Все зависит от того, в каком состоянии наследственный дом мужа.
Майкл нуждался в женщине. Он всегда испытывал эту потребность после визитов к матери. Ему нужна была женщина хотя бы на несколько минут, чтобы пережить боль от того, что его не помнят, что мать, возможно, страдает или испытывает страх и в данный момент он для нее ничего не значит.
Поскольку он оставил кучера и свой экипаж Кейт, то сейчас ехал по Лондону в своей открытой карете, которой правил его конюшенный. Майкл чувствовал, как в нем растет напряжение. Какое-то время он не испытывал нужды в женском теле. Он не проклял свою любовницу за то, что она его оставила. Как самовлюбленный эгоист он заслужил это. Их отношения основывались на его потребностях – его стремлении отвлечься, желании удовольствий, необходимости забыться, когда это было наилучшим выходом.
Неужели болезнь матери со временем поразит и его самого? Может этот недуг передаваться по наследству? Он не спал несколько ночей, охваченный страхом, что при пробуждении потеряет память. А что может быть ужаснее?
Как-то врач сказал ему, что потеря памяти может явиться результатом сильного стресса.
Но его мать всегда жила спокойно, за ней ухаживали слуги, о ней заботились родственники.
Однажды, вернувшись домой, Майкл обнаружил, что мать бьется в истерике, кричит, что не знает, где находится. По правде говоря, в доме действительно можно было заблудиться. Их загородный особняк представлял собой лабиринт из коридоров и комнат. Но мать жила здесь с шестнадцати лет, с того момента, как вышла замуж. Что же с ней произошло? Это был явный приступ безумия.
На следующий день все прошло.
Однако приступы безумия не прекращались. Пять лет назад Майкл понял, что матери необходима медицинская помощь, и отправил ее, ныне уже вдовствующую маркизу, в частный дом для умалишенных.
Он сомневался, что Джеймс Роуз охотно подписал бы с ним бумаги, если бы знал о его слабоумной матери. Но Майкл никому о ней не рассказывал. Его мать всегда предпочитала Лондону загородную жизнь. Правда о ее состоянии была бременем, которое трудно выносить одному.
Майкл старался забыться с какой-нибудь женщиной, находя утешение в ее аромате, в ее мягкости, в ее сердце.
Майкл подумал о своей жене с роскошными изгибами тела, которые могли бы дать такое забытье. Он вспомнил соблазнительные тени, которые видел прошлой ночью под ее пеньюаром. Как ему хотелось пройтись языком по ее соблазнительной плоти…
Майкл простонал, когда представшие перед его мысленным взором плотские сцены заставили напрячься его тело. Однако удовлетворения он не увидит ни в этот день, ни в эту ночь. Ему придется искать другой способ, чтобы справляться со своими демонами до того времени, пока не заслужит ее благосклонности.
– Стой! – крикнул Он кучеру, когда они проезжали мимо ювелирного магазина.
Майкл вышел из кареты.
– Подожди здесь, я не задержусь.
Уверенным шагом он двинулся сквозь шумную толпу и прошел до ювелирной лавки. Здесь он обычно покупал многочисленные подарки для любовницы. Но только сейчас подумал: нравились ли ей его подарки или она просто притворялась? Вряд ли его жена станет носить то, что он дарил любовнице. У жены наверняка более изысканный вкус. Майкл зашел в ювелирную лавку.
– Добрый день, милорд. Рад вас видеть.
– Добрый день, сэр.
– Слышал, вы недавно обвенчались. Примите мои поздравления.
– Благодарю. – Майкл подумал, что ему следует выразить скорее сочувствие, нежели поздравлять.
– Вам нужно что-то особенное для вашей супруги? У нас есть кое-что достойное украсить шею маркизы.
Майкл представил себе, как надевает ожерелье на шею Кейт, застегивает его сзади, прижимает губы к шее, целует ее ушко, вдыхает ее аромат…
Поттертон показал ему несколько ожерелий, которые сверкали бриллиантами, изумрудами и сапфирами, но Майкл не знал любимый цвет Кейт, а тем более – ее предпочтения в ювелирных украшениях. Но ему почему-то казалось, что Кейт будет так же рада подарку, как и любовница. Он вспомнил, что в день венчания на Кейт было жемчужное ожерелье. Жемчуг. Белый цвет. Может, именно этот цвет ее любимый? В магазине только бриллианты были белые… И еще серебро. А может, подарить ей еще одно жемчужное ожерелье? Или камею?
– Вы хотите представить себе, что предпочла бы ваша супруга, милорд?
