Мэвис передумала, подвела меня. Последнее прощание с Мэвис, - так
утверждала моя хладнокровная голова - ничего не значило. Мэвис и тогда
была странной, держалась безответственно, на нее нельзя рассчитывать. Или
намерения вдруг изменились, потому что обстоятельства изменились внезапно
в ее пользу?.. Я медленно шел по настилу. "Слишком поздно, ты слишком
стар, слишком устал".
Рассвет растекался по небу, над горами, как пролитое молоко. У
подножия расположились улицы Куинто - паутина, усеянная огоньками.
Падающие звезды-грузовики, полные виски и содовой воды, из Сан-Франциско,
Портленда и Сиеттла двигались на юг по 101-ой. Справа от меня дуга
волнореза уходила в океан; на молу свет маяка то зажигался, то гас, и в
его узком коридоре перемежались серые и зеленые полосы. А вдали за
волнорезом в тихой гавани покачивались суда - высокой и низкой посадки,
лебеди и гадкие утята, стрелой проносящиеся сторожевики и широкие
рыболовецкие посудины, корабли для путешествий, и спасательные катера, и
маленькие ялики, - все темные, не видимые, а скорее угадываемые. Лишь на
двух "рыбаках" светились ранние огоньки.
Но нет горели огни и еще на одном судне: три ярких желтых окна резко
контрастировали с темной низкой рубкой. Вытянутый корпус был выкрашен
белоснежной краской. С расстояния в четверть мили яхта выглядела как
маленький аккуратный крейсер. Килборн вполне мог выбрать его для
путешествия.
Словно подчиняясь телепатической связи, огни погасли. Я напрягал
зрение, словно пытаясь разглядеть, что происходило там, на борту за
продолговатыми окошками. Просто глаз не мог отвести от "крейсера".
Неизвестно откуда возникшая рука вдруг схватила меня за ногу. Я
отскочил в сторону, выхватил пистолет.
Над дощатым настилом появилась голова. Светлые волосы выбивались
из-под берета. Голос прошептал:
- Это я.
- Не надо играть со мной в прятки! - прорычал я: в одно мгновение она
лишила меня присутствия духа. - Пуля сорок пятого калибра могла бы угодить
в ад вместе с вашим телом.
Мэвис поднялась на мол, показалась мне целиком - стройная фигурка,
свитер и брюки на темном фоне серой воды. Лицо все еще в движении - будто
от долгого бега.
- О, хотела бы, чтобы с моим телом случилось что-нибудь подобное. -
Мгновенно она приняла другую позу - показывающей себя маникенщицы. - Как,
Арчер?
Я тут же соврал:
- Обойдемся без комплиментов. Вы очаровали меня лишь как источник
моих доходов.
- Очень хорошо, сэр. Но... Нам бы следовало сойти вниз. Отсюда нас
могут увидеть.
Мэвис взяла меня за руку. Ее рука была холодной, как рыбья чешуя. Не
отпуская меня, Мэвис двинулась по забранным в перила сходням к плещущей
внизу воде. Мы спустились на покачивающуюся от волн деревянную приступку,
где к ржавому железному кольцу была привязана маленькая лодка.
- Чья это?
- С яхты. Я сюда в ней приплыла... Водители морских лодок-такси такие
суматошные, и потом... они бы узнали, куда я собираюсь.
- Понятно. Теперь мне ясно все.
- Не будьте таким несносным, Арчер. Кстати, как вас зовут?
- Лу. Можете звать меня Арчер.
- Простите, если я напугала вас, Лу. - Голос выражал раскаяние, и
вместе с тем Мэвис умела сделать его обольстительным. - Я совсем не хотела
этого. Я должна была убедиться, что там были именно вы.
- Кого же еще вы ожидали?
- Ну, мог быть и Меллиотс.
- Кто такой, черт возьми, этот Меллиотс? Или вы сейчас придумали это
имя?
- Если вы считаете, что Меллиотс вымысел...
- Скажите, вон та шлюпка принадлежит вашей семье? - перебил я ее,
показав на длинный белый корпус корабля, дремавшего на другом конце
гавани.
- Да, - небрежно кивнула Мэвис. - Одной, общей нашей семье. Возьмите,
например, милого друга моего мужа, Меллиотса. Прошлой ночью мой дражайший
супруг силой удерживал меня в распластанном виде на койке, пока милый
доктор Меллиотс вводил дозу морфия, чтоб я заснула.
Я предложил сигарету, которую Мэвис автоматически взяла у меня из
рук. Зажигая спичку, я заглянул ей в глаза. Темно-серые зрачки были
маленькими, как у птички.
