– Вы правы. Чем быстрее мы покончим с этой пародией на суд, тем лучше. У меня, например, есть занятия поинтереснее.
– Советую подсудимой придержать язык, если она не хочет, чтобы ее обвинили в неуважении к суду, – холодно произнес товарищ Падорин. – В-третьих, вы обвиняетесь в содействии упадочничеству в театральном искусстве, а следовательно, и распространению империалистической пропаганды, за что приговариваетесь к штрафу в двадцать тысяч рублей. – Он бросил на Сенду взгляд поверх своих блестящих круглых очков, желая удостовериться, станет ли она оправдываться.
Но Сенда молча смотрела на него и могла поклясться, что на лице его промелькнуло разочарование.
– В-четвертых, за эксплуатацию народа вы приговариваетесь…
– Ради Бога, избавьте меня от этой бессмысленной тарабарщины, – простонала она, разводя от безысходности руками. – Если вы пришли за тем, чтобы украсть у меня деньги и драгоценности, возьмите их и убирайтесь.
– Как я уже говорил, до того как вы так грубо прервали меня, по четвертому обвинению за угнетение народа вы приговариваетесь к двадцати пяти тысячам рублей.
Сенда закатила глаза.
– В-пятых, за связь с преступниками, кои до сегодняшнего дня составляли так называемый правящий класс, вы приговариваетесь к штрафу в сорок тысяч рублей.
– Полагаю, – сухо заметила Сенда, – вы в самом деле верите в то, что восстанавливаете справедливость.
– Властью, данной мне нашим местным советом, да. Она глубоко вздохнула. В ее глазах сверкнул вызов.
– Кто вы такой? Студент юридического факультета, провалившийся на выпускных экзаменах?
Лицо мужчины побагровело от ярости.
– Ах ты блядь! – вскричал он и, размахнувшись, снова ударил ее, но на этот раз она удержалась на ногах; только ее голова откинулась в сторону.
Не обращая внимания на звон в ушах, Сенда медленно повернулась и ядовито улыбнулась ему, не сводя глаз с его лица, в то время как ее рука мягко дотронулась до щеки, от чего кончики пальцев стали липкими от крови. Это была пусть и небольшая, но все же победа. Несмотря на боль, она чувствовала себя намного лучше. Вероятно, она оказалась права насчет него. Не было никаких сомнений в том, что она задела его за больное.
– Я серьезно отношусь к своим обязанностям, – ледяным тоном объявил Падорин, всеми силами сдерживая гнев. – Предупреждаю, товарищ Бора, что вам лучше придержать язык.
– Я вам никакая не товарищ Бора, – холодно отозвалась она. – Меня зовут мадам Бора.
– Теперь в России все равны. Больше не существует никаких классовых различий.
– Неужели? Тогда зачем вы здесь – просто для того, чтобы терроризировать меня?
Он с трудом заставлял себя сохранять хладнокровие.
– Согласны ли вы, товарищ Бора, заплатить штраф общей суммой в сто пять тысяч рублей, налагаемый на вас революционным комитетом?
Сенде ничего не оставалось делать, как рассмеяться.
– Под дулами пяти винтовок у меня просто нет другого выхода.
– Это, несомненно, мудрое решение.
– Однако я не держу дома даже небольшой части этой суммы. А, как вам хорошо известно, банки, кажется, устроили себе выходной.
– У нее есть драгоценности! – вспылила Поленька, глаза которой жадно горели. – Такие роскошные драгоценности, что от одного их вида замирает сердце! Вы бы видели! – Закрыв глаза, она мысленно представила себе их, и ее толстые крестьянские пальцы непроизвольно потянулись к шее. – Они не уступают драгоценностям немки. Рубины размером с голубиные яйца. Изумруды в оправе филигранного…
– Достаточно, товарищ Петрова, – суровым тоном прервал Поленьку Падорин. – Нет необходимости вдаваться в подробности.
Рука Поленьки опустилась вниз, и она обворожительно улыбнулась.
– Я вовсе не превозношу их достоинства, товарищ Падорин. Напротив, я просто выполняю свой долг, рассказывая вам…
– Да ты просто маленькая дрянь, воровка, интриганка, ищейка и доносчица! – прошипела Сенда, обращаясь к Поленьке. – Значит, вот почему ты так хотела работать у меня. Просто для того, чтобы вынюхивать, какие у меня есть ценности.
– Я никакая не воровка.
– Да? А где же тогда деньги на продукты, с которыми ты сбежала?
– Они пошли на доброе дело, – заливаясь краской, скороговоркой ответила Поленька. – Они накормили голодные желудки.
