Но дело в том, что он проявляет очень мало интереса к делам самой компании. Он не посетил ни одного заседания правления.— Мистер Корд приобрел контрольный пакет акций, — подчеркнул Дэвид, — и его нельзя рассматривать как обычного служащего.— Это-то понятно, — сказал Шеффилд, — но вы уверены, что он еще контролирует компанию? Возможно, что у нас сейчас больше акций, чем у него, и мы можем вмешаться в управление компанией.— Буду рад передать ваши соображения мистеру Корду.— В этом нет необходимости. Судя по его отказу на нашу просьбу о проведении собрания, мы убеждены, что он не заинтересован во встрече с нами.— В таком случае, почему вы пришли ко мне? — спросил Дэвид, понимая, что предварительный разговор закончен. Пора было переходить к делу.— Мы чувствуем, — Шеффилд наклонился вперед, — что успех компании зависит непосредственно от вас и проводимой вами политики. Мы очень ценим ваши способности и хотели бы, чтобы вы заняли достойное вас место главного администратора.— Он замял сигарету в пепельнице. — Безусловно, у вас будет полная власть и соответствующее денежное вознаграждение.Дэвид посмотрел на Шеффилда, который предлагал ему весь мир на серебряном блюдце.— Весьма лестно, — осторожно произнес он. — А что если я предложу вам оставить все как есть? Что если я уговорю мистера Корда принять некоторые ваши предложения? Это удовлетворит вас?— При всем моем уважении к вашей искренности — нет, — покачал головой Шеффилд. — Понимаете, мы твердо убеждены, что Корд тормозит развитие компании.— И если я не перейду на вашу сторону, вы развяжете войну голосов?— Не думаю, что дойдет до этого. Я уже говорил вам, что мы владеем значительным количеством акций. Некоторые брокеры обещали нам еще пять процентов. — Он достал из кармана бумагу и протянул ее Дэвиду. — Это обязательство мистера Боннера продать нам его акции пятнадцатого декабря, то есть на следующей неделе, в день ежегодного собрания держателей акций. Это принесет нам еще десять процентов, так что всего у нас будет тридцать восемь процентов. Даже без ваших пяти процентов у нас более чем достаточно акций, чтобы контролировать компанию. При голосовании мистер Корд получит не более тридцати процентов.Дэвид взял бумагу. Да, обязательство было составлено по всем правилам, внизу стояла подпись Боннера. Он молча протянул бумагу назад Шеффилду. Внезапно ему вспомнился склад Нормана, где он начинал работать. Король должен умереть... Но сейчас-то речь шла не о бригадире Тони, а о Джонасе. До этого момента Дэвид никогда не задумывался о том, что подобное возможно — Джонас казался ему непотопляемым.Но все изменилось. Джонас споткнулся. И теперь Шеффилд приглашал Дэвида пойти с ними, чтобы он стал королем. Дэвид глубоко вздохнул. А почему бы и нет? Ведь он мечтал об этом с самого первого дня работы на складе. * * * Роза отложила газету на кровать и взяла сигарету. Она взглянула на часы, было начало девятого, значит в Нью-Йорке начало двенадцатого. Сейчас должен позвонить Дэвид. Если он задерживается, то обычно предупреждает. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он лежит раненый на нью-йоркской улице за три тысячи миль отсюда, а она узнает об этом, когда будет слишком поздно?Она набрала номер отеля. Трубку долго не снимали, потом раздался тихий голос Дэвида:— Привет.— С тобой все в порядке, Дэвид?— Да.— Я волновалась, почему ты не звонишь?— У меня сейчас важная встреча.— А ты один? Ты в спальне?— Да, — тихо ответил он, — я в спальне.— Ты сидишь на кровати?— Да.— А я лежу на кровати. — Она ждала, что он задаст обычный вопрос, но, не дождавшись, сказала сама. — У меня все по-прежнему. Ох, Дэвид, я так скучаю без тебя. Я хочу, чтобы ты сейчас был возле меня.Она услышала в трубке звук чиркнувшей спички.— Я уеду отсюда в конце недели.— Я не могу ждать, Дэвид, а ты?— Тоже.— Приляг на минутку на кровать, Дэвид, — прошептала Роза, — я хочу, чтобы ты чувствовал меня так же, как я тебя.— Роза...— Дэвид, — оборвала она его, — я вижу тебя, сильного и стройного, я чувствую, как ты вдыхаешь в меня жизнь. — Роза закрыла глаза, между бедер разлилось тепло. Роза слышала в трубке его дыхание. — Дэвид, — прошептала она, — я не могу ждать.— Роза! — хрипло произнес он, — я...