– А ты был?
– Нет.
– А была у тебя женщина, на которой ты хотел бы жениться? Не считая меня.
– Нет.
– Но тебе явно не нравится тема нашего разговора.
– Не вижу нужды рыться в нашем прошлом.
– Однако ночью ты охотно рылся в моем.
– Это другое дело.
– Как это? Я не обязана отвечать на какие-либо вопросы.
Кейт поймала себя на том, что улыбается. Когда кучер повернул в парк, она решила сменить тему разговора, от которой им обоим было не по себе.
– Цветы в английских садах выглядят прелестно, – произнесла Кейт.
– Полагаю, у тебя есть любимый цветок, и мне следует угадать, какой именно, чтобы доказать…
– Незабудка. – Она опустила глаза на лежавшую на коленях книгу, размышляя над тем, почему им так трудно узнавать друг друга. – Мне нравится незабудка.
– Это потому, что синий цвет твой любимый?
Она застенчиво посмотрела на него:
– Есть и другие синие цветы. Кроме того, я думала, что ты скажешь «голубой».
Он усмехнулся:
– Думаю, сейчас догадался. Если твой любимый цвет не синий, тогда почему ты выбрала незабудку?
– Из-за ее названия. Этот цветок символизирует то, что никогда не забывается.
Майкл отвернулся, но Кейт успела заметить в его глазах выражение печали.
– Да, – тихо произнес он, – тому, кого забыли, мало радости.
– Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь забыл тебя.
Он снова повернулся к ней:
– Я сделаю все, что в моей власти, чтобы ты меня не забыл.
Она увидела, как вспыхнул огонь в его глазах, и отвернулась. Ей подумалось, что забыть такого человека просто невозможно.
Увидев из окна джентльмена рядом с лошадью, Кейт спросила:
– Это Пембертон?
– По-моему, да. А что?
– Дженни сказала, что не сможет сопровождать меня потому, что отправляется с ним в парк. Как странно.
– Возможно, она имела в виду что-то другое – или, возможно, они поедут позже.
Возможно.
Однако Кейт не покидала смутная тревога. «О, Дженни, пожалуйста, не сделай какой-нибудь глупости!»
– С тобой все в порядке? – спросил Фолконридж.
Она с улыбкой кивнула:
– В порядке.
Кейт не хотела попадать под обаяние своего мужа, однако поняла, что это ей не удалось. Они говорили совсем мало, когда ехали через различные парки, однако Майкл немного рассказал ей о своих школьных годах, а она ему – о своих. Она даже призналась, насколько сильно завидовала Джереми из-за того, что он имел возможности посещать университет.
– Но нужна ли мужчине образованная жена? – рискнул спросить Майкл.
Кейт тут же устроила ему разнос. Она давно собиралась присоединиться к движению суфражисток. Теперь, когда к ее финансовому статусу прибавился титул, у нее появились большие возможности.
Однако она должна была себе признаться, что, когда стояла в своей спальне и смотрела в окно, женские права занимали ее меньше всего.
После ужина, прежде чем разойтись по своим спальням, Майкл сказал, что перед сном придет пожелать ей спокойной ночи, и добавил с многозначительной улыбкой:
– Точнее, покажу тебе пожелание доброй ночи.
Оказавшись у себя в спальне, Кейт направилась было к кровати, но затем подошла к окну. Пусть он не думает, что она ждет его прихода.
Но, Боже милосердный, она ждала. Ее соски затвердели при одной только мысли, что Фолконридж войдет в ее комнату. Кейт подошла к креслу, опустилась в него, потом встала и снова подошла к окну. Почему он готовится ко сну дольше, чем она?
В этот вечер она не стала тратить время на то, чтобы завязать волосы тесьмой. Не очень заботилась она и о том, чтобы полностью застегнуть все пуговицы на ночной сорочке.
Она снова подошла к кровати, взбила подушку и замерла, когда дверь наконец открылась. Фолконридж был облачен в тот же самый халат, что и накануне.
Он обошел угол кровати мягко, словно какая-нибудь большая кошка. Кейт повернулась к нему, когда он подошел ближе, протягивая руку мимо нее…
– Свет можно не гасить, – едва слышно произнесла Кейт.
Майкл посмотрел на нее с удивлением:
– Я могу закрыть глаза.
Казалось, он обдумывал эту странную прелюдию к любовной игре. Кейт не стала признаваться, что хочет оставить свет, чтобы смотреть на него и на все, что он с ней делает.
Она хотела забраться в постель, но он мягко взял ее руку.
– Не сейчас.