– Ты, несомненно, говоришь о своем собственном, в то время как желудок моей дочери остался пустым.
Поленька сверкнула глазами на Сенду.
– Что знает этот избалованный ребенок о голоде? Она достаточно пожила хорошей жизнью.
Сенда обернулась к Дмитрию.
– А где моя лошадь и коляска? Я уже несколько дней их не вижу. Ты случайно не знаешь, куда они запропастились?
Дмитрий отвел взгляд в сторону, но Поленька торжествующе воскликнула:
– Они были реквизированы революционным комитетом! Все теперь принадлежит народу!
– Насколько я понимаю, «народ» – это вы?
– Ах ты сука, – фыркнула Поленька.
– Довольно! – приказал Падорин, прекращая спор. Он посмотрел на Сенду и, понизив голос, сказал: – Мы забираем драгоценности в счет взыскиваемого с вас штрафа. Где они?
– Если вы так сильно желаете их украсть, почему бы вам самим не найти их? Возможно, окажется, что они хранятся в банковском сейфе.
– Неправда! – закричала Поленька. – Она хранит их в потайном дне ящика своего туалетного столика. Я принесу их. – Она направилась в сторону спальни, но Падорин схватил ее за руку.
– Не так быстро, – сказал он, кивая одному из своих приятелей. – Евгений, проверь ящик.
Поленька сердитым взглядом проводила отправившегося за драгоценностями Евгения.
– В чем дело, Поленька? – сладким голосом спросила Сенда. – Разве они не доверяют тебе? Возможно им известно, что ты постаралась бы прикарманить большую их часть?
– Заткнись! – взревела Поленька, подняв для удара руку.
Сенда решила, что у нее нет ни малейшего желания выносить еще одну пощечину, и схватила Поленьку за запястье.
– Вот тебе на! Какие мы храбрые! – тихо проговорила она.
– Я же сказала, чтобы ты заткнула свой вонючий рот! – завопила Поленька, стараясь вырваться из рук Сенды. Но та еще сильнее вцепилась пальцами в Поленькино запястье.
– Твой словарный запас оставляет желать много лучшего, так же как и твоя честность.
– Сука! – плюнула Поленька в лицо Сенде. Слегка растерявшись, та ослабила хватку, и Поленька, воспользовавшись этим, тут же вырвала руку. Но затем снова с кулаками набросилась на Сенду.
Сенда сделала шаг назад, чтобы уклониться от ее яростно машущих рук, но Поленька с горящими глазами грозно продолжала наступать на нее. Повинуясь внезапному порыву, Сенда сделала ложный выпад вправо и, застав Поленьку врасплох, схватила ее за левую руку, вывернула за спину и дернула вверх.
Поленька взвыла от боли и, изогнувшись, вцепилась в волосы бывшей хозяйки.
Слезы брызнули из глаз Сенды. Голова горела как в огне. Ослепнув от боли, хватая ртом воздух, она выпустила Поленькину руку и попыталась в свою очередь схватить служанку за волосы, но та не давала ей подойти слишком близко.
– Посмотрите на всемогущую мадам! – самодовольно петушилась Поленька, еще сильнее вцепившись в медные локоны… – Посмотрите, как танцует эта богатая сука!
В этот момент Сенде удалось ухватить клок ее темных волос, и Поленька заорала от боли.
– Отпусти… меня! – вопила она.
– Так кто у нас теперь сука? – мрачно осведомилась Сенда, сжимая губы.
Поленька дико таращила глаза.
– Ты! Я хочу сказать, я… я хочу сказать…
Сенда швырнула ее на пол, и Поленька вдруг разом обмякла. Но тут же вскочила и тяжелым сапогом ударила Сенду в голень.
Сенда застонала. Нестерпимая боль молнией пронзила ногу, но мощная волна гнева заглушила ее. Силы вернулись к ней. Она решительно ринулась вперед, обхватила Поленьку за талию, они обе рухнули на ковер и, катаясь по нему, опрокинули стол с лампой. Было не ясно, на чьей стороне перевес. Затем Поленька вдруг оказалась наверху и, схватив Сенду за горло, принялась душить ее.
Судорожно хватая ртом воздух, Сенда чувствовала, как лицо ее багровеет. Она тяжело хрипела.
– Может, разнять их? – услышала она голос одного из мужчин.
– Еще чего, черт возьми, – со смехом ответил другой. – Любо-дорого посмотреть. Я уже давно ничего подобного не видел. Пусть еще позабавятся.
