, но такого до сих пор еще не происходило. Вспомним только о Маргерите и Тосто: они не выносили друг друга и обе были весьма чванливы, однако между ними дело никогда не доходило до рукоприкладства. Более того, как мне известно из достоверных источников, обе, несмотря на то что они смертельно ненавидели друг друга, настолько придерживались хороших манер, что при прощании обнимались и целовались. Так и должно быть; это было модно, красиво и может служить примером для подражания. Затем были здесь Пилотти и Изабелла, они вели себя чрезвычайно достойно, деликатно, как горлицы, посещали друг друга и вместе пили чай. Так же вели себя Дурастанти и Робинсон. - И сейчас я сделаю следующее не авторитетное предложение: принимая во внимание, что нынешних певиц нельзя помирить добром, лучший выход из положения - устроить между ними дуэль в фехтовальном зале Стока или Фигга; по этому случаю можно открыть подписку, и храбрейшая из двух женщин получила бы весь доход. Общество будет радо еще больше, если секундантами выступят Боски и Пальмерини; было бы уместно также, чтобы, перед тем как на помост взойдут две дамы, немного поборолись два альта-кастрата, Сенесино и Бальди. Граф Виенна был бы привратником, а Хейдеггер положил бы в карман деньги. - Все мы льем слезы: так неожиданно кончился оперный сезон. Подписчики угрожают выходом из дела. Этот хаос в конце концов приведет к краху Оперы, и тогда прощай все грандиозное, захватывающее и высокопрофессиональное! Сенесино тоже не может больше выносить, что им пренебрегают и что вокруг женщин поднимается такой шум; он осуждает директоров, проклинает всю Оперу, недооценивает композиторов и молится дьяволу, чтобы тот прибрал к рукам весь город. Он ведет себя как безумец...»
11 июня 1727 года. Оперный сезон из-за ссоры двух певиц неожиданно завершился. Но он закончился бы и без этого, так как вскоре после скандального спектакля король Георг I, находившийся, по своему обыкновению, в Германии, умер по дороге в Оснабрюк, а во время траура оперные спектакли все равно бы не проводились.
Поучительная публичная драка Фаустины и Куццони вызвала, конечно, море памфлетов и брошюр. Самым забавным среди них является, пожалуй, тот, в котором события, происшедшие в Опере, подаются в форме фарса. Фарс, написанный рифмованным ямбом и снабженный едкой сатирой, приписывают Колли Сибберу, однако произведение появилось без имени автора, и в июле 1727 года злорадная публика могла уже читать его напечатанным, под названием «Контр-Темпс, или Королевы-соперницы». Действующие лица следующие: Ф-с-на, королева Болоньи; К-ц-ни, герцогиня Моденская; Х-д-р, главный священник Академии раздора; Г-д-ль, профессор гармонии в Академии; С-с-но, руководитель хора; М-н-о, первый скрипач королевы Болоньи, настраивающий тело Ее Величества; С-д-ни, бассо континуо и казначей герцогини Моденской; хор вельмож и простофиль, под кошачий концерт. Под псевдонимами с пропусками букв нетрудно узнать знаменитых и печально известных служащих лондонской Оперы. (М-н-о - Манро, один из главных руководителей клаки Фаустины.) Действие с грубым юмором реально воспроизводит недавно случившийся скандал. Хейдеггер пробует утихомирить противников: «Внушающие трепет королева и герцогиня, привет вам! Мы собрались с тем, чтобы уладить сложную проблему... С прекрасной Фаустиной мы лишимся всех кавалеров, герцоги же должны будут умереть, если нас покинет дорогая Куццони». На что Гендель: «И саксонец не будет больше сочинять». В качестве посредника выступает и Сенесино, но напрасно - каждая из звезд желает сохранить первенство за собой. Их слова подкрепляет кошачий концерт хора. Куццони: «Глупая мерзавка! Хвалишься тем, чем была; так плачут заплесневелые девственницы: когда-то мы были красивыми! Слишком долго держала ты в руках вожжи империи: оставь свою службу, ты уже стара и принадлежишь прошлому, беспомощная королевская бездельница». (Из этой тирады выясняется, что Куццони была, вероятно, на несколько лет моложе Фаустины.) Далее Куццони говорит о том, что она приводит в движение души, Фаустина же способна привести в движение лишь тела. Реплика Фаустины и следующая затем словесная дуэль уводят в совершенно непристойную область, где Фаустина, кстати, чувствует себя как дома. Вслед за этим певицы вцепляются друг другу в волосы. Манро, вождь клаки Фаустины, и Сандони, муж Куццони, пробуют разнять дерущихся; Гендель же мудро говорит следующее: «Мне кажется, самое лучшее, если мы оставим их бороться до полного изнеможения; вы только подливаете масла в огонь, желая обуздать их гнев. Когда они устанут, их буйство затихнет само собой». Драка все усиливается, посредники стараются расположиться «вне линии огня», все прячутся, за исключением Генделя, который - как говорится в сценической ремарке - «хотел бы как можно скорее видеть схватку оконченной и потому распаляет женщин ударами в литавры».
