А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Можно было полагать, что за десять лет вы решили эту проблему.— Почему бы вам не поговорить с Компанией о моем скудном бюджете?От жары кружилась голова, любое движение изнуряло. Я вытирала пот с лица. Снаружи послышался крик, который мог быть криком боли, или торжества, или чего-то совершенно иного.Импульсные помехи в работе коммуникатора перешли в голос.— Прием.Молли ответила. Ее тон был резок.— Дэвид? Какова у вас ситуация?— …«челнок» в безопасности. Несколько… групп из поселения. Вы хотите, чтобы я предпринял против них какие-то действия?— Нет. Еще нет. Сохраняйте спокойствие.Вдруг голос Дэвида прорвался, стал громче, в нем слышался явный сино-английский акцент.— Вы собираетесь подать официальную жалобу местным властям?Молли взглянула на меня, а затем вверх, на люк, и сначала улыбнулась.— Не знаю, те ли самые сейчас «власти», что сегодня утром. И зачем только нам понадобилось прилететь сюда вовремя дворцового переворота… Вы можете установить контакт с орбитальной станцией?— Нет. Но мы этого ожидали.— Конечно. Свяжитесь со мной снова, если ситуация изменится.Она щелчком закрыла корпус коммуникатора. Одна темнокожая рука задержалась на приборе на то время, пока она пристально смотрела в пространство перед собой.Я сказала едким тоном:— Что касается прибытия «как раз во время» дворцового переворота, то я сомневаюсь в том, что он вообще состоялся бы, если бы мы не прибыли. Какая бы фракция ни поддерживала контакт с Землей, мы сделали их попытки взять здесь власть стоящими того… Я подумала, что это возможно, когда нас стали держать подальше от Повелителя-в-Изгнании.Воздух был горячим, душным. Люк, что вел в находившееся ниже здание, также был заперт. Клаустрофобия вот-вот присоединиться к голоду и жажде.— Походит на то, что вы сказали, Линн, мы — дестабилизирующий фактор, — примирительно сказала тихоокеанка, — но это неизбежно.— Разве? Нет, правда? Молли, не говорите мне этого. «ПанОкеании» не нужно здесь быть…Она встала во весь свой рост, сделала несколько шагов и обернулась ко мне:— Расскажите, что вы об этом знаете. Вы были здесь посланницей в течение восемнадцати месяцев, это было десять лет назад! Ради Бога, перестаньте вести себя как хозяйка этого города. И если бы вам было угодно на пять минут отцепиться от меня, я почувствовала бы себя гораздо лучше! Я не слышу от вас ничего, кроме критики. А если мне нужен совет, ради чего вы здесь и находитесь, то получаю я только…— Что же?— …вы поступаете как обиженный трехлетний ребенок. Вам платят, чтобы вы выполняли здесь свою работу. Ради Бога, Линн!— Черт возьми, — сказала я.Я подумала: «Боже, я слишком стара для того, что здесь делаю, мне не следует этим заниматься…»Полуденная тишина угнетала; уши нуждались в том, чтобы слышать пение птиц или человеческие голоса. Не было слышно даже чужих звуков. Мы вдвоем в сердце города, охваченного насилием. Иногда безопаснее приходить одному, одного легко не заметить. Но двое… что же, в назидание другим можно наказать одного из них, менее ценного. Чего стоит здесь представитель Компании? Я задумалась. Какова цена специальному советнику?— Этот город выбивает меня из колеи, — сказала я.Молодая женщина все еще стояла, глядя на меня сверху вниз с постепенно исчезающим гневом. Мне было не по себе от малодушных оправданий.Я сказала:— Вы делаете то, что я привыкла здесь делать как посланница. И, может быть, делаете это несколько лучше. Ну ладно.— Так расскажите мне что-нибудь, чего я не знаю. — Она по-детски просияла улыбкой и снова села, по-турецки скрестив длинные ноги.— Сожалею. Это от первого контакта с этим миром. Я знаю, что если не я, то был бы кто-нибудь другой, но… существует ответственность. Может быть, комплекс вины.Белый прямоугольник солнечного света переместился по пыльному полу и освещал теперь угол низкого каменного столика. Молли привалилась спиной к стене. Она смотрела на узкую полоску неба. Потом повернула ко мне темное, ослепленное ярким светом лицо.— Вины? Нет! Мир слишком велик для ответственности одного человека.Я утратила способность сопоставлять страх с результатом и рисковать. А у этой угловатой женщины она все еще есть.