Сенда почувствовала вдруг странное головокружение. Голоса казались далекими, удаляясь все дальше и дальше. В ушах стоял гул. В какой-то момент она начала терять сознание из-за нехватки воздуха. Эта сумасшедшая баба может просто убить ее…
Из последних сил Сенда потянулась к лицу Поленьки и вцепилась в него ногтями. Поленька, матерясь, скорчила гримасу, но продолжала железной хваткой сжимать нежное горло Сенды. Та в отчаянии сжала пальцы в кулак и из последних сил ударила ее по лицу. Послышался хруст сломанных костей и хряща. Поленька тут же разжала пальцы и, пока Сенда хватала ртом воздух, не в силах пошевелиться, служанка, ревя, как раненый зверь, ползла на четвереньках в спасительную берлогу под роялем. Съежившись там и скосив глаза, она стала разглядывать свой нос, осторожно двигая им из стороны в сторону. При этом она в ужасе вопила:
– Нос! Сука, ты мне нос сломала! Ты с-сломала его! – И вдруг не выдержала и заплакала.
В комнате повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Сенды и плачем Поленьки. Набравшись сил, Сенда ухватилась за стул, поднялась на ноги и, пошатываясь, подошла к роялю. Наклонившись вниз, ухватила Поленьку за воротник и грубо повернула ее лицом к выходу.
– Убирайся из моего дома, пока я не спустила тебя с лестницы. – Она еще не пришла в себя, и голос ее звучал слабо и хрипло.
Поленька исподлобья смотрела на нее сквозь качающуюся завесу спутанных волос.
– Я убью тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни! – поклялась она, затем с безумным видом она поднялась на ноги и тут заметила стоящую на рояле восточную вазу с бело-голубым орнаментом. В глазах ее сверкнула ярость. Она резко метнулась к вазе, но, прежде чем ее пальцы сомкнулись вокруг этого орудия, фарфор с грохотом разлетелся на куски.
Сенда резко обернулась и удивленно уставилась на Падорина. Тот опускал винтовку, из ствола которой шел дымок. Он как-то странно посмотрел на нее.
– Вы должны извинить товарища Петрову, – произнес он. – Она очень ревностно относится к нашему общему делу, и иногда энтузиазм заводит ее слишком далеко.
– Думаю, кому-то надо убрать ее с моих глаз, прежде чем ее драгоценное дело не распрощалось с ней навсегда, – хмуро посоветовала ему Сенда. – Она сумасшедшая.
Дмитрий бросился на помощь к жене и, опустившись рядом с ней на колени, внимательно осмотрел ее лицо. Затем он встретился глазами с Сендой, которая сверлила их полным ненависти взглядом.
В этот момент из спальни вышел Евгений. Его глаза были широко раскрыты.
– Матерь Божья, поглядите-ка сюда! – Он протягивал им цилиндрическую кожаную шляпную коробку коричневого цвета, в которую были ссыпаны все принадлежащие Сенде драгоценности. Сваленные в кучу редкие самоцветы, полудрагоценные камни, золото и серебро сверкали и переливались.
Падорин изумленно присвистнул. Сенда инстинктивно дотронулась рукой до своей голой шеи, а Поленька пододвинулась поближе к коробке и протянула к камням трясущуюся руку.
Сенда прихлопнула крышкой ее пальцы…
– С меня довольно того, что вы их крадете, но будь я проклята, если позволю тебе дотронуться до них, пока они находятся в моем доме.
Поленька с ненавистью взглянула на нее. Сенда повернулась к Падорину.
– Хочу сообщить вам, если вы этого не заметили, что их стоимость значительно превышает сто пять тысяч рублей. Каждое украшение стоит по меньшей мере столько.
– Советы найдут им достойное применение, – ответил он.
Глубоко вздохнув, Сенда высоко подняла голову.
– Вы получили то, что хотели украсть. Чего вы ждете? Если моего благословения, советую вам не терять понапрасну времени.
Падорин нахмурился.
– Мы ничего не украли, товарищ Бора. Мы реквизировали вашу собственность на благо народа. Надеюсь, вы сможете это понять.
– Я не собираюсь ничего понимать, – ответила она, прошла мимо него к открытой двери и взялась за ручку. Сенда все еще тяжело дышала после драки, а голос ее дрожал. – Теперь прошу вас удалиться, – с достоинством сказала она.
Обменявшись взглядами, мужчины направились к выходу. Дмитрий прижимал к себе Поленьку. Но Падорин остановился и пристально посмотрел на Сенду.
– Неужели вы настолько бесчувственны к нуждам народа этой страны, что деньги и драгоценности значат для вас больше, чем возможность накормить голодных?
Она упрямо вздернула подбородок.
