Я глянула туда. Этот труп, судя
по рваным ранам, был заслугой Карсы. Интересно, а к нему парный покойник и
меется?
Слабый шорох заставил меня обернуться. Да, Карсе тоже досталось двое про
тивников. Но второй из них пока не был трупом… хотя лужа крови рядом с ним
наводила на мысль, что жить ему осталось недолго.
Я нагнулась за одеждой, бегло осмотрела ее Ц сильно ли перепачкана кров
ью? Но ни кровь, ни грязь к магической шкуре, как видно, не приставали. Удобн
ое свойство Ц особенно в таком путешествии, как наше. На ходу привычно по
дтягивая ремни и застежки, я шагнула к умирающему врагу. Посмотрим, что с н
им делать: добить или допросить. Или сначала допросить, а потом добить.
Вулх оказался у распростертого тела раньше меня. С грозным ворчанием он
наклонил к врагу тяжелую голову, втягивая трепещущими ноздрями чужой за
пах. Верхняя губа вулха приподнялась, обнажая громадные клыки. Чем-то ему
очень не нравился этот почти покойник. Вероятно, он успел изрядно досади
ть Одинцу во время Меара.
Лежащий пошевелился.
Ц Динна Тури, Ц сказал он неожиданно ясным голосом, Ц вели анхайру уйт
и.
От неожиданности я поперхнулась на вдохе. «Динна»?! Он сказал «динна»?
Ц К-как ты меня назвал?! Ц хрипло переспросила я.
Мой враг негромко хмыкнул.
Ц Ты лучше поверь мне сразу, динна, Ц с легкой усмешкой сказал он.
Ц Я знаю: чтобы человек понял и поверил, ему нужно повторить много раз. Но
времени повторять у меня не будет. Так что поверь сразу: я знаю не только т
вое имя, я знаю о тебе очень многое. И убери анхайра, он… он заслоняет мне не
бо.
Ц Отойди, Одинец, Ц напряженным голосом сказала я. Ц Но будь рядом.
На какой-то миг мне показалось, что вулх ослушается. И почему, собственно,
он должен подчиняться моим приказам? Пока я считала вулха ручным зверем,
его послушание казалось естественным. Но с оборотнем дело обстоит куда с
ложнее. Если бы я с самого начала знала, что мой спутник Ц оборотень, я бы в
ела себя с ним совершенно иначе… Может, поэтому чародей и не сказал мне вс
ей правды?
Вулх недовольно качнул головой и отошел в сторонку, продолжая глухо ворч
ать. А я наконец-то разглядела лицо лежащего человека, и снова тихо ахнула
.
Потому что он не был человеком. Непривычной формы оливковые глаза, стран
но посаженные на узком лице. Изящно очерченные губы, правильный тонкий н
ос, продолговатые уши, иссиня-черные волосы… Удивительное сочетание уто
нченной хрупкости и властной силы сквозило в каждой его черточке. Он был
непостижимо, нечеловечески красив.
Если бы он не был врагом, умирающим от когтей Карсы, я бы поцеловала его.
Хоринг с трудом пошевелился в луже крови. Такой же красной, как человечес
кая. Зря, выходит, люди болтают, что у хорингов кровь черная. Была. Когда в ми
ре еще были хоринги.
Ц Разве Старшая Раса не ушла из мира? Ц холодно спросила я.
Ц Вот что, динна, Ц твердо сказал хоринг и посмотрел мне в глаза. Взгляд б
ыл недобрым. Ц Я отвечу на твои вопросы о нашей расе. Но только не даром. Мн
е нужно кое-что взамен Ц иначе я бы просто не стал с тобой разговаривать.
Ц Почему ты называешь меня динной? Ц не выдержала я.
Хоринг устало закрыл глаза.
Ц Они и впрямь как дети, Ц негромко пожаловался он самому себе. Ц Жесто
кие, неразумные, любопытные. И совершенно невоспитанные.
Ц Что тебе от меня надо? Ц сердито спросила я.
Ц Сначала дай мне воды, Ц не открывая глаз, отозвался хоринг. Ц А потом…
потом стань моим другом.
Под Солнечными Близнецами Ц красным Четтаном и синим Меаром Ц от начал
а времен жилось хорингам спокойно, богато, неторопливо. Старшие дети мир
а, потомки светозарного Неба, хоринги никуда не спешили. Они постепенно н
абирались мудрости, полагая непоследовательность ума чем-то вроде увеч
ья, а стремление переделывать мир, не успев его познать Ц и вовсе безумие
м.
Когда в мире появились люди, хоринги так и восприняли их Ц как увечных бе
зумцев. И…
И пожалели.