– На этот раз я здесь не для покупок. – Майкл сиял перчатку с правой руки, стянул с безымянного пальца кольцо и положил на прилавок. – Сколько вы дадите мне за это кольцо? Оно принадлежало моему отцу.
Поттертон с трудом скрыл удивление и, наклонившись вперед, негромко произнес:
– Милорд, ваши долги здесь полностью оплачены.
– Я знаю, но мне нужны деньги на некоторые личные траты.
Брови Поттертона поползли вверх.
– Ах да. Понимаю.
Майкл в этом сомневался. Похоже, хозяин магазина решил, что ему нужны деньги для любовницы.
– Вы не смогли бы пройти в заднюю комнату, милорд, для небольшого частного дела?
Поттертон взял кольцо, и Майкл проследовал за ним в заднюю комнату. Поттертон сел за стол, поднес к глазу лупу и начал внимательно изучать кольцо.
– Прекрасная работа, – пробормотал он. – Но я могу заплатить вам всего несколько фунтов. – Он положил лупу на стойку. – Уверен, для вас это кольцо стоит много больше.
Так оно и было. Оно стоило в десять, в сто раз больше.
– Я согласен на любую сумму.
– Как пожелаете, милорд, – с удивлением произнес Поттертон.
Майкл вышел из магазина, чувствуя себя богачом. Хотя деньги невелики, но получить их было нелегко. Майкл забрался в карету.
– Остановите у первой кондитерской, которая встретится по пути.
– Слушаюсь, милорд.
Карета тронулась с места. Майкл откинулся назад с чувством удовлетворения. Его первой покупкой станет коробка шоколада, который он подарит сегодня вечером жене, когда пожелает ей доброй ночи. Шоколад не имеет множества цветов, так что здесь он в цвете не сможет ошибиться. Возможно, если он купит достаточно большую коробку…
– Нет, погоди! Остановись здесь!
Не успела карета остановиться, как Майкл выскочил из нее и направился к лавке портного. Женщина за стойкой улыбнулась ему:
– Добрый день, сэр.
– Добрый день. Я хотел бы приобрести платье для жены, но мне нужно что-нибудь необычное, поскольку она сама необычная. – Он победно улыбнулся, решив, что его жена не относится к тем, кто удовлетворился бы обыкновенными цветами. Нет, она сделала бы ему выговор, если б он не угадал с цветом. Но есть люди, которые знают все любимые женщинами цвета, – это портные.
– У вас есть список всех используемых для ткани цветов?
Глава 7
Сидя в кресле в своей спальне, Кейт открыла самую большую коробку шоколада, которую она когда-либо видела. Муж пришел пожелать ей доброй ночи и принес удивительный набор шоколадок самых разных видов.
– Просто не знаю, что сказать, – произнесла она, глядя на него снизу вверх.
– Чтобы их купить, я не использовал твоих денег. У меня есть небольшой запас, который я оставил на черный день, а поскольку у меня именно такое время, я счел нужным использовать этот запас.
– Этот твое замечание уменьшило удовольствие от подарка.
Майкл взялся за столбик кровати. Она видела, что в нем идет внутренняя борьба. В конце концов он поднял на нее глаза. Кейт ожидала, что он попытается улыбнуться. Однако вместо этого он лишь буркнул:
– Сливовый.
Кейт удивленно уставилась на него. Может, он проголодался?
– Сливовый?
– Цвет. Похоже, я опять промахнулся? Тогда доброй ночи.
Она с удивлением смотрела, как Майкл вышел из комнаты, хлопнув дверью. Кейт рассмеялась и никак не могла остановиться. Неужели он считает, что для завоевания ее сердца ему достаточно назвать правильный цвет?
Но когда ее взгляд упал на коробку, веселое настроение мигом исчезло. Он хотел узнать правильный цвет и принес ей шоколад. Боже, он пытается! Она заставила его делать это. Но она вовсе не ожидала, что он и в самом деле начнет угадывать цвет, чтобы снискать ее благосклонность. Вступая в брак, она хотела, чтобы он удовлетворился деньгами; Кейт забыла, что мужчины жаждут постели.
И Майкл, разумеется, отчаянно хотел того же. Она открыла книгу и вынула письмо, доставленное ей в полдень. Это было ее первое официальное письмо со времени венчания. На нем стояла пометка «Достопочтенной маркизе Фолконридж». Теперь Кейт поняла истинный смысл письма, когда вынула его, чтобы перечитать еще раз.
