Ц Пройдоха! Роланд, налей ему. Ц Вино забулькало, наполняя кубок. Ц И см
отри, каналья, если ты глупость придумал, мы тебя искупаем, как Жоффруа.
Ц И умоляю, мессир! Нечего меня равнять с этим олухом. Ц Он сделал глоток
и вытянул руку, наблюдая, как солнечные блики играют на темной поверхнос
ти вина. Ц Нет, сударь. Нам нужна святыня. Библейская реликвия, вроде Анти
охийского камня или Гроба Господня.
Ц Реликвия? Ц Магистр стянул с плеч белый шиш и поддернул прилипшую к т
елу полотняную рубашку. Ц А где ты ее возьмешь? Да и какую именно?
Ц Какую? Да хотя бы чашу. Чашу, в которую Мария Магдалина собрала кровь Хр
иста. Едва она попадет к нам в руки… О-о-о!
Ц Прекрасно! Ц принцесса захлопала в ладоши Ц Здорово! И вы будете ее и
скать, эту чашу?
Ц Осмелюсь доложить, братья… Ц Роланд густо покраснел, Ц это не очень
хорошо. Даже греховно как-то.
Смех принцессы оборвался.
Ц Отчего же нехорошо? Чаша нехорошо?.. Почему?
Ц Дело в том, сударыня, что я несколько лет отдал схоластическим наукам.

Ц И? Ц магистр грозно нахмурил брови.
Ц Эх , мессир! Не при дамах будь сказано Ц они там символы толк
уют. Увидят одно Ц придумают. И всё охально, конфузно так. Герменевтика од
ним словом. Не при дамах…
Ц Ну-ка, ну-ка, поподробнее.
Толстый храмовник вконец смутился. Он мелкими шажками просеменил к Годф
руа, и что-то зашептал ему на ухо. С каждым словом на лице де Сент-Омера про
ступало изумление.
Ц Да иди ты! Ц наконец воскликнул он. Ц Святая пятница, вот старые переч
ницы… Нет, ну вы подумайте! Воистину хорошее дело схоластикой не назовут.

Гуго напрягся:
Ц Что там, Годфруа? Не томи.
Ц Воистину, мессир, язык не поворачивается повторить. Сравнить копье Ло
нгиново с детородным членом, а чашу Христову… помилуйте! с женским лоном!
Это только брат Роланд придумать мог.
Мелисанда возмущенно зашипела:
Ц Да что вы говорите такое! Сударь!
Звук пощечины Ц и на скуле крестоносца проступила алая пятерня.
Ц Вон! И ты, Роланд, тоже! Убирайтесь немедленно!
Ц Сударыня, Ц залебезил тот. Ц Молю, не лишайте счастья…
Ц Немедленно!
Годфруа унижаться не стал. Он поклонился и ушел с издевательской улыбкой
на устах. Гуго задумчиво смотрел вслед:
Ц Может, ну его, этот целибат? А то ударятся в эту… схоластику. Позора не об
ерешься.
Когда крестоносцы убрались, он вздохнул:
Ц Прошу простить их, сударыня. Сами понимаете: солдафоны. Молодежь. На яз
ык несдержанны, о женском лоне лишь думают… Умоляю, не судите строго.
Ц Да бог с ним, с лоном, Ц отмахнулась Мелисанда. Ц Я же не первый день жи
ву. У матушки моей, де Пейн, наоборот: на словах всё чинно-прилично. А как су
мерки Ц глядишь, в каждом углу по парочке.
Ц Однако, сударыня! Я был при дворе, но, уверяю вас, ни разу…
Ц Мессир, Ц перебила принцесса. Ц Я отослала этих шутов, чтобы серьезн
о поговорить. Комплименты комплиментами, всё это очень приятно, но я не са
ма еду в Антиохию. Мне предстоит не увеселительная прогулка, а дело. Опасн
ое и жестокое.
Ц Не продолжайте. Я кое о чем догадываюсь. Евстахий Ц молчун; он так и не с
казал, что ждет вас в Антиохииии. Мы договорились, что я довезу вас туда в ц
елости и сохранности. И всё.