Старшая Раса взяла опеку над младшей. Хоринги дарили людям города, драго
ценности и мысли, из которых они сами уже выросли.
Люди называли их шерхами и считали высшими существами Ц вполне обоснов
анно. Еще люди полагали шерхов невероятно добрыми и великодушными Ц и т
оже, в общем-то, резонно. Правда, на самом деле доброта шерхов заключалась
не в том, что они приходили в нищие человеческие поселки и под благодарст
венные причитания «спасибо тебе, добрая динна!» или «хвала тебе, добрый д
ин!» наделяли едой голодных и прикосновением рук лечили больных. И не в то
м, что они бесплатно делились знаниями и умениями Ц любыми, кроме магиче
ских.
Доброта шерхов заключалась в том, что они решили не истреблять людскую р
асу немедленно. Подождать тысячу-другую кругов, посмотреть, не удастся л
и воспитать у младших правильное восприятие себя и мира… Ну и, как это вод
ится среди людей, шерхи поплатились за доброту.
Люди хотели жить хорошо, не прилагая к этому усилий. А жили грязно, бестолк
ово и коротко Ц зато размножались обильно. Их ущербный ум, не способный к
осознанию великих истин, был приспособлен к решению практических задач.
И задача у них была простая и насущная. Люди торопились захватывать мир.
После первой же из великих войн между людьми и хорингами слово «шерх» ст
ало обозначением врага Ц злобного, сильного, отвратительного…
Винор закашлялся, умолк и сделал мне знак Ц мол, еще воды. Я послушно подн
есла к его губам флягу.
…Значит, вот как оно было на самом деле. С точки зрения хорингов, конечно, п
отому что люди о столь давних временах вообще не помнят.
Я попыталась представить себе бездну времени, отделяющую нас сегодняшн
их от наших предков, которые жили еще до великих войн Ц но, кроме пугающег
о холода в мыслях, ничего не почувствовала. А хоринг говорил о событиях на
чала времен так, словно они происходили вчера. И от этого мне особенно ясн
о представилась пропасть между нами: между ним и мной, между представите
лем Старшей Расы и…
Но я ведь не человек! И, строго говоря, войны людей и шерхов Ц или джерхов, к
ак стали произносить позднее, Ц меня вообще не касаются.
Ц Господин… Ц начала было я, но тут же поправилась на хорингский лад: Ц
дин Винор, расскажи мне лучше об оборотнях.
Четтан поднялся уже достаточно высоко, и основательно припекал мою спин
у. Я хотела было устроить над хорингом навес, чтобы солнце не досаждало ем
у, но Винор не позволил. Его религия Ц или убеждения, я толком не поняла, Ц
в общем, какие-то принципы не позволяли ему перед смертью избегать взора
Четтана, одного из Близнецов. Те же самые принципы требовали, чтобы в вечн
ую Тьму его провожал хотя бы один друг.
Винор посмотрел на меня с легкой укоризной. Он заметно устал, рассказыва
я. На висках у него выступили бисеринки пота, а бледная кожа стала совсем п
розрачной. И неудивительно, ведь он потерял слишком много крови. Человек
с такими ранами давно бы уже умер Ц но хоринги, как видно, живучее людей. И
нтересно, насколько живучее? Теперь я знала о хорингах много Ц вероятно,
больше чем кто бы то ни было в этом мире,
Ц но этой, такой простой и важной вещи, я не знала. Быть может, Винор еще оп
равится и будет жить?
Ц Если тебе важнее было узнать про оборотней, динна Тури, Ц укоризненно
прошептал он, Ц то надо было с этого и начинать. И про кого тебе рассказат
ь Ц только про мадхетов, людей-карс, или про анхайров тоже? Всегда надо сп
рашивать о самом важном и формулировать вопрос четко. Потому что в моем т
еле сил не осталось уже давно, а сил духа хватит еще на один ответ, не больш
е. Подумай хорошенько, какой вопрос для тебя важнее всего.
Ц Но как же?.. Ц Я растерялась. Ц Ты не предупредил! То есть…
И наконец у меня получилось сказать то, что удивило меня больше всего:
Ц Дин Винор! Ты же сказал, что с тобой должен быть друг, а я Ц извини, конеч
но Ц я благодарна тебе за рассказ, но не могу назвать…
Хоринг улыбнулся. Я впервые видела его улыбку. И впервые в жизни поняла, по
чему говорят «улыбка озарила лицо». Надменные губы Винора дрогнули, а из
его нездешних оливковых глаз словно брызнули лучики света. Лицо хоринга
осветилось внутренним сиянием, и я поймала себя на том, что неудержимо ул
ыбаюсь в ответ.