— Это… — я подыскивала слова, — это так, словно я вернулась назад, в прошлое, в тот мой год на Орте, и все повторилось в миноре. Та же тема, но в более мрачном ключе.— А-а, но те дни, Рассредоточение — это было немного нереально. Вы могли прикасаться к мирам, но едва ли изменять их. Не то, что сейчас.Ее тон убеждал, что современность и «реальный мир» — одно и то же.В падающем солнечном свете промелькнула тень, еще одна, и еще; возможно, дюжина ортеанцев миновала оконную щель, в остальном оставаясь невидимыми. Голоса на крыше над нами звучали приглушенно.Голос с акцентом снова заговорил в моей памяти: «Вы знаете, кто положил их там…» Нет! Я подумала, что нам нужно побольше услышать от Патри Шанатару. Кто же это так сильно нуждается здесь в Компании?Не те ли это люди, которые сейчас сражаются; не та ли это женщина, Голос, который пользуется расположением Земли? Или она блефовала? Не знаю. Не знаю. Мы здесь как слепые.Я сказала:— У меня такое ощущение, будто здесь есть что-то важное, что мне необходимо вспомнить.Выражение лица Молли изменилось, и я вспомнила, что она — Представитель компании «ПанОкеания», обстоятельство, которое трудно всегда иметь в виду.— Что-нибудь, что могло бы помочь нам сейчас?Я пожала плечами.Она сказала:— В ваших старых отчетах есть пробелы.— Что значит пробелы?— Побывав в чужих мирах, люди умалчивают о том, что там есть всегда. Вы умалчиваете о большем, чем большинство. Я знаю, что у вас была очень плохая реакция на гипноленты. Хотелось бы знать, не повлияло ли это на вашу память.Такая непосредственность задела меня.В этот момент проявленной беспечности вся неуверенность в себе и опасения, составлявшие эту «плохую реакцию», снова задели меня за живое. Память есть личность: теряя одно, теряешь и другое.— Возможно, — сказала я. — Не знаю. Хорошо, больше не буду вести себя как трехлетка. Но я убеждаюсь, что этот мир нарушает душевное равновесие сильнее, чем я полагала, когда согласилась сюда вернуться.Откуда-то сверху послышался сдавленный крик, и в тишине послышался топот бегущих ног.Молли криво улыбнулась.— Я тоже не нахожу его внушающим излишнюю уверенность.Белый свет с трудом перемещался по пыльному полу. День на Орте равен 27 часам по земному стандарту; медленное время течет, но отдыхает даже страх. Вскоре я взглянула через комнату и увидела, что женщина с Тихого океана осела в тупом углу, образованном двумя стенами, и спит, похрапывая.«Они не станут брать одного из нас», — подумала я.Однако такие случаи были.Внезапный свет, скрежет камня: крышку люка откинули. Множество резких голосов перешло в один:— Шан'тай , выходите.28Молли вскочила. Узор волокнистой циновки отпечатался на ее руке, она зажмурилась и потерла сведенные судорогой плечи и шею. Чтобы дать ей время собраться с мыслями, я довольно неуклюже стала взбираться по канатной перегородке и шагнула на крышу.Белое пламя ослепляло. Я неумело надвинула на глаза защитный экран, и мир окрасился в тона сепии. Голоса стали громче. Я зажмурилась, стараясь избавиться от отпечатавшихся на сетчатке образов, и сквозь кроваво-красную дымку смогла наконец видеть полуденный свет Звезды Каррика.Рядом появилась Молли:— Шан'тай , вы должны объясниться.Пятеро или шестеро молодых ортеанцев подталкивали нас вперед. Все были вооружены — копьями, арбалетами или изогнутыми клинками, — и напряжение чувствовалось в каждом взгляде через плечо, в любом внезапном движении. «Остаточные явления? — подумала я. — Или сражение все еще продолжается?»У одного из ортеанцев была перебинтована рука, и сквозь повязку проступала черная кровь.— Пойдете с нами, шан'тай , — приказал он.— Но Голос…— Живее!Я, спотыкаясь, брела за женщиной с Тихого океана, вся толпа двигалась по крыше. Мы были окружены целой группой. Мужчина следовал позади. Его лицо скрывалось под маской, защищавшей глаза от яркого света, и я подумала: «Да, я видела такие маски в другой части Побережья, на севере, в Касабаарде…»Молли схватила меня за локоть.— Есть проблема?— Нет, я… это жара, наверное. Я в порядке.Я, едва замечая, что нас эскортируют по канатным мостикам в направлении основного города, сосредоточилась на другом. Подобно вибрации колокола, в который ударили давно, в моей памяти вертелось название: Касабаарде, Касабаарде .