— Ты не сердишься на меня за то, что я такая жадная?— Нет.Роза перевела дыхание.— Я рада, у меня для тебя есть прекрасная новость, дорогой.— А нельзя подождать до завтра? — быстро спросил он. — У меня очень важная встреча. — Роза молчала, не зная, как поступить. — Ну вот и хорошо, дорогая, до завтра.Не успела она ответить, как в трубке раздался щелчок. Роза в замешательстве посмотрела на телефонную трубку, потом медленно положила ее на рычаг. Потом взяла сигарету, которая дымилась в пепельнице. Едкий дым защекотал в горле. Роза сердито потушила сигарету, уткнула лицо в подушку и затихла.Я не должна была звонить ему, подумала она, он сказал, что занят. Она встала с кровати, прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. На глаза навернулись слезы и начали скатываться по щекам. Роза медленно опустилась на колени, прижалась лбом к холодной ванной и закрыла лицо руками.Неужели это и значит быть женщиной? 14 Морис Боннер сел в кровати и посмотрел оценивающим взглядом на девушку в кресле. Девушка была обнаженной и прекрасной. Полные крепкие груди, плоский живот, длинные стройные ноги. Когда она повернулась к столику, чтобы взять сигарету, он заметил, как на спине у нее заиграли мускулы.Она была прекрасна. Не в обычном смысле слова, а прекрасна, как может быть, но никогда не бывает проститутка.— Боже, какой ты безобразный, — сказала она, посмотрев на него.Он улыбнулся, обнажив неровные зубы на вытянутом лошадином лице. Девушка не сообщила ему ничего нового. Боннер не заблуждался на свой счет, он видел себя в зеркало каждый день. Он откинул простыню и поднялся с кровати.— Прикройся, — сказала девушка, швырнув ему полотенце. — С отвислым членом ты выглядишь, как обезьяна.Морис обернул полотенце вокруг бедер.— Тебе совсем не было хорошо? — Девушка промолчала. — Но хотя бы денежная сторона тебя устроила?— Устроила, — равнодушно ответила девушка.Боннер вернулся к кровати и присел на край.— Значит, я для тебя просто очередной Джон?Она посмотрела на него.— Похоже, ты парень не промах. Хочешь правду?— Конечно, только правду, — улыбнулся Морис.— Вы все для меня одинаковы, — сказала девушка, глядя ему прямо в лицо.— Неужели ты никогда ничего не чувствовала?— Конечно чувствовала, — ответила она, — я же человек. Но только не с клиентами, этого я допустить не могу. Они платят мне за хорошую работу. — Она погасила сигарету в пепельнице. — Если мне хочется получить удовольствие, я уезжаю на неделю на ранчо, которые сдают на праздники замужним женщинам. И там всегда находится какой-нибудь бездельник ковбой, который думает, что может доставить мне удовольствие. И он доставляет, потому что мне не надо угождать ему. А Джоны за все платят.— А разве ты не обманываешь Джонов?Девушка улыбнулась.— А ты чувствуешь себя обманутым?— Нет, — сказал Морис и быстро добавил, — но я не предполагал, что ты играешь.— Я не играла, — сказала девушка, беря новую сигарету, — я работала. Это моя работа. — Боннер промолчал. Девушка прикурила сигарету и снова обратилась к нему: — Вот, например, ты съел хороший обед. После этого ты рассказываешь друзьям, что отлично пообедал. Мало того. Ты не только расскажешь об этом, но даже сообщишь, где тебе удалось так пообедать. Теперь друзья и сами могут пойти туда. Верно? — Он кивнул. — То же самое и со мной. У тебя есть друг, на этот раз это Ирвинг Шварц. Вы потягиваете джин, он смотрит на тебя и говорит: «Сегодня ночью у меня был лакомый кусочек. Великолепный. Дженни Дентон. Можешь ей позвонить». Ты приходишь и кладешь на стол деньги. Ты взлетаешь и падаешь, наполняешься воздухом, словно воздушный шар, и паришь над миром. Держу пари, что у тебя давно не получалось три раза за ночь. Ну что, ты все еще считаешь себя обманутым?Морис рассмеялся, ощутив себя молодым и сильным. Она была права. Давно уже, лет двадцать, он не чувствовал себя так хорошо. Он поднялся, и полотенце упало на пол.Дженни рассмеялась.— А ты, оказывается, моложе, чем я думала. Однако уже полночь.— Ну и что?— Договор был две бумажки до полуночи. Ты заплатил. Если хочешь остаться до утра, гони еще бумажку. Это включает завтрак.— Хорошо, договорились.Дженни поднялась и улыбнулась.— Тогда пошли.