Ц Я солгал тебе, милая динна, Ц прошептал он, Ц но теперь ты лучше знаеш
ь хорингов, и ты поймешь меня. У вас ведь еще в ходу присловье «лукавый, как
джерх»? Я слукавил, Тури. Чтобы просто уйти во Тьму, мне не нужен ни друг, ни
враг. Любопытство заставило тебя остаться со мной… тебя, мадхета, от чьих
когтей я принимаю смерть. Мы связаны кровью, моей и твоей Ц ведь я тоже ус
пел вчера ранить тебя. И теперь я не кану во Тьму бесследно. Я уйду в мир, леж
ащий за Тьмой, и в том мире ты Ц связанная со мной узами крови, провожающа
я меня до порога Тьмы Ц ты, динна Тури, будешь моей хранительницей на труд
ном пути.
Смутные дни! А я-то думала, что меня уже ничто не может удивить. Я
Ц динна-хранительница?! Добрая динна, хранящая в непонятном мире позади
Тьмы Ц и что это за мир? Ц мною же убитого джерха… Ну и дела, джерх на… Тьф
у! И ругательства теперь обрели какой-то новый и странный смысл… или наоб
орот, к ним вернулся старый, первоначальный…
Я окончательно запуталась. Получается, динны-хранительницы все-таки су
ществуют. Только у меня ее никогда не было… наверное. Не знаю! Ничего тепер
ь не знаю. И все это потому, что хоринг добавил мне знаний. Д-джерх лукавый!
И что мне придется делать в качестве хранительницы? Надо спросить…
Нет, нельзя спрашивать, не подумав. Что для меня самое важное? Узнать как м
ожно больше про оборотней? То есть про мадхетов и анхайров? Про странные м
агические ножны с надписью на хорингском языке? Или про магию вообще? Спр
осить про этот мир за Тьмой? Нет, надо выяснить, что такое сама Тьма! А что, е
сли…
Ц Скажи, дин Винор, Ц я с надеждой заглянула в глаза хорингу, Ц а если ты
не станешь тратить силы на рассказ Ц может, ты не умрешь?
Хоринг едва заметно покачал головой. Под его раскосыми глазами залегли г
лубокие тени.
Ц Так или иначе сегодня мой последний день под небом Близнецов, Ц проше
птал он. Ц Спрашивай, динна Тури.
Я склонила голову в знак уважения к хорингу. Джерх. Дин. Враг. Друг. Он дейст
вительно был для меня одновременно и тем, и другим. Я бы не сумела ответить
, какая из противостоящих частей перевешивает. И еще мне по-прежнему мучи
тельно хотелось прильнуть губами к его запекшимся от предсмертной жажд
ы губам.
Ц Расскажи мне, дин Винор, Ц попросила я, Ц как добраться до У-Наринны.
…Переход через горы оказался неожиданно легким. Впрочем, одно испытание
меня все-таки ожидало. Но совсем не такое, как я предполагала.
Я вообще мало чего боюсь, но горы поначалу нагнали на меня страху. Наверно
е, с непривычки. Никогда прежде я не бывала в горах. Да и память о вчерашнем
землетрясении была еще неприятно свежей. Мне все время казалось, что ска
лы начнут рушиться, рассыпаться каменным крошевом под копытами коня. И п
риходилось поминутно убеждать себя, что я опасаюсь напрасно.
Когда я осмотрелась после… ну, в общем, когда над могилой хоринга был слож
ен маленький курган из камней, и у меня больше не осталось дел на стоянке,
я осмотрелась и увидела, что нас окружают скалы, что дальше тропа идет по г
ребням холмов, а еще дальше путь преграждает вторая скальная гряда, выше
и опаснее первой. И мне стало не по себе.
Но Ветер, на которого я погрузила наши заново сложенные пожитки, ступал п
о каменной тропке над пустотой уверенно и невозмутимо. И вулх как ни в чем
не бывало трусил впереди, опустив голову Ц надо полагать, он и среди скал
вынюхивал какую-то живность по своей звериной привычке. Спокойствие спу
тников меня приободрило. Хотя по сторонам я все равно смотрела с одной-ед
инственной целью: заметить любую возможную неприятность прежде, чем она
свалится нам на головы.
Вскоре после полудня мы уже перевалили через первую гряду. Ветер стал вз
бираться по тропинке, вьющейся среди осыпей и обнажений, начиная восхожд
ение ко второму перевалу. И тут меня неожиданно проняло. Все это время я ис
подволь проникалась красотой окружающих нас гор, и вдруг эта красота обр
ушилась на меня, потрясла меня до основания и погребла мой страх под лави
ной новых впечатлений.
Я захлебнулась простором.
