Чем ближе она подходила, тем больше убеждалась, что тот и в самом деле выглядит странно, и странность эта подкрепила ее уверенность в том, что без того или иного божества здесь явно не обошлось. Даже под слоем покрывавшей юношу грязи было видно, что волосы у него изумительного, невиданного среди мибу, нундожу, рахисов и пепонго золотого цвета. Руки и ноги светлые и, если бы не загар, были бы вовсе белыми. Чудная матерчатая рубаха, доходящая до середины бедер, украшена у ворота и подола красно-коричневым орнаментом, в здешних местах неизвестным, а пристегнутый к поясу меч в ножнах говорит о том, что юноша этот прошел обряд посвящения в воины.Впрочем, кем бы ни был этот человек, встреча с ним служит достойным завершением похода, решила Узитави и, опустившись на корточки неподалеку от спящего, начала вытаскивать из снятого с Тага мешка нехитрую снедь, которая должна была расположить к ней посланца богов. Если же это обычный бродяга, то, завидев татуировку Супруги Наама, он бросится в бега, и она позавтракает, как обычно, в гордом одиночестве. В любом случае торопиться ей некуда, поиски ручья можно продолжить и после завтрака, а рыбу она еще успеет поесть.Девушка развязала полупустой мех с водой, разложила на плоском камне кусочки вяленого и жареного, изрядно засохшего уже мяса, пару диких круглых дынь, превосходно утоляющих жажду, пучок водяного лука, и пригоршню съедобных корешков. Ей очень хотелось, чтобы юноша этот был посланцем богов, все равно, Наама или тех, чей странный облик увековечили в камне жившие некогда в этих местах люди, и Узитави, подождав некоторое время, не в силах сдержать любопытство, требовательно постучала древком копья об уставленный снедью камень. Объедавший чуть поодаль колючки Таг поднял голову и укоризненно посмотрел на девушку, но той было в этот момент решительно не до него.Юноша поднял голову, несколько мгновений смотрел на Узитави мутными ото сна глазами, потом с уст его сорвалось негромкое восклицание, и он вскочил на ноги. Ему достаточно было одного взгляда на девушку и разложенную на камне пищу, чтобы понять: она здесь одна и приглашает его разделить трапезу. Белый как молоко бык, стоящий чуть поодаль, не привлек его внимания, зато татуировка… Узитави едва не расплакалась от разочарования, ожидая, что вот сейчас до этого красавчика, уставившегося на нее, как на диво дивное, дойдет, с кем он имеет дело, и тогда… Но он почему-то не бросился бежать, а, издав восхищенный возглас, сделал шаг вперед, будто намеревался получше разглядеть оранжево-белые рисунки на черном теле девушки, или даже коснуться их пальцем.– Стало быть, ты и правда посланец Наама? – Она положила копье к ногам и тоже шагнула навстречу золотоволосому, глаза у которого оказались такими же поразительными, как и все остальное, – зелеными и ласковыми. – Он послал тебя вместо себя? Или ты сам – земное воплощение Божественного Дракона?– Себя место тебя?.. Дракон?.. – Юноша нахмурил брови и коснулся открытой ладонью левой стороны груди. – Эврих. Ты звать имя?По тому, как он коверкает слова, неправильно повышает и понижает голос, Узитави догадалась, что если этот юноша и знает язык мибу, то не лучше двухлетнего ребенка, и говорить с ним будет ох как не легко.– Меня зовут Узитави. Я Супруга Наама. Тебя послал Наам или другие, здешние боги? – спросила она, стараясь говорить медленно и как можно четче выговаривать слова.– Узи-та-ви? Ты? Хорошо, друг! – Юноша протянул обе руки к Узитави и осторожно коснулся тыльных сторон ее ладоней.– Тебя послал Наам? Наам или другие боги? – настаивала девушка, которой почему-то казалось, что это самый важный вопрос и решить его надо немедленно. – Наам? Или здешние боги?– Боги, – покладисто согласился юноша. – Мои боги вести тут. Вести тут видеть тебя. Узи-та-ви. Да? Ты идти племя ловить еда? Он – друг? – Эврих указал на белого быка. – Ты ехать верхом на? Ты он ехать гора?– Это Таг. Он мой друг. Иногда я езжу на нем, но чаще иду рядом. И ему, и мне так удобнее. – Она подумала, что, пожалуй, ведет себя глупо, с посланцем древних богов должно говорить как-то иначе. Но как? – Ты наверно хочешь есть? Садись и отведай этой пищи.