Он прошел за ней в большую ванную, где в пол была утоплена громадная квадратная мраморная ванна. Под окном возле стены стоял топчан.— Сядь сюда, — сказала Дженни, указывая на топчан.Морис присел на край, наблюдая как она достала аптечку, вынула из нее безопасную бритву, тюбик крема для бритья и помазок. Затем налила в стаканчик воды и намылила помазок.— Ложись, — сказала она, опуская помазок в стаканчик и взбивая пену.— Что ты собираешься делать?— А как ты думаешь? Я собираюсь побрить тебя.— Я брился вечером.Она рассмеялась.— Глупый, я говорю не о лице. — Она протянула руки и прижала его спиной к топчану. — Я хочу посмотреть, как ты будешь выглядеть без этого волосяного покрова.— Но...— Лежи спокойно, — резко сказала Дженни, начиная наносить помазком пену на его грудь. — Не бойся, не порежу. Мне часто приходилось заниматься этим, когда я работала в больнице.— Ты работала в больнице?Она кивнула.— Когда мне было двадцать лет, я закончила школу медицинских сестер.— А почему ты ушла из больницы?Он почувствовал прикосновение бритвы к груди. Дженни повернулась и сполоснула бритву под струей воды.— Шестьдесят пять долларов в месяц, по восемнадцать часов в день. — Дженни снова повернулась к нему и принялась намыливать другую сторону груди. Когда лезвие коснулось живота, Боннер засмеялся.— Щекотно.Она снова сполоснула бритву.— А теперь спину и плечи.Он повернулся на живот и уткнулся лицом в сложенные руки. В воздухе витал легкий запах крема, лезвие легко касалось его тела. Морис закрыл глаза. Вскоре Дженни похлопала его по плечу, и он открыл глаза. Она достала из шкафчика кусок мыло и протянула ему.— А теперь прими горячую ванну и вымойся.Горячая вода приятно покалывала тело, мыло пахло жасмином. Когда он, довольно улыбаясь, вылез из ванны, лицо его раскраснелось.Дженни завернула его в большую банную простыню.— Вытирайся и возвращайся на топчан, — сказала она.Морис быстро вытерся и растянулся на топчане. Дженни достала из шкафчика небольшой ручной массажер, включила в розетку и принялась медленно массировать его тело. Казалось, что одно лишь жужжание массажера расслабляет его мускулы.— Лучше, чем в турецких банях, — сказал он.— Это и есть турецкая баня, — сухо ответила Дженни, выключила массажер и протянула Морису полотенце. — А теперь полежи несколько минут.Он увидел, как она подошла к мраморной ванне, открыла воду и тщательно отрегулировала ее температуру. Когда ванна заполнилась примерно сантиметров на десять, она закрыла воду.— Все в порядке, вставай. — Морис сел на топчан, полотенце упало на пол. — А ты знаешь, — сказала Дженни, — без этих волос ты выглядишь не так уж плохо. — Она закрыла дверь ванной, чтобы он мог посмотреть на себя в зеркало, занимавшее всю дверь.Морис расплылся в улыбке. Она была права. Он как будто помолодел лет на двадцать, тело было чистым и белым. Ему даже показалось, что он чуть похудел.Дженни улыбнулась ему в зеркало.— И вправду хорош. А теперь иди в ванну. — Морис сел в ванну. Температура воды была чуть-чуть выше температуры тела. — Ложись, — сказала Дженни, — я сейчас приду.Морис растянулся в ванне. Дженни вернулась, неся в одной руке большую бутылку шампанского, а в другой — маленький флакончик. Она поставила бутылку на пол, открыла флакончик и капнула в воду несколько капель. Ванная мгновенно наполнилась легким запахом жасмина. Отставив пузырек в сторону, она взяла бутылку шампанского.Опытным движением Дженни сняла фольгу, раскрутила проволоку. Пробка вылетела, и вино полилось сквозь ее пальцы.— Ты забыла стаканы, — сказал Морис, наблюдая за ней.— Не будь глупцом, только дураки пьют эту дрянь. Это для ванны, гораздо лучше любого пенистого средства. — Сказала Дженни и начала выливать содержимое бутылки в ванну.Вино пузырилось, приятно пощипывало кожу, освежая ее. Дженни поставила пустую бутылку на пол и достала из шкафчика сигаретницу. Взяла сигарету, зажгла ее. Морис почувствовал легкий запах марихуаны. Дженни затянулась и протянула ему сигарету.— Держи, две затяжки, не больше.Морис покачал головой.— Нет, спасибо, я не балуюсь этой дрянью.— Я просто хочу, чтобы ты немного расслабился.