Согласно сценарию, победительницей из драки выходит Куццони, а Фаустина скрывается. В конце концов Сенесино, который сейчас уже смело вылезает «из-за алтаря собора Академии», исполняет роль резонера и делает выводы из схватки.
Куццонисты и фаустинисты воюют и дальше, но уже не в оперном театре, закрывшем свои двери, а на страницах брошюр и памфлетов.
Упадок Оперы
(1727-1728)
С вступлением на престол Георга II материальное положение Генделя полностью укрепилось, даже при том, что он вообще не сочинял больше опер. Новый властитель подтвердил получаемые прежде Генделем от королевы Анны и короля Георга I годовые ренты размером по 200 фунтов каждая и, кроме того, назначил Генделя официальным учителем музыки принцесс, с годовым жалованьем также в 200 фунтов.
30 сентября 1727 года был открыт театр, исполнялся возобновленный «Адмет» Генделя, всего прошедший шесть раз. И хотя новый оперный сезон, несмотря на большие трудности, все же начался, Королевская Академия музыки почти агонизировала. Существенные музыкальные мероприятия проводились в это время не в Опере, а в Вестминстерском аббатстве, где готовились к коронации нового короля.
16 сентября 1727 года. «Норвич меркюри» отмечает: «Король поручил господину Генделю, знаменитому оперному композитору, написание коронационного антема, который в ходе большой церемонии будут петь в Вестминстерском аббатстве». Однако на коронации (11 октября) пели не один, а четыре антема Генделя, среди них часто исполняемый и до сих пор «Zadok the priest» («Пастор Зэдок»). О блеске празднества и размерах исполнительского аппарата дает представление отчет о генеральной репетиции, опубликованный в «Норвич газетт»: «Вчера [6 октября] в Вестминстерском аббатстве состоялась репетиция коронационных антемов, сочиненных знаменитым господином Генделем; в исполнении, в соразмерном разделении, участвовали 40 певцов и около 160 скрипачей, трубачей, гобоистов, литавристов и исполнителей на басовых инструментах, далее, орган, возведенный за алтарем. Как музыка, так и исполнители были с симпатией встречены публикой».
День рождения короля (30 октября) был отмечен большим придворным балом, на котором исполнялись и написанные Генделем по этому случаю менуэты.
Несмотря на занятость официальными делами, Гендель хочет спасти Оперу. На этот раз он выбирает такое либретто, которое, возможно, больше интересует английскую публику: тема «Ричарда I» уходит корнями в английскую историю. Премьера оперы состоялась 11 ноября 1727 года, в течение сезона она выдержала одиннадцать представлений. Так как в опере пели и Куццони, и Фаустина, без бурных сцен не обошлось и на этот раз.
22 ноября 1727 года. Этот день упоминается в первом дошедшем до нас достоверном источнике, в котором говорится о том, что произведения Генделя исполнялись и в других городах. В Бристоле в этот день (день св. Цецилии) в программу богослужения кафедрального собора были включены «Утрехтский Те Deum» и один из антемов; вечером же, в рамках одного концерта-бенефиса «будет исполняться множество увертюр и концертов, сочиненных великим м-ром Генделем... а также опера ,,Сципион", пастораль ,,Ацис и Галатея" и много популярных песен из одной оратории Генделя» («Ферли'с Бристоль джернэл»).
В день св. Цецилии не было недостатка в хорошей музыке и в Лондоне: в большом зале ресторана «Корона и якорь» выступили самые знаменитые артисты, и среди них, конечно, Сенесино, Фаустина и Куццони, исполнявшие в основном оперные арии. Информацию об этом можно почерпнуть в письме миссис Пендэрвес от 25 ноября, из которого, однако, можно узнать и другие факты: «Я сомневаюсь, что Опера переживет зиму: она бьется в предсмертных судорогах; подписка прекратилась, и никто не хочет ее возобновлять; директора постоянно ссорятся и находятся в таком разладе, что я просто удивляюсь, как до сих пор они не разорились; Сенесино зимой уезжает и, по-моему, Фаустина тоже - уже из этого ты можешь догадаться, что гармония вышла из моды».