Мадам, прошу Вас простить меня за мое нетерпение. Однако, я думаю, вы найдете интересным, что маркиз нанес мне в полдень визит и продал кольцо своего отца за несколько фунтов стерлингов. Я полагаю, что кольцо имеет большую ценность для семьи, и эта ценность много превышает заплаченную мной сумму. Я не буду выставлять кольцо на продажу сорок восемь часов. Не сделает ли ваша светлость на этот счет мне каких-либо предложений? Я ожидаю ваших указаний.
Имею честь оставаться покорным слугой вашей милости,
Томас Поттертой.
Ей это письмо показалось крайне интересным. Почему Фолконридж отправился продавать отцовское кольцо? Чтобы купить ей шоколад?
Как нелепо!
И как трогательно!
Он продал кольцо не для того, чтобы заплатить долги, а ради нее. Возможно, у него была и другая цель. Может быть, он использовал деньги для чего-то еще. Впрочем, разве не сказал он только что, на что потратил деньги?
Кейт прошла через комнату к письменному столу и опустилась на стул. Потом взяла лист бумаги с монограммой из ее собственных инициалов, подарок от Дженни, и начала писать.
Моя дорогая сестра, как ты знаешь, мы с мужем завтра отправляемся в фамильное имение. У меня в Лондоне остается несколько незаконченных дел, придется передоверить их тебе. Я хочу, чтобы ты нанесла визит одному ювелиру. Его письмо вложено вместе с моим. Прошу тебя, приобрети кольцо, которое, как он написал, имеет большую ценность для семьи, и побереги его до моего возвращения в Лондон. Верю, что этот секрет останется между нами, поскольку не могу представить, чтобы моему мужу пришлось расстаться со столь ценными вещами за столь малую сумму. Для постороннего человека это кольцо значило бы много меньше, чем для Фолконриджа. С нетерпением жду нашего совместного путешествия, которое даст нам возможность лучше узнать друг друга.
Всегда любящая тебя Кейт.
Садясь в экипаж, Кейт кипела от гнева. Одна. Совершенно одна. Словно с ней стыдно ехать вместе, словно она не заслуживает чьего-либо общества.
Хотя экипаж имел отличные рессоры, он подпрыгивал слишком сильно, чтобы давать возможность читать, шить или сочинять письмо к сестре, описывая свое разочарование. Поэтому Кейт оставалось лишь смотреть на меняющийся пейзаж за окном. Ее супруг ехал впереди на великолепной черной породистой лошади.
Кейт не чувствовала бы себя столь одинокой, если бы не разыгравшаяся буря. Небо затянули зловещие черные тучи, сверкала молния, гремел гром. Может, разбушевавшаяся стихия заставит маркиза сесть в экипаж? Однако Майкл лишь набросил на плечи плащ, надел другую шляпу, с более широкими полями, и продолжил путь верхом.
Неужели он так разгневан, что даже не желает сидеть рядом с ней?
Неужели он не понимает, что пока не завоюет ее сердце, она не ляжет с ним в постель?
Она знала, что ему нужен наследник, но прошлой ночью она опять ему отказала. Возможно, после этого он решил не спешить с новым владельцем титула.
Кейт плохо переносила одиночество, а в экипаже она не могла даже читать.
Путешествие казалось долгим и мучительным. Кейт могла бы по крайней мере приказать своей горничной поехать с ней, но служанка следовала в другом экипаже вместе с камердинером, которого она наняла для супруга, и двумя лакеями, необходимыми для переноски вещей от экипажа к экипажу. Мать учила ее, что слуг никогда не бывает слишком много, и хотя у женатых джентльменов обычно нет камердинера, Кейт не собиралась взваливать на себя обязанности по одеванию мужа или приведению его одежды в порядок. Видимо, он не сел с ней в экипаж только потому, что она опять отказала ему прошлой ночью?
Если Фолконридж думает, что может полностью ее игнорировать, то он ошибается. Ей следовало взять с собой Дженни, но той хотелось посетить несколько балов, чтобы встретиться с кое-какими герцогами. Кейт была уверена, что еще до окончания сезона Дженни выскочит замуж за герцога.
Возможно, Кейт следовало дождаться свадьбы Дженни, а потом уже самой выходить замуж.
Однако в настоящий момент Кейт желала лишь одного: чтобы муж сел в экипаж.
Она была благодарна судьбе, когда с приближением вечера они остановились у таверны. Дождь лил, не переставая, и Майкл промок до нитки.
Он передал Кейт еду. Хлеб и сыр на вкус напоминали опилки. Проглотить их было невозможно.