Ц Да. Он побоялся открыть правду. И я, мессир, тоже боюсь. Люди, с которыми м
не предстоит встречаться, опасны и жестоки. Вы что-то говорили о магомета
нской мудрости, о тайном замке и спрятанных сокровищах? Всё это пустяки. Е
сли вас заподозрят в связях с этими людьми, орден проклянут. Честные хрис
тиане отвернутся от вас.
Ц Бог мой! Так вы говорите…
Ц Об ассасинах. Сир де Пейн, я не могу принуждать вас к выбору. Еще не поздн
о отступить. Вы скажете: «Нет, сударыня, за моей спиной орден, которым я не в
праве рисковать», Ц и я пойму вас. Ведь ваше предназначение свято. Вы охр
аняете паломников, направляющихся к Богу. А там, впереди Ц другое. Там ад.
И сражаться придется, и вообще… Понимаете? Я… я не вправе…
Ц Сударыня, Ц перебил де Пейн. Ц Вы только что сказали прекрасные слов
а. Мы защищаем людей идущих к Богу. Но разве менее нуждается в защите тот, к
ому предстоит встреча с дьяволом?
Рыцарь опустился на одно колено и склонил голову:
Ц Примите мое бескорыстное служение, Ваше Высочество. Клянусь, я отправ
люсь и в ад, и в рай чтобы оберегать вас от опасностей.
По щекам Мелисанды текли слезы.
Ц Встаньте, сударь! Ц Она схватила крестоносца за руку. Ц Я… я… спасибо
вам большое!.. Я принимаю ваше служение, мессир.
Тяжело это Ц быть взрослой.

ЖОСЛЕН НА МАРШЕ, ИЛИ КАК РЫЦА
РЬ ДЕРЖАЛ СТРОЙ

Манбидж можно было узнать издали Ц по аромату цветущих яблонь и вони ко
стров. Разведчики докладывали, что город под осадой и что осаждают его пр
осто смехотворные войска: человек триста степняков. Без машин и пехоты, о
дни только конные стрелки. Конечно же, с такими силами Тимурташ мог торча
ть под стенами хоть до второго пришествия. Колодцев в Манбидже хватало, д
а и запасами пищи город обделен не был.
Графа Жослена это всё изумляло до крайности. Он-то считал, что встретит по
меньшей мере Балака с тремя тысячами озверелых курдов. А тут такой подар
ок судьбы!
Для пессимистических мыслей были все основания. С самого начала похода к
рестоносцев преследовал дурной рок. На недельный путь они потратили чут
ь ли не месяц, потом Жослену пришлось разбираться с мятежом в Самосате, а э
то крюк немаленький. Кроме того, он искал союза с Аланом де Мешиком, рыцаре
м-разбойником. Искал, искал, да не вышло. Видимо, когда вспыхнула походная
церковь, Господь отвернулся от крестоносцев.
Манбидж придется отвоевывать самим. Но это неважно, ведь триста степняко
в Ц не три тысячи.
Ц Эй, Анри, Ц позвал Жослен оруженосца. Ц Сгоняй еще раз за Селью. Скажи,
оченна графу загорелось его повидать. Просто до невозможности. Да и сове
т ждет. Бароны там всякие, рыцари… Ему, конечно, наплевать, да всё же пусть з
аглянет к нам.
Ц Слушаюсь, мой господин! Ц Носач, до того уныло вычесывавший своего му
ла, воодушевился. Степь, раскинувшаяся от горизонта до горизонта, нагоня
ла тоску. Даже пустячное приказание графа его радовало: какое-никакое, а р
азнообразие.
Оруженосцу приходилось отдуваться за двоих Ц Анри Дылда два дня назад п
одвернул ногу. Можно было ставить золотой безант против фиша, что произо
шло это не случайно. В обозе за Дылдой ухаживали шлюхи, а о пристрастии юно
го крестоносца к женщинам ходили легенды.
Ну ничего, Носач еще себя покажет. Не на любовном фронте, так на боевом. А по
ка надо исполнить приказание обожаемого графа.