Мы словно повисли в невесомой пустоте, насквозь пропитанной горячим све
том Четтана. Как будто земля перестала тянуть нас к себе и легонько подто
лкнула в небо.
Верх и низ поменялись местами. Я легко и ликующе падала навстречу красно
му солнцу.
Здравствуй, бог!
Я, женщина-карса, Ц дитя твое.
Я родилась под твоими лучами. Ты сделал меня такой, какая я есть. Я всегда б
ыла подвластна тебе.
Почему же я только сейчас увидела подлинную красоту мира? Почему только
поднявшись к тебе ближе, о Священный Близнец, я поняла, что ты воистину бог
?
Что-то сдвинулось в моей скомканной душе оборотня и наконец-то заняло пр
авильное место. Больше никогда не назову я свою кровь нечистой. Горячим п
ламенем Четтана пылает она у меня в жилах… Слышите, Чистые братья? Слышит
е, лиловые убийцы?! Это мое солнце!.. Это мой мир!
Благодарю тебя, жизнетворное светило.
Ветер деликатно переступил с ноги на ногу, возвращая меня с небес к насущ
ным проблемам.
Ц Ох, Ц почему-то шепотом сказала я, ощупывая свою голову. Ц Скажи, Вете
р, не много ли мне выпало сегодня откровений? Голова выдержит?
Вороной звонко и весело заржал. Кажется, он был уверен во мне больше, чем я
сама.
Красный как кровь Четтан клонился к закату. Я ехала по извилистому ущель
ю, отпустив поводья и погрузившись в размышления.
Но думала я не о том, что рассказал мне хоринг сегодня утром, и не о том, что
открылось мне над пропастью в жаркий послеполуденный час. Причем я стран
ным образом была уверена, что второе откровение было бы невозможным без
первого Ц как будто речи Винора расшевелили во мне нечто, до сих пор лени
во дремавшее в глубине души. Нет, все связанные с хорингом воспоминания б
ыли упрятаны в отдельный ларец моей памяти, а ларец закрыт и запечатан. Ко
гда-нибудь я разберусь с ним Ц но не сейчас. Я почувствую, когда настанет
время думать об этом.
До сих пор в моей памяти был только один такой запечатанный ларец. Я задум
чиво провела пальцем над правой бровью и дальше по виску. В первом ларце л
ежала боль, которую я до сих пор Ц вот уже девять кругов
Ц не могу растворить в себе. Потому что не знаю всей правды о том, что случ
илось со мной во время зверя. Знаю только отголоски, рожденные теми давни
ми событиями в человеческой половине моей души.
Во втором ларце боли тоже оказалось предостаточно. Но ключом к нему была
улыбка. Ослепительная и неотразимая улыбка умирающего хоринга.
Отложив на «когда-нибудь потом» воспоминания утра и дня, я обратилась мы
слями к тому, что произошло со мной сегодня на пересвете. Даже точнее буде
т сказать Ц до пересвета.
Мое человеческое сознание попыталось проснуться до захода Меара, когда
мое тело еще оставалось телом зверя. И попытка эта мне изрядно не понрави
лась.
А не понравилась она мне потому, что мое человеческое «я» было совершенн
о беспомощным. Я не могла управлять телом Карсы, я только видела, слышала и
обоняла то, что воспринимали звериные органы чувств. Но ведь пробуждени
е в теле зверя случилось со мной впервые. Что, если в следующий раз я сумею
им управлять?
Карса, судя по всему, видит и ощущает мир не так, как я. И краски, и запахи Ц в
се для нее иное. А то, что я потрогала бы пальцами, Карса ощупает своими дли
нными кошачьими усами.
Интересно, как видит мир настоящий зверь, не оборотень? А как Ц если уж на
то пошло Ц настоящий человек? Я вдруг поняла, что невозможно определить,
видит ли кто-то точно так же, как ты, или по-другому. Вот, например, все знают
, что Четтан красный, а Меар синий. И когда я три дня назад впервые увидела М
еар во сне, у меня не было сомнений, как назвать непривычно яркий Ц ярче ч
еттанского Ц свет его лучей. Синий и синий.
А что это на самом деле такое Ц «синий»? Что, если кто-то видит наоборот: Че
ттан синим, а Меар красным? А называет цвета правильно… ну, то есть так, как
все говорят. И никак не установить, что для него мир окрашен иначе. Единств
енный способ Ц влезть в чужую шкуру и посмотреть чужими глазами, но для ч
еловека это невозможно.
Зато возможно для оборотня. Для такого оборотня, который способен управл
ять своим телом во время зверя. Ух, Тьма! Скорее бы обрести власть над свое
й звериной половиной! Хочу как следует разглядеть мир глазами карсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
по рваным ранам, был заслугой Карсы. Интересно, а к нему парный покойник и
меется?