– Моя пища есть. Ты ждать, я смотреть… – Юноша направился к тому месту, где едва выглядывали из воды останки пироги, и, взявшись за изогнутый нос, попытался вытащить ее на берег.Узитави знала, что из этого ничего не выйдет, но вмешиваться не стала. Устремив на Эвриха жадный взгляд, она любовалась его статной фигурой, крепкими мускулистыми руками, стройными ногами, на которых были сандалии с ремнями, завязывающимися под коленями. Тонкая талия, широкие плечи, узкие бедра – древние боги не поскупились наделить этого парня всем, что делает мужчину привлекательным в девичьих глазах. Но за что ей это? Чем она отплатит им за столь драгоценный дар и как отнесется к нему Наам? До сих пор он никак не проявлял себя, но, если Божественный Дракон хоть сколько-нибудь ревнив, все это может плохо кончиться. Хотя если уж он сам ни разу не заинтересовался своей Супругой, то отчего должно его волновать присутствие подле нее Эвриха?..– Все пропасть. Еда нет, вещи нет. Я давать хотеть ты – совсем нет. – Эврих развел руками. – Гром, плыть скоро-скоро, сил нет, лежать спать. Она тонуть. – Он кивнул на пирогу и рассмеялся, обнажив ровные белые зубы.– Ну, это не самая большая потеря, – хрипло бросила девушка, подумав, что такое же волнение, наверно, испытывает хищник, учуяв запах свежей крови, и перед глазами ее возникла оскалившаяся морда серебристой пантеры. – Угощайся и скажи мне, как ты попал в этот пустынный край.Она многократно слышала рассказы о белокожих купцах, приплывавших на равнинные земли мибу по Мджинге, но этот юноша приплыл не по реке и не был похож на купца. Посланец богов, если он человек, как и все люди, должен где-то родиться и жить, прежде чем стать посланником. Но главное, ей хотелось бы знать, что потребуют древние боги за то, что привели его сюда и отдали Супруге Наама? За обладание этим юношей Узитави ничего не жаль было отдать, но ведь ничего ценного у нее и не было…– Я плыть море. Корабли сражаться. Все гибнуть, я плыть. Берег стоять поселок. Там плыть тут. Болото, ты. Узи-та-ви.– Нет, не так. Узитави, – певуче и протяжно поправила его девушка. – Ты плыл с товарами? Ты искал чего-то? Или боги сказали тебе, что я буду ждать тебя здесь?– Ты ждать? Я знать нет. Боги сказать я: идти найти Глаз Дракона. Я идти. Найти ты. Хорошо.– Погоди-ка! Так боги послали тебя за хуб-кубавой? – опешила от неожиданности девушка. – Однако твои боги высоко тебя ценят! Впрочем, Наам испепелит нас прежде, чем тебе удастся добраться до Глаза Дракона. А если нет, значит, ему не только Супруга, но и Глаз не больно-то нужен. Хорошо!– Хорошо? Я? Глаз? Боги? Кто хорошо?– Все хорошо, ешь, я помогу тебе достать Глаз Дракона. Почему бы и нет? – Она круговым движением старого бронзового ножа располовинила дыню, нарезала длинные тонкие ломти, рассекла их на дольки. Подцепила самый крупный ломоть на кончик ножа и передала Эвриху.Он благодарно улыбнулся и вонзил зубы в ароматную мякоть.– У-у-у!.. – придушенно застонала Узитави, глядя, как сок стекает по подбородку юноши. О, как он хорош! Но нет, она не будет торопиться. Раз уж боги послали его ей, спешить некуда. Пусть он как следует поест, отдохнет, наберется сил. Они отыщут ручей, искупаются, и уж тогда-а-а… 21 Ворочаясь с боку на бок, Вивилана чувствовала, что сна нет ни в одном глазу. Хрис был прав, советуя ей не есть на ночь ягод нживы – кисловатые и на редкость приятные, они действительно прогоняли усталость, но вместе с ней прогнали и сон. Тщетно девушка пыталась применять испытанное средство, считая пыльные тюки с товарами, – перед внутренним ее взором тут же вставало грустное лицо отца. Напрасно пыталась считать бегущие по морю корабли: ей виделась палуба горящего "Рудиши" и прыгающие за борт "стервятники Кешо", "Перст Божий", подбиравший утопающих и шумная гавань Аскула. В отчаянии Вивилана начинала считать серебряные кубки, выстроенные нескончаемой шеренгой на бесконечно длинном столе, застеленном белоснежной скатертью, – память услужливо подсказывала, что подобные кубки последний раз она видела в доме Эпиара Рабия Даора, щедро вознаградившего жрецов с "Перста Божьего" за спасение своих друзей из рук "стражей моря" и не только с радостью приютившего их с Хрисом, но и вызвавшегося помочь им нанять гребцов и закупить все необходимое для путешествия в глубь Мономатаны.