- Видите, - сказала она, перехватив мой взгляд, - я не лгу.
Послушайте-ка сердце. - Она прижала мою руку к левой груди. В кончиках
моих пальцев что-то застучало, но это были, думаю, удары моего
собственного сердца.
- Видите?
- Так почему вы не спите?
- Не заснула! Морфий только стимулирует меня. Как валериана кошку.
Хотя сейчас я ощущаю... во мне разливается... хмель. Мне лучше бы
присесть. - Все еще держа мое запястье, Мэвис опустилась на ступеньку
сходней и, потянув, усадила меня рядом с собой. - Показать вам след от
иглы? Правда, так не поступают леди, не так ли?
- Леди остается везде и всегда леди, - произнес я. - Кто вы, Мэвис?
Она зевнула, потянулась всем телом, опустила плечи.
- Простая девушка, зарабатывающая на хлеб своим трудом. Во всяком
случае, так было. И мне хотелось бы, чтобы так было бы всегда... Но я
собиралась рассказать вам о докторе Меллиотсе. Он сидел за рулем, когда
Рико привез вас в тот дом.
"А, тот, с которым у меня была драка в лачуге Ривиса..."
- Он не произвел на меня впечатление человека, имеющего отношение к
медицине.
- Он называет себя доктором. Он какой-то гидротерапевт, заведует
санаторием в Венеции. А у Уолтера болезнь кишок. Он не расстается с
Меллиотсом. Даже берет его с собой в круизы, что очень удобно, особенно
когда он хочет... чтобы я... заснула. Но в тот раз я их провела. Я не
заснула, и я слышала, что происходило вокруг меня. Так вот... Я услышала,
что мой муж собирается убить человека. Пэта Риана, того, о ком вы меня
спрашивали. Уолтер приказал человеку по имени Шмидт убить Риана. Через
пару часов Шмидт вернулся на борт и сообщил, что дело сделано. - Мэвис
пристально посмотрела на меня, глаза в глаза. - Разве это вам ни о чем не
говорит?
- Говорит. И о многом. Но кто-нибудь из них объяснял, почему нужно
было застрелить Ривиса?
- Нет, никто, но я знаю причину. - Мэвис положила голову ко мне на
плечо. Надула нижнюю губку. - Но вы еще не дали мне обещание, что будете
работать для меня.
- А вы не сказали мне, что я должен сделать. Я не наемный убийца, как
Шмидт.
- Я хочу только справедливости. Я хочу, чтобы вы заявили, что в
убийстве Пэта виноваты Шмидт и мой муж.
- Тогда вы должны будете объяснить мне, почему они его убили.
- Я все расскажу... Я хочу, чтобы мой муж умер или убрался
куда-нибудь очень далеко, но у меня недостает храбрости добиться этого
самой.
- Боюсь, он и я - выступаем в разных весовых категориях. Один я его
не уберу. Но мы можем добраться до него через Шмидта. Одного я не понимаю,
как это Килборн сумел вас заполучить? Вы ведь до смерти его боитесь. Или
раньше не боялись?
- Боялась. Но больше не боюсь. Теперь - нет. Меня бы не было здесь,
если б я боялась, правда?
Но ее голос дрожал, и она неотрывно глядела на яхту, отдаленную от
нас.
- Расскажите-ка мне все по-порядку, Мэвис. У нас нет времени на
споры.
- Да. Все по порядку. - Она плотно сжала губы. И лицо и привалившееся
ко мне тело, чувствовалось, напряженно боролись со сном. - Я чувствую себя
совсем разбитой, Арчер. Морфий берет свое.
- Давайте пройдемся.
- Нет. Останемся лучше здесь. Скоро я должна возвращаться. Они же не
знают, что я уплыла.
Я вспомнил свет на борту яхты, который горел, а затем погас.
Я задумался. Но тут она начала рассказ. Слова лились ровным потоком,
казалось ничем не потревоженным.
- В том, что случилось, есть доля и моей вины. Наверное, я совершила
очень неблаговидный поступок... По крайней мере, скажу вам так: я не была
наивной девочкой, когда выходила за него замуж. Я слишком долго жила на
отшибе жизни, получала то, что подвертывалось, прислуживала за столиками,
выполняла срочную работу и не искала большего... Его я встретила в прошлом
году в Бельэре. В то время я подрабатывала на жизнь манекенщицей, и мне
заплатили за то, чтоб я была на том вечере, Килборн про оплату не знал, во
всяком случае, думаю, что не знал. Как бы там ни было, он привязался ко
мне, у него было полно денег, а у меня уже не оставалось сил тянуть лямку,
и я ухватилась за него. Ему нужна была хозяйка в доме, чучело для одежды,
партнерша в постели, и он купил меня - так же, как купил бы кобылу для
своей конюшни. Мы провели в городе десять ночей подряд и поженились в
Палм-Спрингсе. Через неделю мы обнаружили, что вовсе не нравимся друг
другу. Помню, я спросила его, почему он на мне женился, он ответил, что в
конце концов ему это очень дешево обошлось... Килборн ужасно тщеславен...