Дверь экипажа открылась. Муж стоял перед ней, струйки дождя стекали с полей его шляпы. Почему он не дрожит от холода? Не успела Кейт выйти из экипажа, как Майкл произнес:
– Прежде чем заказывать здесь комнаты, мне следовало оплатить прежние счёта.
– Разумеется. Сколько это может стоить? – Кейт открыла ридикюль.
Майкл назвал сумму, и она уставилась на него в изумлении:
– Ты сделал очень много поездок.
– Это верно.
Как всегда, он был мрачен и несловоохотлив. Она вручила ему деньги.
– Если понадобится, у меня в чемодане есть еще.
– Будем надеяться, что не встретим разбойников.
– Они обычно не берут чемоданы.
– Но роются в них в поисках ценностей.
– Мы не можем обсудить это позже? Я замерзла.
– Конечно. Мои извинения. Незбитт ждет с зонтиком. – Фолконридж протянул руку в перчатке, и ее ладонь скользнула в его ладонь. Кейт вышла из экипажа, и недавно нанятый камердинер быстро раскрыл над ней зонтик.
Оказавшись в таверне, Кейт остановилась перед пылающим камином. Фолконридж отправился поговорить с владельцем. В столовой, видневшейся из приоткрытой боковой двери, было много народу. Прошло несколько минут, прежде чем Фолконридж вернулся.
– Нам повезло. У них есть две спальные комнаты и отдельная столовая комната, которые мы можем снять. Но я должен высушить хоть немного одежду. Поэтому ужин подадут не раньше чем через полчаса.
– Ты сам виноват, что вымок до нитки. Надо было ехать со мной в экипаже.
– Что ты сказала?
Кейт с досадой подумала, что говорит как обидчивый ребенок. И прозвучали ее слова так, словно она безумно желала ехать с ним, а он предпочел ей компанию лошади. Кейт махнула рукой:
– Не обращай внимания. Мне тоже нужно освежиться.
Он помог ей подняться по лестнице и провел по второму этажу, после чего открыл дверь.
– Твоя комната. Я буду в соседней после того, как поговорю со слугами. Они скоро принесут багаж.
Майкл ушел. Кейт прошла в комнату, бросила взгляд на кровать с четырьмя столбиками, радуясь, что в таверне оказались свободными две комнаты. Придет ли он сегодня ночью? И что ей делать, если он назовет ее любимый цвет?
Майкл сидел у камина, завернувшись в одеяло, и никак не мог согреться. Однако он нисколько не жалел, что всю дорогу ехал верхом, а не в душном экипаже.
– Вам нужно выпить что-нибудь согревающее, милорд, – произнес Незбитт.
Майкл поморщился при виде чашки чая, но все же выпил его, поскольку очень озяб.
– Виски тоже неплохо согревает.
– Может, принести немного?
– Нет, я уже отказал своей жене полчаса назад. Не думал, что так трудно будет согреться.
– Вы не все время грелись, милорд.
Майкл еще не привык, что у него есть камердинер. Когда-то он охотно пользовался услугами камердинера, но со временем привык все делать сам. Но жена полагала, что человек его статуса должен иметь личного слугу, и Майкл согласился. Ему надоело спорить с женой по пустякам.
К счастью, она не стала упрекать его в том, что Обсидиану он купил дополнительную порцию овса и соломы. Мерин был отличный, черный как ночь.
Черный. Майкл не думал, что этот цвет тоже может быть любимым у женщины. Но возможно, его жена предпочитает именно черный. Майкл улыбнулся.
– Вы чувствуете себя лучше, милорд?
– В самом деле. А сейчас помогите мне подготовиться к ужину.
Камердинер сделал это в рекордное время, почти точно успев к сроку, в который назначил ужин. Горничная Кейт, Хлоя, открыла дверь и сделала книксен.
– Милорд, миледи будет ужинать у себя в комнате.
– Она плохо себя чувствует?
– Не знаю, милорд.
– Мне надо с ней поговорить.
Он прошел мимо горничной, которая показалась ему какой-то особенно нервной. Возможно, так на нее подействовала буря. Его жена сидела на стуле в дальнем конце комнаты и читала.
– Ты плохо себя чувствуешь? – спросил Майкл.
– Нет, просто предпочитаю есть у себя в комнате, – ответила Кейт, даже не взглянув на него.
– Для нашего удовольствия здесь приготовлена отдельная столовая. Не хочешь же ты сказать, что я буду есть там один?