– Нет, – товарищ Падорин. К вашему сведению, до девятнадцати лет моей жизни не было ни дня, чтобы я не ложилась спать голодной. Так же как и все те, кто жил в нашей деревне.
– Тогда вы лучше, чем кто-либо другой, должны понимать, какие великие времена переживает Россия.
– Я понимаю только то, чему меня учили в детстве, когда мы жили в нищете.
– И что же это?
– Что нет никаких оправданий – вообще никаких, – которые давали бы нам право воровать и грабить, – тихо проговорила она, закрывая за ним дверь.
Чувствуя себя совершенно разбитой и морально, и физически, Сенда тяжело привалилась спиной к двери. Ее пальцы вновь потянулись к голой шее. Она ощущала себя так, будто чего-то лишилась. И конечно, так оно и было. Сенда лишилась всех своих драгоценностей.
Но она оплакивала не их потерю, а то, что они собой олицетворяли. Ее сбережения на черный день. Средство конвертирования легко перевозимых ценностей в наличные, если они с Ингой и Тамарой будут вынуждены бежать.
– Подонки! – неожиданно закричала Сенда, беспомощно сжимая кулаки. – Воры! – Она вновь прислонилась к двери и закрыла дрожащими руками лицо. – Что нам теперь делать? Они забрали все ценное. Абсолютно все.
– Нет, не все, – сказала неслышно подошедшая к ней Инга.
Сенда медленно опустила руки и удивленно уставилась на девушку.
– Что… ты имеешь в виду?
– Сейчас я вам покажу. – Инга знаком попросила ее подождать и прошла в свою комнату в другом конце квартиры. Ее не было всего полминуты. – Помните те желтые бриллианты, которые вы просили меня вставить в новую оправу? – тихо спросила она, вернувшись.
Сенда затаила дыхание.
– Те самые, которые ты собиралась отнести ювелиру… – Она не закончила и уставилась на Ингу.
– А ювелирная мастерская была закрыта из-за этих беспорядков. Ja. – Инга кивнула, и на лице ее появилась улыбка. Подняв вверх сжатые руки, она протянула их к Сенде. Затем медленно разжала пальцы. В каждой ладони лежали искрящиеся драгоценные камни: брошь в форме подсолнуха, в центре которой сверкал гранат, обрамленный желтыми бриллиантовыми лепестками, и такое же кольцо.
Глубоко вздохнув, Сенда протянула к ним дрожащую руку, желая убедиться, что это не мираж и не галлюцинация.
Бриллианты были холодными… и совершенно реальными.
– Инга… так тебе…
– Они лежали в моей сумочке, а со всеми этими событиями я позабыла вернуть их на место в вашу коробку с драгоценностями. Я вообще только сейчас о них вспомнила.
Сенда закрыла глаза и молча возблагодарила Бога. Брошь и кольцо – это, конечно, не много – особенно по сравнению с теми драгоценностями, которые у нее отобрали. Но все же лучше, чем ничего. Этого хватит на чрезвычайный случай.
– Инга, – с тихим восхищением сказала она, – ты все равно что спасла нам жизнь.
Ситуация в Петрограде продолжала ухудшаться. Толпы людей на улицах становились все многочисленнее и неистовее. Кровопролитие усилилось. Вскоре Сенда поняла, что если они с Ингой и Тамарой не покинут город – а затем и страну, – то, возможно, им никогда не придется увидеть, что жизнь входит в нормальную колею.
– Если мы останемся и с Тамарой что-то случится, я никогда себе этого не прощу, – сказала она Инге.
– Я тоже никогда себе этого не прощу, – ответила Инга.
Они обменялись взглядами. Слова были не нужны. Обе знали, что им необходима помощь Вацлава Данилова – если он еще пользовался каким-то влиянием.
– Нет, все бесполезно! – в отчаянии проговорила усталая и разочарованная Сенда, держа в руке телефонную трубку. Затем она осторожно положила ее на рычаг, хотя у нее возник соблазн бросить на пол это бесполезное изобретение и отшвырнуть подальше, чтобы испытать извращенное удовольствие при виде того, как оно разобьется. Точно так же раньше ей не хотелось убирать фарфоровые осколки восточной вазы, разбросанные на полу в гостиной. Подметая пол, она все спрашивала себя, зачем это делает, но сейчас поняла скрытые мотивы своих странных действий. Привычка к порядку. Даже если оставаться здесь надолго не безопасно, она сама превратится в тех животных, что приходили сюда, если оставит тут эту грязь. Сейчас, более чем когда-либо, она чувствовала, как важно следовать привычному, цивилизованному распорядку повседневной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59