Я бы отлепилась от него до свадьбы, знай тогда, каким он может быть
гадким.
Я поняла это позднее. Когда у меня появились новые игрушки, с
которыми я играла, не боясь ничего. Зимой внезапно появился Патрик Риан.
Во время войны у нас пару раз случились свидания, мне нравился этот
парень. Как-то вечером я встретила его в "Сиро". Мы бросили Килборна, и я
ушла вместе с Рианом. Его жилье было паршивеньким, но он... он был
прекрасен. Он показал, что просто секс может быть замечательным
потрясением, и я подумала, что влюбилась в него. - Мэвис рассказывала без
вздохов, жестко и сухо. Только плечо беспокойно ерзало рядом с моим. -
Арчер, вы сами просили, чтоб я... ничего не скрывала. Но тогда... то, что
вы услышите, не возвысит меня в ваших глазах.
- Так всегда бывает, когда рассказ искренен. Продолжайте.
Она опять слегка привалилась ко мне, и я обнял ее за плечи. Можно
было потерять голову от их гибкой полноты и одновременно хрупкости.
- Оказалось, нам нужен был шофер: прежний попался на том, что нарушил
слово. У Килборна слабость к бывшим осужденным: он говорит, что такие люди
- самые преданные слуги. Я уговорила его нанять Пэта Риана, так что теперь
я могла все время быть с ним. Мне нужен был кто-нибудь, а Пэт уверял, что
любит меня. Мы собирались куда-нибудь убежать, начать новую жизнь... Мои
мужчины... я собирала какой-то мусор человеческий. И потому не рассказываю
про тех, что были у меня до Килборна, да и не стану этого делать... Ну а
что касается Пэта... Короче говоря, Килборн все узнал про нас. Может, Пэт
сам ему сообщил... сделал одолжение. Как-то раз Килборн напоил меня и
оставил наедине с Пэтом, а сам нанял человека, который снял нас на пленку.
О, это была прекрасная работа, произведение искусства! На следующую ночь
Килборн показал мне этот фильм с соответствующими комментариями... я до
сих пор еще не могу прийти в себя, Арчер. И никогда не смогу, наверное.
- Но теперь пленка уничтожена?
- Да. Я сожгла ее прошлой ночью.
- Чтобы получить развод, ему не нужен фильм.
- Вы не понимаете, - сказала она. - Развод - совсем не то, чего он
хочет. За последние шесть месяцев я каждый день просила его о разводе. Он
хочет держать меня под своим грязным каблуком... вот чего он хочет! И
пленка - средство достижения цели. Если бы я хоть раз возразила ему, не
уступила в чем-то, перешла черту, он не преминул бы предоставить Рико
размножить фильм. Они бы не раз показывали его на своих мужских вечерах, в
полуночных оргиях. Мое лицо многим известно... Что мне было делать?
- То, что сделали. Он знает, что фильма больше нет?
- Я не сказала ему об этом. Я боялась. Он на все способен.
- Тогда оставьте его. Он ничего больше не сможет вам сделать, если
только вы уверены, что была всего одна копия.
- Да, всего одна. Однажды ночью я подмазалась к Рико и кое-что у него
выведала... Но я боюсь Килборна!
- Не стоит.
Она вспыхнула:
- Вы не знаете Килборна! Не существует ничего такого, чего он бы не
сделал. А у него есть и деньги, и люди, чтобы совершить, что он задумал.
Прошлой ночью он убил Пэта...
- Но не из-за вас, Мэвис, хотя, может быть, частично... только
частично. Возможно, Килборн и не смог забыть ту пленку, но у него были
более веские причины. Пэт работал на Килборна, знали вы об этом? В тот
самый день, когда Пэт умер, он принял от Килборна деньги.
- Не может быть.
- Вас все еще волнует Пэт?
- После того, как он сбежал от меня, - нет. Но смерти он не заслужил.
- И вы тоже не заслужили того, что получили. Вы неудачно вышли замуж
и легли в постель с другим тоже неудачно. Почему вы не вырветесь из этого
круга, хотя бы на время?