Наконец Кейт подняла на него взгляд. Майкла удивило выражение обиды в ее глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Майкл нуждался в женщине. Он всегда испытывал эту потребность после визитов к матери. Ему нужна была женщина хотя бы на несколько минут, чтобы пережить боль от того, что его не помнят, что мать, возможно, страдает или испытывает страх и в данный момент он для нее ничего не значит.
Поскольку он оставил кучера и свой экипаж Кейт, то сейчас ехал по Лондону в своей открытой карете, которой правил его конюшенный. Майкл чувствовал, как в нем растет напряжение. Какое-то время он не испытывал нужды в женском теле. Он не проклял свою любовницу за то, что она его оставила. Как самовлюбленный эгоист он заслужил это. Их отношения основывались на его потребностях – его стремлении отвлечься, желании удовольствий, необходимости забыться, когда это было наилучшим выходом.
Неужели болезнь матери со временем поразит и его самого? Может этот недуг передаваться по наследству? Он не спал несколько ночей, охваченный страхом, что при пробуждении потеряет память. А что может быть ужаснее?
Как-то врач сказал ему, что потеря памяти может явиться результатом сильного стресса.
Но его мать всегда жила спокойно, за ней ухаживали слуги, о ней заботились родственники.
Однажды, вернувшись домой, Майкл обнаружил, что мать бьется в истерике, кричит, что не знает, где находится. По правде говоря, в доме действительно можно было заблудиться. Их загородный особняк представлял собой лабиринт из коридоров и комнат. Но мать жила здесь с шестнадцати лет, с того момента, как вышла замуж. Что же с ней произошло? Это был явный приступ безумия.
На следующий день все прошло.
Однако приступы безумия не прекращались. Пять лет назад Майкл понял, что матери необходима медицинская помощь, и отправил ее, ныне уже вдовствующую маркизу, в частный дом для умалишенных.
Он сомневался, что Джеймс Роуз охотно подписал бы с ним бумаги, если бы знал о его слабоумной матери. Но Майкл никому о ней не рассказывал. Его мать всегда предпочитала Лондону загородную жизнь. Правда о ее состоянии была бременем, которое трудно выносить одному.
Майкл старался забыться с какой-нибудь женщиной, находя утешение в ее аромате, в ее мягкости, в ее сердце.
Майкл подумал о своей жене с роскошными изгибами тела, которые могли бы дать такое забытье. Он вспомнил соблазнительные тени, которые видел прошлой ночью под ее пеньюаром. Как ему хотелось пройтись языком по ее соблазнительной плоти…
Майкл простонал, когда представшие перед его мысленным взором плотские сцены заставили напрячься его тело. Однако удовлетворения он не увидит ни в этот день, ни в эту ночь. Ему придется искать другой способ, чтобы справляться со своими демонами до того времени, пока не заслужит ее благосклонности.
– Стой! – крикнул Он кучеру, когда они проезжали мимо ювелирного магазина.
Майкл вышел из кареты.
– Подожди здесь, я не задержусь.
Уверенным шагом он двинулся сквозь шумную толпу и прошел до ювелирной лавки. Здесь он обычно покупал многочисленные подарки для любовницы. Но только сейчас подумал: нравились ли ей его подарки или она просто притворялась? Вряд ли его жена станет носить то, что он дарил любовнице. У жены наверняка более изысканный вкус. Майкл зашел в ювелирную лавку.
– Добрый день, милорд. Рад вас видеть.
– Добрый день, сэр.
– Слышал, вы недавно обвенчались. Примите мои поздравления.
– Благодарю. – Майкл подумал, что ему следует выразить скорее сочувствие, нежели поздравлять.
– Вам нужно что-то особенное для вашей супруги? У нас есть кое-что достойное украсить шею маркизы.
Майкл представил себе, как надевает ожерелье на шею Кейт, застегивает его сзади, прижимает губы к шее, целует ее ушко, вдыхает ее аромат…
Поттертон показал ему несколько ожерелий, которые сверкали бриллиантами, изумрудами и сапфирами, но Майкл не знал любимый цвет Кейт, а тем более – ее предпочтения в ювелирных украшениях. Но ему почему-то казалось, что Кейт будет так же рада подарку, как и любовница. Он вспомнил, что в день венчания на Кейт было жемчужное ожерелье. Жемчуг. Белый цвет. Может, именно этот цвет ее любимый? В магазине только бриллианты были белые… И еще серебро. А может, подарить ей еще одно жемчужное ожерелье? Или камею?
– Вы хотите представить себе, что предпочла бы ваша супруга, милорд?