Кейт видела, как его взгляд медленно перешел с ее глаз на ее губы и замер. Облизав губы, она заметила, что его глаза округлились, а ноздри раздулись. Он собирался ее поцеловать. Она была уверена в этом. Когда он наклонил голову, она закрыла глаза и подняла подбородок, чтобы их губы могли встретиться…
Но Майкл поцеловал ее в подбородок. Этот поцелуй возбуждал и дразнил. Она почувствовала, что теплая волна идет от подбородка вниз, к большим пальцам ног. Шея была словно в огне. Он не спешил и не торопился, словно у них впереди была вся ночь.
Руки Кейт скользнули под его халат и ощутили тепло его кожи. Майкл застонал. Кейт подумала, что эти звуки были самой прекрасной симфонией, которую она когда-либо слышала. Как она раньше не догадалась, что может играть на нем так же, как на пианино?
Она внимательно смотрела сквозь полуопущенные ресницы на то нетерпение, с которым он расстегивал ее сорочку.
Она чувствовала, какую власть обрела над ним. Майкл смотрел на нее с восхищением, и под его взглядом Кейт чувствовала себя редкой красавицей.
Кейт освободилась от ночного одеяния и снова двинулась к кровати.
– Не торопись. – Голос Майкла прозвучал хрипло.
Не торопиться? Неужели он не понимает, что она едва стоит на ногах и в любой момент может рухнуть на пол? Ей следовало бы стыдиться, что она стоит перед ним обнаженная, но в его взгляде не было и намека на похоть. Он смотрел на нее как на произведение искусства.
Их взгляды встретились. Ее рука скользнула ниже, пока не оказалась на его талии, задержавшись на поясе, державшем халат.
Фолконридж опустил руки под ее руками и с легкостью развязал пояс. Затем повел плечом, и халат соскользнул вниз. Теперь Майкл стоял перед Кейт абсолютно обнаженный. Он был поистине великолепен.
Проведя руками вверх по его груди, она закрыла глаза, ожидая, что он перенесет ее в постель. Но вместо этого почувствовала, как по ее телу движутся его губы и его руки, заставляя ее трепетать от желания. Он целовал и гладил ее, его губы двигались по округлости ее груди и дальше вниз.
Он скользнул губами по углублению ее бедер. А когда стал целовать ее в интимные места, ее охватила бешеная страсть. Кейт впилась пальцами в его плечи, пытаясь привлечь его губы к своим. Повернув ее, Майкл мягко толкнул ее на кровать. Она опустилась на край, а он продолжал свое путешествие вверх по ее телу, после чего положил ее на постель.
Стоя между ее ног, он вошел в нее и начал толчки с такой свирепой решимостью, словно его тело было готово взорваться, как и ее. Она сжимала его, удерживая в себе, ее ноги обхватили его талию. Она не отрывала глаз от происходящего, и это все сильнее возбуждало ее. Они взлетели на вершину блаженства одновременно. А когда спустились с нее, Майкл накинул на Кейт ночную рубашку.
– Доброй ночи, – хрипло произнес он, поднялся с постели и покинул ее спальню.
Кейт прижала ночную рубашку к груди, словно тряпичную куклу, с которой в детстве спала. Почему он не остался с ней? Почему ушел, оставив ее в полном одиночестве?
Майкл смотрел на пустую постель своей спальни. Спать не хотелось.
Он чувствовал себя бесконечно одиноким. Ему хотелось, чтобы Кейт лежала рядом, в его объятиях, чтобы он слышал ее дыхание.
Когда она смотрит на него, видит ли она его или пытается представить себе кого-то другого?
Он женился на деньгах, но теперь готов отказаться от них, чтобы Кейт хотела именно его – хотя бы раз.
Глава 16
На балу в Стоунхейвене собралось больше народа, чем когда-либо в этом сезоне.
Кейт уже станцевала с мужем один танец и с нетерпением ждала следующего. Ей нравилось, как он на нее смотрит: казалось, он ценит ее все больше и больше. Она и сама начинала ценить его. Временами он бывал мрачен и по-прежнему не очень охотно рассказывал о себе, но она должна была признать, что интимность, которую они пережили в постели, похоже, их сблизила. Теперь он часто стоял у нее за спиной, когда она за столом просматривала счета, и отмечал, что именно нужно купить. Иногда его щека почти касалась ее щеки, заставляя Кейт теряться в догадках, не находит ли он удовольствие в том, что мучает ее своей близостью.
– Почему ты покраснела? – спросила Дженни. Кейт помахала веером из слоновой кости.
– Здесь очень жарко.
– Я собираюсь выйти на воздух проветриться. Не хочешь ко мне присоединиться?