- Чтоб остаться с вами? - Мэвис чуть отодвинулась, повернула ко мне
голову; я почувствовал, что она вздрогнула.
- Я имел в виду не это... Со мной вы не будете в безопасности, Мэвис.
Но... у меня есть друзья в Мексике, я могу отправить вас туда на самолете,
и там вам никто и ничто не будет угрожать.
- Не знаю... Я не знаю, что делать. - Ее голос беспомощно задрожал.
Начинающийся рассвет выбелил мрамор ее усталого лица. Огромные глаза
потемнели, зрачки блуждали, ни на чем не могли остановиться, а морфий
неумолимо закрывал веки.
Мэвис не могла принять решения. Я сделал это за нее. Взяв ее под
мышки, поднял на ноги.
- Вы поедете в Мексику, Мэвис. Я буду с вами в аэропорту, пока вы не
сядете в самолет.
- Вы очень милы, вы добры ко мне, Арчер.
Она пошатнулась, вновь схватила меня за запястья, припала к моей
груди.
С моря послышался лай плюющегося, задыхающегося мотора. Потом он
перерос в сплошной гул, и в поле зрения возник катер, держащий курс на
мол. Его темный острый нос словно ножом резал расстеленное перед ним
металлического оттенка полотно воды. В кабине катера был виден мужчина,
который разглядывал мол в бинокль, - жаба с выпученными глазами.
Мэвис безвольно повисла на моих руках. Я встряхнул ее.
- Мэвис! Нам надо бежать.
Ее глаза приоткрылись, но я увидел толко белки.
Я поднял ее на руки, пошел по сходням наверх. Поздно! Я пропустил
момент, когда в предрассветных сумерках на молу оказался мужчина, который
теперь сидел на корточках, мужчина в полосатом льняном костюме и льняной
шляпе. Это был Меллиотс. Он поднялся с корточек и быстро загородил мне
дорогу, этакий огромный рояль, приземистый и широкий, но движения его были
легки, словно у танцора. На грубо вырубленном лице ярко сверкали глаза.
- Отойди с дороги!
- И не подумаю. Поворачивай-ка обратно, спускайся вниз.
Женщина, лежащая у меня на руках, вздохнула и зашевелилась. Я
ненавидел ее так же, как преступник наручники. Драться я не мог. Бежать
было слишком поздно. Мужчина держал правую руку в кармане своего льняного
костюма, угрожая явно не одним кулаком.
- Ну, давай спускайся, шагай к берегу, - приказал он.
За моей спиной заглох мотор. Я увидел, как подплывает к причалу
катер, как моряк с ничем не примечательным лицом отвернул руль и выпрыгнул
на берег, держа в руке бакштов. На палубе сидел Килборн, светился
благодушием. На его толстой шее висел бинокль, а на коленях примостилась
двустволка.
Я отнес Мэвис вниз, к ее мужу.

21
В главной кабине яхты было мрачно и прохладно. Серенький свет раннего
утра едва просачивался сквозь занавеси на иллюминаторах и, дрожа, пятнал
мебель из красного дерева. Одну переборку почти всю закрыли фотографии,
изображавшие утесы в Экепалко, на фоне которых проплывала яхта Килборна.
Покрытый толстыми коврами, пол поглощал наши шаги, так что они были такими
же беззвучными, как у гробовщиков.
Килборн подошел к столу в центре салона, уселся сам, пригласил за
стол и меня.
- Садитесь, мистер Арчер, садитесь. Вы позволите предложить вам
завтрак?
Он попытался дружелюбно улыбнуться, но глаза и рот не справились с
этой попыткой. Голос у Килборна оказался тоненьким, брюзжащим и
расстроенным.
- Мне бы следовало быть более голодным, чем на самом деле, - я тоже
попытался говорить дружелюбно.
- Ну, тогда если вы меня извините, я бы немножко перекусил сам. -
Килборн взглянул на мужчину в льняном костюме, тот стоял спиной к люку, не
выпуская из руки пистолет. - Меллиотс, скажи официанту, чтобы мне подали
завтрак... И давайте прольем немного света на проблему. У меня до сих пор
не было такой замечательной возможности взглянуть на ваше дружеское лицо.
Меллиотс включил верхний свет, а потом удалился на палубу. Я подумал
было вырваться отсюда, ринувшись за ним в люк, мускулы ног напряглись при
одной этой мысли. Но без оружия это было совершенно безнадежным
предприятием. И Мэвис лежала без сознания на койке, в этом салоне, а не
где-то еще. Бежать от нее? Я не мог этого сделать, даже когда у меня была
лучшая возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25