Он взял сигарету из ее рук и глубоко затянулся. Ему даже не надо было выдыхать дым, тело впитало его, словно губка. Морис с интересом оглядел себя. В теле возникла какая-то легкость, оно было чистым и сильным. Дженни залезла в ванну. Он затянулся еще раз и почувствовал, что парит.— Хватит, — сказала она, вынула у него изо рта сигарету и бросила ее в урну.— Это какое-то сумасшествие, — улыбаясь, сказал Морис, наблюдая, как она ложится в воду рядом с ним.— Конечно, — сказала Дженни, положив голову ему на грудь, слегка покрытую водой. Он удивился, когда она начала легонько покусывать его. — Конечно, — повторила Дженни и, улыбаясь, посмотрела на Мориса. — Бутылка шампанского стоила мне двадцать долларов. * * * Он так и не смог точно вспомнить, когда ему в голову пришла эта идея. Возможно, она пришла к нему во сне, но это не имело значения. Идея созрела, когда он утром спустился к завтраку.Услышав звук его шагов на лестнице, Дженни подняла голову от стола.— Доброе утро, мистер Боннер. Проголодались?Морис улыбнулся, оценивающе взглянув на стол.— Умираю от голода, — ответил он, удивляясь своим словам. Уже долгое время он обходился на завтрак стаканом сока и чашкой кофе.Он заметил, как Дженни нажала ногой кнопку под столом. На кухне, в задней части дома, раздался звон колокольчика.— Выпейте пока сок, ваш завтрак будет готов через минуту.Морис уселся за стол напротив Дженни и поднял большой стакан томатного сока, который стоял в ведерке со льдом.— Твое здоровье.Он с одобрением оглядел девушку. При ярком утреннем свете на ее лице совсем не было видно морщин, глаза ясные, губы слегка подкрашены, светло-каштановые волосы зачесаны назад и собраны в хвост. Из-под белой, спортивного типа блузки с короткими рукавами выглядывали загорелые руки.Открылась дверь, и в комнату вошла грузная мексиканка с большим подносом, содержимое которого она поставила на стол. Убрав пустой стакан, она поставила перед Боннером большую тарелку и удалилась со словами:— Кофе сейчас будет готов.— Ухаживайте за собой, мистер Боннер, — сказала Дженни. — На блюдах с желтыми крышками вареные яйца, омлет, жареный картофель, на блюдах с зелеными крышками ветчина, мясо, копченая рыба и почки.Морис положил себе ветчины. В этот момент вернулась мексиканка с кофейником, горячими рогаликами и тостами. Он посмотрел на свою тарелку. Ветчина была именно такая, какую он любил. Дженни положила себе мясо.— Черт возьми, ты устроила великолепный стол, — сказал Морис, когда мексиканка наливала ему кофе.Дженни улыбнулась.— В этом доме нет ничего дешевого.Мексиканка обошла стол, наполнила чашку Дженни и удалилась на кухню.— У тебя такой вид, как будто ты сегодня утром играла в теннис, — сказал Морис.— Именно этим я и занималась, — кивнула Дженни. — Каждое утро я по два часа играю в теннис.— А где ты играешь?— В Бель Эр. Мой постоянный тренер — Фрэнки Гарднер.Морис удивленно поднял брови. Фрэнки Гарднер был одним из лучших профессионалов в стране, его услуги стоили дорого, как минимум двадцать пять долларов в час.— Он тоже твой клиент?— Я не играю с клиентами, это мешает делу. Просто, как все, покупаю его время.— Почему?— Люблю тренироваться, это помогает сохранять форму.— А ты никогда не думала заняться чем-нибудь другим?— Что ты имеешь в виду? Я же говорила тебе, что я дипломированная медицинская сестра.— Я не об этом. Ты никогда не пробовала сниматься в кино?Дженни весело рассмеялась.— Я ведь родилась в Калифорнии, мистер Боннер, и видела, что происходит с молоденькими девушками, которые крутятся возле кино. Даже с более привлекательными, чем я. Они становятся или продавщицами гамбургеров или дешевыми пятидолларовыми проститутками, работающими на улице.— Это я знаю, — серьезно сказал он. — А ты знаешь, кто я?— Конечно, мистер Боннер, я ведь читаю газеты. Вы один из крупнейших режиссеров Голливуда.— Значит, я понимаю, о чем говорю. А?— Возможно, — улыбнулась Дженни, — но я знаю себя и знаю, что я не актриса.— Вчера вечером ты говорила другое.— Я имела в виду мою работу. А потом, вы же видите, как я живу. Пройдет много времени, пока я смогу зарабатывать в кино тысячу в неделю.— Как знать? У нас есть отличный сценарий, но уже пять лет мы не можем подобрать актрису на главную роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69