А вот с этим возникли проблемы. Каталонца пришлось искать долго, очень до
лго. Дело в том, что несколько дней назад крестоносцы захватили сарацин: с
тарика и девушку. Носач в женских возрастах позорно путался. Он мог дать т
ридцатилетней кокетке сорок три (ужасное преступление). Шлюшку Антуанет
ту как-то счел невинной девочкой и битых полдня разговаривал с ней о котя
тах. Куртизанка долго ходила под впечатлением. С тех пор Анри она величал
а не иначе как «наш малохольный». Но то Антуанетта… А сарацинке вряд ли ис
полнилось больше шестнадцати.
И Носач влюбился в нее с первого взгляда.
Хосе Ц тоже.
О погибель! Когда выяснилось, что старик нес послание из Манбиджа, Кутерь
ма воспрянул духом. Получалось, что город, на котором он уже поставил крес
т, еще держится. Следовало прийти и захватить его как можно быстрее Ц пок
а Балак не опомнился.
Жослен приказал трубить сбор. Старика и девушку он отдал Хосе Ц так, на вс
який случай. Чтобы те не успели предупредить сарацин. Так вот и вышло, что
любовь Анри оказалась во власти проклятого каталонца.
Оруженосца это не охладило. Он при всяком удобном случае старался держат
ься к прекрасной магометанке поближе, не раз в мыслях избавлял ее от позо
рного плена.
Например, так:
«Ретивый конь встает на дыбы. Плащ Анри переливается алым шелком, повязк
а на лбу намокла от крови. Лицо его бледно и сумрачно.
Ц Сударыня, Ц он спешивается и становится на одно колено, Ц ваш мучите
ль мертв. Это, Ц величественный жест в сторону поверженного каталонца,
Ц был честный поединок. Никто не скажет, что Анри Неистовый умер трусом. И
хоть раны мои тяжелы и жить мне осталось считаные часы, знайте, что я любл
ю вас. И любил всегда Ц преданно и благородно. Отныне вы свободны!
А она (смахивая непрошеную слезу с ресниц):
Ц О, сударь! Я не оставлю вас до последнего вашего вздоха. Я приму вашу вер
у и навсегда отрину Магомета. Позвольте же мне заключить вас в объятия и о
блобызать».
Или же так:
«Преломленное копье падает на землю. Плащ Анри переливается алым шелком
, повязка на лбу намокла от крови. Лицо его бледно и сумрачно.
Ц Вы видите это поле, устланное трупами сарацин. Эмир Балак подло напал н
а нас. Враги разгромлены, но, боюсь, я последний христианин, оставшийся в ж
ивых. Быть может, через миг стрела пронзит мое сердце. Бездыханным я паду у
ваших ног. Знайте же, что Анри Безрассудный вас любит. И любил всегда Ц пр
еданно и благородно. Отныне вы свободны.
А она (утирая предательскую влагу со щек):
Ц Сударь! Ваша храбрость покорила меня. Нет воинов отважней франков, и от
ныне я ваша. Я приму вашу веру и отрину Магомета. Позвольте мне обнять вас
и слить наши губы в поцелуе».
Дольше этой сцены мечтания Анри не шли. Собственно, он и поцелуи с объятья
ми представлял себе слабо Ц за недостатком опыта. Да, беседа с Анри могла
вызвать улыбку на устах любой девушки. Только хвастать этим юный оружено
сец как-то не любил.
Ц Э… кхм… ну, сударь… это…
И всё Ц величественный и неотразимый в своем зеленом шелковом плаще Ц
больно дернул за ус:
Ц Да что ты хочешь от меня, паршивец? Говори.
Ц Граф… Осмелюсь доложить… ну, граф Жослен того…
Ц Граф Жослен. Хорошо. Что он?
Ц Он желает…
Ц Да чего же?.. Клянусь Хесусом и Марией, ты скажешь или я вырву тебе язык и
вобью в твою же глотку!
Ц Э-э… Ц Носач побледнел. В голове его звенела испуганная пустота. Нако
нец слово нашлось: Ц Видеть! Видеть он вас желает!