– С удовольствием.
Дженни взяла Кейт под руку.
– Сезон близится концу, и я ужасно по тебе скучаю.
– Уверена, тебя будут приглашать на вечеринки все соседи по округе.
– Я предпочла бы провести некоторое время в твоем поместье.
Они вышли на веранду.
– Я была бы этому рада, но мне нужно несколько месяцев, чтобы привести все в порядок.
– О, Кейт, меня все это не волнует! Я приеду к тебе, а не для того, чтобы проверить твою способность управляться с поместьем. – Внезапно Дженни остановилась на покрытой гравием дорожке и оглянулась через плечо. – О, дорогая, я кое-что забыла! Иди без меня. Я тебя догоню.
Кейт не успела спросить, что именно ее сестра забыла, как Дженни уже спешила к террасе. Кейт подумала – не вернуться ли ей в зал для балов, но на дворе была чудная ночь с легким туманом и гости прогуливались по дорожкам. Почему она должна быть исключением?
Хотя если бы она знала, что Дженни ее покинет, то попросила бы присоединиться к ней Майкла. Ей стала нравиться его компания, даже когда он молчал. Когда он был поблизости, она чувствовала себя в безопасности. Единственное, чего она не могла понять, – это почему он ее никогда не целует. И почему не спит в ее постели. Он желал ей доброй ночи и тотчас же уходил. А она хотела, чтобы он остался. Однако просить его об этом не стала.
– Привет, дорогая!
Кейт вздрогнула от неожиданности, обернулась и увидела Уэсли. Он пальцем манил ее к себе, приглашая за увитую розами решетку. Кейт украдкой обернулась, задержавшись взглядом на месте, где ее оставила Дженни. Не устроила ли эту встречу ее сестра?
– Я хочу сказать всего, пару слов, Кейт, – прошептал Уэсли.
Кейт видела, что он прибыл на бал со своей женой, и даже немного поговорила с ними обоими, недоумевая, почему Уэсли на ней женился. Разумеется, из-за денег. Привлекательной ее нельзя было назвать. Скорее, дурнушкой. Кейт подумала, что в постели Уэсли представляет, будто рядом с ним не Мелани, а она.
Кейт с неохотой подошла к Уэсли.
– Это совершенно не подхо…
Он стал целовать ее, словно они все еще были женаты, словно он имел на это право и до сих пор любил ее, словно от этого зависело все его счастье.
Он делал это с такой интимностью, какую она никогда не получала от мужа. Майкл занимался с ней любовью, но никогда не целовал ее в губы. Он целовал ее шею, грудь, бедра, даже большие пальцы ног. Он не прижимался губами к ее коже, никогда не проникал языком ей в рот.
Отстранившись от нее, Уэсли обхватил ее лицо ладонями.
– Я отчаянно по тебе скучаю.
Кейт смотрела на него, тяжело дыша.
– Ты забыл, что я замужем?
– Твое замужество сделало меня несчастным. Мелани, да благословит ее Господь, не ты.
– Но ты знал это, когда на ней женился.
– Да, но ни у меня, ни у тебя не было выбора. Твоя мать все решила за нас. Никогда ей этого не прощу.
– Не только мать виновата. Пока ты не женился, был шанс, что я уговорю их. Но ты не стал ждать.
– Да, я поспешил. Твоя мать не давала мне возможности даже повидать тебя. Возвращала все письма.
– Ты мне писал?
– Конечно. Я думал, что смогу быть счастливым с Мелани. Но у нее не было твоего огня. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь, Кейт, мы будем встречаться, не обязательно сочетаться браком…
– Уберите руки от моей жены, сэр, если не хотите, чтобы я их переломал.
Кейт обернулась и увидела мужа. Он весь кипел от ярости.
– Майкл…
– Сударыня, вам лучше не вмешиваться.
Уэсли вдруг рассмеялся:
– Вы не имеете на нее прав.
– Она моя жена.
– Только потому, что ее отец предложил больше денег, чем остальные.
Кейт ушам своим не поверила.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Он не говорил тебе? Он выставил себя на аукцион среди самых богатых американцев, у которых были дочери на выданье.
Кейт повернулась к Майклу:
– Не понимаю. Отец говорил, что ты просил моей руки…
– Лишь после того, как удостоверился, что твой отец даст больше денег, чем остальные.
Кейт хотела, чтобы Уэсли замолчал, чтобы Майкл отрицал обвинения. Чтобы он сказал хоть что-нибудь, не важно что. Или громко рассмеялся. Или дал Уэсли пощечину.
– То, что он сказал, правда?