Слабый шорох заставил меня обернуться. Да, Карсе тоже досталось двое про
тивников. Но второй из них пока не был трупом… хотя лужа крови рядом с ним
наводила на мысль, что жить ему осталось недолго.
Я нагнулась за одеждой, бегло осмотрела ее Ц сильно ли перепачкана кров
ью? Но ни кровь, ни грязь к магической шкуре, как видно, не приставали. Удобн
ое свойство Ц особенно в таком путешествии, как наше. На ходу привычно по
дтягивая ремни и застежки, я шагнула к умирающему врагу. Посмотрим, что с н
им делать: добить или допросить. Или сначала допросить, а потом добить.
Вулх оказался у распростертого тела раньше меня. С грозным ворчанием он
наклонил к врагу тяжелую голову, втягивая трепещущими ноздрями чужой за
пах. Верхняя губа вулха приподнялась, обнажая громадные клыки. Чем-то ему
очень не нравился этот почти покойник. Вероятно, он успел изрядно досади
ть Одинцу во время Меара.
Лежащий пошевелился.
Ц Динна Тури, Ц сказал он неожиданно ясным голосом, Ц вели анхайру уйт
и.
От неожиданности я поперхнулась на вдохе. «Динна»?! Он сказал «динна»?
Ц К-как ты меня назвал?! Ц хрипло переспросила я.
Мой враг негромко хмыкнул.
Ц Ты лучше поверь мне сразу, динна, Ц с легкой усмешкой сказал он.
Ц Я знаю: чтобы человек понял и поверил, ему нужно повторить много раз. Но
времени повторять у меня не будет. Так что поверь сразу: я знаю не только т
вое имя, я знаю о тебе очень многое. И убери анхайра, он… он заслоняет мне не
бо.
Ц Отойди, Одинец, Ц напряженным голосом сказала я. Ц Но будь рядом.
На какой-то миг мне показалось, что вулх ослушается. И почему, собственно,
он должен подчиняться моим приказам? Пока я считала вулха ручным зверем,
его послушание казалось естественным. Но с оборотнем дело обстоит куда с
ложнее. Если бы я с самого начала знала, что мой спутник Ц оборотень, я бы в
ела себя с ним совершенно иначе… Может, поэтому чародей и не сказал мне вс
ей правды?
Вулх недовольно качнул головой и отошел в сторонку, продолжая глухо ворч
ать. А я наконец-то разглядела лицо лежащего человека, и снова тихо ахнула
.
Потому что он не был человеком. Непривычной формы оливковые глаза, стран
но посаженные на узком лице. Изящно очерченные губы, правильный тонкий н
ос, продолговатые уши, иссиня-черные волосы… Удивительное сочетание уто
нченной хрупкости и властной силы сквозило в каждой его черточке. Он был
непостижимо, нечеловечески красив.
Если бы он не был врагом, умирающим от когтей Карсы, я бы поцеловала его.
Хоринг с трудом пошевелился в луже крови. Такой же красной, как человечес
кая. Зря, выходит, люди болтают, что у хорингов кровь черная. Была. Когда в ми
ре еще были хоринги.
Ц Разве Старшая Раса не ушла из мира? Ц холодно спросила я.
Ц Вот что, динна, Ц твердо сказал хоринг и посмотрел мне в глаза. Взгляд б
ыл недобрым. Ц Я отвечу на твои вопросы о нашей расе. Но только не даром. Мн
е нужно кое-что взамен Ц иначе я бы просто не стал с тобой разговаривать.
Ц Почему ты называешь меня динной? Ц не выдержала я.
Хоринг устало закрыл глаза.
Ц Они и впрямь как дети, Ц негромко пожаловался он самому себе. Ц Жесто
кие, неразумные, любопытные. И совершенно невоспитанные.
Ц Что тебе от меня надо? Ц сердито спросила я.
Ц Сначала дай мне воды, Ц не открывая глаз, отозвался хоринг. Ц А потом…
потом стань моим другом.
Под Солнечными Близнецами Ц красным Четтаном и синим Меаром Ц от начал
а времен жилось хорингам спокойно, богато, неторопливо. Старшие дети мир
а, потомки светозарного Неба, хоринги никуда не спешили. Они постепенно н
абирались мудрости, полагая непоследовательность ума чем-то вроде увеч
ья, а стремление переделывать мир, не успев его познать Ц и вовсе безумие
м.
Когда в мире появились люди, хоринги так и восприняли их Ц как увечных бе
зумцев. И…
И пожалели.