Ц А, ну раз так Ц другое дело. Ц Он обернулся к своей спутнице, закутанно
й в абайю с ног до головы: Ц Я оставляю тебя, о лепестки и нектар моих роз.
Ц Арабская речь в его устах звучала чарующе неправильно, с божественным
испанским акцентом, и он это прекрасно знал. Ц Оставляю, но ненадолго, ди
вная река моя. Повелитель ждет, и дела меж нами не терпят промедления. Ц О
н кивнул в сторону Анри и с издевкой добавил: Ц Пусть беседа с этим юношей
станет тебе усладой, неотразимая. Зеркало вожделений моих.
Девушка молча кивнула, и Хосе умчался. Если бы Анри лучше разбирался в люд
ях, он бы заметил, что у рыцаря и сарацинки беседа не клеится. Пленница с ут
ра была не в духе, осыпала каталонца колкостями и насмешками. Хосе правил
ьно рассудил, что общество мямли оруженосца ей быстро наскучит и девушка
благосклоннее воспримет его ухаживания.
Но Анри всего этого не знал. Сердце его затрепетало.
Ц Суд-дарыня! Ц заикаясь, начал он. Ц Леп-пе-стки моего сердца…
Ц Аллах свидетель, Ц устало объявила пленница, Ц можно подумать, фран
ки только и делают, что копаются в навозе, выращивая цветы на продажу.
Анри вспыхнул. Прекрасная, только что придуманная речь вылетела из голов
ы.
Ц Вас зовут Марьям… я слышал, Ц неловко начал он. Ц Мою мать тоже звали
Марией.
Ц И вы, конечно же, скучаете по ее юбкам. Вам не стоило становиться рыцаре
м, сир заика.
Черные глаза смотрели сквозь прорезь покрывали дерзко и насмешливо. Ору
женосец смутился еще больше. Жаркая волна прошла по телу. В горле пересох
ло.
Ц Я… Ц Он огляделся: не подслушивает ли кто. Ц Я мог бы освободить вас. Н
ет, правда!
Ц Что? И убить великого воина Хаса… Хосе? И предать своего господина? Пох
вальбы лишь мальчишкам сопутствуют, сир хвастун. Мужчины не творят Ц де
лают.
Анри засопел. Вот так всегда. Насмешки, одни насмешки…
Но отчего же ему так не хочется уходить от дерзкой незнакомки?
Тем временем Жослен и Хосе обменивались любезностями на глазах у доброй
половины левантского рыцарства. Выходило это у них сдержанно. Что один, ч
то другой могли убить за неудачно сказанное слово, и оба знали это.
Ц Я вижу, Ц усмехнулся граф, Ц твоя осада затянулась. Деваха ерепенитс
я почище иной крепости.Ты ее по лоскуткам раздевать взялся?
Он указал на изумрудную ленточку, что свисала с плеча Хосе. Каталонец още
рился:
Ц Клянусь Хесусом и всеми святыми, мессир, вы несправедливы. Она достойн
ая дама и…
Ц Побойся бога, сир остолоп! Она Ц мусульманка. А ты носишь ее цвета и, я с
лышал, объявил дамой сердца. Оставь эти глупости для провансальских дуре
х. Почему ты не можешь ее просто продрючить, без всех этих соплей? Под Само
сатой, помнится, ты не был столь щепетилен.
Ц Мессир, позвольте, я объясню. Есть разница. Ц Брови Кутерьмы поползли
вверх.
Ц Интересные делишки. В ней что-то особенное?
Ц О мессир! Ц Глаза каталонца восторженно заблестели. Ц Марьям Ц это
воплощенная тайна. Клянусь Вечерей, это истинная дочь Востока! Она говор
ит, колдунья наложила на нее заклятие, и теперь ей не уйти из Манбиджа.
Ц Колдунье?
Ц Да нет же! Марьям! Слушайте, сир: ее возлюбленный превращен в гепарда и т
омится на цепи в зверинце Балака. А Защитник Городов обещал сварить зель
е, чтобы превратить Хасана в человека.