– На этот раз я здесь не для покупок. – Майкл сиял перчатку с правой руки, стянул с безымянного пальца кольцо и положил на прилавок. – Сколько вы дадите мне за это кольцо? Оно принадлежало моему отцу.
Поттертон с трудом скрыл удивление и, наклонившись вперед, негромко произнес:
– Милорд, ваши долги здесь полностью оплачены.
– Я знаю, но мне нужны деньги на некоторые личные траты.
Брови Поттертона поползли вверх.
– Ах да. Понимаю.
Майкл в этом сомневался. Похоже, хозяин магазина решил, что ему нужны деньги для любовницы.
– Вы не смогли бы пройти в заднюю комнату, милорд, для небольшого частного дела?
Поттертон взял кольцо, и Майкл проследовал за ним в заднюю комнату. Поттертон сел за стол, поднес к глазу лупу и начал внимательно изучать кольцо.
– Прекрасная работа, – пробормотал он. – Но я могу заплатить вам всего несколько фунтов. – Он положил лупу на стойку. – Уверен, для вас это кольцо стоит много больше.
Так оно и было. Оно стоило в десять, в сто раз больше.
– Я согласен на любую сумму.
– Как пожелаете, милорд, – с удивлением произнес Поттертон.
Майкл вышел из магазина, чувствуя себя богачом. Хотя деньги невелики, но получить их было нелегко. Майкл забрался в карету.
– Остановите у первой кондитерской, которая встретится по пути.
– Слушаюсь, милорд.
Карета тронулась с места. Майкл откинулся назад с чувством удовлетворения. Его первой покупкой станет коробка шоколада, который он подарит сегодня вечером жене, когда пожелает ей доброй ночи. Шоколад не имеет множества цветов, так что здесь он в цвете не сможет ошибиться. Возможно, если он купит достаточно большую коробку…
– Нет, погоди! Остановись здесь!
Не успела карета остановиться, как Майкл выскочил из нее и направился к лавке портного. Женщина за стойкой улыбнулась ему:
– Добрый день, сэр.
– Добрый день. Я хотел бы приобрести платье для жены, но мне нужно что-нибудь необычное, поскольку она сама необычная. – Он победно улыбнулся, решив, что его жена не относится к тем, кто удовлетворился бы обыкновенными цветами. Нет, она сделала бы ему выговор, если б он не угадал с цветом. Но есть люди, которые знают все любимые женщинами цвета, – это портные.
– У вас есть список всех используемых для ткани цветов?
Глава 7
Сидя в кресле в своей спальне, Кейт открыла самую большую коробку шоколада, которую она когда-либо видела. Муж пришел пожелать ей доброй ночи и принес удивительный набор шоколадок самых разных видов.
– Просто не знаю, что сказать, – произнесла она, глядя на него снизу вверх.
– Чтобы их купить, я не использовал твоих денег. У меня есть небольшой запас, который я оставил на черный день, а поскольку у меня именно такое время, я счел нужным использовать этот запас.
– Этот твое замечание уменьшило удовольствие от подарка.
Майкл взялся за столбик кровати. Она видела, что в нем идет внутренняя борьба. В конце концов он поднял на нее глаза. Кейт ожидала, что он попытается улыбнуться. Однако вместо этого он лишь буркнул:
– Сливовый.
Кейт удивленно уставилась на него. Может, он проголодался?
– Сливовый?
– Цвет. Похоже, я опять промахнулся? Тогда доброй ночи.
Она с удивлением смотрела, как Майкл вышел из комнаты, хлопнув дверью. Кейт рассмеялась и никак не могла остановиться. Неужели он считает, что для завоевания ее сердца ему достаточно назвать правильный цвет?
Но когда ее взгляд упал на коробку, веселое настроение мигом исчезло. Он хотел узнать правильный цвет и принес ей шоколад. Боже, он пытается! Она заставила его делать это. Но она вовсе не ожидала, что он и в самом деле начнет угадывать цвет, чтобы снискать ее благосклонность. Вступая в брак, она хотела, чтобы он удовлетворился деньгами; Кейт забыла, что мужчины жаждут постели.
И Майкл, разумеется, отчаянно хотел того же. Она открыла книгу и вынула письмо, доставленное ей в полдень. Это было ее первое официальное письмо со времени венчания. На нем стояла пометка «Достопочтенной маркизе Фолконридж». Теперь Кейт поняла истинный смысл письма, когда вынула его, чтобы перечитать еще раз.