Старшая Раса взяла опеку над младшей. Хоринги дарили людям города, драго
ценности и мысли, из которых они сами уже выросли.
Люди называли их шерхами и считали высшими существами Ц вполне обоснов
анно. Еще люди полагали шерхов невероятно добрыми и великодушными Ц и т
оже, в общем-то, резонно. Правда, на самом деле доброта шерхов заключалась
не в том, что они приходили в нищие человеческие поселки и под благодарст
венные причитания «спасибо тебе, добрая динна!» или «хвала тебе, добрый д
ин!» наделяли едой голодных и прикосновением рук лечили больных. И не в то
м, что они бесплатно делились знаниями и умениями Ц любыми, кроме магиче
ских.
Доброта шерхов заключалась в том, что они решили не истреблять людскую р
асу немедленно. Подождать тысячу-другую кругов, посмотреть, не удастся л
и воспитать у младших правильное восприятие себя и мира… Ну и, как это вод
ится среди людей, шерхи поплатились за доброту.
Люди хотели жить хорошо, не прилагая к этому усилий. А жили грязно, бестолк
ово и коротко Ц зато размножались обильно. Их ущербный ум, не способный к
осознанию великих истин, был приспособлен к решению практических задач.
И задача у них была простая и насущная. Люди торопились захватывать мир.
После первой же из великих войн между людьми и хорингами слово «шерх» ст
ало обозначением врага Ц злобного, сильного, отвратительного…
Винор закашлялся, умолк и сделал мне знак Ц мол, еще воды. Я послушно подн
есла к его губам флягу.
…Значит, вот как оно было на самом деле. С точки зрения хорингов, конечно, п
отому что люди о столь давних временах вообще не помнят.
Я попыталась представить себе бездну времени, отделяющую нас сегодняшн
их от наших предков, которые жили еще до великих войн Ц но, кроме пугающег
о холода в мыслях, ничего не почувствовала. А хоринг говорил о событиях на
чала времен так, словно они происходили вчера. И от этого мне особенно ясн
о представилась пропасть между нами: между ним и мной, между представите
лем Старшей Расы и…
Но я ведь не человек! И, строго говоря, войны людей и шерхов Ц или джерхов, к
ак стали произносить позднее, Ц меня вообще не касаются.
Ц Господин… Ц начала было я, но тут же поправилась на хорингский лад: Ц
дин Винор, расскажи мне лучше об оборотнях.
Четтан поднялся уже достаточно высоко, и основательно припекал мою спин
у. Я хотела было устроить над хорингом навес, чтобы солнце не досаждало ем
у, но Винор не позволил. Его религия Ц или убеждения, я толком не поняла, Ц
в общем, какие-то принципы не позволяли ему перед смертью избегать взора
Четтана, одного из Близнецов. Те же самые принципы требовали, чтобы в вечн
ую Тьму его провожал хотя бы один друг.
Винор посмотрел на меня с легкой укоризной. Он заметно устал, рассказыва
я. На висках у него выступили бисеринки пота, а бледная кожа стала совсем п
розрачной. И неудивительно, ведь он потерял слишком много крови. Человек
с такими ранами давно бы уже умер Ц но хоринги, как видно, живучее людей. И
нтересно, насколько живучее? Теперь я знала о хорингах много Ц вероятно,
больше чем кто бы то ни было в этом мире,
Ц но этой, такой простой и важной вещи, я не знала. Быть может, Винор еще оп
равится и будет жить?
Ц Если тебе важнее было узнать про оборотней, динна Тури, Ц укоризненно
прошептал он, Ц то надо было с этого и начинать. И про кого тебе рассказат
ь Ц только про мадхетов, людей-карс, или про анхайров тоже? Всегда надо сп
рашивать о самом важном и формулировать вопрос четко. Потому что в моем т
еле сил не осталось уже давно, а сил духа хватит еще на один ответ, не больш
е. Подумай хорошенько, какой вопрос для тебя важнее всего.
Ц Но как же?.. Ц Я растерялась. Ц Ты не предупредил! То есть…
И наконец у меня получилось сказать то, что удивило меня больше всего:
Ц Дин Винор! Ты же сказал, что с тобой должен быть друг, а я Ц извини, конеч
но Ц я благодарна тебе за рассказ, но не могу назвать…
Хоринг улыбнулся. Я впервые видела его улыбку. И впервые в жизни поняла, по
чему говорят «улыбка озарила лицо». Надменные губы Винора дрогнули, а из
его нездешних оливковых глаз словно брызнули лучики света. Лицо хоринга
осветилось внутренним сиянием, и я поймала себя на том, что неудержимо ул
ыбаюсь в ответ.