Даже в слабом свете фонарей она видела на лице Майкла внутреннюю борьбу. Он не решался ни признаться во всем, ни отрицать. Эта борьба была для нее достаточно ясным ответом. Глаза Кейт наполнились слезами.
– Ты приглашал людей, которые предлагали за тебя цену?
– Он приглашал, – произнес Уэсли.
– Откуда ты знаешь?
– Отец Мелани был одним из тех, кого он приглашал на аукцион.
– Мой отец не беспокоился, что я останусь без жениха… Он не стал бы себя так унижать… – Она посмотрела на Фолконриджа: – Я знала, что в этом деле замешаны деньги, но не представляла себе, что только деньги тебя и интересовали.
– Кейт…
– Иди к черту.
Она поспешила прочь из сада и, обойдя дом, направилась к воротам. Скоро она оказалась на кольцевой дороге, где экипажи ждали своих владельцев. Вытирая слезы, Кейт стала искать кучера Фолконриджа. Она должна покинуть это место, уехать отсюда прочь…
Когда наконец она нашла экипаж, лакей открыл перед ней дверцу.
– Отвезите меня к отцу, – приказала она, забираясь внутрь.
– А как его светлость?
– Он не поедет.
Даже несмотря на то что дом ее родителей находился недалеко, поездка показалась ей вечностью. В ее голове вспыхивали воспоминания: свадьба, испуганное выражение лица Фолконриджа, когда она упомянула, что он просил ее руки, как они вместе смеялись, его руки и губы…
Кучер остановил экипаж, и Кейт распахнула дверцу, не дожидаясь, когда это сделает лакей. Если бы она не боялась оступиться и сломать шею, то выскочила бы из кареты. Но вместо этого ей пришлось ждать помощи лакея.
Стремительно поднявшись по ступенькам, она начала барабанить в дверь. Как только дверь открылась, Кейт прошла мимо дворецкого.
– Миледи…
– Где мой отец? В библиотеке?
– Да, миледи. Я доложу о вас…
– Не нужно докладывать.
Отец находился именно там, где она и предполагала: он сидел за рабочим столом, глядя в расходные книги сквозь облако сигарного дыма. При ее появлении он поднял глаза, и они округлились. Потом сузились, брови сошлись на переносице, когда он стал медленно подниматься.
– Кейт, что случилось? Почему ты приехала среди ночи?
– Ты предлагал за него цену?
Отец устало опустил плечи, но почти тотчас же выпрямился.
– Черт побери, я думал, Фолконридж – человек слова.
– Человек слова?
– Этот аукцион держался в строжайшей тайне. Не думал, что ты когда-нибудь о нем узнаешь.
– Фолконридж мне ничего не говорил. Сказал Уэсли.
Глаза отца сузились еще больше, когда он взял сигару и сделал глубокую затяжку.
– Джефферс, – наконец произнес он. – Я начну против него дело за нарушение условий контракта.
Кейт сделала шаг ближе к рабочему столу, поставила на него руки и наклонилась вперед.
– Не могу поверить, что человека, выставившего себя на продажу, как… изысканную фамильную вещь, ты счел достойным жениться на твоей дочери.
Отец протянул руку и поднял крышку резного деревянного ящика, в котором хранились сигары.
– Хочешь одну?
Это был их секрет, ее тайное удовольствие. Кейт провела много часов, просматривая книги со своим отцом и пуская дым из сигары, словно она была не дочерью, а сыном. Но сейчас она покачала головой. Сегодня она была не в настроении участвовать в их маленьком ритуале.
Он прошел к шкафчику со спиртными напитками и плеснул виски в два стакана. Принес стаканы и протянул один Кейт:
– Тебе понравится. Садись, Кейт.
– Папа…
– Возьми виски и сядь, дорогая.
Она повиновалась. Отец поставил свой стул рядом с ее достаточно близко, чтобы в случае необходимости взять ее за руку. Отец сильно постарел.
– Отцу не полагается иметь любимчиков среди своих детей, – начал он. – Но Бог знает, ты знаешь, твоя мать знает, дьявол, Дженни и Джереми знают, что ты была моим любимым ребенком.
– Если ты любил меня так сильно, то почему не позволил остаться в браке с человеком, которого я любила? Ты сказал, что он охотник за приданым. Но как тогда назвать человека, который выставил себя на аукцион?
– Честным человеком, Ты должна это понять, Кейт, Человек честно говорит то, о чем думает, что он хочет и что предлагает.
– Я не хочу это понимать, – буркнула она, потом отпила виски и ощутила, как обжигающая жидкость прокатилась по языку и пошла вниз, в горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23