Мадам, прошу Вас простить меня за мое нетерпение. Однако, я думаю, вы найдете интересным, что маркиз нанес мне в полдень визит и продал кольцо своего отца за несколько фунтов стерлингов. Я полагаю, что кольцо имеет большую ценность для семьи, и эта ценность много превышает заплаченную мной сумму. Я не буду выставлять кольцо на продажу сорок восемь часов. Не сделает ли ваша светлость на этот счет мне каких-либо предложений? Я ожидаю ваших указаний.
Имею честь оставаться покорным слугой вашей милости,
Томас Поттертой.
Ей это письмо показалось крайне интересным. Почему Фолконридж отправился продавать отцовское кольцо? Чтобы купить ей шоколад?
Как нелепо!
И как трогательно!
Он продал кольцо не для того, чтобы заплатить долги, а ради нее. Возможно, у него была и другая цель. Может быть, он использовал деньги для чего-то еще. Впрочем, разве не сказал он только что, на что потратил деньги?
Кейт прошла через комнату к письменному столу и опустилась на стул. Потом взяла лист бумаги с монограммой из ее собственных инициалов, подарок от Дженни, и начала писать.
Моя дорогая сестра, как ты знаешь, мы с мужем завтра отправляемся в фамильное имение. У меня в Лондоне остается несколько незаконченных дел, придется передоверить их тебе. Я хочу, чтобы ты нанесла визит одному ювелиру. Его письмо вложено вместе с моим. Прошу тебя, приобрети кольцо, которое, как он написал, имеет большую ценность для семьи, и побереги его до моего возвращения в Лондон. Верю, что этот секрет останется между нами, поскольку не могу представить, чтобы моему мужу пришлось расстаться со столь ценными вещами за столь малую сумму. Для постороннего человека это кольцо значило бы много меньше, чем для Фолконриджа. С нетерпением жду нашего совместного путешествия, которое даст нам возможность лучше узнать друг друга.
Всегда любящая тебя Кейт.
Садясь в экипаж, Кейт кипела от гнева. Одна. Совершенно одна. Словно с ней стыдно ехать вместе, словно она не заслуживает чьего-либо общества.
Хотя экипаж имел отличные рессоры, он подпрыгивал слишком сильно, чтобы давать возможность читать, шить или сочинять письмо к сестре, описывая свое разочарование. Поэтому Кейт оставалось лишь смотреть на меняющийся пейзаж за окном. Ее супруг ехал впереди на великолепной черной породистой лошади.
Кейт не чувствовала бы себя столь одинокой, если бы не разыгравшаяся буря. Небо затянули зловещие черные тучи, сверкала молния, гремел гром. Может, разбушевавшаяся стихия заставит маркиза сесть в экипаж? Однако Майкл лишь набросил на плечи плащ, надел другую шляпу, с более широкими полями, и продолжил путь верхом.
Неужели он так разгневан, что даже не желает сидеть рядом с ней?
Неужели он не понимает, что пока не завоюет ее сердце, она не ляжет с ним в постель?
Она знала, что ему нужен наследник, но прошлой ночью она опять ему отказала. Возможно, после этого он решил не спешить с новым владельцем титула.
Кейт плохо переносила одиночество, а в экипаже она не могла даже читать.
Путешествие казалось долгим и мучительным. Кейт могла бы по крайней мере приказать своей горничной поехать с ней, но служанка следовала в другом экипаже вместе с камердинером, которого она наняла для супруга, и двумя лакеями, необходимыми для переноски вещей от экипажа к экипажу. Мать учила ее, что слуг никогда не бывает слишком много, и хотя у женатых джентльменов обычно нет камердинера, Кейт не собиралась взваливать на себя обязанности по одеванию мужа или приведению его одежды в порядок. Видимо, он не сел с ней в экипаж только потому, что она опять отказала ему прошлой ночью?
Если Фолконридж думает, что может полностью ее игнорировать, то он ошибается. Ей следовало взять с собой Дженни, но той хотелось посетить несколько балов, чтобы встретиться с кое-какими герцогами. Кейт была уверена, что еще до окончания сезона Дженни выскочит замуж за герцога.
Возможно, Кейт следовало дождаться свадьбы Дженни, а потом уже самой выходить замуж.
Однако в настоящий момент Кейт желала лишь одного: чтобы муж сел в экипаж.
Она была благодарна судьбе, когда с приближением вечера они остановились у таверны. Дождь лил, не переставая, и Майкл промок до нитки.
Он передал Кейт еду. Хлеб и сыр на вкус напоминали опилки. Проглотить их было невозможно.