Ц Я солгал тебе, милая динна, Ц прошептал он, Ц но теперь ты лучше знаеш
ь хорингов, и ты поймешь меня. У вас ведь еще в ходу присловье «лукавый, как
джерх»? Я слукавил, Тури. Чтобы просто уйти во Тьму, мне не нужен ни друг, ни
враг. Любопытство заставило тебя остаться со мной… тебя, мадхета, от чьих
когтей я принимаю смерть. Мы связаны кровью, моей и твоей Ц ведь я тоже ус
пел вчера ранить тебя. И теперь я не кану во Тьму бесследно. Я уйду в мир, леж
ащий за Тьмой, и в том мире ты Ц связанная со мной узами крови, провожающа
я меня до порога Тьмы Ц ты, динна Тури, будешь моей хранительницей на труд
ном пути.
Смутные дни! А я-то думала, что меня уже ничто не может удивить. Я
Ц динна-хранительница?! Добрая динна, хранящая в непонятном мире позади
Тьмы Ц и что это за мир? Ц мною же убитого джерха… Ну и дела, джерх на… Тьф
у! И ругательства теперь обрели какой-то новый и странный смысл… или наоб
орот, к ним вернулся старый, первоначальный…
Я окончательно запуталась. Получается, динны-хранительницы все-таки су
ществуют. Только у меня ее никогда не было… наверное. Не знаю! Ничего тепер
ь не знаю. И все это потому, что хоринг добавил мне знаний. Д-джерх лукавый!
И что мне придется делать в качестве хранительницы? Надо спросить…
Нет, нельзя спрашивать, не подумав. Что для меня самое важное? Узнать как м
ожно больше про оборотней? То есть про мадхетов и анхайров? Про странные м
агические ножны с надписью на хорингском языке? Или про магию вообще? Спр
осить про этот мир за Тьмой? Нет, надо выяснить, что такое сама Тьма! А что, е
сли…
Ц Скажи, дин Винор, Ц я с надеждой заглянула в глаза хорингу, Ц а если ты
не станешь тратить силы на рассказ Ц может, ты не умрешь?
Хоринг едва заметно покачал головой. Под его раскосыми глазами залегли г
лубокие тени.
Ц Так или иначе сегодня мой последний день под небом Близнецов, Ц проше
птал он. Ц Спрашивай, динна Тури.
Я склонила голову в знак уважения к хорингу. Джерх. Дин. Враг. Друг. Он дейст
вительно был для меня одновременно и тем, и другим. Я бы не сумела ответить
, какая из противостоящих частей перевешивает. И еще мне по-прежнему мучи
тельно хотелось прильнуть губами к его запекшимся от предсмертной жажд
ы губам.
Ц Расскажи мне, дин Винор, Ц попросила я, Ц как добраться до У-Наринны.
…Переход через горы оказался неожиданно легким. Впрочем, одно испытание
меня все-таки ожидало. Но совсем не такое, как я предполагала.
Я вообще мало чего боюсь, но горы поначалу нагнали на меня страху. Наверно
е, с непривычки. Никогда прежде я не бывала в горах. Да и память о вчерашнем
землетрясении была еще неприятно свежей. Мне все время казалось, что ска
лы начнут рушиться, рассыпаться каменным крошевом под копытами коня. И п
риходилось поминутно убеждать себя, что я опасаюсь напрасно.
Когда я осмотрелась после… ну, в общем, когда над могилой хоринга был слож
ен маленький курган из камней, и у меня больше не осталось дел на стоянке,
я осмотрелась и увидела, что нас окружают скалы, что дальше тропа идет по г
ребням холмов, а еще дальше путь преграждает вторая скальная гряда, выше
и опаснее первой. И мне стало не по себе.
Но Ветер, на которого я погрузила наши заново сложенные пожитки, ступал п
о каменной тропке над пустотой уверенно и невозмутимо. И вулх как ни в чем
не бывало трусил впереди, опустив голову Ц надо полагать, он и среди скал
вынюхивал какую-то живность по своей звериной привычке. Спокойствие спу
тников меня приободрило. Хотя по сторонам я все равно смотрела с одной-ед
инственной целью: заметить любую возможную неприятность прежде, чем она
свалится нам на головы.
Вскоре после полудня мы уже перевалили через первую гряду. Ветер стал вз
бираться по тропинке, вьющейся среди осыпей и обнажений, начиная восхожд
ение ко второму перевалу. И тут меня неожиданно проняло. Все это время я ис
подволь проникалась красотой окружающих нас гор, и вдруг эта красота обр
ушилась на меня, потрясла меня до основания и погребла мой страх под лави
ной новых впечатлений.
Я захлебнулась простором.