А я в течение этого долгого времени не была здесь, хотя, видит Бог, жители города помогли мне, когда я в том нуждалась. Касабаарде, город — сборщик пошлин со всей торговли между двумя континентами (находящийся далеко к западу, где Архипелаг соединяется с последней пригодной для обитания полосой Пустынного Побережья), в нем есть, кроме того, внутренний город мистиков и безумцев, в сердце которого — Коричневая Башня Чародея…Молли с шумом втянула воздух. Я проследила за ее пристальным взглядом.Эта более широкая крыша была выбелена неземным солнцем. От нее исходил запах. Не то чтобы неприятный, кисловатый, но я вдруг поняла, что пахнет жидкость, пропитавшая шероховатую оштукатуренную поверхность, окрасившая ее большими пятнами: красное, темно-красное, черное.— У нас сейчас есть возможность связаться с кораблем? — спросила Молли.— Я бы оценила шансы как пятьдесят на пятьдесят.— Хорошо. Будь что будет.Она невольно выпрямилась, возвышаясь над ортеанцами из Харантиша.Нас препроводили в теплую тень более обширного помещения на крыше, и через другой люк мы спустились в сумрак, пропахший пылью и травой арниак . Не останавливаясь, нас повели вниз по ступеням: один марш, два, в нижние уровни, которых было три, четыре и далее, но направляемый зеркалами свет становился ярче. Я сознательно попыталась углубить дыхание. Ноги начинали сильно болеть.На следующем этаже бледный песчаник уступил место серо-голубым стенам. Полупрозрачное вещество, холодное на ощупь, как металл или камень.— На северном континенте есть пустынная земля, называемая Пустошью… — На мгновение я оказалась далеко от этих мутно-серебристых кроличьих садков, в зимнем воздухе и пустынной тундре. — Там есть руины древних городов Народа Колдунов. Они построены вот из этого, хирузета .— Я читала те же отчеты, что и вы, — беззлобно улыбаясь, ответила Молли.— Это были мои отчеты, — сказала я, затем добавила: — Иисусе Христе!Этот просторный уровень был единым обширным подземным залом, уходящим в перспективу, освещенным сиянием рефлекторов с крыш высоко наверху. Потолок мне показался низким; Молли же буквально пришлось нагибаться. Рядом с ближней стеной проходили гидролотки, и воздух был прохладным и свежим.— Этот город — помойка, — прошептала Молли, и на мгновение мне показалось, что ей скорее тринадцать, чем тридцать. Свет зеркал обманчив, расстояния становятся неясными. Большие перспективы зала были мрачными, с серебристыми вспышками. На хирузете между большими низкими арками, соединяющими стены крестовым сводом, висели яркие гобелены; гобелены висели в четыре и пять слоев, но, тем не менее, на них виднелись большие дыры и заплаты — свидетельство гниения. Под ногами были разбросаны потертые вышитые ткани. В полумраке мерцал металл.Пространства между сводами настолько загромождали вещи, что идти можно было только к центру зала. Стражники конвоировали нас туда между двумя рядами железных, похожих на деревца, подсвечников, скудно снабженных сальными свечами. Из пространств между сводами сыпался мусор. Резные каменные стулья, мечи, большие тюки кольчуг, звенья которых стали хрупкими из-за ржавчины, недействующие фонтаны, хрустальные емкости, усеянные трещинами, зеркала в рамах из хирузета и старые выброшенные орудия труда и войны… Вдруг я совершенно не к месту представила себе детскую лошадку-качалку, позабытую где-нибудь на пыльном чердаке; дети уже давным-давно умерли и обратились в прах.— Здесь могло бы быть все …Я сказала:— Вы надеетесь воссоздать технологию Золотых из этого ?Молли посмотрела на ортеанцев в дальнем конце зала.— Сейчас это последнее, что меня беспокоит.Стражники пробивали путь через толпу. Ортеанцы, гибкие, с быстрыми руками и ногами, с глазами, похожими на змеиные. Меня окружал их близкий запах. Мы вызывали взгляды и обмен комментариями. Женщина, стоящая вполоборота, рука лежит на рукоятке ножа; мужчина, тихо говорящий через плечо другого; кто-то спешно подобрал яркие полы мантии, когда мы проходили мимо. Внезапно вспомнив север, я подумала: «Но ведь здесь нет детей».Присутствие детей иногда увеличивает безопасность.