1728
Гендель пробует привлечь публику: в конце года возобновляют «Александра», но он проходит всего два раза; в начале 1728 года возобновляют и «Радамиста», но тоже безуспешно.
17 февраля 1728 года. Гендель сочинил новые оперы. В этот день впервые исполняют «Кира» («Сироэ»), который имеет относительный успех и исполняется восемнадцать раз, затем, 30 апреля, проходит премьера другой новой оперы - «Птолемей». Опера эта, однако, выдерживает всего семь представлений. Во всех этих произведениях выступает «великое трио»: Сенесино- Фаустина-Куццони, что опять приводит к мелким или крупным ссорам в зрительном зале.
Королевская Академия приближается к своему краху. Кроме внутренних бед на театр обрушивается и мощная, фатальная атака извне.
29 января 1728 года. В театре «Lincoln's Inn Fields» - месте развлечений буржуазии и малоимущих слоев, куда временами забредала, привлеченная хорошими программами, и «благородная публика» - состоялась премьера «Оперы нищих» («Beggar's Opera»). Это была музыкальная сатира, текст которой написал Джон Гэй, а музыку составил из народных и других популярных песен д-р Пепуш. Либретто выводит на оперные подмостки таких героев, которые - мягко выражаясь - были очень непривычны, особенно для английских театров: в опере говорится о ворах, убийцах, нищих, укрывателях, грабителях, потаскухах, то есть о пользующихся самой дурной славой слоях общества; но вместе с тем в произведении с едкой иронией высмеиваются обычаи английской аристократии и подвергаются основательной издевке жесткие установки итальянской оперы. Необычайно мастерски написанная сатира произвела неотразимое впечатление: в течение ряда лет ее включали в программу девяносто раз! В первом сезоне доход от 32 представлений составил 5351 фунт и 15 шиллингов. Единственной частью в произведении, написанной самим Пепушем, была увертюра: нормативная «оперная увертюра» с медленным вступлением и фугированным быстрым разделом. В прологе оперы нищий и директор театра беседуют о том, что нравится публике; в эпилоге эти же действующие лица приходят к выводу, что произведение нужно заканчивать таким «licto fine» (happy end), как в модных операх. Д-р Пепуш обладал хорошим юмором: поскольку одной из мишеней «Оперы нищих» была как раз итальянская опера, он использовал в ее музыке и наиболее популярные фрагменты из опер, в том числе и ставший знаменитым и широко распространенным марш из «Ринальдо» - в сцене бандитов. (Прочную популярность «Оперы нищих» характезирует то, что с 1728 года до конца XIX века она выдержала ни много ни мало двадцать изданий. Этим был заложен фундамент жанра: после «Оперы нищих» английские сцены заполонил целый ряд «опер-баллад», в которых также часто использовались популярные произведения Генделя.)
1 июня 1728 года. Необыкновенный успех «Оперы нищих», с одной стороны, подорвал основы итальянской оперы, с другой - отнял у нее аристократическую публику. Последний сезон Королевской Академии закончился представлением «Адмета». Правда, оперу включили затем в программу еще один раз, но из-за болезни Фаустины спектакль не состоялся. Этим летом труппа распалась; певцы позже устроились в два оперных театра Венеции. 5 июня заседал совет директоров и проводилось общее собрание Оперы, «для того чтобы взвесить возможности, при помощи которых можно покрыть долги Академии и заплатить исполнителям, поставщикам и другим лицам: далее, определить судьбу декораций, костюмов и т. д. в том случае, если деятельность Оперы не может быть продолжена. - P. S. Просим присутствия всех подписчиков, так как решения будут приниматься большинством голосов».
Это был конец Оперы. Правда, делалось еще несколько неудачных попыток спасти ее: избрали новый совет директоров, который должен был заседать в ноябре, а затем январе, но так и не провел ни одного заседания.
Королевская Академия с момента своего основания (апрель 1720 года) и до позорного краха просуществовала девять сезонов. За это время было дано 487 представлений, на 245 из них исполнялись произведения Генделя, на 108 - Бонончини, произведения Ариости ставились 55 раз, на остальных 79 представлениях исполнялись произведения других авторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24