Увы, что бы ни бралась она считать, сон не шел, а мысли уносились то к пребыванию на борту "Рудиши", то к прогулкам по Аскулу, в котором у Хриса оказалось несколько удивительно милых приятелей, готовых в лепешку расшибиться, дабы помочь им отыскать хуб-кубаву, то к путешествию по многоводной Мджинге. Хрис напрасно не хотел брать ее с собой – плавание на десятивесельной лодке, где на каждом весле сидело по одному смешному карлику-пепонго, оказалось весьма приятным. Широкая плоскодонная лодка день за днем мирно ползла против течения, и, поскольку погода стояла чудесная и встречавшиеся им пепонго были милы и приветливы, даже Странник в конце концов должен был согласиться, что плавание это больше похоже на чинное свадебное путешествие, чем на полный опасностей и тягот поход. Когда же за очередным поворотом реки они нагнали лодку жрецов с "Перста Божьего", Вивилана окончательно уверилась, что боги сменили гнев на милость и решили воздать им за все предыдущие невзгоды.Прислушавшись к ровному дыханию Хриса, девушка погладила пальцами багровый рубец, тянувшийся от ключицы через левую грудь, и, поцеловав своего возлюбленного в плечо, выскользнула из-под простыни. Накинула тунику, опоясалась ремнем, к которому был прицеплен зловещего вида кинжал, и тихо покинула парусиновый шатер. Вивилана сознавала, что ей не следует этого делать, Хрис предупреждал, чтобы она от него ни на шаг не отходила – джунгли есть джунгли, и случиться здесь может все что угодно, но девушка по собственному опыту знала, что лучшее лекарство от бессонницы – прогулка под звездным небом. Настороженно поглядывая по сторонам, она направилась к реке и некоторое время наблюдала за двумя большими лодками, мягко качавшимися на сонной воде. Пепонго предпочитали ночевать на дне лодок, и девушка не стала подходить близко, чтобы не тревожить их сон.Постояв у реки, Вивилана полюбовалась усыпанным звездами небом, отыскивая знакомые созвездия: Краб, Арбалет, Дракон и Близнецы. Залитые лунным светом, близко подступавшие к воде джунгли уже не казались ей такими страшными, как в первые дни плавания. Теперь они представлялись ей чем-то сродни громадной оранжереи, каких немало было в богатых домах Аланиола. Прибрежные леса были хорошо обжиты пепонго, и, как поняла девушка из разговоров гребцов с Хрисом, опасаться здесь следовало не столько хищных зверей, сколько ядовитых гадов и не менее ядовитых насекомых. У пепонго с жителями Аскула давно установились самые добрососедские отношения, а ввиду грядущего вторжения на их земли войск Кешо они становились лучше день ото дня. Союзники прекрасно понимали, что только совместные усилия позволят им дать отпор захватчикам из Мавуно и остановить их продвижение на запад.Вивилана уже решила вернуться в хижину, когда внимание ее привлек бледный свет, пробивавшийся из шатра жрецов, стоявшего на противоположном конце лесной поляны. Обычно они рано вставали и рано отходили ко сну, но сегодня, по-видимому, их тоже одолела бессонница. Ничего удивительного в этом не было – кроме Странника, никому из путешественников не доводилось прежде пробовать нживу, но поскольку об удивительных качествах ягод ее все были наслышаны, то каждый счел своим долгом попробовать их. А так как действие, оказываемое ими, дает о себе знать не сразу, жрецы, подобно Вивилане, успели заработать бессонницу прежде, чем уверились в справедливости легенд.Ощущая непривычную легкость во всем теле и кристальную ясность в голове, девушка признала, что Хрис не зря так радовался находке пепонго, не зря тщательно собирал и рассаживал в приготовленные еще в Аскуле ящики крохотные побеги нживы, аккуратно выкопанные со всеми корешками у основания старых кустов. Цель, поставленная перед собой Странником, и прежде вызывала уважение девушки; за хуб-кубавой, если она обладает еще более чудесными свойствами, чем нжива, стоило отправляться в дальний путь, но вот зачем, хотелось бы знать, поднимаются вверх по реке жрецы Богов-Близнецов? Очутившись на "Персте Божьем", она уже пыталась узнать о том, куда они направляются, однако Тразий Пэт – самый молодой и симпатичный из них – вместо ответа отшутился и перевел разговор на другую тему. Между тем, слушая болтовню матросов, Вивилана выяснила, что в плавание они отправились из Тар-Айвана, и не надо было обладать особой прозорливостью, чтобы понять: ради пустяков три жреца, двое из которых были к тому же магами, пускаться в столь дальнее и опасное путешествие не станут.