Ц Это какого же Хасана, побойся-бога-что-ты-несешь?!
Изумление Жослена всё возрастало. Среди рыцарей пронесся удивленный ше
поток. Хосе же не замечал ничего:
Ц Того самого Хасана. Правителя Манбиджа. Из города ей пришлось бежать, с
пасаясь от Исы. По пути она встретила Али Маджиха Ц рыцаря-разбойника…

Ц …то есть Алана де Мешика?!
Ц …и защитила его от бешеного леопарда. А шейзарец Усама ибн Мункыз посв
ятил ей стихи, только я их не запомнил. А…
Ц Стой, стой! Ц Жослен замахал руками. Ц Верю, верю. Это действительно о
собенная женщина… Дьявол! Я посылал за тобой трижды, но ты явился только с
ейчас. Посмотри по сторонам. Что ты видишь?
Хосе огляделся. За спиной Жослена стояли отец Бернард и еще добрый десят
ок воинов. В их глазах читался немой укор.
Ц Что же ты, Хосе? Это даже как-то замечательно. Добрых христиан на бабу пр
оменял. Мы тут с самого утра уродуемся, думаем, как Балака измордовать, а о
н Ц нате вам! Вылез хрен с горы.
Ц Позор христианского рыцарства! Ц грянуло со всех сторон. Ц Разжалов
ать из каталонцев!
Ц И ладно бы ты ее поимел, сын мой, Ц потупил глаза каноник. Ц А то елозиш
ь, как еретик перед епископом. Вони много, а толку чуть.
Кровь бросилась в лицо Хосе.
Ц Отец Бернард! Ц с угрозой начал он. Ц Клянусь Хесусом…
Этого каноник не стерпел. От удара каталонец полетел вверх тормашками.
Ц Имя Божье всуе! Ах ты, рожа мавританская! Еще раз услышу Ц отлучу!
От унижения Хосе взвыл. Многое можно было поставить ему в упрек, но не это.
Отродясь его род с маврами не знался. Зарезать каноника сию секунду было
невозможно: каталонца держали сразу четверо. Старый Летольд вылил на бед
нягу ведро вонючей воды из лошадиной поилки, и Хосе стало совсем плохо.
Жослен переступил с ноги на ногу:
Ц Эй, кто там! Еще ведро!
Хосе забился, но держали его крепко.
Ц Чтоб стало яснее, Ц продолжал граф, Ц замечу: мы тут не баб щупать соб
рались. И не в триктрак дуться. Мы вроде как довоевываем. Сарацин режем.
Злость, обида, растерянность Ц всё мигом слетело с каталонца.
Ц Э-э… Что?..
Рыцари расхохотались.
Ц Прекрасно, Ц подытожил граф Кутерьма, обращаясь к соратникам. Ц Сам
и видите, господа, могло быть и хуже. Сира Хосе, значица, магометанские кол
дуньи в гепардов превращают. Ц Голос его налился металлом: Ц Мы на совет
е, парень! И совет этот только что порешил всыпать сарацинам. Вломить так,
чтобы в Коране записали: франков Ц бояться! Первыми строками!
Каталонец только сейчас сообразил, какого свалял дурака. Совет прошел бе
з него. Его голос оказался в стороне. Не сказать, чтобы это что-то изменило (
драться Хосе любил и умел, он первый высказался бы за сражение), но сам фак
т!
Ц Мессир… Ц забормотал он в крайнем смущении. Ц Я… да я всегда… В кой ча
с выступаем?
Ц Очухался? Ц тон Жослена сменился на более дружелюбный. Ц Прямо сейч
ас идем. Собирай ребят. Сарацин уже предупредили. Дрожат. Боятся. Мы же пой
дем тремя отрядами. В центре я, правым командует Летольд. Ну а левым Ц так
уж и быть, ты.
Ц О, благодарю вас, мессир!
Каталонца отпустили, и он неуклюже преклонил колена перед сюзереном. Поп
ытался поцеловать край Жосленова плаща, но вовремя опомнился. От графа н
есло как из трехнедельной сточной канавы. Святостью и обетами во имя кор
оля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36