Мы словно повисли в невесомой пустоте, насквозь пропитанной горячим све
том Четтана. Как будто земля перестала тянуть нас к себе и легонько подто
лкнула в небо.
Верх и низ поменялись местами. Я легко и ликующе падала навстречу красно
му солнцу.
Здравствуй, бог!
Я, женщина-карса, Ц дитя твое.
Я родилась под твоими лучами. Ты сделал меня такой, какая я есть. Я всегда б
ыла подвластна тебе.
Почему же я только сейчас увидела подлинную красоту мира? Почему только
поднявшись к тебе ближе, о Священный Близнец, я поняла, что ты воистину бог
?
Что-то сдвинулось в моей скомканной душе оборотня и наконец-то заняло пр
авильное место. Больше никогда не назову я свою кровь нечистой. Горячим п
ламенем Четтана пылает она у меня в жилах… Слышите, Чистые братья? Слышит
е, лиловые убийцы?! Это мое солнце!.. Это мой мир!
Благодарю тебя, жизнетворное светило.
Ветер деликатно переступил с ноги на ногу, возвращая меня с небес к насущ
ным проблемам.
Ц Ох, Ц почему-то шепотом сказала я, ощупывая свою голову. Ц Скажи, Вете
р, не много ли мне выпало сегодня откровений? Голова выдержит?
Вороной звонко и весело заржал. Кажется, он был уверен во мне больше, чем я
сама.
Красный как кровь Четтан клонился к закату. Я ехала по извилистому ущель
ю, отпустив поводья и погрузившись в размышления.
Но думала я не о том, что рассказал мне хоринг сегодня утром, и не о том, что
открылось мне над пропастью в жаркий послеполуденный час. Причем я стран
ным образом была уверена, что второе откровение было бы невозможным без
первого Ц как будто речи Винора расшевелили во мне нечто, до сих пор лени
во дремавшее в глубине души. Нет, все связанные с хорингом воспоминания б
ыли упрятаны в отдельный ларец моей памяти, а ларец закрыт и запечатан. Ко
гда-нибудь я разберусь с ним Ц но не сейчас. Я почувствую, когда настанет
время думать об этом.
До сих пор в моей памяти был только один такой запечатанный ларец. Я задум
чиво провела пальцем над правой бровью и дальше по виску. В первом ларце л
ежала боль, которую я до сих пор Ц вот уже девять кругов
Ц не могу растворить в себе. Потому что не знаю всей правды о том, что случ
илось со мной во время зверя. Знаю только отголоски, рожденные теми давни
ми событиями в человеческой половине моей души.
Во втором ларце боли тоже оказалось предостаточно. Но ключом к нему была
улыбка. Ослепительная и неотразимая улыбка умирающего хоринга.
Отложив на «когда-нибудь потом» воспоминания утра и дня, я обратилась мы
слями к тому, что произошло со мной сегодня на пересвете. Даже точнее буде
т сказать Ц до пересвета.
Мое человеческое сознание попыталось проснуться до захода Меара, когда
мое тело еще оставалось телом зверя. И попытка эта мне изрядно не понрави
лась.
А не понравилась она мне потому, что мое человеческое «я» было совершенн
о беспомощным. Я не могла управлять телом Карсы, я только видела, слышала и
обоняла то, что воспринимали звериные органы чувств. Но ведь пробуждени
е в теле зверя случилось со мной впервые. Что, если в следующий раз я сумею
им управлять?
Карса, судя по всему, видит и ощущает мир не так, как я. И краски, и запахи Ц в
се для нее иное. А то, что я потрогала бы пальцами, Карса ощупает своими дли
нными кошачьими усами.
Интересно, как видит мир настоящий зверь, не оборотень? А как Ц если уж на
то пошло Ц настоящий человек? Я вдруг поняла, что невозможно определить,
видит ли кто-то точно так же, как ты, или по-другому. Вот, например, все знают
, что Четтан красный, а Меар синий. И когда я три дня назад впервые увидела М
еар во сне, у меня не было сомнений, как назвать непривычно яркий Ц ярче ч
еттанского Ц свет его лучей. Синий и синий.
А что это на самом деле такое Ц «синий»? Что, если кто-то видит наоборот: Че
ттан синим, а Меар красным? А называет цвета правильно… ну, то есть так, как
все говорят. И никак не установить, что для него мир окрашен иначе. Единств
енный способ Ц влезть в чужую шкуру и посмотреть чужими глазами, но для ч
еловека это невозможно.
Зато возможно для оборотня. Для такого оборотня, который способен управл
ять своим телом во время зверя. Ух, Тьма! Скорее бы обрести власть над свое
й звериной половиной! Хочу как следует разглядеть мир глазами карсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63