— Вы видите Патри Шанатару или эту женщину, Голос? — тихо спросила Молли. Даже сино-английский язык не мог служить здесь средством конспирации.— Ни следа.Это уверило меня: к какой бы фракции они ни принадлежали, теперь власть у оппозиции.Мы оказались изолированными в пространстве между толпой и сводчатым концом зала. Стражники заняли пост позади нас. Большой сводчатый проход образовывал раму, нарочито театральную, для ортеанца, сидевшего на высоком резном стуле из хирузета .— Приветствую вас, шан'тай , — сказала Молли Рэйчел.Над головой ортеанца к хирузет у цеплялись световые шары. Пока я наблюдала за ними, один переместился на несколько дюймов ниже. Он пламенел… свет без тени, цвета сирени и молнии. Даннор бел-Курик . Что-то в этом свете будило воспоминания. Когда у этого худощавого, напряженного мужчины было юное, едва ли не мальчишеское лицо, я видела его — но не воочию. Я видела его на экране.— Я не велел инопланетянам- С'аранти появляться в моем городе, — сказал он.На мгновение позолоченный металл и драгоценные камни ослепили, но затем стало ясно, что драгоценности были полированными линзами из горного хрусталя, а позолота — зеленой ярью-медянкой. Царила лежавшая в основе всего окружающего атмосфера упадка. Пристальный взгляд Молли непрерывно возвращался к единственному подлинному сокровищу в этой груде хлама — световым сферам, шарам величиной с детский кулачок. Я вспомнила один такой, идентичный и в скором времени переставший функционировать, в научно-исследовательских лабораториях «ПанОкеании».Она сказала:— Мои люди потребуют разъяснений, шан'тай . Ввиду лишения свободы персонала с Земли…Он прищурился, медленно прикрыв глаза лимонного цвета. Они были такими бледными, что казалось, будто за ними — свет. В этом изможденном человеке немного осталось от того мальчика-Повелителя.Пожилой мужчина, стоявший рядом с резным стулом, произнес ровным тоном:— Шан'тай Рэйчел, что мы еще могли сделать? Шел бой, вам угрожала опасность. Не умышленная — однако никто не застрахован от случайностей. Это было сделано для вашей защиты.— На нашем корабле мы были бы защищены не хуже.— Вы могли бы остаться на корабле и не входить в город, — огрызнулся Даннор бел-Курик. Затем сказал: — В каких других городах Побережья вы были?— До сих пор нигде, К'ай Кезриан-Кезриакор .Она запиналась, называя его титул.— Ни в Кварте, ни в Решебете, ни в Махерве? — Его задиристый тон стал спокойным: — Или в Касабаарде?Меня настиг выброс адреналина. Напоминать сейчас о Касабаарде значит напоминать об убежище, о находящейся там Коричневой Башне, островке спасения от враждебного мира, напоминать о том, что Кель Харантиш — традиционный враг Касабаарде. Наверное, у меня было выражение лица, понятное для инопланетян, потому что Даннор бел-Курик взглянул мимо Молли Рэйчел прямо на меня.— Вы не посторонняя для Касабаарде, шан'тай .— Я была там. Много лет назад.— Те, кто там побывал, всегда несут на себе его отпечаток.Среди находившихся в пределах слышимости ясно ощущалось некоторое напряжение. Повелитель-в-Изгнании сделал раздраженный жест, и мужчины и женщины вокруг него тотчас отступили.К моему удивлению, он обернулся к Молли.— Что вы знаете о Касабаарде, шан'тай Рэйчел?Женщина с Тихого океана переменила позу, все еще сутулясь, чтобы не удариться головой о своды. Я заметила насмешку на ее лице.— Я знаю, что это небольшое поселение с репутацией центра религии и торговли.— А в других отношениях? — Он посмотрел на меня.— Центр… новостей. — Я тщательно подбирала слово. — Архивы Коричневой Башни, как говорят, охватывают многие годы. Я всегда предполагала, что их в равной степени интересует и современная история, которую они собирают из многих источников.— С'аранти , я думаю, вы многое забыли. Башня участвует во всех заговорах, кознях и интригах на Побережье, а также и на варварском севере. Теперь мне интересно знать, не вовлекли ли они вас, инопланетян, в свои планы? Я желаю знать, шан'тай , не от них ли вы прибыли к нам.От напряжения перехватило дыхание. Вот единственный вопрос, на который он хочет получить ответ, вот та причина, по которой нам не причинили никакого вреда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81