Девушку разбирало жгучее любопытство, причем особенно озадачивало ее полное отсутствие на борту нанятой жрецами лодки каких-либо товаров, в чем она имела возможность убедиться собственными глазами. Не раз и не два она пыталась поговорить об этом с Хрисом, но того, казалось, нисколько не интересовали причины, побудившие жрецов плыть сюда аж от самого острова Толми. "Держа язык на привязи, ты сохранишь голову на плечах", – заметил он как-то в ответ на расспросы Вивиланы, из чего она заключила, что вопрос о цели путешествия жрецов и ему приходил на ум. Вообще же, наблюдая за Хрисом, девушка поняла, что тот относится к жрецам весьма настороженно. Путешествуя вместе с ними, можно было не страшиться никаких напастей, и все же Странник, похоже, предпочел бы во второй раз с выручившими их из беды Учениками Близнецов не встречаться. И это делало их в глазах Вивиланы еще более таинственными, ибо смелость Хриса не подлежала сомнению и добро, подобно всякому уважающему себя купцу, помнить и ценить он умел, чему она сама была свидетельницей.– Держать язык на привязи совершенно необходимо, но разве не стоит при этом и ушки держать на макушке? – пробормотала девушка, не в силах оторвать взгляд от шатра жрецов. Сочащийся из него свет манил ее, как мышку – сырный запах, и шаг за шагом, почти против воли, она, держась кромки леса, начала подбираться к шатру. Поступать так ни в коем случае не следовало. Хрис бы столь неуместное любопытство не одобрил, но, кто знает, не о нем ли говорят сейчас Ученики Близнецов? Ее возлюбленный слишком доверчив, и кто-то должен позаботиться о том, чтобы доверчивость эта не обернулась ему во вред. Кто-то должен бодрствовать, пока он спит! И кто, как не она, способен проявить необходимую бдительность и осторожность?Последняя мысль показалась девушке настолько здравой, что она ощутила прилив несвойственных ей решительности и храбрости. Одно дело – праздное любопытство, и совсем иное – забота о Хрисе. Ради него она готова на все и уж конечно не остановится перед тем, чтобы послушать, о чем толкуют Ученики Близнецов, поведение которых не могло не вызвать подозрение у любого здравомыслящего человека.Бесшумно приблизившись к шатру, Вивилана вся обратились в слух. Она боялась не того, что ее обнаружат, а того, что жрецы будут беседовать по-сегвански или, еще того хуже, на каком-нибудь храмовом жаргоне, но те, по счастью, предпочитали, как и большинство цивилизованных людей, изъясняться по-аррантски.– … Поразительное место. Это воистину край чудес, и я удивляюсь, что Гистунгур до сих пор не распорядился основать здесь обитель Учеников, – восторженно произнес Тразий Пэт. – Мы привыкли исчислять богатства в золоте и драгоценных камнях, но вспомните, сколько всевозможных лекарственных растений успел собрать за время нашего плавания Странник. Я не знаю его побудительных мотивов, но согласитесь, что заручиться благоволением и поддержкой больного человека проще, облегчив его страдания соответствующими лекарственными снадобьями, чем засыпав золотом или самоцветами.– Да, Храм мог бы существенно усилить свое влияние, оказывая помощь страждущим людям, – поддержал молодого мага Хономер. – Золото – не единственный рычаг, при помощи которого мы можем добиваться желаемых результатов. Когда мне выпала честь выкупать с каторги в Самоцветных горах последователей истинной веры, оказалось, что тамошних надзирателей не интересуют ни золото, ни драгоценные камни – при известной ловкости все это они могут получить без особого труда. Их не прельщали даже женщины – там нет недостатка в рабынях, а особой взыскательностью и разборчивостью эти зверолюди не отличаются.– Вино? – предположил Тразий.– Хоть залейся, – ответствовал Хономер. – Нет, у надсмотрщиков там есть решительно все, кроме свободы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69