Дверь экипажа открылась. Муж стоял перед ней, струйки дождя стекали с полей его шляпы. Почему он не дрожит от холода? Не успела Кейт выйти из экипажа, как Майкл произнес:
– Прежде чем заказывать здесь комнаты, мне следовало оплатить прежние счёта.
– Разумеется. Сколько это может стоить? – Кейт открыла ридикюль.
Майкл назвал сумму, и она уставилась на него в изумлении:
– Ты сделал очень много поездок.
– Это верно.
Как всегда, он был мрачен и несловоохотлив. Она вручила ему деньги.
– Если понадобится, у меня в чемодане есть еще.
– Будем надеяться, что не встретим разбойников.
– Они обычно не берут чемоданы.
– Но роются в них в поисках ценностей.
– Мы не можем обсудить это позже? Я замерзла.
– Конечно. Мои извинения. Незбитт ждет с зонтиком. – Фолконридж протянул руку в перчатке, и ее ладонь скользнула в его ладонь. Кейт вышла из экипажа, и недавно нанятый камердинер быстро раскрыл над ней зонтик.
Оказавшись в таверне, Кейт остановилась перед пылающим камином. Фолконридж отправился поговорить с владельцем. В столовой, видневшейся из приоткрытой боковой двери, было много народу. Прошло несколько минут, прежде чем Фолконридж вернулся.
– Нам повезло. У них есть две спальные комнаты и отдельная столовая комната, которые мы можем снять. Но я должен высушить хоть немного одежду. Поэтому ужин подадут не раньше чем через полчаса.
– Ты сам виноват, что вымок до нитки. Надо было ехать со мной в экипаже.
– Что ты сказала?
Кейт с досадой подумала, что говорит как обидчивый ребенок. И прозвучали ее слова так, словно она безумно желала ехать с ним, а он предпочел ей компанию лошади. Кейт махнула рукой:
– Не обращай внимания. Мне тоже нужно освежиться.
Он помог ей подняться по лестнице и провел по второму этажу, после чего открыл дверь.
– Твоя комната. Я буду в соседней после того, как поговорю со слугами. Они скоро принесут багаж.
Майкл ушел. Кейт прошла в комнату, бросила взгляд на кровать с четырьмя столбиками, радуясь, что в таверне оказались свободными две комнаты. Придет ли он сегодня ночью? И что ей делать, если он назовет ее любимый цвет?
Майкл сидел у камина, завернувшись в одеяло, и никак не мог согреться. Однако он нисколько не жалел, что всю дорогу ехал верхом, а не в душном экипаже.
– Вам нужно выпить что-нибудь согревающее, милорд, – произнес Незбитт.
Майкл поморщился при виде чашки чая, но все же выпил его, поскольку очень озяб.
– Виски тоже неплохо согревает.
– Может, принести немного?
– Нет, я уже отказал своей жене полчаса назад. Не думал, что так трудно будет согреться.
– Вы не все время грелись, милорд.
Майкл еще не привык, что у него есть камердинер. Когда-то он охотно пользовался услугами камердинера, но со временем привык все делать сам. Но жена полагала, что человек его статуса должен иметь личного слугу, и Майкл согласился. Ему надоело спорить с женой по пустякам.
К счастью, она не стала упрекать его в том, что Обсидиану он купил дополнительную порцию овса и соломы. Мерин был отличный, черный как ночь.
Черный. Майкл не думал, что этот цвет тоже может быть любимым у женщины. Но возможно, его жена предпочитает именно черный. Майкл улыбнулся.
– Вы чувствуете себя лучше, милорд?
– В самом деле. А сейчас помогите мне подготовиться к ужину.
Камердинер сделал это в рекордное время, почти точно успев к сроку, в который назначил ужин. Горничная Кейт, Хлоя, открыла дверь и сделала книксен.
– Милорд, миледи будет ужинать у себя в комнате.
– Она плохо себя чувствует?
– Не знаю, милорд.
– Мне надо с ней поговорить.
Он прошел мимо горничной, которая показалась ему какой-то особенно нервной. Возможно, так на нее подействовала буря. Его жена сидела на стуле в дальнем конце комнаты и читала.
– Ты плохо себя чувствуешь? – спросил Майкл.
– Нет, просто предпочитаю есть у себя в комнате, – ответила Кейт, даже не взглянув на него.
– Для нашего удовольствия здесь приготовлена отдельная столовая. Не хочешь же ты сказать, что я буду есть там один?
Наконец Кейт подняла на него взгляд. Майкла удивило выражение обиды в ее глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23